Современные генетические разработки и их биополитическое значение

7.3.1. Общие моменты.В разделе 6 (6.2 – 6.3) были рассмотрены некоторые биополитические грани современной генетики. После ознакомления с ситуацией в биотехнологии в целом, в данном разделе целесообразно рассмотреть в биополитическом ракурсе базирующиеся на генетике технологические инновации. Значение генетических технологий столь велико, что некоторые ученые, и среди них ряд участников международного семинара по политическим и юридическим аспектам биотехнологии в Зальцбурге (июль 2000 г.), понимают современную биотехнологию только как генетическую инженерию (что представляется автору неоправданным редукционизмом в свете иных важных «ипостасей» биотехнологии, см. выше).

Скептик и оппонент многих разработок по генетическим технологиям, известный американский общественный деятель Джереми Рифкин тем не менее признает в недавней книге «Век биотехнологии», что генетические технологии -- весьма важная составная часть новой «оперативной матрицы»,что в его словоупотреблении означает «базис для новой экономической эры» -- нового хозяйственного уклада (Rifkin, 1998). Новая «оперативная матрица» включает, по мнению Рифкина, следующие основные черты:

· Возросшее экономическое значение новых методов выделения, идентификации и рекомбинации генов.

· Патентование генов, клеточных клонов, тканей, органов и целых организмов, что способствует монополизации битехнологического бизнеса в руках немногих компаний-гигантов и в то же время ставит людей перед непростыми этическими и религиозно-философскими дилеммами типа «живой организм – творение божье или патентованный результат деятельности Джеймса Кука и К^о -- бизнесменов от биотехнологии?

· Глобализация и сосредоточение «под зонтиком гигантских компаний» торговли продуктами генетических технологий, которые находят различные области применения от сельского хозяцйства до медицины.

· Расшифровка генома человека, открывающая беспрецедентные возможности для генной терапии и других приложений генетических технологий к организму человека

· Выяснение генетических факторов, влияющих на поведение человека (см. 6.2)

· Составная часть современной «информационной революции»: применение компьютеров для расшифровки, каталогизации и хранения генетической информации, вплоть до слияния компьютерных и генетических технологий в рамках новой технологической реальности

· Достаточно популярная ныне философская парадигма, которая оправдывает новейшие изыскания генетиков с внедрением в «святая святых» – тайны наследственности живого – тем, что прогресс генетических технологий есть не что иное как часть природного процесса эволюции, а человек – агент этого процесса.

В последующем тексте мы конкретизируем содержание пунктов этой новой «оперативной матрицы», порожденной генетическими технологиями. Предварительно сформулируем в общей форме взгляды биополитиков по этой тематике.

7.3.2. Задачи биополитического движения перед лицом генетических инноваций.Позиция биополитиков по данной проблематике была в общих чертах сформулирована еще в программных статьях 60х—70х годов ХХ века. «Биополитики, если только это племя выживет, предрекал А. Сомит в 1972 году, -- могут оказаться полезными в двух отношениях: обладая хотя бы базовыми заниями по актуальным биологическим проблемам, они могли бы помочь в выработке политического курса по этим проблемам... примером является евгеника» (Somit, 1972, P. 235).. Помимо этого, «биополитики могли бы разработать надежные и точные методы регистрации общественного мнения»по генетическим инновациям и их социально-политическим последствиям Изучение общественного мнения – не самоцель, а предпосылка для разработки политических мероприятий, которые могли бы рассчитывать на общественную поддержку, понимание, симпатию. Биополитики могли бы активно участвовать в формировании обшественного мнения, для чего необходимa осведомленность в научной строне дела. Таким путем он может помочь рассеять беспочвенные опасения, подогреваемые падкими на сенсацию журналистами и зачастую недостаточно осведомленными представителями властных стурктур. Еще в 70-е годы, например, мэр г. Кэмбридж (Массачусеттс) А. Велуччи под впечатлением первых шагов генетических технологий опасался появления монстров высотой семь футов из канализации Бостона. Информирование публики о реальном положении дел и реальных – а не придуманных – опасностях генетических технологий должно сочетаться с вниманием к интересам всех слоев социума, к общественному мнению во всех регионах мира, затронутых последствиями генетических разработок.

Последнее важно потому, что генетические разработки в большой мере подпали под контроль транснациональных компаний-гигантов типа Monsanto, которые обслуживают в первую очередь наиболее богатых клиентов из развитых стран Запада. Вновь уместно упомянуть здесь о «золотом миллиарде» (см. 7.1) и растущей пропасти между «богатыми» и «нищими» регионами мира. Гигант биотехнологической индустрии Genentech в свое время отказался от предложения Всемирной Организации по Здравоохранению разработать генноинженерную вакцину против малярии, бича многих стран «третьего мира». Представители Genentech мотивировали отказ тем, что такой проект «несовместим с деловой стратегией Genentech». В 2000 г. необходимость активного внедрения достижений генетических технологий в развивающихся странах была подчеркнута многими участниками международного семинара по биотехнологии в Зальцбурге.

Распределение новых ресурсов генетических технологий выступает ныне важным пунктом в повестке дня глобальных политических дебатов по распределению благ в мире вообще, по проблемам собственности и приоритетов – то, к чему человек как территориальное и склонное к формированию иерархий социальное существо эволюционно предрасположено..

Функция биополитического движения могла бы состоять в стимулировании широкой общественности к активному участию в разработке политики по генетическим технологиям и их приложениям. Широкая публика в большинстве своем не получает процентов с доходов компании Monsanto и потому может объективно отфильтровать все то, что служит только рекламе ее продукции – даже несмотря на социальный вред от этой продукции (примеры приведем ниже). Положительный пример представляет деятельность Датского Совета по Технологиям (Danish Board of Technology, Editorial, Nature, 2000). Цель этой общественной организации – помочь парламенту Дании оценить весь спектр проблем, связанных со всякой технологической инновацией. Совет проводит конференции и организует деятельность рабочих групп по конкретному вопросу (cкажем, по генетической инженерии растений). С организационной точки зрения он представляет собой типичную сетевую структуру, чему способствует возможность коммуникации по каналам Интернета. В процессе работы над оценкой технологий Совет запрашивает мнение ученых, бизнесменов, политических деятелей. «Био-оценка технологий» провозглашена также одной из программных задач Биополитической Интернациональной Организации.

Многие биополитические грани генетических разработок имеют и существенную этическуюгрань. Вот почему во многих случаях возможно сотрудничество биополитиков с различными влиятельными биоэтическими организациями (о биоэтике и ее взаимоотношении с биополитикой подробнее – см. 7.4.1. ниже)

Рассмотрим теперь конкретно наиболее важные из генетических разработок.

7.3.3. Генетическая инженерия -- манипуляции с ДНК живых организмов с целью изменения наследственности этих организмов. В последние десятилетия генетическая инженерия освоила самые различные формы живого (микроорганизмы, грибы, растения, животные, человек) и имеет многочисленные приложения в биотехнологии и медицине. Генетическая инженерия ведет отсчет своей истории с пионерской работы П. Берга с соавт. (Станфордский университет, 1972) по получению рекомбинантной ДНК, включающей фрагменты ДНК бактериофага l, ДНК бактерии Escherichia coli и ДНК обезьяньего вируса SV40. В конце 70-х годов реализован практически важный генноинженерный проект – получение человеческого гормона соматостатина с помощью клеток E. coli, в которые был введен соответствующий ген. Работы в области генетической инженерии включают четыре основных этапа (Рис. 16):

· Получение нужного гена — вырезание его из ДНК (например, гена, кодирующего инсулин, из человеческой ДНК) с помощью «молекулярных ножниц» — ферментов-рестриктаз; химический или химико-ферментативный синтез интересующего гена; синтез необходимого фрагмента ДНК на основе информационной РНК с помощью ревертаз

· Встраивание гена в генетический элемент (вектор), способный к размножению (репликации). Роль векторов могут выполнять вирусы, способные быстро размножаться и переносить интересующий ген из клетки в клетку, распространяясь по ткани растения или животного. В этом отношении открываются перспективы лечения наследственных заболеваний человека путем введения вирусов, разносящих недостающие гены по всем ~10¹¹ клеток человеческого тела. Другой важный класс генетических векторов — плазмиды, автономные (внехромосомные) генетические единицы, найденные у бактерий, грибов, растений и животных. Наибольшее применение в генетической инженерии нашли бактериальные плазмиды, особенно плазмиды E. coli.

· Введение гена (в составе вектора) в интересующий организм путем трансформации(перенос свободной ДНК в клетку), трансфекции(с помощью вируса), а в случае бактерий, также конъюгации(передача ДНК из клетки в клетку через половые ворсинки). В последнее десятилетие ДНК также впрыскивают путем микрошприца или транспортируют с помощью «микроскопических пуль» (микропрожектилей).

· Отбор клеток, получивших желаемый ген. Проводится на основе признака, кодируемого геном (так, клетки бактерий с встроенным в них геном b-галактозидазы — фермента, необходимого для усвоения сахара лактозы, могут быть отделены от всех остальных при выращивании на питательной среде с лактозой как единственным питательным компонентом — при этом выживут только клетки со встроенным геном — продукты генноинженерного проекта). Возможен также отбор путем иммунологической детекции белка, кодируемого данным геном или путем неспоредственного обнаружения интересующего гена в составе ДНК (с помощью ДНК-зондов).

Путем генетических манипуляций к настоящему времени удалось заставить клетки бактерий (в первую очередь, E. coli), дрожжей, насекомых (например, шелкопряда) производить человеческие белки инсулин, интерфероны, антитромбогенный фактор VIII, гормон роста, плазминоген и др. вещества, представляющие собой лекарственные препараты (так называемая «индустрия ДНК» как область фармакологии). В частности, полученный с помощью генноинженерного мутанта E. coli инсулин необходим для диабетиков, у которых обычно используемый свиной или бычий инсулин вызывает аллергические реакции, а фактор VIII – для больных гемофилией А. Причем, в отличие от фактора VIII из природного источника (крови), он заведомо не содержит вирус СПИДа или гепатита. Генноинженерные микробные продукты находят применение, помимо медицины, также во всех других областях (пищевая промышленность, сельское хозяйство, химическая промышленность и др.), где применяется биотехнология в целом. Например, в бактериальной системе, клонирован ген заменителя сахара тауматина (природный источник – африканское растение). Тауматин слаще свекловичного сахара в 10000 раз.

Немало надежд и в то же время опасений связано с разработками по получению генетически модифицированных (genetically manipulated, GM – английское сокращение, распространившееся по всему миру) растений, также называемых трансгеннымирастениями. К числу сенсационных новинок относятся морозоустойчивые помидоры, в которые был внедрен ген антарктической рыбы. Подобные разработки с самого начала вызывали энергичные протесты Дж. Рифкина и других активистов, вырвавших в 1987 г. с корнем кусты трансгенной земляники на опытной плантации; ожидаются также возражения вегетерианцев против продажи в супермаркетах помидор с животным белком, тем более, что, скажем, в США фирмы пока еще не обязаны ставить особые пометы (например, ярлык «GM») на трансгенных продуктах. Ряд вопросов и возражений вызывал также иной генноинженерный метод придания морозоустойчивости растениям – их опрыскивание взвесью клеток генноинженерного штамма «ice-minus» бактерии Pseudomonas syringea. Мутант вытесняет дикий тип этой бактерии, клетки которой в природе служат центрами льдообразования. Сам генноинженерный мутант имеет измененную форму клетки и потому не может служить центром кристаллизации при замерзании воды. Не приведет ли бесконтрольное распространение в природе генноинженерных «ice-minus» мутантов к глобальному нарушению естественного процесса образования льда – вплоть до таяния ледников и нового всемирного потопа?

Широкое сельскохозяйственное применение находят ныне растения, устойчивые к пестицидам, насекомым, различным возбудителям заболеваний. Так, яблони, фисташки, брокколи, люцерна, рапс, рис, хлопок, клюква, баклажаны, картофель и другие сельскохозяйственные культуры были обогащены генами, отвечающими за синтез губительного для насекомых токсина Bacillus thuringiensis. Уже в 1998 г. трансгенные растения возделывались на площади, значительно превышающей площадь Великобритании. В глобальном масштабе культиврование трансгенных растений принесло в 1995 г. доход в 75 млн. долларов США, в 1998 г. – 1, 5 млрд. долларов; предполагается, что в 2010 г. этот доход будет составлять приблизительно 25 млрд. доларов[105].

Ведутся работы по улучшению вкусовых качеств растительных продуктов, удлинению сроков их хранения (примером служат трансгенные помидоры, у которых замедлен процесс созревания и размягчения плодов).

В ряде лабораторий мира предпринимаются попытки создания трансгенных животных, в молоке которых содержатся белковые препараты медицинского назначения. С помощью гена a-антитприпсина ААТ, были получены трансгенные овцы, в молоке которых содержится до 35 г/л этого белка (Рыбчин, 1999). a-антитприпсин ингибирует фермент эластазу и служит лекарством для больных с избыточной активностью данного фермента. Трансгенные козы содержат в молоке человеческие моноклональные антитела и антитромбин (Rifkin, 1998).

Сконцентрируем внимание на биополитических (и взаимосвязанных с ними биоэтических)проблемах генетической инженерии.. Одной из основных проблем с начала 70-х годов, остается проблема непредвиденного или, что еще хуже, умышленного получения опасных «генетических монстров»: болезнетворных микроорганизмов и вирусов, бесконтрольно размножающихся сорняков и даже стандартизованных людей (см. также подраздел о клонировании). Эта опасность была предметом конференции в Асиломаре (США) уже в 1975 г. Были разработаны детальные инструкции по генетической инженерии, которые во многих случаях ограничивают выбор исследователя, скажем, такими дефективными объектами, которые могут размножаться только в лаборатории. К тому же стало ясно следующее: любой живой организм является целостной, слаженно функционирующей системой. Вмешательство человека в гены, контролирующие деятельность этой системы, с большой вероятностью приведет к нарушению функционирования этой системы. Все это может снижать приспособленность полученного существа и тем самым уменьшает риск его распространения за пределами генетической лаборатории.

И все же указанная опасность реальна по сей день. Поэтому так сильны бывают протесты против внедрения всякого нового достижения генетической инженерии. Чем ближе подходят исследователи по эволюционной лестнице к человеку (а ныне сам человек уже находится в фокусе их внимания), тем более обостряются связанные с генетической инженерией биополитические/биоэтические проблемы, имеющие также религиозныеобертона (человек пытается играть роль Бога-Творца). В этой связи возникает и вопрос о допустимости патентованияживых организмов - продуктов генетических манипуляций. Является ли траснгенная мышь творением божьим или она «дело рук человеческих»? Последнее подразумевается в целом ряде патентов, защищающих новые формы жизни – результаты генноинженерных разработок. Еще в начале 80-х годов, после выигранного судебного процесса Chakbarty v. Diamond, в США был получен патент на генноинженерную бактерию, способную разлагать сырую нефть. Спор о допустимости патентования живого вновь возник в США после оформления в 1988 г. заявки на патент на «гарвардскую мышь». Данная разновидность мышей была генетически модифицирована ради исследований по проблемам рака. Этот патент вызвал дебаты о генетических исследованиях и допустимости вмешательства в природные процессы, что привело к слушаниям в Конгрессе и четырехлетнему мораторию на патентование новых форм жизни. После снятия моратория в 1992 г. были получены патенты, например, на следующие трансгенные разновидности мышей: (1) мышь, производящая человеческий интерферон; (2) мышь с доброкачественной опухолью предстательной железы; (3) мышь, лишенная иммунитета.

«Попытка играть роль Творца» новых форм живых организмов оборачивается, в некоторых генноинженерных разработках, сугубо практическим последствием: природа указывает на ограниченность пределов таких попыток тем, что введение новых генов в ряде случаев не приводит к желаемым эффектам или вызывает не предсказанные заранее последствия. Введение генов красной окраски цветков в геном петуний, помимо достижения желаемого эффекта, также снизило их плодовитость и повлияло на облик корней и листьев. Введение гена «чужого» гормона роста в геном лососи не только укорило рост этой рыбы, но и изменило ее окраску: лосось стала зеленой[106].

Большинство продуктов из сои в американских супермаркетах изготовлены из ее пестицидустойчивых трансгенных сортов. Возможность побочных эффектов и недостаточное тестирование трансгенных живых организмов объясняет тревогу тех, кому предлагают купить получаемые из них продукты. Трансгенные помидоры сорта Flavr Savr (с удлиненных сроком хранения) содержали также не нужные потребителям гены устойчивости к антибиотикам канамицину и неомицину; помимо этого, возникли сомнения в питательной ценности этих помидор. В результате производитель помидор Flavr Savr компания Calgene изъяла свой продукт с рынка США. Аналогично, компания Monsanto изъяла два трасгенных сорта рапса с канадского рынка, в силу наличия у них «не запланированного гена». Подобные ситуации возможны и в других странах, и важных шагом могло бы быть создание наделенных достаточными полномочиями независимых экспертных комиссий, которые не должны быть повязаны общими интересами с производящими генноинженерные продуткы компаниями. Ведь транснациональные компании откровенно преследуют свои финансовые интересы. Представитель Monsanto прямо заявил: «Monsanto не гаратирует безопасности продуктов питания. Она заинтересована в сбыте как можно большего их колическтва». В подразделе 7.3.1 мы уже вели речь о потенциальной роли сетевых общественных организаций типа Датского совета по технологиям.

Пестицидустойчивые растения производятся генноинженерными предприятиями наряду с соответствующими пестицидами. Так, Monsanto производит пестицид (гербицид) широкого спектра действия Roundup и, в дополнение к нему, семена устойчивых к этому пестициду растений – кукурузы и сои («Roundup Ready crops»). Этот пестицид при интенсивном его применении фермерами попадает в почву и воду, уничтожает всю дикорастущую флору. Устойчивая к Roundup соя, широко используемая в пищевой промышленности, не прошла достаточно длительных полевых испытаний, поэтому вопрос об ее полной безвредности для человека остается открытым. Уже упомянутая выше целесообразная практическая мера – маркировка всех генноинженерных продуктов – обсуждается в юридическом аспекте во многих странах, включая и Россию. В Южной Корее и Японии обсуждаются законы об обязательной маркировке всех пищевых продуктов, содержащих примесь ингредиентов, получаемых из трансгенных растений.

Трансгенные растения и (в перспективе) животные, при всех своих возможных преимуществах, будут способствовать уже рассмотренной выше (7.1.) тенденции к монокультуре (выращиванию в чистом виде) в различных регионах мира одних и тех же сортов или пород, со значительным ущербом для био-разнообразия и угрозой глобальных выспышек губительных заболеваний у этих растений/животных. Еще до расцвета генетической инженерии увлечение стандартными сортами (хотя и продававшимися под разными торговыми марками) привело в США к гибели значительных плантаций кукурузы (в 1970 г.) и пшеницы (в 1972 г.) в результате эпифитотий (растительных эпидемий).

Влияние генетической инженерии на глобальную экономическую и политическую ситуацию обещает быть двояким.

С одной стороны, генетическая инженерия обещает людям всей планеты высокоэффективное сельское хозяйство, новые ценные лекарственные препараты, дешевую пищу для бедняков, а также улучшение экологической обстановки вследствие частичного отказа от пестицидов при возделывании устойчивых к вредителям и сорнякам сельскохозяйственных культур. С другой стороны, уже отмеченный факт преимущественной ориентации биотехнологических компаний-гигантов на богатых клиентов Запада угрожает еще более углубить уже существующую пропасть между «золотым миллиардом» и остальным человечеством. Подчеркнем, что эта тенденция может быть смягчена усилиями, в каждом регионе и каждой стране, местных сетевых групп общественных активистов, чья деятельность должна находить поддержку у глобальных межгосударственных структур калибра ЮНЕСКО. Целью деятельности и локальных, и интернациональных сетевых групп может быть помощь тем индивидам, группам и регионам, которые в ней наиболее остро нуждается. Например, генетическая инженерия могла оказать немало помощи фермерам развивающихся стран. Генноинженерным путем можно было бы получить многолетние разновидности однолетних растений, что устранило бы затраты труда на их ежегодный посев. Трансгенные растения можно было обогатить питательными веществами, позволив большему числу людей утолить голод. Тем не менее, по пессимистическим футурологическим прогнозам, может пройти целое десятилетие и даже более, прежде чем потенциальные преимущества биотехнологии станут доступными менее развитым странам. Там, где ожидаются ничтожные доходы, будет предприняты, вероятно, и незначительные усилия.

Влияние трансгенных сельскохозяйственных культур на глобальную экологическую ситуацию также является двояким. Уже отмечалось, что устойчивые к патогенам, вредителям или сорнякам растения снижают разрушение био-окружения пестицидами, но пестицид-устойчивые трансгенные сорта, напротив, способствуют неумеренному использованию пестицидов. Все трансгенные сельскохозяйственные культуры создают риск переноса своих генов в геномы других растений (плазмиды и другие векторы). Как понравятся фермерам, скажем, гербицид-устойчивые сорняки?

В природе не прекращаются коэволюционныепроцессы. Человек как новый фактор эволюции вносит в природные экосистемы генноинженерные сорта, породы, штаммы, которые вызывают те или иные ответы у взаимодействующих с ним организмов. Устойчивые к насекомым Bt-растения (трансгенные растения, вырабатывающие токсин B. thuringiensis) стимулируют эволюцию в направлении появления и распространения новыхразновидностей насекомых, устойчивых к этому токсину. Вирус-устойчивые трансгенные растения, как ожидается, рано или поздно станут жертвами изменившихся вирусов, которые преодолеют защитные механизмы, созданные генетическими инженерами.

В заключении к этому подразделу охарактеризуем лежащую в основе генетической инженерии философскую позицию. В отличие от «восточных», «натурфилософских» направлений современной биотехнологии (см. выше, 7.2), большинство генноинженерных разработок пропитаны редукционизмом (сведение живого организма до совокупности его генов) наряду с определенной легитимацией права человека перетасовывать эти гены, «играть в бисер» и в этой ипостаси уподобляться Творцу. Эти установки существенно перевешивают другую философскую струю, звучащую и более натуралистично, и более в духе коэволюционизма – понимание (и оправдание существования) биотехнологии как части природного процесса эволюции, то, о чем писал Дж. Рифкин (Rifkin, 1998). Преобладание откровенного редукционизма в понимании живого характерно для многих футурологических прогнозов и планов грядущих достижений генетической инженерии. К 2010 г. предполагается превратить растения в «химические фабрики», поизводящие не только лекарства и пищевые добавки, но и пластики, краски, компоненты моторного топлива и присадки к нему. Трансгенные животные, помимо их использования в качестве «ферментеров» для медицинских препаратов, могут служить культиваторами человеческих органов, выращиваемых в их брюшной полости (после модификации их белков с целью предотвращения иммунных реакций отторжения). К середине XXI века прогнозируют возможность создания «жизни в пробирке», начиная с одноклеточных существ, но далее, возможно, переходя к многоклеточным организмам. Некоторые футурологи, работая в жанре научно обоснованных утопий, предрекают создание c применением генетических технологий «комбинированных электронно—органических систем», сочетающих принципы устройства мозга и компьютера. Эти системы будут способны к эмоциям и вдохновению и превосходить людей по инеллекту. Коллизии биополитического типа возникнут, если подобные био-киборги заявят о политических правах вплоть до права выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах.

Ситуацию с генетической инженерией как частью современной биотехнологии можно резюмировать так: особая моральная позиция современной биотехнологии определяется ее беспрецедентной способностью делать добро и также беспрецедентной способность творить зло (Anderson, 1987). Такая «моральная двойственность» биотехнологии вообще и генетической инженерии в особенности была также в фокусе внимания работ биополитика Т. Виджела посвященных биополитическому значению биотехнологии.

Медицинские аспекты генетической инженерии рассмотрены в самостоятельном подразделе о генетической терапии и диагностике (см. ниже).

7.3.4. Генетическое клонирование -- получение генетически идентичных копий из одной клетки. Бактерии, простейшие размножаются делением клеток — пример природного клонирования, ибо их размножение не связано с рекомбинированием генетического материала. Черенки и отводки растений, способные к регенерации фрагменты червей – также примеры природных клонов. Естественные клоны высших животных и человека – однояйцевые близнецы (результат разделения одной оплодотворенной яйцеклетки). В искусственных условиях растительные клетки удалось клонировать в 60-е годы Мельхерсу в Западной Германии и Р.С. Бутенко в СССР. Метод основан на снятии клеточной стенки с растительных клеток (получение протопластов). Их обработка растительными гормонами позволяет получить скопление неограниченно делящихся клеток (каллус), генетически идентичных исходно взятой клетке. Далее из каждой клетки каллуса можно регенерировать (также путем гормональной стимуляции) растение — генетическую копию того, у которого изъяли клетку.

Одна из основных трудностей при попытках генетического клонирования многоклеточных организмов, и в особенности животных, заключается в том, что их клетки в большинстве случаев уже на ранних стадиях эмбрионального развития сильно дифференцированы— т.е. специализированы на выполнении своей функции (так, клетка печени отличается от нервной клетки того же индивида), и не функционирующая часть генетической информации инактивирована или даже необратимо утрачена. Несмотря на это, в 1969 г. Гёрдону с сотрудниками удалось клонировать лягушек, причем в яйцеклетку (из которой предварительно удалили собственное ядро) пересадили ядро с генетическим материалом клетки кожи зародыша другой лягушки. Клетки кожи уже были дифференцированными, однако опыты прошли успешно: была получена лягушка — точная генетическая копия той, у которой взяли клетку кожи. Важную роль в развитии метода клонирования сыграли опыты по культивированию в пробирке, вне организма, так называемых стволовых клеток.Эти клетки мало дифференцированы (и потому несут полный или почти полный набор генов для всего организма) даже у взрослого индивида. В 90-е годы получены стабильные культуры стволовых клеток мышей, хомяков, крыс, норок, овец и других животных.

Процедура клонирования животных в типичном случае складывается из следующих основных этапов (Рис. 17):

· Культивирование стволовых или эмбриональных (зародышевых) клеток;

· Извлечение ядра из культивируемой клетки (с помощью микропипетки);

· Перенос ядра (с небольшим количеством околоядерной цитоплазмы) в неоплодотворенную яйцеклетку, из которой предварительно извлечено собственное ядро;

· Выращивание эмбриона, получившегося из яйцеклетки с «чужим» ядром; имплантация этого эмбриона, если он успешно развивается, в матку приемной матери;

· Если удалось получить живую молодую особь, необходимо удостовериться, что она действительно представляет собой клон. Используют характерные признаки-маркеры (например, клонированные лягушки Xenopus laevis все были светлой окраски, как и особь – донор ядра; яйцеклетка же была взята у особи темной окраски) или, что более точно, исследуют ДНК (анализ микросаттелитов, метод генетических отпечатков пальцев, см. ниже).

Кульминацией этих исследований было получение Яном Вильмутом и его коллегами в Шотландии (23 февраля 1997 г.) ягненка Долли — генетической копии своей матери, у которой генетическая информация была взята из клетки молочной железы (Рис. 18). Этот генетический материал был пересажен в лишенную собственного ядра яйцеклетку другой овцы; полученный из такой яйцеклетки зародыш был выношен третьей овцой. В дальнейшем, кроме Долли, клонированы овцы Олли, Полли (и др.) а также свиньи и коровы. Правда, доля успешных результатов в этих опытах была весьма невелика. В случае млекопитающих, если использовать ядро клетки взрослого животного (как в примере с овцой Долли), вероятность рождения живых детенышей-клонов оценивают в 0,1—1% от числа попыток[107]. Что касается самой Долли, то она была единственным положительным результатом в серии из примерно 270 попыток.

Низкую вероятность успешного клонирования связывают с изменениями в хромосомах в процессе взросления организма. Речь идет, в частности, о
(1) генетическом импринтинге (не путать с импринтингом в поведении, см. раздел 5) – необратимом «выключении» некоторых генов по истечении ранних стадий эмбрионального развития; (2) переходе в неактивное состояние одной из двух Х-хромосом в соматических (неполовых) клетках. В настоящее время в разных лабораториях ведутся работы в направлении преодоления подобных трудностей. Кроме того, современная теория старения (Хейфлик, Оловников и др.) связывает этот процесс на клеточном уровне с поэтапным «скусыванием» незначащих (не несущих функционально важной информации) концевых участков хромосом – теломер-- в ходе последовательных клеточных делений. Отсюда следует, что ядро клетки из взрослой овцы, взятое для клонирования Долли (Полли, Олли и др.), должно иметь хромосомы с более короткими теломерами, чем ядро нормально оплодотворенной яйцеклетки. Не выглядит ли овца Долли «старше своих лет»? Несмотря на некоторую противоречивость сведений, ученые склоняются к отрицательному ответу; овечка Долли не отличается по виду от ее неклонированных сверстниц.

Учитывая эти факты, отечественный генетик М.А. Асланян и другие генетики не видят теоретических препятствий к клонированию людей. Правда, возможны значительные экспериментальные трудности, связанные с особо «капризным характером» клеток человека по сравнению с клетками многих видов животных. Все это может отодвинуть на некоторое время перспективу клонирования человека, однако данная возможность все равно остается весьма соблазнительной. Сам Вильмут высказался против клонирования человека, подобные эксперименты были первоначально запрещены в Великобритании и рекомендованы к запрету Декларацией ЮНЕСКО («Геном человека и права человека») от 11 ноября 1997 г. В США не введено подобного законодательного запрета, однако государство отказывается финансировать соответствующие исследования. Великобритания впоследствие ослабила запрет, разрешив работы с человеческими эмбрионами, но лишь при условии, что они не должны развиваться более 14 дней.

Большую тревогу вызывает возможность получения генетических копий человеческих индивидов, так что обычный способ размножения станет немодным, и мир может быть переполнен стандартными клонированными людьми, отвечающими интересам тех или иных заказчиков. Не будем обсуждать все то, что уже многократно и красочно описывалась фантастами с начала XIX века, когда был создан образ Франкенштейна. Интересно, однако, что в 1978 г. Давид Рорвик в США опубликовал (в документальном жанре) книгу «In His Image: The Cloning of a Man», целью которой было разоблачить материалы о секретном клонировании богатого человека. Книга вызвала значительный резонанс, но автор не смог документально подтвердить свои разоблачения, и его сведения были признаны в 1982 г. фальшивыми.

Угроза «клонирования по заказу» с бесконтрольным распространением в социуме клонов богачей, политиков или иных элитных групп тем не менее не должна заслонять от нас других аспектов проблемы. Этично ли запрещать клонирование людей, если эта процедура – единственный шанс для индивида иметь «генетически родного» ребенка, а не просто усыновленного приемыша? Воспроизводство путем клонирования может решить проблему в том случае, если один из партнеров имеет тяжелое наследственное заболевание, поскольку дает возможность другому партнеру передать свои гены потомству. Поэтому в ряде стран, включая Израиль, считается достаточным строго контролировать, а не запрещать исследования по клонированию

Известны также дебаты о возможности изготовления многочисленных копий «запасных органов» того или иного индивида. Означает ли это, что мы вправе — подобно выращенным недавно безголовым тритонам — культивировать в лаборатории безголовых людей как запас органов и тканей для трансплантаций?

Сторонники терапевтического применения метода клонирования, однако, подчеркивают, что во многих случаев достаточно клонировать не целые органы, а ткани. Для этой цели в человеческую яйцеклетку трансплантируют ядро стволовой клетки пациента, нуждающегося в пересадке ткани (например, если его собственная печеночная или костномозговая ткань не справляется со своими функциями). Получают эмбрион, чье развитие прерывают на ранней стадии, воздействуя на него сигнальными веществами, превращающими эмбриональные клетки в дифференцированные клетки, соответствующие интересующей нас ткани. Например, сигнальный агент активин ведет к трансформации клеток раннего эмбриона в различные функционирующие ткани, в зависимости от добавленной концентрации этого белка. В последующем тканевую массу пересаживают в организм пациента, у которого взяли ядро для клонирования. К числу ожидаемых при терапевтическом клонировании тканей трудностей принадлежит угроза превращения пересаженной ткани в бесконтрольно растущую злокачественную опухоль. Эта угроза может быть существенно ослаблена, если в клонированные клетки ввести гены, ограничивающие количество клеточных делений.

Более важны на сегодняшний день биоэтические и биополитические проблемы, хотя при клонировании тканей они стоят менее остро, чем при клонировании с целью получения целых человеческих индивидов. Запрет на терапевтическое клонирование в некоторых странах обусловлен тем, что клонирование ткани включает этап выращивания человеческого эмбриона – потенциального индивида – только ради того, чтобы далее использовать его клетки в лечебных целях. Итак, в самом начале губится человеческая жизнь. Впрочем, вопрос о моменте, начиная с коего эмбрион имеет статус человека с юридическими правами, решается различными авторами по-разному, что зависит от их религиозных и философских воззрений. Католицизм настаивает на полностью человеческом статусе эмбриона с момента оплодотворения (или его аналога) и потому выступает за запрет не только клонирования, но и абортов. Приверженцы ислама и иудаизма, однако, полагают, что эмбрион приобретает статус человека несколько позже. Византийские православные философы в Средние Века считали, что разумная душа вселяется в зародыш на сороковой или восьмидесятый день, в зависимости от пола эмбриона. Как уже указывалось, британское законодательство ныне заняло компромисную позицию (запрет с 14 дня). Проблемы юридического статуса зародыша существуют, естественно, не только в случае клонирования, но и при любом другом терапевтическом использовании эмбрионального материала (например, фибробласты используют при лечении болезни Альцгеймера).

Как один из возможных путей обхода указанных проблем рассматривается терапевтическое применение животных яйцеклетокс имплантированным человеческим ядром. Помимо возможных и в этом случае серьезных этических вопросов, такое клонирование пока терпит экспериментальные наудачи. Например, все (кроме одного) зародыши, полученные из коровьих яйцеклеток с человеческими ядрами, погибли до 5 клеточного деления. На этапе 5 клеточного деления (32-клеточный зародыш) погибли также эмбрионы, полученные в результате имплантации ядер из клеток человеческого плода в яйцеклетки свиньи, предварительно лишенные собственных ядер. Участники данного проекта по клонированию – австралийская фирма Stern Cell Science и американская компания Biotransplant обратились с просьбой о выдаче им патента на их разработку в Европейскую Патентную Службу (ЕРА). В выдаче патента им было отказано по этическим соображениям, ибо патентирование системы, включающей элементы человеческого, противоречит «нормам морали»[108].

Метод клонирования в приложении к животным и растениям может быть направлен на получение и поддержание в чистом виде элитных сортов и пород. Можно выращивать, например, клонированных коров, заведомо свободных от прионов (возбудителей «коровьего бешенства»). Как и генноинженерные разработки, клонирование вызывает угрозу стандартизации генетического материала, так что клонированные сорта или породы могут стать более чувствительными к различным заболеваниям.

Клонирование животных сочетается во многих экспериментах с изменением их генов путием модификации ДНК. Например, предполагают клонировать свиней, у которых выведен из строя ген a-1,3-галактозилтрансферазы. Этот ген обусловливает синтез продуктов, обусловливающих быстрое отторжение тканей или органов свиньи иммунной системой человека. Клонированные свиньи, лишенные a-1,3-галактозилтрансферазы, могут найти терапевтическое применение в целях ксенотрансплантации– пересадки органов или тканей этих животных человеческим индивидам.

Благородной с точки зрения биополитики – хотя уязвимой с биоэтических позиций -- задачей представляется сохранение путем клонирования редких и исчезающих биологических видов, занесенных в Красную книгу. В последние годы для этой цели осваивается межвидовое клонирование.Так, в лаборатории фирмы Advanced Cell Technology (ACT, США) ядро клетки кожи гаура (редкого, исчезающего вида диких быков Южной Азии) пересадили в яйцеклетку обычной коровы; полученный эмбрион имплантирован в матку коровы, служащей «суррогатной матерью». Данный метод клонирования предполагается использовать для сохранения других вымирающих ныне видов жтвотных. В зоопарке Сан-Диего в США поддерживается коллекция из 4000 образцов тканей представителей различных видов. Наконец, если останки доисторических животных (растений) содержат ДНК, то аналогичным путем возможно почти буквальное воспроизведение основной идеи фильма «Парк Юрского периода» — клонирование этих вымерших форм биоса. Например, планируют клонирование испанского вида горной козы, последний экземпляр которой умер в январе 1999 г. Однако сохранились консервированные клетки, которые и предполагают использовать генетики. Против сохранения биологических видов (и восстановления вымерших форм) путем клонирования выдвигается возражение, что этот метод отвлечет внимание людей от обычных мероприятий по защите био-разнообразия, заботе о еще живущих и размножающихся естественным путем формах биоса планеты Земля. Критики также сомневаются, что фирмы типа АСТ искренни в намерении спасти виды из Красной книги. Эти бизнесмен, возможно, просто хотят продемонстрировать изумленному миру мощь своих технологий и добиться выгодных позиций на международном рынке. Как мы уже видели, для этих целей порой предпринимаются даже нелепые с точки зрения здравого смысла (и кощунственные с религиозной точки зрения) шаги типа введения гена человеческого гормона роста в геном лабораторных мышей.

7.3.5. Проект «геном человека».В 2000 г. был в целом завершен долгосрочный проект по исчерпывающему исследованию генетического материала человека, проводимый под эгидой организации Human Genome Project (HUGO). Своего рода историческим предшественником проекта «геном человека» можно считать составляемый на протяжении свыше 30 лет каталог генов и генетических болезней человека, составляемый в Университете Джона Хопкинса в Балтиморе под руководством профессора Виктора Мак-Кьюика. Необходимой предпосылкой работы по расшифровке генома человека была разработка методов секвенирования ДНК (1977), Сазерн-блоттинг (1975), а позднее полимеразной цепной реакции как метода клонирования больших участков ДНК (1985).

Рассмотрение данного проекта начато в США в 1986 г., а в 1988 г. Национальный институт здравоохранения и департамент энергии создали комиссию по разработке пятилетнего плана предварительных исследований. История аналогичной отечественной программы началась в 1987 г. под руководством акад. А.А. Баева. По его настоянию в 1989 г. она стала одной из ведущих Государственных научно-технических программ СССР. В дальнейшем программа не была реализована, однако в последние годы, в том числе и на встрече «Большой восьмерки» на Окинаве летом 2000 г., звучали призывы политиков к более активному участию России на завершающих этапах проекта «Геном человека».

Исследователи идентифицировали около 3,1 млрд. пар оснований, входящих в состав всей ДНК человека (суммарная длина которой около 1,5 м!). Первоначально предполагали, что проект потребует не менее 15 лет (до 2005 г.) для своей реализации, его стоимость должна была превысить 1 млрд. долларов. За период реализации проекта с 1990 г. его себестоимость, однако, значительно снизилась из-за технических усовершенствований, и он был в основном завершен к концу июня 2000 г., причем с 1999 г. в реализации проекта наряду с HUGO участвовала частная фирма Celera Genomics (руководитель Крейг Вентер). Проект состоял из следующи этапов:

· Получение перекрывающихся нукклеотидных цепочек с помощью обработки ДНК рестриктазами («молекулярными ножницами»).

· Клонирование этиих фрагментов в бактериальных клетках

· Определение нуклеотидной последовательности каждого фрагмента ДНК (составление ее биохимической карты).

· «Опознание» последовательностей нуклеотидов отвечающих тем или иным генам, кодирующим человеческие белки; этот этап во многом опирается на данные об уже секвенированном геноме мыши: проводится поиск гомологичных генов (синтений). Так, некоторые гены на хромосоме 21 человека соответствуют генам на хромосоме 10 мыши

· Определение расстояния между генами — построение физической карты ДНК.

Следует отметить, что этапы 4 и 5 еще не закончены (по соятоянию на начало 2001 года). Исследователям предстоит идентифицировать в общей сложности, порядка 30 000 генов генома человека. Это количество генов существенно меньше, чем утверждалось ранее (более ранняя оценка – порядка 100 тыс. генов) и ненамного отличается от количества генов в геноме червей, что как бы способствует развенчания особого, исключительного статуса человека в био-разнообразии планеты. Руководитель HUGO Фрэнсис Коллинз считает проект одним из важнейших научных достижений человечества.

Какие новые возможности откроет полная реализация проекта?

· Существенно облегчатся мероприятия по генной терапии, которые зависят также от прогресса генетической инженерии (см.) в целом. Например, рак можно будет лечить с применением лимфоцитов, взятых у человека и подвергнутых генноинженерной обработке.

· Технически простым — но этически проблематичным — будет ведение «генетического досье» на каждого человека (что облегчит поиск преступников или установление отцовства). Оговоримся, что более примитивные, основанные не на знании всех генов, а на так называемых генетических отпечатках пальцев (см. ниже)(электрофореграмма фрагментов ДНК), генетические досье уже введены в практику в американской криминалистике.

Поскольку проект «Геном человека» основан на методах, применяемых в генетической инженерии, все сказанное об ее биополитических и этических последствиях относится и к этому проекту. Дополнительно подчеркнем следующие моменты:

· В любой человеческой популяции имеется много индивидов — носителей генов, способных вызвать заболевания. Есть ли ситуации, в которых можно считать оправданной с моральной точки зрения идентификацию таких носителей путем введения генетического контроля (см. 7.3.7)?

· Завершенный проект «Геном человека» резко усилит и так существующие евгенические движения (см. 6.3), стремление создать «совершенную расу» людей.

Решение всех этих сложных вопросов, очевидно, требует проведения соответствующих организационных мероприятий и создания специальных учреждений, представимых как биополитические (биоэтические)центрыили структуры смешанного назначения.

В заключение подчеркнем, что несмотря на индивидуальные генетические различия (позволяющие идетифицировать индивида по геному), примерно 99,9% всего генома совпадает у всех живущих на Земле людей. Поэтому геном – свидетельство «единого тела» человечества (по выражению А. Влавианос-Арванитис), наше общее достояние, что и указано в Декларации ЮНЕСКО «Геном человека и права человека» от 11 ноября 1997 г. Данный факт свидетельствует против возможных попыток генетической дискриминации индивидов и групп, включая этносы. Как уже отмечалось, большинство этнических групп к тому же генетически неоднородно и объединено лишь общим заблуждением по поводу своего происхождения и общей нелюбовью к соседям. В специальном Заявлении Этического комитета при HUGO рекомендуется, по изложенным соображениям, чтобы «все человечество ... имело доступ к благам, даруемым генетическими исследованиями».

7.3.6. Генетические отпечатки пальцев (ПДРФ-анализ).Метод идентификации индивида, основанный на факте генетического разнообразиячеловечества. Можно говорить о генетической уникальностикаждого индивидуального организма, в том числе и каждого человека. Даже однояйцевые близнецы, возникшие в результате спонтанного отделения и независимого развития двух половинок разделившейся оплодотворенной яйцеклетки, отличаются генетически в силу мутаций, происходящих в клетках их тела. Метод состоит в «нарезании» ДНК на фрагменты с помощью той или иной рестриктазы; полученные рестрикционные фрагментыразделяют в сильном электрическом поле (электрофорез по типу Сазерн-блоттинга) и обращают внимание на индивидуальные особенности фрагментов ДНК; возможно также исследование с помощью полимеразной цепной реакции. У различных индивидов варьирует длина и иные характеристики фрагментов ДНК. В частности, характеристики так называемых варьирующих по числу тандемных повторов(variable-number tandem repeats, VNTR) ДНК уникальны у каждого человеческого индивида.

Генетические «отпечатки пальцев» могут быть получены, и индивид может быть идентифицирован даже при наличии очень малых количеств человеческого материала (например, 0,06 мл крови); метод работает и в случае образцов ДНК, хранившихся в течение тысячелетий, например, в древнеегипетских мумиях. По генетическим «отпечаткам пальцев» идентифицируют останки людей. Именно эти данные помогли идентифицировать прах семьи Романовых в России (использовали так называемые гипервариабельные участки митохондриальной ДНК, Рыбчин, 1999). В Чечне в 2000 г. подобные методы анализа применяли для идентификации останков генерала Шпигуна.

Генетические «отпечатки пальцев» находит применение в криминалистике в США с 1988 г.. С его помощью существенно облегчается розыск преступников. Так, убийц можно идентифицировать, если на месте преступления осталась капля их крови или если на их одежде осталась капля крови жертвы. Данные анализа крови можно далее сопоставить с генетическими данными. в картотеке. Аналогично можно определить и личность насильника по генетическим «отпечаткам пальцев», полученным при наличии капли его спермы.

Помимо криминалистики и судебной медицины, генетические «отпечатки пальцев» находят применения для установления отцовства или при решении некоторых вопросов иммграции в США. До сих пор не вполне отрегулирован вопрос с политическими и этическими гранями – кто может/должен иметь доступ к генетическим отпечаткам пальцев людей? Следует ли их изготовлять, как обычные отпечатки пальцев, при всяком аресте преступника или подозреваемого? Вправе ли правительство (и если да, при каких обстоятельствах) ввести генетическое досье на всех граждан – или на некоторые категории? Следует ли это делать на обязательной или лишь добровольной основе (разъясняя преимущества нового метода в различных ситуациях)?

Генетические «отпечатки пальцев» применяют не только к виду Homo sapiens: его преполагают использовать для проверки чистоты пород собак. Виды живых существ, подлежающие сохранению, будут регистрироваться в специальных картотеках в виде «генетических досье», что могло бы иметь положительное биополитическое значение.

7.3.7. Генетическая диагностика и терапия.Прогресс в области молекулярной генетики и генетической инженерии дает людям новые возможности диагностики и лечения наследственных заболеваний. В этой связи возникают новые биополитические и биоэтические проблемы.

Известно порядка 5000 наследственных заболеваний человека.Некоторые из них, например, мышечная атрофия Дюшена, цистофиброз, «ломкая Х-хромосома» (задержка умственного развития), хорея Гентингтона, сравнительно легко диагностируются современными генетическими методами. Так, атрофия Дюшена, связанная с делециями (выпадениями отдельных участков) в гене дистрофина, определяется с помощью полимеразной цепной реакции, позволяющей обнаружить более 98% из возможных вариантов делеций. Большие надежды в последние годы связывают с новым методом «ДНК-чипов», при котором участки ДНК пациента сравнивают сразу примерно со 100 тест-фрагментами ДНК, закрепленными на носителе. Возможности генетической диагностики возрастают по мере завершения проекта «Геном человека». Джеймс Уотсон, соавтор Фрэнсиса Крика по открытию структуры ДНК в 1953 г., руководивший в течение ряда лет проектом «Геном человека», обосновывает необходимость его продолжающегося финансирования именно раскрывающимися диагностическими (и, возможно, терапевтическими) возможностями. Зная, что нейродегенеративная болезнь Альцгеймера связана с участком на хромосоме 21, Дж. Уотсон считает «неэтичным» отказываться от его дальнейшей идентификации.

Непростые этические проблемы связаны с тем, что далеко не все диагностированные наследственные заболевания могут быть вылечены. Устранение причины заболевания – исправление отдельных генов, их блоков или же изменение числа хромосом (удаление лишней хромосомы 21 для лечения болезни Дауна) означает генетическую(или генную) терапию.Однако она все еще не покинула стадию многообещающих клинических испытаний. Так, по крайней мере у двух девушек из США с дефектом иммунной системы вследствие мутации гена, кодирующего аденозиндезаминазу, состояние здоровья существенно улучшилось после введения им вектора с нормальным аденозиндезаминазным геном. Проводились также работы, например, по генетической терапии заболевания печени, вызванного мутацией гена, кодирующего транскарбамилазу. Этой болезнью страдают не только люди, но и мыши, причем больные мыши лишены шерстяного покрова. Таких особей удавалось излечить в эксперименте путем введения им недостающего гена.

Несмотря на обнадеживающие результаты по генетической терапии, генетическая диагностика пока заметно опережает терапию. Конечно, и в отсутствие радикального лечения информация о наследственном заболевании позволит индивиду рационально планировать жизнь, заблаговременно (до развития симптомов) начать лекарственное лечение, изменить свои привычки и диету. Определение в раннем возрасте цистофиброза (дефект гена, кодирующего a-1-антитрипсин) позволяет продлить жизнь пациента примерно на 10 лет, если он воздерживается от курения. Однако эффективного медикаментозного лечения или действенных рекомендаций по образу жизни не существунет при многих наследственных недугах (примером может служить генетически диагностируемая, но на сегодняшний день неизлечимая хорея Гентингтона или ряд генетически обусловленных форм рака). В таких случаях результат генетической диагностики превращается вжестокий приговор для больного.Возникают следующие дилеммы:

· Готов ли пациент с моральной и психологической точек зрения к тому, чтобы узнать, что у него должно – в том или ином возрасте – развиться какое-либо тяжелое, социально отталкивающее или смертельное заболевание? Следует ли – и в каких случаях -- информировать самого человека, его родственников и др. о найденных генетических дефектах (некоторые из которых могут и не проявиться)? В каких случаях данная информация должна остаться врачебной тайной, даже вопреки настойчивому желанию больного, которого ведь можно снабжать и «спасительной дезинформацией»?

· Что если пациент обречен на неопределенность – ибо многие предсказания генетиков носят вероятностный характер, т. е. человека вписывают в группу риска, скажем, в отношении злокачественных новообразований?

· Как повлияет полученная информация на дальнейшую жизнь пациента и его семьи? Вспомним в порядке литературного отступления, как реагировал буфетчик из «Мастера и Маргариты» Булгакова на прогноз о неизбежной смерти от рака печени. Ныне известен и реальный случай, когда отец настаивал на удалении яичников и млечных желез у своей десятилетней дочери, у которой обнаружили ген BRCA-1, предрасполагающий к раку груди[109].

· Дородовая диагностика генетических аномалий может стать рутинной процедурой. Следует ли рекомендовать прерывание беременности, если установлено наследственное заболевание?

· В настоящее время многие предприниматели неохотно нанимают на работу пьяниц и толстяков. Должен ли предприниматель получить доступ к генетическим данным о предрасположении к тем или иным наследственным отклонениям (а алкоголизм и полнота часто имеют генетическую обусловленность) тех, кто нанимается на работу? Итак, миллионы людей получат детальные генетические сведения о самих себе, позволяя им заглянуть в свое биологическое будущее. Генетическая информация даст людям возможность планировать свою судьбу так, как это еще никогда не удавалось. Но та же «генетическая информация», однако, может быть использована школами, предпринимателями, страховыми компаниями и правительствами, порождая новую, склонную к распространению форму дискриминации по генетическим данным.

Поистине, в ряде случаев опасна не только недостаточная, но и избыточная информация. Уже предприняты в международных масштабах усилия, результаты которых отражены в пунктах Декларации ЮНЕСКО «Геном человека и права человека» (11 ноября 1997 г.), которая:

(1) утверждает «право каждого индивида решать, быть ли ему информированным о результатах генетического исследования» (статья 5 с);

(2) выступает против дискриминации по генетическим характеристикам (статья 6);

(3) рекомендует, чтобы «генетические данные, связанные с идентифицируемым индивидом, оставались конфиденциальными при соблюдении условий, диктуемых законом» (статья 7).

На локальном (сетевые группы активистов), национальном и глобальном уровнях социума необходима дальнейшая работа по созданию социальной атмосферы, дающей надежную защиту индивиду, который становится раним как никогда, если в социум просачивается информация об его вероятном или неизбежном генетическом будущем.

Генетическая терапия может затрагивать гены соматическихклеток человеческого тела – функциональных клеток различных органов и тканей, которые не передают информацию индивидам следующих поколений. Значительно большие опасения вызывает законодательно запрещенная в ряде стран генетическая терапия репродуктивных клеток(сперматозоида, яйцеклетки, их предшественников), находящаяся пока лишь на стадии теоретических раздумий (по тем сведениям, которые доступны автору). Измененная информация, введенная в репродуктивные клетки, будет далее передана последующим поколениям людей. Естетственны опасения, что в этом случае мы можем необратимо исказить весь генетический фонд вида Homo sapiens.

Существенны ли перед лицом этой глобальной угрозы виду человек потенциальные преимущества этого вида генетической терапии? Она обещает потенциальному отцу, знающему о своих генетических аномалиях, шанс иметь генетически здоровое потомство (при своевременной генетической терапии на уровне его сперматозоидов). Благодаря достижениям медицины, например, индивиды, которые умерли бы от диабета, ныне живут достаточно долго, чтобы передать потомству свои болезнетворные гены. Почему, задается вопрос, мы не можем предотвратить передачу наследственного заболевания из поколения в поколение путем целенаправленного вмешательства? Почему родители, стремящиеся избежать как рождения аномального ребенка, так и травмы, вызванной евгеническим абортом, не смогут произвести желаемые изменения генов?

Противники генетической терапии репродуктивных клеток («зародышевой плазмы», как ее также называют со времен немецкого генетика конца XIX века Вейсмана) указывают, помимо угрозы непоправимых ошибок и непредсказуемых последствий, на невозможность четкого отграничения терапии заведомо больных людей (для обеспечения здорового потомства у них) от более зловещей практики – так называемого генетического усовершенствования (genetic enhancement)как новой формы евгеники. Почему родители не вправе, помимо устранения болезнетворных генов, пожелать улучшения памяти, повышения интеллекта[110], пышных волос (если родители несут ген облысения, который можно устранить) и даже создания модной внешности (в зависимости от веяний времени) для своих чад? Если такая практика станет реальностью, кто будет решать, сколько именно запасов памяти и какой уровень интеллекта, следует обеспечить? Под какой стандарт «подгонять» внешность? Все эти вопросы в более общей форме рассматривались нами в разделе 6 (подраздел 6.3) в приложении к евгеники вообще.

Генетические технологии предполагается также использовать ради модификации человеческого социального поведения и всего функционирования центральной нервной системы. В распространяемой по Интернету рукописи «Гедонистический императив»[111] англичанин Д. Пирс предлагает добиться всеобщего непрекращающегося блаженства путем манипуляции с «метаболическими путями, отвечающими за боль и дискомфорт». По его словам, все это имело значение как адаптация к суровой жизни первобытного человека, однако ныне соответствующие физиологические механизмы становятся излишними. Он призывает генноинженерным путем повысить уровень дофамина в мозгу, тем самым добившись постоянной эйфории, которая, как он утверждает, не приведет к пассивности, а, напротив, укрепит устремление человека к достижению важных и перспективных долговременнных целей.

На авторский взгляд, эти прожекты ярко демонстрируют недопустимость эволюционно-биологического подхода к человеку, как только он переходит дозволенные рамки и, игнорируя многоуровневость человека, превращается в редукционизм (счастье как оптимальная комбинация нейромедиаторов в мозгу). На примере уже предпринятых попыток улучшения настроения, снятия депрессии лекарственными средствами мы видели, что тоска, тревога, дурное настроение снимаются ценой той или иной роботизации, стандартизации личностей, нивелировки их индивидуальных особенностей (в разделе 6 мы уже упомянули о побочных эффектах прпарата прозак, широко использовавшегося в США в борьбе с депрессией, связанной с дефицитом серотонина). Помимо этого, разнообразие человеческих переживаний и настроений, как палитра красок художника, не может состоять из одних только светлых тонов – грусть (которая, кстати, может быть «светлой», как в стихотворении Пушкина), тоска, меланхолия, тревога, даже душевная боль – тоже неотъемлемая составная часть этого богатства. Сведение всей нашей палитры настроений только к светлым оттенкам напоминает замену естественного био-разнообразия монокультурой наиболее высокоэффективных сельскохозяйственных объектов.

Итак, генетические технологии включают в себя различные методы манипуляции с ДНК живых организмов с целью изменения наследственности этих организмов. Сенсационные разработки в данной области породили большие надежды и в то же время создали серьезные проблемы с биополитическим и биоэтическим аспектами. Одной из основных проблем является проблема непредвиденного или умышленного получения опасных «генетических монстров»: болезнетворных микроорганизмов и вирусов, бесконтрольно размножающихся сорняков или, в будущем, стандартизованных людей. Специфические проблемы связаны с вмешательством в геном человека (проект «Геном человека», генная диагностика и терапия, в перспективе – клонирование людей?). Манипуляции непосредственно с репродуктивными клетками вызывают угрозу для генофонда будущих поколений. Возникают также предпосылки для новых евгенических программ и изощренных форм генетической дискриминации.