Установление правовых норм, регулирующих общие и конкретные вопросы избрания, изменения, отмены меры пресечения, является первым этапом (первой стадией) правоприменения. Эта деятельность включает: нахождение подлежащих применению норм о мерах пресечения и проверку правильности текста законодательных актов, в которых содержатся нормы права; проверку полчинности норм и их действия во времени, в пространстве и по кругу лиц; уяснение содержания норм. Указанные операции позволяют правильно квалифицировать юридические факты и юридические составы, обуславливающие избрание, изменение, отмену меры пресечения.
Хотя в практике правоприменения деятельность органов уголовного судопроизводства по установлению (доказыванию) юридических фактов и юридических составов тесно смыкается и переплетается с их деятельностью по правовой квалификации данных фактов (составов), тем не менее указанные виды деятельности имеют вполне самостоятельные цели, задачи и способы их осуществления, почему они должны рассматриваться (анализироваться) в качестве хотя и связанных между собой, но все же отдельных стадий правоприменения.
Нахождение норм о мерах пресечения, проверка правильности их текстов и подлинности — актуальные действия в процессе правоприменения, поскольку эти нормы сосредоточены не только в УПК, но и в других законодательных и международно-правовых актах, в последнее время их редакция часто изменяется, вводятся дополнительные нормы. В практике правоприменения возможны затруднения с нахождением норм, подлежащих применению, либо правильным уяснением их содержания. Такие затруднения обычно являются результатом недостаточной юридической квалификации правоприменителей, в том числе при толковании права, либо нежелания законодателя регулировать те или иные общественные отношения, или пробела в законодательстве по другим причинам. В первом случае решение проблемы следует видеть в
-191-
совершенствовании профессионализма должностных лиц уголовного судопроизводства с использованием различных форм повышения квалификации и переподготовки, получением разнообразной консультационной помощи и внедрением в практику правоприменения всех видов толкования, о которых сказано выше. В необходимых случаях Пленум Верховного Суда России должен реализовать предоставленные ему ст. 216 Конституции Российской Федерации полномочия по даче соответствующих разъяснений по вопросам судебной практики в области мер пресечения. В частности, в настоящее время имеется настоятельная необходимость в издании таких разъяснений по проблеме мер пресечения при разбирательстве дел судом присяжных и в стадии исполнения приговора. Вторая и третья ситуации более сложны, поскольку разрешение проблемы правоприменения связано с совершенствованием законодательного процесса. В системе правоохранительных органов инициатива в разработке проектов законов должна .исходить и снизу, и сверху, и от научных и педагогических работников. Проекты соответствующих законов следует в установленном порядке довести до сведения членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы или других органов власти, обладающих в соответствии со ст. 104 Конституции Российской Федерации правом законодательной инициативы.
Правом законодательной инициативы в рассматриваемых ситуациях более широко должны пользоваться Верховный Суд России и Конституционный Суд Российской Федерации, поскольку они в сравнении с другими органами государства, наделенными таким правом, наиболее приближены к насущным проблемам практики уголовно-процессуального правоприменения и наиболее осведомлены о них.
В практике правоприменения встречаются ситуации, когда уголовно-процессуальная норма не корреспондирует соответствующим положениям Конституции Российской Федерации, общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам Российской Федерации, отменяет ли-
-192-
бо умаляет те или иные конституционные (основные) права и свободы человека и гражданина. Суды общей юрисдикции и другие органы уголовного судопроизводства не вправе признавать неконституционным закон, который подлежит применению в рассматриваемом ими конкретном деле. Этот вопрос подведомственен исключительно Конституционному Суду Российской Федерации (п. 3 ч. 1 ст. 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").
16 августа 1990 г. за злостное уклонение от уплаты алиментов и клевету (ст. 122 и 130 УК РСФСР) в отношении гражданина Аветяна В. А. вынесено постановление о заключении под стражу, которое исполнено не было вплоть до прекращения дела 16 апреля 1994 г. Находясь в розыске, Аветян В. А. неоднократно обращался в суды общей юрисдикции с жалобами на незаконность постановления о применении к нему в качестве меры пресечения заключения под стражу и просил об отмене этого постановления. Однако в рассмотрении жалобы ему дважды было отказано на том основании, что в соответствии со ст. 220' и 220^ УПК РСФСР такие жалобы могут быть принесены только лицами, реально содержащимися под стражей, и рассматриваются судом по месту такого содержания.
В соответствии со ст. 36 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" гражданин Аветян В. А. направил жалобу в Конституционный Суд в связи с тем, что установленное ст. 46 Конституции Российской Федерации право на судебную защиту его прав нарушено нормами ст. 2201 и 2202 УПК РСФСР, которые применены в его уголовном деле. Конституционный Суд Российской Федерации признал жалобу состоятельной и постановил признать положения статьи 220' УПК РСФСР, ограничивающие круг лиц, имеющих право на судебную защиту (на судебное обжалование постановления о применении к ним в качестве меры пресечения заключения под стражу), только лицами, содержащимися под стражей; и связанное с ним положение статьи 220^ УПК РСФСР о проверке закон-
дости и обоснованности применения заключения под стражу не соответствующими частям 1 и 2 ст. 46, части 1 ст. 19, части 1 ст. <i^ части 1 ст. 22 и части 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации [101].
С учетом ст. 15 Конституции Российской Федерации в данном и подобных случаях при обнаружении несоответствия нормы УПКтем или иным положениям Конституции и общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам России суды и другие органы уголовного судопроизводства должны руководствоваться не нормой УПК, а соответствующими статьями Конституции Российской Федерации, имеющими высшую юридическую силу, прямое действие и применение на всей территории России, и нормами международного права (ст. 15 Конституции Российской Федерации).
При пробеле в правовом регулировании общественных отношений, связанных с мерами пресечения, допускается аналогия закона и аналогия права. Аналогия означает применение к общественным отношениям, не урегулированным уголовно-процессуальным законом, правовых норм уголовного процесса, которые регулируют сходные (аналогичные) общественные отношения (аналогия закона), а при отсутствии и таких норм — общих начал и принципов правового регулирования уголовного процесса или правового института мер пресечения (аналогия права).
Пример аналогии закона. Статьи 2201 и 2202 УПК РСФСР предусматривают основания и порядок подачи жалоб в суд на незаконность и необоснованность ареста подозреваемых и обвиняемых и рассмотрения жалоб судом. К жалобам подозреваемых и их защитников на незаконность и необоснованность задержания данные статьи УПК прямо не относимы. И тем не менее, руководствуясь правилами аналогии закона, судьи принимают и рассматривают такие жалобы.
Второй пример аналогии закона. В соответствии с ч. 2 ст. 5 Закона Российской Федерации "Об оперативно-розыскной деятельности" лицо, полагающее, что действия органа, осуществ-
-194-
ляющего оперативно-розыскную деятельность, привели к ограничению его прав и свобод, может обжаловать эти действия в суд. Однако ни в Конституции Российской Федерации, ни в Законе "Об оперативно-розыскной деятельности", ни в других законодательных актах не предусмотрен механизм подачи таких жалоб в суд и рассмотрения их судом. В то же время в ст. 220^ и 2202 УПК РСФСР, как отмечалось выше, предусмотрен механизм подачи жалоб в суд на незаконность и необоснованность ареста и продления сроков содержания обвиняемых под стражей. Полагаем, что с учетом правил применения закона по аналогии жалобы граждан на ограничение их прав и свобод при проведении оперативно-розыскных мероприятий судьям следует принимать и рассматривать в порядке, который установлен ст. 2201 и 2202 УПК РСФСР.
Использование в уголовном процессе аналогии правомерно: 1) при полном отсутствии или неполноте норм о мерах пресечения и сопутствующих им норм или институтов;
2) при сходстве анализируемых обстоятельств и обстоятельств, предусмотренных имеющейся нормой, в существенных, равнозначных в правовом отношении признаках;
3) если аналогия прямо не запрещена законом или если закон не связывает наступление юридических последствий с наличием конкретных норм;
4) если исключительные нормы и изъятия из общих законодательных правил применяются не к общим, а к исключительным обстоятельствам, связанным с решением проблемы мер пресечения;
5) если применение аналогии не противоречит ни одному из действующих предписаний закона об избрании, изменении, отмене мер пресечения либо оставлении их прежними;
6) если применение аналогии не ведет к ограничению процессуальных прав участвующих в уголовном деле лиц или к возложению на них не предусмотренных законом обязанностей.
Решению по аналогии должен предшествовать поиск нормы вначале в источниках уголовно-процессуального права и только
за неимением таковой правоприменителю следует обращаться к другой отрасли права или к законодательству в целом [103].
Возможность применения уголовно-процессуального закона по аналогии законодательным путем не установлена, но и не запрещена. Эта возможность вытекает из положений, установленных в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 25 марта 1964 г. № 4 "Об условномуосвобождении из мест лишения свободы осужденных, вставших на путь исправления, для работы на строительстве предприятий народного хозяйства" [104]. Допустимость применения уголовно-процессуального законодательства по аналогии признана Конституционным Судом Российской Федерации в его Постановлении от 28 ноября 1996 г. по делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края [105].
Определенные правила следует иметь в виду, устанавливая действие уголовно-процессуального закона во времени, в пространстве и по лицам. При производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон России, действующий соответственно во время дознания, предварительного следствия либо рассмотрения дела судом (ч. 2 ст. 1 УПК РСФСР). Уголовно-процессуальные нормы о мерах пресечения, отменяющие или ограничивающие прямо или косвенно права обвиняемого либо иных участников процесса, обратной силы не имеют и не распространяются на то производство, которое начато до их издания; любое процессуальное действие, и процессуальные действия о мерах пресечения здесь не исключение, совершаются на основании того процессуального закона, который действует в настоящий момент.
Независимо от места совершения преступления производство по уголовным делам на территории России во всех случаях ведется в соответствии с УПК РСФСР (ч. 3 ст. 1 УПК РСФСР) Если иное не установлено международными договорами) то в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством России ве-
-196-
дется производство по уголовным делам о преступлениях: совершенных вне пределов России гражданами России, а также лицами без гражданства и иностранными гражданами; совершенных на приписанном к порту России воздушном, морском, речном судне (корабле), который находится вне пределов России под флагом или опознавательным знаком России; совершенных на территории воинской части Вооруженных Сил России, которая находится вне пределов России под флагом или опознавательным знаком России. Данные положения полностью распространяются и на действие в пространстве уголовно-процессуальных норм о мерах пресечения.
Уголовно-процессуальное законодательство России при производстве по уголовным делам действует в отношении граждан России, лиц без гражданства и иностранных граждан (ч. 1 ст. 33 УПК РСФСР).
В связи с применением законодательства о мерах пресечения конкретные условия производства процессуальных действий и принятия процессуальных решений в отношении лиц, обладающих дипломатическим иммунитетом и привилегиями, а также в помещениях и на территориях частных и служебных резиденций, регулируются международными договорами СССР, РСФСР и Российской Федерации. В отношении лиц, обладающих правом дипломатической неприкосновенности, относимые к мерам пресечения процессуальные действия, предусмотренные УПК РСФСР, производятся лишь по просьбе или с согласия данных лиц. Согласие испрашивается через Министерство иностранных дел России (ч. 2 ст. 33, ст. 173 УПК РСФСР).
В борьбе с преступностью органы уголовного судопроизводства России сотрудничают с учреждениями юстиции иностранных государств в порядке, установленном российским национальным законодательством, международными договорами СССР, РСФСР, Российской Федерации и иными международными актами. Сотрудничество осуществляется по многочисленным направлениям, включая взаимное содействие в соответствии с международными
поручениями и требованиями: о задержании лиц, скрывшихся от органов расследования и правосудия, от отбывания наказания, о включении их в необходимых случаях под стражу; о доставке яиц, содержащихся под стражей, для допроса в качестве свидетелей; об аресте лиц, подлежащих выдаче; о выдаче лиц для привлечения их к уголовной ответственности или для приведения приговора в исполнение; о транзитной перевозке лиц, находящихся под стражей, их конвоировании и этапировании; о розыске лиц, скрывающихся от органов расследования и правосудия; о производстве следственных действий для установления юридических фактов и юридических состояний, обуславливающих избрание, изменение или отмену меры пресечения в виде заключения под стражу.
При оказании правовой помощи органам юстиции иностранных государств по указанным выше вопросам органы уголовного судопроизводства России применяют законодательство России и соответствующие нормы международно-правовых актов и договоров СССР, РСФСР (Российской Федерации). Однако по просьбе учреждения юстиции другого государства Генеральная прокуратура Российской Федерации вправе разрешить применение при выполнении международных поручений процессуальных норм государства, от которого исходит международное поручение, если эти процессуальные нормы не противоречат российскому законодательству. Аналогично применяют законодательство своей страны сотрудники учреждений юстиции иностранных государств по международным требованиям российских органов уголовного судопроизводства. Однако в тех случаях, когда международным договором установлены иные правила, чем те, которые содержатся в уголовно-процессуальном законодательстве взаимодействующих государств, применяются правила международного договора. Данный принцип закреплен не только нормами международного права, но и национальным законодательством. Так, п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федераций устанавливает: "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международных договоров Российской Федерации явля-
-198-
ются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора". Данное положение установлено и нормами отраслевого законодательства. Так, в соответствии со ст. 2 Закона Российской Федерации "О залоге" порядок сношения российских органов юстиции с органами юстиции иностранных государств по поводу залога определяется не только законодательством России, но и международными договорами, заключенными ею с иностранными государствами, если этими договорами установлены иные правила о залоге, чем те, которые содержатся в актах законодательства Российской Федерации.