Общий профиль

 

Социологическое и психологическое исследование личности современного российского террориста, основанное на социологическом анализе, беседах и тестовом психодиагностическом обследовании осужденных за террористические преступления, позволяет составить социальный и психологический портрет человека, склонного к таким преступлениям. Причем здесь речь идет о психологических склонностях в широком смысле, включая, конечно, нравственные и духовные качества, поведенческие проявления личности, т.е. о том комплексе психологических свойств, который снижает ее естественный иммунитет к негативным воздействиям.

В целом полученные результаты могут быть использованы при разработке всего комплекса контртеррористических мер: политических, управленческих, экономических, социальных, военных, судебных, юридических и правовых, тюремно-режимных, разведывательных, духовных, нравственно-воспитательных, психологически-коммуникационных, образовательных и др.

На путь терроризма часто становятся люди со специфической личностной предрасположенностью, которая сама по себе не способна привести к каким-либо негативным последствиям, не будь воздействия микросреды. Именно этнорелигиозная среда предписывает террористу насильственные методы сокрушения "чужих". Поэтому одной из главных задач данного исследования и стало установление специфических личностных особенностей террориста, которые позволяют с гораздо большей легкостью специфической микросреде обеспечить втягивание человека в террористические группы или организации.

Перейдем теперь непосредственно к описанию и анализу полученных данных.

Для рельефности составления портрета осужденных за террористические преступления, поиска закономерностей, характерных именно для данной категории преступников, был проведен сравнительный анализ со среднестатистическими характеристиками осужденных к лишению свободы*(79), отбывающих наказание в исправительных учреждениях разных видов.

Значительное большинство среди террористов составляют мужчины, тем более среди тех, которые скрываются в горах и лесах, составляя так называемые незаконные вооруженные формирования. Женщины почти никогда не пытаются повысить свой социальный статус путем совершения преступлений террористического характера, как, впрочем, и в других сферах уголовно-наказуемой активности. Основным мотивом совершения женщинами террористических преступлений является месть за убитых родственников или за мужа, но на месть их обычно подталкивают мужчины, от которых они находятся в психологической зависимости, в большинстве случаев порождаемой этнорелигиозной культурой.

Немалый интерес представляют данные о распределении осужденных террористов по возрасту (табл. 1).

 

Таблица 1. Распределение осужденных по возрасту (%)

 

┌─────────────────────┬─────────────────────────────────────────────────┐

│Категории │ Возраст │

│преступников ├───────┬───────┬────────┬───────┬────────┬───────┤

│ │ 18-19 │ 20-29 │ 30-39 │ 40-49 │ 50-59 │ 60 и │

│ │ │ │ │ │ │старше │

├─────────────────────┼───────┼───────┼────────┼───────┼────────┼───────┤

│Все осужденные │ 5,3 │ 43,5 │ 27,1 │ 15,9 │ 4,2 │ 0,7 │

├─────────────────────┼───────┼───────┼────────┼───────┼────────┼───────┤

│Осужденные за│ 4 │ 32,0 │ 43,7 │ 15,9 │ 0,8 │ 0,8 │

│террористические │ │ │ │ │ │ │

│преступления │ │ │ │ │ │ │

└─────────────────────┴───────┴───────┴────────┴───────┴────────┴───────┘

 

Сравнительный анализ распределения всех осужденных и обследованных нами осужденных за террористические преступления по возрасту показывает, что большинство принадлежат возрастным группам 20-49 лет (табл. 1). Однако среди этих осужденных выделяется возрастная группа 30-39 лет (43,7%), а из всех осужденных к лишению свободы - 20-29 лет (43,5%). Таким образом, можно говорить о том, что в терроризме чаще принимают участие люди более зрелого возраста. Младше 20 лет среди них преступников очень мало.

Эти различия еще более реально выглядят на следующем рисунке (рис. 1).

 

 

Первый и, возможно, главный вывод - тот, что вовлечение в террористическую деятельность требует определенного времени. Это и понятно. Современный террорист должен проникнуться определенной идеологией, должен усвоить воззрения и взгляды, причем не всегда простые. Он поэтому не просто преступник или девиантный подросток и даже не представитель какого-то "революционного сброда", как было веком раньше. Какую бы последнюю роль ни играл он в самой террористической организации - это, так или иначе, морально и психологически, а нередко и профессионально подготовленный человек. Для всего этого необходимо время, иногда немалое.

Осужденных за террористические преступления заметно больше, чем "осужденных вообще", в возрасте 30-39 лет, зато последних больше в группе 50-59-летних. Стариков среди террористов практически нет, хотя и можно предположить их немалую роль в идеологической и психологической подготовке таких преступников. "Среднестатистических" преступников больше и среди тех, кому 18-19 лет, что подтверждает высказанное нами мнение о необходимости определенного времени для подготовки человека к совершению террористических преступлений, молодого - тем более. Он как раз и должен психологически "созреть" для терроризма. Молодых террористов меньше и в группе 20-29-летних.

С практической точки зрения это означает, что если лишить организаторов террористических группировок временного резерва для их подготовки, то они лишаться большей части своего кадрового резерва. Другой вопрос, как это сделать. Ответ, очевидно, существует, и формы таких решений разнообразны. Но научный их поиск требует специального социально-политического заказа.

Из приведенных данных возрастного состава современных террористов следует и еще один вывод, непосредственно связанный с первым. То, что среди молодежи процентная составляющая осужденных за террористические преступления меньше, чем других преступников, на первый взгляд совершенно расходится с постоянно приводимыми в прессе и другой (в том числе научной) литературе фактами о молодежных группировках, осуществляющих погромы, избиения граждан на почве национальной или иной неприязни. Чем это можно объяснить? Возможно, тем, что в современной юридической практике в России пока наказывают в основном за действительно организованный терроризм. Аналогичные преступления против граждан (чаще всего хулиганствующего характера, совершаемые именно молодежью) реже расцениваются как террористические действия, что вызывает нашу негативную реакцию. Между тем погромные действия на почве национальной или иной ненависти не являются терроризмом, по уголовному закону - это экстремизм.

Однако следует заметить, что именно в среде этой полукриминальной молодежи могут подрастать будущие террористы. Таким образом, логично предположить, что формирование личности террориста проходит два возрастных этапа. На первом, молодежном, человек вовлекается в какое-либо, иногда вполне даже законное, протестное поведение, в подавляющем большинстве случаев связанное с возможностью (или реальностью) применения насилия при отстаивании определенных взглядов. На втором этапе уже более или менее зрелые граждане вовлекаются в террористическую деятельность, прежде всего на основе формирования той личностной установки, что у них нет и не может быть в жизни другого пути.

Косвенным подтверждением выводов, сделанных ранее, может служить и следующий факт. Виновные в террористических преступлениях имеют в основном одну судимость (71%), и только 29% имеют две и более (рис. 2). Согласно данным специальной переписи, одну судимость имеют 47% всех осужденных к лишению свободы, две и более - 53%. Итак, большинство осужденных за террористические преступления - это люди, которые впервые привлекаются к уголовной ответственности. Далеко не всех террористов можно отнести к общеуголовным преступникам.

 

 

Террористы - это не только люди в среднем более зрелые, как показано, но и в тюрьму они попадают обычно не вновь, после ряда коротких и не очень коротких пребываний там, что характерно для "обычного" осужденного, а впервые. На наш взгляд, этот факт указывает на весьма существенное отличие личности террориста от обычного уголовника. Сам факт попадания в тюрьму не является для террориста "престижным", не входит в систему его ценностей.

Он не проходит свою преступную подготовку в местах лишения свободы. Его готовят исключительно на воле. В следственный изолятор он попадает сложившейся личностью, прекрасно понимая, что совершил. Отсюда и принципиальные различия в построении с ним там воспитательной работы. Если обычный уголовник готовится к тому, чтобы изменить свою жизнь в сторону правопослушного поведения, ему надо помочь вырваться из криминальной среды и адаптироваться в новой для него жизни на воле. Если и того и другого добиваться по-настоящему, то исправление практически гарантировано. Однако, на наш взгляд, это совершенно неприменимо к террористу. Выходя на волю, он попадает как раз в ту среду, где и сложился как террорист, поэтому ему адаптироваться не надо.

Если "обычного" осужденного свобода влечет как возможность "пожить по-людски" (в худшем случае хотя бы сколько-то), то для этнорелигиозного террориста освобождение означает возможность продолжить начатую борьбу, в том числе террористическими методами. "Обычный" преступник совершает преступление в силу дезадаптации в обществе. Террорист совершает преступление в силу, скорее, гиперадаптации (хотя и перевернутой, преступной) тоже в обществе. Маниакальная приверженность идеям торжества своей нации и (или) религии в немалой степени напоминает то, что стимулирует преступное поведение сексуальных маньяков. Не случайно один из террористов, осужденных к пожизненному лишению свободы и вошедших в выборку обследованных нами, назвал себя учеником Чикатило, коротая время в размышлениях о совершенствовании подобного образа жизни.

Однако при сходстве личностных стимуляций имеются существенные различия в характере самого преступления. В отличие от сексуально-маниакального поведения террористическая деятельность предполагает групповой характер, хотя это, конечно, в большинстве случаев тщательно скрывается преступниками.

Известно, что преступление, совершаемое группой лиц (в соучастии), представляет большую общественную опасность, особенно такие его виды, как террористические. Сравнительный анализ совершения преступления в соучастии всех осужденных к лишению свободы с данными, полученными нами по выборке осужденных за террористические, позволяет определить специфику совершения преступлений участниками террористической деятельности (табл. 2 и рис. 3). Еще раз подчеркнем, что чаще всего осужденные скрывают факт соучастия, особенно это касается роли организатора.

 

Таблица 2. Распределение форм соучастия среди всех осужденных в сравнении с данными по выборке осужденных за террористические преступления в России (%)

 

┌───────────────────┬───────────┬─────────┬─────────┬─────────┬─────────┐

│ │ Не было │Организа-│Подстре- │ │Исполни- │

│Учетные категории │соучастни- │ тор │ катель │Пособник │ тель │

│ │ ков │ │ │ │ │

├───────────────────┼───────────┼─────────┼─────────┼─────────┼─────────┤

│Все осужденные │ 52,9 │ 11,1 │ 1,3 │ 11,8 │ 22,9 │

├───────────────────┼───────────┼─────────┼─────────┼─────────┼─────────┤

│Осужденные за│ │ │ │ │ │

│террористические │ 36 │ 6 │ 3 │ 25 │ 30 │

│преступления │ │ │ │ │ │

└───────────────────┴───────────┴─────────┴─────────┴─────────┴─────────┘

 

Со слов обследованных участников террористических преступлений, 36% из них совершили преступление без соучастия; 3% - являлись подстрекателями; 6% - организаторами; 25% - пособниками; 30% - исполнителями. Однако при подробном изучении их личных дел мы установили, что 90% являются исполнителями террористических действий. Многие, по их словам, совершали преступления под угрозой применения силы или влияния лидеров незаконных вооруженных формирований.

Материалы переписи осужденных показывают, что 52,9% не имели соучастников, 47,1% - нарушали уголовный закон в группе, 11,1% - выступали организаторами преступления, 1,3% - подстрекателями, 11,8% - пособниками, 22,9% - исполнителями.

 

 

Важным представляется тот факт, что среди осужденных за террористические преступления больше пособников, исполнителей и меньше организаторов, а также то, что они чаще совершают преступления в соучастии. В целом это свидетельствует не только о том, что без помощи других трудно, а подчас и невозможно совершить террористическое преступление, но и о том, что многие из них получали реальную помощь со стороны соотечественников и единомышленников. В частности, это вытекает из факта, что среди террористов было много сообщников. Обращает на себя внимание и то, что на практике часто очень трудно разграничить роль подстрекателя и организатора, тем более что нередко организатор является одновременно и подстрекателем, так как вызывает решимость других участников совершить преступление.

Во многих случаях исполнители террористических преступлений просто не знают, кто является их организатором, особенно в тех случаях, когда приказание их совершить проходит через несколько звеньев. Это относится не только к "нашим" террористам, но и ко всем таким преступникам вообще, поскольку их криминальная активность носит законспирированный характер.

Таким образом, можно сделать вывод, что 9% осужденных за террористические преступления выступают "ведущими", а среди всех осужденных к лишению свободы - 12,4%. Следовательно, среди всех осужденных организаторы преступлений составляют меньший процент. Большинство же "служат" исполнителями. Отличительным моментом террористических преступлений является то, что они совершаются чаще группой лиц.

Необходимо отметить, что многие террористы получили наказание за совершение преступлений, предусмотренных по трем и более статьям Уголовного кодекса РФ, вплоть до пятнадцати статей (это в основном осужденные к пожизненному лишению свободы). Содержание преступлений обследуемых варьирует от простого участия в незаконном вооруженном формировании (не доказано участие в убийствах, захвате заложников, просто числился в банде, носил оружие и т.д.) до участия в массовых казнях военнослужащих. По ст. 208 УК РФ осуждено 27% из числа обследованных нами, ст. 209 - 23%, ст. 205 - 10%, ст. 126 - 7%, ст. 206 - 1%; по ст. 222 - 32% обследованных осуждены по совокупности названных преступлений.

В приведенных данных обращает на себя внимание также тот факт, что даже при устном опросе многие осужденные террористы сами признают себя пособниками и исполнителями. Это еще раз подчеркивает различия системы ценностей террориста и "обычного" уголовника, на языке которого исполнитель (тем более пособник) - это иногда нечто вроде "шестерки". Но можно предположить, что они боятся представляться большими, чем они есть на самом деле, однако такой страх они испытывают отнюдь не перед правоохранительными органами или наказанием, а перед действительными лидерами террористических организаций.

Таким образом, в большинстве случаев осужденные за терроризм не только по идейным соображениям не хотят, но и фактически не могут стремиться в колонии к высокому авторитету. О таких преступниках администрация обычно говорит, что они держаться особняком. Это их социально-психологическая позиция определяется не только тем, что они были пособниками, что в среде осужденных ценится невысоко. Главное, как представляется, во-первых, в том, что терроризм порицается подавляющим большинством населения России; а во-вторых, негативное отношение к таким людям может определяться и их этнорелигиозной принадлежностью.

При сопоставлении образовательного уровня террористов и преступников контрольной группы видно, что он значительно отличается. Среди первых в 2,6 раза больше лиц, имеющих образование в пределах начального, а их средний образовательный уровень на 1,2 балла ниже аналогичного показателя контрольной группы. В выборке не оказалось ни одного террориста, имеющего высшее образование, в то время как среди всех преступников их удельный вес составляет 1,2%. В отношении террористов справедливыми оказываются слова Ломброзо: "Среди неграмотных преобладает наиболее грубая и жестокая форма преступности, а среди грамотных - наиболее мягкая. Если нельзя сказать, что образование всегда служит уздою для преступления, то еще менее можно принять, будто оно является для него стимулом"*(80).

Как справедливо отмечают многие криминологи, в частности А.Я. Гришко, предкриминогенной направленности субъекта может свидетельствовать род его трудовой деятельности до совершения преступлений. Трудовая деятельность до ареста или осуждения определяется возможностью установления степени участия лица в общественном производстве, выявления имеющейся профессии, квалификации, навыков и умений, которые ложатся в основу программы индивидуального воспитания и исправления осужденного в процессе отбывания наказания. Не работающие без уважительных причин либо не имеющие легальных источников дохода лица представляют собой наиболее криминогенную часть общества, поскольку указанным обстоятельствам часто сопутствуют и другие негативные явления, как, например, отсутствие постоянного места жительства.

Безработица является питательной средой терроризма. Пропаганда террористов и радикалов будет и впредь достигать своих целей там, где высок уровень безработицы, где нет возможностей просто нормально жить и работать.

Показатели, приведенные в табл. 3, значительно различаются. Среди осужденных-террористов по сравнению со всеми осужденными значительно меньше доля лиц, работавших до ареста (соответственно 15,8 и 38%). В выборке не оказалось ни одного террориста, который на момент ареста где-либо учился, а в контрольной группе осужденных их доля - 2,2%. Доля осужденных-террористов без определенных занятий превышает аналогичный показатель всех осужденных (соответственно 63,2 и 56,3%)*(81).

 

Таблица 3. Род занятий к моменту ареста

 

┌──┬────────────────────────────┬───────────────────────────────────────┐

│N │ Род занятий осужденных │ Распределение, % │

│п/│ ├───────────────────┬───────────────────┤

│п │ │ Террористы │ Все осужденные │

├──┼────────────────────────────┼───────────────────┼───────────────────┤

│1 │Работали │ 15,8 │ 38,0 │

├──┼────────────────────────────┼───────────────────┼───────────────────┤

│2 │Учились │ - │ 2,2 │

├──┼────────────────────────────┼───────────────────┼───────────────────┤

│3 │Прочие занятия │ 21,0 │ 3,5 │

├──┼────────────────────────────┼───────────────────┼───────────────────┤

│4 │Без определенных занятий │ 63,2 │ 56,3 │

├──┼────────────────────────────┼───────────────────┼───────────────────┤

│ │Итого │ 100,0 │ 100,0 │

└──┴────────────────────────────┴───────────────────┴───────────────────┘

 

По данным А.И. Долговой, до момента совершения преступления большинство террористов (97%) не имели какого-либо постоянного источника дохода. Из числа последних - 27,9% были безработными. Для понимания терроризма в нашей стране большое значение имеет отношение преступника к религии, которое в основном определяет его мировоззрение, ценностные ориентации. Здесь немаловажную роль играют традиции, обычаи, вся история данного народа или данной религии, их психология, их приверженность к тем либо иным формам поведения. Почти всегда идеологию и психологию нации, как известно, в значительной мере определяет религия. Религиозный терроризм стимулируется не только сознанием того, что данное лицо обладает высшей истиной, лежащей в русле исповедуемой религии. Такой человек может прибегнуть к насилию и потому, чтобы спасти свою религию, свою церковь, защитить их даже ценой собственной жизни, тем более если он надеется на вечное блаженство после смерти.

Изучение отношения террористов к религии показало, что только 9,5% из них являются неверующими, остальные (90,5%) исповедуют ислам. Следует подчеркнуть, что по данному показателю террористы значительно отличаются от всех других групп преступников. В контрольной группе преступников удельный вес неверующих составляет 63,2%. Необходимо иметь в виду, что глубокая вера в религию (ислам) обусловливает нарциссизм террористов. Они убеждены в своих выдающихся особенностях и превосходстве над другими потому, что принадлежат к данной этнорелигиозной группе.

Выше уже говорилось о том, что террористы обычно осуждаются по нескольким статьям уголовного закона. Проиллюстрирую это примером из практики Верховного Суда Чеченской Республики, который 24 мая 2004 г. вынес приговор в отношении:

- Элихаджиева Д.С., 1984 года рождения, уроженца и жителя с. Курчалой Курчалоевского района Чеченской Республики, гражданина Российской Федерации, образование - 5 классов, неженатого, неработающего, военнообязанного, не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 208, ч. 2 ст. 209, ч. 3 ст. 205, ст. 317, ч. 3 и ч. 4 ст. 166, ч. 3 ст. 30, п.п. "а", "б" ч. 4 ст. 226, ч. 3 ст. 222 УК РФ;

- Усманова Х.Ш., 1978 года рождения, уроженца и жителя с. Курчалой Курчалоевского района Чеченской Республики, гражданина Российской Федерации, образование - 8 классов, неженатого, неработавшего, военнообязанного, судимого, приговоренного 10 сентября 2002 г. Шалинским районным судом Чеченской Республики по ч. 1 ст. 222 УК РФ к двум годам лишения свободы условно, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209, ч. 3 ст. 205, ст. 317, ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 126, ч. 2 ст. 167, ч. 3 ст. 222 УК РФ;

- Мадаева У.С., 1980 года рождения, уроженца и жителя с. Курчалой Курчалоевского района Чеченской Республики, гражданина Российской Федерации, образование - 7 классов, неженатого, неработавшего, военнообязанного, несудимого.

Указанные лица обвинялись в том, что они добровольно вступили в устойчивую вооруженную группу (банду) и приняли участие в совершении террористических актов, посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительного органа, военнослужащих, покушении на хищение оружия и боеприпасов организованной группой, неправомерное завладение автомобилями без цели их хищения, использование заведомо подложного документа и незаконные действия с оружием и боеприпасами. В частности, ими был проведен обстрел здания временного отдела внутренних дел и военной комендатуры, в результате чего ряду сотрудников милиции были причинены телесные повреждения различной степени тяжести. Имея единый умысел на совершение убийства сотрудников правоохранительного органа и военнослужащих федеральных сил, установили самодельное взрывное устройство с дистанционным радиоуправлением взрывателя, представляющее собой сваренную металлическую емкость дискообразной формы, начиненную взрывчатым веществом и металлическими осколочными элементами (болтами и гайками), с вмонтированным электродетонатором дистанционного радиоуправления.

На автотрассе Курчалой-Белоречье Элихаджиев и Мадаев с правой стороны при следовании из с. Курчалой в с. Белоречье в земляной насыпи вырыли штык-ножом армейского образца углубление, в которое вложили самодельное взрывное устройство и замаскировали его. Один из террористов наблюдал за окружающей обстановкой с целью своевременного предупреждения остальных о появлении сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих.

После закладки взрывного устройства Элихаджиев, Мадаев и Усманов ушли в с. Курчалой и разошлись, заранее обговорив, что Усманов на следующий день устроит по радиостанции взрыв установленного ими взрывного устройства при следовании сотрудников правоохранительных органов или военнослужащих. Действуя по строго намеченному плану, соучастники заняли заранее определенные позиции. Один из преступников по рации передал, что в их сторону едет автомашина УАЗ-469 N 98-56 КНЖ с сотрудниками милиции. Когда автомашина приблизилась к заложенному взрывному устройству, один из соучастников с целью убийства сотрудников милиции путем подачи радиосигнала взорвал его, и в результате сотрудникам милиции был причинен вред здоровью различной степени тяжести.

По совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения наказаний суд определил окончательное наказание: Д.С. Элихаджиеву - 16 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима; Х.Ш. Усманову - 14 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима; У.С. Мадаеву - 12 лет и 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

При назначении наказания террористу и его исполнении надо исходить из того, что террористы, которые видят в смерти, своей или чужой, единственный путь решения вставших перед ними проблем, естественно, не испытывают страха перед возможной гибелью. Поэтому профилактический эффект неотвратимости уголовного наказания в отношении таких людей практически ничтожен. Они не боятся смерти, а перспектива длительного, даже пожизненного лишения свободы обычно не принимается ими во внимание, они просто не думают об этом. Одной из особенностей личности осужденного-террориста является то, что он начинает осознавать трагедию случившегося только после вынесения приговора, а прибыв в места лишения свободы, начинает задумываться, что ему всю жизнь или значительную ее часть предстоит провести в исправительном учреждении. Последствия наказания, его карательные элементы он начинает ощущать психологически и физически именно с момента исполнения наказания.

Гришко приводит следующие данные о наказаниях, вынесенных террористам*(82).

 

Таблица 4. Распределение террористов по назначенному сроку наказания

 

┌───┬───────────────────────────────┬───────────────────────────────────┐

│ │ Срок наказания, назначенный │ Распределение, % │

│ │ судом ├─────────────────┬─────────────────┤

│ │ │ Террористы │ Все преступники │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ 1 │До 1 года вкл. │- │1,3 │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ 2 │Свыше 1 до 2 лет вкл. │- │7,1 │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ 3 │Свыше 2 до 3 лет вкл. │- │16,1 │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ 4 │Свыше 3 до 5 лет вкл. │0,5 │32,4 │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ 5 │Свыше 5 до 8 лет вкл. │16,7 │25,2 │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ 6 │Свыше 8 до 10 лет вкл. │0,5 │8,9 │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ 7 │Свыше 10 лет до 15 лет вкл. │38,3 │6,4 │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ 8 │Свыше 15 лет │44,0 │2,6 │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ │Итого: │100,0 │100,0 │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ │Средний срок наказания │13,0 │5,2 │

└───┴───────────────────────────────┴─────────────────┴─────────────────┘

 

Показатели, приведенные в табл. 4, свидетельствуют, что для террористов характерен более длительный срок наказания. В выборке не оказалось ни одного террориста, осужденного на срок до трех лет, зато удельный вес лиц, осужденных на срок свыше десяти лет, составляет 72,3%, в контрольной группе - 9,0%. Средний срок наказания осужденных-террористов в 2,5 раза больше аналогичного показателя всех других осужденных. Это легко объяснимо: например, минимальный срок наказания, предусмотренный ст. 205 УК РФ, составляет по ч. 1 - 8 лет, ч. 2 - 10 лет, ч. 3 - 15 лет.

Доля осужденных-террористов, которым назначено дополнительное наказание, равна 84,2%, т.е. примерно такая же, как среди всех осужденных - 83,6%. Отличаются виды дополнительных наказаний: к осужденным-террористам применяется только штраф, в то время как к осужденным контрольной группы - лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью - 0,3%; лишение специального воинского или почетного звания, классного чина или государственных наград - 0,2%.