Признаки государства

Традиционно принято выделить три главных признака государствен­ности: территориальное деление, налоги и формирование особого аппарата управления. Вне сомнения, это справедливо в отношении развитых современных государств. В то же время исследования антро­пологов показали, что многие уже сформировавшиеся доиндустриаль-ные государства (например, в Африке) оставались основанными на родоплеменном делении. Граница между редистрибуцией и налогами очень условна. Наконец, не всегда можно провести грань между зача-

точными органами управления в вождестве и ранней формой государ­ства (Куббель 1987).

Современные исследователи выделяют различное число критериев, которые могут свидетельствовать об отличии государства от предшест­вующих форм, однако мало кто настаивает на универсальных показа­телях. С точки зрения, например, сторонников интегративного подхода, самыми яркими признаками возникшего государства являются строи­тельство крупных монументальных сооружений (храмов, гробниц, дворцов и т. д.), появление городов и письменности. К этим компонен­там иногда добавляют такой критерий, как численность и плотность на­селения. При этом подчеркивается, что население вождеств, как пра­вило, насчитывало десятки тысяч этнически однородного населения, в то время как в ранних государствах счет шел уже на сотни тысяч и миллионы человек из разных этнических сообществ и групп. По мне­нию марксистских авторов, государство отличается от вождества при­сутствием классовой эксплуатации и специализированных органов при­нуждения.

Используя археологические источники, необходимо иметь в виду, что понятие «город» очень неопределенно, такие признаки цивилизации, как письменность, наличие высокоразвитой торговли и ремесла, мону­ментальная и урбанистическая архитектура, могут встречаться еще в догосударственном обществе и, наоборот, их может не быть в ранне-государственных структурах. Многие ранние государства Африки не знали письменности, однако известны безгосударственные общества, имевшие письменность (кельты, иберы). Социальная стратификация, фиксируемая в погребальном обряде, характерна как для государств, так и для вождеств. Едва ли можно точно определить по уровню разви­тия ремесла, торговли или числу уровней иерархии, является данное общество вождеством или государством. Монументальные сооружения характерны не только для цивилизаций, но и встречаются в вождествах (Стоунхендж).

Эксплуатация также не может быть критерием государства. Во-первых, разве возможно рассчитать, эквивалентен или неэквивален­тен управленческий труд и так называемые расходы на представитель­ство в архаических обществах? Может ли быть равнозначным на ма­териальные дары и дань подданных нематериальный ответ правителя, выраженный, например, в психологическом комфорте подданных. Во-вторых, затраты вождя и подданных в принципе не могут быть экви­валентными. Лидер всегда и во всех обществах получает больше, чем дает. В лидерстве есть что-то такое, что оправдывает любые потери и траты и притягивает как магнит очень многих — от величайших аль­труистов, проповедников и революционеров до самого последнего эго­иста и жестокого тирана. Кто же из них и как распорядится своей силой и властью — это уже особый вопрос, выходящий за пределы настоящей темы. Наконец, в-третьих, доминирование и неравенство являются имманентно присущим свойством социальной организации,

Глава 4

и поэтому наличие эксплуатации не может свидетельствовать о гене­зисе государства.

Есть некоторые контраргументы и в отношении использования в ка­честве обязательной характеристики раннего государства монополии на законное применение силы. Р. Карнейро не без основания полагает, что многим раннегосударственным образованиям как раз не хватало монопо­лии на использование силы, ссылаясь при этом на англосаксонские зако­ны, в которых было записано, что любой может убить вора (не обраща­ясь в специальные органы правосудия) и даже получить за это опреде­ленное вознаграждение (Carneiro 1981: 68).

Таким образом, намеченная в общих чертах демаркационная линия между вождеством и государством при более близком рассмотрении становится расплывчатой, аморфной. Очевидно, что универсальных признаков государственности нет, нужна их система. Но сколько при­знаков составляют систему: два из трех, три из пяти или какое-то иное соотношение?