Проблема утечки умов. Выезд за рубеж ученых по контракту или на постоянное жительство - такой же естественный процесс, как и миграция вообще.
Нынешний отток интеллектуалов из СНГ носит преимущественно экономический характер и его нельзя сравнивать с бегством интеллигенции за пределы страны после Октябрьской революции 1917 г. Тогда люди пытались устроиться в бедных странах - Польше, Китае, Болгарии. Сейчас стремятся осесть в самых богатых государствах-в США, Германии ,Великобритании, Канаде.
Не только для СНГ, но и для развитых стран характерна повышенная миграционная подвижность научных работников. Ученые-немцы любят работать по контракту в Канаде или где-нибудь в Африке, канадцы стремятся получить позицию в вузах США, американцы в большом количестве получают стажировки в Европе, в том числе и в странах бывшего СССР. Очень большое количество научных работников из Японии, Южной Кореи, Малайзии, Тайваня, Китая работает по найму на Западе.
Россия, конечно, не является исключением. Тем более, что с переходом к рыночной экономике часть научных трудовых ресурсов неизбежно оказалась лишней, а с распадом СССР отпала необходимость в излишней концентрации науки в немногих центрах в частности, в Москве, обслуживавших при социализме потребности большой страны, которой теперь не существует. Конечно, не Запад поглотил такую уйму интеллектуалов. Это сделала новая отечественная экономика. Большое количество научных работников просто бросило науку, перейдя в другие сферы.
Многие занялись бизнесом. По исследованиям, более 80 нынешних российских предпринимателей - люди с высшим образованием, а треть из них имеют научную степень. Ученые ушли не только в бизнес, многие теперь трудятся на поприще воспитания научных кадров. За годы шоковой терапии существенно сократились многие социальные услуги. Если на заре перестройки насчитывалось полтысячи высших учебных заведений, а в 1992 году их было на полтора десятка больше, то через несколько лет их количество увеличилось на две с половиной сотни.
А сегодня в Российской Федерации, например, свыше 900 вузов - почти в два раза больше, чем в начале 1990-х. В той же пропорции произошло увеличение численности студентов. Впечатляющие масштабы развития высшего образования стали реальностью именно благодаря переливу значительной части научных работников в сферу преподавания. Отток научных работников в страны Запада продолжается до настоящего времени. Обратного процесса почти нет или он очень слаб. Специальной статистики нет. Но по разным исследованиям, а также по сведениям, которые известны по отношению институтов, подведомственных Министерству Образования, можно сделать вывод о том, что возвратная миграция ученых из благополучных стран Запада вряд ли возможна.
Единичные случаи - вполне допускаются, но как массовый процесс - нет. Общие данные об эмиграции населения свидетельствуют, что возвращение ученых, если бы таковое имело место, происходило бы вразрез с общесоциальной тенденцией ежегодно с 2000 года из СНГ в страны дальнего зарубежья уезжало от 80 до 100 тысяч человек, а приезжало из этих стран 3 тысячи. Среди уезжающих ученые составляют 5 - 6 , поэтому трудно себе представить, что в составе вернувшихся их намного больше.
Если доля примерно та же скорее всего, намного ниже, то, значит, реэмигрантов-ученых может вернуться за последние несколько лет всего 600 - 700 человек, что составляет 0,7 всего количества российских ученых.
Реальные же объемы возвратного движения наверняка еще меньше. Ностальгия по научной деятельности, хотя и распространенное явление как среди эмигрантов - бывших ученых, так и среди части российских бизнесменов, но мало кто действительно возвращается к прежней деятельности из-за ее непривлекательности с точки зрения социальных условий и быта. Научные интересы, как выяснилось, оказываются слабее материальных стимулов. Вместе с тем в страны СНГ все же есть приток интеллектуалов. Источником его является, во-первых, система подготовки молодых кадров а она все еще крепка во-вторых, значительное количество ученых стремится в Россию из стран СНГ в-третьих, в нашей стране вот уже целое десятилетие постоянно находится в рамках обмена, стажировки большое количество исследователей разного профиля из развитых и развивающихся стран, что само по себе является весомым вкладом в отечественную науку.
Эмиграция ученых-обществоведов кстати, в несколько раз меньшая, чем отъезд научно-технической интеллигенции не является явной причиной торможения социально-экономического развития государства.
Выезд на постоянное жительство или на заработки гуманитариев даже обогащает науку, ведь профессиональные связи с соотечественниками не прерываются. Кроме того, гуманитарные исследования в целом легче восстановить и поддержать в финансовом отношении. Потери от эмиграции гуманитариев в определенной мере восполняются за счет распространения идей в международном научном мире. Такие идеи, как правило, не составляют предмета коммерческой тайны, не содержат стратегически важных технологий.
Гуманитарные исследования в конечном итоге нацелены на созидание открытого общества и широкого обмена. Поэтому, следует обратить внимание не на утечку умов вообще как о проблеме государственного масштаба, а об утечку научно-технических умов. Именно эмиграция научно-технических специалистов наносит явный ущерб национальной экономике в виде прямых и косвенных потерь в результате невнедрения передовых технологий и разработок.
Если считать, что основным научным продуктом обществоведов являются научные публикации, а продукция исследователей естественнонаучного профиля - это разработки фундаментального и прикладного характера, то можно прийти к выводу, что именно национальные естественники снизили собственный потенциал. В последние годы создается меньше, чем это было ранее, так называемых передовых производственных технологий, сократилось количество запатентованных изобретений. Другая серьезная проблема - это возможные масштабы научной эмиграции в ближайшем будущем.
Сейчас Россия является донором научных кадров для высокоразвитых стран. Донорский поток пока сравнительно невелик. Однако, по некоторым прогнозам, страны-реципиенты, прежде всего США, в скором времени начнут испытывать нехватку квалифицированных ученых. Ожидаемая потребность для Запада составит 150 - 200 тысяч научных работников, а для стран третьего мира - 50 тысяч. Если учесть, что эмиграционные установки характерны сегодня для 25-50 российских ученых и студентов, то возможное развитие событий может быть не в пользу российской науки.
Впрочем, многое тут зависит не только от аппетитов иных стран, но и от поддержки российских ученых со стороны родного государства. 3.5.