Не будет преувеличением утверждать, что возрождение в России частного права открывает новые страницы в истории одной из его наиболее жизнестойких ветвей — международного частного права. Удивительно, но факт: понятие “частное”, воспринимавшееся в условиях социалистической системы хозяйствования как чужеродное по отношению к экономическим и правовым реалиям, сохранялось в названии этой ветви права все годы советской власти. Объяснялось это скорее необходимостью различения международных публично-правовых отношений и отношений с участием граждан и юридических лиц, возникающих в условиях международной жизни, нежели принадлежностью к правовому “материку” под названием “частное право”. Понятие “международное частное право” рассматривалось и как условное общепринятое обозначение. Отмечалось, например: “Мы можем принять это условное обозначение на тех же основаниях, на которых сохраняем некоторые другие термины, например термины “гражданское право”, “гражданский процесс”, также имеющие для нас условный характер”[9].
Сегодня еще рано говорить об установлении в России подлинных частноправовых отношений. Предстоит немало сделать для того, чтобы, как этого требуют конституционные нормы, Права и свободы человека и гражданина определяли смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления, а свобода экономической и творческой деятельности была надежно и эффективно защищена. Но, безусловно, с принятием первой и второй частей Гражданского кодекса РФ сделан важный шаг в направлении формирования законодательных основ частноправовых отношений. Расширилась “сфера для регулирования отношений граждан и юридических лиц на основе общепризнанных в мире принципов частного права: независимости и автономии личности, признания и защиты частной собственности, свободы договора”[10].
В какой мере воссоздание частного права в России оказывает воздействие на российское международное частное право? Ответ на этот вопрос логичнее было бы дать после принятия последней, третьей части Гражданского кодекса, в которую предполагается включить раздел о международном частном праве. Но и сегодня должны быть отмечены такие очевидные свидетельства его обновления, как расширение сферы предоставления национального режима иностранным субъектам права, приближение организационно-правовых форм юридических лиц к условиям международного гражданского оборота, преодоление огосударствления внешнеэкономической деятельности, обеспечение применения автономии воли участников договорных отношений, утверждение современных институтов международного коммерческого арбитража.
Нельзя не согласиться с тем, что “частное право... не просто одна из отраслей, а самобытная, в высшей степени своеобразная правовая сфера... Как рыночное хозяйство невозможно без персонифицированной частной собственности, точно так же сама частная собственность, предпринимательство, экономическая свобода, да и вообще свобода в обществе невозможны без частного права”[11].
Изменения, преобразившие российское гражданское право, самым широким образом затронули ту его часть, которая непосредственно относится к предпринимательской деятельности. В Гражданском кодексе РФ сформулировано понятие такой деятельности, определены правовые основы ее осуществления.
Правила, установленные гражданским законодательством, распространяются, если федеральным законом не предусмотрено иное, на отношения с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц. Нормы Гражданского кодекса имеют, следовательно, прямое отношение к предпринимательской деятельности иностранцев, осуществляемой в Российской Федерации.
Предпринимательской является и внешнеторговая деятельность. Федеральный закон “О государственном регулировании внешнеторговой деятельности”[12] рассматривает ее как предпринимательскую деятельность в области международного обмена товарами, работами, услугами, информацией, результатами интеллектуальной деятельности, в том числе исключительными правами на них.
Отмечая важность закрепленных в нормах Гражданского кодекса начал предпринимательской деятельности, распространяющихся и на осуществление ее в условиях международной жизни, нельзя не сказать о вводимой в научный оборот конструкции предпринимательского права, предмет которого охватывает наряду с отношениями между субъектами предпринимательской деятельности (отношениями “по горизонтали”) также отношения между субъектами предпринимательской деятельности и государственными органами (отношения “по вертикали”). Такая конструкция (а в ее сферу вовлекаются и институты международного частного права) ставит под сомнение возможность понимания предпринимательского права как самостоятельной отрасли права, имеющей свой предмет и свой метод регулирования.
В более общем плане вызывают возражение попытки моделировать “частно-публичные” отрасли права, в частности, на основе как упомянутой концепции предпринимательского права, так и концепции международного права “в широком смысле слова”, охватывающего также нормы международного частного права. Как комплексная отрасль права определяется в частности, международное частное право во вступительной статье к недавно изданному Сборнику документов по международному частному праву: “Традиционно в МЧП (международное частное право. — В. 3.) включают нормы, регламентирующие гражданско-правовые, трудовые, предпринимательские, семейные, транспортные и иные правоотношения с иностранным элементом. На наш взгляд, предметом правового регулирования МЧП являются также отношения в валютной, финансовой, налоговой и таможенной сферах, причем на данном этапе развития российского государства эти вопросы наиболее значимы для самого государства и его субъектов”[13].
Необходимость различения частноправовых и публично-правовых начал, присущих им способов воздействия на общественные отношения не означает, что тем самым противопоставляется их роль в жизни государства и общества. Ю. А. Тихомиров справедливо отмечает опасность недооценки внутренних связей, существующих между ними[14]. В. Ф. Яковлев пишет о необходимости “объединения цивилистов и публичников, то есть тех, кто работает в сфере частного и публичного права, потому что без установления оптимального соотношения между тем и другим сколько-нибудь совершенного механизма регулирования экономических отношений нет и быть не может”. И далее: “В гражданском законодательстве, в частности в Гражданском кодексе, совершенно определенно присутствуют элементы публично-правового регулирования”[15].
О важном значении взаимозависимости и взаимообусловленности частного и публичного права, их взаимодействия свидетельствует накопленный странами опыт решения сложнейших политических и экономических задач, практика формирования общего экономического и правового пространства.
Великий русский естествоиспытатель Д. И. Менделеев в своей работе “Толковый тариф или исследование о развитии промышленности России в связи с ее Общим таможенным тарифом 1891 года” писал: “...когда Шувалов в царствование Елизаветы Петровны настоял на уничтожении сплошь всех внутренних таможен и многих внутренних торгово-промышленных налогов, — вся Россия ликовала, а в Петербурге тот день праздновали, жгли фейерверки. Это случилось в декабре 1753 года”[16]. И далее: “Германия, освободившись чуть ли не через столетие от своих внутренних таможен, образовав “Германский таможенный союз”, положила основание своему единству и всей своей силе, не одной промышленной”[17]. В свою очередь, вступление в силу с 1 января 1900 г. Германского гражданского уложения отвечало целям преодоления правовых последствий феодальной раздробленности, способствовало становлению германского национального рынка.
Достижения экономической интеграции в рамках ЕС сегодня невозможно себе представить без гармонизации таможенного права государств, участвующих в ЕС, и унификации норм гражданского и торгового права этих стран.
Важнейшей целью создания Содружества Независимых Государств, как это предусмотрено в его учредительных документах, является становление общего экономического пространства. Усилия ряда государств Содружества по приданию процессам интеграции новых импульсов, внедрению в практику более совершенных форм сотрудничества выразились в подписании важных международных соглашений. Заключен Договор о создании Экономического союза[18]. На более высокие ступени взаимодействия позволяют подняться России, Белоруссии, Казахстану и Киргизии достигнутые ими договоренности об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях[19]. Особо следует назвать Договор о Союзе Беларуси и России и Устав этого Союза[20]. Один и тот же вектор — вектор сотрудничества, сближения национальных правовых систем и экономики, наращивания интеграционных процессов — объединяет эти акты и рекомендательные законодательные акты СНГ о модели Гражданского кодекса, принятые Межпарламентской Ассамблеей государств — участников Содружества.