В настоящей главе рассматриваются правовые институты, относимые законодательными актами, которые кодифицируют нормы международного частного права, к предмету общих положений. С общих положений начинаются раздел VII “Международное частное право” модели Гражданского кодекса для стран СНГ и соответствующий раздел проекта части третьей Гражданского кодекса РФ.
Приступая к рассмотрению этих положений, нельзя не сказать о следующем. На наш взгляд, никогда прежде общие институты международного частного права не были представлены в отечественном законодательстве так полно и обстоятельно. По охвату таких правовых институтов модель ГК и российский проект можно сравнить, пожалуй, лишь с проектом Закона о международном частном праве и международном гражданском процессе, подготовленным в 1989—1990 годах ВНИИ советского государственного строительства и законодательства. Важно отметить также, что общие положения упомянутых разделов и в модели Гражданского кодекса, и в российском проекте представлены как институтами, уже известными отечественному законодательству (установление содержания иностранного права, оговорка о публичном порядке, обратная отсылка, реторсии), так и институтами, обращение к которым у нас ранее осуществлялось в основном в рамках доктрины (квалификация понятий коллизионной нормы, применение “сверхимперативных” норм).
Без преувеличения можно утверждать, что наибольший интерес из перечня новелл, предлагаемых общими положениями модели Гражданского кодекса и российского проекта, вызывает правило, отсылающее к праву, наиболее тесно связанному с гражданско-правовыми отношениями, осложненными иностранным элементом. Действовать оно будет в тех случаях, когда определение в соответствии с нормами разделов о международном частном праве применимого права окажется невозможным. Принятие этого правила породит немало вопросов, ответить на которые в ближайшем будущем предстоит доктрине и практике.
Общие положения содержат правило о последствиях обхода закона: признаются недействительными соглашения и иные действия участников отношений, регулируемых кодексом, направленные на то, чтобы в обход правил соответствующего раздела о подлежащем применению праве подчинить эти отношения иному праву.
Включение указанного правила в российский проект вызвало возражения при его обсуждении. А. И. Муранов в статье “К вопросу об “обходе закона” пишет: “Тенденции современного коллизионного регулирования свидетельствуют, что у теории “обхода закона” нет правового будущего. Об этом говорит и распространение теории “наиболее тесной связи” (нашедшей некоторое отражение и в проекте раздела VII), которая автоматически упраздняет проблему “обхода закона”, и распространение института применения императивных норм своей и третьей страны (использование которых противопоставляется теории “обхода закона”), и все возрастающая специализация и детализация коллизионных норм”[160]. Он же заключает: “Автор полагает, что если понятию “обхода закона” и есть место в МЧП, то под него могут подпадать только действия, умышленно направленные на создание у правоприменительного органа искаженного представления о существовании такого иностранного элемента, который привязывает правоотношения к благоприятному иностранному закону...”[161].
Неприменение иностранного права, привязка к которому создается сторонами искусственно, в целях обхода подлежащей применению правовой нормы (уклонения от ее применения) предусмотрено в законах о международном частном праве Венгрии 1979 г. и Югославии 1982 г. Современные кодификации международного частного права правила о последствиях обхода закона не содержат.