Столкновение между Лениным и Сталиным

Столкновение между Лениным и Сталиным. Поиски решения были непростым делом. Свидетельством тому был пример Закавказья, где Кавбюро под руководством Орджоникидзе попыталось объединить на федеративных началах Грузию, Армению и Азербайджан. Федерация этих трех стран была провозглашена в 1918 г. местными буржуазными правительствами, но сразу же вслед за тем распалась. Проект, однако, был не лишен смысла. В пользу его говорили серьезные политические и экономические доводы с одной стороны, соседство многих различных народов, с другой - необходимость дать им всем выход к транспортным коммуникациям - портам и железным дорогам.

Поэтому он отстаивался не только Орджоникидзе, но также Сталиным, Лениным и всем руководящим центром большевиков. На местах же - со стороны грузинской партии и одной азербайджанской фракции - он встретил сильное сопротивление. Ленин рекомендовал Сталину осмотрительность и советовал путем широкой разъяснительно-пропагандистской кампании добиться того, чтобы это решение созрело снизу 18. Наконец в марте 1922 г. три республики заключили договор, устанавливавший простой союз на федеративной основе.

В собственно федеративную республику союз был преобразован лишь в декабре того же года. В промежутке между двумя этими датами дискуссия переросла в конфликт. Полемика с грузинскими коммунистами обострилась до того, что Центральный Комитет их партии подал в отставку и был в административном порядке заменен другими людьми по решению московского Оргбюро и Кавбюро.

Политический конфликт недолго ограничивался пределами Грузии. Он имел такое большое значение, что охватил и московские руководящие сферы. Здесь друг против друга выступили главным образом Ленин и Сталин. 10 августа 1922 г. Ленин был болен и не присутствовал на заседании Политбюро образовало комиссию под председательством Сталина с заданием подготовить проект о принципах новой системы отношений между республиками. В комиссию входили некоторые всероссийские руководители, а также представители национальных республик. Как в центре, так и на местах выдвигались различные предложения.

Развившиеся с войной централизаторские устремления были весьма сильны. Сталин был самым решительным их выразителем. Он сейчас же высказался за единый хозяйственный организм на объединенной территории советских республик с руководящим центром в Москве, а следовательно, и за распространение компетенции центральных правительственных органов РСФСР на все другие советские республики.

По разработанному им проекту, они должны были вступить в РСФСР на правах уже существующих автономных республик. План поэтому был назван планом автономизации. В ночь с 23 на 24 сентября он был утвержден комиссией, несмотря на возражения грузин и украинцев у Центрального Комитета украинской компартии не было даже времени высказаться по поводу этих предложений. Ленин оставался в стороне от дискуссии, но, едва узнав о решении комиссии, выступил против него. В нем он увидел плохо замаскированное выражение старого великорусского шовинизма, которому решил дать бой не на жизнь, а на смерть. Он предложил поэтому иной проект все республики, включая РСФСР, должны были вступить в новый союз на основе принципа федерации и полного равноправия федеральной должна была стать также структура общих правительственных органов. Хотя спор по-прежнему был ограничен в основном руководящими кругами, он приобрел крайне резкие формы.

Ленин обвинил Сталина в ненужной торопливости Сталин иронически говорил о национальном либерализме Ленина.

Во всяком случае, вмешательство Ленина заставило Политбюро одобрить линию, отличную от той, что была утверждена комиссией Сталина. Сталин, в свою очередь, согласился на некоторые компромиссы. Возобладал, таким образом, федеративный план, воплотивший принципиальные указания Ленина. В ноябре - декабре создание Союза Советских Социалистических Республик подготавливалось работой других комиссий, партийных собраний, разъяснительно-политической кампанией в окраинных республиках, наконец, республиканскими съездами Советов, на которых утверждалось предложение приступить к объединению на федеративных началах. В конце декабря 1922 г. в Москве состоялся X Всероссийский съезд Советов, за которым вскоре последовал I съезд Советов СССР. И в том и в другом случае новый проект был представлен Сталиным.

Актом учреждения Союза Советских Социалистических Республик был договор, заключенный между четырьмя республиками РСФСР, Украиной, Белоруссией и Закавказской федерацией грузинские предложения об отдельном вступлении Армении, Грузии и Азербайджана не были приняты. Вместе они образовали новое государство Союз Советских Социалистических Республик.

Договор устанавливал разграничение компетенции между новыми правительственными органами Союза ССР и органами, призванными руководить жизнью республик. Тем самым определялись конституционные принципы нового государства. Подписанный 27 декабря документ был одобрен тремя днями позже I съездом Советов СССР вместе с особой декларацией.

Был избран новый ВЦИК, который - по предложению Ленина - должен был иметь четырех председателей - Калинин, Нариманов, Петровский и Черняков - по одному от каждой республики. Председатели должны были выполнять функции по очереди25. ВЦИК предстояло затем сформировать новое правительство. Так родился Союз Советских Социалистических Республик. Тем не менее Ленин, который был лишен возможности участвовать в этих важных событиях, не испытывал удовлетворения.

Из-за непрерывных конфликтов среди самих грузинских коммунистов грузинский вопрос приобрел тревожные формы. Во время одного из бесчисленных инцидентов Орджоникидзе дошел до рукоприкладства, в результате пострадал один из местных руководящих деятелей. На место для расследования была послана комиссия во главе с Дзержинским. Она представила доклад, который Ленин счел неудовлетворительным, ибо в нем пытались оправдать если не грубость, то вспыльчивость Орджоникидзе. 30 декабря, то есть в тот самый день, когда был создан Союз ССР, Ленин начал диктовать заметки по национальному вопросу. Тон их был резко критический.

Ленин обвинял лично Сталина. Право свободного выхода из Союза, которое республики зафиксировали в последней статье договора, представлялось Ленину чисто формальной гарантией, пустою бумажкой, неспособной защитить российских инородцев от шовинизма русского бюрократа. Меры по более действенной их защите не были приняты, хотя к тому имелась возможность.

Неверно осуждать национализм вообще Необходимо отличать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетенной, национализм большой нации и национализм нации маленькой. Вследствие этого нужно не только формальное равенство нужно было возместить угнетенным нациям обиды, нанесенные им в прошлом. Практически Ленин не переставал защищать Союз, который следовало оставить и укрепить, но не исключал, что в близком будущем окажется необходимым вернуться к прежнему положению и оставить за центральным правительством полномочия лишь в военной области и во внешней политике, а во всем остальном предоставить республикам полную самостоятельность. Он рекомендовал, помимо того, ввести строжайшие правила относительно употребления национального языка в инонациональных республиках. Из примечаний к трудам и свидетельств секретарей мы знаем, что на протяжении последних недель своей деятельности Ленин, уже тяжело больной, испытывал гнетущую тревогу в связи с грузинским вопросом. В последнем оставленном им письме от 6 марта 1923 г. он одобрял оппозиционеров Мдивани, Махарадзе и их сторонников.

Приближался XII съезд партии, и, опасаясь, что он не сможет на нем присутствовать, Ленин попросил Троцкого взять на себя защиту грузинского дела на ЦК партии. Хотя мы до сих пор не знаем, каков был ответ Троцкого, факт тот, что на съезде он ничего не предпринял. У Ленина же не было времени развить свою мысль по этому пункту.

Здесь мы могли бы задаться вопросом, который уже ставил с трибуны XII съезда Бухарин значило ли это, что Ленин не считал грузин Мдивани в большей, Махарадзе и других в меньшей степени местными шовинистами, то есть выразителями национализма окраин внутри партии? Бухарин отвечал на этот вопрос отрицательно, да и вряд ли мог бы ответить иначе по той простой причине, что и сам Ленин на протяжении 1922 г. неоднократно полемизировал с ними и критиковал их позиции.

Придя к власти, грузинские коммунисты приняли ряд националистических мер, которые трудно оправдать они, например, издали декрет о лишении грузинского гражданства лиц, вступающих в брак с жителями других республик, и ввели ограничения на проживание в своей столице, Тбилиси тогда еще Тифлисе, для не грузин, хотя именно эти последние и составляли большинство населения города.

Почему же Ленин защищал их? Он делал это, говорил Бухарин и в этом, пожалуй, был прав - потому, что считал нужным нанести удар более серьезному шовинизму, великорусскому, тому, из которого выросли другие разновидности шовинизма и который замедлил достижение победы в гражданской воине на окраинах стран.

Как свидетельствуют предыдущие дискуссии большевиков, не все они - ив том числе Бухарин - в равной мере учитывали эту опасность. И все же остается впечатление, что Лениным в тот момент владела более серьезная озабоченность. В последних своих заметках по национальному вопросу он употребил против Сталина очень жесткие выражения, называя его грубым великорусским держимордой. Он обвинял его в имперском шовинизме. На XII съезде партии, проходившем во второй половине апреля 1923 г вокруг национального вопроса развернулась наиболее ожесточенная дискуссия. В отсутствие Ленина на первый план в дебатах выдвинулся Сталин, а сам спор сосредоточился преимущественно на грузинских разногласиях, причем до такой степени, что порой все это выглядело как семейная ссора между коммунистами-грузинами.

Широкого отклика не получили другие критические выступления, в частности украинских делегатов Раковского, Гринько, Скрыпника речь последнего внесла тревожную ноту уже на предыдущем съезде. Наиболее верно в духе последних заметок Ленина выступил Бухарин, но без большого успеха.

Грузинские диссиденты оказались под градом обвинений против них обильно использовались выражения уклон, уклонисты, осторожно введенные в обиход X съездом. Тон прениям был с самого начала задан очень ловко построенным докладом Сталина. Он избегал атаковать в лоб позиции Ленина, заметки которого не были опубликованы, но конфиденциально распространены среди делегатов многие из них, в особенности оппозиционеры, ссылались на них. Более того, в один из наиболее трудных для себя моментов Сталин со смиренным видом назвал Ленина учитель мой. Хотя опасность национализма на три четверти проистекает из великорусского шовинизма и лишь на четверть - от шовинизма малых наций, по-соломоновски рассудил он, весь его доклад представлял собой образец аккуратного балансирования между обличением того и другого один из делегатов назвал его безупречным. Сама резолюция, завершившая дебаты, была уравновешенна и отвечала правильным установкам в аналитической части, хотя в ней почти не нашли отражения требования грузинских или украинских критиков.

Впрочем, они выступали не столько против принципиальной постановки вопроса, сколько против его конкретного решения на практике.

Таким образом, Сталин сумел ловко сманеврировать в трудной дискуссии. Но это было не единственное, чего ему удалось добиться на съезде.

Здесь он выдвинул некоторые собственные идеи. В позднейших работах историков утверждалось, что его предложения об автономизации, столь резко раскритикованные Лениным, ограничивались лишь легализацией уже существующего положения, ибо уже в силу условий своего создания национальные республики были не независимы, а самое большее - автономны от Москвы. Уже в 1920 г. Сталин, по существу возражая Ленину, заявлял, что практически нет различий в реальном положении на Украине и в Башкирии.

В этом смысле его тезисы 1922 г. могут рассматриваться как простое следствие той централистской инерции, на которую жаловался на XII съезде один украинский делегат. На самом же деле все эти юридические формы, на взгляд Сталина, не заслуживали большого внимания тем, кто задавался вопросом, останутся ли независимыми республики после их вступления в Союз, он ответил, что это чисто схоластический вопрос. В противоположность этому Сталин на первый план энергично выдвигал необходимость стимулировать, не считаясь с границами формального равенства, экономический и культурный рост наиболее отсталых наций.

Выполнение этой задачи, подчеркивал он, потребует многих лет, а также помощи центра окраинам, русского пролетариата - крестьянским массам слабых наций. Однако мысль Сталина в целом может быть понята лишь в свете других его взглядов к этой теме нам также придется вернуться позже. Дискуссия продолжалась на протяжении всего времени разработки Конституции СССР, которая была принята второй сессией новоизбранного ВЦИК 6 июля 1923 г. и окончательно утверждена II съездом Советов СССР 31 января 1924 г. В специальных комиссиях и других органах, занятых подготовкой нового документа, сталкивались противоположные позиции по вопросам полномочий союзных и республиканских ведомств, компетенции центральных наркоматов наркоматы РСФСР немедленно обнаружили тенденцию рассматривать себя как всесоюзные наркоматы, целесообразности установления единого советского гражданства Украинцы настаивали на том, чтобы за каждой отдельной республикой были признаны более широкие суверенные права.

Некоторые татарские коммунисты требовали, чтобы автономные республики были тоже возвышены до ранга федеральных, или, как теперь стали говорить, союзных.

Грузины вернулись к своему требованию, чтобы три Закавказские республики вступили в СССР каждая отдельно, а не в виде Закавказской федерации. Сталин в свою очередь стал сторонником идеи, родившейся в окраинных республиках до этого он резко отвергал предложения такого рода создать во ВЦИК не одну, а две палаты с разными критериями представительности, которые способны были бы лучше реализовать равенство наций.

Сохранив верховную власть за съездом Советов, Конституция СССР провозгласила создание двухпалатного ВЦИК в составе Совета Союза и Совета Национальностей. В первом каждая из республик получила представительство пропорционально численности своего населения во втором - все республики, как союзные, так и автономные, были представлены пятью депутатами каждая, а автономные области - одним.

Постоянным органом ВЦИК стал Президиум с одним председателем - вместо прежних четырех которым стал Калинин. Был ликвидирован Наркомат по делам национальностей, которым с октября 1917 г. неизменно руководил Сталин, поскольку было признано, что он завершил свою основную деятельность. Гражданство стало единым. Союзных республик, как и вначале, было четыре.

Центральная власть наделялась весьма обширными прерогативами. Пять наркоматов были только союзными иностранных дел, обороны, внешней торговли, путей сообщения и связи. Другие пять обладали союзно-республиканским статусом, то есть имелись как в центре, так и в каждой из республик ВСНХ, наркоматы продовольствия, труда, финансов, рабоче-крестьянской инспекции РКИ . Остальные наркоматы - внутренних дел, сельского хозяйства, юстиции, просвещения, здравоохранения, социального обеспечения - носили исключительно республиканский характер.

В центральном подчинении осталось ГПУ, которому в новой конституции был посвящен целый раздел. Избирательная система оставалась той же, что в 1918 г - многоступенчатой, при разных нормах представительства для рабочих и крестьян. Кульминационным моментом всей деятельности по подготовке конституции явилось совещание в ЦК партии с участием ответственных работников национальных республик и областей. На совещании снова задавал тон Сталин. Примечательной чертой этой встречи, помимо того что на ней были окончательно уточнены конституционные проблемы, был разбор так называемого дела Султан-Галиева. Речь шла о руководителе татарских большевиков, активно работавшем с 1918 г. на довольно высокой должности в Наркомате по делам национальностей. Среди коммунистов Татарии, как и других национальных республик, можно было выделить две тенденции одну - более точно отражавшую национальные запросы, если не прямо национальную ее лидером и был Султан-Галиев, и вторую - интерпретировавшую интернационализм как фактический отказ вообще от всяких национальных чаяний это течение возглавлял Саид-Галиев. На основании перехваченных ГПУ писем Султан-Галиева обвинили в попытках установления контактов с туркестанскими басмачами, а также с Ираном и Турцией.

Недовольный тем, как решался национальный вопрос, он, как утверждалось, пытался сколотить среди самих коммунистов советского Востока движение пантюркистского характера.

Султан-Галиева исключили из партии и арестовали.

Трудно установить, в какой степени выдвинутые против него обвинения соответствовали действительности, ибо это был один из первых случаев, в отношении которого соответствующая документация отсутствует. Насколько можно судить, факты были установлены. Оставалось дать им политическое толкование. Многие коммунисты восточных областей, участвовавшие в совещании, довольно неприязненно отнеслись к осуждению Султан-Галиева. По сути дела, его случай также был проявлением тех же самых трудностей, на которые так настойчиво указывал Ленин. Между тем вынесенный ему политический приговор был направлен на то, чтобы нанести еще один удар так называемому местному националистическому уклону.

По всеобщему, включая Сталина, признанию, именно на Востоке, в Туркестане, продолжала сохраняться наиболее тревожная ситуация, далеко не получившая своего разрешения. Туркестан по-прежнему был автономной республикой РСФСР, несмотря на явно нерусский характер его населения. Бухара и Хорезм формально оставались вне СССР. Басмачи не исчезали.

Для решения всех этих проблем понадобилась длительная политическая и административная, не говоря уже о военной, работа, продолжавшаяся и после образования СССР. Стимулом и подспорьем ей служило более тщательное изучение местных этнических групп, предпринятое Советским правительством начиная с 1920 г. Приблизительное определение живших здесь народностей как тюркских уже не могло считаться достаточным. Не имевшие никакой однородной этнической базы отдельные государства, Бухара и Хорезм, были ликвидированы.

Были образованы два национальных государства, две советские социалистические республики, а стало быть, и полноправные члены Союза Узбекская - для главной народности, населявшей оазис к востоку от Амударьи, и Туркменская - для населения пустынного района между Амударьей и Каспийским морем. Автономной стала республика таджиков, народа, родственного в языковом отношении персам автономными областями - земли каракалпаков у побережья Аральского моря и собственно киргизов в горных районах вдоль границы с Китаем.

Семиречье было присоединено к автономной республике, которая теперь получила правильное официальное название - Казахская - вместо прежнего Киргизская. Вся эта структурная перестройка была весьма непростым делом и завершилась лишь в 1924-1925 гг. Сколь бы многотрудным и противоречивым ни был процесс формирования Союза, он представлял собой великое политическое начинание. В результате в эпоху, когда само распространение капитализма на весь земной шар, с сопутствующими ему явлениями интернационализации хозяйственной жизни, вызывало кризис, а то и развал старых империй, но одновременно ставило на повестку дня образование новых многонациональных формаций именно в такую эпоху родилось обширное наднациональное государство.

Советизация окраинных земель термин был пущен в ход на XII съезде РКП б внедряла элементы современной классовой борьбы и ломки в мышление и образ жизни масс, застывших чуть ли не на первобытном уровне развития.

Разные в этническом отношении, по степени национального сознания народы обрели собственную государственность Пределы полномочий этих государств были, разумеется, ограниченными, а их суверенитет - еще школьным, но все равно это был огромный прогресс пусть даже весьма различный по степени для украинцев и, скажем, казахов, ибо сложились новые и более прочные предпосылки для экономического и культурного развития этих народов. 4