Власть и традиционное господство

 

представлениям банту, вождь должен был тратить все полученное от своих соплеменников на общественные нужды и подарки, хотя в реаль­ности он использовал подношения по своему личному усмотрению (Schapera 1956: 99, 102, 115).

Наконец, возможность манипуляции вождей с общественным про­дуктом напрямую или косвенно приводила к тому, что правители мог­ли поощрять каких-то одних лиц и сдерживать других. Лояльные и услужливые получали привилегированный доступ к общественным закромам, провинившиеся или оказавшиеся в оппозиции такой возмож­ности лишались. Это дополнительно способствовало усилению зависи­мости части подданных от правителя вождества.

Правда, необходимо иметь в виду, что далеко не все исследователи разделяют мнение о столь высокой значимости редистрибуции в вож-дествах. В частности, Тимоти Ёрл совершенно справедливо отмечает, что во многих чифдомах редистрибуция не могла быть основным фак­тором усиления социальных позиций вождя, поскольку прибавочный продукт на этом уровне стадиального развития был невелик, а сама редистрибуция собиралась не столь часто (Earle 1987; 1997). Даже в ранних государствах королевская власть нередко не была способной организовать полномасштабную редистрибутивную сеть. Для того что­бы перераспределительные механизмы все-таки функционировали, приходилось использовать различные изощренные способы контроля периферийных районов государства.

Наиболее ярким из них является так называемое полюдье — институт периодического объезда правителем подвластных территорий, в процес­се которых он собирал с подданных дань, вершил суд и выполнял иные функции. Этот обычай был описан в ряде источников о Древней Руси, в частности, в последних строках знаменитой 9-й главы трактата «Об управлении империей» византийского императора Константина Багря­нородного:

Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты выходят со все­ми россами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется «кру­жением»... Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав.

Данный институт был подробно изучен Ю.М. Кобищановым (Коби-щанов 1995). Оказалось, что он был характерен для многих обществ Западной Европы, Африки, Восточной Азии, Кавказа и Океании. Коби-щанов полагает, что полюдье представляет собой один из основных механизмов укрепления зарождающейся государственности, в котором проявляется широкий круг экономических, политических, судебных, ком­муникативных, символических и религиозных функций царской власти.

Нетрудно заметить, что перераспределительные механизмы власти существуют не только в предгосударственных обществах. Редистрибу-

ция — это универсальный рычаг власти, существовавший как в древних и средневековых, так и в современных обществах. Однако в обществах, где нет рыночной экономики или она недостаточно развита, данный механизм имеет едва ли не решающее значение. Там, где преобладаю­щий класс составляют не частные собственники, основой общества яв­ляется власть-собственность, а положение человека определяется его местом в системе иерархии.

В СССР, например, существовала плановая экономика и централи­зованное перераспределение финансов. Это ставило руководителей и администраторов различных рангов в зависимость от непосредственно­го начальства. Помимо генеральной редистрибуции денежных средств, сырья и иных ресурсов в стране существовала локальная сеть спецрас­пределителей и особых магазинов для номенклатуры. В условиях то­тального дефицита высококачественных товаров и продуктов это было очень существенно. Товары в подобных организациях были сделаны по спецзаказу или были импортными, продавались по заниженным ценам. Для обычных граждан данная спецсеть была недоступна. Последние должны были довольствоваться обычными магазинами с их незатейли­вым ассортиментом товаров (необходимо учесть, что в условиях всеоб­щего дефицита многое попросту не доходило до рядовых покупателей, а распределялось еще на базах и складах магазинов или из-под прилав­ка по так называемому блату).

Любопытно, что у истоков создания редистрибутивной сети для советской номенклатуры стоял еще В.И. Ленин. Летом 1921 г., в са­мый разгар Гражданской войны, он дал указание устроить особые лавки (т. е. магазины), в которых бы приезжающие из-за границы ко-минтеровцы могли бы по особым мандатам покупать продукты и другие необходимые товары (Восленский 1991: 315—316).

В современной России редистрибуция также занимает важное мес­то в структуре властных отношений. Уже нет в таких масштабах сети спецраспределителей и спецмагазинов прошлого. За деньги всякий может купить самые высококачественные продукты или товары. Но часть спецструктур осталась — например, базы снабжения при управ­лении делами президента во Внукове и в Усове, где по традиции мож­но отовариться гораздо дешевле, чем обычно. По-прежнему существу­ют спецлечебницы для элиты (бывшее четвертое главное управление Минздрава теперь называется Медцентр при УД президента), процве­тает институт государственных дач, строятся спецдома с улучшенной планировкой и евроремонтом для новой номенклатуры.

В масштабе страны редистрибуция охватывает отношения прави­тельства и субъектов Федерации. Региональная власть занята получе­нием своей доли из федерального центра и перераспределением ее между муниципальными образованиями. На всех уровнях распредели­тельной пирамиды лояльные и услужливые могут получить больше,