Тенденции развития политической культуры

Тенденции развития политической культуры. Каковы же особенности становления политической куль­туры в нашей стране в современных условиях? Во-первых, следует отметить, что особенность пере­живаемой ситуации состоит в том, что происходит слож­ный процесс становления новой демократической поли­тической культуры и преодоление государственно-политической субкультуры.

Он охватывает конкретные эле­менты политических отношений, т. е. речь идет о фор­мировании культуры осуществления власти и депутатской деятельности, культуры политического общения и самой политической деятельности, парламентской и депутатской культуры, о культуре плюрализма и т. д. В переживаемый нами момент политическая культу­ра нуждается в более широкой, взаимосвязанной трак­товке. К примеру, в западной политологии она понима­ется достаточно широко и не сводится лишь к умению граждан пользоваться правами, участвовать в политичес­кой деятельности.

Это понятие охватывает совокупность политических традиций, привычек, учреждений, инсти­тутов, которые во многом определяют ход политических процессов в конкретных ситуациях. Однако отечествен­ная политическая наука еще не вышла на такой уровень обобщения политической культуры, поскольку последняя не стала в достаточной мере фактором развития полити­ческой жизни и не в полной мере отражает ее качествен­ное состояние.

Во-вторых, надо обратить внимание на переходное состояние развития политической культуры. Характерным для нынешнего переходного периода является полити­ческая нестабильность, неустойчивость, что накладывает отпечаток и на содержание политической культуры. Пере­ход от административно-командной системы к демокра­тическим принципам управления сопровождается всплес­ком гражданской активности, митинговой демократией, различными конфликтными формами типа забастовок, локаутов, бойкотов.

До недавнего времени имел место синдром политического безразличия, когда лозунги, при­зывы проходили мимо сознания людей. Сегодня люди за­интересованно реагируют на происходящие политичес­кие события, но отсутствие результатов политической де­ятельности может опять привести к безразличию граждан. Новая политическая культура должна изменить мес­то, статус человека в политической жизни, привести к смещению политических ориентиров.

Но, естественно, это происходит не безболезненно, а сопровождается слож­ным, противоречивым процессом переосмысления преж­них представлений о многих явлениях жизни. В-третьих, для становления новой политической культуры характерна открытость, дискуссионность, со­поставление позиций, точек зрения, которые нередко со­провождаются известной остротой и конфликтностью.

От­сюда настоятельная потребность в корректном ведении спора, дискуссии, уважении к другому мнению. Сейчас очень важно утверждение такого политичес­кого сознания, которое ориентировано на открытость, до­пустимость существования других партий и политичес­ких сил, с которыми можно не только бороться, но и идти на компромиссы, создавать коалиции и решать кон­кретные вопросы. Приоритетом в развитии политичес­кой культуры должна быть выработка взаимных уступок, уважительного отношения к своим оппонентам.

Необходима суверенность малых социально-куль­турных сил и направлений. Демократия, плюрализм воз­можны, если каждое из этих направлений способно себя самоосознать, воплотить свое мнение на практике) не на­стаивая при этом, чтобы их собственная точка зрения стала государственной, общепартийной, общенародной. Пре­тензии на отражение общенародной точки зрения и его народных интересов могут привести к тоталитарным тен­денциям. Поэтому главное значение сегодня должны при­обретать такие составляющие политической культуры, как умение вести диалог, терпимость к чужому мнению, спо­собность достичь консенсуса и т. д. Таким образом, можно сказать, что формируется диа­логический тип политической культуры.

Главный смысл ее состоит в том, чтобы соотношение культур осущест­влялось не по иерархическому принципу, а на основе плю­рализма мнений, диалога. Это приведет к сопрягаемости политических культур в сознании современного человека. В-четвертых, в процессе становления политической культуры необходимо учитывать, что в массовом созна­нии сохранились стереотипы представлений, установок, сложившиеся в прежние годы. Сегодня все настойчивее раздаются голоса о том, что­бы одним махом преодолеть эти прежние представления людей, отстранить консерваторов от политической дея­тельности.

Конечно, необходима замена догматически мыслящих консервативных руководителей энергичными, прогрессивными людьми. Но ведь очень многие люди несут на себе груз старых представлений и взглядов. Они не могут в одночасье перестроить свое сознание.

Надо считаться с тем фактом, что значительная часть граждан воспринимала социалистические идеалы, хотя и в упрощенном виде. Нельзя отрицать влияние на созна­ние людей идеологических концепций, пропагандируе­мых десятками лет. Они стали элементами их политичес­кой культуры. События последнего времени показывают: большинство рабочих, крестьян и служащих остаются при­верженными общим идеалам построения справедливого, с точки зрения трудящихся, нового общества.

Это серьез­ный фактор, который оказывает влияние на вариации по­литической культуры. Никакая политическая культура не выдержит смены политических ориентаций, отказа от про­шлых ценностей. Необходимо учитывать, что новые по­литические ценности еще не сложились, а прежние, де­формированные, подвергаются критической переоценке. При этом нарастающая критическая волна направлена в большей мере на отрицание прошлого, без учета психо­логии людей, впитавших дух своего времени.

Такой односторонний критический настрой, хотя и справедливый, без трезвой оценки прошлого и настоя­щего вряд ли будет способствовать формированию новой политической культуры. Одной критикой и очередными разоблачениями вряд ли можно сформировать установки на позитивную дея­тельность. В результате манипуляций сознанием у людей теряется самостоятельная оценка происходящего, им опять подсовывают стереотипы, но только новые и в новой упа­ковке. Это явление можно объяснить отсутствием в преж­ней политической практике плюрализма, альтернативных подходов, а также низким уровнем рационализма и само­стоятельности политического сознания людей.

До сих пор многие предпринимаемые политические действия, заяв­ления, от кого бы они ни исходили, выдаются за единст­венно правильные. Но известно, что абсолютизация лю­бых политических действий и теоретических положений, законов, идей ограничивает политический кругозор. На­пример, настойчивое насаждение новых установок, прессинг средств массовой информации о преимуществах за­падной системы представляет собой своего рода идеологизацию, одностороннее воздействие на сознание людей.

Разжигание «аппетитов» людей в области удовлетво­рения материальных потребностей, равнение на западные образцы потребления дезориентирует человека, создает иллюзии в его сознании, в то время как путь экономи­ческой реформы, осуществляемой в нашей стране, сло­жен, тернист и не сулит изобилия в скором времени. В-пятых, важнейшим условием развития политичес­кой культуры являются ее историческая преемственность и достаточно высокий уровень общей культуры, который складывается веками и передается от поколения к поко­лению.

Известно, что важнейшим элементом политической культуры является зафиксированное в законах, обычаях, нормах и общественном сознании представление о про­шлом политическом опыте. Его усвоение дает человеку своего рода ориентиры для практического поведения в настоящем, которые закрепляются в правовой культуре.

Формирование политической культуры должно иметь своего рода питательную почву. Иначе она будет чахлой, схематичной, заформализованной. Еще недавно офици­альная пропаганда утверждала, что социальные преобра­зования неизбежно сопровождаются утратой старых веч­ных идеалов, переоценкой ценностей, поисками новых жизненных установок. Сегодня ясно, что переоценку цен­ностей способно произвести только время. В основе развития личностных качеств лежит накап­ливаемая десятилетиями культура труда, быта, общения, которая должна бережно передаваться от поколения к по­колению.

Эти изначальные ценности человеческого бы­тия у нас были развеяны ветрами политических преобра­зований. Политическая культура включает в себя апробирован­ные жизнью навыки и образцы политического поведе­ния, которые не появляются на пустом месте, а отраба­тываются и шлифуются предшествующими поколения­ми. К сожалению, диалектика становления нашей поли­тической культуры постоянно нарушалась в связи с раз личного рода социально-политическими потрясениями.

Многое из нашей отечественной гражданской культуры было утеряно, многое из мирового политического опыта не было взято на вооружение. Политический опыт в том случае может быть элемен­том политической культуры, когда он трансформируется в сознании людей, учитывается в их практической дея­тельности. Политическая культура рациональна по своей природе, поэтому она не может подменяться верой, ав­торитетом. Конечно, на первых этапах перестройки революци­онный пафос оказывал положительное воздействие на по­литическое формирование личности.

Но превращение ге­роических страниц истории в апологетику, в идеологи­ческие догмы привело к их девальвации. Не подкреплен­ные реальным выходом людей на решение конкретных проблем абстрактные ценности теряют свое значение, пре­вращаясь в идеологические догмы. Сегодня наблюдается нагнетание негативного отно­шения ко всей советской истории. Конечно, легче, как делают некоторые, перечеркнуть и предать анафеме всю историю советского периода с ее трагическими и горьки­ми страницами, — труднее ее понять.

Преобладание разрушительных или созидательных тенденций будет зависеть во многом от уровня общей и политической культуры, от умения жить в условиях плю­рализма. 3. Этносы, культура и политика Особенности исторического развития того или иного ре­гиона, межэтнических и экономических отношений на­родов вызывают различия в государственном устройстве, приводя к образованию простых — унитарных или слож­ных — федеративных государств.

Происхождение ряда фе­дераций связано с реализацией национально-территори­ального принципа, когда субъектами федерации являют­ся национальные государственные образования. Чаще же встречаются федерации, не придерживающиеся нацио­нально-территориального принципа — Австралия, Бра­зилия, Венесуэла, Мексика, США, ФРГ и др. Историче­ски эта форма федераций сложилась раньше, и, как показывают современные события, они более устойчивы к распаду на унитарные государства.

Простота этой схемы не отражает остроты попыток, с одной стороны, восстановить крупные национальные федерации (в Югославии это привело к затяжной граж­данской войне), с другой — напротив, довести распад фе­дераций до образования национальных государств. После десятилетий подавления национальное само­сознание нередко игнорирует целесообразные отноше­ния и приводит к национальному эгоизму, многочислен­ным конфликтам на этой почве, препятствуя развитию интегрирующих тенденций. История политической мысли дает возможность ра­зобраться в общих причинах центробежных явлений, об­ращая наше внимание на принципы происхождения го­сударства и развитие представлений о его целях.

Не пре­кращаются споры о классовой (социалистическая идея) и правовой, договорной (либеральная идея) природе госу­дарства. В XIX веке усилиями немецких ученых, вооду­шевленных борьбой за объединение Германии (Фихте, Гегель), в противовес концепции общественного догово­ра выдвигается идея национального государства, которая (если отказаться от полумистического «духа нации») оз­начает право нации на свое государство, то есть равенст­во наций.

На наш взгляд, если бы изначально сторонни­ки либеральной идеи смогли преодолеть иллюзию «все­мирного гражданства», порожденную Французской рево­люцией, и признать национальное государство как необ­ходимую стадию на пути к интеграции человечества (на­пример, к «объединенной» Европе конца XX века), то национальная (равенство наций), а не националистичес­кая (верховенство «своей» нации) идея вполне могла бы быть дополнением идеи равенства прав людей разных на­циональностей.

В реальной жизни эти взгляды не взаи­модействуют, а, напротив, абсолютизируются, приводя либо к национализму, либо к игнорированию националь­ной жизни в угоду индивидуальным правам и свободам. К этому еще следует добавить идею приоритета классов, воплощавшуюся коммунистами в национальной полити­ке, в частности, в идее интернациональной общности про­летариев (а не всех граждан, как это звучит в либераль­ной традиции). Природу национальных конфликтов нельзя понять, не рассмотрев развитие этносов.

Этнос — это социальная общность, характеризующаяся общим языком, культурой, хозяйственными связями. На определенной стадии раз­вития происходит самоосознание этноса (этносов) как на­ции, обладающей более развитыми функциями управле­ния и интересами, своей территорией расселения. В XIII—XIV веках в Европе происходит преобразова­ние сословных монархий в национальные государства.

На­ция полиэтнична, хотя каждый этнос в своей истории пережил или может пережить стадию нации и даже соб­ственной государственности, причем это не происходит одновременно и зависит от многих факторов, таких как: компактность расселения, автономность от соседей, уро­вень развития культуры, конфессия, язык, письменность, степень самоуправления, наличие у части этноса госу­дарственности (например, Россия и русские в бывших республиках СССР, Азербайджан и азербайджанцы в Ира­не и т. п.). Полиэтничность нации может не нарушаться претен­зиями этносов на собственную государственность тогда, когда создаются возможности для участия представите­лей этноса в управлении нацией в целом, для культурной и религиозной автономии, с гарантиями личных прав и свобод и т. п что дает субъективную основу — готовность этносов жить вместе.

Примеров подобной полиэтничности нации много, хотя в каждом случае есть свои специфи­ческие проблемы и столь же специфические способы их решения: это и Швейцария с тремя языками, различны­ми конфессиями и культурой, и США, где «переплавка» людей разных национальностей в единую нацию проис­ходит именно с либеральных позиций равенства прав, и другие унитарные и федеративные государства.

Исторически особую роль в становлении националь­ных государств сыграли империи — британская, французская, испанская и другие, которые выступали объек­тивно и в качестве поработителей народов, обладавших или не обладавших собственной государственностью, и несли этим же народам технический и общественный про­гресс.

В результате распада этих империй народы коло­ний обрели национальную государственность. «Тюрьмой народов» и в то же время «просветителем» выступала для многих населявших ее этносов Российскаяяимперия с тем отличием, что лишь немногие народы име­ли до вхождения в империю свою государственность, тер­ритория империи в основном была единой (кроме Аляс­ки и Русской Америки), а принятие православия было условием активного участия в общественной, в том числе политической жизни, управлении.

Ко времени революции 1917 года в России ряд этно­сов уже был готов к самостоятельной государственности, но, вероятно, кроме Польши никто не стал бы на нее претендовать, если бы не классовые приоритеты в обще­ственном устройстве, толкавшие к гражданской войне, не лозунг самоопределения наций вплоть до их отделе­ния, не оккупация части империи иностранными вой­сками. Значительная часть этносов Севера, Дальнего Восто­ка, Кавказа стала осознавать себя нациями лишь в совет­ский период.

На наш взгляд, этому способствовало не столько повышение экономического и культурного уров­ня этносов, сколько произвольная национальная политика правящей партии: помощь Красной Армии в установле­нии Советской власти для уже самоопределившихся на­родов; наделение государственностью одних народов, ав­тономией — других и игнорирование в этом вопросе — третьих; заигрывание с национальными «кадрами» руко­водителей, их выдвижение в ущерб деловым качествам и реальной доле титульного этноса в составе населения го­сударственного образования, причем при строгой опеке русского «старшего брата»; небрежное, недальновидное отношение к территориальным границам наций (отсюда проблемы Нагорного Карабаха, Крыма, Северного Кав­каза, Приднестровья и др.); массовые насильственные перемещения народов России и «дележ» Восточной Ев­ропы и Дальнего Востока с территориальными «прира­щениями» в годы второй мировой войны; неоправданное строительство гигантских хозяйственных объектов в рай­онах компактного проживания малых народов, требовав­шее миграции рабочей силы, что в сочетании с объектив­ной миграцией по территории страны приводило к ката­строфическому росту природных, социальных и культур­ных экологических проблем.

Только используя рычаги то­талитарной власти, правяяей коммунистической партии удавалось справляться с ростом национальных и нацио­налистических настроений различных этносов, вызван­ных этими причинами.

Исторически национальная идея возникала как раз­витие идеи либеральной, но, перерастая в идею национа­листическую, она становится активным противником де­мократии для всех (как пример: проблемы русских в стра­нах СНГ и «ближнего зарубежья»). Крушение тоталитар­ных режимов, демократизация, становление прав граж­дан стимулировали развитие национальной идеи в двух плоскостях.

С одной, объективной, стороны, «доросшие» до осознания идеи национального государства этносы стремятся в «благоприятных» условиях распада державы в той или иной форме реализовать эту идею. Но есть и другая, субъективная сторона — это стремление ряда политических групп, имеющихся в рамках каждого этноса, воспользоваться национальной идеей для сохранения своего влияния, властных рычагов.

Любопыт­но, что роль особой «ударной силы» в реализации нацио­нальной идеи повсюду играла и играет национальная ин­теллигенция с общедоступным лозунгом возрождения культурного наследия этноса.

Результатом такого развития национальной идеи стал кризис федераций, образованных по национальному при­знаку, приведший к разделу Чехословакии на два уни­тарных государства, гражданской войне в бывшей Юго­славии и распаду Советского Союза, причем националь­ный кризис далек еще от разрешения и в Югославии, и в России, сохранившей структуру национальной федера­ции с ее прежними пороками. Однако накал национа­листических страстей не может поддерживаться вечно, поскольку наряду с центробежными устремлениями ли­деров существуют и возрождающиеся центростремительные желания народов, подкрепляемые объективно суще­ствующими прочными хозяйственными связями и тради­циями, длительным совместным проживанием, схожими взглядами на роль государства, призванного к социаль­ной защите населения, и многими другими факторами.

Существующие тенденции к рационализации эконо­мической, политической, военной сфер общественной жизни могут привести и приводят к созданию различных видов союзов, в которых, как, например, в конфедера­ции, государства сохраняют свою независимость, объеди­няясь лишь для координации своих действий, а решения конфедеративных органов носят для союзных государств рекомендательный характер. 4.