ЭКОНОМИКА КАК ФАКТОР ПРОВЕДЕНИЯ РЕФОРМЫ. Реформа 1861 гг. выросла из всё углублявшегося несоответствия между гос-подство¬вавшими в России старыми феодальными производственными отношения-ми и новым характером неуклонно возраставших производительных сил. Закон обязательного соответствия производственных отно¬шений характеру производительных сил пробивал себе доро¬гу, определял объективную необходимость ликвидации уста¬ревшей феодальной системы, тормозившей поступательное раз¬витие производительных сил, требовал установления новых — капиталистических — производственных отношений.
К 50-м годам XIX в. конфликт производительных сил и производственных отношений настолько обострился, а капита¬листические производственные отношения настолько выросли, что феодализм оказался глубоко расшатанным и старая систе¬ма хозяйства—подорванной в своей основе. Именно это выз¬вало крах феодализма, возникновение кризиса революционного характера и переход к новому — капиталистическому — спо¬собу производства.
В результате реформы 1861 г. капитали¬стические производственные отношения стали господствующей формой производственных отношений, несмотря на все сохра¬нившиеся после ре-формы пережитки феодализма.
Значительный рост новых производительных сил, принад¬лежавших по своему характеру к капиталистическому способу производства, и рост капиталистических производственных отношений отчётливо видны прежде всего из развития промыш¬ленности, основанной на применении вольнонаёмного труда.
Такая про-мышленность существовала и в начало XIX в но в результате её интенсивного роста в течение первой половины столетия она в 50-х годах уже стала занимать качественно новое место в общей системе хозяйства страны: к 1860 г. из 859 950 рабочих, занятых в русской промышленности (включая металлургическую), 61,4% рабочих уже были воль¬нонаёмными.
Это значит, что капиталистические производст¬венные отношения стали уже играть преобладающую роль в русском промышленном производстве в целом и вступили в резкий конфликт с оброчным положением рабочих.
В отдель¬ных же отраслях промышленности — хлопчато-бумажной, шел¬коткацкой — крепостной труд в 50-х годах был уже почти пол¬ностью вытеснен вольнонаёмным. Резкое обострение конфликта между старыми крепостниче¬скими производственными отношениями и развитием произво¬дительных сил наиболее отчётливо видно на примере особенно быстро развивавшейся и передовой в техническом отношении текстильной промышленности, где наиболее ясно проявлялись признаки начавшегося в России промышленного переворота.
В Петербурге и Петербургской губернии, по сохранившейся в архиве ведомости 1860 г в текстильной промышленности преобладающую роль играют уже сравнительно крупные пред¬приятия — паровые фабрики с количеством рабочих от 150 до 1 200 человек, причём рабочие на них почти сплошь вольно¬наёмные. В Москве и Московской губернии также начинают преобладать крупные предприятия. По ведомости за 1856 г. из 198 предприятий с количеством рабочих более 16 человек 120 фабрик, или 60,6%, представляли собой предприятия с количеством рабочих более 50 человек; из 31 132 рабочих, занятых на 198 предприятиях, 24451 человек, или 78,5% всех рабочих, работали на фабриках с количеством рабочих от 100 до 1 400 человек. Многие из этих фабрик с числом рабочих более тысячи человек в действительности объединяли только часть этих рабочих в стенах одного предпри-ятия, а остальные рабочие были крестьянами, работавшими на дому по подмосков¬ным деревням, но и при этих условиях фабрика остаётся по тому времени крупным предприятием с несколькими сотнями рабо¬чих. Развитие производительных сил явно принадлежало ка¬питалистическому способу производства, между тем развёрты¬валось оно в крепостной стране, где подавляющее большинство непосредственных производителей находилось в крепостной зависимости и даже вольнонаёмные рабочие крупных пред¬приятий, как правило, были крепостными крестьянами, отпу¬щенными на оброк. Феодальные производственные отношения вступали, таким образом, в резкий конфликт с характером производительных сил. Крепостное право приковывало крестьянина к деревне — ме¬наду тем рост капиталистической промышленности требовал всё большего количества вольнона-ёмных рабочих.
В глубоком противоречии с феодальными производственными от-ношениями, расшатывая их основы, в России развёртывается процесс фор¬мирования рабочих кадров для капиталистической промышлен¬ности, т. е. начальный процесс формирования рабочего класса, завершившийся лишь в пореформенный период.
Кадры рабо¬чих рекрутировались из разных слоев населения — из город¬ских мещан, бессрочно-отпускных солдат, основным же источ¬ником их пополнения являлось экспроприированное кресть¬янство.
Разложение барщинной системы хозяйства, выявилось в разорении крестьян помещиками вследствие роста эксплуатации, увеличения барщины и обеззе-меливания крестьян помещиками. Разорение приводило крестьян к необходимости искать заработок, вслед¬ствие чего к середине XIX в. вырос неземледельческий отход из деревни.
Наличие крепостного права тормозило развитие капиталистических отношений, помещик часто задерживал в деревне именно беднейших крестьян, “ненадёжных” с точки зрения своевременной уплаты оброка, но всё же количество от¬ходников в 50-х годах растёт с каждым годом.
Среди крепост¬ных помещичьих крестьян в промышленных губерниях процент отпущенных на оброк, по данным редакционных комиссий, собранным в 1859 г составлял в Костромской губернии 88, в Ярославской — 87, в Вологодской — 84, в Олонецкой — 72, в Петербургской — 70, во Владимирской — 70, в Московской губернии—68. Большинство отходников из оброчных крестьян были вольнонаёмными рабочими, некоторая их часть занима¬лась ремёслами, мелкой торговлей и т. д. Однако в любом случае такой высокий процент отходников наглядно свидетельствует о том, что феодальный способ производства был подорван в самой основе.
Преобладающая часть крепостных крестьян промышленных губерний, юридически являясь крепостной, была уже занята в капиталистическом производстве.
В таких промышленных губерниях, как Владимирская или Московская, расши-рение промышленного производства усиливало и ускоряло процесс отрыва крестьян от земле¬делия. Купцы-предприниматели широко практиковали орга¬низацию своих фабрик в глухих уездных городах или даже в деревенской местности, что приводило к фактическому пре¬вращению части крепостных помещичьих и казённых крестьян в постоянных фабричных рабочих.
Так, например, в Москов¬ском уезде на казённой земле крестьян сельца Ростокина по¬строил ситценабивную фабрику коммерции советник Молчанов, так как здесь он мог получить дешёвую рабочую силу. Эта боль¬шая для того времени фабрика с двумя паровыми машинами в 18 и 40 л. с с годовым оборотом почти в миллион рублей, расположенная в 6 каменных и 16 деревянных корпусах, занимала в течение года от 630 до 910 рабочих.
При Аристовом посаде в Богородском уезде была открыта шелко¬ткацкая фабрика московского купца Шишова, на которой рабо¬тало 416 рабочих. Всего из 198 текстильных предприятий, имев¬шихся в 1856 г. в Московской губернии, 83 были расположены не в Москве, а в губернии. Из 14 наиболее крупных петербург¬ских текстильных фабрик 9 были расположены в самом городе, а 5 — в уезде. Наличие крепостного права, крепостнических производст¬венных отношений задерживало развитие капиталистической про¬мышленности, которая не могла по-лучить достаточного количе¬ства свободных рук, тормозило развитие производи-тельности труда в сельском хозяйстве, являлось причиной упадка промыш¬ленности, основанной на применении труда крепостных рабочих, что особенно ярко видно на примере уральской металлургии.
Действие объективного экономического закона обязатель¬ного соответствия производственных отношений характеру про¬изводительных сил вело к необходи-мости уничтожения кре¬постного строя в России.
Закон этот пробивал себе дорогу, несмотря на сопротивление класса помещиков, кровно заинте¬ресованного в сохра-нении старого способа производства. 1.2.