Я ждала реакции в стиле «я же тебе говорила!», так что спасибо за деликатность. Правильно, Алекс тоже не святой, но его, по крайней мере, никто не заставал целующимся на крыльце собственного дома с чужой женой.
Наверное, ты все‑таки кривишь душой, когда жалеешь, что в детстве уделяла мне слишком мало времени. Иначе было невозможно: тебе приходилось работать, поскольку отец помогал нам от случая к случаю, и «помогал» – это явное преувеличение. Если хочешь знать, я вовсе не считаю эти годы потерянными. Только в одном ты права: я и не заметила, как они промелькнули. Вот я и воспользовалась шансом, чтобы побыть с дочерьми, и даже научилась радоваться их обществу. Охотно признаюсь: кое‑какие домашние обязанности для меня – пытка хуже удаления зубов, но с остальными я свыклась. Благодаря тому, что я постоянно дома, рядом с девчонками я чувствую себя уютно – и душевно, и физически, да и дети довольны. Ты сама это видишь.
Наверное, мое решение уйти с работы было правильным только для меня, но не для Алекса. Тогда мне казалось, кто‑то из нас должен остаться дома, а теперь я не могу без слез вспоминать, как напряженно Алексу пришлось работать весь прошлый год. Я еще не знаю, как быть, но ты, пожалуй, права: надо подыскать работу на неполный день, чтобы детям не казалось, что их одновременно бросили и папа, и мама. Кстати, о работе: после кошмарной встречи с Никки я не уверена, что она возьмет меня обратно. Да и я больше не желаю с ней работать. Меня тошнит, стоит только вспомнить про Никки. Не понимаю, откуда в ней столько черствости? Ведь она откровенно злорадствовала, заставляя меня мучиться.
Но ты‑то почему ее защищаешь? Говоришь, просто завидует? Так это еще не повод издеваться над людьми, тем более над подругами. Только теперь я понимаю, как она взбесилась, когда я решила бросить работу. Наверное, она невольно задумалась, правильно ли поступает сама. Судя по отношениям с детьми, она уже втайне раскаивается, что предпочла им карьеру. Но представить Никки в роли домохозяйки я не в состоянии – это же глобальная катастрофа. Видимо, уход Алекса для нее стал подарком. Вот уж не думала, что моя давняя знакомая – такая мстительная и глубоко несчастная женщина. Бог с ней, пусть спит спокойно.
А что до моей блистательной карьеры… Сейчас она кажется мне более бессмысленной, чем когда‑либо прежде. Раньше я безумно гордилась работой, но, если вдуматься, какой в ней толк? Я снимала иногда развлекательные, иногда познавательные программы, но мир они не изменили. Съемки требуют полной самоотдачи. Помню, как я целый год корпела над одним фильмом, а когда его пустили в эфир, впервые за целую вечность сговорилась поужинать с Бет и Томом. Кроме меня они пригласили одного врача с подругой, а он в разговоре спросил, над чем я сейчас работаю. Как раз накануне показали мой фильм про детскую больницу, о чем я с гордостью и сообщила. Врач потерял ко мне всякий интерес, только пробормотал: «А я как раз был на дежурстве».
Целый год жизни я отдала за какие‑то пятьдесят минут эфирного времени. Если уж снова впрягаться в этот воз, так по крайней мере пусть он будет полезным, – хотя понятия не имею, каким именно. Ты права, покамест буду заниматься детьми и собой, а заодно попытаюсь спасти свой брак.