Уровневая структура живого и биополитика.

В предшествующих подразделах книги мы говорили о различиях между «биосоциальными» и «психокультурными» компонентами человека. Уже было указано на огрублённый характер такой классификации. Философы биологии говорят о наличии многих уровней организации как живого вообще, так и человека. Проблема многоуровневости, несомненно, затрагивает и функционирование человека как субъекта социально-политических процессов («Homo politicus»).

2.5.1. Кратко об уровнях организации живого.Натурфилософская в своей основе концепция уровней живого «красной нитью» проходит через всю историю наук о живом. Представления об уровнях живого развиваются и в современной биологии, где были предложены разнообразные варианты уровневых схем. Критериями вычленения уровней служат размеры, шкалы времён жизни, сложность организации, продвинутость с точки зрения эволюции и др. Весьма продуманные и интересные критерии разграничения уровней организации живого ввел в 60-е годы ХХ века, обобщив предшествующий опыт уровневых классификаций, отечественный философ В.И. (1969). Он считал, что уровневая организация подчинена двум главным законам:

Системы более высокого уровня должны относиться к системам менее высокого уровня так как целое относится к части (пример: многоклеточный организм представляет целое.Клетка — более низкий уровень — есть его часть);

Каждый уровень должен иметь свои специфические структуры. У клеткинет головного мозга, почек, печени. Все это соответствует только уровню многоклеточного организма.

Любой единичный биологический объект (клетка бактерии, цветущее растение, обезьяна бонобо и др.) представляет собой сложно организованную систему, состоящую из многих уровней. В.И. Кремянский предложил конкретную схему уровней живого. Ниже мы лишь слегка модифицируем его схему.

· Доклеточные биологические структуры(включая неклеточных пробионтов, возможно, существовавших на Земле более 3,5 млрд. лет назад, и вирусы);

· Клетки и одноклеточные организмы;

· Многоклеточные организмы (растительные, животные, грибные);

· Надорганизменные уровни (популяции, биоценозы, виды как экологические единицы и наконец планетарный уровень биоса — биосфера).

Это общий очерк уровней живого, классификация которых значительно различается у разных исследователей, которые привносят в уровневые классификации свои специфические интересы. Более того, новые научные открытия время от времени вводят в обиход новые, ранее не признававщиеся уровни. Пример: исследования лабораторий В.Л. Воейкова и Л.В. Белоусова на биологическом факультете МГУ, вслед за более ранними работами Н.Г. Гурвича позволили предположить, ниже даже доклеточногоуровня в нашей схеме, наличие еще одного уровня биоса-- уровня молекулярных ансамблей. Подобные ансамбли (например, молекула ДНК) в соответствующих условиях (например, в водных растворах) уже обладают многими «живыми» свойствами, такими как память, активность, целостность (когерентность).

2.5.2. Выход за пределы биологии: слои мира в целом (по Н. Гартману).Как ни интересна для читателя уровневость организации биоса – важный аспект био-разнообразия – ещё большее значение для философских «подмосток» биополитики имеет вопрос об уровневой (или по другой терминологии «слоистой») структуры мира в целом. Внутрибиологические уровни представляют лишь частичный интерес с биополитической точки зрения в силу выхода самой биополитики за пределы биологии, а именно в социальную область. В ХХ веке на задачу описать «слоистость мира» отважился, наряду с другими исследователями, немецкий философ Николай Гартман[12]. Конечно, представление о «слоистости» мира вообще и живого в частности восходит к древним натурфилософским, эзотерическим, даже мистическим схемам. Гартман указывает в этой связи на классификацию «душ» Аристотеля, далее подхваченную средневековой схоластикой.

Гартман разграничивает два понятия: (1) ступени бытия (Seinsstufen), относительно мелкие градации, между которыми есть плавные переходы; (2) слои бытия (Seinsschichten), на границе между которыми обрывается цепь бытия, чтобы вновь начаться с более высокого уровня. Реальный мир объемлет четыре слоя:

· Безжизненный слой (мертвая материя), в других классификациях ему примерно соответствует понятие физического уровня(слоя);

· Органический слой, его можно обозначить также как витальный уровень (Олескин, 1996) -- отвечает за жизнеподдержание, самовоспроизведение, размножение, регенерацию, индивидуальное развитие и другие фундаментальные характеристики всякой жизни, которые виталист Г. Дриш связывал с «энетелехиями»;

· Душевный слой (чувства, эмоции, образы, идеи и др. объекты психологии), в предложенной мною (Олескин, 1996) классификации ему соответствует ментальный уровень (слой), включающий способность к обучению, запоминанию, восприятию, эмоциям, инсайту (поиску нетривиальных решений проблем) и другим индивидуальным способностям;

· Духовный слой (духовные способности личности — способность любить, совесть, ответственность — и плоды коллективного творчества людей — язык, нормы морали и права и др.) Это своего рода аккумулятор результатов культурного творчества; в расширительной трактовке он может быть приложим к сообществам живыотных, поскольку культуре с её традициями в некоторой степени аналогична информация, передаваемая негенетическим путём, через коммуникацию и обучение (что имеет место даже у социальных насекомых). По-видимому, духовный слой (уровень) примерно сопоставим с тем что П. Майер понимает под «психокультурным»; тогда обозначение «биосоциальный» в его огрубленной схеме недифференцированно охватывает и ментальный, и отчасти витальный уровень (ср. следующий подраздел).

Каждый из слоев целостен и внутренне един. Он подчиняется единым фундаментальным законам, присущим только данному слою. С переходом от слоя к слою появляются новые характеристики (закон новизны). Гартман постулирует и ряд других законов, отражающих сложную диалектику самостоятельности-взаимозависимости «слоев бытия», как например «закон силы» — низший слой всегда сильнее более высокого в том смысле, что ставит ему границы. Пример: тонкая творческая деятельность души человека ограничена возможностями его «бренного тела» и прекращается, если последнее выведено из строя. Другой важный закон — закон свободы: хотя низший слой и сильнее, высший слой свободен «ваять» из него любое произведение (и бренное тело становится атлетическим под воздействием творческого спортивного духа). Коррелятом этого закона является «закон материи»: низший слой, в аристотелевском духе, поставляет материю, «сырой материал», которому более высокий слой придаёт форму как скульптор, архитектор, демиург.

Как указано в предшествующем подразделе, вокруг живого организма формируется умвельт, его ближайшее окружение, находящееся под непосредственным воздействием этого организма. С позиций уровневой структуры живого каждое живое существо имеет не один, а несколько умвельтов, причем физическому (безжизненному) уровню соответствует обычное пространство. На витальном уровне умвельт, очевидно, включает все факторы, так или иначе важные для жизнедеятельности организма: кислород, который он вдыхает, пищу, которую принимает, в то же время и все ядовитые вещества, радиоактивное излучение и др., которые могут подавить процессы поддержания жизни. Уже на этом уровне ясно, что организм, следуя выражению И. Уэкскюля, структурирует «хаос неорганического мира» (по выражению Уэкскюлля). Действительно, с витальной точки зрения ближайшее окружение организма может быть классифицировано на несколько дискретных массивов, таких как источники питания, «стоки» для метаболических продуктов, участки пространства, несущие угрозу (например, место залегания хищника). Все объекты, включенные в витальный умвельт, существуют, как выражался Мартин Хайдеггер в знаменитом философском труде «Бытие и Время», «для того, чтобы». На ментальном (душевном) уровне речь идет о нематериальном ближайшем окружении -- он состоит из отражений, образов реальности, а также всего того, что примерно соответствует понятию воображения В рамках ментального уровня – ввоображении – «несвязанные вещи связаны», «потерянная информация, забытые идеи и нереализованные возможности» продолжают существовать, как доисторические монстры в Атлантиде по сценарию известного английского фильма «Вожди Атлантиды». Что касается духовного уровня, то он, имея во многом надиндивидуальную природу, должен соответствовать единому, глобальному, нематериальному, «обволакивающему» весь биос умвельту.

2.5.3. Биосоциальность и уровневость («слоистость» по Гартману) бытия.Гартмановские «слои бытия» имеют существенное значение для биополитики, так как позволяют с новой перспективы подойти к такому важнейшему для биополитики явлению как биосоциальность – взаимодействие между биологическими индивидами с формированием надорганизменных систем.

Биосоциальность находится на «перекрёстке» путей от низших уровней[13] (физический, витальный) к высшим (ментальный, духовный). Действительно, уже на физическом уровне материи проявляется то, сопоставимое с примитивной биосоциальностью, свойство, которое античные стоики обозначали как сцепленность. Это свойство проявляется в стремлении молекул и атомов к кооперативным взаимодействием с формированием всякого рода сложных ансамблей, во многих случаях обладающих целостными (когерентными) свойствами и даже способных к самосборке. Примерами таких ансамблей служат и биополимеры – белки, нуклеиновые кислоты и другие компоненты живой клетки. В стадии активного исследования находятся ныне те «странные эффекты» (своего рода примитивные аналоги биосоциальных взаимодействий между живыми организмами), всё ещё в принципе объяснимые в рамках физики и химии, которые присущи ансамблям полимерных молекул. Помимо кооперативных взаимодействий с формированием всякого рода надмолекулярных ассоциаций, молекулы способны и к конкуренции (примитивный «корневой» аналог характерных для всего живого агонистических форм социального поведения, например. агрессии, см. ниже подраздел 5.6.).

Автор книги занимался сопоставлением двух моделей поведения сравнительно малых органических молекул – хинонов – в составе биологических мембран. Одна из моделей постулировала кооперативное взаимодействие хинонов с формированием из них ансамблей (доменов); другая модель предполагала независимое поведение каждой молекулы хинона и их свободную конкуренцию за места посадки на мембранных ферментах. Реальность оказалась, по-видимому, сложнее обеих моделей и, как следует из наших данных, может включать оба сценария взаимодействий между хинонными молекулами.

Однако независимое, конкурентное поведение хинонов, вероятно, в большей мере характерно для искусственных фосфолипидных мембран, в которые встраивали комплексы реакционных центров пурпурной бактерии Rhodospirillum rubrum; в систему добавляли убихинон и цитохром с. Критерием, позволявшим судить об эффективности взаимодействия хинонов с цитохромом с, служила величина мембранного потенциала (в этом плане бактериальные клетки и искусственные системы с компонентами бактериальных мембран напоминают нейроны, также генерирующие мембранный потенциал, см. раздел 6). В искусственной системе мембранный потенциал, генерируемый на свету, монотонно нарастал по мере защелачивания среды (Рис. 2, кружки). Эта рН-зависимость характерна также для взаимодействия хинона с цитохромом с в водном растворе (Рис. 3, ромбы) и отражает сходство обоих типов систем, где цитохром с непосредственно реагирует с анионной формой убихинона, чья концентрация нарастает по мере увеличения рН среды. Что касается нативных фотосинтетических мембран в клетках пурпурных бактерий, то рН-зависимость их мембранного потенциала описывается колоколообразной кривой (Рис. 2, квадраты). Причем, эта зависимость сохраняется в сглаженной форме и монотонного нарастания потенциала при защелачивании среды не наблюдается даже в том случае, если ферментативный путь реакции хинона с цитохромом типа с (с₂ в случае пурпурных бактерий) блокирован ингибиторами (антимицином А и миксотиазолом) и работает только реликтовый неферментативный путь, идентичный пути прямого взаимодействия хинона и цитохрома с в искусственных системах (Рис. 2, треугольники).

Мы измеряли также скорость восстановления хинонами цитохрома типа с (цитохрома с₂) в освещенных клетках пурпурных бактерий (Рис. 3, квадраты). Видно, что в отличие от раствора, в нативной системе не наблюдалось нарастание скорости восчстановления цитохрома при увеличении рН среды (ср. ромбы на том же рисунке). Полученные результаты вкупе с данными литературы позволяют предоположить, что хиноны в данной системе реагируют не как независимые молекулярные «конкуренты», а как компоненты надмолекулярных кооперативных ансамблей (хинонных доменов и/или комплексов фермент-хинон) [14].

Описание межмолекулярных взаимодействий со структурообразованием может проводиться на языке модной в последние десятилетия отрасли – синэргетики. В рамках синэргетики рассматриваются системы, далекие от термодинамического равновесия, постоянно обменивающиеся веществом и энергией с окружающей средой, способные к автокаталитизу (т. е. содержащие молекулы, которые обусловливают процессы порождения других таких же молекул). Подобные системы при определенных условиях формируют диссипативные структуры, существующие только при условии постоянного притока энергии извне и способные менять свой облик и даже вовсе распадаться (с возникновением иных структур) под воздействием возмущений извне (флуктуаций). Примером диссипативной структуры являются так называемые ячейки Бенара – шестиграннники, формирующиеся при определенном режиме нагревания слоя жидкости (например, растительного масла на раскаленной сковороде). Диссипативные структуры обладают способностью к автопоэзу– их функционирование направлено на самосохранение, которое предполагает постоянное самообновление в процессе взаимодействия и обмена веществом с окружающей средой[15]. Автопоэз присущ как простым химическим самообновляющимся системам, так и, конечно, живым организмам, которые получают из среды питательные вещества и выделяют в нее продукты метаболизма. Автопоэз противопоставляется аллопоэзу– детерминации системы извне. В этом случае функционирование системы нацелено не на самосохранение (путем самообновления), а на выполнение той или иной заданной извне работы (примером являются машины, компьютеры и др.). Близкий к биополитическим идеям (особенно к взглядам П. Корнинга, см. 3.3 ниже) астроном и философ Э. Янч интерпретирует всю эволюцию «от первого взрыва до человеческого духа» на базе синэргетических представлений (Jantsch, 1992). Моделируя формируемые молекулами и их комплексами диссипативные структуры, мы можем описать некоторые, казалось бы, сугубо биологические, явления, такие как транспорт веществ через биомембраны, транспорт нервного импульса и даже примитивный морфогенез (формирование биологических структур под влиянием градиентов химических веществ, активирующих или подавляющих те или иные процессы).

В литературе ныне определенное внимание уделяется не только составляющим живые системы атомам, молекулам, их ансамблям, но и связывающим эти микрообъекты физическим полям(«полевая» компонента жизни наряду с «вещественной», корпускулярной в терминологии В.И. Казначеева). Физические поля, передавая информацию между биологическими объектами, включают взаимодействующие живые организмы в единое энерго-информационное поле. Умвельт живого организма может быть представлен в рамках этих представлений как область пространства вокруг живого организма, наполненная несущими информацию полями.

У наиболее примитивных существ грани их биосоциальной жизни – например, конкурентные взаимодействия по поводу питательного субстрата, агрегация клеток, зависимая от химических стимулов – непосредственно базируются на свойствах слагающих их молекулярных коплексов. Взаимоузнавание клеток, выбор между ассоциацией с другим индивидом или изоляцией от него, зависит от того, свяжется ли молекула-рецептор с мишенью или нет.

С другой стороны, чем выше мы поднимаемся по эволюционной лестнице, тем чётче проявляется зависимость биосоциальных взаимодействий от более высоких уровней. Уже у насекомых биосоциальные взаимодействия определяются ментальной деятельностью их мозга. Например, тот или иной стереотип социального поведения по отношению к другому индивиду зависит от того, подводится ли он под шаблон «образа друга» или, наоборот, «образа врага». Оба образа суть ментальные конструкты, накладываемые на реальность. Такие важные и более подробно рассматриваемые ниже формы социального поведения как афилиация (стремление общаться с товарищем по виду) и кооперация (взаимопомощь) разумеется, имеют витальное значение для индивидов, поскольку помогают им выжить, не пропасть поодиночке. Но здесь зависимость от витального уровня носит более косвенный характер. Она реализуется на уровне эволюции в целом, отбирающей соответствующие формы поведения, а на уровне отдельного индивида афилиация и кооперация вовлекают ментальный уровень с его гаммой эмоций, аффектов и др.

Так биосоциальность действительно занимает «срединное положение» в иерархии уровней, воплощая возникающее на физическом и развиваемое на витальном уровне свойство «сцепленности» молекул и их комплексов и в то же время конструкты психики (ментальный уровень), а у наиболее продвинутых форм жизни также культурные традиции или их аналоги (элементы духовного уровня). Такая двойная детерминация свойственна биосоциальности и в ее индивидуальном развитии. Почему ребёнок вступает в социальное взаимодействие с другими индивидами? С одной стороны, ради реализации нужд витального уровня (еда, укрытие и др.). С другой стороны, он уже с рождения формирует ментальные образы реальности, ищет их проверки в общении с другими, испытывает гамму переживаний в ходе этого общения.

Биосоциальность живых организмов соответствует формированию особым образом структурированного окружения живого организма – особого биосоциального умвельта.Он включает другие живые организмы, с которыми данный индивид вступает в сложную гамму биосоциальных отношений. Формирование надорганизменной биосоциальной системы сопряжено с образованием единого для нее умвельта. Этот умвельт включает существенную нематериальную составляющую (сеть биосоциальных взаимодействий).

Срединное положение биосоциального в уровневой иерархии обусловливает гетерогенность предмета исследующих его наук, в том числе и биополитики, которая по-своему отображает многослойность или многоуровневость живого и бытия в целом. В политическом поведении людей пересекаются разноуровневые элементы. С одной стороны, можно говорить о детерминации политического процесса (как составной части биосоциальных взаимодействий в случае Homo sapiens) витальными потребностями людей. Биополитик Дж. Шуберт специально изучал влияние голода на политическое поведение людей (J. Schubert, 1983). В этом ракурсе вся политика может рассматриваться как коллективное предприятие, обеспечивающее выживание (взгляды П. Корнинга). Однако политика даёт и необозримое поприще для деятельности на ментальном и духовном уровнях, для индивидуального и коллективного («массового») творчества. Недаром великие умы, начиная с Конфуция и Платона, непременно посвящали хотя бы часть своих трактатов политике.

Биосоциальность может быть рассмотрена как «сквозное» свойство, в определенной мере предварённое уже в безжизненной материи, всё более ярко проявляемое на витальном и ментальном уровнях и достигающее в случае человека подъём на высоты духовного уровня. В этом понимании это понятие перекликается с тем, что П. Тэйяр де Шарден называл «внутренняя (имманентная) сторона» вещей или «психическое» в книге «Феномен человека» (1965). Хотя это свойство не вполне тождественно биосоциальности (оно охватывает также «ментальное» и «духовное» в нашей классификации), оно явно связано с ним и также постепенно нарастает в ходе предбиологической и особенно биологической эволюции. «Внутреннее» переходит в «развитое сознание» по мере приближения к человеку и достигает кульминации в форме «духовного» в точке Омега, где, по Тэйяру де Шардену, осуществляется слияние материи с Божеством. Как уже отмечено, Торсон в книге Биополитика» (1970) полагал, что биополитика играет особую роль в восхождении к точке Омега – она знаменует собой «осознание эволюцией самой себя».

Биополитика ориентируется в понимании природы человека на натурализм -- представление о природе человека как продукте его эволюционной-биологической предыстории. Существенное биополитическое значение имеет понятие «коэволюция» – согласованное, «взаимно пригнанное» развитие частей одного целого, приложимое как к разным уровням человека и социума (генно-культурная коэволюция), так и ко взаимоотношениям человечества и био-окружения. Идея коэволюции подводит нас к биоцентризму - установке на абсолютную ценность живого во всех его формах, на этическое восприятие живого, на понимание человека и человечества как части планетарного биоса (жизни). Познание живого включает в себя момент осознания его глубокого родства, единосущности с познающим человеком как также представителем биоса (познание на принципах гуманистики, содержащей момент эмпатии – проецирования себя в познаваемый объект). Как человек, так и другие живые существа представляют собой многоуровневые системы. Возможны разные классфикации этих уровней, но в этой книге принята модифицированная схема Н. Гартмана (с учетом взглядов Кремянского и других ученых), включающая физический, витальный, ментальный и духовный уровни. Биосоциальность рассматривается как «сквозное» свойство материи, нарастающее и усложняющееся при переходе от уровня к уровню

Раздел третий. ЭВОЛЮЦИОННО-БИОЛОГИЧЕСКИЕ КОРНИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА И ПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ.

Вся история человечества – лишь ничтожная доля того времени, которое было отпущено на эволюцию жизни на Земле. Американские ученые Г. Шуберт и П. Корнинг (в разных формулировках) говорили о том, что биополитика может иметь дело с более длительным периодом времени, чем быстротечная история человеческого общества. Примитивные аналоги политики имелись и у других живых существ, причём П. Корнинг и близкий к нему по взглядам биолог Х. Блум находят такие аналоги даже у одноклеточных существ. Отсюда интерес части биополитического сообщества к стадиям биологической эволюции, предшествовавшим возникновению Homo sapiens с его социальной организацией и политическими системами и подготовившим появление человека на нашей планете.