Решение вопроса — регулируют ли нормы права правоотношения — имеет для теории права важное методологическое значение. Исследуя взаимосвязь нормы права и правоотношений, советские юристы обычно исходят из того, что норма права регулирует фактические общественные отношения, но не правоотношения; последние же рассматриваются как результат регулирования нормой права фактических отношений.
Аргументация против признания правоотношений предметом правового регулирования значительно ослаблена двумя обстоятельствами. Во-первых, правоотношения рассматриваются лишь как результат регулирования нормой права общественных отношений, что нельзя признать правильным. При таком подходе к понятию правоотношения нельзя ответить на вопрос, для чего вообще возникает правоотношение, какую служебную функцию по регулированию лежащих в его основе общественных отношений оно выполняет. Во-вторых, игнорируется наличие таких общественных отношений, которые не могут существовать иначе как в форме правоотношений. Можно ли и в этих случаях считать, что нормы права регулируют фактические общественные отношения, и рассматривать правоотношения лишь как результат правового регулирования? Из всех авторов, писавших по этому вопросу, только М. С. Строгович сделал попытку — применительно к процессуальному праву — объяснить, что регулирует норма права в тех случаях, когда ее предмет составляют общественные отношения, которые могут выступать только в форме правоотношений. К сожалению, эта попытка оказалась неудачной. Опровергая тезис о регулировании правом правоотношений, М. С. Строгович пишет: «Во-первых, правовые отношения не есть само право, а есть результат правового регулирования соответствующих общественных отношений. А, во-вторых, некоторые общественные отношения идеологического характера могут выступать не иначе, как в форме правовых отношений».28 Нетрудно заметить, что эти разъяснения не только не снимают вопроса, регулируют ли нормы права правоотношения, а еще более усложняют его.
28 М. С. Строгович Уголовно-процессуальное право в системе советского права. «Советское государство и право», 1957, № 4, стр 103
Не вдаваясь в дальнейшую оценку аргументации против признания правоотношений предметом правового регулирования, можно констатировать, что подавляющее большинства советских юристов настойчиво проводит тезис, согласно которому нормы права регулируют только фактические общественные отношения, но не правоотношения.
Противоположное мнение по данному вопросу высказала М. П. Карева: «...чтобы регулировать поведение людей в области тех фактических общественных отношений, которые нуждаются в воздействии права, правоотношения, как специфическая форма воздействия на эти фактические отношения,. сами 1должны быть урегулированными, что и осуществляется нормами права».29 В случае же принятия тезиса, будто правоотношения не регулируются нормами права, указывает М. П. Карева, «... возникает странная концепция, рассматривающая правоотношения как ничем не регулируемые отношения».30 В аргументации М. П. Каревой есть рациональное зерно; оно состоит в том, что автор признает правоотношения регулятором фактических общественных отношений Однако из этого правильного положения автор делает неверный вывод, будто нормы права регулируют правоотношения.
Следует признать, что нормы права регулируют фактические общественные отношения, но регулируют их через посредство правоотношений, последние выступают в качестве посредствующего звена между нормой права и теми общественными отношениями, на которые норма права воздействует, как на свой объект. Обоснование этого тезиса связано с особыми трудностями для тех случаев, когда общественные отношения» регулируемые нормами права, могут выступать только в форме правоотношений Мы полагаем, однако, что и в этих случаях необходимо различать правоотношения и те общественные отношения, явления, процессы, которые лежат в их основе и на закрепление которых они направлены. Ни одно правоотношение не возникает на пустом месте, оно всегда вырастает из. определяющих его общественных отношений, в первую очередь — материальных условий жизни общества. «Правоотношение потому и является общественным отношением,— отмечает Б. С. Никифоров,— что оно представляет собой юридиче-
29 М П Карев а, С Ф.Кечекьян О социалистических правоотношениях, стр 9
30 «Советское государство и право», 1956, № 3, стр 129 (доклад М П. Каревой) О С Иоффе в свое время также писал, что правовое отношение регулируется нормами права (См О С Иоффе Правоотношение по советскому гражданскому праву, стр. 19 ) В дальнейшем, однако, ол признал, что допустил словесную неточность (См О. С Иоффе Спорные вопросы учения о правоотношении, стр 26, прим 1 е)
ское отражение, или выражение, иных общественных отношений между людьми, в первую очередь или в конечном счете экономических отношений между ними».31 Так, процессуальное правоотношение направлено на закрепление материально-правового отношения, а это последнее, в свою очередь, выступает в качестве формы, опосредствующей лежащее в его основе фактическое общественное отношение. Всякое правоотношение в конечном счете направлено на урегулирование и закрепление фактического общественного отношения; речь может идти лишь о различной степени удаленности правоотношения от опосредствуемого им фактического общественного отношения.
Таким образом, разделяя тезис о регулировании нормами права лишь фактических общественных отношение, мы расходимся с его сторонниками при определении роли и места правоотношения в правовом регулировании. Правоотношения—это посредствующее звено между нормой права и теми общественными отношениями, которые составляют предмет правового регулирования
^31 Б С Никифоров Об объекте преступления по советскому уголовному праву «Советское государство и право», 1956, № 6, стр 63