Только что поговорила по душам со старшей дочерью. Алекс поддержал тебя и посоветовал вызвать ее на откровенность. После купания и вечерней сказки я присела на постель к Матильде и начала:
– Помнишь, недавно я болела? Ты знаешь, что со мной было?
– Да. У тебя был рак.
– Правильно. А как ты думаешь, что это значит?
Она вдруг смутилась и заерзала под одеялом.
– Говори что хочешь, не стесняйся. Я не буду сердиться и расстраиваться тоже не буду, честное слово.
Но и этим я ничего не добилась и решила не настаивать, если Матильда не в настроении. В конце концов, я и не собиралась поднимать шум – только хотела успокоить Матильду на всякий случай. И я сменила тактику.
– А ты знаешь сказку про трех утят? – как ни в чем не бывало спросила я.
– А как же! – охотно откликнулась она. – Один заболел раком и умер, – выпалила она, спохватилась и прибавила: – Прости.
Я попыталась подбодрить ее:
– Не надо извиняться. Ты этого боишься? Переживаешь, что у меня был рак и я могла умереть?
Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, а потом ее личико сморщилось и из глаз хлынули слезы.
– Не люблю, когда ты болеешь. Я так боялась, а ты была такая грустная!
Я прижала ее к себе, стараясь говорить как можно спокойнее:
– Знаю, тебе было невесело, но теперь все позади. Напрасно ты волнуешься. Рак бывает разным, далеко не все больные раком умирают. Посмотри на меня: разве я похожа на умирающую?
Матильда пристально оглядела меня и покачала головой:
– Если Бог нас любит, зачем заставляет нас болеть?
Вопрос, конечно, интересный, подумала я.
– Чтобы чему‑нибудь научить. Вот если ты упадешь на детской площадке, то запомнишь, что в этом месте опасно так быстро бегать.
– А еще бегать с Энри – он толкается.
– Правильно. А когда все в жизни идет гладко и тихо, ничему и не научишься.
Откуда‑то из глубин памяти всплыл разговор с Джеком, когда он спросил, чему научила меня болезнь. И правда, чему?
Мое объяснение Матильду вполне устроило. Я поцеловала ее в макушку, она довольно улыбнулась и уже через несколько минут крепко спала. На этот раз я определенно поступила правильно. Теперь я не имею права умереть – я же пообещала Матильде не делать этого и даже не скрестила пальцы за спиной на всякий случай.