Живое в многомерном мире

И еще один момент, на который я хотела бы обратить внимание. Люди, развившие в себе способность многослойного восприятия, свидетельствуют о том, что мир вокруг них как бы оживает, наполняется каким-то новым смыслом, озаряется внутренним светом. Что это, иллюзия или реально происходящая трансформация? Учитывая исключительные личностные качества тех, кто оставил подобные свидетельства, я склоняюсь к последнему. Но в таком случае, чем обусловлена подобная трансформация воспринимаемого мира?

Как я уже отмечала, специфика пережитого человеком кризиса состоит в утрате целостности, последовавшей за диссоциацией вещества-носителя, в котором была воплощена структура “человек”. Другой формой выражения происшедшего является утрата “мерности” (то, что я метафорически выразила как превращение из многомерного существа в двухмерное) с последовавшей за этим потерей способности многослойного восприятия. При этом, как я пыталась показать, автоматически возникает барьер между субъектом и миром (т.к. теперь их внутренняя природа совершенно различна), и мир перестает пониматься – поскольку теперь человек не может ощутить происходящее как в-нем-самом-совершающееся. С этого момента единственно доступный способ постижения – рассудочный. Прежняя способность, как мне думается, в зачаточной форме сохраняется как интуиция. (Можно представить себе ее мощь, так сказать, при ее “полной включенности”, если даже ее редуцированная форма может приводить к великим открытиям и глубоким прозрениям!).

Итак, у человека непосредственно после воплощения в мир был единственный способ познания – вбирание в себя, проживание в себе происходящего в мире как в-нем-самом-совершающегося. Когда он вкусил от древа познания, то использовал именно этот способ познания.

На ранних этапах эволюции те вещи, с которыми приходилось иметь дело человеку, были целостными и объемными. Их природа в точности соответствовала его собственной внутренней природе, поэтому они не были для него ни опасными, ни разрушительными.

Но то, с чем человек столкнулся по наущению змия, оказалось чем-то принципиально иным: это было препарированной квинтэссенцией иного мировидения. Что я имею в виду? Добро и зло – это, во-первых, абстрактные сущности, во-вторых, противоположности (крайние точки континуума), в третьих, – обобщенные понятия. Т.е. это, если так можно сказать, концентрированное выражение альтернативного (по отношению к тому, чем располагал человек) мировосприятия. А он для их постижения использовал единственный имевшийся в его распоряжении способ их присвоения – вбирание в себя (что в Библии, на мой взгляд, символически и представлено как вкушение[74]).

В результате, с одной стороны, эти сущности (добро и зло) стали составной частью его внутреннего мира, с другой, – был разрушен сам такой способ постижения. Почему? Потому что в его основе – внутреннее, сущностное единство со всем окружающим (его предпосылка – в том, что все формы жизни содержат в себе оба вида энергий инь и ян, хотя бы и в разных пропорциях). Диссоциация вещества-носителя структуры “человек” привела к появлению двух не встречающихся в мире субстанций: материи, лишенной качества сознательности, и сознания, утратившего материальность. Такой разделенной, раздробленной, диссоциированной, диссонансной всему окружающему стала новая природа человека.

Прожить в себе то, что принципиально противоположно твоей собственной природе, невозможно. Требуется хоть малая степень совпадения, созвучия, которая бы обеспечила хоть минимальное соприкосновение двух сущностей[75]. В том же случае, если такого совпадения нет (а в отношении “нового” человека и мира – это вообще “антизвучание”), никакого проживания в себе происходящего в другом как в-самом-себе-совершающегося быть не может. Так оказался разрушен тот способ освоения мира, которым человек располагал в период своей целостности, т.е. на ранних стадиях эволюции. Вот почему я говорю о том, что грехопадение привело не только к изменению внутренней природы человека, его отношения с миром и с самим собой, но и к утрате старого способа постижения мира.

Таким образом получилось, что человек столкнулся сразу с несколькими абсолютно новыми для него, глобальными ощущениями: новым ощущением самого себя (вспомним стремление прикрыть наготу), совершенно незнакомым миром (вместо объемного мира теперь его окружали одни двухмерные проекции, да к тому же воспринимаемые как конфликтующие и взаимоисключающие), с тем обстоятельством, что он больше не понимает того, что происходит вокруг него. И это действительно драматическое переживание: старый добрый мир куда-то исчез, а вместо него – совершенно другой, незнакомый, в котором он ничего не понимает. А при этом еще и сам стал каким-то другим.

Это, я думаю, и есть момент, непосредственно предшествовавший пробуждению самости, рождению самосознания. Ведь что такое по своей природе самость (Под самостью в данном контексте я буду понимать то, что вкладывается в это понятие в восточной традиции: иллюзорное представление о собственной отграниченности от мира, об изолированности и самостоятельности “я”. В отличие, скажем, от юнгианской традиции, где самость понимается в сугубо положительном смысле – как вершина развития целостности личности в результате духовного роста) и самосознание? Это колоссальная сила, внутренний резерв человека, его “неприкосновенный запас”, использованный для того, чтобы выжить в таких угрожающих и неблагоприятных глобально новых условиях, с которыми он столкнулся. За счет чего самость и самосознание обеспечивают человеку возможность хоть как-то выживать тогда, когда все в мире и в нем самом изменилось?

Я думаю, это связано с несколькими обстоятельствами. Человек, как структура, созданная на уровне универсальных сил, был устойчивой сущностью, в которой гармонично сочетались различные тенденции, и для поддержания жизнедеятельности которой не требовалось дополнительных усилий, направленных извне или изнутри. Изменение его природы, выразившееся в диссоциации вещества-носителя, привело, в частности, к тому, что структура стала неустойчивой, центробежные тенденции в ней больше не уравновешивались центростремительными, поэтому человек буквально “начал рассыпаться, разваливаться на куски” (метафорическое выражение, нередко используемое людьми для описания их самоощущения).

Чтобы выжить, этой глобальной тенденции разрушения целостности надо было что-то противопоставить. Причем сила, которая могла бы перекрыть действие центробежных сил, должна была быть по своей природе консолидирующей, собирающей, цементирующей распавшееся целое. Эту роль, как мне кажется, и сыграло самосознание, самость, эго.

Как возникает это новое качество личности – эго, новое свойство человека – самость, новая способность – самосознание? Я потому говорю о них через запятую, что, на мой взгляд, в своей основе они имеют нечто фундаментально общее – создаваемую самим человеком силу, которая должна противостоять центробежным тенденциям, сохранив как целое то, что в новых условиях уже не может сохранять целостность без дополнительных усилий.

После того, как внутренний мир человека распался на добро и зло, и зло ассоциировалось с телесным низом, а добро – в противоположность ему – с телесным верхом, у него появилось искушение отождествиться с “добрым” в себе и отречься от “злого”. Из концепции инь-ян известно, что там, где наше внимание, там и энергия ци. Принятие телесного верха – головы, области диафрагмы и отвержение телесного низа – области гениталий привело, как мне думается, к ощутимому перераспределению энергетических потоков. В результате гармоничное циркулирование энергии в теле было нарушено: какие-то области стали “перегреваться”[76] из-за ее избытка, другие – страдать от ее недостатка. Это, в свою очередь, привело к тому, что внутренние системы организма перестали получать то количество и качество ци[77], которое требуется для нормального его функционирования. Иначе говоря, уже внутри человека, в его собственном организме возникает ситуация неблагополучия, конфликта. Существовавшее ранее ненасильственное гармоничное взаимодействие множества систем в рамках обеспечивающего благополучие целого сменяется стремлением отдельных систем выжить, хотя бы и в ущерб всем остальным. Ситуация усугубляется тем, что и целое отныне не столько способствует нормальной работе организма, сколько препятствует ей за счет искусственного и негармоничного перераспределения энергии.

Это – “энергетическая картинка” происходящего, так, как оно видится с точки зрения работы внутренних органов.