В классический период, по сравнению с предыдущими эпохами, происходило снижение роли обычая в системе источников права. Во многом это было связано с усилением законодательной активности принцепсов и преданием юридического значения постановлениям сената. В течение всего периода домината конституции принцепсов в той или иной мере ограничивали, вплоть до запрещения применения тех обычаев, которые, по мнению власти, противоречили законам.
Сфера применения обычая как формообразующего фактора в условиях превращения Рима в мировую державу переносилась в провинции. Провинциальной администрации в законодательном порядке предписывалось использовать местные правовые традиции 1 при управлении римскими провинциями, там, где правовой основой являлась практика применения местного права. Учитывалось, что провинциальные «mores» отличаются от древних «mores maiorum», и под ними понимались «mores regionis» (местные обычаи). Относительно к провинциальным условиям, на первом месте стоял порядок правоприменения в соответствии с «mores regionis». И только в том случае, если для рассмотрения дела местного обычая «не оказывается, - отмечает Юлиан, - следует применять право, которым пользуется город Рим». 2 Поскольку Юлиан ориентировался на провинциальные условия, постольку непосредственно римское право - по своей юридической значимости - оказывалось на втором месте.
Надо отметить, что юрист Юлиан (II в.) долгое время был наместником в Германии, Испании, Африке и поэтому хорошо понимал проблемы сочетания местных обычаев с национальным римским правом. Он был одним из немногих классических юристов, который разрабатывал теоретические вопросы обычного права. По его мнению, факторы, образующие обычай, связаны с давностью применения того или иного правила, а также «с молчаливым согласием всех», т.е. общества. 3