Монголия в 1911 – 1919 гг. Общественный и государственный строй государства богдо – гэгэна.

К началу ХХ века Монголия не представляла из себя единой тер-ритории. Одна часть её располагалась южнее пустыни Гоби и называлась Внутренней Монголией, а другая – Внешней /Халха/. Внутренняя Монголия являлась составной частью Китая, а Халха, со времён Синьхайской револю-ции, получила статус автономии.

Внешняя Монголия превратилась в тот период в объект острого соперничества между рядом государств, прежде всего Японии и России. Страна привлекала своим выгодным географическим положением, как рынок сбыта продукции и источник дешёвого сырья.

Монголия была отсталым государством. Основным занятием населения было кочевое скотоводство. Промышленность отсутствовала, а торговля на-ходилась преимущественно в руках китайского капитала. Население немно-гочисленных городов, самым крупным из которых была столица – Урга, состояло в большинстве из лам, китайцев, а также местной элиты. Подавляю-щее большинство исповедовало буддизм ламаистского толка. Религиозный лидер – богдо – гэгэн, с 1911 года ставший и главой государства, пользовался абсолютным доверием и авторитетом среди монголов.

Феодальная система существовавшая в Монголии была достаточно прочной и не исчерпала до конца возможностей своего саморазвития. Но в условиях вторжения иностранного капитала в страны Дальнего Востока и втягивания их в орбиту мирового капиталистического хозяйства развитие Монголии, как и других стран Востока, стало определяться не только внут-ренними закономерностями, но и влиянием внешнего фактора, выступавшего ускорителем многих политических, социальных, экономических процессов, привнося в жизнь феодального общества многие не свойственные ему черты.
Монгольское общество в указанный период традиционно характеризовалось наличием двух основных классов: феодалов и феодально – зависимого аратства.

Господствующий класс подразделялся на светских и церковных феода-лов. Светские феодалы были владетельными, т.е. владеющими определенным уделом в виде пастбищных угодий и феодально – зависимых аратов, и невла-детельными, или безудельными, жившими за счет эксплуатации только своих дворовых людей /хамджилга/, число которых регламентировалось властями. Безудельные кочевали на землях владетельных феодалов. Монгольские фео-далы различались не только по своему положению на иерархической лестни-це, но и по имущественному положению: одни представители феодального класса владели тысячными стадами, другие по уровню жизни мало чем отличались от простых аратов.

Весьма влиятельной силой в Монголии были церковные феодалы, поско-льку ламаистская церковь являлась крупнейшим собственником пастбищных угодий и скота. В дацанских /монастырских/ хозяйствах трудились многие тысячи крепостных – шабинаров, а глава церкви – богдо – гэгэн в начале ХХ века сделался самой авторитетной фигурой в политической жизни стра-ны, центром притяжения антицинских сил монгольского общества и, в конце концов, главой независимого монгольского государства. Богдо – гэгэны /всего за историю ламаистской церкви их было восемь/ в ХIХ – начале ХХ века были самыми богатыми людьми в Монголии. В хозяйстве послед-него богдо – гэгэна в предреволюционные годы трудилось около 90 тыс. шабинаров, а личный бюджет составлял в год до 900 тыс. ланов /денежная единица, равная 37,3 г. серебра/. Следующими по положению и богатству после богдо – гэгэна шли духовные особы в сане хутухт и губилганов, а за ними – весьма разветвлённая иерархия монастырских, храмовых и других церковных служителей разной степени значения и состояния. Все они сос-тавляли многочисленное привилегированное ламское сословие. Однако внутри сословия существовала резкая имущественная дифференциация: жизнь большей части ламства мало чем отличалась от жизни аратов.

Аратство, т.е. класс непосредственных производителей, в свою очередь делился на три группы:

– сомонные араты /сомон – административная и военная единица, часть хошуна/, основное тягловое сословие, на которое приходились как государ-ственные повинности, так и повинности в пользу владетельного феодала;

– хамджилга – дворовые люди феодала, обслуживавшие его семью и освобождённые от наиболее тяжёлых государственных повинностей: воин-ской и почтовой;

– шабинары — крепостные дацанов /монастырей/ и высших церковных иерархов.

Целиком зависевшие от произвола феодальных владетелей, араты своим трудом содержали самих феодалов и феодальное государство. Все они были закреплены за определенной территорией: хамджилга должны были находи-ться при юрте своего господина, сомонные араты обязаны были кочевать в пределах своего хошуна, покинуть его они могли только по разрешению правителя хошуна или его канцелярии.

Араты несли многочисленные повинности. К числу государственных относились следующие: содержание почтовых станций, т.е обеспечение их лошадьми, подводами, продуктами питания, кормом для лошадей и пр.; обязательная служба в качестве мелких административных и полицейских чиновников, обеспечение столовым и квартирным довольствием служащих как местных, так и центральных канцелярий; экстренные военные расходы; содержание отрядов местного ополчения милиционного типа; строительство и ремонт монастырей, отправление общественных богослужений; пожертво-вания богдо – гэгэну и др. Эти повинности лежали на сомонных аратах. Кроме этого с сомонных аратов владетельный феодал мог взимать часть продуктовой ренты в том случае, если в его семье справлялась свадьба, рождение ребёнка или поминки. Количество этих податей должно было быть соразмерно благосостоянию арата – так гласил закон. Но на деле в налогооб-ложении царил полный произвол, и феодал по собственной воле определял сумму податей. Разорению и обнищанию аратства способствовало внедре-ние китайского торгово – ростовщического капитала, в конце ХIХ – начале ХХ века опутавшего долгами все хозяйства Монголии. Монгольские феода-лы обладали правом собирать со своих подданных средства, необходимые для уплаты собственных долгов.

Однако аратские хозяйства были неоднородны по своему благосостоя-нию. Процесс имущественного расслоения, отражавший развитие производи-тельных сил феодального общества и поразивший хозяйства феодалов, захва-тил и аратство. В конце ХIХ – начале ХХ века, аратские хозяйства можно подразделить на зажиточные, средние и бедные, В аратской среде появились хозяйства, тесно связанные с рынком. Они разводили скот и производили скотоводческое сырье в размерах, преследующих не потребительские, а тор-говые цели, прибегали к наёмному пастушескому труду. Противоположный полюс составляли полностью разорившиеся араты. Они становились бреме-нем для своего хошуна, поэтому никто ни чинил им препятствий для ухода в города, где они вели жизнь бродяг и нищих, прирабатывая в качестве подён-щиков, носильщиков и других наёмных работников.

Города в Монголии возникали г.о. вокруг крупных дацанов, в пунктах русско – китайской пограничной торговли, в местах ставок владетельных феодалов, в пунктах размещения чиновничьего и военного аппарата. По данным исследователей, в начале ХХ века в Монголии можно насчитать около 20 поселений городского типа. Помимо Урги, крупными были Кобдо и Улясутай. Сейчас не представляется возможным более или менее точно опре-делить численность монгольского городского населения. Имеющиеся на сегодняшний день в распоряжении ученых данные весьма разноречивы. Несомненно, только одно, что в начале ХХ века монгольский город как социально – экономическая единица и соответственно монгольское город-ское население находились в процессе своего формирования. Однако в это время монгольское городское население было весьма дифференцировано. В частности, в него входили более или менее зажиточные слои – торговцы, извозопромышленники, ремесленники и разного рода мелкие предпринима-тели. Они ещё не сложились в класс или сословие, составляя ту обществен-ную прослойку, которая в феодальном обществе становится питательной средой для формирования в будущем класса буржуазии. По социальному происхождению представители этих слоёв были выходцами из среды мел-кого и среднего чиновничества, из числа разбогатевших аратов, прежде всего хамджилга и шабинаров, хозяйства которых были освобождены от большин-ства государственных повинностей и находились поэтому в лучшем положе-нии, чем хозяйства сомонных аратов.

Самым большим городом, как я упоминал ранее, была Урга – столица Монголии. В конце ХIХ – начале ХХ века она превратилась в центр не толь-ко русско – китайской, но и собственно монгольской торговли. Монголы – торговцы имели свой особый рынок. Он располагался отдельно от китайских торговых рядов и лавок русских торговцев и купцов, разделяясь на ряд спе-циализированных базаров: по продаже скота, мяса, сена, дров, скобяных товаров, юрт. По интенсивности и объёму торговли выделялся мясной базар. Перекупщики – мясники пригоняли туда скот, разделывали туши и сразу же продавали. Оптовые закупки они совершали на временных привозных рын-ках вокруг Урги или прямо в степи, доставляли их в город, где часть сырья перепродавали более мелким предпринимателям: кожевникам, торговцам субпродуктами и др. Точно так же, как мясная, осуществлялась торговля молочными продуктами. Скупщики – оптовики иногда компаниями в 2-З человека закупали в степи кумыс, простоквашу, молоко, сушёный творог и перепродавали их на городских рынках.

Очень доходной была торговля сеном, которое охотно покупали ското-торговцы, чтобы подкармливать пригнанный на продажу скот. С ростом городов стала процветать торговля дровами и строительными материалами.
Бойкая торговля шла и на подступах к городу. Сюда приезжали продавать скот и продукты животноводства араты из дальних мест, так как нуждались в определённом количестве денежных средств для уплаты податей, поскольку к началу ХХ века натуральная форма ренты почти повсеместно сменилась денежной.

Низы монгольских городских слоев, как уже было сказано, составляли разорявшиеся араты. Городская беднота селилась по окраинам города, целые дни проводя в поисках подённой работы, нанимаясь к русским, монгольским и китайским торговцам.

Начало становления независимой от Китая монгольской государствен-ности историки обычно относят к 1910 – 1911 гг., когда стихийные антицин-ские выступления, спорадически вспыхивавшие и ранее, начали приобретать организованный характер и охватили собой практически всю территорию Внешней Монголии. В это движение были вовлечены все классы и слои монгольского общества, а у руководства им стояли патриотически настро-енные феодалы и ламы. По времени антицинские выступления во Внешней Монголии совпали, как известно, с событиями Синьхайской революции в Китае, что в конечном итоге и предопределило успех национально – патриотических сил.

В июле 1911 года на тайном совещании светских и церковных феодалов во главе с богдо – гэгэном было принято решение свергнуть господство Цин-ской династии и создать на территории Внешней Монголии независимое го-сударство, что вскоре и было осуществлено на практике. 1 декабря 1911 года Комитет князей и высших лам обнародовал манифест к монгольскому народу о провозглашении Монголии независимым государством. Во главе этого го-сударства был поставлен первосвященник ламаистской церкви в Монголии – богдо – гэгэн Джебзун – Дамба – хутухта YIII. До того периода в истории Монголии духовный глава всегда был подчинён светскому правителю. Причину такого изменения следует искать в усилении к началу ХХ века экономических позиций церкви как одного из крупнейших собственников пастбищ и скота, а также в признании всеми монголами в ходе национально – патриотического движения авторитета «живого Будды».

Однако отсутствие традиции теократической формы правления приводи-ло к проявлению острых противоречий внутри общества, особенно в связи со спецификой проблемы престолонаследия, так как после своей физической смерти, согласно буддийскому канону, глава церкви и государства богдо – гэгэн должен был перевоплотиться в другого человека.

Тем не менее установление именно такой формы государственности отражало определённый компромисс, достигнутый внутри монгольского общества между светской и духовной элитой. Опасаясь обострения борьбы за власть, богдо – гэгэн назначил новое правительство из 5 министров: ино-странных дел, внутренних дел, вооружённых сил, финансов и юстиции. В него не вошли активные участники событий лета 1911 года. Политику, которое стало проводить вновь созданное монгольское государство, можно оценивать двояко: с одной стороны, феодально – теократическая монархия возрождала монгольскую государственность и продолжила традицию укре-пления верховной власти против феодального сепаратизма; с другой, защи-щая интересы феодалов, она носила реакционный, антинародный характер.

Монгольские феодалы при маньчжурском господстве сумели сохранить такие права, которые делали неограниченной власть каждого из феодальных правителей внутри своего хошуна и тем самым постоянно продуцировали основу для возрождения феодального сепаратизма. Провозглашение ханом Монголии богдо – гэгэна вызвало недовольство некоторой части родовитых феодалов. Ведь это было нарушением вековой монгольской традиции, сог-ласно которой всемонгольским ханом мог быть только прямой потомок «Золотого рода» Чингисхана. Появились претенденты на престол, однако вскоре некоторые из них скоропостижно скончались при невыясненных обстоятельствах.

В новом правительстве активную роль стали играть выходцы из незнат-ной среды, выступавшие против сепаратизма местной знати, за централиза-цию страны вокруг фигуры богдо – гэгэна. Кроме того, в политическую жизнь теперь были вовлечены представители немногочисленного монголь-ского национального капитала, чиновничество, нарождавшаяся интеллиген-ция. Они также выступали за радикальные преобразования в обществе на основе этнической самобытности монголов с элементами, привнесёнными извне, в т.ч. за создание определённых представительных учреждений с сове-щательными функциями. Такой орган, состоявший из 2-х палат, был создан в 1914 году указом богдо – гэгэна. Верхняя палата образовывалась высшими светскими и духовными руководителями, а нижняя – чиновничеством и администрацией низового уровня. За время его работы было высказано боль-шое количество предложений в адрес богдо – гэгэна с целью совершенство-вания монгольской государственности. В тот же период в Монголии появи-лись первые периодические издания, выпускавшиеся чиновничеством и интеллигенцией. Однако не следует преувеличивать их влияние на умонас-троения основной массы населения.

Основу внешней политики Монголии после провозглашения независимо-сти составила борьба за международное признание её как суверенного госу-дарства. Монгольские правящие круги стремились создать единое государ-ство, включающее в себя Халху, Западную Монголию /Джунгарию/ и Внутреннюю Монголию. Обективно такая политика была прогрессивной, так как имела целью возрождение монгольской государственности, способство-вала подъёму национального самосознания. В своих планах монгольские феодалы рассчитывали на помощь российского правительства и с этой целью направляли в Россию для переговоров одну высокую делегацию за другой. Они пытались заручиться поддержкой России в своем стремлении полностью отделиться от Китая, просили предоставления займов, помощи в организации армии и т.д. Российское правительство решило принять на себя посредничес-тво в отношениях между монгольским государством и Китаем и оказать мон-голам возможную поддержку. В то же время Россия не хотела идти на обост-рение отношений с Китаем. Вскоре после Синьхайской революции россий-ское правительство вступило в переговоры с правительством Юань Шикая по «монгольскому вопросу» но встретило категорический отказ признать какое -либо отделение Монголии от Китая. Вследствие этого российское правитель-ство решило самостоятельно вступить в договорные отношения с монголь-ским государством и начало переговоры с правительством богдо – гэгэна.

Русско – монгольское соглашение было подписано в ноябре 1912 года. Этим документом Россия фактически признавала существование монголь-ского государства, хотя точная формулировка статуса Монголии была в нём обойдена. Но китайские торгово – ростовщические и военно – бюрократи-ческие круги не желали мириться с таким положением вещей: со страниц китайской прессы в адрес России и Монголии сыпались обвинения и угрозы. Наряду с этим правительство Юань Шикая пыталось воздействовать на правительство богдо – гэгэна уговорами, опираясь в своих происках на связанные с китайскими торгово – ростовщическими кругами монгольских князей и лам. Уговоры сопровождались военными провокациями, особенно участившимися на юго – востоке Внешней Монголии, где в пограничных районах китайское правительство держало большой контингент войск, кото-рые совершали вылазки в монгольские кочевья, убивали и грабили мирное население. Однако пойти на открытое военное столкновение с Внешней Монголией Юань Шикай всё же не решился ввиду обострения внутриполити-ческой обстановки в самом Китае, а также опасаясь вооружённого вмешате-льства России. В сложившейся ситуации китайское правительство решило достичь компромисса с Россией в решении «монгольского вопроса».

В ноябре 1913 года в Пекине, в результате русско – китайских перего-воров, проходивших без участия монгольской стороны, была подписана декларация, согласно которой Внешняя Монголия признавалась составной частью Китая на правах широкой автономии. Китай закреплял за Внешней Монголией право на внутреннее управление, обязывался не посылать туда свои войска и представителей своей власти. Внешняя Монголия получала и право заключать договоры с другими странами, кроме договоров политиче-ского характера. Китай обязывался также все политические и территориаль-

ные вопросы по Монголии обсуждать с российским правительством и при участии монгольских представителей.

Как видим, зависимость Монголии от Китая становилась, по существу, номинальной, поскольку у последнего уже не было возможности реализовать свои права на практике. Поэтому фактический протекторат стала осущест-влять Россия.

Прогрессивные монгольские деятели выступили с резким протестом против русско – китайской декларации. Соответствующие ноты от имени богдо – гэгэна были направлены дипломатическому агенту России в Урге и в Пекин Юань Шикаю. Отрицательную реакцию вызвала данная декларация и в российском обществе. Представители торгово – промышленных кругов России выступали сторонниками идеи полной независимости Монголии. После русско – японской войны в торговлю с Монголией включались круп-ные капиталисты и большие торговые фирмы. Представители этих кругов требовали от российского правительства большей активности и решительно-сти во внешней политике на Дальнем Востоке, для чего у России в то время не было реальных возможностей.

В мае 1915 года в Кяхте после длительных переговоров представителей Монголии, России и Китая было подписано тройственное соглашение, кото-рым окончательно было определено международно – правовое положение монгольского государства как части Китая в рамках широкой автономии. С 1915 по 1919 год Монголия официально существовала как автономное государство в пределах Китая, хотя в отечественной историографии иногда ошибочно весь период существования государства богдо – гэгэна 1911 – 1919 гг. называют автономным.

Процесс поступательного развития монгольской государственности вскоре однако, был прерван революционными событиями в соседней России, явившимися также рубежными и для Монголии. Последние были враждебно восприняты верхушкой монгольского общества. Граница и торговля между двумя странами были закрыты.

В 1917 – 1918 гг., т.е. уже после свершения Октябрьской революции в России, правящая элита монгольского государства окончательно решила сог-ласиться с предложениями китайского правительства ликвидировать автоно-мию и признать его фактическую власть. Летом 1918 года в Монголию по инициативе богдо – гэгэна вступили китайские войска и началась военная оккупация страны. В этих событиях также активно участвовала и Япония.
В ноябре 1918 года богдо – гэгэн принял решение о ликвидации автономного государства. В стране было создано особое «Управление по умиротворению Монголии» для ведения государственных дел. Установилась военная дикта-тура во главе с китайским генералом Сюй Шучжэном. Монгольские органы государственного управления были ликвидированы, а монгольская армия распущена. Всё это сопровождалось ухудшением экономического положения большей части населения страны, откровенными поборами и грабежами се стороны китайских войск.

В 1919 году китайским правительством окончательно были утверждены положения согласно которым автономия Монголии «добровольно» ликвиди-ровалась, а управление переходило к назначаемым из Пекина чиновникам. Так прекратило свое существование государство богдо – гэгэна.