8.4. Ролевой конфликт
Поясним понятие ролевого конфликта на сообществе осужденных.
Очень часто взаимоотношения среди осужденных, их поступки, не укладывающиеся в рамки здравого смысла и свидетельствующие, на первый взгляд, об аномальности личности, легко объяснить, если знать лагерные законы.
Например, некоторые психологи связывают побеги незадолго освобождения с наличием у осужденных особого психологи-ского времени. Все сталкивались с тем, что когда мы ждем го-нибудь, то время тянется невыносимо медленно, а когда аздываем — оно Летит быстро. Психологически время как бы ;жимается» или «растягивается». Эти исследователи утвержда-что якобы у осужденного время течет настолько медленно, •о ожидание становится невыносимым, и он совершает побег день до освобождения.
Между тем факты таких побегов объясняются более естест-нным образом. Грубое нарушение осужденным неформальных |рм или его конфликт с лидером группы чреваты трагическими следствиями. Например, осужденный был замечен в контактах оперативником, и возникло обоснованное подозрение, что он учит куму». Если он не сможет развеять эти подозрения, ему озит смерть. В побеге видится подчас единственная возмож-сть выхода из критической ситуации: лучше получить еще два да за побег, но остаться в живых. Здесь имеет место даже не бег в правовом смысле как уклонение от отбывания наказа-я, а попытка сменить само место отбывания наказания. Аналогично можно объяснить и факты членовредительства Ьеди осужденных. Они глотают гвозди, бритвы, отрубают паль-цы, ломают руки — зачем? Во-первых, членовредительство явля-Ься альтернативой побегу — осужденного переводят из колонии 8'тюремную больницу. Это опять же попытка сменить место отбывания наказания. Во-вторых, чтобы не работать. Хотя большинство осужденных стремятся работать. Работа дает заработок, возможность отовариваться в ларьке и вносит какое-то разнообразие в их однообразную жизнь.
Чтобы разобраться в причинах этих и других правонарушений, обратимся к понятию статусного и ролевого конфликта. Возможность такого конфликта обусловлена тем, что индивид обладает Множеством статусов (статусный набор) и исполняет множество ролей (ролевой набор), которые могут расходиться друг с другом.
Статусным (ролевым) конфликтом называется такое расхож-■ше статусов (ролей) в наборе, которое характеризуется несовместимостью (противоположностью) статусных (ролевых) Предписаний и обязательств.
Статусно-ролевые конфликты не редки, но, как правило, длятся недолго. При длительном конфликте личность испытьша-^Ьостоянный психологический дискомфорт., на основе кото-*
рого могут даже развиться психосоматические заболевания. Человек пытается как-то разрешить этот конфликт, вплоть до отказа от статусно-ролевых обязательств. Типичным примером является положение работающей женщины, которая вынуждена совмещать роли наемного работника и домохозяйки. Этот конфликт решается женщинами по-разному. Одни бросают работу, другие с головой уходят в работу, оставляя детей на мужа или бабушку, большинство пытается совместить несовместимое.
Но есть сфера социальной реальности, в которой возможность длительного статусно-ролевого конфликта запрограммирована изначально, этот конфликт как бы навязывается личности. Это места лишения свободы, исправительные учреждения.
В колонии осужденный оказывается зажатым в тисках между двумя противоположными нормативными системами. Одна -официальная, соблюдение ее требований контролируется администрацией колонии. За соблюдением правил другой, неформальной, бдительно следят уголовные авторитеты. Нормы поведения каждой из этих систем не просто не совпадают, а предъявляют к личности взаимоисключающие требования.
Администрация требует: хорошо работай; активно участвуй в общественной жизни; борись с правонарушениями. Тогда ты заслужишь условно-досрочное освобождение и выйдешь на свободу с чистой совестью. А не будешь выполнять — сгноим в штрафном изоляторе.
«Авторитет» наставляет: работа дураков любит; быть активистом — западло. Слушайте меня, и у вас будет в колонии нормальная жизнь. А нет — будете «мотать срок» у параши.
Основная масса осужденных («мужики») все же приспосабливается, стараясь хотя бы внешне соблюдать правила официальной и неформальной систем, внутренне не принимая ценности ни той, ни другой. Они выполняют нормы выработки — и отдают положенную долю в «общак»; они покорно ходят на политзанятия и церковные проповеди — и никогда не сядут за один стол с «опущенными»; они выполняют распоряжения администрации — и никогда не ослушаются авторитета. Такая модель поведения позволяет им сохранить определенную независимость и избегать острых конфликтов. В целом это устраивает как администрацию, так и уголовных лидеров: формально их власть вроде бы признается. ^
Другое положение у двух полярных групп — привилегированных высокостатусных осужденных (воры, бугры, авторитеты)
I непривилегированных низкостатусных (шестерки, чушки, (пущенные), а также у желающих подняться наверх или боя-хся упасть вниз «мужиков». Они должны строго соблюдать рмы субкультуры.
Первые — потому что глубоко усвоили ценности преступной еды, сами являются проводниками и защитниками этих цен-стей, да и их неформальный авторитет во многом зиждется на ании и умении толковать воровские законы.
Вторые — потому что этого требует от них группа. Поэтому пущенные» обычно отбывают весь срок «от звонка до звонка»: и не могут стать передовиками производства, отличниками ебы, активистами самодеятельных организаций, т. е. не могут тендовать на условно-досрочное освобождение. У членов этих двух групп статусно-ролевые конфликты про-кают в наиболее острой форме. Например, начальник отряда неопытности или злому умыслу направляет «авторитета» на язную» работу (уборка помещений, территории, ремонт ох-йнных заграждений и т. д.). Авторитет не может этого делать, иначе он «потеряет лицо»: что дозволено Юпитеру, то не дозво-■ено быку. Но верно и обратное: что простительно быку, то не востительно Юпитеру.
У неформального лидера есть только два возможных выхода, ■ервый — открытое неповиновение начальнику. Это может повлечь за собой дисциплинарный штраф, водворение в штрафной Юолятор и т. д. Но именно так поступают осужденные чаще всего: страдания за веру» только укрепляют авторитет. Но если по каким-то причинам открытый конфликт невыгоден (например, ужденный рассчитывает на скорое условно-досрочное освобо-ение), то выбирается другой путь — членовредительство. Это зволяет не нарушать статусные обязательства и в то же время вступать в конфликт с администрацией. . Крайняя форма разрешения конфликта — совершение осуж-рным преступления. Более половины лиц, совершивших пре-пления в колонии, заявили, что в тех условиях у них не было угого способа разрешить конфликт. С их точки зрения они 1Ктически действовали в состоянии крайней необходимости.
Преступность в местах лишения свободы отличается сущест-нными особенностями по сравнению с преступностью в нор-ьном обществе. Во-первых, однотипность мотивации, целей средств преступных деяний. Преступления, совершаемые осушенными, связаны главным образом либо с неудачной адапта-
Еоцио югом для юристов
цией к новой социальной среде (получение низкого статуса), либо со стремлением сохранить или повысить свой статус в групповой иерархии. Основным средством самоутверждения (достижения цели) в этой среде является насилие.
Во-вторых, чрезвычайная стабильность основных показателей. Если взять для иллюстрации преступность несовершеннолетних, то мы увидим следующее. Коэффициент преступности в воспитательно-трудовых колониях (ВТК) практически не изменился за 15-летний период, в то время как коэффициент преступности несовершеннолетних в целом вырос более чем в два раза. Причем в каждом году коэффициент преступности в ВТК был в несколько раз ниже коэффициента общей преступности несовершеннолетних. Это свидетельствует об устойчивости и консерватизме основных социальных детерминант преступности в ВТК.
Поэтому преступность в местах лишения свободы весьма специфична по своему характеру. Структура преступности состоит всего из нескольких составов, абсолютное большинство составляют преступления против личности (хулиганство, причинение вреда здоровью, убийство, мужеложство) и побеги.
Состояние преступности в местах лишения свободы обусловливается тремя основными факторами:
• уголовной политикой, определяющей характер судебной практики и условий отбывания наказания;
• распространенностью проявлений субкультуры в среде осужденных конкретной колонии («ссученная» зона или «воровская»);
• организационной, воспитательной и правоприменительной деятельностью администрации колонии.
Уголовная политика в стране (до принятия нового уголовного и уголовно-исполнительного законодательства) в течение многих лет оставалась относительно неизменной. Поэтому на динамику преступных проявлений в местах лишения свободы основное влияние оказывали второй и третий факторы. Взаимосвязь их можно проследить на следующем примере.
Возьмем такие преступления, как хулиганство и побег. Во-первых, это самые распространенные преступления, во-вторых, динамика их показателей взаимно изменчива: при росте числа хулиганств уменьшается число побегов, и наоборот. Причем при изменении каждого из показателей их общая сумма относительно неизменна.
В основе большинства преступлений, совершаемых осужденными в период отбывания наказания, лежат конфликтные ртношения. Если эти конфликты выливаются в действия, содержащие признаки составов тех или иных преступлений, то их последствия во многом зависят от администрации колонии. Одно из таких последствий — привлечение зачинщиков к уго-■овной ответственности. Поскольку конфликты чаще всего Оканчиваются драками, то деяние обычно квалифицируют как 1улиганство. Тем самым статистика хулиганств растет. Осужденные, видя защиту администрации, не пытаются разрешить конфликты путем побега и статистика побегов снижается.
В другом варианте администрация, стремясь «не испортить ■оказатели», не возбуждает уголовные дела, особенно если за-■инщиками конфликтов выступают члены актива самодеятельных организаций осужденных. В таких случаях оформляются ■тказные материалы (основанием отказа в возбуждении уголовного дела, как правило, является факт «примирения сто-1он»). Динамика числа хулиганств и преступности в колонии в мелом снижается. Но неразрешенный конфликт усиливает со-■иальное напряжение, и оно находит выход в других формах. Видя свою незащищенность, притесняемые осужденные со-■ершают побег. Статистика побегов и преступности в целом гвеличивается. Увеличившееся число побегов заставляет администрацию реагировать на это, в том числе и уголовно-правовыми мерами, что приводит к снижению числа побегов, ■р увеличивает число привлеченных за хулиганство и т. д. ■роцесс приобретает циклический характер.
Ключевые слова: