Коллизионные вопросы внешнеэкономических сделок исследовались в отечественной литературе главным образом применительно к внешнеторговым сделкам. Под внешнеторговыми сделками в доктрине традиционно понимались сделки, в которых по меньшей мере одна из сторон является иностранным гражданином или иностранным юридическим лицом и содержанием которых являются операции по ввозу товаров из-за границы или вывозу товаров за границу либо какие-нибудь подобные операции, связанные с вывозом или ввозом товаров.[392] Эта позиция разделялась и в учебнике “Международное частное право”, изданном в 1984 г. В главе 11 учебника, посвященной внешнеторговым сделкам, выделены два общих признака, характерных для такой сделки: “Во-первых, одна из ее сторон находится в другом государстве и, следовательно, в большинстве случаев является иностранцем (иностранный гражданин или иностранное юридическое лицо). Во-вторых, предмет такой сделки — внешнеторговая операция (поставка товара, наем имущества, перевозка груза, оказание услуг внешнеторгового характера и т. п.)”[393].
В ст. 166 Основ гражданского законодательства помимо внешнеторговой купли-продажи товаров, являющейся наиболее распространенной внешнеторговой сделкой, названы другие виды таких сделок: договор имущественного найма, лицензионный договор, договоры хранения, комиссии, поручения, перевозки, транспортной экспедиции, страхования, дарения, поручительства, залога, кредитный договор и некоторые другие. Это перечисление не является исчерпывающим.
В последние годы стала очевидной необходимость некоторых уточнений в предложенном доктриной определении. Не может не учитываться, в частности, определение внешнеторговой деятельности как предпринимательской (ст. 2 Федерального закона “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности”). Присоединение СССР к Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. обусловило интерес к выработке определения внешнеторговой сделки, увязанного с конвенционным определением международной купли-продажи товаров.
Л. А. Лунц отмечал[394], что в условиях, когда виды внешнеэкономических сделок “множатся, разнообразятся, изменяются” общее понятие внешнеторговой сделки “не может быть стабильным” и что “...необходимо найти такое определение сферы сделок (и отношений) по внешней торговле, которое охватывало бы и случаи применения к ним норм иностранного права, а также унифицированных (путем международных соглашений или посредством международных обычаев, или посредством получивших распространение в международном обороте “типовых контрактов”) материальных норм”.
Удачная, по нашему мнению, попытка выработать такое определение предпринята И. С. Зыкиным, предложившим относить к внешнеэкономическим “совершаемые в ходе осуществления предпринимательской деятельности договоры между лицами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах”[395]. Это определение носит общий характер и, очевидно, не исключает возможности последующих уточнений. Автор его отмечает определенную ущербность с терминологической точки зрения (в контексте российского законодательства) обозначения “коммерческое предприятие”. До введения в действие первой части Гражданского кодекса РФ и признания утратившим силу Закона “О предприятиях и предпринимательской деятельности” понятие “предприятие” употреблялось в значении субъекта права. В Гражданском кодексе РФ это значение сохранено в отношении государственных и муниципальных унитарных предприятий. Положения Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи 1980 г., официальный перевод которой на русский язык обращается к упомянутому термину, позволяют понимать его как постоянное место осуществления деловых операций (place of business)[396]. Приемлемым эквивалентом этого термина в российском законодательстве является, очевидно, термин “основное место деятельности”, известныйст. 166 Основ гражданского законодательства.
Здесь важно отметить, что формулируемое в Конвенции определение международного договора купли-продажи построено на системе критериев, из которых ведущим является критерий нахождения коммерческих предприятий (в указанном смысле) сторон в разных государствах.
Доктрина исследовала и другие признаки, которые могли бы быть использованы для характеристики внешнеторговой сделки (пересечение товарами границы страны экспортера или импортера, валюта платежа и др.), но в конечном итоге не признала их имеющими решающее значение.