Что на меня нашло? Насколько мне известно, рака у меня нет (тьфу‑тьфу) – если только какая‑нибудь раковая клетка не ускользнула от скальпеля хирурга, химиотерапии, радиотерапии и смертоносной фаланги антиоксидантов. Мне бы скакать на одной ножке, распевая: «Привет, птички, привет, деревья, привет, небо!» – а мне хочется рявкать на всех вокруг: «Катитесь ко всем чертям!» Есть ли пределы неблагодарности? Что случилось с преданной последовательницей Денниса Поттера[14]? Где пробудивший меня голос? Не пойми меня превратно: с детьми я отдыхаю душой, но тело гнетет груз домашних обязанностей. Сегодня утром Алекс позвонил в десять.
– Извини, не разбудил?
Чем, по его мнению, я занимаюсь целыми днями? Заваливаюсь в постель, чтобы вздремнуть, бросив Дейзи перед «Телепузиками», нежусь на диване, сплетничаю по телефону с подружками и подпиливаю ногти? Мой день начинается в семь утра. С тягомотной процедуры одевания.
– Сегодня я надену ленту с блестяшками!
– Не хочу эту юбку! Хочу красивую!
Затем готовлю завтрак. Одна порция хлопьев с малиной, вторая – с бананами.
– А где ложка с Барби?
– Хочу Почтальона Пата!
Загружаю посудомойку, готовлю школьный ленч для Матильды.
– Молли каждый день ест «хрустики», а Энри – большие шоколадные кексы и печенье с шоколадными крошками. Мамы их любят.
Привожу обеим в порядок волосы и зубы (стараюсь не перепутать щетки). Сражаюсь с Матильдой, которая дразнит Дейзи, раскручивая за волосы ее любимую куклу Бетти, как ядро, прежде чем зашвырнуть подальше.
– Матильда, я больше не хочу делать тебе замечания.
– Вот и не делай.
Выскакиваем за дверь под проливной дождь и тут же возвращаемся: забыли папку для чтения.
– Черт, Матильда, мы же вчера не подготовились к чтению!
Дьявол, опять нарушила клятву не чертыхаться при детях.
По пути в школу нам аккомпанирует плачем сидящая в коляске Дейзи:
– Не хочу в коляске! Хочу сама! – Пытается расстегнуть пряжки и ринуться наперерез потоку транспорта.
Отговариваю Матильду идти длинной дорогой и заодно поискать фей. В сотый раз извиняюсь перед миссис Стил за опоздание. Слышу, как две мамаши без младших детей договариваются выпить в кафе по чашечке капуччино, как только освободятся (о, это роскошное слово – свобода!), а три мамаши с чадами не старше двух лет собираются в гости, но меня не зовут. Мчусь домой – стирать, приводить в божеский вид кухню, стряпать, пока не кончилась краткая передышка. Сверяюсь с составленным няней Сарой списком, пришлепнутым магнитом к холодильнику, и пихаю в сумку сок, изюм, салфетки, смену белья и запасные памперсы (проситься на горшок мы до сих пор забываем) – к очередному изматывающему занятию «скакалок». Едва успела уговорить Дейзи оставить дома Бетти, Тедди и кукольный фарфоровый сервиз с прилагающейся корзинкой для пикников, как зазвонил телефон. Схватила трубку, перевела дух и накричала на бесчувственного мужа. «Разбудил»! Если бы!
Извини за нытье, но отдыхать мне попросту некогда. Я на посту семь дней в неделю, а при таком графике нелегко быть уверенной в себе, находчивой и чуткой матерью. Тем более что дети до сих пор считают меня самозванкой – временной и не вполне качественной заменой обожаемой Сары.
– А когда вернется Сара?
Подавляя желание выпалить: «Никогда, потому что она вас не любит. И никогда не любила, и вообще ваша мать – я», я терпеливо объясняю ситуацию. Ноги ее больше не будет в моем доме.