Причины возникновения революции

Причины возникновения революции. ГОДА И ЕЁ ЦЕЛИ. Философы только объясняли мир задача заключается в том, чтобы изменить его. Это знаменитое высказывание Маркса приглашает нас оценивать его учение по практическим следствиям, то есть по тому типу общества, которое появилось в результате применения этой доктрины.

Тем не менее, как это ни парадоксально, многие марксисты сами же откажутся признать правильность такого критерия. Они отбросят пример советского общества как неудачное отклонение, продукт исторической случайности, состоящей в том, что первая социалистическая революция произошла в стране, не готовой к социализму в отсталой самодержавной России.

Поэтому важно начать с вопроса, обращенного к нам самим почему это произошло? Действительно ли это была историческая случайность? Или же в российских дореволюционных традициях имелись элементы, благодаря которым страна была предрасположена к принятию того типа правления, которое ей навязывали последователи Маркса? Конечно же, Россия была во многих отношениях отсталой и, бесспорно, самодержавной. Рассуждая с экономической точки зрения, в области сельского хозяйства, коммерции и промышленности Россия плелась позади Западной Европы, начиная с позднего средневековья, что в значительной степени объясняется двумя веками относительной изоляции вследствие татарского ига. С другой стороны, с политической точки зрения, Россию девятнадцатого столетия следует скорее считать передовой страной, если понимать под этим сходство с западноевропейскими политическими системами двадцатого века. Это было в высшей степени централизованное, бюрократизированное и во многих отношениях светское государство.

Его иерархическая система в значительной мере определялась способностями индивидуумов значительная доля его ресурсов приходилась на оборону, причем использовалась система всеобщей мужской воинской повинности, и его роль в экономике становилась все более интервенционистской. Более того, оппоненты государства, радикалы и революционеры, шли по пути светских утопий с той же смесью альтруизма, героизма и интенсивного самопоглощения, которая характерна для западногерманских и итальянских террористов 60-х и 70-х гг. Чего в России, естественно, не было, так это парламентской демократии, хотя и она появилась в зачаточном состоянии и начала развиваться с 1906 г. Что же касается самодержавия, то существовали достаточно веские причины, почему именно оно должно было бы остаться главной политической нормой правления в России и почему оно было приемлемо для большинства населения России.

Татарское нашествие тринадцатого века пробудило в качестве реакции сильное русское национальное чувство, центром которого стала православная церковь, бывшая единственным национальным институтом, пережившим катастрофу.

А поскольку религиозная служба велась не на латыни, а на церковнославянском языке, близком к родному, то национальное чувство имело глубокие корни в среде простого народа.

Все это придало русскому национальному характеру черты простонародности, а также инстинкт самосохранения и приземленность, которые до сих пор дают себя знать.

Чтобы обеспечить создание армии и защиту страны, русские цари ввели строгую служебную иерархию для всего населения. В конце концов даже церковь была взята на службу. Церковь стала зависеть в выполнении своих реформ от принудительно навязанной ей поддержки со стороны государства. У церкви были отняты громадные церковные землевладения, что привело к обнищанию священства и поставило его в зависимость от прихожан. Российский способ правления в девятнадцатом веке часто называют реакционным, но этот взгляд основан на поверхностном сравнении с западноевропейскими политическими системами.

В действительности, начиная уже со времени Петра 1, российские правительства были почти опасно радикальны в своем стремлении к проведению перемен. Это объяснялось тем, что они постоянно ощущали потенциальную военную угрозу со стороны европейских стран, которые в целом были лучше оснащены в техническом отношении. Совершенно не обязательно одобрялся терроризм, дворяне и представители свободных профессий иногда сочувствовали мировоззрению террористов.

Казалось, что к восьмидесятым годам девятнадцатого века русское революционное движение зашло в тупик, будучи неспособным достичь поставленных целей ни с помощью мирной пропаганды, ни посредством террора. Именно в этой ситуации марксизм предложил себя в качестве панацеи для трудного времени. Плехановская интерпретация подчеркивала важность детерминистских черт марксизма он утверждал, что капитализм еще даже не начинался в России, так что социалистическая революция, возникающая только в результате противоречий капиталистического общества, не имела надежды на успех.

По его мнению, Россия должна была прежде всего принять путь капитализма вместе с сопутствующим ему разрушением крестьянской общины и созданием крупномасштабной промышленности, поскольку эти процессы способны породить подлинно революционный класс - фабричный пролетариат, который не обманет надежд радикальной интеллигенции, как это сделало крестьянство.

Разрыв между революционными ожиданиями и последующей реальностью всегда был огромен. Маркс объявил, что это обусловлено тем, что революционеры недостаточно внимания уделяют объективным социально-экономическим условиям по сути они все были утопическими социалистами. Напротив, свою собственную разновидность социализма он выдавал за научную. Поскольку неизбежные противоречия капитализма все тяжелее давят на рабочих, они неотвратимо подымутся и сбросят своих угнетателей, творя из общей нужды более справедливое и гуманное общество.

Тем не менее, идея о том, что рабочая революция каким-то магическим способом устранит все конфликты в обществе, имела огромную привлекательность. Она представлялась и реалистичной, и оптимистичной одновременно. Она совмещала в себе привлекательность науки и религии. Вот что делало ее такой соблазнительной, и более всего для России, где интеллигенция уже намучилась со светским государством, взявшим на себя религиозные прерогативы.

Ленин предполагал, что России предстоит пойти дальше, чем большей части Европы, и вслед за Плехановым он предвидел необходимость двух этапов революции 1 буржуазно-демократическая революция, когда феодальная система, еще не полностью разрушенная в России, была бы окончательно уничтожена союзом буржуазных либералов со все еще маленькой рабочей партией 2 2 более поздний социалистический этап, который наступит в свое время, когда капитализм полностью разовьется, а рабочий класс достигнет зрелости.

На самом же деле Ленин внедрил в русский марксизм некоторые элементы народнической традиции лидерство небольшой группы интеллигентов-революционеров, готовность рассматривать крестьянство как революционный класс и ужатие буржуазной фазы революции. Вопрос о том, смогла ли бы выжить конституционная монархия, созданная Октябрьским манифестом, если бы не война остается открытым. Как нам теперь известно, падение монархии открыло путь к власти революционным марксистам. Россия стала первой страной, попавшей под марксистское социалистическое господство. В свете всей предшествующей истории России, по-видимому, можно понять, почему должно было так случиться.

Жизнь страны долгое время строилась на чрезвычайно авторитарном фундаменте по крайней мере, до 1905 г при этом находясь в сфере влияния идеологии, якобы религиозной, но проводимой государственными средствами, вследствие чего теряющей большую часть своего духовного потенциала. В этом смысле Россия созрела для перехода власти к партии, объявляющей светскую идеологию, но со скрытыми религиозными обертонами, чем фактически и был марксизм, особенно в большевистской интерпретации.

На самом же деле российское самодержавие, особенно начиная с Петра 1, уже продемонстрировало образец социалистического правления концепцию идеологизированного государства, которому все слои населения безусловно и в равной степени обязаны служить. Однако многое должно было произойти, прежде чем именно этот вариант марксистского социализма взял верх. ВОЕННЫЙ КОММУНИЗМ. Даже после роспуска Учредительного собрания не было ясно, какого типа правительство смогут создать большевики, каковы будут его отношения с местными советами как с местными органами власти, а также - какую поддержку оно получит от различных слоев населения.

Большевики призывали передать всю власть Советам, но Ленин явно не безоговорочно принимал этот лозунг, и способ, каким он создал Совнарком, не предвещал хорошего будущего децентрализованному правлению.

Большевики также много говорили о диктатуре пролетариата и назвали свое правительство рабоче-крестьянским, но как мог пролетариат воспользоваться своей новообретенной властью? Какими должны были быть отношения между новыми централизованными органами советского правительства которые, правда, существовали пока по большей части лишь на бумаге и органами вроде профсоюзов и фабричных комитетов, которые хотели защищать свои собственные, более узкие интересы? На эти вопросы у большевиков не было совершенно никакого ясного ответа.

Как мы видели, у них не было единого мнения даже по вопросу о том, как брать власть и нужно ли ее вообще брать. Даже у самого Ленина не было четкого представления, как он собирается управлять огромной, раздробленной, истерзанной войною страной. Он это полностью признавал. Незадолго до захвата власти он говорил Мы не делаем вида, что Маркс или марксисты знают дорогу к социализму в деталях. Это чепуха. Мы знаем направление пути. Мы знаем, какие классовые силы ведут нас по нему, но конкретно, практически, его покажет опыт миллионов, когда они решат действовать. Уже тогда Ленин призывал к строгим военным законам. Это была речь утописта, уверенного, что он уже на пороге идеального общества.

Как бы то ни было, не может быть никаких сомнений, что реальные меры, принятые еще и до, но особенно во время и после гражданской войны, чудовищно усилили мощь государства и аннулировали все преимущества и блага, гарантированные большевиками народу в октябре.

Суть военного коммунизма заключалась в следующем 1 национализация фактически всей промышленности в сочетании с централизованным распределением ресурсов 2 государственная монополия на торговлю которая не могла удовлетворить потребности людей и поэтому сопровождалась возникновением сильного черного рынка 3 стремительная инфляция, приведшая к частичному прекращению денежных сделок что приветствовалось теми большевиками, которые считали, что при социализме деньгам нет места и широкому распространению бартера и выплат заработной платы товарами 4 реквизирование крестьянских излишков и даже не излишков продукции. Некоторые из самых ранних большевистских законодательных актов, казалось, реализовывали это видение на практике, создавая или укрепляя органы, через которые рабочие, крестьяне и солдаты могли бы осуществлять наибольший контроль за своей собственной судьбой, а также и за управлением страной.

Источником неопределенности относительно нового советского режима были его отношения с внешним миром.

Ленин подстрекал к захвату власти в надежде, что этот пример спровоцирует рабочие революции в других странах Европы, особенно в Германии. Большевистские методы захвата и укрепления власти естественным образом привели к гражданской войне. Это-то Ленин как раз всегда признавал. Он неоднократно повторял, что первая мировая война должна быть превращена в классовую борьбу или международную гражданскую войну. Та же логика лежала в основе его решимости в 1917 г. избегать любых соглашений с другими партиями, даже принадлежащими к социалистическому лагерю, и добиваться насильственного захвата власти без посторонней помощи.

Потребовалось, однако, некоторое время для того, чтобы различные антибольшевистские силы осознали реальность ситуации и оправились от первых неудач. Ленин говорил Мы не ведем войну против отдельных людей. Мы искореняем буржуазию как класс. Во время расследования не ищите свидетельств того, что обвиняемый словом или делом выступал против советской власти. Первые вопросы, которые вы должны поставить, это к какому классу он принадлежит? какого он происхождения? какое у него образование или профессия? Это и есть те вопросы, которые должны определить судьбу обвиняемого.

В этом значение и суть красного террора. Концентрационные лагеря, изолируя классовых врагов от обычных людей, служили тем же санитарным целям. Согласно Солженицыну и другим, условия в большинстве из них были и печально известные исключения были тогда еще терпимыми в сравнении с более поздним временем заключенные работали восемь часов в день и регулярно получали небольшую заработную плату.

Возможно, сказывались пережитки представлений об исправительном труде. С другой стороны, заключенные были заложниками - их можно было расстрелять или вывезти на барже и утопить в реке в качестве возмездия за те или иные действия белых в гражданской войне. Невозможно узнать, сколько людей погибло от руки ЧК в этот период. Эти цифры, конечно, уступают в сравнении с позднейшей деятельностью Сталина, и при этом, конечно же, нельзя забывать, что все это происходило во время настоящей гражданской войны, когда и противоположная сторона также проявляла жестокость.

Военный коммунизм породил дальнейшее тоталитарное существование государства. Именно идеи Ленина были воплощены в политике Сталина. Но можно сказать с несомненностью, что Ленин ввел и сделал обыденным безжалостное применение насилия ко всем реальным и воображаемым врагам, создав для осуществления этого надзаконные органы вне советского или партийного контроля.

Каковы бы ни были намерения большевиков, когда они пришли к власти, не может быть никаких сомнений, что за время гражданской войны они забрали обратно либо аннулировали большую часть благ, розданных ими народу в октябре, при этом демократические органы, созданные с их помощью, они подчинили жесткому, а зачастую и жестокому контролю сверху. Так что же произошло? Основной причиной изменения стал опыт реальной власти и гражданская война и то, и другое - прямой результат ленинских решений, принятых в октябре с целью захвата власти.

НОВАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА. В то самое время, когда делегаты Х съезда отдавали свои голоса за ужесточение партийной дисциплины и суровую расправу над участниками Кронштадтского мятежа, они одобрили и радикальные перемены в экономической политике, означавшие на сей раз серьезные послабления. Это была замена продразверстки продналогом, гораздо меньшим, чем принудительные поборы.

Однако отмена хлебных реквизиций возымела серьезные экономические последствия. Поскольку продналог был предсказуем и оказался ниже разверстки, он давал крестьянам уверенность в том, что излишки сельскохозяйственных продуктов они могут продавать на рынке. Это побуждало их максимально увеличивать продуктивность своих земельных наделов. Таким образом, государству не оставалось ничего другого, как восстановить свободу частной торговли. Однако нечего было надеяться, что крестьяне продадут что-либо, не имея возможности купить на вырученные деньги то, в чем они нуждались.

Из этого следовало, что необходимо наладить по меньшей мере достаточное производство потребительских товаров. На практике проще всего было ликвидировать государственную монополию на мелкое и среднее производство, мелкую торговлю и в сфере обслуживания. Все это правительство и сделало на протяжении 1921 г оставив тяжелую промышленность, банки и внешнюю торговлю в руках государства.

Эти меры получили наименование Новой экономической политики НЭП . В результате городские рынки сразу наполнились. Несмотря на то, что частная торговля восстановилась на удивление быстро, в целом экономика все еще пребывала в глубоком кризисе. Не имея никаких запасов продовольствия, крестьяне собрали ничтожный урожай. Первый и единственный раз коммунисты допустили прямую иностранную помощь населению. Был создан международный комитет, куда вошли и видные русские деятели некоммунистической ориентации как только угроза исчезла, все они были арестованы. Промышленность также находилась в отчаянном положении. Во всех основных отраслях производства валовой продукт 1921 г. составил пятую или еще меньшую часть от уровня 1913 г. Производство железа и стали не достигало и пяти процентов от уровня последнего предвоенного года. Численность же рабочих составляла 40 процентов от количества занятых в 1913 г и в этом заключалась одна из самых серьезных проблем новой эпохи.

Армия этих неполнозанятых рабочих должна была в ближайшее время пополниться новыми безработными, пришедшими из деревни в город, где была хоть какая-то надежда найти работу, и демобилизованными солдатами Красной Армии. Таким образом, восстановление промышленности началось на весьма шаткой основе.

Прежде всего оно вело к дисбалансу в торговле с сельскохозяйственным сектором. Несмотря на голод, вспахать и засеять возделываемые поля можно было гораздо быстрее, чем переоборудовать разрушенные и пришедшие в упадок заводы.

К лету 1923 г. нехватка промышленных товаров по сравнению с сельскохозяйственными достигла такого уровня, что соотношение цен на промышленные и сельскохозяйственные товары выросло в три раза в пользу первых по сравнению с 1913 г. На практике это означало, что дохода крестьян от продажи своей продукции не хватало для приобретения необходимых промышленных товаров. Существовала опасность, что, наученные горьким опытом, они станут сокращать посевы, как уже делали это во время гражданской войны, и тогда нехватка продовольствия стала бы вполне реальной угрозой.

Промышленные товары тоже не продавались - по причине взаимной невыгодности торговли. Хоть этот факт и не был быстро осознан, кризис ножниц такое название он получил из-за расхождения кривых роста цен на сельскохозяйственные и промышленные товары начал серьезно угрожать НЭПу. Как такое стало возможно в обществе, которое якобы двигалось к социализму под руководством диктатуры пролетариата ? Структура управления промышленными предприятиями также вызывала досаду рабочих, помнящих радостные дни Октября.

Окончательно исчезли последние следы рабочего контроля. До 1917 г. рабочие рассчитывали на то, что профсоюзы и даже партия будут действовать в их интересах. Несмотря на то, что проблема нуждается в дальнейшем исследовании, кажется, что протесты рабочих не имели связи с возникновением какой-либо из оппозиционных групп внутри коммунистической партии. Фактически большинство рабочих относилось к партии как к ним - части структуры власти, с которой они принуждены иметь дело. Таким образом, взаимоотношения партии и класса, чьи интересы она представляла на словах, в конце 1920-х гг. заметно охладились.

Для партии рабочего класса, взявшейся за большую программу индустриализации, такое положение было обескураживающим, если не опасным. Отношения с крестьянами были и того хуже. В лице крестьянства большевики имели дело с единственным классом, сохранившимся с дореволюционных времен в своем изначальном виде. Конечно, революция и гражданская война укрепили наиболее традиционные основы российского сельского хозяйства, что вело к малой его продуктивности.

Все это прямо вытекало из принятой в 1917 г. большевиками программы социалистической революции, но нельзя сказать, что теперь это их устраивало. Несмотря на то, что во владение крестьян перешли новые земли, даже их наделы после 1917 г. имели тенденцию к сокращению. Проблема состояла в том, что миллионы безработных и голодных рабочих устремились из городов в деревню в надежде снова осесть на землю.

Итак, новая экономическая политика была порождена партией, но она же поставила перед партией непредвиденные и обескураживающие дилеммы. Положительным обстоятельством было то, что большевики взяли и удержали власть вопреки всем случайностям. Однако почти все посылки, побудившие Ленина в октябре 1917 г. к захвату власти, оказались ложными. Не было никакой всемирной революции, напротив, революция не вышла за пределы России, которая из-за этого оказалась в кольце государств, относящихся к ней с подозрительностью или просто враждебно.

Сама Россия быстро принимала формы старой царской империи. Пролетариат и беднейшее крестьянство оказались не способны осуществлять классовую диктатуру в какой бы то ни было форме пролетариат был разобщен и доведен до полного обнищания, а беднейшее крестьянство в результате Декрета о земле в большей или меньшей степени слилось с остальными слоями сельского населения. Как правило, рабочие не имели ни малейшей возможности участвовать в управлении, а назначаемые сверху чиновники распространялись по стране во все возрастающем количестве, особенно в провинции.

Когда большевики брали власть, у них были совершенно определенные идеи по поводу способов управления государством, и теперь все они сметены гражданской войной, разрухой и голодом. Остаток своей жизни Ленин провел в плену неожиданных последствий им же самим устроенной революции. После его смерти вокруг ленинского наследия сначала вспыхнули ссоры, а затем его соратники окончательно раскололись по поводу его толкования.

Утопия рухнула. Когда НЭП был первоначально введен, его определяли как отступление, временная уступка капитализму, сделанная ради восстановления экономики до того момента, пока социалистическая революция не произойдет повсеместно и израненная войной Советская Россия не получит братскую внешнюю помощь. Однако к осени 1923 г после провала второго коммунистического путча в Германии, становилось ясно, что в обозримом будущем Россия будет одинока на избранном ею пути. Означало ли это, что советское государство станет до бесконечности продлевать существование переходной экономической системы, или же России следовало оставить надежды на внешнюю помощь и смириться с невозможностью построить социализм? Едва ли не сразу после Октябрьской революции некоторые большевики молчаливо пришли к убеждению, что, по крайней мере временно, пролетарский интернационализм должен означать советский или даже русский? патриотизм, поскольку единственной страной, где было создано пролетарское государство, была Россия.

Во всяком случае, в ленинских статьях было столько же основания для концепции социализма в одной стране, сколько и для утверждений Троцкого о том, что предпочтение должно быть отдано мировой революции. Но именно Сталин ухитрился пролезть в святыню и выдать свою интерпретацию за единственно верную и истинно ленинскую, и к тому же обосновать ее. В резолюции XIV партийной конференции в апреле 1925 г. сказано, что в основном победа социализма но не в смысле окончательной победы, несомненно, возможна в одной стране.

Так социализм в одной стране стал официальной доктриной партии, и теперь надлежало ждать последствий ее применения.

Наиболее ощутимыми они оказались в области экономики. В целом под строительством социализма подразумевалось развитие российской промышленности. Ленин предполагал достичь этого путем создания в стране привлекательных для иностранного капитала концессий, откровенно признавая, что Россия нуждается во внешней помощи, пусть даже от капиталистов.

Так, пока ближайшие соратники Ленина были парализованы дурными предчувствиями, партия готовилась под руководством сталинских выдвиженцев решить порожденные НЭПом экономические проблемы.