Сервис и Салинз полагали, что основой высокого статуса вождя являлись функции редистрибуции, выполняя которые правители получали некоторую власть над своими подданными. В третьей главе было показано, что перераспределение было только одним из путей к власти. Но тем не менее роль редистрибуции нельзя недооценивать. В антропологической литературе часто цитируются слова одного из таитянских вождей, обращенные к европейским миссионерам:
«Я получаю от вас много parow [разговоров] и много молитв, обращенных к Эатора [Богу], и очень мало ножей, топоров, ножниц
,; , или одежды». Все дело в том, что все, получаемое им, он немедленно я раздавал друзьям и подчиненным; таким образом, получив многочисленные подарки, он не мог похвастаться ничем, кроме глянцевой шляпы, пары штанов и старой черной куртки, которую он украсил , оторочкой из красных перьев. И он придерживается такого расточительного поведения, мотивируя это тем, что в противном случае никогда бы не стал правителем и вообще не остался бы вождем того или иного ранга (Салинз 2000: 128).
Внешне правители многих вождеств выглядели как единовластные самодержцы. Однако в реальности их власть была сильно ограничена. Это подтверждается многочисленными примерами. У некоторых бан-туских групп существовали весьма развитые механизмы социального контроля. У готтентотов вождь мог штрафовать провинившихся, у гегеро даже выносить смертные приговоры, хотя опасался использовать данное наказание на практике. Сомнения вождей, несомненно, были вызваны отсутствием институтов принуждения. В том же источнике сообщается, что многие вожди банту были убиты за притеснения своих соплеменников (Schapera 1956: 78 ел., 151сл.). Если вождь не прислушивался к советам старейшин, пытался изменить традиции, нарушал табу или совершал убийства, его могли заменить (ашанти, йоруба и эгба). Многие из гавайских вождей также были убиты за то, что притесняли простых общинников. Последние признавали права своих вождей на некоторую долю произведенного продукта, однако настаивали на соблюдении «справедливости» в подобных отношениях. Если же вожди и их люди злоупотребляли своим положением, это могло вызвать взрыв народного возмущения. Поскольку правители вождеств не имели специализированного аппарата принуждения, их положение в такой ситуации было незавидным (Салинз 2000: 137—141).
Данная особенность, по мнению многих антропологов, является самым важным отличием вождества от государства. Правитель вождества обладал лишь «консенсуальной властью», т. е. авторитетом. В государстве правительство может осуществлять санкции с помощью легитимизированного насилия (Service 1975; Claessen, Skalnik 1978; 1981 и др.).