Речь пойдет о «дружественнных», сплачивающих биосоциальную системы взаимодействиях между организмами. К наиболее важным формам такого поведения принадлежат афилиация и кооперация. В подразделе об афилиации рассматривается и тесно с ней связанное социальное облегчение. Данные формы поведения являются эволюционно-древними, но реализуются и в человеческом обществе. Эти формы в схематической классификации Ю. Плюснина отвечают в основном за «поддержание стабильности биосоциальной системы».
Но даже у биологических видов, почти лишенных социальности (одиночных), может иметься форма лояльных отношений, связывающая родителей и детей (особенно мать и детеныша). Уход за детенышем, защита и обучение его принадлежат по Плюснину к иной категории – к межпоколенным отношениям. По мнению Айбль-Айбесфельдта и ряда других видных этологов, дружественные отношения внутри социума в целом – даже между не-родичами – сформировались в ходе развития именно эволюционно-консервативных (по крайней мере в пределах теплокровных позвоночных) отношений в системе мать-детеныш. У млекопитающих заботливое поведение, включая ласку, взаимное облизывание, кормление и оборону, а также инфантильное ("детское") поведение служат в целях установления и поддержания дружественных взаимоотношений. В человеческом обществе лояльные отношения в пределах рода, племени, группы, нации и др. – это тоже во многом форма взаимоотношений, производная от отношений между ребенком и его матерью.
В контектсте лояльного поведения в этологии и биополитике рассматривается характерная для птиц и млекопитающих (включая, конечно, человека) способность играть. Игра, даже если и включает ритуализованные и смягченные элементы агонистического поведения (скажем, распространенная у детенышей потасовка, принимающая у Homo sapiens форму «игры в войну»), четко отличается от подлинного конфликта и обычно стимулирует собой другие формы лояльного, а не агонистического, поведения. Биополитический потенциал игрового поведения еще не в полной мере оценен. Политическим системам еще предстоит разобраться, когда, в каких случаях и по каким правилам подлинные конфликты могли бы быть заменены игрой в конфликт. Международные олимпиады и особенно Биос-Олимпиады, пропагандируемые Б.И.О., указывают многообещающий ориентир в этом направлении.
Игровое поведение, как уже отмечено, харатктерно для детеныщей. В ходе игры они отрабатывают как врожденные, так и приобретаемые путем обучения программы поведения в характерных ситуациях. Например, многие игры у детей включают в себя поведение в рамках следующих эволюционно древних моделей (см. Дольник, 1994, 1996): 1) хищник—жертва (салки, прятки); 2) брачные партнеры (игра в свадьбу, медосмотр); 3) родители—дети (дочки—матери).
5.7.1. Афилиация (от лат. affiliatio - принадлежу) заключается во взаимном притяжении особей одного вида, группы, семьи друг к другу. А. Эспинас в классической работе «Социальная жизнь животных» писал об афилиации: «Совместная жизнь доставляет животным удовольствие, потому что никакое представление так ни приятно для живого существа, как представление быть вместе»[47]. Афилиация внутри группы часто предполагает изоляцию (см.) или даже агрессию (см.) по отношению ко всем "чужакам" или конкретным группам чужаков. Группа консолидируется перед лицом единого для всех врага.
В опытах с животными, например, с собаками, было установлено, что они готовы справиться со сложной экспериментальной задачей ради единственного вознаграждения - возможность видеть особь своего вида (группы), общаться с нею. Две собаки преодолевают заданное расстояние быстрее, чем каждая из этих собак по отдельности - это феномен социального облегчения (социальной фасилитации), тесно связанного с афилиацией. «В присутствии других особей своего вида муравьи быстрее роют песок, а цыплята склевывают больше зерен» (Майерс, 2000, С.357). Многочисленные примеры социального облегчения различных видов деятельности (например, решения проблемных задач) имеются и у человека, но описаны и ситуации противоположного типа. Присутствие других индивидов иногда тормозит решение задач. Складывается впечатление, что «компания» способствует работе с простыми задачами и тормозит работу с более сложными. Вероятное объяснение – контакт с другими индивидами вызывает состояние возбуждения, в котором, в силу психологических законов, облегчаются простые стереотипные и затрудняются сложные нестандартные задачи (часто требующие спокойного уединения).
Подобно изоляции, афилиация представляет эволюционно древнюю форму поведения, проявляемую уже на уровне одноклеточных существ в виде когезии (сцепления, слипания) клеток одного клона, при отторжении клеток "чужих" клонов. Афилиация и изоляция находятся в состоянии деликатного, динамичного баланса, подвластного определенному временному ритму. Например, сурки в утренние часы активно общаются между собой, включая приветствия, взаимные ласки (груминг) и игры. В послеобеденное время такое афилиативное поведение сменяется изоляцией в индивидуальных норах.
Афилиация приобретает социально важную форму дружеских отношений между индивидами высокого социального ранга(вплоть до формирования тесно спаянных коалиций), что представляется особенно важным для консoлидации сообщества. Афилиация и изоляция могут проявляться в разных пространственных зонах. Так, местообитание песчанок и других грызунов частично обороняется от других особей («зона неприкосновенности»), частично открыто для контакта с ними («зона контакта»). Муравьи предотвращают конфликт между муравейниками, объединяя их во втричные федерации с буферными зонами контакта в виде малых пограничных гнезд, обеспечивающих интенсивный обмен личинками и взрослыми особями между муравейниками (Захаров, 1991). Для биополитики важно то, что и некоторые межгосударственные и межэтнические конфликты могли бы быть смягчены созданием буферных зон взаимного контакта.
Исследования последних десятилетий подводят физиологическую базу под некоторые аспекты афилиации. Так, у животных и, вероятно, у людей есть врожденные механизмы распознавания степень сходства фенотипа, включая запах пота и других выделений; опираясь на фенотипические критерии, индивиды могут отличить генетически родственных индивидов (в частности, с теми же или весьма сходными факторами крови). От подсознательно воспринимаемого сходства или несовпадения характеристик других индивидов с собственными характеристиками в той или иной мере зависят взаимоотношения между людьми. Есть указания на корреляцию между степенью сходства факторов крови (были взяты 7 полиморфных маркеров – АВ0, резус-фактор и др.) и вероятностью дружественных или семейных отношений между двумя сравниваемыми человеческими индивидами[48]. Эти тенденции связаны с рядом специфических политических феноменов, к числу которых относится харизматическое лидерство и этноцентризм (см. 5.16). Афилиация имеет как положительное (афилиация как фактор консолидации группы, основа для социальных технологий), так и отрицательное (афилиация как фактор, способствующий национализму, неприятию "чужих")биополитическое значение.
5.7..2. Кооперация (от лат. co - вместе; operare - действовать) - объединение и взаимодействие двух или более особей ради выполнения той или иной задачи.Кооперация смягчает собой жесткость иерархических структур, например, у приматов. Она приобретает форму совместной охоты или сбора плодов, коллективного воспитания детенышей, одаривания друг друга пищей, "не взирая на ранги". Кооперация и афилиация в ряде ситуаций преобладают над агонистическими отношениями у шимпанзе и бонобо.
Кооперация, однако, встречается не только у высших животных: она наблюдается даже у микроорганизмов. Так, миксобактерии координированно перемещаются по поверхности питательной среды, совместно преследуя "добычу" (других бактерий). Внутри многоклеточного животного организма лимфоциты и макрофаги вступают в кооперативное взаимодействие в ходе иммунного ответа. Макрофаги связывают проникший в организм чужеродный агент (антиген) и представляют его Т-лимфоцитам, одновременно вырабатывая интерлейкин-1. Т-лимфоциты активируются и взаимодействуют с В-лимфоцитами, вырабатывающими антитела, обезвреживающие попавший в организм агент.
Выдающийся идеолог русского анархизма П.А.Кропоткин, мечтавший перестроить человеческое общество на базе добровольно-кооперативного принципа, подкреплял свои идеи многочисленными примерами "бессознательной взаимной поддержки" у различных живых существ. А.А.Захаров (1991) отмечает в приложении к общественным насекомым, что "одной из определяющих основ прогрессивного развития сообществ... является развитие системы взаимодействия и взаимопомощи особей". Дальнейшее изучение кооперации на разных уровнях биологической эволюции, несомненно, принесет пользу при разработке проектов по усовершенствованию структур человеческого общества.
Кооперация возникает даже «в мире эгоистов» и способна преодолеть агонистические отношения, если соблюдены условия: 1) партнеры предполагают взаимодействовать длительное время (и тогда обман партнера и нанесение ему вреда будут «отомщены»), причем будущие перспективы взаимодействия существенны для каждого из партнеров; 2) при взаимной кооперации выигрыш каждого партнера больше, чем при взаимном отказе от кооперации. Подобная кооперация не требует ни социальных связей, ни дружеских взаимоотношений. Она стихийно возникает даже при позиционной войне между солдатами воюющих между собой армий по принципу «живи сам и дай жить другому» (обе стороны молчаливо саботируют приказы командования о боевых действиях). Можно привести также «биологический» пример. В системе «бактерия—хозяин» обоим выгодно кооперировать, т.е. просто давать друг другу жить. Отказываясь от кооперации – убивая хозяина, бактерия рискует погибнуть сама из-за отсутствия источника питания.
Раз возникнув в коллективе, кооперация обычно улучшает в той или иной мере его психологический климат. Она способствует другим формам дружественного поведения, в частности, афилиации. Малая группа кооператоров может послужить «центром кристаллизации», вовлечь в кооперацию других. В этом – потенциальная роль кооперативных инициатив, казалось бы, обреченных на гибель из-за малочисленности участников.
В связи с понятием «кооперация» в социобиологической и биополитической литературе рассматривается так называемая «дилемма заключенного». Это ситуация, в которой у каждого из участников (для простоты двух) есть выбор: кооперировать с другим или нет. Свое название «дилема заключенного» получила потому, что хрестоматийный (для социологии) пример касается поведения двух заключенных (А и В), поодиночке допрашиваемых прокурором. Каждый заключеный осужден по незначительным преступлениям, но, кроме того, подозревается в более тяжком преступлении, совершенном совместно с другим заключенным. Решающим оказывается признание в присутствие прокурора. И заключенный А, и заключенный В могут 1) признаться в совершении преступления, тем самым приведя доказательства вины также и напарника; 2) кооперировать с напарником, что в данном случае означает – не признаваться в преступлении, не выдавать ни себя, ни другого. Последствия таковы: если не признается ни один (оба кооперируют), то получают небольшой срок (например, 1 год). Если признается один (например, А), то его в знак благодарности освободят, но его напарника (В) осудят на длительный срок (15 лет), «повесив» на него все преступление. Наконец, если признаются оба, то тяжкое преступление будет разделено между ними, и они получат не 15, а, скажем, по 8 лет.
| Заключенный А: Ї | Заключенный В: ® | Кооперирует (не признается в преступлении) | Не кооперирует (признается, тем самым оговаривая А) |
| Кооперирует (не признается в преступлении) | Оба получают малый срок ( 1 год) | Заключенный В освобожден (0 лет заключения); Заключенный А получает максимальный срок (15 лет) | |
| Не кооперирует (признается, тем самым оговаривая В) | Заключенный А освобожден (0 лет заключения) Заключенный В получает максимальный срок (15 лет); | Максимальный срок делится между А и В, каждый получает по 8 лет лишения свободы |
Эти варианты представлены в таблице. Из таблицы видно, что дилемму можно сформулировать и в более общих терминах. Она возникает, когда односторонний отказ от кооперации дает большую выгоду для данного индивида, чем кооперация с другим индивидом, при условии, что этот последний кооперирует. Однако двусторонний отказ от кооперации ведет к худшим последствиям для обоих, чем кооперация друг с другом. Каждый участник решает дилемму, не зная, какое решение примет другой. «Дилемма заключенного» имеет много реализаций как в биологическом, так и в политическом плане. Например, два государства могут заключить договор о разоружении. Если оба государства-партнера свято соблюдают договор (кооперируют друг с другом), они получают от этого пользув виде гарантии мира, возможности не тратить средства на гонку вооружений и др. Но у каждого из государств-партнеров может возникнуть соблазн нарушить договор и втайне вооружаться. Если это удается, данное государство (скажем, А) получает сверхвыгодув виде могущества по отношению к другому государству (В), которое при этом многое теряет --живет под угрозой нападения А и вынуждено принимать все его требования. Если, наконец, оба государства решат отказаться от договора о разоружении, то окажутся в положении, характерном для СССР и США в период «холодной войны» – постоянная изматывающая гонка вооружений, непрекращающаяся военная угроза. В связи с «телеономической эволюцией» П. Корнинга мы уже упоминали о соблазне для члена любой биосоциальной системы (скажем, муравья в муравейнике) отказаться от кооперации с другими и получить одностороннее преимущество, которое в конечном счете может обречь на гибель всю биосоциальную систему, включая и самого обманщика (см. подраздел 3.3.3.).
В применении к человеческому обществу существует аналогичная проблема, получившая в литературе обозначение «Tragedy of the Commons» (трагедия общественных благ). Разъясним ее на классическом примере коллективного пастбища для скота. Каждый фермер действует в своих интересах – он заинтересован в максимальном выпасе своего скота. Но чем больше пасётся скот каждого фермера, тем быстрее истощаются ресурсы пастбища. Кратковременные интересы каждого противоречат долговременным интересам всего коллектива. Этот пример есть миниатюрное отражение современного глобального экологического кризиса, когда действия людей в своих краткосрочных интересах оборачиваются угрозой неминуемой катастрофы для всех этих людей (Masters, 1989, 1991).
Кооперация, рассмотренная в этом разделе на внутривидовом уровне, встречается также и во взаимоотношениях между разными видами, входящими в состав симбиозов.Яркими примерами симбиозов являются:
· Кооперация муравьев и акаций, причем акации предоставляют муравьям экологическую нишу и снабжают их пищей, а муравьи защищают акации от вредителей;
· Кооперация ос и фиговых деревьев (инжиров); дерево предоставляет осам «место жительства», а осы отвечают за опыление цветков и распространение семян.
· Кооперация между человеческим организмом-хозяином и его микрофлорой (см. 6.7).
Этологи, начиная с К. Лоренца, отмечают, что у живых существ афилиация и изоляция, кооперация и конкуренция, «любовь» и «вражда» переплетаются в ежедневном общении как в трагедиях Шекспира. Неагонистические (лояльные) и агонистические отношения нередко предполагают друг друга, поскольку
(1) дружба часто предполагает наличие общего врага, перед лицом которого сплачиваются группы зеленых мартышек или недружественные в мирное время страны (СССР и США в период Второй мировой войны); (2) даже в рамках отношений между одними и теми же партнерами агонистические и лояльные формы поведения могут представлять собой разные этапы реализации одной и той же поведенческой реакции. Сурки приветствуют друг друга при встрече, что трактуется как афилиативная реакция, но долгое приветствие может перейти в драку с последующим убеганием одного из партнеров. Все эти факты позволяют говорить о том, что агонистические и неагонистические взаимодействия – разные края одного спектра форм социального поведения. Социальные технологии в человеческом обществе, нацеленные на преодоление или смягчение агонистических форм поведения в пользу лояльных форм – афилиации и кооперации, должны учитывать рассмотренный факт сложного переплетенияя, взаимопроникновения дружественных и агонистических форм поведения.
Биополитика тесно связана с этологией и другими областями биологии, ведающими поведением живых организмов. Поведение включает в себя врожденные и приобретенные компоненты (среди которых значительный интерес представляет поведение, зависящее от импринтинга). Особое биополитическое значение имеет изучение социального поведения как многообразия поведенческих взаимодействий между особями, относящимися к локальной внутрипопуляционной группировке. Социальное поведение обычно сопровождается коммуникацией -- обменом информацией между индивидами (клетками, многоклеточными организмами) и (или) группами по различным каналам (контактные и дстантные, физические и химические). Социальное поведение можно подразделить на 1) агонистическое, включающее формы поведения, связанные с конфликтами между живыми организмами: агрессию, изоляцию, подчинение; 2) неагонистическое (лояльное, "дружественное"): афилиацию, кооперацию, а также социальное облегчение и имитацию. Социальные технологии по преодолению агонистических форм поведения у человека в пользу лояльных форм, должны учитывать факт сложного переплетенияя дружественных и агонистических форм социального поведения.