Тема: «Ну и когда же встретимся втроем?»
Вот и миновало долгожданное утро за кофепитием без кофе – после лечения я в рот не беру кофеин. И, как выяснилось, зря. Я отвергла кофе, а поскольку альтернативы у моих новых знакомых не нашлось (травяным чаем надменно пренебрегли, как лесбийским напитком), сближения не получилось. И я с удивлением узнала, что в обществе существует четкая социальная граница между нянями и матерями. Этот барьер практически непреодолим. На территории нянь мы, мамаши, непрошеные гостьи. В конце концов, няни – профессионалы и эксперты, а мы – жалкие дилетанты, вооруженные только инстинктами и материнским чутьем, которым, как известно, доверять нельзя.
Мы сидели, наблюдая, как наши подопечные развивают навыки общения: «Я хочу то, что есть у тебя. Значит, я буду бить тебя или толкать, пока ты не отдашь мне эту штуку. А как только ты отдашь ее и займешься другой штукой, я передумаю и захочу то, с чем ты играешь сейчас». Дейзи демонстрировала повышенную коммуникабельность. Мои робкие попытки вмешательства были восприняты с таким же недовольством, как присутствие военных сил НАТО в Косово. После пары разминочных вопросов о зубках и приучении к горшку первая гостья Энджела («Для друзей – просто Энджи», а для меня, значит, Энджела) спросила:
– Филиппа видели? Того француза, который присматривает за Генри и Чарльзом. Вылитый Робби Уильямс.
– А по мне, так зря его наняли. Парни не должны работать нянями – это не в их характере. Лично у меня к этому Робби Уильямсу ни капли доверия! – заявила Луиза.
– Ладно тебе! Мальчишек он обожает. Водит их купаться, кататься на скейте, играть в боулинг, часами гоняет с ними мяч на стадионе. Ты бы так истязать себя не стала. Ни рисованием, ни картинами из ракушек он мальчишкам не докучает.
Джей, я вдруг поняла, что речь идет о том парне, которого я присмотрела тебе в друзья. Вот он, идеальный шанс выяснить его ориентацию.
– А подружка у него есть? – ляпнула я и тут же поняла: теперь собеседницы считают, что я положила на Филиппа глаз. – Было бы неплохо познакомить его с одной моей подругой… – поспешно добавила я.
Убедить собеседниц не удалось. Что наговорила им Сара обо мне? А вдруг у нее богатая фантазия и она мне не верила, когда я предупреждала, что задержусь на работе допоздна?
– Кажется, он гей, – сказала Луиза.
Я чуть не выкрикнула: «Да! Й‑есть!»
Луиза продолжала:
– Поэтому к мальчишкам я бы его и на пушечный выстрел не подпустила.
– Да ладно тебе!.. – начала я и осеклась, сообразив, что мне грозит ожесточенный спор.
Луиза возмущенно уставилась на меня.
Значит, я была права. Осталось только подстроить вашу встречу. А тебе не мешало бы прикупить французский словарь – на всякий случай. Ça c'est le frisson[16]и т. д.
Пока я болтала с нянями, Дейзи настойчиво вырывала у Люси любимую куклу. Энджела не преминула прокомментировать поведение моей дочери:
– Странно… никогда не видела ее такой.
– Я тоже, – поторопилась засмеяться я.
И разговор закрутился вокруг Сары.
– А Сара знает? – спросила Луиза.
– Да, мы иногда общаемся.
Три гарпии понимающе закивали. Они убедились (точнее, твердо знали с самого начала), что без Сары мне не обойтись.
– А про свою книгу она тебе говорила? – полюбопытствовала Мишель, самая язвительная из трех.
Я чуть не подавилась своей водой, но сумела беспечно ответить:
– Да, что‑то упоминала… а что за книга? Очередное пособие для нянь?
Мишель выпустила коготки и встряхнула черной гривой.
– Сара пишет роман.
Меня чуть не вывернуло наизнанку. А ведьмы залились визгливым смехом и заплясали вокруг, тыча в меня пальцами и подзывая детей (ну хорошо, никто не плясал, но ощущение шабаша присутствовало). Ох, не нравится мне этот нянин роман…