Модель Гражданского кодекса для стран СНГ предлагает отказаться от дуалистического подхода к установлению статуса договорного обязательства (т. е. раздельно для внешнеэкономических договоров и договоров, хотя и осложненных иностранным элементом, но не относящихся к внешнеэкономическим). Другой особенностью правового режима договорного обязательства, рекомендуемого моделью Гражданского кодекса, является определение (хотя и не исчерпывающим образом) сферы действия применимого права. В соответствии с моделью Гражданского кодекса статут договорного обязательства охватывает, в частности: 1) толкование договора; 2) права и обязанности сторон; 3) исполнение договора; 4) последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения договора; 5) прекращение договора; 6) последствия ничтожности или недействительности договора; 7) уступку требований и перевод долга в связи с договором. При этом в отношении способов и процедуры исполнения, а также мер, которые должны быть приняты в случае ненадлежащего исполнения, кроме применимого права принимается во внимание и право страны, в которой происходит исполнение.
Признавая главенствующее значение выбора права соглашением сторон договора, модель Гражданского .кодекса тем не менее допускает возможность ограничения выбора в силу закона (договор регулируется правом страны, выбранным соглашением сторон, если иное не предусмотрено законом). Допускается расщепление общей коллизионной привязки: стороны договора могут избрать применимое право как для договора в целом, так и для отдельных его частей. Интересам сторон отвечает правило о возможности осуществления сторонами выбора применимого права в любое время — как при заключении договора, так и в последующем; стороны могут также в любое время договориться об изменении применимого к договору права.
Как уже отмечалось, в Основах гражданского законодательства 1991 г. (ст. 166) право, применимое к правам и обязанностям сторон по внешнеэкономическим договорам определяется на основе сочетания коллизионного начала lex voluntatis и субсидиарных коллизионных правил, вступающих в действие при отсутствии соглашения сторон. Последние выстроены в сложную систему, дифференцирующую решения коллизионной проблемы по видам договоров в пользу права страны, где учреждена, имеет место жительства или основное место деятельности сторона, чье исполнение имеет решающее значение для содержания договоров.
В принципе эта система с некоторыми существенными уточнениями предусмотрена (в виде общей для договоров) и в модели Гражданского кодекса. По сравнению с Основами (здесь и далее сравниваются тексты ст. 166 Основ и ст. 1225 модели Гражданского кодекса) расширен перечень договоров и соответственно перечень сторон по договорам, чье исполнение имеет решающее значение для содержания договора: дополнительно названы договоры аренды, безвозмездного пользования имуществом, подряда. Не упоминаются договоры о производственном сотрудничестве, специализации и кооперировании, выполнении строительных, монтажных и других работ по капитальному строительству. В отдельную статью выделено правило о праве, применяемом к договору о создании юридического лица с иностранным участием, которое (правило) подчиняет такой договор праву страны, где учреждено юридическое лицо, исключая возможность выбора применимого права сторонами.
При отсутствии соглашения сторон договора о подлежащем применению праве модель Гражданского кодекса рекомендует применять (независимо от упомянутых выше субсидиарных коллизионных начал):
к договору о недвижимом имуществе — право страны, где это имущество находится;
к договору о совместной деятельности и договору строительного подряда — право страны, где такая деятельность осуществляется или создаются предусмотренные договором результаты;
к договору, заключенному на аукционе, по конкурсу или на бирже — право страны, где проводится аукцион, конкурс или находится биржа.
К договорам, не перечисленным в ст. 1225 модели Гражданского кодекса, предлагается (по аналогии с правилом ст. 166 Основ) применять право страны, где учреждена, имеет место жительства или основное место деятельности сторона, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания соответствующего договора. Но далее в модели Гражданского кодекса следует правило, отсутствующее в российском законодательстве: при невозможности определить исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора, применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан. Последнее правило по существу дублирует (впрочем, в ограниченных пределах) норму ст. 1194 модели Гражданского кодекса, рекомендующую применять право, наиболее тесно связанное с гражданско-правовыми отношениями, осложненными иностранным элементом, если в соответствии с п. 1 этой статьи невозможно определить право, подлежащее применению.
Право, регламентирующее форму сделки, определяется в модели Гражданского кодекса следующим образом: во-первых, форма сделки подчиняется праву места ее совершения; однако сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования права страны, принявшей Кодекс; во-вторых, внешнеэкономическая сделка, хотя бы одним из участников которой является юридическое лицо страны, принявшей Кодекс, или гражданин этой страны, совершается независимо от места заключения сделки, в письменной форме.
Предлагается, в-третьих, еще одно исключение из общего правила о форме сделки: форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны, где находится это имущество, а в отношении недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в стране, принявшей Кодекс, — праву этой страны.
Сравнение положений раздела VII модели Гражданского кодекса, относящихся к договорным обязательствам, с посвященными этой же теме положениями опубликованного в “Российской газете” 30 ноября 1996 г. раздела VII проекта третьей части ГК РФ не дает оснований для вывода о наличии существенных расхождений между ними. Заслуживает внимания включение в российский проект правила о том, что выбор сторонами по договору подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным с момента его заключения, без ущерба для третьих лиц. Новым для российского законодательства является указание в проекте на значение использования в договоре принятых в международном обороте торговых терминов: резюмируется, что в этом случае сторонами согласовано применение к их отношениям обычаев делового оборота, существующих в отношении соответствующих торговых терминов.