Обратная отсылка (renvoi первой степени) и отсылка к закону третьей страны (renvoi второй степени) — одно из наиболее сложных явлений в международном частном праве. Впрочем, вопрос, который должен быть предпослан изучению этого явления, звучит довольно просто и ясно: является ли отсылка коллизионной нормы к иностранному праву отсылкой не только к его материальным, но и к его коллизионным правилам? В последнем случае поиск применимого права должен быть продолжен, но уже в направлении, указываемом иностранным коллизионным правилом, т. е. либо к материальному праву страны, которой принадлежит это правило, либо обратно к закону страны суда (обратная отсылка), либо, наконец, к закону третьей страны. Подлежит ли обратная отсылка (или отсылка к закону третьей страны) принятию? Результатом принятия отсылки является применение материального права страны суда или третьей страны.
Представим себе, что обратная отсылка (или отсылка к закону третьей страны) понимается как отсылка опять-таки в целом к праву страны суда или праву третьей страны, включая его коллизионные нормы. Но тогда... тогда поиск применимого права начинается сначала, и ассоциации его с игрой в “пинг-понг” не кажутся смелыми. Разумеется, эта “игра” может быть “приостановлена” уже на первом этапе, если определить первичную отсылку к иностранному праву как отсылку исключительно к его материальным нормам. Естественно, что при такой направленности отсылки проблема, обозначенная в названии настоящего параграфа, автоматически снимается.
С проблемой обратной отсылки практика впервые встретилась на заре существования международного частного права — в 1841 г., когда кентерберийскому суду (Англия) пришлось обсуждать вопрос о действительности духовного завещания, составленного английским подданным, проживавшим в Бельгии, по форме, отвечавшей английскому закону. Английское коллизионное право подчиняло вопрос о форме завещания закону места жительства завещателя, т. е. бельгийскому закону, тогда как бельгийский закон содержал отсылку к национальному закону завещателя, которым в данном случае являлось английское право. Английский суд признал завещание действительным, приняв обратную отсылку бельгийского права. “С тех пор принятие отсылки явилось прочной традицией английской судебной практики. Напротив, континентальная практика в вопросе об отсылке проявила большие колебания”[179].
Особую известность проблема отсылки приобрела в связи с делом Форго (1878 г.), внебрачным сыном баварского подданного, оставившим после своей смерти капиталы во французском банке. На оставленное Форго наследство претендовали его кровные родственники по боковой линии, проживавшие в Баварии. Форго не приобрел домицилий во Франции и к моменту своей смерти рассматривался как лицо, сохранявшее домицилий происхождения. Рассматривавший дело французский кассационный суд, руководствуясь французской коллизионной нормой, предписывавшей применение в отношении наследования движимого имущества права домицилия происхождения наследодателя, применил баварское право как право такого домицилия, а затем принял обратную отсылку коллизионного правила баварского права, подчинявшего наследование движимого имущества закону фактического домицилия наследодателя. В итоге принятое решение отвечало интересам казны, которой имущество было передано согласно французскому закону по праву оккупации как выморочное. В последующем, однако, французские суды в вопросе о принятии обратной отсылки не были последовательны.
Доктрина обратной отсылки была неоднозначно воспринята практикой, но в итоге многие страны склонились к ее поддержке. М. Вольф исключает из числа европейских стран, поддержавших доктрину, лишь Грецию, Италию и Данию; в США признание отсылки ограничилось случаями рассмотрения вопросов о правовом титуле на землю и действительности решений о разводе[180].
Разброс мнений в оценке renvoi соответствует сложившимся в разных правовых системах различиям в подходах к пределам и последствиям принятия обратной отсылки (отсылки к закону третьей страны). Особенности правового регулирования проблемы выражаются в неоднозначном отношении к принятию отсылок и к определению круга отношений, в сфере которых допускается их принятие.
Один из старейших законов в области международного частного права — закон о международном частном праве Польши (1964 г.), исходит из принятия как обратной отсылки, так и отсылки к закону третьего государства. Законы о международном частном праве Венгрии и о международном частном праве и международном гражданском процессе Турции допускают принятие только обратной отсылки.
Вводный закон к Германскому гражданскому уложению (вторая глава “Международное частное право”) предусматривает принятие обратной отсылки: если германское право отсылает к праву другого государства, то применяется и его международное частное право, поскольку это не противоречит смыслу коллизионной нормы; если же право иностранного государства отсылает обратно к германскому праву, то применяются нормы германского материального права. В случаях, когда сторонам разрешается выбрать право какого-либо государства, их выбор ограничивается лишь материальным правом.
Принятие обратной отсылки закреплено в австрийском законе о международном частном праве. Необычно решается в австрийском законе вопрос об отсылке к праву третьего государства: при наличии последующих отсылок применяются материальные нормы того правопорядка, который в конечном счете не отсылает к какому-либо другому, или (если ни один правопорядок не принимает отсылку) материальные нормы правопорядка, к которому относилась первая отсылка.
Тенденция к ограничению объема отношений, в сфере которых принимается обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства, выражена в законе о международном частном праве Швейцарии. Закон допускает принятие отсылок лишь в случаях, им предусмотренных. К таким случаям отнесено принятие обратной отсылки к швейцарскому закону, регулирующему вопросы гражданского состояния.
Как видно, зарубежные правовые системы отличает разнообразие подходов к проблеме принятия обратной отсылки и отсылки к праву третьей страны.
Решение, ограничивающее принятие обратной отсылки и отсылки к праву третьей страны, предлагается в модели Гражданского кодекса для стран СНГ. Любая отсылка к иностранному праву рассматривается по общему правилу как отсылка к материальному, а не коллизионному праву соответствующей страны; принятие обратной отсылки и отсылки к праву третьей страны допускается при определении личного закона физического лица, его правоспособности и дееспособности, прав физического лица на имя, использование имени и его защитy, а также в области опеки и попечительства.
Правила о принятии обратной отсылки содержатся в ряде международных договоров. В числе таких договоров — Конвенция, имеющая целью разрешение некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях, 1930 г. и Женевская чековая конвенция, 1931 г. СССР присоединился лишь к первой Конвенции[181]. Конвенция подчиняет способность лица обязываться по переводному или простому векселю его национальному закону; если же национальный закон отсылает к закону другой страны, то подлежит применению этот последний закон.
Аналогичная норма, относящаяся к способности лица обязываться по чеку, была предусмотрена в Положении о чеках утвержденном постановлением ЦИК и СНК от 6 ноября 1929 г.[182]
Неприятие обратной отсылки наиболее стойко проявляется в области договорных отношений. Основополагающим коллизионным началом в этой области выступает принцип автономии воли сторон, позволяющий сторонам подчинить свои отношения по контракту той или иной правовой системе. Истолкование выбора сторон как относящегося не только к материально-правовым, но и к коллизионным предписаниям этой системы делает такой выбор по существу беспредметным, лишает его определенности, предсказуемости. Средством, способным предотвратить “опасность” неопределенности в выборе права, могущей возникнуть вследствие обращения к иностранной коллизионной норме, служит квалификация применимого права, избранного сторонами, лишь как материального.
Например, Конвенция о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г., предусматривает применение (в отсутствие соглашения сторон о компетентном законе) материального права страны обычного местонахождения продавца.
Термин “право” в ст. 15 Конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г., означает действующее право, за исключением коллизионных норм.
Негативное отношение к renvoi закреплено в ст. 15 Конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г. и ст. 17 Межамериканской конвенции о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г. И первая, и вторая конвенции не включают в состав норм применимого права его коллизионные нормы.
Единственной коллизионной нормой в Общих условиях поставок товаров между организациями стран — членов СЭВ 1968/1988 гг.[183] является норма, отсылающая к материальному праву страны продавца. Материальное право страны продавца применяется к отношениям сторон по поставкам товаров по тем вопросам, которые не урегулированы или не полностью урегулированы контрактами или этими Общими условиями (§ 122 ОУП). Соответствующие коллизионные нормы включены в Общие условия поставок товаров из стран — членов Совета Экономической Взаимопомощи в Финляндскую Республику и из Финляндской Республики в страны — члены Совета Экономической Взаимопомощи, Общие условия поставок товаров между организациями СССР и СФРЮ, Общие условия поставок товаров между внешнеторговыми организациями Союза Советских Социалистических Республик и внешнеторговыми организациями Корейской Народно-Демократической Республики[184].
Закон Российской Федерации “О международном коммерческом арбитраже” ввел в российское законодательство правило о толковании указания сторон на право (систему права) какого-либо государства, которое стороны избрали в качестве применимого к существу разрешаемого в третейском суде спора. Любое такое указание должно толковаться как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам (ст. 28 Закона). Таким образом, формула Закона исключает возможность принятия международным коммерческим арбитражем обратной отсылки и отсылки к закону третьей страны.
Вопрос о принятии обратной отсылки возник в практике Внешнеторговой арбитражной комиссии при Торгово-промышленной палате СССР в ходе рассмотрения дела по иску английской фирмы “Ромулус Филмс Лтд” к В/О “Совэкспорт-фильм”. Суд не согласился с доводами ответчика о принятии обратной отсылки к советскому праву, мотивировав свое решение, в частности, тем, что советское коллизионное право, в согласии с господствующей доктриной и практикой, не принимает обратной отсылки при разрешении споров по внешнеторговым сделкам, за исключением случаев, предусмотренных в заключенных СССР международных договорах[185].