Нет же, нет! От тебя я никуда не уйду. Просто хочу уволиться с работы. Сама не верю, уж больно стремительно все закрутилось, но, если вдуматься, мы с тобой давно об этом говорили. Матильде скоро пять лет, а кажется, всего пять месяцев назад ты орал на меня в роддоме: «Дыши‑дыши!» – а мне будто кто‑то натянул на голову мою же верхнюю губу. Роды я пережила дважды, а все, что было дальше, пропустила – так и не видела, как день за днем растут наши дети. А я хочу, чтобы секретами они делились не с кем‑нибудь, а со мной. Хочу узнать, чем кончилась та история, когда Майкл стащил с Фиби трусики в школьной столовой. Услышать, с чего вдруг Матильда получила звездочку за найденный на площадке окровавленный зуб Эмили, который сама же и выбила. Выяснить, какое отношение к коликам имели четыре шоколадных яйца, три пакетика «Скипс» и две просроченные упаковки «Фрубс с лесными ягодами», которые девчонки слопали до чая. Я упускаю самые интересные детали их жизни. Возвращаясь с работы, я мчусь наверх, чтобы поцеловать детей перед сном, и на вопрос «Как прошел день?» слышу скупое «нормально».
Вдобавок мне осточертело изображать Гудини: перекраивать весь график съемок, лишь бы увидеть, как Матильда на школьном концерте фальшиво дудит на блок‑флейте, а потом узнать, что она старалась «только для папочки и няни Сары». Меня тревожат мои отношения с детьми. Тебе все дается легко, и Пасха тому пример. Именно потому, что ты так ладишь с ними, я могу работать, а иногда и откровенно бездельничать под предлогом болезни. Ты моментально включаешься в работу и отключаешься от нее, а я так не могу. Мне недостает прежнего рвения и полной самоотдачи, с которыми я раньше строила карьеру. Я хочу приберечь их для тебя и детей.