Ответственный редактор: доктор философских наук,профессор В. П. Кохановский
Введение.
Предметная сфера
Наука в культуре современной цивилизации
Классификация наук
Наука как таковая, как целостное развивающееся формообразование, включает в себя ряд частных наук, которые подразделяются в свою очередь на множество научных дисциплин. Выявление структуры науки в этом ее аспекте ставит проблему классификации наук — раскрытие их взаимосвязи на основании определенных принципов и критериев и выражение их связи в виде логически обоснованного расположения в определенный ряд («структурный срез»). Поскольку наука не есть нечто неизменное, а представляет собой развивающуюся целостность, исторический феномен, то возникает проблема периодизации истории науки, т. е. выделение качественно своеобразных этапов ее развития («эволюционный срез»). Обе проблемы решаются по-разному в зависимости от предмета исследования отдельных наук, их методов, целей научного познания и других многообразных обстоятельств.
Одна из первых попыток систематизации и классификации накопленного знания (или «зачатков», «зародышей» науки) принадлежит Аристотелю. Все знание — а оно в античности совпадало с философией — в зависимости от сферы его применения он разделил на три группы: теоретическое, где познание ведется ради него самого; практическое, которое дает руководящие идеи для поведения человека; творческое, где познание осуществляется для достижения чего-либо прекрасного. Теоретическое знание Аристотель в свою очередь разделил (по его предмету) на три части: а) «первая философия» (впоследствии «метафизика» — наука о высших началах и первых причинах всего существующего, не доступных для органов чувств и постигаемых умозрительно; б) математика; в) физика, которая изучает различные состояния тел в природе. Созданную им формальную логику Аристотель не отождествлял с философией или с ее разделами, а считал «органоном» (орудием) всякого познания.
В период возникновения науки как целостного социокультурного феномена (XVI—XVII вв.) «Великое Восстановление Наук» предпринял Ф. Бэкон. В зависимости от познавательных способностей человека (таких как память, рассудок и воображение) он разделил науки на три большие группы: а) история как описание фактов, в том числе естественная и гражданская; б) теоретические науки, или «философия» в широком смысле слова; в) поэзия, литература, искусство вообще. В составе «философии» в широком смысле слова Бэкон выделил «первую философию» (или собственно философию), которую в свою очередь подразделил на «естественную теологию», «антропологию» и «философию природы». Антропология разделяется на собственно «философию человека» (куда входят психология, логика, теория познания и этика) и на «гражданскую философию» (т. е. политику). При этом Бэкон считал, что науки, изучающие мышление (логика, диалектика, теория познания и риторика), являются ключом ко всем остальным наукам, ибо они содержат в себе «умственные орудия», которые дают разуму указания и предостерегают его от заблуждений («идолов»).
Классификацию наук на диалектико-идеалистической основе дал Гегель. Положив в основу принцип развития, субординации (иерархии) форм знания, он свою философскую систему разделил на три крупных раздела, соответствующих основным этапам развития Абсолютной Идеи («мирового духа»): а) Логика, которая совпадает у Гегеля с диалектикой и теорией познания и включает три учения: о бытии, о сущности, понятии, б) Философия природы, в) Философия духа.
Философия природы подразделялась далее на механику, физику (включающую и изучение химических процессов) и органическую физику, которая последовательно рассматривает геологическую природу, растительную природу и животный организм. Указанное подразделение содержит по крайней мере две важные позитивные идеи: направленность против механизма (т. е. стремления только с помощью законов механики объяснить все явления действительности, включая человека и общество); подчеркивание иерархичности — расположение областей (сфер) природы по восходящим ступеням от низшего к высшему. Эти идеи были ничем иным, как «догадками» о взаимосвязанных формах движения материи и о классификации естественных наук по этому основанию —_что потом сделал Ф. Энгельс.
«Философию духа Гегель расчленил на три раздела: субъективный дух, объективный дух, абсолютный дух. Учение о «субъективном духе» последовательно раскрывается в таких науках, как антропология, феноменология и психология. В разделе «объективный дух» немецкий мыслитель исследует социально-историческую жизнь человечества в разных ее аспектах. Раздел об абсолютном духе завершается анализом философии как «мыслящего рассмотрения предметов». При этом Гегель ставит философию выше частнонаучного знания, изображает ее как «науку наук».
При всем своем схематизме и искусственности гегелевская классификация наук выразила идею развития действительности как органического целого от низших ее ступеней до высших, вплоть до порождения мыслящего духа.
Свою классификацию наук предложил основоположник позитивизма О. Конт. Отвергая бэконовский принцип деления наук по различным способностям человеческого ума, он считал, что этот принцип должен вытекать из изучения самих классифицируемых предметов и определяться действительными, естественными связями, которые между ними существуют.
Реализуя свои замыслы в отношении классификации (иерархии) наук, французский философ исходил из того, что:
а) существуют науки, относящиеся к внешнему миру, с одной стороны, и к человеку — с другой;
б) философию природы (т.е. совокупность наук о природе) следует разделить на две отрасли: неорганическую и органическую (в соответствии с их предметами изучения);
в) естественная философия последовательно охватывает «три великих отрасли знания» — астрономию, химию и биологию. Заключая свои размышления об иерархии наук, философ подчеркивает, что мы, в конце концов, «постепенно приходим к открытию неизменной иерархии... — одинаково научной и логической — шести основных наук — математики (включая механику. —В. К.), астрономии, физики, химии и социологии».
Чтобы облегчить употребление этой своей иерархической формулы, Конт предлагал эту формулу «сжать», а именно сгруппировать науки в виде трех пар: а) начальной, математико-астроно-мической; б) промежуточной, физико-химической; в) конечной, биолого-социологической.
Введя в свою иерархию наук социологию, Конт, как известно стал основоположником этой науки, которая бурно развивается в наши дни. Он был убежден, что социология должна иметь свои собственные методы, не сводимые ни к каким другим как «недостаточным» для нее.
Конт доказывал, что между всеми видами знаний существует глубокая внутренняя связь. Однако контовская классификация наук носит в основном статический характер, недооценивает принцип развития. Кроме того, он не избежал физикализма, релятивизма, агностицизма, индетерминизма и некоторых других недостатков.
Свои классификации наук предлагали В. Дилыпей и основатели Баденской школы неокантианства В. Виндельбанд и Г. Риккерт, о чем будет идти речь в гл. VIII.
На материалистической и вместе с тем на диалектической основе проблему классификации наук решил Ф. Энгельс. Опираясь на современные ему естественнонаучные открытия, он в качестве главного критерия деления наук взял формы движения материи в природе.
Общим единым для всех областей природы понятием «форма движения материи» Энгельс охватил: во-первых, различные процессы в неживой природе; во-вторых, жизнь (биологическую форму движения). Отсюда следовало, что науки располагаются естественным образом в единый ряд — механика, физика, химия, биология, — подобно тому, как следуют друг за другом, переходят друг в друга и развиваются одна из другой сами формы движения материи — высшие из низших, сложные из простых. «Классификация наук, из которых каждая анализирует отдельную форму движения или ряд связанных между собой и переходящих друг в друга форм движения материи, является вместе с тем классификацией, расположением, согласно внутренне присущей им последовательности самих этих форм движения, и в этом именно и заключается ее значение»1.
При этом особое внимание Энгельс обращал на необходимость тщательного изучения сложных и тонких переходов от одной формы материи к другой. В связи с этим он предсказал (и это впоследствии многократно подтвердилось — и до сих пор), что именно на стыках основных наук (физики и химии, химии и биологии и т. п.) можно ожидать наиболее важных и фундаментальных открытий. «Стыковые» науки выражают наиболее общие, существенные свойства и отношения, присущие совокупности форм
движения.
В связи с тем, что резких границ между отдельными науками и научными дисциплинами нет, особенно в последнее время в современной науке значительное развитие получили междисциплинарные и комплексные исследования, объединяющие представителей весьма далеких друг от друга научных дисциплин и использующие методы разных наук. Все это делает проблему классификации наук весьма сложной.
Классификация наук, данная Энгельсом, не потеряла своей актуальности и по сей день, хотя, разумеется, она углубляется, совершенствуется, конкретизируется и т. п. по мере развития наших знаний о материи и формах ее движения.
В середине XX в. оригинальную классификацию наук предложил В. И. Вернадский. В зависимости от характера изучаемых объектов он выделял два рода (типа) наук: 1) науки, объекты (и законы) которых охватывают всю реальность — как нашу планету и ее биосферу, так и космические просторы. Иначе говоря, это науки, объекты которых отвечают основным, общим явлениям реальности; 2) науки, объекты (и законы) которых свойственны и характерны только для нашей Земли. В соответствии с таким пониманием объектов разных наук и «учитывая такое состояние наших знаний, мы можем различать в ноосфере (сфере разума. — В. К.) проявление влияния на ее строение двух областей человеческого ума: наук, общих для всей реальности (физика, астрономия, химия, математика), и наук о Земле (науки биологические, геологические и гуманитарные)»1. Логика, по мнению русского ученого, занимает особое положение, поскольку, будучи неразрывно связанной с человеческой мыслью, она одинаково охватывает все науки — и гуманитарные, и естественно-математические. Все стороны научного знания образуют единую науку, которая находится в бурном развитии, и область, охватываемая ею, все ; увеличивается.
Что касается классификаций современных наук, то они проводятся по самым различным основаниям (критериям). По предмету и методу познания можно выделить науки о природе — естествознание, об обществе — обществознание (гуманитарные, социальные науки) и о самом познании, мышлении (логика, гносе--ология, эпистемология и др.). Отдельную группу составляют технические науки. Очень своеобразной наукой является современная математика. По мнению некоторых ученых, она не относится к естественным наукам, но является важнейшим элементом их мышления.
В свою очередь каждая группа наук может быть подвергнута более подробному членению. Так, в состав естественных наук входят механика, физика, химия, геология, биология и др., каждая из которых подразделяется на целый ряд отдельных научных дисциплин. Наукой о наиболее общих законах действительности является философия, которую нельзя, однако, полностью относить только к науке.
По своей «удаленности» от практики науки можно разделить на два крупных типа: фундаментальные, которые выясняют основные законы и принципы реального мира и где нет прямой ориЩентации на практику, и прикладные — непосредственное применение результатов научного познания для решения конкретным производственных и социально-практических проблем, опираясь! на закономерности, установленные фундаментальными науками. Вместе с тем границы между отдельными науками и научными дисциплинами условны и подвижны.,
Могут быть и другие критерии (основания) для классифика-^ ции наук. Так, например, выделение таких главных сфер естественных наук, как материя, жизнь, человек, Земля, Вселенная, позволяет сгруппировать эти науки в следующие ряды:
1) физика -» химическая физика -» химия;
2) биология —> ботаника —> зоология;
3) анатомия —» физиология —» эволюционное учение —> учение наследственности;
4)геология -> минералогия -> петрография -» палеонтология -> физическая география и другие науки о Земле;
5) астрономия -» астрофизика -» астрохимия и другие науки о Вселенной.
Гуманитарные науки также подразделяются внутри себя: история, археология, экономическая теория, политология, культурология, экономическая география, социология, искусствоведение и т. п. Как бы ни подразделялись науки, «но наука одна, и едина, ибо, хотя количество наук постоянно растет, создаются новые, — они все связаны в единое научное построение и не могут логически противоречить одна другой»1.
В 60-х гг. прошлого века свою классификацию наук предложил известный отечественный философ и историк науки Б. М. Кедров. Он исходил из того, сто общая классификация наук основывается на раскрытии взаимосвязи трех главных разделов научного знания: естествознания, общественных наук и философии. Каждый из главных разделов представляет целую группу (комплекс) наук.
Общая классификация наук Б. М. Кедрова выглядит следующим образом:
1) Философские науки: диалектика, логика.
2) Математические науки: математическая логика, математика
(включая кибернетику).
3) Естественные и технические науки:
• Механика (и прикладная механика и космонавтика).
• Астрономия и астрофизика (и техническая физика).
• Физика:
• химическая физика,
• физическая химия.
• Химия и геохимия.
• Геология.
• География.
• Биохимия.
• Биология (и сельхознауки, и медицинские науки).
• Физиология человека.
• Антропология.
4) Социальные науки:
А. История.
Археология.
Этнография.
Экономическая география. Социально-экономическая статистика. Б. Науки о базисе и надстройке:
• политическая экономия,
• науки о государстве и праве (юридические науки),
• история искусств и искусствоведение.
В. Языкознание.
Психология.
Педагогические науки.
Науки об отдельных формах общественного сознания1. К настоящему времени наиболее наиболее обстоятельно разработана классификация естественных наук, хотя и тут немало дискуссионных, спорных моментов. Например, существует ли геологическая форма движения материи и каково в связи с этим место геологии в иерархической лестнице наук? Слабо разработана классификация социально-гуманитарных наук. Каковы причины этого обстоятельства? В чем тут дело?
А дело тут, на наш взгляд, в том, что долгое время анализ науки и научного познания проводился по «модели» естественно-математического знания. Характеристики последнего считались свойственными науке в целом как таковой, что особенно наглядно выражено в натуралистическом сциентизме. В последние десятилетия резко возрос исследовательский интерес к социально-гуманитарному познанию, которое рассматривается как один из своеобразных видов научного познания (об этом см. гл. VIII).
Возникновение науки
И основные стадии ее развития
Генезис науки и проблема
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 103
узнали только от ал-Хорезми. Никакой специальной алгебраической символики у него даже в зачаточном состоянии еще нет. Запись уравнений и приемы их решений осуществляются на естественном языке.
По известной характеристике Энгельса, после александрийского периода в развитии положительной науки именно у арабов она делает дальнейший шаг в своем развитии. Это относится к различным отраслям знания, и прежде всего к математике и астрономии. Важнейшее достижение арабоязычной науки состоит в заимствовании у индийских ученых позиционной системы счисления и в совершенствовании ее.
В дальнейшем другие арабоязычные ученые добились новых достижений в алгебре (например, рассматривали задачи, требующие решения уравнений третьей, четвертой и пятой степеней, а также извлечения корней тех же степеней). Были заложены основы тригонометрии, которая была связана с достижениями арабоязычной астрономии. Так, астроном аль-Баттани (858—927), автор комментария к птолемеевскому Альмагесту, с помощью впервые введенных им тригонометрических функций производил более точные по сравнению с Птолемеем астрономические наблюдения.
Алъ-Фараби (870—950) первым среди арабоязычных философов осмыслил и в известной мере доработал логическое наследие Аристотеля. Мыслитель собрал и упорядочил весь комплекс аристотелевского «Органона» (присоединив к нему «Риторику», до тех пор неизвестную среди арабоязычных философов), написал комментарии ко всем его книгам и несколько собственных работ по вопросам логики. За заслуги в развитии логического знания он ... получил почетный титул «Второго учителя» («Первым» считался сам Аристотель).
Наиболее замечательное в области физики имя — аль-Хайсам аль-Газен (965—1039) из Басры. Его труд по оптике, изданный на латинском языке в конце XVI в. и оказавший влияние на Кеплера, не только трактовал законы отражения и преломления света, но и давал поразительно точное для того времени описание строения глаза.
Как и в античности, в арабоязычном средневековье было немало ученых-энциклопедистов, сделавших значительный вклад в различные науки. Среди них — среднеазиатский ученый аль-Би-
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 109
чинного действия. Четыре аристотелевские причины Гроссетест заменяет двухполюсной причинно-следственной цепочкой, где действующая причина заняла место большей посылки, конечная причина — место вывода или заключения, а формальная и имматериальная причины — место среднего, специфического члена, исполняющего роль границ и условий обнаружения действия. Фундаментальность этой схемы для всего последующего развития физического мышления непреходяща.
«Именно это преобразование создает центр того прогрессивного в дальнейшем процесса, в котором рождается сама идея всеобщей физики, в котором преобразуется понятие научного объяснения, теоретического построения и точного эксперимента. Результат этого движения мы найдем в XVII в., но уже в ХП1 в. совершается необходимое изменение в научной культуре и даже ...развивается определенный набросок всеобщей физики, не получивший, впрочем, особого развития»1. Необходимо напомнить, что обычной для множества средневековых трактатов была мысль о том, что только в математике вещи, известные нам, и вещи, существующие по природе, тождественны. Исходя из этого, модель математического объяснения становится моделью идеального знания, и даже теологическую аргументацию мыслители этой поры пытаются сформулировать согласно математико-дедуктив-ному методу.
Но математика описывает явления в чистом виде и ничего не говорит о том, почему это происходит именно так. Ответить на этот вопрос может только метафизика. «Именно в этом — корень того «эмпиризма» и «индуктивизма», который показался многим столь похожим на методологию науки Нового времени и ... скорее, является чертой, принципиально отличающей средневековый метод физического мышления от экспериментально-теоретического метода Новой науки»2.
Наиболее фундаментальным достижением оксфордской физики являются теория света и оптика, которые могут пониматься как основа некоторой универсальной физической теории. Натурфилософская концепция света Гроссетеста, например, уменьшала творческую роль бога. Согласно этой концепции, бог создает
1 АхупшнА. В. История принципов физического эксперимента. М., 1976
С. 153.
Там же. С. 157.
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 111
зрение Р. Бэкона, с одной стороны, формировалось под влиянием естественнонаучных интересов оксфордского кружка, руководимого Гроссетестом, а с другой — в неприятии умозрительных рассуждений схоластиков. Схоластике Р. Бэкон противопоставял программу практического назначения знания, с помощью которого человек может добиться своего могущества и улучшения жизни. Ему принадлежат идеи, которые предвосхищали будущее развитие науки и техники: о создании судов без гребцов, управляемых одним человеком; о колесницах, передвигающихся без коней; о летательных аппаратах, птичьеобразными крыльями которых двигал бы один человек, сидящий в его середине; о приспособлениях, которые позволили бы человеку передвигаться по дну рек и морей; о создании зеркала, концентрирующего солнечные лучи, способные сжигать все встречающееся на их пути, и др. Некоторые историки считают, что «удивительному доктору» удалось создать порох.
Вслед за арабскими философами и естествоиспытателями Р. Бэкон создает энциклопедию, значительное место в которой отводит математике, представляющей из себя комплекс дисциплин, прежде всего геометрии и арифметики, затем астрономии и музыки (предполагают, что имеется в виду акустика). Мыслитель считает, что только математика достоверна и несомненна и с помощью ее необходимо проверять все остальные науки. Она же и самая легкая из наук, ибо она «доступна уму каждого», следовательно, с нее и надо начинать обучение детей. Все «науки должны познаваться не с помощью диалектических и софистических доводов, а с помощью математических доказательств, доходящих до истин и дел других наук и управляющих ими»; благодаря применению математики «наука, полная сомнений, мнений и неясных мест, может быть удостоверена и достичь очевидности и истинности»1. Но для получения истинных знаний одних только математических доказательств недостаточно. Для лучшего понимания и устранения сомнений необходим опыт.
Р. Бэкон выделял два основных способа познания — «с помощью доказательств и из опыта». Также существует и два вида опыта. Один из них приобретается посредством «внешних
1 Антология мировой философии: В 2 т. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. С. 870— 872.
112 Основы философии науки
чувств» — человек может полагаться на свои органы чувств (например, зрение), на свидетельства очевидцев, а также на специально изготовленные инструменты (если мы, например, исследуем небесные явления). Однако этого внешнего опыта недостаточно, «ибо он не вполне удостоверяет нас относительно телесных вещей из-за трудностей познания и совсем не касается духовных вещей». Поэтому необходим другой вид опыта — опыт «внутренний», который становится возможным только в мистических состояниях избранных благодаря обретению внутреннего озарения, божественной «иллюминации»: Причем, добавляет Бэкон, этот второй род опыта гораздо лучше первого. Допускает Р. Бэкон и третью разновидность опыта.
В. В. Соколов отмечает: «Он учил, что существовал некий совсем уже фантастический праопыт, которым всемогущий бог наделил «святых отцов и пророков». Они совсем не опирались на свои органы чувств, ибо бог открыл им науки через внутреннее озарение (как открывает он их некоторым верующим и впоследствии). Ветхозаветные патриархи и пророки оказались в соответствии с этой концепцией первыми философами и учеными, знавшими всю истину и все науки, греческие же философы, в частности Аристотель, заимствовали от них только часть этих истин. И вообще бог, недовольный людьми, сообщает им лишь частичную истину, правду смешивает с ложью. Опираясь на опыт, они могут выявить ее, но истина в ее полном объеме не может быть доступна людям»1.
Р. Бэкон подчеркивал, что «голое доказательство», не сопровождаемое опытом, не может доставить полного удовлетворения. Как ни неопровержимы, например, доказательства различных теорем относительно равностороннего треугольника, окончательную убедительность они приобретают, если доказывающий строит данный треугольник и все, что связано с доказательством той или иной теоремы, собственными усилиями. Философ заключает: «Опытная наука — владычица умозрительных наук». Предполагают, что здесь впервые введен термин «опытная наука». Опыт включает в себя физику, в которую входят алхимия, астрономия, астрология, медицина, в известном смысле и математика. Согласно Р. Бэкону, опытная наука, являясь источником новых истин,
1 Соколов В. В. Средневековая философия. М., 1979. С. 331.
Глава II- Возникновение науки и основные стадии ее развития 113
не входящих в эмпирическое содержание других наук, должна обеспечить верификацию (т. е. подтверждение или опровержение) умозрительных начал. Кроме того, она «предписывает, как делать удивительные орудия и как, создав их, ими пользоваться, а также рассуждает обо всех тайнах природы на благо государства и отдельных лиц и повелевает остальными науками, как своими служанками»1.
Как омечает А. В. Ахутин, «когда средневековые ученые патетически призывают к опытному исследованию, порицают, подобно Роджеру Бэкону, ложный авторитет, дурную традицию и невежественные мнения толпы, отсюда еще никоим образом нельзя делать вывод, что здесь закладывается фундамент «экспериментальной науки» в современном смысле слова. Ни Гроссете-сту, ни Альберту Великому, ни Р. Бэкону не приходило в голову сомневаться в основах христианского мировоззрения. Речь шла только о необходимости и, может быть, даже о преимуществе опытного постижения божественных истин через наблюдение порядка творения. Никто из них не нарушал иерархии средневековых наук с теологией и метафизикой во главе. Даже Р. Бэкон отводит лишь одну часть своего «Большого сочинения» для указания преимуществ опытной науки, в которую он включает астрологию и алхимию. Может быть, еще большую роль играла концепция мистического опыта, непосредственного, чувственного постижения божественных истин внутренним созерцанием, озарением, для которого простой «натуралистический» опыт служит лишь подготовительным этапом, известного рода упражнением и очищением2.
Английский философ и логик Уильям Окнам (ок. 1300—1349/ 1350) внес большой вклад в развитие логического учения. Он родился недалеко от Лондона, учился и преподавал в Оксфордском университете и, несомненно, испытал значительное воздействие эмпирической философской школы, связанной с именами Грос-сетеста и Роджера Бэкона. Среди работ Оккама наиболее значительны — «Распорядок», «Избранное», «Свод всей логики» («Summa totius logicae»). В эпоху Оккама в формировании знания преобладали вербальные псевдообобщения, которые становились тормо-
1 Антология мировой философии: В 2 т. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. С. 873.
2 См.: Ахутин А. В. История принципов физического эксперимента. М.,
1976. С. 148.
114 Основы философии науки
зом развития действительно научного, предметного знания. Це- : лям разрушения такого тормоза служила знаменитая «бритва Ок-кама». Чаще всего она формулируется словами: «Без необходимости не следует утверждать многое». Реже фигурирует другая формулировка: «То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего». В последующей традиции оккамизма была выработана еще более краткая форму- лировка «бритвы Оккама»: «Сущностей не следует умножать без необходимости», что означает, что каждый термин обозначает | лишь определенный предмет. Для Оккама реально существуют f только единичные вещи и интенция — устремление человеческой « души на предмет познания.
Оккам развивает учение о существовании двух разновидное- '
тей знания. Первое из них он называет знанием интуитивным
(notitio intuitiva). Интуитивное у него означает наглядное и вклю-
чает в себя как ощущение, так и внутреннее переживание его. ]
Поэтому «с него и начинается основанное на опыте знание»1 (notitia
experimentalis). Такая трактовка интуитивного знания приближает
его к линии сенсуализма. Основное его назначение — констати- :
ровать наличие той или иной вещи. |
Вторую разновидность знания Оккам именует абстрагирован- I
ным знанием (notitia abstractive). С одной стороны, это общее зна- *
ние можно непосредственно постичь в душе и тогда он называет
его тоже интуитивным. Но первый смысл абстрагированного зна- j
ния в том, что оно относится к множеству единичных вещей, и |
здесь наиболее очевиден его концептуалистический смысл. В от- I
личие от интуитивного знания абстрагированное может отвлекаться 1
от их существования или несуществования. 1
Теорию общих понятий Оккама называют терминизмом. Тер- | мин — простейший элемент всякого знания, всегда выраженного J словом. Будучи единичным, оно становится общим (в уме) в свя- I зи с тем или иным значением, которое ему придается. Поэтому I универсалии трактуются как знаки. Одни из них естественны и | могут быть непосредственно отнесены к соответствующим вещам ^ (дым — к огню, смех — к радости). Другие же искусственны, условны, когда словам придается то или иное значение, относимое не к одной, а ко многим вещам.
1 Антология мировой философии: В 2 т. Т. 1. Ч. 2. М., 1969. С. 893.
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 115
В другом контексте Оккам различает две разновидности терминов. Термины первичной интенции — это знаки, относящиеся к внешним вещам, но ничего о них не утверждающие. Знание, связанное с ними, заключает в себе психологическую природу, объясняющую образование самих терминов: «Сократ», «человек», «животное» и т. п. От них отличаются термины вторичной интенции, направленной уже не на вещи, а на термины первичной интенции. Именно здесь и возникают универсалии как термины, значение которых относится ко многим вещам.
Из двух разновидностей терминов вытекают и два рода наук. Одни из них — реальные, трактующие о самом бытии. Другие — рациональные, рассматривающие понятия с точки зрения их отношения не к вещам, а к другим понятиям. Без всякого сомнения, это логика, имеющая дело с термином (знаками знаков). В ней знаки из орудий знания становятся объектом его. Эмпиристическое острие «бритвы Оккама» расчищало поле для естественнонаучных исследований. Однако форма изложения новых идей, особенности доказательства и аргументации оставались у него вполне схоластическими, нередко весьма искусственными. Идеи Оккама были широко распространены в средневековых университетах.
Реализация идей опытной науки Р. Гроссетеста, Р. Бэкона, «калькуляторов» и др. оставалась вопросом будущего. В частности, проведение экспериментов предполагало создание соответствующей экспериментальной техники, устройств, приборов и т. д. Но для развития техники и инженерного искусства требовались огромные материальные ресурсы, которые реально появились лишь в эпоху Возрождения. Создание новой техники, в свою очередь, предполагало гораздо более широкое применение математических расчетов, использование прикладных математических моделей, которое стимулировало развитие математических исследований.
Несмотря на значительное увеличение числа инженеров, строителей и ученых-практиков, идея о том, что законы природы могут быть описаны языком математики, исключительно медленно пробивала себе дорогу на протяжении всей эпохи Возрождения. Ее судьба напрямую зависела от эффективности применения математических расчетов в повседневной жизни и инженерном искусстве, от их вклада в технический прогресс и, наконец, от масш-
116___________________________________ Основы философии науки
табов применения техники в военном деле, в мореплавании, в строительстве, в мануфактурном производстве и т. д.
Характерно, что, изучая локальное движение, движение рав-^ номерное и равноускоренное, западноевропейские математики! XIV в. никогда не делали попыток применить полученные мате-j матические модели к физическим событиям, скажем, к падаю^ щим телам, не пытались подвергнуть их экспериментальным про-; веркам. Даже для Н. Коперника его собственная кинематическая; модель — это лишь вычислительные гипотезы, предполагающие! более правдоподобное объяснение движения небесных тел. В эпоху Возрождения интерес христианских теологов к эпистемологи-; ческим проблемам, связанным с характерным для таких мысли« телей ХШ—XIV вв., как Р. Гроссетест и Р. Бэкон, применением В опытной науке математических доказательств и с экспериментальной проверкой умозрительных «начал», в значительной мере был утрачен1.
Но в это же самое время изменяется и роль человека в мире. Зарождается новый тип мышления, связанный с процессом секуляризации, начинающимся в Европе в XV в. и выражающимся в приобретении самостоятельности, автономности по отношению к церкви и религии социально-политической, экономической, духовной жизни — философии, науки, искусства. Происходит постепенная смена мировоззренческой ориентации: для человека значимым становится посюсторонний мир, автономным, универсальным и самодостаточным становится индивид. В протестантизме происходит разделение знания и веры, ограничение сферы применения человеческого разума миром «земных вещей», под которым понимается практически ориентированное познание природы. «Предоставив дело спасения души «одной лишь вере», протестантизм тем самым вытолкнул разум на поприще мировой практической деятельности — ремесла, хозяйства, политики. Применение разума в практической сфере тем более поощрялось, что сама эта сфера, с точки зрения реформаторов, приобретает особо важное значение: труд выступает теперь как своего рода мирская аскеза, поскольку монашескую аскезу протестантизм не принимает. Отсюда уважение к любому труду — как крестьянскому, так и ремесленному, как деятельности землекопа, так и деятель-
1 См.: Меркулов И. Л. Эпистемология (когнитивно-эволюционный подход). Т. 1. СПб., 2003. С. 370-371.
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 117
ности предпринимателя. Этим объясняется характерное для протестантов признание особой ценности технических и научных изобретений, всевозможных усовершенствований, которые способствуют облегчению труда и стимулированию материального производства»1. В этих условиях и возникает экспериментально-математическое естествознание.
Среди тех, кто подготавливал рождение науки, был Николай Кузанский (1401—1464), идеи которого оказали влияние на Джордано Бруно, Леонардо да Винчи, Н. Коперника, Галилео Галилея, И. Кеплера. В своих философских воззрениях на мир Кузанский вводит методологический принцип совпадения противоположностей — единого и бесконечного, максимума и минимума, из которого следует тезис об относительности любой точки отсчета, тех предпосылок, которые лежат в фундаменте арифметики, геометрии, астрономии и других знаний. Отсюда философ делает заключение о предположительном характере всякого человеческого знания, а не только того, которое мы получаем, опираясь на опыт, как считали в античности. Поэтому он уравнивает в правах и науку, основанную на опыте, и науку, основанную на доказательствах.
Большое внимание Кузанский придает измерительным процедурам, поэтому интерес представляет попытка дать «опытное» обоснование геометрии с помощью взвешивания, которое воспринимается им как универсальный прием. Механические средства измерения уравниваются в правах с математическим доказательством, что уничтожает ранее непреодолимую грань между механикой, понимаемой как искусство, и математикой как наукой. Это те предпосылки, без которых не могло бы возникнуть исчисление бесконечно малых величин и механика как математическая наука. Применяя принцип совпадения противоположностей к астрономии, Кузанский приходит к выводу, что Земля не является центром Вселенной, а такое же небесное тело, как Солнце и Луна, . что подготавливало переворот в астрономии, который в дальней-.' тем совершил Коперник. А примененный к проблеме движения принцип совпадения противоположностей дал Кузанскому возможность высказать идею о тождестве движения и покоя, что в корне противоречило античному и средневековому пониманию,
1 Гайденко П. Л. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.,2000. С. 8.
118 Основы философии науки
утверждавшему, что покой и движение качественно различные и принципиально несовместимые состояния.
Человек становится творцом, поднимаясь почти на один уровень с Богом, ведь он наделен свободой воли и должен сам решать свою судьбу, способен творить, стать мастером, которому по силам любая задача. Отсюда и характерное для эпохи Возрождения стремление познать принципы функционирования механизмов, приборов, устройств и самого человека. В этой связи особый интерес представляют попытки Леонардо да Винчи (1452—1519) применить в анатомии, которой он занимался на протяжении всей своей жизни, знания из прикладной механики и найти соответствие между функционированием органов человека и животных и функционированием известных ему технических устройств, механизмов.
Как и Р. Бэкон, Леонардо да Винчи считал, что «опыт никогда не ошибается, ошибаются только суждения ваши», и что для получения в науках достоверных выводов следует применять математику, в которую он обычно включал и механику: «...никакой достоверности нет в науках там, где нельзя приложить ни одной из математических наук, и в том, что не имеет связи с математикой»1. Следует добавить, что механика мыслилась им еще не как теоретическая наука, какой она станет во времена Галилея и Ньютона, а как чисто прикладное искусство конструирования различных машин и устройств. Леонардо да Винчи подошел к необходимости органического соединения эксперимента и его математического осмысления, которое и составляет суть того, что в дальнейшем назовут современным естествознанием, наукой в собственном смысле слова.
§5. Наука в собственном смысле: главные этапы становления
В соответствии с принятой нами концепцией генезиса науки и периодизации ее истории (гл. П, §1) рассмотрим основные особенности главных этапов становления науки в собственном смыс-
1 Леонардо^а Винчи. Избранные естественнонаучные произведения. М., 1955. С. 11-12.
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 119 ле. Последняя исторически первоначально возникла в форме экспериментально-математического естествознания. Социально-гуманитарные науки — в силу определенных причин — возникли и формировались несколько позднее (о них речь будет идти в
гл. УШ).
Здесь, однако, заметим следующее. Выбор естествознания (и прежде всего физики) для анализа основных этапов становления науки в собственном смысле обусловлен следующим обстоятельством. «В методологических исследованиях строение развитых наук принимается за своего рода эталон, с позиций которого рассматриваются все другие системы теоретического знания»1.
И это вовсе не натурализм или физикализм. Дело в том, что развитое явление (предмет) более полно, глубоко и рельефнее «предъявляет» исследователю свои характеристики, чем явление (предмет) неразвитый, незрелый. «Анатомия человека — ключ к анатомии обезьяны», — говорил Маркс.
История и современное состояние науки показали, что — опять-таки в силу конкретных причин — именно в естествознании общие контуры науки как таковой (науки в собственном смысле), ее структура, динамика и т. п. просматриваются наиболее четко, зримо и выпукло. Но это никоим образом не означает ни игнорирования или недооценки социально-гуманитарных наук в анализе «науки вообще», ни абсолютизации их специфики.
Классическое естествознание и его методология
Хронологически этот период, а значит, становление естествознания как определенной системы знания, начинается примерно в XVI—XVII вв. и завершается на рубеже XIX—XX вв. В свою очередь данный период можно разделить на два этапа: этап механистического естествознания (до ЗО-х гг. XIX в.) и этап зарождения и формирования эволюционных идей (до конца XIX — начала
XX в.).
I. Этап механистического естествознания. Начало этого этапа
совпадает со временем перехода от феодализма к капитализму в
■ Западной Европе. Начавшееся бурное развитие производительных
сил (промышленности, горного и военного дела, транспорта и т. п.)
потребовало решения целого ряда технических задач. А это в свою
' Степин B.C. Теоретическое знание. М., 2000. С. 98.
120___________________________________ Основы философии науки
очередь вызвало интенсивное формирование и развитие частных наук, среди которых особую значимость приобрела механика — в силу необходимости решения названных задач.
Активное деятельностное отношение к миру требовало познания его существенных связей причин и закономерностей, а значит, резкого усиления внимания к проблемам самого познания и его форм, методов, возможностей, механизмов и т. п. Одной из ключевых проблем стала проблема метода. Укрепляется идея о возможности изменения, переделывания природы, на основе познания ее закономерностей, все более осознается практическая ценность научного знания («знание — сила»). Механистическое естествознание начинает развиваться ускоренными темпами.
В свою очередь этап механистического естествознания можно условно подразделить на две ступени — доньютоновскую и ньютоновскую, — связанные соответственно с двумя глобальными научными революциями, происходившими в XVI—XVII вв. и создавшими принципиально новое (по сравнению с античностью и средневековьем) понимание мира.
Доньютоновская ступень — и соответственно первая научная революция происходила в период Возрождения, и ее содержание определило гелиоцентрическое учение Я. Коперника (1473—1543). Это был конец геоцентрической системы, которую Коперник отверг на основе большого числа астрономических наблюдений и расчетов, — это и было первой научной революцией, подрывавшей также и религиозную картину мира. Кроме того, он высказал мысль о движении как естественном свойстве материальных объектов, подчиняющихся определенным законам, и указал на ограниченность чувственного познания («Солнце ходит вокруг Земли»). Но Коперник был убежден в конечности мироздания: Вселенная где-то заканчивается твердой сферой, на которой закреплены неподвижные звезды. Нелепость такого взгляда показал датский астроном Тихо Браге, а особенно Д. Бруно. Он отрицал наличие центра Вселенной, отстаивал тезис о ее бесконечности и о бесчисленном количестве миров, подобных Солнечной системе.
Вторую глобальную научную революцию XVII в. чаще всего связывают с именами Галилея, Кеплера и Ньютона, который ее и завершил, открыв тем самым новую — посленьютоновскую ступень развития механистического естествознания. В учении Г. Галилея (1564—1642) уже были заложены достаточно прочные ос-
Глава II- Возникновение науки и основные стадии ее развития 121
новы нового механистического естествознания. В центре его научных интересов стояла проблема движения. Открытие принципа инерции, исследование им свободного падения тел имели большое значение для становления механики как науки.
Исходным пунктом познания, по Галилею, является чувственный опыт, который, однако, сам по себе не дает достоверного знания. Оно достигается планомерным и реальным или мысленным экспериментированием, опирающимся на строгое количественно-математическое описание. Критикуя непосредственный опыт, Галилей первым показал, что опытные данные в своей пер-возданности вовсе не являются исходным элементом познания, что они всегда нуждаются в определенных теоретических предпосылках. Иначе говоря,опыт не может не предваряться определенными теоретическими допущениями, не может не быть «теоретически нагруженным».
Вот почему Галилей, в отличие от «чистого эмпиризма» Ф. Бэкона (при всем сходстве их взглядов), был убежден, что «факту-альные данные» никогда не могут быть даны в их «девственной первозданности». Они всегда так или иначе «пропускаются» через определенное теоретическое «видение» реальности, в свете которого они (факты) получают соответствующую интерпретацию. Таким образом, опыт — это очищенный в мысленных допущениях и идеализациях опыт, а не просто (и не только) простое описание фактов.
Галилей выделял два основных метода экспериментального исследования природы:
1. Аналитический («метод резолюций») — прогнозирование чув
ственного опыта с использованием средств математики, абст
ракций и идеализации. С помощью этих средств выделяются
•{Элементы реальности (явления, которые «трудно себе предоставить»), недоступные непосредственному восприятию (на-|йример, мгновенная скорость). Иначе говоря, вычленяются ||федельные феномены познания, логически возможные, но йе представимые в реальной действительности.
2. Синтетически-дедуктивный («метод композиций») — на базе
количественных соотношений вырабатываются некоторые те
оретические схемы, которые применяются при интерпретации
явлений, их объяснении.
122___________________________________ Основы философии наукД
Достоверное знание в итоге реализуется в объясняющей теоИ ретической схеме как единство синтетического и аналитическогоИ чувственного и рационального. Следовательно, отличительное свойство метода Галилея — построение научной эмпирии, котоЩ рая резко отлична от обыденного опыта.
Оценивая методологические идеи Галилея, В. Гейзенберг от мечал, что «Галилей отвернулся от традиционной, опиравшей^ на Аристотеля науки своего времени и подхватил философские идеи Платона... Новый метод стремился не к описанию непосред ственно наблюдаемых фактов, а скорее, к проектированию экспериментов, к искусственному созданию феноменов, при обычны? условиях не наблюдаемых, и к их расчету на базе математической теории»1. Гейзенберг выделяет две характерные черты нового ме тода Галилея: а) стремление ставить каждый раз новые точньк эксперименты, создающие идеализированные феномены; б) со поставление последних с математическими структурами, принимаемыми в качестве законов природы.
Способ мышления Галилея исходил из того, что одни чувства без помощи разума не способны дать нам истинного понимания природы, для достижения которого нужно чувство, сопровождаемое рассуждением. Имея в виду прежде всего галилеев-ский принцип инерции, А. Эйнштейн и Л. Инфельд писали: «Открытие, сделанное Галилеем, и применение им методов научного рассуждения были одним из самых важных достижений в истории человеческой мысли, и оно отмечает действительное начало физики. Это открытие учит нас тому, что интуитивным выводам, базирующимся на непосредственном наблюдении, не всегда можно доверять, т. е. они иногда ведут по ложному следу»2.
Иоган Кеплер (1571—1630) установил три закона движения планет относительно Солнца. Кроме того, он предложил теорию солнечных и лунных затмений и способы их предсказания, уточнил расстояние между Землей и Солнцем и др. Но Кеплер не объяснил причины движения планет, ибо динамика — учение о силах и их взаимодействии — была создана позже Ньютоном. Вторая научная революция завершилась творчеством Ньютона (1643—1727), научное наследие которого чрезвычайно глубоко и разнообразно, уже хотя бы потому, что, как сказал он сам, «я
1 Гепзепберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 232.
2 Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1964. С. 10.
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 123
стоял на плечах гигантов». Главный труд Ньютона — «Математические начала натуральной философии» (1687) — это, по выражению Дж. Бернала, «библия новой науки», «источник дальнейшего расширения изложенных в ней методов». В этой и других своих работах Ньютон сформулировал понятия и законы классической механики, дал математическую формулировку закона всемирного тяготения, теоретически обосновал законы Кеплера (создав тем самым небесную механику), и с единой точки зрения объяснил большой объем опытных данных (неравенства движения Земли, !уны и планет, морские приливы и др.).
Кроме того, Ньютон — независимо от Лейбница — создал диф-: еренциальное и интегральное исчисление как адекватный язык атематического описания физической реальности. Он был авто-эм многих новых физических представлений — о сочетании кор-ускулярных и волновых представлений о природе света, об иерархически атомизированной структуре материи, о механической причинности и др. Построенный Ньютоном фундамент, по свидетельству Эйнштейна, оказался исключительно плодотворным и до конца XIX в. считался незыблемым.
Научный метод Ньютона имел целью четкое противопоставление достоверного естественнонаучного знания вымыслам и умозрительным схемам натурфилософии. Знаменитое его высказывание «гипотез не измышляю» было лозунгом этого противопоставления.
Содержание научного метода Ньютона (метода принципов) сводится к следующим основным «ходам мыслей»:
1) провести опыты, наблюдения, эксперименты;
2) посредством индукции вычленить в чистом виде отдельные
стороны естественного процесса и сделать их объективно на
блюдаемыми;
3) понять управляющие этими процессами фундаментальные за
кономерности, принципы, основные понятия;
4)осуществить математическое выражение этих принципов, т. е.
математически сформулировать взаимосвязи естественных
процессов;
5) построить целостную теоретическую систему путем дедуктив
ного развертывания фундаментальных принципов, т. е. «прий
ти к законам, имеющим неограниченную силу во всем космо
се» (В. Гейзенберг);
124 Основы философии наукиш
6) «использовать силы природы и подчинить их нашим иелямйН
технике» (В.Гейзенберг). |^Н
С помощью этого метода были сделаны многие важные <^Ш
крытия в науках. На основе метода Ньютона в рассматриваем]^^]
период был разработан и использовался огромный «арсенал» <^Ш
мых различных методов. Это прежде всего наблюдение, экспер^Н
мент, индукция, дедукция, анализ, синтез, математические шН
тоды, идеализация и др. Все чаще говорили о необходимости ч^Ш
четания различных методов. ;^|
Сам Ньютон с помощью своего метода решил три кардин^^Н ные задачи. Во-первых, четко отделил науку от умозрител1^^И натурфилософии и дал критику последней. («Физика, бере^^В метафизики!») Под натурфилософией Ньютон понимал «точ|^^И науку о природе», теоретико-математическое учение о неи-|^В| вторых, разработал классическую механику как целостную сяЩКГ му знаний о механическом движении тел. Его механика стада классическим образцом научной теории дедуктивного типа и эталоном научной теории вообще, сохранив свое значение до настоящего времени. В-третьих, Ньютон завершил построение новой революционной для того времени картины природы, сформулировав основные идеи, понятия, принципы, составившие механическую картину мира. При этом он считал, что «было бы желательно вывести из начал механики и остальные явления природы».
Основное содержание механической картины мира, созданной Ньютоном, сводится к следующим моментам.
1. Весь мир, вся Вселенная (от атомов до человека), понимался
как совокупность огромного числа неделимых и неизменных
частиц, перемещающихся в абсолютном пространстве и вре
мени, взаимосвязанных силами тяготения, мгновенно пере
дающимися от тела к телу через пустоту (ньютоновский прин
цип дальнодействия).
2. Согласно этому принципу любые события жестко предопре
делены законами классической механики, так что если бы су
ществовал, по выражению Лапласа, «всеобъемлющий ум»,
то он мог бы их однозначно предсказывать и предвычислять.
3. В механической картине мира последний был представлен со
стоящим из вещества, где элементарным объектом выступал
атом», а все тела — как построенные из абсолютно твердых,
Глава И. Возникновение науки и основные стадии ее развития 125
однородных, неизменных и неделимых корпускул — атомов. Главными понятиями при описании механических процессов были понятия «тело» и «корпускула».
4. Движение атомов и тел представлялось как их перемещение в
абсолютном пространстве с течением абсолютного времени.
Эта концепция пространства и времени как арены для движу
щихся тел, свойства которых неизменны и независимы от са
мих тел, составляла основу механической картины мира.
5. Природа понималась как простая машина, части которой под
чинялись жесткой детерминации, которая была характерной
особенностью этой картины.
6. Важная особенность функционирования механической карти
ны мира в качестве фундаментальной исследовательской про
граммы — синтез естественнонаучного знания на основе ре
дукции (сведения) разного рода процессов и явлений к меха
ническим.
Несмотря на ограниченность уровнем естествознания XVII в., механическая картина мира сыграла в целом положительную роль в развитии науки и философии. Она давала естественнонаучное понимание многих явлений природы, освободив их от мифологических и религиозных схоластических толкований. Она ориентировала на понимание природы из нее самой, на познание естественных причин и законов природных явлений.
Материалистическая направленность механической картины Ньютона не избавила ее от определенных недостатков и ограни-ченностей. Механистичность, метафизичность мышления Ньютона проявляется, в частности, в его утверждении о том, что материя — инертная субстанция, обреченная на извечное повторение хода вещей, из нее исключена эволюция; вещи неподвижны, лишены развития и взаимосвязи; время — чистая длительность, а пространство — пустое «вместилище» вещества, существующее независимо от материи, времени и в отрыве от них. Ощущая недостаточность своей картины мира, Ньютон вынужден был апеллировать к идеям творения, отдавать дань религиозно-идеалистическим представлениям.
Несмотря на свою ограниченность, механическая картина мира оказала мощное влияние на развитие всех других наук на долгое время. Экспансия механической картины мира на новые области исследования осуществлялась в первую очередь в самой физике,
126___________________________________ Основы философии наукИ
но потом — в других областях знаний. Освоение новых областеШ потребовало развития математического формализма ньютоновскоИ теории и углубленной разработки ее концептуального аппарата. И
Развитие многих областей научного познания в этот периоЯ
определялось непосредственным воздействием на них идей мехаИ
нической картины мира. Так, в эпоху господства алхимии Р. БойлН
выдвинул программу, которая переносила в химию принципы Ж
образцы объяснения, сформулированные в механике. Бойль предЛ
лагал объяснить все химические явления исходя из представлеЦ
ний о движении «малых частиц материи» (корпускул). Ж
Механическая картина мира оказывала сильное влияние и нН развитие биологии. Так, Ламарк, пытаясь найти естественные прв! чины развития организмов, опирался на вариант механическое картины мира, включавший идею «невесомых». Он полагал, чтИ именно последние являются источником органических движениИ и изменения в живых существах. Развитие жизни, по его мнеН нию, выступает как «нарастающее движение флюидов», котороИ и было причиной усложнения организмов и их изменения. ДоЯ вольно сильным влияние механической картины мира было и наш знание о человеке и обществе (см. об этом тп. VIII).
Однако по мере экспансии механической картины мира на новые предметные области наука все чаще сталкивалась с необходимостью учитывать особенности этих областей, требующих новых, немеханических представлений. Накапливались факты, которые все труднее было согласовывать с принципами механической картины мира. Она теряла свой универсальный характер, расщепляясь на ряд частнонаучных картин, начался процесс расшатывания механической картины мира. В середине XIX в. она окончательно утратила статус общенаучной.
Говоря о механической картине мира, необходимо отличать
это понятие от понятия «механицизм». Если первое понятие обо
значает концептуальный образ природы, созданный естествозна
нием определенного периода, то второе — методологическую ус-;
тановку. А именно — односторонний методологический подход,
основанный на абсолютизации и универсализации данной карти- |
ны, признании законов механики как единственных законов ми-
роздания, а механической формы движения материи — как един-
ственно возможной. J
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 127
Успехи механической теории в объяснении явлений природы, а также их большое значение для развития практики — для техники, для конструирования машин, для строительства, мореплавания, военного дела и т. п. и привели к абсолютизации механической картины мира, которая стала рассматриваться в качестве универсальной.
Таким образом, естествознание рассматриваемого этапа было механистическим, поскольку ко всем процессам природы прилагался исключительно масштаб механики. Стремление расчленить природу на отдельные «участки» и подвергать их анализу каждый по отдельности постепенно превращалось в привычку представлять природу состоящей из неизменных вещей, лишенных развития и взаимной связи. Так сложился метафизический способ мышления, одним из выражений которого и был механицизм как своеобразная методологическая доктрина.
Механицизм есть крайняя форма редукционизма. Редукционизм (лат. reductio — отодвигание назад, возвращение к прежнет му состоянию) — методологический принцип, согласно которому высшие формы могут быть полностью объяснены на основе закономерностей, свойственных низшим формам, т.е. сведены к последним (например, биологические явления — с помощью физических и динамических законов).
Само по себе сведение сложного к более простому в ряде случаев оказывается плодотворным — например, применение методов физики и химии в биологии. Однако абсолютизация принципа редукции, игнорирование специфики уровней (т. е. того нового, что вносит переход на более высокий уровень организации) неизбежно ведут к заблуждениям в познании.
Таким образом, небывалые успехи механики породили представление о принципиальной сводимости всех процессов в мире к механическим. «Поэтому в XIX в. механика прямо отождествлялась с точным естествознанием. Ее задачи и сфера ее применяемости казались безграничными. Еще Больцман утверждал, что мы можем понять физический процесс лишь в том случае, если объясним его механически.
Первую брешь в мире подобных представлений пробила мак-свелловская теория электромагнитных явлений, дававшая математическое описание процессов, не сводя их к механике»1.
1 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 179.
128___________________________________ Основы философии науки
II. Этап зарождения и формирования эволюционных идей — с начала ЗО-х гг. XIX в. до конца XIX — начала XX в. Уже с конца XVIII в. в естественных науках (в том числе и в физике, которая выдвинулась на первый план) накапливались факты, эмпирический материал, которые не «вмещались» в механическую картину мира и не объяснялись ею. «Подрыв» этой картины мира шел главным образом с двух сторон: во-первых, со стороны самой физики и, во-вторых, со стороны геологии и биологии.
Первая линия «подрыва» была связана с активизацией исследований в области электрического и магнитного полей. Особенно большой вклад в эти исследования внесли английские ученые М. Фарадей (1791—1867) и Д. Максвелл (1831—1879). Благодаря их усилиям стали формироваться не только корпускулярные, но и континуальные («сплошная среда») представления.
Фарадей обнаружил взаимосвязь между электричеством и магнетизмом, ввел понятия электрического и магнитного полей, выдвинул идею о существовании электромагнитного поля. Максвелл создал электродинамику и статистическую физику, построил теорию электромагнитного поля, предсказал существование электромагнитных Волн, выдвинул идею об электромагнитной природе света. Тем самым материя предстала не только как вещество (как в механической картине мира), но и как электромагнитное поле. Как писал А. Эйнштейн, «первый удар по учению Ньютона о движении как программе для всей теоретической физики нанесла максвелловская теория электричества...; наряду с материальной точкой и ее движением появилась нового рода физическая реальность, а именно «поле»1.
Успехи электродинамики привели к созданию электромагнит
ной картины мира, которая объясняла более широкий круг явлений
и более глубоко выражала единство мира, поскольку электриче
ство и магнетизм объяснялись на основе одних и тех же законов
(законы Ампера, Ома, Био—Савара—Лапласа и др.). Поскольку
электромагнитные процессы не редуцировались к механическим,
то стало формироваться убеждение в том, что основные законы
мироздания — не законы механики, а законы электродинамики.
Механистический подход к таким явлениям, как свет, электриче
ство, магнетизм, не увенчался успехом, и электродинамика все
чаще заменяла механику._
1 ЭйнштейьГА. Физика и реальность. М., 1965. С. 17.
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 129
Таким образом, работы в области электромагнетизма сильно подорвали механическую картину мира и по существу положили начало ее крушению. С тех пор механистические представления о мире были существенно поколеблены и — будучи не в силах объяснить новые явления — механическая картина мира начала сходить с исторической сцены, уступая место новому пониманию физической реальности.
Что касается второго направления «подрыва» механической картины мира, то его начало связано с именами английского геолога Ч. Лайеля (1797—1875) и французскими биологами Ж Б. Ла-марком (1744—1829) иЖ Кювье(1769-1832).
Ч. Лайель в своем главном труде «Основы геологии» в трех томах (1830—1833) разработал учение о медленном и непрерывном изменении земной поверхности под влиянием постоянных геологических факторов. Он перенес нормативные принципы биологии в геологию, построив здесь теоретическую концепцию, которая впоследствии оказала влияние на биологию. Иначе говоря, принципы высшей формы он перенес (редуцировал) на познание низших форм. Ч. Лайель — один из основоположников актуали-стического метода в естествознании, суть которого в том, что на основе знания о настоящем делаются выводы о прошлом (т. е. настоящее — ключ к прошлому). Однако Земля для Лайеля не развивается в определенном направлении, она просто изменяется случайным, бессвязным образом. Причем изменение — это у него лишь постепенные количественные изменения, без скачка, без перерывов постепенности, без качественных изменений. А это метафизический, «плоскоэволюционный» подход.
Ж. Б. Ламарк создал первую целостную концепцию эволюции живой природы. По его мнению, виды животных и растений постоянно изменяются, усложняясь в своей организации в результате влияния внешней среды и некоего внутреннего стремления всех организмов к усовершенствованию. Провозгласив принцип эволюции всеобщим законом развития живой природы, Ламарк, однако, не вскрыл истинных причин эволюционного развития.
В отличие от Ламарка Ж. Кювье не признавал изменяемости видов, объясняя смену ископаемых фаун так называемой «теорией катастроф», которая исключала идею эволюции органического мира. Кювье утверждал, что каждый период в истории Земли завершается мировой катастрофой — поднятием и опусканием ма-
5. Основы философии науки
130___________________________________ Основы философии науки
териков, наводнениями, разрывами слоев и др. В результате этих катастроф гибли животные и растения, и в новых условиях появились новые их виды, не похожие на предыдущие. Причину катастроф он не указывал, не объяснял.
Итак, уже в первые десятилетия XIX в. было фактически под
готовлено «свержение» метафизического в целом способа мыш-
ления, господствовавшего в естествознании. Особенно этому спо-к
собствовали/ири великих открытия: создание клеточной теории,!
открытие закона сохранения и превращения энергии и разработка |
Дарвиным эволюционной теории. ]
Теория клетки была создана немецкими учеными М. Шлей-
деном и Т. Шванном в 1838—1839 гг. Клеточная теория доказала ■
внутреннее единство всего живого и указала на единство проис- =
хождения и развития всех живых существ. Она утвердила общ
ность происхождения, а также единство строения и развития рас- ■;
тений и животных. i
Открытие в 40-х гг. XIX в. закона сохранения и превращения |
энергии (Ю. Майер, Д. Джоуль, Э. Ленд) показало, что призна- !
вавшиеся ранее изолированными так называемые «силы» — теп
лота, свет, электричество, магнетизм и т. п. — взаимосвязаны,
переходят при определенных условиях одна в другую и представ
ляют собой лишь различные формы одного и того же движения в
природе. Энергия как общая количественная мера различных форм
движения материи не возникает из ничего и не исчезнет, а может
только переходить из одной формы в другую. :
Теория Ч. Дарвина окончательно была оформлена в его глав|| ном труде «Происхождение видов путем естественного отбора*! (1859). Эта теория показала, что растительные и животные орга-Я низмы (включая человека) — не богом созданы, а являются ре-Я зультатом длительного естественного развития (эволюции) орга-1 нического мира, ведут свое начало от немногих простейших су-1 ществ, которые в свою очередь произошли от неживой природы. | Тем самым были найдены материальные факторы и причины эво-1 люции — наследственность и изменчивость — и движущие факторы эволюции — естественный отбор для организмов, живущих в «дикой» природе, и искусственный отбор для разводимых человеком домашних животных и культурных растений.
Впоследствии теорию Дарвина подтвердила генетика, показав механизм изменений, на основе которых и способна рабо-
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 131
тать теория естественного отбора. В середине XX в., особенно в связи с открытием в 1953 г. Ф. Криком и Дж. Уотсоном структуры ДНК, сформировалась так называемая систематическая теория эволюции, объединившая классический дарвинизм и достижения генетики.
Революция в естествознании
Конца XIX — начала XX в. и становление идей
И методов неклассической науки
Как было выше сказано, классическое естествознание XVII— XVIII вв. стремилось объяснить причины всех явлений (включая социальные) на основе законов механики Ньютона. В XIX в. стало очевидным, что законы ньютоновской механики уже не могли играть роли универсальных законов природы. На эту роль претендовали законы электромагнитных явлений. Была создана (Фа-радей, Максвелл и др.) электромагнитная картина мира. Однако в результате новых экспериментальных открытий в области строения вещества в конце ХГХ — начале XX в. обнаруживалось множество непримиримых противоречий между электромагнитной картиной мира и опытными фактами. Это подтвердил «каскад» научных открытий.
В 1895—1896 гг. были открыты лучи Рентгена, радиоактивность (Беккерель), радий (М. и П. Кюри) и др. В 1897 г. английский физик Дж. Томсон открыл первую элементарную частицу — электрон и понял, что электроны являются составными частями атомов всех веществ. Он предложил новую (электромагнитную) модель атомов, но она просуществовала недолго. : В 1911 г. английский физик Э. Резерфорд в экспериментах обнаружил, что в атомах существуют ядра, положительно заряженные частицы, размер которых очень мал по сравнению с размерами атомов, но в которых сосредоточена почти вся масса атома. Он предложил планетарную модель атома: вокруг тяжелого положительно заряженного ядра вращаются электроны. Резерфорд открыл а- и р-лучи, предсказал существование нейтрона. Но планетарная модель оказалась несовместимой с электродинамикой Максвелла.
Немецкий физик М. Планк в 1900 г. ввел квант действия (постоянная Планка) и, исходя из идеи квантов, вывел закон излуче-
132___________________________________ Основы философии науки
ния, названный его именем. Было установлено, что испускание и поглощение электромагнитного излучения происходит дискретно, определенными конечными порциями (квантами). Квантовая теория планка вошла в противоречие с теорией электродинамики Максвелла. Возникли два несовместимых представления о материи: или она абсолютно непрерывна, или она состоит из дискретных частиц. Названные открытия опровергли представления об атоме, как последнем, неделимом «первичном кирпичике» мироздания («материя исчезла»).
«Беспокойство и смятение», возникшие в связи с этим в физике, «усугубил» Н. Бор, предложивший на базе идеи Резерфорда и квантовой теории Планка свою модель атома (1913). Он предполагал, что электроны, вращающиеся вокруг ядра по нескольким стационарным орбитам, вопреки законам электродинамики не излучают энергии. Электрон излучает ее порциями лишь при перескакивании с одной орбиты на другую. Причем при переходе электрона на более далекую от ядра орбиту происходит увеличение энергии атома, и наоборот. Будучи исправлением и дополнением модели Резерфорда, модель Н. Бора вошла в историю атомной физики как квантовая модель атома Резерфорда—Бора.
Весьма ощутимый «подрыв» классического естествознания был осуществлен А. Эйнштейном, создавшим сначала специальную (1905), а затем и общую (1916) теорию относительности. В целом его теория основывалась на том, что в отличие от механики Ньютона, пространство и время не абсолютны. Они органически связаны с материей, движением и между собой. Сам Эйнштейн суть теории относительности в популярной форме выразил так: «Раньше полагали, что если бы из Вселенной исчезла вся материя, то пространство и время сохранились бы, теория относительности утверждает, что вместе с материей исчезли бы пространство и время». При этом четырехмерное пространство-время, в котором отсутствуют силы тяготения, подчиняется соотношениям неэвклидовой геометрии.
Таким образом, теория относительности показала неразрывную связь между пространством и временем (она выражена в едином понятии пространственно-временного интервала), а также между материальным движением, с одной стороны, и его пространственно-временными формами существования — с другой. Определение^пространственно-временных свойств в зависимости
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 133
от особенностей материального движения («замедление» времени, «искривление» пространства) выявило ограниченность представлений классической физики об «абсолютном» пространстве и времени, неправомерность их обособления от движущейся материи. Как писал сам Эйнштейн, нет более банального утверждения, что окружающий нас мир представляет собой четырехмерный пространственно-временной континуум.
В связи со своим фундаментальным открытием Эйнштейн произнес знаменитые слова: «Прости меня, Ньютон, — понятия, созданные тобой, и сейчас остаются ведущими в нашем физическом мышлении, хотя мы теперь знаем, что если мы будем стремиться к более глубокому пониманию взаимосвязей, то мы должны будем заменить эти понятия другими, стоящими дальше от сферы непосредственного опыта»1.
В 1924 г. было сделано еще одно крупное научное открытие. Французский физик Луи де Бройль высказал гипотезу о том, что частице материи присуще и свойства волны (непрерывность), и дискретность (квантовость). Тогда, отмечал автор гипотезы, становилась понятной теория Бора. Вскоре, уже в 1925—1930 гг. эта гипотеза была подтверждена экспериментально в работах Шре-дингера, Гейзенберга, Борна и других физиков. Это означало превращение гипотезы де Бройля в фундаментальную физическую теорию — квантовую механику. Таким образом, был открыт важнейший закон природы, согласно которому все материальные микрообъекты обладают как корпускулярными, так и волновыми свойствами.
Один из создателей квантовой механики, немецкий физик В. Гейзенберг сформулировал соотношение неопределенностей (1927). Этот принцип устанавливает невозможность — вследствие противоречивой, корпускулярно-волновой природы микрообъектов — одновременно точного определения их координаты и импульса (количества движения). Принцип неопределенности стал одним из фундаментальных принципов квантовой механики. В философско-методологическом отношении данный принцип есть объективная характеристика статистических (а не динамических) закономерностей движения микрочастиц, связанная с их корпус-
1 Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 143.
134 ________________________________ Основы философии науки
кулярно-волновой природой. Принцип неопределенностей не «отменяет» причинность (она никуда не «исчезает»), а выражает ее в специфической форме — в форме статистических закономерностей и вероятностных зависимостей.
Все вышеназванные научные открытия кардинально изменили представление о мире и его законах, показали ограниченность классической механики. Последняя, разумеется, не исчезла, но обрела четкую сферу применения своих принципов — для характеристики медленных движений и больших масс объектов мира.
В нашу задачу не входит подробный анализ величайших достижений естествознания неклассического периода Укажем лишь некоторые важнейшие философско-методологические выводы из них.
1. Возрастание роли философии в развитии естествознания и других наук.
Это обстоятельство всегда подчеркивали настоящие творцы науки. Так, М. Борн говорил, что философская сторона науки интересовала его больше, чем специальные результаты. И это не случайно, ибо работа физика-теоретика «.. .теснейшим образом переплетается с философией и что без серьезного знания философской литературы его работа будет впустую»1. Весь вопрос, однако, в том, какой именно философии ученый отдает предпочтение.
В. Гейзенберг говорил, что физики-теоретики, хотят они этого •или нет, но все равно руководствуются философией, «сознательно или неосознанно». Весь вопрос в том, каковы ее качество и содержание, ибо «дурная философия исподволь губит хорошую физику». Чтобы этого не происходило — ни в физике, ни в других науках — исследователи должны руководствоваться «хорошей» — строго научной философией. Однако — и на это обстоятельство справедливо обращал внимание создатель квантовой механики — «.. .ученый никогда не должен полагаться на какое-то единственное учение, никогда не должен ограничивать методы своего мышления одной-единственной философией»2, даже если она диалектико-материалистическая. Абсолютизация последней, канонизация ее — такое же заблуждение, как и ее полное игнорирование.
1 Борн U. Физика в жизни моего поколения. М., 1963. С. 44.
2 Гейзенберг~Ь. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989. С. 85.
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 135
2. Сближение объекта и субъекта познания, зависимость знания от применяемых субъектом методов и средств его получения.
Идея научного познания действительности в ХУШ—ХГХ вв.
было полное устранение познающего субъекта из научной карти
ны мира, изображение мира «самого по себе», независимо от
средств и способов, которые применялись при получении необхо
димых для его описания сведений. Естествознание XX века пока
зало неотрывность субъекта, исследователя от объекта, зависи
мость знания от методов и средств его получения. Иначе говоря,
картина объективного мира определяется не только свойствами
самого мира, но и характеристиками субъекта познания, его кон
цептуальными, методологическими и иными элементами, его ак
тивностью (которая тем больше, чем сложнее объект).
1 В. Гейзенберг был первым, кто произнес фразу о том, что в
I общем случае разделение субъекта и объекта его наблюдения невозможно. Формирование отчетливой философской позиции современного рационализма началось именно с квантовой механики, давшей первые наглядные и неопровержимые доказательства включенности человека в качестве активного элемента в единый мировой эволюционный процесс.
После работ Вернадского создавалась реальная возможность нарисовать всю грандиозную картину мироздания как единого процесса самоорганизации от микромира до человека и Вселенной. И она нам представляется совсем по-новому и совсем не так, как она рисовалась классическим рационализмом. Вселенная — это не механизм, однажды заведенный Внешним Разумом, судьба которого определена раз и навсегда, а непрерывно развивающаяся и самоорганизующаяся система. А человек не просто активный внутренний наблюдатель, а действующий элемент системы.
Развитие науки показало, что исключить субъективное вообще из познания полностью невозможно, даже там, где «Я», субъект играет крайне незначительную роль. С появлением квантовой механики возникла «философская проблема, трудность которой состоит в том, что нужно говорить о состоянии объективного мира, при условии, что это состояние зависит от того, что делает наблюдатель»1. В результате существовавшее долгое время представле-
1 БорнМ. Физика в жизни моего поколения. М., 1963. С. 81.
136 Основы философии науки
ние о материальном мире как о некоем «сугубо объективном», независимом ни от какого наблюдения, оказалось сильно упрощенным. На деле практически невозможно при построении теории полностью отвлечься от человека и его вмешательства в природу, тем более в общественные процессы.
Поэтому, строго говоря, любые явления нельзя рассматривать «сами по себе» в том смысле, что их познание предполагает присутствие субъекта, человека. Стало быть, не только в гуманитарных науках, но «и в естествознании предметом исследования является не природа сама по себе, а природа, поскольку она подлежит человеческому вопрошанию, поэтому и здесь человек опять-таки встречает самого себя»1. Без активной деятельности субъекта получение истинного образа предмета невозможно. Более того, мера объективности познания прямо пропорциональна мере исторической активности субъекта. Однако последнюю нельзя абсолютизировать, так же как и пытаться «устранить» из познания субъективный момент якобы «в угоду» объективному. Недооценка, а тем более полное игнорирование творческой активности субъекта в познании, стремление «изгнать» из процесса познания эту активность закрывают дорогу к истине, к объективному отражению реальности.
Воспроизводя объект так, как он есть «в себе», в формах своей деятельности, субъект всегда выражает так или иначе свое отношение к нему, свой интерес и оценку. Так, несмотря на самые строгие и точные методы исследования, в физику, по словам М. Борна, проникает «неустранимая примесь субъективности». Анализ квантово-механических процессов невозможен без активного вмешательства в них субъекта-наблюдателя. Поскольку субъективное пронизывает здесь весь процесс исследования и в определенной форме включается в его результат, это дает «основание» говорить о неприменимости в этой области знания принципа объективности.
Действительно, поведение атомных объектов «самих по себе» невозможно резко отграничить от их взаимодействий с измерительными приборами, со средствами наблюдения, которые определяют условия возникновения явлений. Однако развитие науки
i Гепзенберг-В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 301.
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 137
показало, что «исследование того, в какой мере описание физических явлений зависит от точки зрения наблюдателя, не только не внесло никакой путаницы или усложнения, но, наоборот, оказалось неоценимой путеводной нитью при разыскании основных физических законов, общих для всех наблюдений»1. 3. Укрепление и расширение идеи единства природы, повышение роли целостного и субстанциального подходов. Стремление выйти из тех или иных односторонностей, выявить новые пути понимания целостной структуры мира — важная особенность научного знания. Так, сложная организация биологических или социальных систем немыслима без взаимодействия ее частей и структур — без целостности. Последняя имеет качественное своеобразие на каждом из структурных уровней развития материи. При этом к «целостной реальности» относится не только то, что видно невооруженным глазом — живые системы (особи, популяции, виды) и социальные объекты разных уровней организации. Как писал выдающийся математик Г. Вейль, «.. .целостность не является отличительной чертой только органического мира. Каждый атом уже представляет собой вполне определенную структуру; ее организация служит основой возможных организаций и структур самой высокой сложности»2.
Развитие атомной физики показало, в частности, что объекты, называвшиеся раньше элементарными частицами, должны сегодня рассматриваться как сложные многоэлементные системы. При этом «набор» элементарных частиц отнюдь не ограничивается теми частицами, существование которых доказано на опыте.
Субстанциальный подход, т. е. стремление свести все изменчивое многообразие явлений к единому основанию, найти их «пер-восубстанцию», — важная особенность науки. Попытки достигнуть единого понимания, исходящего из единого основания, намерение охватить единым взором крайне разнородные явления и дать им единообразное объяснение не беспочвенны и не умозрительны. Так, физика исходит из того, что «...в конечном счете природа устроена единообразно и что все явления подчиняются единообразным законам. А это означает, что должна существо-
1 Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961. С. 98.
2 Вейль Г. Математическое мышление. М., 1989, С. 71.
Формирование науки как
Профессиональной деятельности. Возникновение дисциплинарно организованной науки
Те великие открытия и идеи, характеризующие поступательное развитие науки, о которых говорилось в предшествующих параграфах, принадлежат, так сказать, ее переднему краю. Суще-
1 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 220.
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 145
ствует определенная разница между ним и способами трансляции научного знания в культуру. Передний край науки организован проблемно: множество разных исследовательских групп предлагают свои методы и методики решения научной проблемы, в научных спорах и дискуссиях рождается истина. В то время как передача полученного знания последующим поколениям осуществляется в рамках дисциплинарно организованной науки.
Научная дисциплина понимается как определенная форма систематизации научного знания, связанная с его институализаци-ей, с осознанием общих норм и идеалов научного исследования, с формированием научного сообщества, специфического типа научной литературы (обзоров и учебников), с определенными формами коммуникации между учеными, с созданием функционально автономных организаций, ответственных за образование и подготовку кадров1. Дисциплинарная организация науки оказывается тем каналом, который обеспечивает социализацию достигнутых результатов, превращая их в научные и культурные образцы, в соответствии с которыми строятся учебники, излагается и передается знание в системе образования.
Среди различных способов систематизации научных знаний дисциплинарная организация науки занимает особое место. На разных этапах развития культуры она получала различные обоснования: онтологическое, гносеологическое, методологическое и, наконец, организационное, при котором развитие научной дисциплины ставилось в связь с социально-организационными структурами (институтами, университетами, факультетами и т. д.).
То, что можно назвать дисциплинарным образом науки, начинает формироваться в древнеримской культуре. Цели образования этого периода — практически житейские. И знание начинает рассматриваться с позиций «учитель — ученик» и пониматься не как теория, а как дисциплина. Дисциплинарно организованное знание возникает именно в том случае, когда все накопленное знание рассматривается под углом зрения трансляции его последующим поколениям. Для обучающегося знание предстает как дисциплина, а для обучающего — как доктрина. И поэтому с позиции лиц, осуществляющих обучение, все наличное знание оказывается совокупностью доктрин.
1 Огурцов А. П. Дисциплинарная структура науки. М., 1988. С. 244.
1
146 _________________________ Основы философии науки
Для дисциплинарного образа науки характерно: трактовка знания как объективно-мыслительной структуры, ориентация преподавания на унифицированное расчленение и упорядочивание всего знания и изложение его в различных компендиумах, энциклопедиях и учебниках. Для римской культуры показательно стремление все организовывать, систематизировать, приводить в порядок, принимать дисциплину как главную ценность и норму, а отсюда и структуру знания определять через призму дисциплинирующей субординации. Исходя из этого, все знание трактуется как дисциплина и различать можно разве что научную и учебную дисциплину.
Величайшим достижением культуры Средних веков явилось создание университетов, выполнявших две функции: учебного заведения и лаборатории научного (в средневековом смысле слова) исследования. Университеты были созданы во всех европейских столицах и ряде крупных городов: Болонье (1158), Оксфорде (1168), Париже (1200), Кембридже (1209), Падуе (1222), Тулузе (1229) и др. К 1500 г. их было 79,50 из них были созданы папами на основе церковных школ.
Тесно взаимосвязанной с дисциплинарной структурой знания была и дисциплинарная организация учебного процесса, основанного на палочной дисциплине. Все было подчинено усилению регламентации процесса обучения, желанию подчинить сознание учащихся общеобязательным нормам, призванным обуздать их нрав, дисциплинировать. Уставы, принимаемые университетами, определяли порядок чтения книг Библии, исполнительные функции как преподавателей различных дисциплин, так и других административных лиц, предписывали нормы поведения обучающимся и т. д.
Регламентация всех видов деятельности особенно усилилась с середины XIII в. когда в университетах была введена система оплаты труда преподавателей при помощи церковных бенефициев или жалования, выдаваемого светской властью. Регламентировалось все и вся. Так, например, в Оксфордском университете устанавливался не только порядок чтения лекций (допустим, по римскому праву), но и предписывалось каждому обучающемуся уметь воспроизводить краткое содержание каждой главы, отчетливо излагать каждый закон, записывать текст и давать к нему комментарии и т. д. А постановлением Парижского церковного
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 147
собора в 1210 г. было запрещено читать книги Аристотеля по естественнонаучным вопросам под угрозой отлучения от церкви. В 1215 г. студентам Парижского университета, не достигшим 21 года, запрещалось читать лекции по свободным искусствам.
Формами обучения в это время были лекции и диспуты. На лекциях читали вслух и комментировали какой-либо канонический текст. А основным средством закрепления знаний был диспут. Диспут — это ритуализированная форма общения, осуществляемая по строгим правилам и нормам. Средневековой диспут — это спор сознаний, по-разному интерпретирующих канонические тексты, причем каждый из спорящих претендует на подлинность и достоверность своей интерпретации. В глубине этого «диспутирующего» сознания скрыто убеждение в существовании одной-единственной истины, которая открывается, когда будет элиминирована неадекватность интерпретаций, вызванная неадекватностью человеческого восприятия Священного писания, заключающего истину. В этом вроде бы диалоге коренится скрытая монологичность средневекового сознания. Она обнаруживается и в том, что в это время отсутствует авторство, и в специфическом типе работы, при котором ученый ориентирован на собирание ранее высказанных мыслей, на свод цитат, где границы между своей и чужой мыслью зыбки, извилисты, запутаны1.
Так как в Средние века преподавание и научная работа неразрывно связаны друг с другом, то диспут к ХП в. становится веду-, щей формой организации не только учебного процесса, но и научной работы. Диспуты существовали в двух формах: ординарные и публичные. Ординарные — имели непосредственное отношение к изучаемому предмету и служили цели более глубокого постижения его. Но постепенно диспут стал вырождаться, превращаясь в бесплодные споры, а из средств достижения истины становился лишь риторическим и схоластическим упражнением.
Но диспуты оказали большое влияние на научные изыскания. Так, в дискуссиях между последователями Сигера Брабан-ского и Фомы Аквинского обсуждались такие проблемы природо-знания, как вечность мира, вечность вида земных существ, соотношение необходимости и случайности в природном мире, а в
1 См.: Огурцов А. П. Дисциплинарная структура науки. М., 1988. С. 158.
148 Основы философии науки
дискуссии атомистов-финитистов и континуалистов выкристаллизовывались идеи атомизма.
По мере же развития рационально-научного знания католическая церковь начинает прибегать к запрещению дискуссий. Весной 1586 г. должен был состояться диспут, к которому Д. Бруно написал 120 тезисов против физики Аристотеля, где защищал позиции атомизма. Хотя диспут и состоялся, но после него Д. Бруно вынужден был покинуть Париж.
В Средние века существовали многообразные варианты дисциплинарного расчленения наук. В основе одной из них лежит христианский миф о творении мира. И все существовавшие в то время науки классифицировались по дням творений. Такой образ науки был наивно догматичен и представлял собой своего рода комментарий к книге «Бытие» Библии на основе существовавших в то время сведений по тем или иным вопросам.
Наряду с этим существовал и другой дисциплинарный образ науки, основанный на принципах, предполагавших расчленение наук по уровню абстрактности и отдаленности от чувственного бытия, по целям, задачам, средствам различных наук и т. д. Одна из первых попыток такого рода — классификация Августина в «Христианской доктрине». Она строилась на основе восхождения от чувственного знания к абстрактному, что соответствовало задачам образования того времени. В основе этой классификации лежала история, от нее через географию осуществлялось восхождение к астрономии, а потом к арифметике, риторики и диалектике.
Наиболее известной и признанной была система 7 «свободных» искусств, предложенная Марцианом Капеллой и усовершенствованная Боэцием и Кассиодором. В этой системе в качестве спутниц высшей мудрости — Филологии — выступают на начальном этапе познания грамматика, риторика, диалектика (тривиум), а на последующем — арифметика, геометрия, астрономия и музыка (квадривиум). Эти свободные искусства были положены в основу средневекового образования и рассматривались как канон обучения и совокупность всего «мирского» знания. А после реформы образования Карлом Великим эта система стала эталоном всего европейского образования.
Боэций вместо филологии усмотрел в философии универсальную науку. Кассиодор виды знания, принадлежащие тривиуму, называет свободными искусствами, а принадлежащие квадриви-
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 149
уму — дисциплинами. Научная дисциплина для него — это аподиктическое знание, следующее непреложным правилам. Но уже и в это время намечаются попытки расширить состав квадривиу-ма, включив в него такие дисциплины, как астрология, медицина, механика и т. д.
И если дисциплинарная структура наук строилась в Средние века сначала на основе принципов классификации форм знания античности, то в XI—ХП вв. добавляется новый источник — арабская культура, благодаря которой европейцы познакомились с многими работами древнегреческих мыслителей, в частности, Аристотеля, Диофанта, Птолемея, а также и с самобытными идеями самих арабов.
Оригинальную классификацию научных дисциплин, оказавшую большое влияние на европейскую культуру, создал на основе учений Аристотеля и собственных изысканий выдающийся арабский мыслитель Ибн Сина. Он разделил все знание на теоретическое и практическое. К теоретическому отнес физику, математику и метафизику, причем математика заняла промежуточное место между высшей и низшей науками (метафизикой и физикой). Теоретическая физика исследует такие проблемы, как материя, форма, движение и перводвигатель, возникновение и уничтожение, влияние небесных тел на земную жизнь, минералы, растения, животная и человеческая душа. Теоретической физике подчинены практические физические дисциплины, такие как медицина, астрология, физиогномия, толкование снов, толкование символов, магия и алхимия. Математика, изучающая количество, также распадается на две группы наук: теоретическую и практическую. С теоретической арифметикой связано практическое искусство исчисления и алгебра. С теоретической геометрией — практическая геодезия, механика, наука о весах и различных инструментах. С теоретической астрономией — практические: астрология и науки о составлении астрологических атласов и календарей. С теорией музыки — искусство изготовления музыкальных инструментов.
На рубеже XIV—XV вв. (эпоха Возрождения) происходит существенный культурно-исторический сдвиг в отношении человека к природе и вслед за этим и к природознанию. Возникает новый дух — дух исканий. Свидетельство тому — географические открытия Колумба, Васко де Гама, Магеллана и др. Изобретен-
150___________________________________ Основы философии науки
ное Гуттенбергом в середине XV в. книгопечатание быстро распространяется по всей Европе, делая духовное общение людей более интенсивным. Все это подрывает идеалы и нормы средневековой учености. Научные изыскания начинают развертываться вне традиционных центров культурной жизни (университетов и монастырей). Они перемещаются в кружки интеллектуалов, любителей философии, истории, литературы и т.д. А в XVI в. в Италии возникают такие новые формы организации интеллектуальной жизни, как академии.
Гуманисты Возрождения выступают против принудительного характера преподавания, культивируемого в средние века, требуют от воспитания не только умственного, но и физического развития, радикально меняют содержание изучаемых дисциплин и сам характер образования. Они выдвигают новый идеал — образование как формирование и развитие личности в целостности ее способностей. Мыслители Возрождения решительно выступают против внешней и внутренней дисциплины не только в обучении, но и в изложении своих взглядов. Так, например, Леонардо да Винчи записывал свои мысли по архитектуре, технике в том порядке, в каком они приходили ему на ум, и никогда не пытался каким-либо образом их классифицировать или систематизировать. М. Монтень пишет свои «Опыты» как не связанные друг с другом эссе по различным вопросам.
Культ свободы, пронизывающий эту эпоху, связан и со свободой выбора литературных форм, и с отказом от следования традиционным схемам и образцам последовательного систематического развертывания своих мыслей. Излюбленной литературной формой становится диалог — подвижный, переливающийся, искрящийся остроумием (в отличие от диалога «вопрос — ответ», или схоластических диспутов эпохи средневековья).
В это время начинает складываться прослойка, состоящая из учителей, врачей, странствующих студентов, магистров и т. д., которые находятся в оппозиции к существующим культурным ценностям и вне официальных организационных структур. И если для средневековья было характерно стремление подчинить индивида внешним дисциплинарным уставам, правилам и нормам, а структуру наук интерпретировать как совокупность дисциплинарных структур, то у представителей этой интеллигентской прослойки торжествует культ произвола, фантазий, неприятия всех норм,
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 151
обязательных правил, стремление освободиться от жестких видов деятельности, поиск новых форм общения, обращение к переписке, дружескому общению, диалогу.
Оценивая значение Возрождения для развития научного знания, можно отметить: не произошло существенного расширения ни дисциплинарной структуры науки, ни системы образования. На первых порах гуманисты возродили идеал универсально энциклопедического знания. В противовес дисциплинарной иерархии средневековья систему образования они видят как схему круга, где каждая из наук может стать началом и все науки взаимосвязаны друг с другом.
Но этот способ организации знания в эпоху Возрождения все же не привился. И к середине XVI в. идея систематически энциклопедического изложения всего массива знаний начинает исчезать. Это связано как с бурным ростом знания, происходящим в это столетие, так и с новыми формами организации науки. В эту эпоху возникают первые формы специализации исследовательской деятельности, такие как формирование научной астрономии (Н. Коперник), механики (Леонардо да Винчи) и т. д.
Наука же как профессиональная деятельность начинает формироваться в крупнейших странах Европы и относится к эпохе, когда наука, в особенности естествознание, начинают переживать бурный подъем. Несмотря на большое значение великих прозрений античности, влияние науки арабов средневекового Востока, гениальных идей эпохи Возрождения, естествознание до XVII в. находилось в зачаточном состоянии. Представления о Вселенной ничем не отличались от тех, что были изложены еще в сочинениях Птолемея. А предложенная Коперником система мира была достоянием узкого круга лиц и воспринималась ими в большей степени как математическая гипотеза. Еще ничего не знали о законах движения тел, а в представлении о воздухе не продвинулись дальше Аристотеля, а мир недоступных глазу микроорганизмов вообще был скрыт от человека.
Пришло время «века гениев». И хотя в 1600 г. в Риме на костре сжигают Джордано Бруно, но в Англии выходит книга Уильяма Гильберта, впервые вводящая понятие магнита, магнитного силового поля, а в Пражскую королевскую обсерваторию поступает на службу Иоганн Кеплер. Создает свой телескоп Галилео
152 Основы философии науки
Галилей, с помощью которого делает поразительные открытия, подтверждающие правильность его гелиоцентрической системы.
У истоков науки как профессиональной деятельности стоит Френсис Бэкон, утверждавший, что достижения науки ничтожны и что она нуждается в великом обновлении. И чтобы создать новое естествознание, необходимы: правильный метод (индуктивно-экспериментальный), мудрое управление наукой (это задача правителей, которые должны создавать ученые учреждения, библиотеки, приобретать орудия и инструменты, обеспечивать людей науки вознаграждением, освобождающим их от забот и создающим свободное время для творчества) и общее согласие в работе, восполняющее недостаток сил одного человека.
Идеально организованный коллектив ученых (ученая коллегия или общество, названное «Домом Соломона») описал Бэкон в «Новой Атлантиде». Среди членов этого сообщества существует разделение труда: одни собирают сведения о различных опытах из книг, другие делают опыты, третьи обрабатывают данные опытов и составляют таблицы, а «истолкователи природы» из наблюдений и опытов выводят общие законы и причины. В «Доме Соломона» проводятся общие собрания всех его членов, обсуждаются рефераты, работы, выведенные законы и принципы, решается, какие открытия и опыты должны быть опубликованы. Для осуществления преемственности в «Доме» обязательно должны быть и молодые ученые. Посещая разные города, государства, ученые должны на основе изучения природы предсказывать неурожаи, бури, эпидемии, землетрясения и давать советы гражданам, как, по возможности, избежать этих бедствий. Идея организованной, коллективной, государственной науки имела большое значение для становления науки не только для эпохи Ф. Бэкона, но и для последующих поколений ученых.
Идеи Ф. Бэкона воплотились в создании первых естественнонаучных обществ (или первых академий) в Европе. Уже, начиная с эпохи Возрождения, академии по типу платоновских возникали в разных городах Италии. Но чаще всего это были небольшие и недолговечные кружки любителей философии, теологии, литературы, искусства. В 1603 г. князь Федерико Чези с тремя друзьями преобразовывает свой кружок в академию, они пишут ее устав и называют Академией деи Линчей, т. е. «рысьеглазых». Чези создал для Академии ботанический сад, кабинет натуралий и биб-
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 153
лиотеку. В состав Академии вошел и Галилео Галилей, вместе с которым члены академии наблюдали в телескоп спутники Юпитера, а в 1615 г. пытались защищать Галилея перед судом цензоров инквизиции.
К середине XVII в. идеи научного общества получают широкое распространение. 28 ноября 1660 г. 12 ученых на своем собрании составили «Меморандум», в котором записали о желании создать «Коллегию» для развития физико-математического экспериментального знания. Позднее она будет названа Лондонским королевским обществом. Научная программа общества предполагала развивать естествознания посредством опытов, полезные искусства, практическую механику, машины, не вмешиваясь в богословие, метафизику, мораль, политику, грамматику, риторику и логику. Предусматривалось возрождать забытые открытия, проверять все созданные ранее естественнонаучные, математические теории и гипотезы, механические системы, ничего не принимая на веру. А среди первоочередных задач стояла задача — собрать все наблюдения, магнитные и астрономические, которые могут быть полезны для определения долготы мест на земле и местонахождения корабля в море. Хотя ученые вслед за Ф. Бэконом не предполагают немедленной отдачи от научных исследований, но они полны надежды, что наука способна преобразить жизнь людей.
Вслед за Лондонским королевским обществом (1660) были созданы Парижская академия наук (1666), Берлинская академия наук (1700), Петербургская академия (1724) и др. В науке XVII столетия главной формой закрепления и трансляции знаний была книга, в которой должны были излагаться основополагающие принципы и начала «природы вещей». Она выступала базисом обучения, дополняя традиционную систему непосредственных коммуникаций «учитель — ученик», обеспечивающих передачу знаний и навыков исследовательской работы от учителя его ученикам. Одновременно она выступала и главным средством фиксации новых результатов исследования природы.
Перед ученым XVII столетия стояла весьма сложная задача. Ему недостаточно было получить какой-либо конкретный результат, решить частную задачу. В его обязанности входило построение целостной картины мироздания, которая должна найти свое выражение в достаточно объемном фолианте. Ученый обязан был
152___________________________________ Основы философии науки
Галилей, с помощью которого делает поразительные открытия, подтверждающие правильность его гелиоцентрической системы.
У истоков науки как профессиональной деятельности стоит Френсис Бэкон, утверждавший, что достижения науки ничтожны и что она нуждается в великом обновлении. И чтобы создать новое естествознание, необходимы: правильный метод (индуктивно-экспериментальный), мудрое управление наукой (это задача правителей, которые должны создавать ученые учреждения, библиотеки, приобретать орудия и инструменты, обеспечивать людей науки вознаграждением, освобождающим их от забот и создающим свободное время для творчества) и общее согласие в работе, восполняющее недостаток сил одного человека.
Идеально организованный коллектив ученых (ученая коллегия или общество, названное «Домом Соломона») описал Бэкон в «Новой Атлантиде». Среди членов этого сообщества существует разделение труда: одни собирают сведения о различных опытах из книг, другие делают опыты, третьи обрабатывают данные опытов и составляют таблицы, а «истолкователи природы» из наблюдений и опытов выводят общие законы и причины. В «Доме Соломона» проводятся общие собрания всех его членов, обсуждаются рефераты, работы, выведенные законы и принципы, решается, какие открытия и опыты должны быть опубликованы. Для осуществления преемственности в «Доме» обязательно должны быть и молодые ученые. Посещая разные города, государства, ученые должны на основе изучения природы предсказывать неурожаи, бури, эпидемии, землетрясения и давать советы гражданам, как, по возможности, избежать этих бедствий. Идея организованной, коллективной, государственной науки имела большое значение для становления науки не только для эпохи Ф. Бэкона, но и для последующих поколений ученых.
Идеи Ф. Бэкона воплотились в создании первых естественнонаучных обществ (или первых академий) в Европе. Уже, начиная с эпохи Возрождения, академии по типу платоновских возникали в разных городах Италии. Но чаще всего это были небольшие и недолговечные кружки любителей философии, теологии, литературы, искусства. В 1603 г. князь Федерико Чези с тремя друзьями преобразовывает свой кружок в академию, они пишут ее устав и называют Академией деи Линчей, т. е. «рысьеглазых». Чези создал для Академии ботанический сад, кабинет натуралий и биб-
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 153
лиотеку. В состав Академии вошел и Галилео Галилей, вместе с которым члены академии наблюдали в телескоп спутники Юпитера, а в 1615 г. пытались защищать Галилея перед судом цензоров инквизиции.
К середине XVII в. идеи научного общества получают широкое распространение. 28 ноября 1660 г. 12 ученых на своем собрании составили «Меморандум», в котором записали о желании создать «Коллегию» для развития физико-математического экспериментального знания. Позднее она будет названа Лондонским королевским обществом. Научная программа общества предполагала развивать естествознания посредством опытов, полезные искусства, практическую механику, машины, не вмешиваясь в богословие, метафизику, мораль, политику, грамматику, риторику и логику. Предусматривалось возрождать забытые открытия, проверять все созданные ранее естественнонаучные, математические теории и гипотезы, механические системы, ничего не принимая на веру. А среди первоочередных задач стояла задача — собрать все наблюдения, магнитные и астрономические, которые могут быть полезны для определения долготы мест на земле и местонахождения корабля в море. Хотя ученые вслед за Ф. Бэко-эм не предполагают немедленной отдачи от научных исследова-га, но они полны надежды, что наука способна преобразить жизнь иодей.
Вслед за Лондонским королевским обществом (1660) были созданы Парижская академия наук (1666), Берлинская академия наук (1700), Петербургская академия (1724) и др. В науке XVII столетия главной формой закрепления и трансляции знаний была книга, в которой должны были излагаться основополагающие принципы и начала «природы вещей». Она выступала базисом обучения, дополняя традиционную систему непосредственных коммуникаций «учитель — ученик», обеспечивающих передачу знаний и навыков исследовательской работы от учителя его ученикам. Одновременно она выступала и главным средством фиксации новых результатов исследования природы.
Перед ученым XVII столетия стояла весьма сложная задача. Ему недостаточно было получить какой-либо конкретный результат, решить частную задачу. В его обязанности входило построение целостной картины мироздания, которая должна найти свое выражение в достаточно объемном фолианте. Ученый обязан был
154___________________________________ Основы философии науки
не просто ставить отдельные опыты, но заниматься натурфилософией, соотносить свои знания с существующей картиной мира, внося в нее соответствующие изменения. Так работали все выдающиеся мыслители этого времени — Галилей, Ньютон, Лейбниц, Декарт и др. В то время считалось, что без обращения к фундаментальным основаниям нельзя дать полного объяснения даже частным физическим явлениям.
Но по мере развития науки и расширения исследовании формируется потребность в такой коммуникации ученых, которая могла бы обеспечить их совместное обсуждение не только конечных, но и промежуточных результатов научных изысканий. В XVII в. возникает особая форма закрепления и передачи знаний — переписка между учеными. Письма служили не только дружескому общению, но и включали в себя результаты проводимых ими исследований и описание того пути, которым они были получены. Тем самым письма становятся средством коммуникации. Систематическая переписка велась на латыни, что позволяло сообщать свои результаты, идеи и размышления ученым, живущим в самых разных странах Европы.
Так возникает особый тип сообщества, которое избрало письмо в качестве средства научного общения и объединило исследователей Европы в так называемую Республику ученых. Переписка между учеными выступала не только формой трансляции знания, но служила и основанием выработки новых средств исследования, обеспечивая успешное развитие наук этой исторической эпохи. Но по мере накопления объема научной информации потребовалось изменение форм ее представления.
Уже во второй половине XVII столетия постепенно началось углубление специализации научной деятельности. В различных странах образуются сообщества исследователей-специалистов, часто поддерживаемые государством, в частности, сообщество немецких химиков. Коммуникация между исследователями начинает осуществляться на национальном языке, а не на латыни. Появляются научные журналы, через которые происходит обмен информацией. Первоначально они выполняли особую функцию объединения исследователей, стремясь показать, что и кем делается, но затем наряду с обзорами начали публиковать сведения о новом знании, и это постепенно стало их главной функцией.
Глава И. Возникновение науки и основные стадии ее развития____ 155
В конце XVIII — первой половине XIX в. в связи с увеличением объема научной информации, наряду с академическими учреждениями, такими как академии, начинают возникать общества, объединяющие исследователей, работающих в различных областях знания (физики, биологии, химии и т.д.).
Новые формы организации науки порождали и новые формы научных коммуникаций. Ситуация, связанная с ростом объема научной информации, существенным образом трансформировала способы трансляции знания и поставила проблему воспроизводства субъекта науки. Возникла необходимость в специальной подготовке ученых, чему способствовали университеты, в которых образование начинает строиться как преподавание групп отдельных научных дисциплин, обретая ярко выраженные черты дисциплинарно организованного обучения. В свою очередь это оказало обратное влияние на развитие науки и, в частности, на ее дифференциацию и становление конкретных научных дисциплин. Наука постепенно утверждалась в своих правах как прочно установленная профессия, требующая специфического образования,. имеющая свою структуру и организацию.
В конце XVIII — начале XIX в. дисциплинарно организованная наука, включающая в себя четыре основных блока научных дисциплин: математику, естествознание, технические и социально-гуманитарные науки — завершила долгий путь формирования науки в собственном смысле слова1.
На сегодняшний день научное знание представляет сложно-организованную систему научных дисциплин. Структура научной дисциплины может быть представлена следующим образом. Все те исследования, которые проводятся в настоящее время представителями данной научной дисциплины, можно назвать передним краем исследования. Для него характерна определенная последовательность научных публикаций. Сначала идут статьи. Этот жанр возник для обеспечения наиболее оперативной научной коммуникации между представителями данного научного сообщества. Поскольку на прохождение статьи требуется значительное время, то для обеспечения более оперативной информации используется форма научных сообщений в материалах конференций, симпозиумов, конгрессов, съездов, препринты и т. п. Следующий уровень составляют обзоры и рефераты, в которых подводятся опре-
1 См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 93—95.
156 Основы философии науки
деленные обобщения проводимых на переднем крае исследовл-ний. Завершающий уровень — создание обобщающей монографии. Устоявшиеся данные научной дисциплины излагаются в учебниках и транслируются последующим поколениям.
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 159
шение между «естественным» и «искусственным» в форме изучения соотношения между естественными и техническими свойствами объекта. Научно-техническое знание должно синтезировать данные, получаемые в результате инженерно-практического опыта и естественнонаучного исследования. Поскольку через технические характеристики обнаруживают себя отличительные особенности функционирования технических объектов, то без фиксации этих свойств и их описания техническое знание немыслимо. В то же время техническое функционирование выступает как проявление естественных характеристик объекта, естественных природных сил. В результате соотношение двух типов характеристик представляет специфическое содержание, выходящее за границы естествознания, и исследование его позволяет, образно говоря, проложить мост от естественнонаучных знаний и открытий к их техническому применению, к изобретениям.
Первоначально же в техническом знании стояла другая задача: вскрыть связь между особенностями функционирования и строения объекта. Соединение представлений о естественных и технических характеристиках осуществляется в ходе решения указанной традиционной задачи технического знания и представляет собой своеобразный способ ее решения, возникающий на уровне теоретического знания.
Для технических средств деятельности, в особенности для простых орудий труда, связь строения и функционирования обнаруживает себя особенно определенно. Действие инструмента (долота, сверла, рашпиля и пр.) зависит от ряда морфологических признаков, прежде всего от формы и характера материала. Какими понятиями ни пользовалось бы техническое знание донаучного периода, оно фиксировало главным образом связь функциональных и морфологических особенностей своих объектов. При этом устройства разного рода различались прежде всего по морфологическим признакам. Функциональные особенности технических средств фиксировались через осознание их целевого технологического назначения и способа применения. На указанном уровне рассмотрения еще нет места для различения «естественного» и «искусственного».
Постепенно техника начинает совершенствоваться. Человек обращается в процессе технического творчества непосредственно уже к целесообразным предметным структурам, связь же техничес-
160 Основы философии науки
кой структуры с целью не утрачивается. Она присутствует в явном или неявном осознании функции, определяющей строение предметной целесообразной структуры в решении технических задач. Данная тенденция развития техники, включающая в себя, в частности, трансформацию цели в задачу и функцию, берет начало в технике каменного века и прогрессирует до настоящего времени.
При осуществлении периодизации технического знания нужно принимать во внимание как относительную самостоятельность развития технического знания, так и его обусловленность прогрессом естествознания и техники. На основании этого Б. И. Ивановым и В. В. Чешевым выделяются четыре основных этапа (периода) в развитии технических знаний.
Первый этап — донаучный, когда последние существовали как эмпирическое описание предмета, средств трудовой деятельности человека и способов их применения. Он охватывает длительный промежуток времени, начиная с первобытнообщинного строя и кончая эпохой Возрождения. Технические знания развивались и усложнялись одновременно с прогрессом техники, чему свидетельство эволюция этого знания: от практико-методического к технологическому и от него к конструктивно-техническому. В этот период естественнонаучные и технические знания развивались параллельно, взаимодействуя лишь спорадически, без непосредственной и постоянной связи между ними. В технике этот период соответствует этапу орудийной техники.
Второй этап в развитии технического знания — зарождение технических наук — охватывает промежуток времени, начиная со второй половины XV в. до 70-х гг. ХГХ в. Для этого этапа характерно то, что для решения практических задач начинает привлекаться научное знание. На стыке производства и естествознания возникает научное техническое знание, призванное непосредственно обслуживать производство. Формируются принципы и методы получения и построения научного технического знания. Одновременно продолжается становление естествознания, которое связано с производством опосредованно, через технические науки и технику. В естествознании в это время складываются все те особенности, которые определили в дальнейшем лицо классической науки. В технике — это период возникновения машинной техники, связанный со становлением капиталистического способа производства..
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 161
Второй этап в развитии технического знания расчленяется на два подэтапа. Первый подэтап (вторая половина XV в. — начало XVII в.) — это становление экспериментального метода на основе соединения науки и практики. Наука проникает в прикладную сферу, но техническое знание еще не приобретает статуса научной теории, поскольку еще не сформировались окончательно теоретические построения естественных наук, основанные на эксперименте. Второй подэтап (с начала XVIII в. до 70-х гг. XIX в.) — характеризуется тем, что появление новых научных теорий в естествознании (во всяком случае в механике) создало необходимые предпосылки для появления технической теории. Поэтому в этот период технические знания также начинают приобретать теоретический характер.
Третий этап в истории технических наук, который может быть назван «классическим», по времени охватывает 70-е гг. XIX в. и продолжается вплоть до середины XX в. Технические науки выглядят сформировавшейся и развитой областью научных знаний со своим предметом, средствами и методами и ясно очерченной объектной областью исследования. В этот период сложились довольно устойчивые, четкие формы взаимосвязи естествознания и технических наук.
Четвертый этап продолжается и в настоящее время, и среди его характерных особенностей можно выделить интеграцию естественнонаучного и технического знания как проявление общего процесса интеграции науки1.
На начальных этапах развития человеческого общества процесс производства был примитивным. Объекты, становившиеся средствами труда, могли быть найдены непосредственно в природных условиях, и субъект имел возможность овладевать средствами труда простым их присвоением.
Известно также и то, что производственный процесс осуществляется посредством трудовых операций. В условиях, когда применялись простые универсальные орудия, различные продукты деятельности производились за счет увеличения многообразия трудовых операций. От искусного использования естественных органов, снабженных орудиями труда, зависел успех производственной деятельности. Поэтому в центре эволюции производственно-
1 См.: Иванов Б. И., Чешев В. В. Становление и развитие технических наук. Л., 1977. С. 111—114.
6. Основы философии науки
162 Основы философии науки
го процесса стояли трудовые действия субъекта, направленные на получение того или иного продукта.
Освоенный людьми производственный процесс общественно закреплялся и передавался из поколения в поколение с помощью первой простейшей формы знаний, в которой центральное место занимали знания о действиях субъекта в процессе производства продукта. Эту форму знаний называют практико-методическими знаниями, не имеющими письменной формы их фиксации. Они содержались в человеческом опыте и передавались в процессе обучения. Но обогащение производственного опыта, накопление большого многообразия трудовых действий привело к тому, что производственный процесс начал расчленяться на специализированные операции, в ходе осуществления которых происходила дифференциация форм и функции используемых орудий. Определенному типу действий ставился в соответствие специализированный инструмент. Таким инструментом и соответствующими специальными движениями естественных органов осуществлялась конкретная технологическая операция — частица совокупного технологического процесса.
Уже в первобытнообщинном строе, особенно на последних этапах его развития, накапливалось множество простых специализированных орудий труда: скребки, долота, шилья, резцы и т. д. Наличие этих инструментов говорит о том, что в производственном процессе произошло выделение целого ряда специализированных технологических операций, применявшихся при изготовлении тех или иных продуктов. Знание, получаемое в этом опыте, называют технологическим. Некоторые авторы, анализируя формы донаучного технического знания, не склонны различать практико-методическую и технологическую его формы. «Технологические знания зарождаются с первыми каменными орудиями, и рассматривать их как развитие, усложнение практико-ме-тодических знаний неверно. Технические знания донаучного этапа — это, по сути, эмпирические знания практической деятельности. Представляя собой сплав невежества и практических навыков, они накапливаются методом проб и ошибок веками»1.
В ходе производственной деятельности начинают использоваться вспомогательные инструменты, заменяющие движения рук
' Ильин В. В., КалинкинА. Т. Природа науки. М., 1985. С. 154
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 163
или ног человека механическими движениями. Появляются так называемые конструктивно-технические элементы, которые выполняют функции, принципиально отличающиеся от функций технологических инструментов. Они не воздействуют непосредственно на объект преобразования (это делает рабочий инструмент), а только обеспечивают взаимодействие инструмента и объекта преобразования в рамках определенной технологии.
Накопление и применение различных конструктивно-технических элементов закрепляется производственным опытом, возникает новая составляющая технических знаний. Такое знание можно назвать конструктивно-техническим. В содержание его входят сведения о структуре и действии того или иного элемента в их взаимосвязи, а также типовые способы использования конструктивно-технических элементов. Но это все еще практическое эмпирическое знание, направленное на удовлетворение практических интересов человека, характерное для докапиталистического способа производства.
Уже в античности были ученые, обладавшие техническим знанием, которое опережало свое время. В частности, Архимед применял свои теоретические знания для решения различных технических задач в строительстве и военном деле. В трудах по механике он не только дал научный анализ работы простых машин, но заложил основы статики и гидростатики. Примером технического подхода к изучению простых машин (ворота, рычага, блоков и т. д.) могут служить сочинения Герона Александрийского (около I в. н. э.).
Но в античные времена производственная практика использовала теоретические достижения Архимеда и его современников в ограниченном объеме. Только в эпоху Возрождения, когда особенно интенсивно стали развиваться мастерство, точные расчеты, работы Архимеда были оценены должным образом.
Развитие эмпирического теоретического знания ведет к созданию машин и машинного производства, что характерно уже для мануфактурного производства, и происходит это не без участия механики и математики, отчасти физики и химии. Возникновению экспериментальной науки больше всего способствовали знания о действии устройств (прежде всего механических), а также сведения из области технологии. Между субъектом и предметом труда помещались все более сложные механические устройства
164___________________________________ Основы философии науки
Понятно, почему и в знаниях о них важнейшая роль принадлежа
ла механике, которая раньше других отраслей знания сложилась
в естественную науку и имела значительные теоретические и прак
тические достижения в механизмах для ирригации, переноса тя- I
жестей, судостроения, а также для создания и совершенствова- I
ния военных устройств. I
Из всех наук механика была наиболее тесно связана с техни- | кой: она раньше других наук разделилась на теоретическую и при- | кладную механику. В целом, в эпоху феодализма не стимулиро- I валось систематическое изучение природы и применение естественнонаучных знаний в технике и технологии производства. Но тем не менее появляются новые конструктивно-технические элементы, технологические приемы и соответствующие им технические знания, применяемые в производстве. Достоянием многих стран становятся такие крупнейшие открытия и изобретения, как порох, бумага, книгопечатание, компас. В исследовании различных свойств вещества и энергии нуждались, в частности, текстильная, керамическая, стеклодувная и металлообрабатывающая промышленности. Все это создало материальную основу для становления и развития подлинной экспериментальной науки.
Выдвижение в этот период именно механики на первый план находилось в соответствии с особенностями процесса познания, поскольку механика изучает простейшую форму движения материи — перемещение. Коренные преобразования в мануфактурном производстве в условиях зарождавшегося капитализма привели к возникновению современного естествознания.
Главной особенностью этапа зарождения технических наук является превращение технических знаний в научные, что исторически связано с переходом к машинному производству. Если машинное производство стало первым фактором, породившим необходимость научного технического знания, то возможность возникновения последнего была обусловлена вторым фактором, а именно достижениями теоретического естествознания, опирающегося на эксперимент. «Рождение технических наук, необходимых для разработки технических средств, было обусловлено двумя встречными процессами: с одной стороны, использованием естественнонаучных законов, теорий и отдельных данных при изучении технических объектов и происходящих в них процессов, а также Применением методов научного познания, с другой —
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 165
j обобщением отдельных наблюдений и фактов технико-производ-
| ственного характера и прежде всего опыта создания технических
| средств»1.
I Фундаментальное значение естественных наук в становлении
научного технического знания определялось тем, что они раскрывали сущность, описывали явления и процессы, применявшиеся в производственной технике, и брали на вооружение формальный математический аппарат для количественного расчета структурных элементов технических устройств, происходящих в них явлений и процессов.
Естественные науки давали возможность оказать решающее влияние на конструирование, так как позволяли по-новому рассматривать технические устройства. Всякий механизм, любую совокупность определенным образом сочлененных конструктивно-технических элементов можно было понять теперь как реализацию естественного процесса, что явно обнаружило себя в процессе изобретения парового двигателя. Технические средства отныне могли быть исследованы и созданы как особая форма «естественного», как форма овеществления процессов природы. Естественные процессы были положены в основу построения технических средств производственной деятельности. Со временем эта тенденция становится нормой конструирования технического объекта2. На основе знаний, полученных в естественных науках, можно было представить идеальную модель процесса, реализуемого в техническом устройстве, что становилось отправным пунктом конструирования технических объектов. Конструирование становится разновидностью научной деятельности. В результате синтеза технического опыта с научным знанием возникает научное техническое знание.
Решающая стадия в становлении технических наук приходится на рубеж XVHI—XIX вв. Но процесс этот был очень сложным и неравномерным, что обусловлено неравномерным развитием наук. В это время возникают новые научные теории в естествознании, что создало необходимые предпосылки для появления
1 Уварова Л. И. О возникновении технических наук, используемых при
разработке технических средств // Наука и техника (вопросы истории и
теории). Вып. VII. Ч. 1. Л., 1972. С. 122.
2 См.: Иванов Б. И., Чешев В. В. Становление и развитие технических
наук. Л., 1977. С. 127—128.
166___________________________________ Основы философии науки
технической теории, технические знания также приобретают теоретический характер, т. е. происходит окончательная достройка научного технического знания, имеющего свой предмет, средства исследования, методы. Начинает зарождаться научная деятельность в технических науках. Начиная с 70-х гг. XIX в. наступает «классический» этап развития технических наук. Одной из характеристик зрелости технических наук является применение научного знания при создании новой техники. Так, например, в области электротехники (одна из технических дисциплин, становление которой пришлось на этот период) эта тенденция проявила себя в ходе развития конструкций электродвигателей, электромашинных генераторов, электрического телеграфа, электрического освещения, электроавтоматики и т. д._ Случались в развитии электротехнической теории и отставания, вызванные особенностями практического использования электрического тока. Отсутствие разработок по теории переменного тока привело к отставанию электротехники от объективных практических потребностей ее развития. Становление электротехники как самостоятельной технической науки (а продолжалось оно до начала XX в.) характеризуется тем, что она обрела свои объекты исследования, свои цели и собственные методы.
На рубеже XIX и XX вв. наука перешла от познания явлений макроскопического масштаба к познанию микропроцессов. Новый импульс развития теоретической физике дает М. Планк, который впервые (1900) выдвинул гипотезу квантов энергии. Путь, по которому пошло развитие квантовой физики, привел к тому, что она далеко обогнала весьма скромные потребности техники конца XIX — начала XX в. и в дальнейшем обусловила создание новых ее областей: электроники, радиотехники, рентгенотехники и т. п.
Начиная с этого периода, наука не только стала обеспечивать потребности развивающейся техники, но и опережать ее развитие, формируя схемы возможных будущих технологий и технических систем. Необходимо отметить, что в это время технические науки представляют собой сформировавшуюся область научного знания со своим предметом, особыми теоретическими принципами, специфическими идеальными объектами. Ряд дисциплин был уже обеспечен эффективным математическим аппаратом. Система технических наук приобретает устойчивые формы
Глава II. Возникновение науки и основные стадии ее развития 167
взаимоотношений с естественными науками. Важным механизмом возникновения новых научно-технических дисциплин становится отделение одних технических наук от других, т. е. происходит дифференциация технического знания. Ускоряются темпы математизации технических дисциплин.
Период от начала XX в. и до середины 50-х гг. XX в. является переходным от «классического» к «неклассическому» этапу развития естествознания. В то же время технические науки продолжали преимущественно находиться на этапе «классического» периода своего развития. Но именно в этот период развитие естествознания и автоматизации производства подготовили переход технических наук к современному состоянию своего развития, что проявилось в зарождении таких наук, как электроника, радиоэлектроника и др. На этом этапе все более нарастает поток, идущий от науки к технике, производству, сравниваясь с потоком, идущим в противоположном направлении; начался процесс единения науки и производства. С середины XX в. начинается «неклассический» этап развития.
На этом этапе в результате усложнения объектов инженерной деятельности, точнее усложнения проектирования такого рода объектов, формируются комплексные научно-технические дисциплины (технические науки неклассического типа) — эргономика, системотехника, дизайн систем, теоретическая геотехнология и т. д.
Сложившиеся в науке внутридисциплинарные и междисциплинарные механизмы порождения знаний, как замечает В. В. Сте-пин, обеспечили ее систематические прорывы в новые предметные миры. В свою очередь эти прорывы открывают новые возможности для технико-технологических инноваций в самых различных сферах человеческой жизнедеятельности1.
1 См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 95.
Глава III ;
Глава III. Структура научного познания______________________ 169
ния «чистых фактов» и обратиться к аппарату логики и математики (прежде всего к индуктивному обобщению) для описания опытных данных в качестве средств построения теоретического знания. Ограниченность эмпиризма состоит в преувеличении роли чувственного познания, опыта и в недооценке роли научных абстракций и теорий в познании, в отрицании активной роли и относительной самостоятельности мышления.
Говоря о схоластическом теоретизировании, необходимо отметить, что понятие «схоластика» чаще всего употребляется в двух смыслах: прямом — как определенный тип (форма) религиозной философии, в особенности характерный для Средних веков, и в переносном — как бесплодное умствование, формальное знание, оторванное от реальной жизни и практики.
В свое время Гегель справедливо называл схоластику «варварской философией рассудка», лишенной всякого объективного содержания, которая «вертится лишь в бесконечных сочетаниях категорий» (а точнее— слов, терминов). При этом «презренная действительность» остается рядом и ею совсем не интересуются, что не позволяет понять ее существенные характеристики и формообразования. Однако, как верно заметил великий математик Г. Вейль, ученый обязан пробиваться сквозь туман абстрактных слов и «достигать незыблемого скального основания реальности».
Схоластика — отвлеченно-догматический способ мышления, опирающийся не на реалии жизни, а на авторитет канонизированных текстов и на формально-логическую правильность односторонних, чисто словесных рассуждений. Она не совместима с творчеством, с критическим духом подлинно научного исследования, поскольку навязывает мышлению уже готовый результат, подгоняя доводы под желаемые выводы.
Таким образом, схоластика представляет собой такой способ мышления, для которого характерны несвобода и авторитарность мысли, ее отрыв от реальной действительности, обоснование официальной ортодоксальной доктрины и подчинение ей, абсолютизация формально-логических способов аргументации, субъективизм и произвольность в оперировании понятиями и терминами (зачастую переходящие в «словесную эквилибристику»), работа в рамках компилятивного, комментаторского исследования текстов, многосложность и полисемантичность дефиниций и вместе с
170_______________________________ Основы философии науки
тем — стремление к четкой рационализации знания, формально
логической стройности понятий. ;
Отрыв от опыта, от экспериментально установленных фак- тов, замкнутость мышления только на самого себя — недопусти- j мое явление для научного познания. Как подчеркивал А. Эйнш- ; тейн, «чисто логическое мышление само по себе не может дать никаких знаний о мире фактов; все познание реального мира исходит из опыта и завершается им. Полученные чисто логическим путем положения ничего не говорят о действительности»1. Великий физик считал, что даже самая блестящая логическая математическая теория не дает сама по себе никакой гарантии истины и может не иметь никакого смысла, если она не проверена наиболее точными наблюдениями, возможными в науках о природе.
Проявления схоластического мышления чаще встречаются в
социально-гуманитарном познании, чем в естественнонаучном,
особенно в условиях тоталитарных политических режимов. Это —
цитатничество, начетничество и компилятивность, которые ста
новятся основными «методами» исследования; несвобода и авто
ритарность мысли, ее подчинение официальной идеологической
доктрине и ее обоснование, субъективизм и произвольность в опе
рировании понятиями и терминами («словесная эквилибристика»),
комментаторство и экзегетичность (произвольное толкование текс- ,
тов). «Это — пресловутая «игра в дефиниции», манипулирование |
«голыми» (зачастую «заумными») терминами, тяга к классифика- I
торству и системосозиданию, доказыванию давно доказанного, 1
псевдоноваторство с забвением азбучных истин, движение мысли |
от умозрительно сконструированных схем и формул к реальным |
процессам (но не наоборот), бесплодные перетасовки понятий и |
бесконечное «плетение словес» и т. д. |
I
§2. Особенности эмпирического j
исследования
Научное познание есть процесс, т. е. развивающаяся система 1 знания, которая включает в себя два основных уровня — эмпирический и теоретический. Они хотя и связаны, но отличаются друг
1 Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965, С. 62.
Глава III. Структура научного познания______________________ 171
от друга, каждый из них имеет свою специфику. В чем она заключается?
На эмпирическом уровне преобладает живое созерцание (чувственное познание), рациональный момент и его формы (суждения, понятия и др.) здесь присутствуют, но имеют подчиненное значение. Поэтому исследуемый объект отражается преимущественно со стороны своих внешних связей и проявлений1, доступных живому созерцанию и выражающих внутренние отношения. Сбор фактов, их первичное обобщение, описание наблюдаемых и экспериментальных данных, их систематизация, классификация и иная фактофиксирующая деятельность — характерные признаки эмпирического познания.
Эмпирическое, опытное исследование направлено непосредственно (без промежуточных звеньев) на свой объект. Оно осваивает его с помощью таких приемов и средств, как описание, сравнение, измерение, наблюдение, эксперимент, анализ, индукция, а его важнейшим элементом является факт (от лат. factum — сделанное, свершившееся).
Любое научное исследование начинается со сбора, систематизации и обобщения фактов. Понятие «факт» имеет следующие основные значения: 1. Некоторый фрагмент действительности, объективные события, результаты, относящиеся либо к объективной реальности («факты действительности»), либо к сфере сознания и познания («факты сознания»). 2. Знание о каком-либо событии, явлении, достоверность которого доказана, т. е. синоним истины. 3. Предложение, фиксирующее эмпирическое знание, т. е. полученное в ходе наблюдений и экспериментов.
Второе и третье из названных значений резюмируются в понятии «научный факт». Последний становится таковым тогда, когда он является элементом логической структуры конкретной системы научного знания, включен в эту систему. Данное обстоятельство всегда подчеркивали выдающиеся ученые. «Мы должны признать, — отмечал Н. Бор, — что ни один опытный факт не может быть сформулирован помимо некоторой системы понятий»2.
1 Иногда утверждают, что эмпирическое познание отражает лишь вне
шние свойства и отношения предметов и процессов. Но это неверно,
ибо тогда мы никогда не выявим их внутренние связи, существенные,
закономерные отношения.
2 Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961. С. 114.
172 Основы философии науки
Луи де Бройль писал о том, что «результат эксперимента никогда не имеет характера простого факта, который нужно только констатировать. В изложении этого результата всегда содержится некоторая доля истолкования, следовательно, к факту всегда примешаны теоретические представления»1.
А. Эйнштейн считал предрассудком убеждение в том, что буд
то факты сами по себе, без свободного теоретического построе
ния, могут и должны привести к научному познанию. Собрание
эмпирических фактов, как бы обширно оно ни было, без «дея
тельности ума» не может привести к установлению каких-либо
законов и уравнений. ■
В понимании природы факта в современной методологии на-1
уки выделяются две крайние тенденции: фактуализм и теореМ
тизм. Если первый подчеркивает независимость и автономность!
фактов по отношению к различным теориям, то второй, напро-1
тив, утверждает, что факты полностью зависят от теории и при
смене теорий происходит изменение всего фактуального базиса
науки. Верное решение проблемы состоит в том, что научный факт,.
обладая теоретической нагрузкой, относительно независим от те
ории, поскольку в своей основе он детерминирован материальной
действительностью.
Парадокс теоретической нагруженности фактов разрешается 1 следующим образом. В формировании факта участвуют знания, которые проверены независимо от теории, а факты дают стимул для образования новых теоретических знаний. Последние, в свою очередь, — если они достоверны — могут снова участвовать в формулировании новейших фактов и т. д.
В научном познании факты играют двоякую роль: во-первых, совокупность фактов образует эмпирическую основу для выдвижения гипотез и построения теорий; во-вторых, факты имеют решающее значение в подтверждении теорий (если они соответствуют совокупности фактов) или их опровержении (если тут нет соответствия). Расхождение отдельных или нескольких фактов с теорией не означает, что последнюю надо сразу отвергнуть. Только в том случае, когда все попытки устранить противоречие между теорией и фактами оказываются безуспешными, приходят к выводу о ложности теории и отказываются от нее. В любой науке
• Бройль Луи де. По тропам науки. М., 1962. С. 164—165.
Глава III. Структура научного познания______________________ 173
следует исходить из данных нам фактов, которые необходимо признавать, независимо от того, нравятся они нам или нет.
Говоря о важнейшей роли фактов в развитии науки, В. И. Вернадский писал: «Научныефакты составляют главное содержание научного знания и научной работы. Они, если правильно установлены, бесспорны и общеобязательны. Наряду с ними могут быть выделены системы определенных научных фактов, основной формой которых являются эмпирические обобщения.
Это тот основной фонд науки, научных фактов, их классификаций и эмпирических обобщений, который по своей достоверности не может вызвать сомнений и резко отличает науку от философии и религии. Ни философия, ни религия таких фактов и обобщений не создают»1. При этом недопустимо «выхватывать» отдельные факты, а необходимо стремиться охватить по возможности все факты (без единого исключения). Только в том случае, если они будут взяты в целостной системе, в их взаимосвязи, они и станут «упрямой вещью», «воздухом ученого», «хлебом науки».
Хотя любой факт, будучи детерминирован реальной действительностью, практикой, так или иначе концептуализирован, «пропитан» определенными теоретическими представлениями, однако всегда необходимо различать факты действительности как ее отдельные, специфические проявления, и факты знания как отражение этих проявлений в сознании человека. Не следует «гнаться» за бесконечным числом фактов, а, собрав определенное их количество, необходимо в любом случае включить собранную систему фактов в какую-то концептуальную систему, чтобы придать им смысл и значение. Ученый не вслепую ищет факты, а всегда руководствуется при этом определенными целями, задачами, идеями и т. п.
Таким образом, эмпирический опыт никогда — тем более в современной науке — не бывает слепым: он планируется, конструируется теорией, а факты всегда так или иначе теоретически нагружены. Поэтому исходный пункт, начало науки — это, строго говоря, не сами по себе предметы, не голые факты (даже в их совокупности), а теоретические схемы, «концептуальные каркасы действительности». Они состоят из абстрактных объектов («иде-
У Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. Дубна, 1997. С. 414—415.
174 Основы философии науки
альных конструктов») разного рода — постулаты, принципы, определения, концептуальные модели и т. п.
Как в этой связи отмечал А. Уайтхед, научное познание представляет собой соединение двух слоев. Один слой складывается из непосредственных данных, полученных конкретными наблюдениями. Другой — представлен нашим общим способом постижения мира. Их можно, считает Уайтхед, назвать Слоем наблюдения и Концептуальным Слоем, причем первый из них всегда интерпретирован с помощью понятий, доставляемых концептуальным слоем.
Согласно К. Попперу, является абсурдом вера в то, что мы можем начать научное исследование с «чистых наблюдений», не имея «чего-то похожего на теорию». Поэтому некоторая концептуальная точка зрения совершенно необходима. Наивные же попытки обойтись без нее могут, по его мнению, только привести к самообману и к некритическому использованию какой-то неосознанной точки зрения. Даже тщательная проверка наших идей опытом сама в свою очередь, считает Поппер, вдохновляется идеями: эксперимент представляет собой планируемое действие, каждый шаг которого направляется теорией.
Поппер считает, что если в факты не «встроено нечто теоретическое», то такие «факты» не являются ни основой, ни их гарантией. Однако между теорией и фактами, описываемыми данной теорией, всегда надо проводить «реалистическое различие».
Причисляя себя к «реалистам», Поппер отмечает, что ответ на вопрос о том, истинны или нет созданные человеком теории, зависит от реальных фактов, которые, за очень немногими исключениями, явным образом не созданы человеком. Созданные человеком теории могут приходить в столкновение с этими реальными фактами, и тогда в наших поисках истины нам приходится приспосабливать теории к фактам или же отказываться от этих теорий1.
Таким образом, мы «делаем» наш опыт. Именно теоретик указывает путь экспериментатору, причем теория господствует над экспериментальной работой от ее первоначального плана и до ее последних штрихов в лаборатории. Соответственно, не может быть и «чистого языка наблюдений», так как все языки «пронизаны тео-
1 См.: Поппер К. Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002. С. 309.
Глава III. Структура научного познания______________________ 175
риями», ъ голые факты, взятые вне и помимо «концептуальных очков», не являются основой теории.
Глава III. Структура научного познания 179
Умозаключение — форма мышления (мыслительный процесс), посредством которой из ранее установленного знания (обычно из одного или нескольких суждений) выводится новое знание (также обычно в виде суждения). Классический пример умозаключения:
1. Все люди смертны (посылка).
2.Сократ — человек (обосновывающее знание).
3. Следовательно, Сократ смертен (выводное знание, называе
мое заключением или следствием).
Важными условиями достижения истинного выводного знания являются не только истинность посылок (аргументов, оснований), но и соблюдение правил вывода, недопущение нарушений законов и принципов логики и диалектики. Наиболее общим делением умозаключений является их деление на два взаимосвязанных вида: индуктивное движение мысли от единичного, частного к общему, от менее общего к более общему, и дедуктивное (силлогизмы), где имеет место обратный процесс (как в приведенном примере). В современной логике, в отличие от традиционной, исследуют дедуктивные и недедуктивные умозаключения. Говоря о формах мышления, следует иметь в виду, что «в научных исследованиях должно соблюдаться единство формально-логических правил определения и методологических принципов диалектики»1.
Рациональное (мышление) взаимосвязано не только с чувственным, но и с другими — внерациональными — формами познания. Большое значение в процессе познания имеют такие факторы, как воображение, фантазия, эмоции и др. Среди них особенно важную роль играет интуиция (внезапное озарение) — способность прямого, непосредственного постижения истины без предварительных лоЪгческих рассуждений и без доказательств. В истории философии на важную роль интуиции (хотя и по-разному понимаемой) в процессе познания указывали многие мыслители. Так, Декарт считал, что для реализации правил своего рационалистического метода необходима интуиция, с помощью которой усматриваются первые начала (принципы), и дедукция, позволяющая получить следствия из этих начал.
1 Курбатов В. И. Логика. Систематический курс. Ростов н/Д, 2001. С. 154.
J
Глава III. Структура научного познания______________________ 181
скачки». С их помощью, по словам Луи де Бройля, разрывается «жесткий круг, в который нас заключает дедуктивное рассуждение», что и позволяет совершить прорыв к истинным достижениям науки, осуществить великие завоевания мысли. Вместе с тем французский физик обращал внимание на то, что «всякий прорыв воображения и интуиции, именно потому, что он является единственно истинным творцом, чреват опасностями; освобожденный от оков строгой дедукции, он никогда не знает точно, куда ведет, он может нас ввести в заблуждение или даже завести в тупик»1. Чтобы этого не произошло, интуитивный момент следует соединять с дискурсивным (логическим, понятийным, опосредованным), имея в виду, что это два необходимо связанных момента единого познавательного процесса.
Познание как единство чувственного и рационального, эмпирического и теоретического, рассудка и разума, интуитивного и дискурсивного тесно связано с пониманием (см. гл. V, §6).
Рассматривая теоретическое познание как высшую и наиболее развитую его форму, следует прежде всего определить его структурные компоненты. К числу основных из них относятся проблема, гипотеза, теория и закон, выступающие вместе с тем как формы, «узловые моменты» построения и развития знания на теоретическом его уровне.
Проблема — форма теоретического знания, содержанием которой является то, что еще не познано человеком, но что нужно познать. Иначе говоря, это знание о незнании, вопрос, возникший в ходе познания и требующий ответа. Проблема не есть застывшая форма знания, а процесс, включающий два основных момента (этапа движения познания) — ее постановку и решение. Правильное выведение проблемного знания из предшествующих фактов и обобщений, умение верно поставить проблему — необходимая предпосылка ее успешного решения. «Формулировка проблемы часто более существенна, чем ее разрешение, которое может быть делом лишь математического или экспериментального искусства. Постановка новых вопросов, развитие новых возможностей, рассмотрение старых проблем под новым углом зрения требуют творческого воображения и отражают действительный успех в науке»1.
1 Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965. С. 78.
182 Основы философии науки
В. Гейзенберг отмечал, что при постановке и решении научных проблем необходимо следующее: а) определенная система понятий, с помощью которых исследователь будет фиксировать те или иные феномены; б) система методов, избираемая с учетом целей исследования и характера решаемых проблем; в) опора на научные традиции, поскольку, по мнению Гейзенберга, «в деле выбора проблемы традиция, ход исторического развития играют существенную роль»1, хотя, конечно, определенное значение имеют интересы и наклонности самого ученого.
Как считает К. Поппер, наука начинает не с наблюдений, a j именно с проблем, и ее развитие есть переход от одних проблем к 1 другим — от менее глубоких к более глубоким. Проблемы возни- i кают, по его мнению: 1) либо как следствие противоречия в от- | дельной теории, 2) либо при столкновении двух различных тео- ? рий, 3) либо в результате столкновения теории с наблюдениями.
Тем самым научная проблема выражается в наличии противоречивой ситуации (выступающей в виде противоположных позиций), которая требует соответствующего разрешения. Определяющее влияние на способ постановки и решения проблемы имеет, во-первых, характер мышления той эпохи, в которую формулируется проблема, и, во-вторых, уровень знания о тех объектах, которых касается возникшая проблема. Каждой исторической эпохе свойственны свои характерные формы проблемных ситуаций.
Научные проблемы следует отличать от ненаучных (псевдопроблем) — например, проблема создания вечного двигателя. Решение какой-либо конкретной проблемы есть существенный момент развития знания, в ходе которого возникают новые проблемы, а также выдвигаются те или иные концептуальные идеи, в том числе и гипотезы. Наряду с теоретическими существуют и практические проблемы.
Гипотеза — форма теоретического знания, содержащая предположение, сформулированное на основе ряда фактов, истинное значение которого неопределенно и нуждается в доказательстве. Гипотетическое знание носит вероятный, а не достоверный характер и требует проверки, обоснования. В ходе доказательства выдвинутых гипотез — а) одни из них становятся истинной теорией,
1 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 228.
Глава III. Структура научного познания______________________ 183
б) другие видоизменяются, уточняются и конкретизируются, в) третьи отбрасываются, превращаются в заблуждения, если проверка дает отрицательный результат. Выдвижение новой гипотезы, как правило, опирается на результаты проверки старой, даже в том случае, если эти результаты были отрицательными.
Так, например, выдвинутая Планком квантовая гипотеза после проверки стала научной теорией, а гипотезы о существовании «теплорода», «флогистона», «эфира» и др., не найдя подтверждения, были опровергнуты, перешли в заблуждения. Стадию гипотезы прошли и открытый Д. И. Менделеевым периодический закон, и теория Дарвина, и др. Велика роль гипотез в современной астрофизике, геологии и других науках, которые окружены «лесом гипотез».
Выдающиеся философы и ученые хорошо понимали важную роль гипотезы для научного познания. Д. И. Менделеев считал, что в организации целеустремленного, планомерного изучения явлений ничто не может заменить построения гипотезы. «Они, — писал великий русский химик, — науке и особенно ее изучению необходимы. Они дают стройность и простоту, каких без их допущения достичь трудно. Вся история наук это показывает. А потому можно смело сказать: лучше держаться такой гипотезы, которая может со временем стать верною, чем никакой»1. Ф. Энгельс рассматривал гипотезу как «форму развития естествознания, поскольку оно мыслит» и связывал ее с понятиями теории, закона,
истины.
Крупный британский философ, логик и математик А. Уайт-хед подчеркивал, что систематическое мышление не может прогрессировать, не используя некоторых общих рабочих гипотез со специальной сферой приложения. Такие гипотезы направляют наблюдения, помогают оценить значение фактов раз личного типа и предписывают определенный метод. Поэтому, считает Уайтхед, даже неадекватная рабочая гипотеза, подтверждаемая хотя бы некоторыми фактами, все же лучше, чем ничего. Она хоть как-то упорядочивает познавательные процедуры. Указывая на важное значение гипотез для прогресса научного познания, британский ученый отмечает, что «достаточно развитая наука прогрессирует в двух отношениях. С одной стороны, происходит развитие знания
1 Менделеев Д. И. Основы химии. Т. 1. М.—Л., 1947. С. 150—151.
Глава III. Структура научного познания 189
§4. Структура и функции научной теории. Закон как ключевой ее элемент
Любая теория — это целостная развивающаяся система истинного знания (включающая и элементы заблуждения), которая имеет сложную структуру и выполняет ряд функций. В современной методологии науки выделяют следующие основные компоненты, элементы теории: 1. Исходные основания — фундаментальные понятия, принципы, законы, уравнения, аксиомы и т. п. 2. Идеализированные объекты — абстрактные модели существенных свойств и связей изучаемых предметов (например, «абсолютно черное тело», «идеальный газ» и т. п.). 3. Логика теории — совокупность определенных правил и способов доказательства, — нацеленных на прояснение структуры и изменения знания. 4. Философские установки и ценностные факторы. 5. Совокупность законов и утверждений, выведенных в качестве следствий из основоположений данной теории в соответствии с конкретными принципами.
Например, в физических теориях можно выделить две основные части: формальные исчисления (математические уравнения, логические символы, правила и др.) и содержательную интерпретацию (категории, законы, принципы). Единство содержательного и формального аспектов теории — один из источников ее совершенствования и развития.
Методологически важную роль в формировании теории играет абстрактный, идеализированный объект («идеальный тип»), построение которого — необходимый этап создания любой теории, осуществляемый в специфических для разных областей знания формах. Этот объект выступает не только как мысленная модель определенного фрагмента реальности, но и содержит в себе конкретную программу исследования, которая реализуется в построении теории.
В. С. Степин считает необходимым выделить в структуре теории в качестве ее основания особую организацию абстрактных объектов — фундаментальную теоретическую схему, связанную с соответствующим ей математическим формализмом. В содержании развитой теории, кроме ее фундаментальной схемы, автор выделяет еще один слой организации абстрактных объектов — уровень частных теоретических схем. Фундаментальная теоретичес-
190___________________________________ Основы философии науки
кая схема в совокупности с ее производными образованиями представляется как «внутренний скелет теоретического знания». Проблема генезиса теоретических схем называется коренной проблемой методологии науки. При этом отмечается, что в теории нет линейной цепочки абстрактных объектов, а есть их сложная многоуровневая иерархическая система1.
Говоря о целях и путях теоретического исследования вообще, А. Эйнштейн отмечал, что «теория преследует две цели: 1. Охватить по возможности все явления в их взаимосвязи (полнота). 2. Добиваться этого, взяв за основу как можно меньше логически взаимно связанных логических понятий и произвольно установленных соотношений между ними (основных законов и аксиом). Эту цель я буду называть «логической единственностью»2.
Многообразию форм идеализации и соответственно типов идеализированных объектов соответствует и многообразие видов (типов) теорий, которые могут быть классифицированы по разным основаниям (критериям). В зависимости от этого могут быть выделены теории: описательные, математические, дедуктивные и индуктивные, фундаментальные и прикладные, формальные и содержательные, «открытые» и «закрытые», объясняющие и описывающие (феноменологические), физические, химические, социологические, психологические и т. д.
Так, математические теории характеризуются высокой степенью абстрактности. Решающее значение во всех построениях математики имеет дедукция. Доминирующую роль в построении математических теорий играют аксиоматический и гипотетико-дедуктивный методы, а также формализация. Многие математические теории возникают за счет комбинации, синтеза нескольких основных или порождающих абстрактных структур.
Теории опытных (эмпирических) наук — физики, химии, биологии, социологии, истории и др. — по глубине проникновения в сущность изучаемых явлений можно разделить на два больших класса: феноменологические и нефеноменологические.
Феноменологические (их называют также эмпирическими) описывают наблюдаемые в опыте свойства и величины предметов и процессов, но не вникают глубоко в их внутренние механизмы
1 См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 122—127.
2 Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 264.
Глава 14- Структура научного познания_____________________ 1£И
(например, геометрическая оптика, термодинамика, многие педагогические, психологические и социологические теории и др.). Такие теории не анализируют природу исследуемых явлений и поэтому не используют сколь-нибудь сложные абстрактные объекты, хотя, разумеется, в известной мере схематизируют и строят некоторые идеализации изучаемой области явлений.
Феноменологические теории решают прежде всего задачу упорядочивания и первичного обобщения относящихся к ним фактов. Они формулируются в обычных естественных языках с привлечением специальной терминологии соответствующей области знания и имеют по преимуществу качественный характер. С феноменологическими теориями исследователи сталкиваются, как правило, на первых ступенях развития какой-нибудь науки, когда происходит накопление, систематизация и обобщение фактологического эмпирического материала. Такие теории — вполне закономерное явление в процессе научного познания.
С развитием научного познания теории феноменологического типа уступают место нефеноменологическим (их называют также объясняющими). Они не только отображают существенные связи между явлениями и их свойствами, но и раскрывают глубинный внутренний механизм изучаемых явлений и процессов, их необходимые взаимосвязи, существенные отношения, т. е. их законы.
Но это уже не эмпирические, а теоретические законы, которые формулируются не непосредственно на основе изучения опытных данных, а путем определенных мыслительных действий с абстрактными, идеализированными объектами. «В основании сложившейся теории всегда можно обнаружить взаимосогласованную сеть абстрактных объектов, определяющую специфику данной теории»1.
Одним из важных критериев, по которому можно классифицировать теории, является точность предсказаний. По этому критерию можно выделить два больших класса теорий. К первому из них относятся теории, в которых предсказание имеет достоверный характер (например, многие теории классической механики, классической физики и химии). В теориях второго класса предсказание имеет вероятностный характер, который обусловливает-
1 Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. ПО.
192___________________________________ Основы философии науки
ся совокупным действием большого числа случайных факторов. Такого рода стохастические (от греч. — догадка) теории встречаются не только в современной физике, но и в большом количестве в биологии и социально-гуманитарных науках в силу специфики и сложности самих объектов их исследования.
А. Эйнштейн различал в физике два основных типа теорий — конструктивные и фундаментальные. Большинство физических теорий, по его мнению, являются конструктивными, т. е. их задачей является построение картины сложных явлений на основе не-- которых относительно простых предположений (такова, например, кинетическая теория газов). Исходным пунктом и основой фундаментальных теорий являются не гипотетические положения, а эмпирически найденные общие свойства явлений, принципы, из которых следует математически сформулированные критерии, имеющие всеобщую применимость (такова теория относительности). В фундаментальных теориях используется не синтетический, а аналитический метод. К достоинствам конструктивных теорий Эйнштейн относил их законченность, гибкость и ясность. Достоинствами фундаментальных теорий он считал их логическое совершенство и надежность исходных положений1.
Несмотря на то, какого бы типа теория ни была, какими бы методами она ни была построена, «всегда остается неизменным самое существенное требование к любой научной теории — теория должна соответствовать фактам... В конечном счете только опыт вынесет решающий приговор»2, — резюмирует великий мыслитель.
В этом своем выводе Эйнштейн вовсе не случайно использует выражение «в конечном счете». Дело в том, что, как разъяснял он сам, в процессе развития науки наши теории становятся все более и более абстрактными, их связь с опытом (фактами, наблюдениями, экспериментами) становится все более сложной и опосредованной, а путь от теории к наблюдениям становится длиннее, тоньше и сложнее. Чтобы реализовать нашу постоянную конечную цель — «все лучшее и лучшее понимание реальности», надо четко представлять себе следующее объективное обстоятельство. А именно, что «к логической цепи, связывающей теорию и наблюдение, прибавляются новые звенья. Чтобы очистить путь, ве-
Т~См.: Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 247—248. 2 Там же. С. 260.
Глава III. Структура научного познания______________________ 193
дущий от теории к эксперименту, от ненужных и искусственных допущений, чтобы охватить все более обширную область фактов, мы должны делать цепь все длиннее и длиннее»1. При этом, добавляет Эйнштейн, чем проще и фундаментальнее становятся наши допущения, тем сложнее математическое орудие нашего рассуждения.
В. Гейзенберг считал, что научная теория должна быть непротиворечивой (в формально-математическом смысле), обладать простотой, красотой, компактностью, определенной (всегда ограниченной) областью своего применения, целостностью и «окончательной завершенностью». Но наиболее сильный аргумент в пользу правильности теории ее «многократное экспериментальное подтверждение». «Решение о правильности теории оказывается, таким образом, длительным историческим процессом, за которым стоит не доказательность цепочки математических выводов, а убедительность исторического факта. Завершенная теория так или иначе ведь никогда не является точным отображением природы в соответствующей области, она есть некая идеализация опыта, осуществляемая с помощью понятийных оснований теории и обеспечивающая определенный успех»2.
Специфическую и сложную структуру имеют теории социально-гуманитарных наук. Так, исходя из идей американского социолога Р. Мертона в современной социологии принято выделять следующие уровни социологического знания и, соответственно, типы теорий:
1. Общая социологическая теория («теоретическая социология»),
дающая абстрактно-обобщенный анализ социальной реально
сти в ее целостности, сущности и истории развития; на этом
уровне познания фиксируется структура общие закономерно
сти функционирования и развития социальной реальности. При
этом теоретическим и методологическим базисом общей со
циологической теории выступает социальная философия.
2. Уровень предметного рассмотрения — частные («среднегоран
га») социологические теории, имеющие своим теоретическим
и методологическим базисом общую социологию и дающие
описание и анализ социально особенного. В зависимости от
1 Эйнштейн А. Физика и реальность, М., 1965. С.298.
2 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С.185—186.
7 Основы философии науки
194 " Основы философии науки
своеобразия своих объектов исследования частные теории оказываются представленными двумя относительно самостоятельными классами частных теорий — специальными и отраслевыми теориями:
а) Специальные теории исследуют сущность, структуру, общие закономерности функционирования и развития объектов (процессов, общностей, институтов) собственно социальной сферы общественной жизни, понимая последнюю как относительно самостоятельную область общественной деятельности, ответственную за непосредственное воспроизводство человека и личности. Таковы социологии пола, возраста, этничности, семьи, города, образования и т. д. Каждая из них, исследуя особый класс социальных явлений, выступает прежде всего как общая теория этого класса явлений. По сути, отмечал П. А. Сорокин, эти теории делают то же самое, что и общая социология, «но в отношении специального класса социокультурных явлений».
б) Отраслевы е теории исследуют социальные (в указанном выше смысле этого термина) аспекты классов явлений, принадлежащие к другим сферам общественной жизни — экономической, политической, культурной. Таковы социологии труда, политики, культуры, организации, управления и т. д. В отличие от специальных теорий отраслевые не являются общими теориями данных классов явлений, ибо исследуют лишь один из аспектов их проявления — социальный. Однако некоторые социологи считают, что «здание социологической науки состоит из пяти этажей». Другие полагают, что схема Мертона (общая теория — теория среднего уровня — эмпирические исследования^ сыграв определенную роль в развитии социологии, «исчерпала свои возможности». Поэтому эту схему не следует совершенствовать, а «надо отказаться от нее»1.
Таким образом, теория (независимо от своего типа) имеет следующие основные осдбенности:
1. Теория — это не отдельно взятые достоверные научные положения, а их совокупность, целостная органическая развивающаяся система. Объединение знания в теорию производится
1 Qm.: Структура и уровни социологического знания: традиции и новые концепции // Социологические исследования. 2003. № 8.
Глава III. Структура научного познания______________________ 195
прежде всего самим предметом исследования, его закономерностями.
2. Не всякая совокупность положений об изучаемом предмете
является теорией. Чтобы превратиться в теорию, знание дол
жно достигнуть в своем развитии определенной степени зре
лости. А именно — когда оно не просто описывает определен
ную совокупность фактов, но и объясняет их, т. е. когда зна
ние вскрывает причины и закономерности явлений.
3. Для теории обязательным является обоснование, доказатель
ство входящих в нее положений: если нет обоснований, нет и
теории.
4.Теоретическое знание должно стремиться к объяснению как
можно более широкого круга явлений, к непрерывному уг
лублению знаний о них.
5.Характер теории определяется степенью обоснованности ее оп
ределяющего начала, отражающего фундаментальную зако
номерность данного предмета.
6.Структура научных теорий содержательно «определена сис
темной организацией идеализированных (абстрактных) объек
тов (теоретических конструктов). Высказывания теоретичес
кого языка непосредственно формулируются относительно те
оретических конструктов и лишь опосредованно, благодаря
их отношениям к внеязыковой реальности, описывают эту ре
альность»1.
7.Теория — это не только готовое, ставшее знание, но и процесс
его получения; поэтому она не является «голым результатом»,
а должна рассматриваться вместе со своим возникновением и
развитием.
В современной философии науки (как западной, так и отечественной) теория уже не рассматривается как неизменная, «закрытая» статичная система с жесткой структурой, а строятся различные модели динамики (роста, изменения, развития) знания (см. гл. IV, §1). В этой связи подчеркивается, что при всей плодо-
1 СтепинВ. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 707. Наряду с теоретическими конструктами, логическими реконструкциями действительности («точка», «идеальный газ» и т. п.) автор выделяет эмпирические идеальные объекты — это абстракции, фиксирующие признаки реальных предметов опыта («Земля*, «провод с током» и т. д.).
196_________________ Основы философии науки
творности формализации и аксиоматизации теоретического знания нельзя не учитывать, что реальный процесс конструктивного развития теории, ориентированный задачами охвата нового эмпирического материала, не укладывается в рамки формально-дедуктивного представления о развертывании теорий.
Однако развитие теории не есть только «движение мысли внутри ее самой» («идей»), а активная переработка мыслью многообразного эмпирического материала в собственное внутреннее содержание теорий, конкретизация и обогащение ее понятийного аппарата. Образ действительного развертывания (развития) теории, данный Гегелем — «снежный ком», — не утратил своей актуальности и по сей день. Вот почему важнейшим методом построения, развертывания и изложения теорий является метод восхождения от абстрактного к конкретному1.
К числу основных функций теории можно отнести следующие:
1. Синтетическая функция — объединение отдельных достовер
ных знаний в единую, целостную систему.
2. Объяснительная функция — выявление причинных и иных за
висимостей, многообразия связей данного явления, его суще
ственных характеристик, законов его происхождения и разви
тия, и т. п.
3. Методологическая функция — на базе теории формулируют
ся многообразные методы, способы и приемы исследователь
ской деятельности.
4. Предсказательная — функция предвидения. На основании те
оретических представлений о «наличном» состоянии извест
ных явлений делаются выводы о существовании неизвестных
ранее фактов, объектов или их свойств, связей между явлени
ями и т. д. Предсказание о будущем состоянии явлений (в
отличие от тех, которые существуют, но пока не выявлены)
называют научным предвидением.
5. Практическая функция. Конечное предназначение любой тео
рии — быть воплощенной в практику, быть «руководством к
действию» по изменению реальной действительности. Поэто-
1 См-: Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом исследовании. М., 1997.
Пива III. Структура научного познания_______________________ 197
му вполне справедливо утверждение о том, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория. Но как из множества конкурирующих теорий выбрать хорошую? Как считает К. Поппер, важную роль при выборе теорий играет степень их проверяемости: чем она выше, тем больше шансов выбрать хорошую и надежную теорию. Так называемый «критерий относительной приемлемости», согласно Попперу, отдает предпочтение той теории, которая: а) сообщает наибольшее количество информации, т. е. имеет более глубокое содержание; б) является логически более строгой; з) обладает большей объяснительной и предсказательной силой; г) может быть более точно проверена посредством сравнения предсказанных фактов с наблюдениями. Иначе говоря, резюмирует Поппер, мы выбираем ту теорию, которая наилучшим образом выдерживает конкуренцию с другими теориями и в ходе естественного отбора оказывается наиболее пригодной к выживанию. В ходе развития науки о связи с новыми фундаментальными открытиями (особенно в периоды научных революций) происходят кардинальные изменения представления о механизме возникновения научных теорий. Как отмечал А. Эйнштейн, важнейший методологический урок, который преподнесла квантовая физика, состоит в отказе от упрощенного понимания возникновения теории как простого индуктивного обобщения опыта. Теория, подчеркивал он, может быть навеяна опытом, но создается как бы сверху по отношению к нему, и лишь затем проверяется опытом. Сказанное Эйнштейном не означает, что он отвергал роль опыта как источника знания. В этой связи он писал, что «чисто логическое мышление само по себе не может дать никаких знаний о мире фактов; все познание реального мира исходит из опыта и завершается им. Полученные чисто логическим путем положения ничего не говорят о действительности»1. Однако Эйнштейн считал, что «не всегда является вредным» в науке такое использование понятий, при котором они рассматриваются независимо от эмпирической основы, которой обязаны своим существованием. Человеческий разум должен, по его мнению, «свободно строить формы», прежде чем подтвердилось бы их действительное существование: «из голой эмпирии не может расцветать позна-
1 Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 62.
198___________________________________ Основы философии науки
ние». Эволюцию опытной науки «как непрерывного процесса индукции» Эйнштейн сравнивал с составлением каталога и считал такое развитие науки чисто эмпирическим делом, поскольку такой подход, с его точки зрения, не охватывает весь действительный процесс познания в целом. А именно — «умалчивает о важной роли интуиции и дедуктивного мышления в развитии точной науки. Как только какая-нибудь наука выходит из начальной стадии своего развития, прогресс теории достигается уже не просто в процессе упорядочения. Исследователь, отталкиваясь от опытных фактов, старается развивать систему понятий, которая, вообще говоря, логически опиралась бы на небольшое число основных предположений, так называемых аксиом. Такую систему понятий мы называем теорией... Для одного и того же комплекса опытных фактов может существовать несколько теорий, значительно различающихся друг от друга»1.
Иначе говоря, теории современной науки создаются не просто путем индуктивного обобщения опыта (хотя такой путь не исключается), а за счет первоначального движения в поле ранее созданных идеализированных объектов, которые используются в качестве средств конструирования гипотетических моделей новой области взаимодействий. Обоснование таких моделей опытом превращает их в ядро будущей теории. «Именно теоретическое исследование, основанное на относительно самостоятельном оперировании идеализированными объектами, способно открывать новые предметные области до того, как они начинают осваиваться практикой. Теоретизация выступает своеобразным индикатором развития науки»2.
Идеализированный объект выступает таким образом не только как теоретическая модель реальности, но он неявно содержит в себе определенную программу исследования, которая реализуется в построении теории. Соотношения элементов идеализированного объекта — как исходные, так и выводные, представляют собой теоретические законы, которые (в отличие от эмпирических законов) формулируются не непосредственно на основе изучения опытных данных, а путем определенных мыслительных действий с идеализированным объектом.
1 Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 228—229.
2 Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 704.
Глава III. Структура научного познания______________________ 199
Из этого вытекает, в частности, что законы, формулируемые в рамках теории и относящиеся по существу не к эмпирически данной реальности, а к реальности, как она представлена идеализированным объектом, должны быть соответствующим образом конкретизированы при их применении к изучению реальной действительности. Имея в виду данное обстоятельство, А. Эйнштейн ввел термин «физическая реальность» и выделил два аспекта этого термина. Первое его значение использовалось им для характеристики объективного мира, существующего вне и независимо от сознания. «Вера в существование внешнего мира, — отмечал Эйнштейн, — независимого от воспринимающего субъекта, лежит в основе всего естествознания»1.
Во втором своем значении термин «физическая реальность» используется для рассмотрения теоретизированного мира как совокупности идеализированных объектов, представляющих свойства реального мира в рамках данной физической теории. «Реальность, изучаемая наукой, есть не что иное, как конструкция нашего разума, а не только данность»2. В этом плане физическая реальность задается посредством языка науки, причем одна и та же реальность может быть описана при помощи разных языков.
Характеризуя науку, научное познание в целом, необходимо выделить ее главную задачу, основную функцию — открытие законов изучаемой области действительности. Без установления законов действительности, без выражения их в системе понятий нет науки, не может быть научной теории. Перефразируя слова известного поэта, можно сказать: мы говорим наука — подразумеваем закон, мы говорим закон — подразумеваем наука.
Само понятие научности (о чем выше уже шла речь) предполагает открытие законов, углубление в сущность изучаемых явлений, определение многообразных условий практической применимости законов.
Изучение законов действительности находит свое выражение в создании научной теории, адекватно отражающей исследуемую предметную область в целостности ее законов и закономерностей. Поэтому закон — ключевой элемент теории, которая есть не что иное, как система законов, выражающих сущность, глубинные связи изучаемого объекта (а не только эмпирические зависи-
1 Эйнштейн А. Собр. науч. трудов: В 4 т. М., 1967. Т. 4. С. 136.
2 Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 20.
Глава III. Структура научного познания 201
новных посылок: реальности мира в его целостности и развитии и законосообразности этого мира, т. е. того, что он «пронизан» совокупностью объективных законов. Последние регулируют весь мировой процесс, обеспечивают в нем определенный порядок, необходимость, принцип самодвижения и вполне познаваемы. Выдающийся математик А. Пуанкаре справедливо утверждал, что законы как «наилучшее выражение» внутренней гармонии мира есть основные начала, предписания, отражающие отношения между вещами. «Однако произвольны ли эти предписания? Нет; иначе они были бы бесплодны. Опыт предоставляет нам свободный выбор, но при этом он руководит нами»1.
Надо иметь в виду, что мышление людей и объективный мир подчинены одним и тем же законам и что поэтому они в своих результатах должны согласовываться между собой. Необходимое соответствие между законами объективной действительности и законами мышления достигается тогда, когда они надлежащим образом познаны.
Познание законов — сложный, трудный и глубоко противоречивый процесс отражения действительности. Но познающий субъект не может отобразить весь реальный мир, тем более сразу, полностью и целиком. Он может лишь вечно приближаться к этому, создавая различные понятия и другие абстракции, формулируя те или иные законы, применяя целый ряд приемов и методов в их совокупности (эксперимент, наблюдение, идеализация, моделирование и т. п.). Характеризуя особенности законов науки, известный американский физик Р. Фейнман писал, что, в частности, «законы физики нередко не имеют очевидного прямого отношения к нашему опыту, а представляют собой его более или менее абстрактное выражение... Очень часто между элементарными законами и основными аспектами реальных явлений дистанция огромного размера»2.
В. Гейзенберг, полагая, что открытие законов — важнейшая задача науки, отмечал, что, во-первых, когда формулируются великие всеобъемлющие законы природы — а это стало впервые возможным в ньютоновской механике — «речь идет об идеализации действительности, а не о ней самой». Идеализация возникает
1 Пуанкаре А. О науке. М., 1983. С. 8.
2 Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1987. С. 110.
202 Основы философии науки
оттого, что мы исследуем действительность с помощью понятий. Во-вторых, каждый закон обладает ограниченной областью применения, вне которой он неспособен отражать явления, потому что его понятийный аппарат не охватывает новые явления (например, в понятиях ньютоновской механики не могут быть описаны все явления природы). В-третьих, теория относительности и квантовая механика представляют собой «очень общие идеализации весьма широкой сферы опыта и их законы будут справедливы в любом месте и в любое время — но только относительно той сферы опыта, в которой применимы понятия этих теорий»1.
Законы открываются сначала в форме предположений, гипотез. Дальнейший опытный материал, новые факты приводят к «очищению этих гипотез», устраняют одни из них, исправляют другие, пока, наконец, не будет установлен в чистом виде закон. Одно из важнейших требований, которому должна удовлетворять научная гипотеза, состоит, как уже было отмечено ранее, в ее принципиальной проверяемости на практике (в опыте, эксперименте и т. п.), что отличает гипотезу от всякого рода умозрительных построений, беспочвенных вымыслов, необоснованных фантазий и т. д.
Поскольку законы относятся к сфере сущности, то самые глубокие знания о них достигаются не на уровне непосредственного восприятия, а на этапе теоретического исследования. Именно здесь и происходит в конечном счете сведение случайного, видимого лишь в явлениях, к действительному внутреннему движению. Результатом этого процесса является открытие закона, точнее — совокупности законов, присущих данной сфере, которые в своей взаимосвязи образуют «ядро» определенной научной теории.
Раскрывая механизм открытия новых законов, Р. Фейнман от-. мечал, что «... поиск нового закона ведется следующим образом. Прежде всего о нем догадываются. Затем вычисляют следстви этой догадки и выясняют, что повлечет за собой этот закон, есл окажется, что он справедлив. Затем результаты расчетов сравни вают с тем, что наблюдается в природе, с результатами специальных экспериментов или с нашим опытом, и по результатам таких наблюдений выясняют, так это или не так. Если расчеты расходятся с экспериментальными данными, то закон неправилен»2.
1 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 202—204.
2 ФейЯМан Р. Характер физических законов. М., 1987. С.142.
Глава III. Структура научного познания______________________ 203
При этом Фейнман обращает внимание на то, что на всех этапах движения познания важную роль играют философские установки, которыми руководствуется исследователь. Уже в начале пути к закону именно философия помогает строить догадки, здесь трудно сделать окончательный выбор.
Открытие и формулирование закона — важнейшая, но не последняя задача науки, которая еще должна показать, как открытый ею закон прокладывает себе путь. Для этого надо с помощью закона, опираясь на него, объяснить все явления данной предметной области (даже те, которые кажутся ему противоречащими), вывести их все из соответствующего закона через целый ряд посредствующих звеньев.
Следует иметь в виду, что каждый конкретный закон практически никогда не проявляется в «чистом виде», а всегда во взаимосвязи с другими законами разных уровней и порядков. Кроме того, нельзя забывать, что хотя объективные законы действуют с «железной необходимостью», сами по себе они отнюдь не «железные», а очень даже «мягкие», эластичные в том смысле, что в зависимости от конкретных условий получает перевес то тот, то другой закон. Эластичность законов (особенно общественных) проявляется также в том, что они зачастую действуют как законы — тенденции, осуществляются весьма запутанным и приблизительным образом, как некоторая никогда твердо не устанавливающаяся средняя постоянных колебаний.
Условия, в которых осуществляется каждый данный закон, могут стимулировать и углублять, или наоборот — «пресекать» и снимать его действие. Тем самым любой закон в своей реализации всегда модифицируется конкретно-историческими обстоятельствами, которые либо позволяют закону набрать полную силу, либо замедляют, ослабляют его действие, выражая закон в виде пробивающейся тенденции. Кроме того, действие того или иного закона неизбежно видоизменяется сопутствующим действием других законов.
Каждый закон «узок, неполон, приблизителен» (Гегель), поскольку имеет границы своего действия, определенную сферу своего осуществления (например, рамки данной формы движения материи, конкретная ступень развития и т. д.). Как бы вторя Гегелю, Р. Фейнман отмечал, что даже закон всемирного тяготения не точен — «то же относится и к другим нашим законам — они не
204__________________________________ Основы философии науки
точны. Где-то на краю их всегда лежит тайна, всегда есть, над чем поломать голову»1.
На основе законов осуществляется не только объяснение явлений данного класса (группы), но и предсказание, предвидение новых явлений, событий, процессов и т. п., возможных путей, форм и тенденций познавательной и практической деятельности , людей.
Открытые законы, познанные закономерности могут — при их умелом и правильном применении — быть использованы людьми для того, чтобы они могли изменять природу и свои собственные общественные отношения. Поскольку законы внешнего мира — основы целесообразной деятельности человека, то люди должны сознательно руководствоваться требованиями, вытекающими из объективных законов, как регулятивами своей деятельности. Иначе последняя не станет эффективной и результативной, а будет осуществляться в лучшем случае методом проб и ошибок. На основе познанных законов люди могут действительно научно управлять как природными, так и социальными процессами, оптимально их регулировать.
Опираясь в своей деятельности на «царство законов», человек вместе с тем может в определенной мере оказывать влияние на механизм реализации того или иного закона. Он может способ- | , ствовать его действию в более чистом виде, создавать условия | для развития закона до его качественной полноты, либо же, на- ] против, сдерживать это действие, локализовать его или даже трансформировать.
Подчеркнем два важных метода, которые нельзя упустить,
«работая» с научными законами. Во-первых, формулировки пос
ледних непосредственно относятся к системе теоретических кон- j(
структов (абстрактных объектов), т. е. сопряжены с введением иде- |
ализированных объектов, упрощающих и схематизирующих эм- I
лирически необходимые ситуации. |
Во-вторых, в каждой науке (если она является таковой) «иде- I
альные теоретические модели (схемы) выступают существенной |
характеристикой структуры любой научной теории»2, ключевым 1
элементом которой и является закон. 1
______________________ ' I
1 Фейнман Р. Характер физических законов, М., 1987. С. 29.
2 См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. Ш—114.
Глава III. Структура научного познания 205
Многообразие видов отношений и взаимодействий в реальной действительности служит объективной основой существования многих форм (видов) законов, которые классифицируются по тому или иному критерию (основанию). По формам движения материи можно выделить законы: механические, физические, химические, биологические, социальные (общественные); по основным сферам действительности — законы природы, законы общества, законы мышления; по степени их общности, точнее — по широте сферы их действия — всеобщие (диалектические), общие (особенные), частные (специфические); по механизму детерминации — динамические и статистические, причинные и непричинные; по их значимости и роли — основные и неосновные; по глубине фундаментальности — эмпирические (формулируемые непосредственно на основе опытных данных) и теоретические (формируемые путем определенных мыслительных действий с идеализированными объектами) и т. п.
Односторонние (а значит ошибочные) трактовки закона могут быть выражены в следующем.
1. Понятие закона абсолютизируется, упрощается, фетишизи
руется. Здесь упускается из виду то (замеченное еще Гегелем)
> обстоятельство, что данное понятие — безусловно важное само по себе — есть лишь одна из ступеней познания человеком единства взаимозависимости и цельности мирового процесса. Закон лишь одна из форм отражения реальной действительности в познании, одна из граней, моментов научной картины мира во взаимосвязи с другими (причина, противоречие и др.).
2.Игнорируется объективный характер законов, их материаль
ный источник. Не реальная действительность должна сообра
зовываться с принципами и законами, а наоборот, — послед
ние верны лишь постольку, поскольку они соответствуют
объективному миру.
3.Отрицается возможность использования людьми системы
объективных законов как основы их деятельности в многооб
разных ее формах — прежде всего в чувственно-предметной.
Однако игнорирование требований объективных законов все
равно рано или поздно дает о себе знать, «мстит за себя» (на
пример, предкризисные и кризисные явления в обществе).
206______________________________ Основы философии науки
4.Закон понимается как нечто вечное, неизменное, абсолютное,
не зависящее в своем действии от совокупности конкретных
обстоятельств и фатально предопределяющее ход событий и
процессов. Между тем развитие науки свидетельствует о том,
что «нет ни одного закона, о котором мы могли бы с уверен
ностью сказать, что в прошлом он был верен с той же степе
нью приближения, что и сейчас... Своим разжалованием вся
кий закон обязан воцарению нового закона, и, таким образом,
не может наступить междуцарствие»1.
5. Игнорируется качественное многообразие законов, их несво
димость друг к другу и их взаимодействие, дающее своеоб
разный результат в каждом конкретном случае.
6. Отвергается то обстоятельство, что объективные законы нельзя
создать или отменить. Их можно лишь открыть в процессе
познания реального мира и, изменяя условия их действия,
изменять механизм последнего.
7. Абсолютизируются законы более низших форм движения ма
терии, делаются попытки только ими объяснить процессы в
рамках более высоких форм движения материи (механицизм,
физикализм, редукционизм и т. п.).
8. Нарушаются границы, в пределах которых те или иные зако
ны имеют силу, их сфера действия неправомерно расширяет
ся или, наоборот, сужается. Например, законы механики пы
таются перенести на другие формы движения и только ими
объяснять их своеобразие. Однако в более высоких формах
движения механические законы хотя и продолжают действо
вать, но отступают на задний план перед другими, более вы
сокими законами, которые содержат их в себе в «снятом» виде
и только к ним не сводятся.
9.Законы науки толкуются не как отражение законов объектив
ного мира, а как результат соглашения научного сообщества,
имеющего, стало быть, конвенциональный характер.
10. Игнорируется то обстоятельство, что объективные законы в действительности, модифицируясь многочисленными обстоятельствами, осуществляются всегда в особой форме через
i Пуанкаре А. О науке. М., 1983. С. 418.
Глава III. Структура научного познания______________________ 207
систему посредствующих звеньев. Нахождение последних — единственно научный способ разрешения противоречия между общим законом и более развитыми конкретными отношениями. Иначе «эмпирическое бытие» закона в его специфической форме выдается за закон как таковой в его «чистом виде».
Единство эмпирического
Глава III. Структура научного познания______________________ 209
ственной практики. Появляются новые ее формы, насыщающие достижениями познания, становящиеся все более наукоемкими, направляемыми научными принципами. При исследовании взаимодействия теории и практики один из самых кардинальных вопросов состоит в том, чтобы выяснить, как и при каких конкретных условиях мысль (теория) переходит (превращается) в действие, воплощается в практическую деятельность людей.
Связи теории и практики двусторонни: прямые (от практики к всеобщим принципам и формам мышления) и обратные — реализация всеобщих схем не только в познании, но и в реальной жизни, в практике, во всех ее формах и видах. Важнейшая задача состоит в том, чтобы всемерно укреплять и углублять взаимодействие между теорией и практикой, обстоятельно изучать механизм этого взаимодействия.
Что касается прямых связей, т. е. направленных от практики к теории, от действия к мысли, то их сущность состоит в том, что все логические категории, теоретические схемы и другие абстракции формируются в конечном счете в процессе предметно-практического преобразования реальной действительности человеком как общественным существом. Практика есть то важнейшее посредствующее звено между человеком и реальной действительностью, через которое объективно всеобщее попадает в мышление в виде «фигур логики», теоретических принципов. Последние в свою очередь возвращаются обратно, помогают познавать и преобразовывать объективную реальность. Исторический опыт показал, что, вырастая из чувственно-предметной деятельности людей, из активного изменения ими природной и социальной действительности, теория возвращается в практику, опредмечивается в формах культуры.
Всякая теория, даже самая абстрактная и всеобщая (в том числе и философское знание), в конечном счете ориентирована на удовлетворение практических потребностей людей, служит практике, из которой она порождается и в которую она — сложным, порой весьма запутанным и опосредованным путем — в конце концов возвращается. Теория как система достоверных знаний ■ (разного уровня всеобщности) направляет ход практики, ее поло-ужения (законы, принципы и т. п.) выступают в качестве духовных регуляторов практической деятельности.
Место и роль научного знания как необходимой предпосылки и элемента практически-преобразовательной деятельности людей
210___________________________________ Основы философии науки
достаточно значимы. Дело в том, что по существу все продукты человеческого труда есть не что иное, как «овеществленная сила знания», опредмеченные мысли. Это в полной мере относится не только к знаниям о природе, но и к наукам об обществе и о самом мышлении. Социально-практическая деятельность всегда так или иначе связана с мысленным созданием того, что затем переходит в практику, реализуется в действительности, является «предметно-воплощенной наукой».
При этом нельзя втискивать живую жизнь во вчерашние косные теоретические конструкции. Только такая теория, которая творчески отражает живую жизнь, служит действительным руководством к действию, к преобразованию мира в соответствии с его объективными законами, превращается в действие, в общественную практику и проверяется ею.
Для того чтобы теория материализовалась, объективировалась, необходимы определенные условия. К числу важнейших из них можно отнести следующие.
1. Теоретическое знание только тогда является таковым, когда оно в качестве совокупности, системы знаний достоверно и адекватно отражает определенную сторону практики, какую-либо область действительности. Причем такое отражение является не пассивным, зеркальным, а активным, творческим, выражающим их объективные закономерности. Это важное условие действенности теории.
Самое существенное требование к любой научной теории, которое всегда было, есть и будет — ее соответствие реальным фактам в их взаимосвязи, без всякого исключения. Хотя наука всегда стремится привести хаотическое многообразие нашего чувственного опыта в соответствие с некоторой единой системой мышления, «чисто логическое мышление само по себе не может дать никаких знаний о мире фактов; все познание реального мира исходит из опыта и завершается им. Полученные чисто логическим путем положения ничего не говорят о действительности»1.
Теория, даже самая общая и абстрактная, не должна быть расплывчатой, здесь нельзя ограничиваться «прощупыванием наугад». Это особенно характерно для первых шагов науки, для исследования новых областей. «Чем менее конкретна теория, тем труднее
1 Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 62.
Глава III. Структура научного познания______________________ 211
ее опровергнуть... При помощи расплывчатых теорий такого рода легко забраться в глухой тупик. Опровергнуть подобную теорию нелегко»1, а ведь именно такими являются социальные и философские концепции.
Знание становится теоретическим только тогда, когда оно построено не как механическая, эклектическая сумма своих моментов, а как их органическая целостность, отражающая целостность соответствующего объективного фрагмента реальности, предметной деятельности людей. Теория не есть внешняя рядоположен-ность, а внутреннее единство, глубинная взаимосвязь понятий, законов, гипотез, суждений и других форм мышления, системное взаимодействие которых и характеризуют теорию как идеальную форму целостной действительности, совокупной предметной деятельности. Вот почему важнейшей чертой теории являются всестороннее воспроизведение предмета и сведение многообразного к единому, выявление всеобщих условий конкретной целостности. Будучи наиболее развитой, сложной формой мышления, теория существует как диалектический синтез, органическое единство, внутренняя взаимосвязь понятий, идей, законов и других своих элементов на основе определенного уровня практической деятельности.
2. Теория должна не просто отражать объективную реальность так, как она есть теперь, но и обнаруживать ее тенденции, главные направления ее закономерного развития, показать действительность в единстве таких ее необходимых моментов, как прошлое, настоящее и будущее. Поэтому теория не может быть чем-то неизменным, раз навсегда данным, застывшим, а должна постоянно изменяться, расширяться, углубляться, уточняться и т. д. Раскрывая глубинный механизм развития теоретического знания, академик П. Л. Капица писал: «Наиболее мощные толчки в развитии теории мы наблюдаем тогда, когда удается найти эти неожиданные экспериментальные факты, которые противоречат установившимся взглядам. Если такие противоречия удается довести до большей степени остроты, то теория должна измениться и, следо- > вательно, развиться. Таким образом, основным двигателем
1 Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1987. С. 145—146.
212 __________________________ Основы философии науки
развития физики, как всякой другой науки, является отыскание этих противоречий»1.
Отыскав указанные противоречия (в их специфической для каждого случая форме), теоретическое исследование должно дать идеальную форму будущего предмета (процесса), тот образ будущего, который будет достигаться в ходе практической реализации теории, набросать общие контуры этого будущего, наметить и обосновать основные направления и формы движения к нему, пути и средства его объективации.
3. Наиболее практичной является теория в ее самом зрелом и
развитом состоянии. Поэтому необходимо всегда держать ее
на самом высоком научном уровне, постоянно, глубоко и все
сторонне разрабатывать ее, обобщая новейшие процессы и яв
ления жизни, практики. Только наиболее полная и высоко
научная основательная теория (а не эмпирические, обыден
ные знания) может быть руководством для соответствующей
формы практической деятельности. Не на любой, а на доста
точно зрелой ступени своего развития наука становится тео
ретической основой практической деятельности. Последняя в
свою очередь должна достичь определенного, достаточно вы
сокого уровня, чтобы стало возможным систематическое (и
экономически оправданное) практическое применение науки.
Существенный признак развитой теории — целенаправленный
систематический анализ составляющих ее методов, законов, других форм мышления с точки зрения их формы (структуры), содержания, его углубление, развитие и т. п. «Понятийное творчество» — атрибутивная характеристика зрелого теоретического исследования, так же как и все углубляющаяся рефлексия над его методологическими проблемами, умелое и сознательное оперирование понятиями, методами, приемами познания, его нормами и регулятивами.
4. Теория (даже самая глубокая и содержательная) сама по себе
ничего не изменяет и изменить не может. Она становится
материальной силой лишь тогда, когда «внедряется» в созна
ние людей, которые должны употребить практическую силу
и энергия которых воплощает теорию в реальную действи
тельность, опредмечивает те или иные научные идеи, реали
зует их в определенных материальных формах.
1 Капица П. Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1987. С. 18.
Глава III. Структура научного познания______________________ 213
Будучи синтезом, концентрацией знаний о конкретном фрагменте действительности, теория не должна замыкаться на себя, а выходить во вне, содержать в себе стремление к практической реализации и своему материальному воплощению. Практическая деятельность людей, овладевших теорией как планом, программой последней, и есть опредмечивание теоретического знания. При этом как сама эта деятельность, так и ее субъекты должны быть поняты в их социокультурной, исторической обусловленности. В процессе опредмечивания теории в практике люди не только создают то, чего природа сама по себе не создавала, но одновременно обогащают свои теоретические знания, проверяют и удостоверяют их истинность, изменяются сами.
5.Практическая реализация знания требует не только тех, кто
будет осуществлять воплощение теории в практику, но и не
обходимых средств воплощения — как объективных, так и
субъективных. Это, в частности, формы организации обще
ственных сил, те или иные социальные институты, необхо
димые технические средства и т. д. Сюда же относятся фор
мы и методы познания и практического действия, способы и
средства решения назревших теоретических и практических
проблем и т. п.
6. Материализация теории в практике должна быть не едино
временным актом (с угасанием ее в итоге), а процессом, в
ходе которого вместо уже реализованных теоретических по
ложений появляются новые, более содержательные и разви
тые, которые ставят перед практикой более сложные задачи,
требуют новых форм и условий своего опредмечивания.
7.Успешная реализация в практике теоретических знаний обес
печивается лишь в том случае, когда люди, которые берутся
за практические действия, убеждены в истинности тех зна
ний, которые они собираются применить в жизни. Без пре
вращения идеи в личное убеждение, веру человека невозмож
на практическая реализация теоретических идей, тем более
таких, которые несут в себе необходимость прогрессивных
социальных преобразований.
8. Материализация знания, переход от абстрактной научной тео
рии к практике, не является прямым и непосредственным.
Она представляет собой сложный, тонкий, противоречивый
процесс, состоящий из определенных посредствующих (про-
ц
Глава III. Структура научного познания 215
рая кардинально преобразует исходный фактический материал и обладает способностью более расширенного воспроизводства объекта, чем его эмпирически фиксируемые параметры. Для понимания диалектики, взаимоперехода теории (разного уровня и содержания) и практики, а также уяснения того, как теория может быть руководством к действию очень важно сознание того, что проектирующая, программирующая роль науки по отношению к практической деятельности заключается в том, что наука вырабатывает планы таких новых типов человеческой деятельности, которые не могут возникнуть без науки, вне ее. Идеальные планы воплощаются, опредмечиваются в практике через процедуру социальной технологизации. Именно через этого специфического посредника реализуется перевод объективных законов развития действительности на конкретный язык решений, требований, предписаний, регулятивов, ориентирующих людей на наилучшие достижения поставленных целей в любой сфере деятельности.
В этом смысле социальная технология выступает как конкретизация и реализация теории в форме, удобной для практического использования. Чем органичнее технология связана с теорией, тем более широкий спектр открывается для того, чтобы превратить ее в эффективное средство изменения действительности, в средство внедрения теоретических знаний в практику и управлению ею на их основе.
Общие научные положения попадают в практику самыми различными путями. Своеобразие последних определяется тем, что между фундаментальными науками и средствами материальной человеческой деятельности, в которых материализуется научное знание, имеется целый ряд посредствующих звеньев в виде прикладных исследований и разработок, с помощью которых научная идея переводится в техническую конструкцию или технологический процесс. Это наиболее характерно для естественных наук, но недостаточно четко выражено в обществознании.
В социальной сфере путь теоретического знания к практике намного сложнее и многообразнее, ибо тут нет (как в ряде естественных, особенно технических наук) прямого выхода в практику, непосредственного применения знания в той или иной области социально-преобразующей деятельности. Чем выше уровень обобщения данной теории, чем она абстрактнее, тем более слож-
216 Основы философии науки
ным и опосредованным является путь от заключенного в ней знания к практике, тем больше это знание должно пройти промежуточных звеньев, прежде чем сможет стать непосредственной материальной силой, регулировать общественную жизнь.
Фундаментальные знания, как правило, не поддаются техно-логизации, но они оказывают преимущественно косвенное (через конкретно-прикладные разработки) воздействие на преобразование действительности, на процесс решения социально-практических проблем. Но и прикладная теория воздействует на ход практических процессов не непосредственно, а через опосредование технологическими разработками, которые и придают ей «рабочую форму». Именно на этапе технологизации совершается переход от научного описания к нормативной системе, имеющей целевое, практическое назначение. Отсутствие (или их недостаточная разработанность) конкретно-прикладных теорий и технологий — одна из главных причин отрыва теории от практики.
Глава 111. Структура научного познания___________________________ 217
ственного сознания, например религия, политика, право, искусство и т.д.
Один из основателей науки о науке Дж. Бернал отмечал, что дать определение науки по существу невозможно, можно лишь наметить пути, следуя которым мы приближаемся к пониманию того, чем является наука. Итак, наука предстает как: 1) институт; 2) метод; 3) накопление традиций знаний; 4) фактор развития производства; 5) наиболее сильный фактор формирования убеждений и отношения человека к миру.
В «Американском этимологическом словаре» науку определяют посредством указания на процедуры наблюдения, классификации, описания, экспериментальные исследования и теоретические объяснения естественных явлений. Это определение указывает на ее деятельностный и операциональный характер. Э. Агацци отмечает, что науку следует рассматривать как «теорию об определенной области объектов, а не как простой набор суждений об этих объектах»1. В таком определении содержится важная заявка на разграничение научного и обыденного знания, на то, что наука может в полной мере состояться лишь тогда, когда доводит рассмотрение объекта до уровня его теоретического анализа.
Таким образом, мы будем иметь состоявшуюся в собственном смысле науку лишь тогда, когда сможем установить принципы, основания, идеалы и нормы исследования. В настоящее время помимо общественных, технических и естественных наук различают также науку фундаментальную и прикладную, теоретическую и экспериментальную. Говорят о большой науке, твердом ядре науки, о науке переднего края, подчеркивая ее гипотетичность. Наука сегодня развивается с учетом глубокой специализации, а также на стыках междисциплинарных областей, что свидетельствует о ее интеграции. Однако все научные знания, несмотря на их многодисциплинарную дифференциацию, отвечают определенным стандартам и имеют четко выверенные основания. В качестве таковых принято выделять: научную картину мира; идеалы и нормы познания, характерные для данной эпохи и конкретизируемые применительно к специфике исследуемой области; философские основания2.
1 Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. М., 1998. С. 11.
2 См.: Степан В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 188.
218___________________________________ Основы философии науки
Вцентре проблемы оснований науки лежат представления отом, что научный прогресс развивается непрерывно. И это отражено кумулятивной моделью развития науки. Однако история науки свидетельствует, что научное развитие предполагает ломку и смену оснований науки, что отражено антикумулятивной моделью развития науки. Ее следствием является тезис о несоизмеримости теорий,согласно которой сменяющие друг друга теории не связываются логически, а используют разнообразные принципы и способы обоснований. Развитие науки истолковывается как дискретный процесс. Процедуры выбора тех или иных основоположений опираются на социальные и психологические предпочтения. Научное сообщество предстает в виде разобщенных, исповедующих не согласующиеся принципы группировок, не вникающих в доводы оппонентов.
Современные западные философы науки кладут в основания науки различные модели: это конвенциализм А. Пуанкаре, психофизика Э. Маха, анализ протокольных предложений Венского кружка М. Шлика, личностное знание М. Полани, эволюционная эпистемология Ст. Тулмина, парадигма Т. Куна, научно-исследовательская программа И. Лакатоса, тематический анализ науки Дж. Холтона и анархический плюрализм П. Фейерабенда.
На рубеже XIX—XX вв. мир науки потрясли революционные изменения и сенсационные открытия, приведшие к переосмыслению содержательных основоположений науки, которые и привели к оформлению конвенциализма. Его ведущим представителем стал французский математик, физик и методолог Жуль Анри Пуанкаре (1854—1912). Конвенциализм(от лат. conventio — соглашение) —методологическая программа, провозглашающая вкачестве основания науки соглашения между учеными. Соглашения обусловлены соображениями удобства, простоты и не связаны непосредственно с критериями истинности. Свою концепцию умеренного конвенциализма А. Пуанкаре изложил в двух произведениях «Наука и гипотеза» (1902) и «Ценность науки» (1905).
Появлению конвенциализма способствовали различные системы аксиом геометрий: Евклида, Лобачевского, Римана. Поскольку каждая из них согласовывалась с опытом, возникал вопрос, какая из них истинна и соответствует действительному простран-' ству и может быть положена в основание физического миропос-тиженияТ Доктрина конвенциализма показывала, что и законы
Глава III. Структура научного познания 219
механики Ньютона являются языковыми соглашениями. Первый закон Ньютона гласит: тело, на которое не действует никакая внешняя сила, движется прямолинейно. Но каким образом, можно узнать, что на тело не действует никакая внешняя сила? Следовательно, первый закон Ньютона становится соглашением о том, как употреблять выражение «прямолинейное движение». Подобные соглашения должны быть также полезными соглашениями; они вводятся для того, чтобы сделать хорошее описание явлений. Для Пуанкаре объективностьозначает общезначимость,«что объективно, то должно быть обще многим умам и, значит, должно иметь способность передаваться от одного к другому»1.
Так как, по мнению Пуанкаре, новые результаты невозможно получить лишь путем логицизма — системы строгих правил вывода, то в основания науки следует включить интуицию. Именно интуиция многократно приводила его математический гений к открытиям. Свои основные идеи Пуанкаре обосновывал, используя доказательную базу математики, классической механики, термодинамики и электродинамики. Он был уверен, что конвенциаль-ные основания неустранимы из корпуса науки.
Австрийский физик и философ Эрнст Мах (1838—1916) представлял дознание как процесс прогрессивной адаптации к среде. В основании научного познания он усматривал глобальный факт ощущения.
По мнению Маха, именно ощущения предстают как первоначальные элементы мира и нет необходимости дополнительно предполагать существование неизвестной реальности, стоящей за спиной ощущений. Они есть одновременно процесс физический и психический, в чем и состоит нейтральность этих элементов мира.
Естествознание может изображать комплексы этих элементов, причем
—исследовать законы связи между представлениями должна
психология;
—открывать законы связи между ощущениями — физика;
—разъяснять законы связи между ощущениями — психофизика.
В работе «Познание и заблуждение» Мах стремится показать,
что идеалом науки является чистое описание фактов чувственного восприятия, а сознание подчиняется принципу экономии мыш-
1 Пуанкаре А. О науке. М., 1990. С. 356.
220___________________________________ Основы философии науки
ления. Адаптация мыслей к фактам есть наблюдение, а взаимная адаптация мыслей друг к другу — теория. Принцип экономии мышлениядостижим, когда удается отыскать наименьшее число наипростейших независимых суждений, из которых могут быть получены все остальные, как логические следствия. Примером такой упорядоченной системы служит система Евклида. Назван-ный принцип объясняется изначальной биологической потребностью организма в самосохранении и вытекает из необходимости приспособления организма к окружающей среде. В целях «экономии мышления» не следует тратить силы на различного рода объяснения, достаточно лишь описания. Рецепт экономности содержится в воспроизведении постоянного в фактах, о чем Мах пишет в книге «Механика. Историко-критический очерк ее развития». Задача науки — искать константу в естественных явлениях, способ их связи и взаимозависимости.
Оценка идей Маха весьма неоднозначна. Подорвав веру в абсолютное пространство Ньютона как «чувствилище бога», он не принял также теорию относительности, а атомно-молекулярную теорию называл «мифологией природы». Им не признается фундаментальное для науки отношение причинности, которое заменяется функциональной зависимостью.
Поворот к фиксированию оснований в сфере языка наукибыл осуществлен Венским кружком,основанным в 1922 г. на базе философского семинара руководителем кафедры философии индуктивных наук Венского университетаМфш<ол« Шликом (1882— 1936). В число представителей Венского кружка входили: Отто Нейрат, Курт Гедель, Герберт Фейгл, Ганс Рейхенбах, Карл Густав Гемпель, Филипп Франк, Айер, Рудольф Карнап и др.
Основанием научного познания считалась фиксация «непосредственно данного», т. е. установление протокольных предложений (исходных элементарных утверждений).Им приписывались многообразные достоинства: они выражают чистый чувственный опыт субъекта; нейтральны по отношению ко всему остальному знанию; гносеологически первичны; абсолютно достоверны; в их истинности нельзя сомневаться.
Требованием, входившим в основания науки, стала унификация языка, т. е. построение единого языка науки при помощи символической логики. Программа логического анализа языка науки стала доминирующей и получила название аналитической,куль-
Глава III. Структура научного познания____ '_________________ 221
тивирующей интерес к формальной логике. Она призывала изгнать из языка науки все «псевдонаучные утверждения», к которым причислялись не только двусмысленности обыденного языка, но и философские суждения.
Другим, входящим в основание науки, требованием было признание гносеологической первичностирезультатов наблюдения. Тем самым в основания научного знания было положено обобщение и уплотнение чувственно данного. Все подлинно научное знание должно быть редуцировано (сведено) к «чувственно данному». Критика наличного массива знаний должна осуществляться согласно принципу верификации (подтверждения). Утверждения логики и математики, которые не сводимы к чувственно данному , всего лишь схемы рассуждений. Законы же природы должны быть представлены согласно правилам языка науки. Такая платформа была оценена как узкий эмпиризм.
Форма протокольных предложений представителям Венского кружка виделась по-разному. Если для Карнапа они сводятся к чувственным впечатлениям, то Нейрат считал необходимым внести в них имя протоколирующего лица, а Шлик утверждал, что подобные «констатации» должны фиксироваться словами «здесь» и «теперь». В 30-х гг. XX в. состоялась дискуссия по поводу протокольных предложений, их феноменальная трактовка была заменена вещнойс тем, чтобы преодолеть опасность солипсизма и учесть интерсубъективность. Предложения типа: «сейчас явижу зеленое», «здесь ячувствую теплое», «сейчас ячувствую голод или испытываю боль», «моесознание в состоянии гнева» заменялись: «это — зеленое», «данная точка выше и правее той» и пр. Теперь эмпирический каркас науки строился на предложениях, которые не считались абсолютно достоверными от первого лица, однако их истинность устанавливалась наблюдением и в ней не следовало сомневаться. «Листья деревьев оставались зелеными» и для Аристотеля, и для Ньютона, и для Эйнштейна. Их протокольный язык был одним и тем же, несмотря на различие эпох и Теоретических представлений. Акцент переместился на процедуру наблюдаемости. Вместе с тем индивидуальные различия наблюдателей, приборная ситуация, когда в роли прибора могли оказаться очки или даже оконное стекло, ставили под сомнение достоверность протокольных предложений, которые впоследствии потеряли реальный смысл для методологии науки.
222 Основы философии науки
Р. Карнап в работе «Философские основания физики. Введение в философию науки» обращает внимание на то, что одним из важнейших элементов в структуре оснований науки является причинность, которая ведет к таким определениям, как «производит», «создает», «творит», «вызывает». В целом Венский кружок можно рассматривать как образец деятельности научного сообщества, направленного на поиск оснований и идеалов науки.
Согласно концепции критического рационализма Карла Поп-пера (1902—1994), история науки представляет собой нагромождение «исторических прецедентов», поэтому в фундаменте оснований науки находится гипотетико-дедуктшная модель роста знания, которая предполагает процесс выдвижения научных гипотез с последующим их опровержением. Это отражено в принципе фальсификации. Опытное знание не может обеспечить полную уверенность в истинности теории, ведь достаточно одного факта, противоречащего теории, чтобы стало возможным ее опровержение, фальсификация. Поппер весьма определенно заявляет: «Критерием научного статуса теории является ее фальсифи-цируемость, опровержимость...»1 Далекие от идеала научности, ненаучные концепции по своей сути неопровержимы. Их не может опровергнуть какой-либо факт, ибо они по большей части с фактами дела не имеют.
От первоначального «наивного фальсификационизма» (в котором опровергнутые опытом гипотезы немедленно отбрасыва-' ются) Поппер двигается к усовершенствованному фальсификаци-онизму (когда теории сравниваются по степени правдоподобия, и хорошо обоснованные теории не отбрасываются сразу при обнаружении контрпримеров, а уступают место более продуктивным в объяснении фактов теориям). Здесь обнаруживается потребность в новом термине, входящем в основание науки, — «корроборация», означающая подтверждение, не повышающее вероятности теории, не портящее ее фальсифицируемость. Идеал науки — в постоянном самообновлении.
В концепции британского ученого и философа, выходца из Венгрии Майкла Полани (1891—1976) манифестируются новые приоритеты — в основания науки включается неявное, личностное знание.Автор против эпистемологии без познающего субъек-
1 Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 240.
Глава III. Структура научного познания______________________ 223
та, против отвлечения процесса познания от его культурно-исторической и социальной обусловленности. Он вводит в основания науки антропологическую ориентацию и представляет идеал знания с учетом глубоко личностного характера того акта, посредством которого истина провозглашается. Стремясь преодолеть ложный идеал деперсонифицированного научного знания, Пола-: ни подчеркивает, что всякая попытка исключить человеческую перспективу из картины мира ведет к бессмыслице. По его мнению, в основании познавательной и научной деятельности чрезвычайно важными оказываются мотивы личного опыта, переживания, внутренней веры в науку, в ее ценность, заинтересованность ученого, личная ответственность. К основным тезисам его концепции относятся утверждения: науку делают люди, обладающие мастерством; искусству познавательной деятельности нельзя научиться по учебнику (оно передается лишь в непосредственном общении с мастером); люди, делающие науку, не могут быть заменены другими, отделены от произведенного ими знания1.
Включенное в основание науки личностное знание понимается как состояние, связанное с интеллектуальной самоотдачей, страстным вкладом познающего. В нем, по-новому, проявляется роль веры, которая заявляет о себе как компонент познавательного процесса. На ней строится система взаимного доверия, явное и неявное согласие, интеллектуальная страстность. Существование в науке набора аксиом, постулатов и принципов также уходит своими корнями в веру о мире как совершенном, гармоничном, подвластном познанию.
Полани показывает, что мастерство познания не поддается описанию средствами языка, сколь бы развитым и мощным он ни был. Научное знание, представленное в текстах научных статей и учебников, — лишь некоторая часть, находящаяся в фокусе сознания. Другая часть сосредоточена на половине периферийного (неявного) знания,постоянно сопровождающего процесс познания. Это знание приобретается в непосредственном общении ученых. Оно остается «за кулисами» той сцены, на которой происходят научные дискуссии. Интерпретировать неявное, периферийное знание можно по аналогии с «краевым опознаванием ощущений» от находящегося в руке инструмента, без которого процесс
1 См.: Полани М. Личностное знание. М., 1985. С. 105.
224___________________________________ Основы философии науки
деятельности как целенаправленный процесс невозможен. В объем неявного знания погружен и механизм ознакомления с объектом, в результате которого формируются навыки и умения. Знакомство с объектом, первоначальное знание о нем, превращаясь в навык и умение, становится личностным знанием человека.
Представитель эволюционной эпистемологии американский философ Стивен Тулмин (1922—1997), опираясь на идею идентичности биологической эволюции и познавательного процесса, кладет в основания науки «идеалы естественного порядка»1. С его точки зрения, познавательный аппарат человека — это механизм адаптации, развитый в процессе биологической эволюции. Поэтому используется эволюционная терминология: теории называются «популяциями понятий». Их подверженность выживаемости уподобляется процессам сохранения и мутации (инновациям). Мутации сдерживаются факторами критики и самокритики, что по аналогии играет роль естественного и искусственного отбора. Изменения наступают тогда, когда интеллектуальная среда позволяет выжить тем популяциям, которые в наибольшей степени к ней адаптированы. Наиболее важные изменения связаны с заменой самих матриц понимания или наиболее фундаментальных теоретических стандартов. Тулмин выдвигает идею «интеллектуальной инициативы», управляющей историческим развитием знания. Долгосрочные крупномасштабные изменения в науке происходят не в результате внезапных скачков, а благодаря накоплениям мелких изменений, каждое из которых сохранилось в процессе отбора в какой-либо локальной проблемной ситуации. Прежде, чем новое станет реальностью, оно должно быть коллективно принятым.
Механизм эволюции «концептуальных популяций» предполагает взаимодействие с внутринаучными (интеллектуальными) и вненаучными (социальными и экономическими) факторами. Они действуют совместно, подобно двум фильтрам. Если институциональные, социальные, идеологические условия неблагоприятны, то спорные проблемы долго не получают своего решения. Социальные факторы ограничивают возможности и побудительные мотивы интеллектуального новаторства, они необходимы, но решающими в процессе «улучшения понимания» являются интел-
1 Тулмин Ст. Человеческое познание. М., 1984.
Глава III. Структура научного познания______________________ 225
лектуальные факторы. Поэтому ведущая роль принадлежит «научной элите», которая является носительницей научной рациональности. От нее зависит успешность «искусственного отбора», «выведение» новых продуктивных популяций понятий.
Изменения в науке зависят от изменений установок ученых, поэтому Тулмин подчеркивает роль лидеров и авторитетов в развитии науки. Исторически сменяющие друг друга ученые воплощают историческую смену процедур объяснений. Содержание науки предстает в виде «передачи» совокупности интеллектуальных представлений следующему поколению в процессе обучения. Каждое новое поколение, развивая свои собственные интеллектуальные перспективы, в то же время оттачивает оружие, чтобы, в конечном итоге, завоевать приоритет своей специальности.
Американский историк и философ Томас Сэмюэл Кун (1922— 1995) усматривал в качестве основания науки парадигму — т. е. модель (образец) постановки и решения научных проблем. Ученые видят мир сквозь призму принятой парадигмы. Нет и быть не может факторов, независимых от научной парадигмы. Она находит свое отражение в классических работах ученых, в учебниках, определяющих на долгий срок круг проблем и совокупность методов их решения в той или иной сфере научной деятельности1.
Важным элементом, входящим в основание науки, по Куну, является деятельность научного сообщества, которое составляют исследователи с определенной специальностью, сходной научной подготовкой и профессиональными навыками, освоившие определенный круг научной литературы. Наиболее глобальным оказывается сообщество представителей естественных наук. В нем выделяются уровни физиков, химиков, астрономов, зоологов и пр., а также подуровни, например, среди химиков — специалисты по органической или неорганической химии, среди философов — специалисты по истории философии, методологии, философии науки и пр. Оформляя членство, сопровождая его функционирование выпуском научной периодики, научное сообщество углубляет дальнейшую дифференциацию знания. Этим достигается полнота профессиональных суждений, но одновременно возникает опасность глухоты. Представители разных научных сооб-
' См.: Лун Т. Структура научных революций. М., 1978. С. 11, 20, 243— 244.
226 ________________ Основы философии науки i
ществ говорят «на разных языках», связь между ними оказывается весьма затруднительной.
Структура парадигмывключает, во-первых, символические обобщения — законы и определения наиболее употребляемых тер- | минов. Во-вторых, совокупность метафизических установок, за- 1 дающих ту или иную онтологию универсума. В-третьих, совокуп- 1 ность общепринятых стандартов, «образцов» — схем решения не- щ которых конкретных задач. Выдвигая тезис о «несоизмеримости» парадигм, Кун фактически отрицает преемственность в истории развития науки. Научные сообщества вытесняют друг друга, а знание, накопленное предыдущей парадигмой, отбрасывается. Понятие «парадигма» в дальнейшем трансформируется в понятие «дисциплинарной матрицы»,учитывающей как принадлежность ученых к определенной дисциплине, так и систему правил научной деятельности. Матрицу составляют следующие компоненты:
• Символические обобщения, которые имеют чисто формаль
ный характер или легко формализируются (например, F =
= та).
• «Метафизические черты парадигм», т. е. философские уста
новки, задающие общий способ видения Универсума.
• Ценностные установки, влияющие на выбор направления ис
следования.
• «Общепринятые образцы», «признанные примеры» решения
конкретных задач («головоломок»), обеспечивающих функци
онирование «нормальной науки»1.
Соотнесение понятий «парадигма» и «научная теория» выяв-ляет их нетождественность. Понятие «парадигмы» шире понятия! «теории» и предшествует ей. В него включены социально-психоя логические и этические правила и нормы. Формирование^ научной^) парадигмы говорит о зрелости той или иной научной сферы. Выбор определенной парадигмы обусловлен не только логическими критериями, как это принято в сфере строгой научной теории, но также ценностными и философскими соображениями.
Куновская модель развития науки предполагала чередование эпизодов конкурентной борьбы между различными научными сообществами. Период господства принятой парадигмы — «нормальной науки»— сменялся периодом распада парадигмы, что отрази-
1 Кун Т. Структура научных революций. М., 1975. С. 235.
Глава III. Структура научного познания 227
лось в термине «научная революция».Допарадигмальный период отличался хаотичным накоплением фактов. Выход из данного периода означал установление стандартов научной практики, теоретических постулатов, точной картины мира, соединение теории и метода. Смена научной парадигмы, переход в фазу «революционного разлома» предусматривает полное или частичное замещение элементов дисциплинарной матрицы, исследовательской техники, методов, теоретических допущений и эпистемологических ценностей.
Британский философ и историк науки Имре Лакатос (1922— 1974) придавал первостепенное значение истории науки и в качестве основания науки выделял научно-исследовательскую программу. Научная программа — это основная единица развития научного знания, предстает как совокупность и последовательность теорий, связанных непрерывно развивающимся основанием, общностью основополагающих идей и принципов. Развитие науки представляет собой смену исследовательских программ. Демаркация между «зрелой» наукой и «незрелой» проводится Лакато-сом по нескольким основаниям. Зрелая наука предсказывает ранее неизвестные факты; предвосхищает новые вспомогательные теории; обладает эвристической силой; располагает теоретической автономией.
Структура исследовательской программывключает в себя жесткое ядро, фундаментальные допущения,правила «положительной» эвристики(предписывающие, какими путями прокладывать дальнейший ход исследований) и правила «отрицатель- ■ ной» эвристики(говорящие о запрещениях, о том, каких путей следует избегать). Фундаментальные допущения принимаются за условно неопровержимые. Жесткое ядро представляет собой совокупность конкретно-научных и онтологических принципов, сохраняющихся без изменения во всех теориях научной программы. Поскольку правила «отрицательной» эвристикизапрещают переосмысливать жесткое ядро даже в случае столкновения с контрпримерами, исследовательская программа обладает своего рода Догматизмом, в котором есть позитивное значение. Его следы обнаруживаются при характеристике периода «нормальной» науки Куна. Без него ученые отказывались бы от теории раньше, чем поняли ее потенциал и значение.
228___________________________________ Основы философии науки I
Для сохранения «жесткого ядра» образуется «предохранитель- 1
ный пояс»дополнительных гипотез, которые адаптируются к ано- 1
малиям и обеспечивают сохранность «жесткого ядра» от опровер- 1
жений. Этим Лакатос стремится избежать крайностей фальсифи- Щ
кационизма при оценке теорий, которые сталкиваются с контр-Ц
примерами. 1
Правила «положительной» эвристикипоказывают, как мо- щ дифицировать гипотезы «предохранительного пояса», какие новые модели необходимо разработать для расширения области применения программы. Положительная эвристика выручает ученого в ситуации замешательства перед аномалиями, его внимание сосредоточено на конструировании моделей.
В развитии исследовательских программ выделяют две стадии: прогрессивную и вырожденческую(регрессивную). На прогрессивной стадии положительная эвристика стимулирует образование вспомогательных гипотез, расширяющих сферу применения программы, а также ее эмпирическое и теоретическое содержание. По достижении «пункта насыщения» развитие исследовательских программ резко замедляется. Парадоксы, несовместимые факты, противоречия обрушиваются на данную исследовательскую программу. Это симптомы стадии ее вырождения. Она регрессирует, если теоретические объяснения отстают от роста эмпирических фактов. Вырождающиеся теории заняты в основном самооправданием. Возникает огромное количество гипотез ad hoc, относящихся лишь к данному случаю. Когда появляется соперничающая исследовательская программа, которая в состоянии объяснить эмпирический успех своей предшественницы, превосходит ее по своему эвристическому потенциалу, можно говорить об отказе от предшествующей. Научные революции как раз и предполагают вытеснение прогрессивными исследовательскими программами своих предшественниц, исчерпавших внутренние резервы развития. Однако Лакатос подмечает уникальный эффект, связанный тем, что, когда исследовательская программа вступает врегрессивную фазу, то творческий толчок в ее положительной эвристике может снова продвинуть ее всторону прогрессивного сдвига. В целом концепция ученого имеет логико-нормативный характер.
Пол Карл Фейерабенд (1924—1994) — американский философ и методолог защищает приоритеты методологического плюрализ-
Глава III. Структура научного познания 229
ма. Задаваясь вопросами: что есть наука, как она действует, каковы ее результаты? — мыслитель совершенно справедливо подмечал, что ответ указывает на существование особого научного метода, т. е. совокупности правил, управляющих деятельностью ученого. Процедура, осуществляемая в соответствии с правилами, является научной, процедура, нарушающая эти правила, — ненаучна. Однако подобные правила не всегда формулируются явно, они зачастую несоизмеримы. Есть мнение, что ученый руководствуется правилами скорее интуитивно, чем сознательно. Однако тот факт, что эти правила существуют и они «рациональны», что наука своими успехами обязана применению данных правил, не подвергается ни малейшему сомнению. Вот то явное противоречие, на которое обращает внимание Фейерабенд, анализируя сущность современной науки1.
В основание науки положен механизм размножения (пролиферации) теорий, являющихся несоизмеримыми (т. е. не связанными единым логическим основанием и использующими различные понятия и методы). Принцип пролиферации (размножения) теорий разрешает создавать и разрабатывать теории, несовместимые с принятыми, даже если последние достаточно подтверждены и общепризнаны. Периоды борьбы альтернатив, по Фейера-бенду, самые плодотворные.
Идею плюрализма теорий Фейерабенд расширяет до плюрализма традиций.Его концепцию называли «анархистской эпистемологией», отчасти из-за отрицания единого универсального метода, отчасти из-за убеждения, что ученые руководствуются принципом «все дозволено». Следование строгому методу и исполнение всех его предписаний, с точки зрения Фейерабенда, несовместимо ни с реальной практикой научного исследования, ни с творческой природой познания. Поэтому «наука обладает не большим авторитетом, чем любая другая форма жизни».
В нашумевшем произведении «Против методологического принуждения. Очерк анархистской теории познания» (1970)Фейерабенд говорит о принципиальной нерегулируемости познавательного процесса, о неравномерности в развитии научного познания, о хаотичности науки. Случайному, неупорядоченному росту знания никакая методология не нужна. По мнению ученого, теоре-
1 См.: Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986. С. 139, 314, 465.
Глава III. Структура научного познания______________________ 231
ками темы континуума. Ученый приходит к выводу, что новые теории возникают на стыке конкурирующих позиций. А новые темы появляются в ситуации, когда невозможно сблизить существующие, как, например, тему субъекта и объекта, классической и вероятностной причинности.
Темы, помимо сугубо научных признаков, предполагают индивидуальные предпочтения, личную оценку. Они регулируют воображение ученого, являются источником его творческой активности, ограничивают набор допустимых гипотез. «Тематические структуры», по мнению Холтона, не меняются во времени и пространстве, так как выступают в качестве всеобщих определений человеческого интеллекта. И в этом своем качестве они надысто-ричны, т.е. не зависят от конкретно-исторического развития науки. В физике, например, их можно насчитать больше сотни.
Применение «тематического анализа» в качестве оснований науки сближает естественнонаучное и гуманитарное знание, представляя тематизм как признак сходства между ними; позволяет локализовать научное событие в историческом пространстве и времени; обращает внимание на борьбу и сосуществование тем, свя- ч зывает анализ науки с потребностями развития человечества, с его мировоззренческими ориентациями.
§7. Научная картина мира, ее исторические формы и функции
Научная картина мира в структуре мировоззрения нашего современника занимает доминирующее положение. Поскольку наука направлена на изучение объективных законов развития универсума, научная картина мира как широкая панорама знаний о природе и человечестве, включающая в себя наиболее важные теории, гипотезы и факты, претендует на то, чтобы быть ядром научного мировоззрния. Мировоззрение понимается как система взглядов на мир в целом и предстает как сложный сплав традиций, обычаев, норм, установок, знаний и оценок. Оно включает в себя обобщенный образ реальности, преломленный позицией личности. Взгляды (воззрения) на мир в целом есть нечто большее, чем простая информация, нейтральная осведомленность, либо безличные сведения. Поэтому процесс формирования ми-
232 _________________ Основы философии науки
ровоззрения предполагает некий отбор установок, представлений, приоритетов. Результативной составляющей мировоззрения является комплекс убеждений, проявляющихся во взглядах, системе идеалов и ценностей, в поступках и жизненных ориентирах людей.
Понятие «мир в целом» достаточно широко, оно включает в себя и мир сущего и должного, и Земной шар, Вселенную, и известный из физики микро-, макро- и мегамиры. О. Шпенглер, например, предлагает взглянуть на «мир как историю». Его противоположность составляет «мир как природа». Можно еще увидеть «мир как действительность», который включает в себя «Я как возможность». «Мир в целом» не мыслится как нечто завершенное, в котором все уже давно известно, это вечно становящаяся и изменяющаяся, динамичная, открытая система.
Научная картина мира опирается на достоверные знания и представляет собой не просто сумму или эклектический набор фрагментов отдельных дисциплин. Ее назначение состоит в обеспечении синтеза знаний. Отсюда вытекает внтегративная функциянаучной картины мира. Наш современник физик и математик А. Фридман был убежден, что как бы ничтожна ни была сумма людских знаний, всегда находились мудрецы, пытающиеся на основании постоянно ничтожных данных воссоздать картину мира. С этим связана системность научного мировоззрения. Научная картина мира не просто описывает мироздание, воспроизводя основные его закономерности, но задает систему установок и принципов освоения универсума, влияет на формирование социокультурных и методологических норм научного исследования. Поэтому необходимо говорить о ее нормативной функции.
Вцелом научная картина мира призвана выполнить задачу упорядочивания, систематизации научных данных. Она предстает как строгая система, обобщающая результаты различных ветвей научного познания, и только в этом значении имеет право на существование. Опираясь на современные достижения частных наук, она широко пропагандирует идею научности применительно ко всем проявлениям природы, общества и человека. Поэтому в научной картине мира полноправное место занимают достижения как_естественных, так и общественных, и технических наук. В ееосновании лежат представления о качественно различаю-
Гпава III. Структура научного познания______________________ 233
щихся «ступенях организованности» природыи сходстве ее определенных свойств.
В системе взглядов на мир — в мировоззрении — «следует различать его интеллектуальную и эмоциональнуюсоставляющие. Интеллектуальная компонента охватывается понятием миропонимание, которое достаточно устойчиво, так как опирается на систему точных знаний о мире. Эмоциональная составляющая мировоззрения отражена понятиями мироощущение и мировосприятие.Мироощущение является самым первоначальным элементом, свидетельствующим о непосредственно чувственном контакте человека с миром. Оно представляет собой превращение «энергии внешнего раздражителя в факт сознания». Это тот мостик, благодаря которому данности окружающего мира проникают во внутренний мир человека. Мироощущение достаточно динамично, оно представлено многообразием чувств и настроений.
Мировосприятие задает целостное отражение ситуаций и событий в виде наглядных образов и представлений. Оно обеспечивает чувственную ориентировку человека в окружающем мире и очень зависимо от мотивационной сферы. Мировосприятие может наполнять себя из разных источников: впечатления от восприятия природы, произведений искусства, сферы общения, языковой среды, непосредственной жизнедеятельности и т. д. В отличие от миропонимания, мироощущение и мировосприятие — достаточно подвижные образования. Одно и то же событие принимает тот или иной вид в зависимости от многих обстоятельств: от особенностей индивидуальной психики, темперамента, обычаев, нравов, предрассудков. Мировосприятие молодого человека иное, чем у старого. У больного оно весьма отлично от восприятия здорового. Меланхолик видит трагедию там, где сангвиник усматривает просто происшествие, а флегматик — ничего не значащий эпизод. На мировосприятие оказывает свое влияние также тип национальной культуры, особенности этноса и социокультурные различия. Мировоззрение дает о себе знать не только в духовной сфере, но ив практической жизнедеятельности, оно оказывается фоном всех поведенческих реакций, поступков и действий, людей.
Мировоззрение — это многоуровневое образование, вкото-Ром как вмногоэтажном доме на разных этажах помещены различ-
234________________________ ______ Основы философии надД
ные его типы: житейское, обыденное мировоззрение повседн^Ш
ности с его рационально-иррациональными элементами, paccj^M
ком и предрассудками, мифологическое, религиозное, критич^Н
кое и догматическое, этическое, философское, прогрессивно^^
регрессивное. Главенствующее место занимает научное миров^Н
зрение. Именно научная картина мира обеспечивает теоретич^Н
кий уровень мировоззрения в целом, который предлагает опс^Н
на определенную, конкретно-историческую систему знаний и пр^Н
ципов. На обьщенно-практическом, стихийно формирующеь^И
уровне мировоззрения огромную роль играет обобщение наи^Н
лее типичных представлений о жизни в повседневных ситуацией
впитывание свойственных данной среде навыков, стереотипо!^И
привычек. Этот наиболее элементарный способ отражения м^Н
не лишен достаточной меры здравомыслия и является прогно^И
руемым уровнем мировоззрения. ЧЦ
Поскольку философия претендует на выражение фундаментальных принципов бытия и мышления, то научное философское мировоззрение правомерно определять как высший, теоретический уровень мировоззрений вообще. Оно представлено стройной, научно обоснованной совокупностью воззрений, дающих представление о закономерностях развивающегося универсума и определяющих жизненные позиции, программы поведения людей. От религиозной формы оно отличается тем, что строит общую картину мира посредством понятий, теорий, логических аргументов и доказательств, в то время как для религии характерна слепая вера в сверхъестественное, упование на откровение и логическая недоказуемость догматов.
В научном мировоззрении нашла отражение свойственная науке ориентация на закономерность, которая предстает как высшее достижение интеллектуальной эволюции, способствующей рациональной организации жизни всего общества. Накопление полйМ жительного, позитивного опыта данных разнообразных наук, Д^И циплинаризация научной деятельности позволяет глубже прон^Н нуть в основы мироздания, поставить его закономерности на сяуШк бу человеку.
Научная картина мира опирается на совокупный потенциал науки той или иной эпохи. Поэтому не следует сбрасьюать со счетов историчность научной картины мира, подчеркивающую пре-
Глава III. Структура научного познания ____________________ 235
делы тех знаний, которыми располагает человечество. Это связано с тем, что каждый ученый как субъект научного познания помещен в лоно культурно-исторической традиции, его деятельность во многом обусловлена приоритетами и потребностями своей эпохи, отвечает исторически преходящим нормативам, культурно-стилистическим особенностям. Научная картина мира представляет собой синтез научных знаний, соответствующих конкретно-историческому периоду развития человечества.
В научную картину мира входят знания, отвечающие критериям научности. Последние определяются как правила оценки продуктов познания на основании их соответствия стандартам науки. Они позволяют установить принадлежность или отдаленность различных типов знания по отношению к науке (см. об этом гл. I, §2).
Основным критерием, на который опирается научная картина мира, является объективность, которая фиксирует совпадение знания со своим объектом и устраняет все, что связано с субъективным налетом в познавательной деятельности. Объективность направлена на изучение сущности самой вещи, она тесно связана с интерсубъективностью и общезначимостью. Однако их отождествление неправомерно. Интерсубъективность — особая общность между познающими субъектами, условие передачи знания, значимость опыта одного субъекта для другого. Общезначимость фиксирует гносеологический идеал единодушного восприятия той или иной информации, претендует на то, чтобы знания были общими для всех, и активно использует конвенции — соглашения.
Современной научной картине мира свойственна строгость, достоверность, обоснованность, доказательность. Она представляет мир как совокупность причинно обусловленных событий и процессов, охватываемых закономерностью. Закономерность — это устойчивая, регулярная связь. Современная наука доказала, что закономерности могут иметь динамический и статистический характер. Наука XXI в. ориентирована прежде всего на учет статистических закономерностей (см. об этом гл. V, §5).
В научной картине мира законы природы выполняют функцию запретов, в которых не утверждается что-либо, а отрицается. К примеру, закон сохранения энергии может быть выражен в суждении типа: «Не существует вечного двигателя». Развитие науки
236 Основы философии науки
связано с процедурой фальсифицируемости (опровержения), ко-1 торая опирается на реальную историю науки и развивается, onpo-j вергая свои достижения в ситуации их встречи с контрпримоЙИ ми. В отличие от фальсифицируемости фальсификация предс^И ляет собой методологическую процедуру, устанавливающую л^^| ность гипотезы или теории в соответствии с правилами клаЛИ ческой логики. При фальсификации должны быть сформулирщЦ ваны научные правила, усматривающие, при каких условиях система должна считаться фальсифицируемой. Современная наука не соглашается с позицией, пытающейся отыскать и провозгласить окончательный критерий научности. Такой критерий представал бы как абсолютный и внеисторичный, ибо никак не зависел бы от конкретно-исторической формы развития науки и практики.
Структура научной картины мира включает центральное теоретическое ядро, обладающее относительной устойчивосив! фундаментальные допущения, условно принимаемые за нео^И вержимые, и частные теоретические модели, которые пост<^И но достраиваются. Когда речь идет о физической реальности, ^И| сверхустойчивым элементам любой картины мира относят пЛВ! цип сохранения энергии, принцип постоянного роста энтропии, фундаментальные физические константы, характеризующие основные свойства универсума: пространство, время, вещество, поле.
В случае столкновения сложившейся картины мира с контрпримерами для сохранности центрального теоретического ядра образуется ряд дополнительных моделей и гипотез, которые видоизменяются, адаптируясь к аномалиям. Научная картина мира обладает определенным иммунитетом, направленным на сохранение данного концептуального основания. В ее рамках происходит кумулятивное накопление знания. Имеяпарадигмальный характер, она задает систему установок и принципов освоения универсума, накладывает определенные ограничения на характер допущений «разумных» гипотез, влияет на формирование методов и норм научного исследования. Трудно представить ситуацию, чтобы ученый классической эпохи, например Ньютон, допускал бы идеи квантово-механического описания объекта и делал бы поправки на процедуры наблюдения, средства наблюдения и самого наблюдателя, что впоследствии учитывали творцы квантовой механики, доказывая, что объективность предполагает включение
Глава III. Структура научного познания 237
этих процедур, т. е. зависимость объекта от наблюдателя и средств наблюдения. С этим связана парадигмальная функция научной картины мира.
Парадигмы — модели (образцы) постановки и решения научных проблем, по мнению Т. Куна, управляют группой ученых-исследователей и научным сообществом. Допарадигмальный период отличается хаотичным накоплением фактов. Выход из данного периода означает установление стандартов научной практики, теоретических постулатов, точной научной картины мира, соединение теории и метода. Смена научной парадигмы, переход в фазу «революционного разлома» предусматривает полное или частичное замещение элементов научной картины мира, методов и теоретических допущений, эпистемологических ценностей.
Научная картина мира опирается на выработанные в недрах парадигмы стандарты и критерии. Взгляд ученого на мир детерминирован его приверженностью к парадигме, зависит от исторических и социальных факторов. Научная картина мира предполагает систему научных обобщений, возвышающихся над конкретными проблемами отдельных дисциплин. Она включает в себя совокупность философских установок, задающих ту или иную онтологию универсума. (Например, античная натурфилософская картина мира — мир Парменида — самодостаточный мир, в котором все уже есть, или современный неравновесный и нестабильный мир, где «Бог играет в кости», — т. е. современный мир нестабильности, рисков и вероятностных прогнозов.)
Парадигмальный характер научной картины мира указывает на идентичность убеждений, ценностей и технических средств, этических правил и норм, принятых научным сообществом и обеспечивающих существование научной традиции. Это на достаточно долгий срок определяет стойкую систему знаний, которая транслируется и распространяется посредством механизмов обучения, образования, воспитания и популяризации научных идей и охватывает менталитет современников.
Научная картина мира как обоснованное конкретно-историческое представление о мире, обусловливающее стиль и способ научного мышления, имеет свои исторические формы и эволюционирует . Эволюция современной научной картины мира предполагает движение от классической к неклассической и постнеклассичес-
Глава III. Структура научного познания 239
менту времени будущее остается неопределенным. Развитие может пойти в одном из нескольких направлений, что чаще всего определяется каким-нибудь незначительным фактором. Достаточно лишь небольшого энергетического воздействия, так называемого «укола», чтобы система перестроилась, и возник новый уровень организации. В современной постнеклассической картине мира анализ общественных структур предполагает исследование открытых нелинейных систем, в которых велика роль исходных условий, входящих в них индивидов, локальных изменений и случайных факторов. В. Степин считает, что «постнеклассическая наука расширяет поле рефлексии над деятельностью, в рамках которой изучаются объекты. Она учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами»1. Включенность ценностно-целевых структур становится новой характеристикой постнекласеики. И если в неклассической картине мира изучаются саморегулируемые системы, то в постнеклассике речь идет о самоорганизующихся системах. Здесь в центре внимания находится осмысление процессов синергетики, весьма актуальных в современных исследованиях последних десятилетий.
Синергетику — теорию самоорганизации, родоначальником которой признан Г. Хакен2, характеризуют, используя следующие понятия: самоорганизация, стихийно-спонтанный структуроге-нез, нелинейность, открытые системы. Синергетика изучает открытые, т. е. обменивающиеся с внешним миром веществом, энергией и информацией, системы. В синергетической картине мира царит становление, обремененное многовариантностью и необратимостью. Бытие и становление объединяются в одно понятийное гнездо. Время создает или, иначе, выполняет конструктивную функцию. Нелинейность предполагает отказ от ориентации на однозначность и унифицированность, признание методологии разветвляющегося поиска и вариативного знания. Нелинейность как принцип философии науки отражает реальность как поле сосуществующих возможностей. К нелинейным системам относят такие, свойства которых определяются происходящими в них процессами так, что результат каждого из воздействий в присутствии другого оказывается иным, чем в случае отсутствия последнего.
1 Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 634.
2 См.: Хакен Г. Синергетика. М., 1980.
I
Глава III. Структура научного познания______________________ 241
тегориального аппарата. Одной из важных прогностических идей постнеклассики является утверждение о возможности перескока с одной траектории на другую и утрате системной памяти. В многомерной модели взаимодействий, где участвуют не две, а больше сторон, возникает так называемое «турбулентное пространство». В нем вектора направленности одних событий, сталкиваясь с тен- -денциями других и видоизменяясь под натиском третьих, в потоке взаимодействий перечеркивают логику развития, с устоявшимся линейным порядком зависимости настоящего от прошлого и будущего от настоящего. Система забывает свои прошлые состояния, действует спонтанно и непредсказуемо.- Прошлое незначительно определяет настоящее, а последнее не распространяет свое детерминирующее влияние на будущее. О подобной ситуации говорят: «Произошла потеря системной памяти».
Другим значимым положением постнеклассики является нарушение принципа когерентности и возникновение ситуации, когда малым, локальным, второстепенным причинам соответствуют глобальные по размаху и энергетической емкости следствия. Это делает будущее принципиально неопределенным и открытым для новообразований. В перспективе эволюционирования таких систем допустимы многочисленные комбинации последующего развития, а в критических точках направленных изменений возможен эффект ответвлений. Наиболее пригодной для описания поведения подобных систем оказывается древовидная ветвящаяся графика. Это ведет к устранению из современной пост-неклассической картины мира ориентации на линейную однозначность, выявляется онтологический статус неопределенности как атрибутивной характеристики бытия.
Важной особенностью постнеклассической стадии эволюции научной картины мира является применение постаналитического способа мышления, сочленяющего сразу три сферы анализа: исторический, критико-рефлексивный и теоретический. Постаналитизм как бы заглядывает за аналитический горизонт, видит все многообразие современной действительности, выражает претензию на некий синтез дисциплинарного и гуманитарного словарей, на укоренение эпистемологии в социальной теории. Он предполагает учет взаимоотношений научных и вненаучных факторов. Научная картина мира с учетом стадий ее эволюционирования составляет основу современного этапа рационалистического мировоззрения.
Глава IV
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 245
«философии науки» (Т. Куна, И. Лакатоса, П. Фейерабенда, Ст. Тулмина и др.).
Основные черты данного течения: а) отсутствие абсолютизации формальной логики и ограничение ее притязаний; б) активное обращение к истории науки как диалектическому процессу; в) переключение усилий с анализа формальной структуры «готового», «ставшего» научного знания на содержательное изучение его динамики, изменения, развития, его противоречий; г) отказ от каких бы то ни было жестких разграничений (демаркационных линий) — эмпирии и теории, науки и философии, науки и внена-учных форм знания и т. п., а попытки гибко сочетать их; д) стремление представить общий механизм развития знания как единство количественных («нормальная наука») и качественных изменений (научные революции); е) анализ социокультурных факто-4 ров возникновения и развития науки; ж) резкое изменение отношения к философии, подчеркивание ее роли как одного из важных факторов научного исследования; з) замена верификации 1 фальсификацией — методологической процедурой, посредством ; которой устанавливается ложность гипотезы или теории в резуль-i тате ее эмпирической проверки (в наблюдении, измерении или 3 эксперименте).
i Обратившись лицом к истории, развитию науки (а не только ' к формальной структуре), представители постпозитивизма стали " строить различные модели этого развития, рассматривая их как частные случаи общих эволюционных процессов, совершающихся в мире.
Таким образом, в постпозитивизме происходит существенное изменение проблематики философских исследований: если логический позитивизм основное внимание обращал на формальный анализ структуры готового научного знания, то постпозитивизм главной своей проблемой делает понимание роста, развития знания. В связи с этим представители постпозитивизма вынуждены были обратиться к изучению истории возникновения, развития и смены научных идей и теорий. Первой такой концепцией стала концепция роста знания К. Поппера1.
Поппер рассматривает знание (в любой его форме) не только как готовую, ставшую систему, но также и как систему изменяю-
1 См.: Поппер К. Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002.
246 Основы философии науки
щуюся, развивающуюся. Этот аспект анализа науки он и представил в форме концепции роста научного знания. Отвергая агене-тизм, антиисторизм логических позитивистов в этом вопросе, он считает, что метод построения искусственных модельных языков не в силах решить проблемы, связанные с ростом нашего знания. Но в своих пределах этот метод правомерен и необходим. Поппер отчетливо осознает, что выдвижение на первый план изменения научного знания, его роста и прогресса может в некоторой степени противоречить распространенному идеалу науки как систематизированной дедуктивной системы. Этот идеал доминирует в европейской эпистемологии начиная с Евклида.
Однако при всей несомненной важности и притягательности указанного идеала к нему недопустимо сводить науку в ее целостности, элиминировать такую существенную ее черту, как эволюция, изменение, развитие. Но не всякая эволюция означает рост знания, а последний не может быть отождествлен с какой-либо одной (например, количественной) характеристикой эволюции.
Для Поппера рост знания не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения ошибок, «дарвиновский отбор». Говоря о росте знания, он имеет в виду не простое накопление наблюдений, а повторяющееся ниспровержение научных теорий и их замену лучшими и более удовлетворительными теориями. Согласно Попперу, «рост знаний идет от старых проблем к новым проблемам, посредством предположений и опровержений». При этом «основным механизмом роста знаний остается именно механизм предположений и опровержений»1.
Таким образом, рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез и наилучших (из возможных) теорий и осуществлении их опровержений, в результате чего и решаются научные проблемы. Для обоснования своих логико-методологических концепций Поппер использовал идеи неодарвинизма и принцип эмер-джентного развития: рост научного знания рассматривается им как частный случай общих мировых эволюционных процессов.
Рост научного знания осуществляется, по его мнению, методом проб и ошибок и есть не что иное, как способ выбора теории в определенной проблемной ситуации — вот что делает науку рациональной и обеспечивает ее прогресс. Поппер указывает на неко-
1 Поппер К. Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002. С. 250, 255.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 247
торые сложности, трудности и даже реальные опасности для этого процесса. Среди них такие факторы, как, например, отсутствие воображения, неоправданная вера в формализацию и точность, , авторитаризм. К необходимым средствам роста науки философ
, относит такие моменты, как язык, формулирование проблем, появление новых проблемных ситуаций, конкурирующие теории, взаимная критика в процессе дискуссии («Метод науки — это кри-
. тический метод»).
В своей концепции Поппер формулирует три основных требо-
■ вания к росту знания. Во-первых, новая теория должна исходить из простой, новой, плодотворной и объединяющей идеи. Во-вторых, она должна быть независимо проверяемой, т. е. вести к пред-
• ставлению явлений, которые до сих пор не наблюдались. Иначе говоря, новая теория должна быть более плодотворной в качестве инструмента исследования. В-третьих, хорошая теория должна выдерживать некоторые новые и строгие проверки. Теорией научного знания и его роста является эпистемология, которая в процессе своего формирования становится теорией решения проблем, конструирования, критического обсуждения, оценки и критической проверки конкурирующих гипотез и теорий.
Свою модель роста научного познания Поппер изображает схемой: Р1 — ТТ — ЕЕ — Р2, где Р1 — некоторая исходная проблема, ТТ — предположительная пробная теория, т. е. теория, с помощью
■■• которой она решается, ЕЕ — процесс устранения ошибок в теории • путем критики и экспериментальных проверок, Р2 — новая, более
; глубокая проблема, для решения которой необходимо построить новую, более глубокую и более информативную теорию.
Общая схема (модель) историко-научного процесса, предложенная Куном, включает в себя два основных этапа. Это «нормальная наука», где безраздельно господствует парадигма, и «научная революция» — распад парадигмы, конкуренция между альтернативными парадигмами и, наконец, победа одной из них, т. е. переход к новому периоду «нормальной науки». Кун полагает, что переход одной парадигмы к другой через революцию является обычной моделью развития, характерной для зрелой науки. При-
1 чем научное развитие, по его мнению, подобно развитию биологического мира, представляет собой однонаправленный и необратимый процесс. Что же происходит в ходе этого процесса с правилами-предписаниями?
248___________________________________ Основы философии науки
Допарадигмальный период характеризуется соперничеством различных школ и отсутствием общепринятых концепций и методов исследования. Для этого периода в особенности характерны частые и серьезные споры о правомерности методов, проблем и стандартных решений. На определенном этапе эти расхождения исчезают в результате победы одной из школ. С признания парадигмы начинается период «нормальной науки», где формулируются и широко применяются (правда, не всеми и не всегда осознанно) самые многообразные и разноуровневые (вплоть до философских) методы, приемы и нормы научной деятельности.
Конкретизируя и уточняя понятие «парадигма», Кун вводит понятие «дисциплинарная матрица». Важнейшим элементом ее структуры (наряду с символическими обобщениями, «метафизическими» (философскими) частями и ценностными установками) Кун считает «общепринятые образцы», «признанные примеры» конкретного решения определенных проблем («головоломок»). Этот процесс и обеспечивает функционирование «нормальной науки». Философ считает, что различия между системами образцов в большей степени, чем другие элементы дисциплинарной матрицы, «определяют тонкую структуру научного знания». Более того, Кун убежден, что сами задачи-головоломки «представляют собой особую категорию проблем, решение которых может служить пробным камнем для проверки таланта и мастерства исследователя»1.
Кризис парадигмы есть вместе с тем и кризис присущих ей ■ «методологических предписаний». Банкротство существующих правил-предписаний означает прелюдию к поиску новых, стимулирует этот поиск. Результатом этого процесса является научная революция — полное или частичное вытеснение старой парадигмы новой, несовместимой со старой.
В ходе научной революции происходит такой процесс, как смена «понятийной сетки», через которую ученые рассматривали мир. Изменение (притом кардинальное) данной «сетки» вызывает необходимость изменения методологических правил-предписаний. Ученые — особенно мало связанные с предшествующей практикой и традициями — могут видеть, что правила больше не пригодны, и начинают подбирать другую систему правил, которая
1 Кун Г."€труктура научных революций. М., 1975. С. 59.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 249
может заменить предшествующую и которая была бы основана на новой «понятийной сетке». В этих целях ученые, как правило, обращаются за помощью к философии и обсуждению фундаментальных положений, что не было характерным для периода «нормальной науки».
Кун отмечает, что в период научной революции главная задача ученых-профессионалов как раз и состоит в упразднении всех наборов правил, кроме одного — того, который «вытекает» из новой парадигмы и детерминирован ею. Однако упразднение методологических правил должно быть не их «голым отрицанием», а «снятием», с сохранением положительного. Для характеристики этого процесса сам Кун использует термин «реконструкция предписаний».
Ст. Тулмин в своей эволюционной эпистемологии рассматривал содержание теорий как своеобразную «популяцию понятий, а общий механизм их развития представил как взаимодействие внутринаучных и вненаучных (социальных) факторов, подчерки- • вая, однако, решающее значение рациональных компонентов. При этом он предлагал рассматривать не только эволюцию научных теорий, но и проблем, целей, понятий, процедур, методов, научных дисциплин и иных концептуальных структур.
Ст. Тулмин сформулировал эволюционистскую программу исследования науки, центром которой стала идея исторического формирования и функционирования «стандартов рациональности и понимания, лежащих в основании научных теорий». Рациональность научного знания определяется его соответствием стандартам понимания. Последние изменяются в ходе эволюции научных теорий, трактуемой Тулминым как непрерывный отбор концептуальных новшеств. Он считал очень важным требование конкретно-исторического подхода к анализу развития науки, «многомерность» (всесторонность) изображения научных процессов с привлечением данных социологии, социальной психологии, истории науки и других дисциплин1.
И. Лакшпос уже в ранней своей работе «Доказательства и опровержения» четко заявил о том, что «догматы логического позитивизма гибельны для истории и философии математики». История математики и логика математического открытия, т. е. фило-
1 См.: Тулмин Ст. Человеческое понимание. М., 1984.
250___________________________________ Основы философии науки
генез и онтогенез математической мысли, «не могут быть развиты без критицизма и окончательного отказа от формализма». Последнему (как сути логического позитивизма) Лакатос противопоставляет программу анализа развития содержательной математики, основанную на единстве логики доказательств и опровержений. Этот анализ и есть не что иное, как логическая реконструкция реального исторического процесса научного познания. Линия анализа процессов изменения и развития знания продолжается затем философом в серии его статей и монографий, в которых изложена универсальная концепция развития науки, основанная на идее конкурирующих научно-исследовательских программ (например, программы Ньютона, Эйнштейна, Бора и др.).
«Научно-исследовательская программа» — основное понятие концепции науки Лакатоса. Она, по его мнению, является основной единицей развития и оценки научного знания. Под научно-исследовательской программой философ понимает серию сменяющих друг друга теорий, объединяемых совокупностью фундаментальных идей и методологических принципов. Любая научная теория должна оцениваться вместе со своими вспомогательными гипотезами, начальными условиями и, главное, в ряду с предшествующими ей теориями. Строго говоря, объектом методологического анализа оказывается не отдельная гипотеза или теория, а серия теорий, т. е. некоторый тип развития.
Структура программы, согласно Лакатосу, следующая: каж
дая научно-исследовательская программа, как совокупность оп
ределенных теорий, включает в себя: а) «жесткое ядро» — целост
ная система фундаментальных, частнонаучных и онтологических
допущений, сохраняющаяся во всех теориях данной программы;
б) «защитный пояс», состоящий из вспомогательных гипотез и
обеспечивающий сохранность «жесткого ядра» от опровержений;
он может быть модифицирован, частично или полностью заме
нен при столкновении с контрпримерами; в) нормативные, мето
дологические правила-регулятивы, предписывающие, какие пути
наиболее перспективны для дальнейшего исследования («поло
жительная эвристика»), а каких путей следует избегать («негатив
ная эвристика»). ^
Рост зрелой науки — это смена непрерывно связанных codH купностей теорий, за которыми стоит конкретная научно-исаИ довательская программа — «фундаментальная единица оцениИ
Глава IV- Динамика науки как процесс порождения нобого знания 251
существующих программ. А это важнейшая задача методологии, которая должна давать эти оценки на основе «диалектически развитого историографического метода критики».
Иначе говоря, сравниваются и оцениваются не просто две теории, а теории и их серии, в последовательности, определяемой реализацией исследовательской программы. Согласно Лакатосу, фундаментальной единицей оценки должна быть не изолированная теория или совокупность теорий, а «исследовательская программа». Основными этапами в развитии последней, согласно Лакатосу, являются прогресс и регресс, граница этих стадий — «пункт насыщения». Новая программа должна объяснить то, что не могла старая. Смена основных научно-исследовательских программ и есть научная революция.
Характеризуя научно-исследовательские программы, Лакатос указывает такие их особенности: а) соперничество; б) универсальность — они могут быть применены, в частности, и к этике и к эстетике; в) предсказательная функция: каждый шаг программы должен вести к увеличению содержания, к «теоретическому сдвигу проблем»; г) основными этапами в развитии программ являются прогресс и регресс, граница этих стадий — «пункт насыщения». Новая программа должна объяснить то, что не могла старая. Смена программ и есть научная революция1.
Особое внимание следует обратить на мысль Лакатоса, когда он указывает на то, что некоторые величайшие научно-исследовательские программы «прогрессировали на противоречивой основе». В этой связи он ссылается на Н. Бора, который, как известно, в своем принципе дополнительности сумел выразить некоторые реальные диалектические противоречия микрообъектов. Можно без преувеличения сказать, что идея о выявлении и «снятии» (т. е. разрешении, а не устранении) возникающих в теории противоречий свидетельствует о сильной «диалектической струе» в концепции Лакатоса о природе научного метода и о развитии научного знания.
Лакатос называет свой подход историческим методом оценки конкурирующих методологических концепций, оговаривая при этом, что он никогда не претендовал на то, чтобы дать исчерпывающую теорию развития науки. Предложив «нормативно-историо-
1 См.: Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995.
252___________________________________ Основы философии науки
графический» вариант методологии научно-исследовательских программ, Лакатос, по его словам, попытался «диалектически развить этот историографический метод критики».
П. Фейерабенд1 исходил из того, что существует множество равноправных типов знания, и данное обстоятельство способствует росту знания и развитию личности. Философ солидарен с теми методологами, которые считают необходимым создание такой теории науки, которая будет принимать во внимание историю. Это тот путь, по которому нужно следовать, если мы хотим преодолеть схоластичность современной философии науки.
Фейерабенд делает вывод о том, что нельзя упрощать науку и ее историю, делать их бедными и однообразными. Напротив, и история науки, и научные идеи, и мышление их создателей должны быть рассмотрены как нечто диалектическое — сложное, хаотичное, полное ошибок и разнообразия, а не как нечто неизменное или однолинейный процесс. В этой связи Фейерабенд озабочен тем, чтобы и сама наука, и ее история, и ее философия развивались в тесном единстве и взаимодействии, ибо возрастающее их разделение приносит ущерб каждой из этих областей и их единству в целом, а потому этому негативному процессу надо положить конец.
Американский философ считает недостаточным абстрактно-рациональный подход к анализу роста, развития знания. Ограниченность этого подхода он видит в том, что он, по сути, отрывает науку от того культурно-исторического контекста, в котором она пребывает и развивается. Чисто рациональная теория развития идей, по словам Фейерабенда, сосредоточивает внимание главным образом на тщательном изучении «понятийных структур», исключая логические законы и методологические требования, лежащие в их основе, но не занимается исследованием неидеальных сил, общественных движений, т. е. социокультурных детерминант развития науки. Односторонним считает философ социально-экономический анализ последних, так как этот анализ впадает в другую крайность — выявляя силы, воздействующие на наши традиции, забывает, оставляет в стороне понятийную структуру последних.
1 См.: Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 253
Фейерабенд ратует за построение новой теории развития идей, которая была бы способна сделать понятными все детали этого развития. А для этого она должна быть свободной от указанных крайностей и исходить из того, что в развитии науки в одни периоды ведущую роль играет концептуальный фактор, в другие — социальный. Вот почему всегда необходимо держать в поле зре-I ния оба этих фактора и их взаимодействие. | Изменение, развитие научного знания есть одновременно и 1 изменение научных методов, «методологических директив», которые Фейерабенд не отвергает, но и не ограничивает их только : правилами рациональными. Его методологическое кредо «все доз-; волено!» означало, что исследователи могут и должны использовать в своей научной работе любые методы и подходы, которые представляются им заслуживающими внимания.
При этом Фейерабенд резко выступал против неопозитивистского схоластического конформизма с его требованием «оставлять все так, как есть». Философ подчеркивает, что (как и вся наука в целом) «методологические директивы» не являются статичными, неизменными, а всегда носят конкретно-исторический характер. Наука, как сложный, динамический процесс, насыщенный «неожиданными и непредсказуемыми изменениями», «требует разнообразных действий и отвергает анализ, опирающийся на правила, которые установлены заранее без учета постоянно меняющихся условий истории». Данные истории, по Фейерабенду, играют решающую роль в спорах между конкурирующими методологическими концепциями. Кроме того, эти данные служат той основой, исходя из которой можно наиболее достоверно объяснить эволюцию теории, которую (эволюцию) нельзя не учитывать в методологических оценках.
После постпозитивизма развитие эволюционной эпистемологии пошло по двум основным направлениям. Во-первых, по линии так называемой альтернативной модели эволюции (К. Уод-дингтон, К. Халквег, К. Хугер и др.) и, во-вторых, по линии си-нергетического подхода. К. Уоддингтон и его сторонники считали, что их взгляд на эволюцию дает возможность понять, как такие высокоструктурированные системы, как живые организмы или концептуальные системы, могут посредством управляющих воздействий самоорганизовываться и создавать устойчивый динамический порядок. В свете этого становится более убедитель-
254 Основы философии науки
ной аналогия между биологической и эпистемологической эво
люцией, чем модели развития научного знания, опирающиеся на-
традиционную теорию эволюции. i
Синергетический подход сегодня становится все более персч пективным и распространенным, во-первых, потому, что идея самоорганизации лежит в основе прогрессивной эволюции, которая характеризуется возникновением все более сложных и иерархически организованных систем; во-вторых, она позволяет лучше учитывать воздействие социальной среды на развитие научного познания; в-третьих, такой подход свободен от малообоснованного метода «проб и ошибок» в качестве средства решения научных проблем. (Подробнее о синергетике см. гл.VII, §2.)
В современной отечественной философско-гносеологической литературе исследование проблем эволюционной эпистемологии фактически только разворачивается. Одна из серьезных работ в этой области — монография И. П. Меркулова «Когнитивная эволюция» (1999) и последующие его труды. В ней автор, в частности, считает, что западные модели способствовали более глубокому пониманию механизмов роста научного знания, ибо механизмы естественного отбора и отбора концептуальных изменений в науке действительно имеют много общего. Важное место, по мнению Меркулова, в данном процессе занимает информация. Исходя из центральной идеи эволюционной эпистемологии — идеи универсальности информационного развития и эволюции способов информационного контроля окружающей среды, — автор полагает, что «с этой точки зрения прогресс в науке означает прежде всего изобретение относительно более информативных теорий».
Таким образом, основная задача эволюционной эпистемологии, как ее понимает подавляющее большинство исследователей, состоит прежде всего в разработке всестороннего и максимально исчерпывающего подхода к развитию познания, который существенно выходит за пределы классических философских традиций. Реально этот подход может быть только междисциплинарным, так как он базируется на результатах, полученных в самых различных науках.
В истории науки существует два крайних подхода к анализу динамики, развития научного знания и механизмов этого развития.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 255
Кумулятивизм (от лат. cumula — увеличение, скопление) считает, что развитие знания происходит путем постепенного добавления новых положений к накопленной сумме знаний. Такое понимание абсолютизирует количественный момент роста, изменения знания, непрерывность этого процесса и исключает возможность качественных изменений, момент прерывности в развитии науки, научные революции.
Сторонники кумулятивизма представляют развитие научного знания как простое постепенное умножение числа накопленных фактов и увеличение степени общности устанавливаемых на этой основе законов. Так, Г. Спенсер мыслил механизм развития знания по аналогии с биологическим механизмом наследования благоприобретенных признаков: истины, накопленные опытом ученых предшествующих поколений, становятся достоянием учебников, превращаются в априорные положения, подлежащие заучиванию.
Антикумулятивизм полагает, что будто в ходе развития познания не существует каких-либо устойчивых (непрерывных) и сохраняющихся компонентов. Переход от одного этапа эволюции науки к другому связан лишь с пересмотром фундаментальных идей и методов. История науки изображается представителями антикумулятивизма в виде непрекращающейся борьбы и смены теорий, методов, между которыми нет ни логической, ни даже содержательной преемственности.
Объективно процесс развития науки далек от этих крайностей и представляет собой диалектическое взаимодействие количественных и качественных (скачки) изменений научного знания, единство прерывности и непрерывности в его развитии.
§2. Формирование первичных
теоретических моделей и законов
Модели позволяют представить в наглядной форме объекты и процессы, недоступные для непосредственного восприятия: например, модель атома, модель Вселенной, модель генома человека и пр. Теоретические модели отражают строение, свойства и поведение реальных объектов.
256____________ ;_____________________ Основы философии науки
Известный западный философ науки Имре Лакатос отмечал, что процесс формирования первичных теоретических моделей может опираться на программы троякого рода: во-первых, это эмпи-ристская программа, во-вторых, индуктивистская программа и, в-третьих, — система Евклида (Евклидова программа). Все три программы исходят из организации знания как дедуктивной системы'.
Евклидианскую программу,которая предполагает, что все можно дедуцировать из конечного множества тривиальных истинных высказываний, состоящих только из терминов с тривиальной смысловой нагрузкой, принято называть программой три-виализации знания. Данная программа содержит сугубо истинные суждения, но она не работает ни с предположениями, ни с опровержениями. Знание как истина вводится на верхушку теории и без какой-либо деформации «стекает» от терминов-примитивов к определяемым терминам.
В отличие от Евклидовой, эмпиристская программа строится на основе базовых положений, имеющих общеизвестный эмпирический характер. Эмпиристы не могут допустить иного введения смысла, чем снизу теории. Если эти положения оказываются ложными, то данная оценка проникает вверх по каналам дедукции и наполняет всю систему. Следовательно, эмпиристская теория предположительна и фальсифицируема. И если евклидианс-кая теория располагает истину наверху и освещает ее естественным светом разума, то эмпиристская — располагает ее внизу и освещает светом опыта. Но обе программы опираются на логическую интуицию.
Об нндуктивистской программеЛакатос говорит так: «Изгнанный с верхнего уровня разум стремится найти прибежище внизу. (...) Индуктивистская программа возникла в рамках усилий соорудить канал, посредством которого истина течет вверх от базисных положений, и, таким образом, установить дополнительный логический принцип, принцип ретрансляции истины». Возникновение индуктивистской программы было связано с докопер-никанскими временами Просвещения, когда опровержение считалось неприличным, а догадки презирались. «Передача власти от Откровения к фактам, разумеется, встречала оппозицию церк-
1 См.: Лакатос И. Бесконечный регресс и основания науки // Современная философия науки. М., 1996. С. 107.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 257
ви. Схоластические логики и «гуманисты» не уставали предрекать печальный исход индуктивистского предприятия»1. Индуктивная логика была заменена вероятностной логикой. Окончательный удар по индуктивизму был нанесен Поппером, который показал, что снизу вверх не может идти даже частичная передача истины и значения.
В фундаментальном труде академика В. С. Степина «Теоретическое знание» показано, что главная особенность теоретических схем состоит в том, что они не являются результатом чисто дедуктивного обобщения опыта. В развитой науке теоретические схемы вначале строятся как гипотетические моделиза счет использования ранее сформулированных абстрактных объектов. На ранних стадиях научного исследования конструкты теоретических моделей создаются путем непосредственной схематизации опыта2.
Важными характеристиками теоретической модели являются ее структурность,а также возможность переноса абстрактных объектов из других областей знания. Лакатос считает, что основные структурные единицы — это жесткое ядро, пояс защитных гипотез, положительная и отрицательная эвристика. Отрицательная эвристика запрещает применять опровержения к жесткому ядру программы. Положительная эвристика разрешает дальнейшее развитие и расширение теоретической модели. Лакатос настаивал на том, чтобы всю науку понимать как гигантскую научно-исследовательскую программу, подчиняющуюся основному правилу К. Поппера: «Выдвигай гипотезы, имеющие большее эмпирическое содержание, чем у предшествующих». Построение научной теории мыслится двуступенчато: первое — это выдвижение гипотезы, второе — это ее обоснование.
На выбор абстрактных объектовоказывает существенное влияние научная картина мира, которая стимулирует развитие исследовательской практики, определение задач и способов их решений. Абстрактные объекты, которые иногда называют теоретическими конструктами, а иногда теоретическими объектами, являются идеализациями действительности. В них могут содержаться признаки, которые соответствуют реальным объектам, а могут
1 Лакатос И. Бесконечный регресс и основания науки // Современная
философия науки. М., 1996. С. 114.
2 См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 313—314.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 259
высоко ценил возможности метода аналогий, называя последний «инстинктом разума».
Абстрактные объекты должны удовлетворять связям и взаимодействиям складывающейся области знания. Поэтому всегда ' актуален вопрос о достоверности аналогии. В силу того, что история науки дает значительное количество примеров использования аналогии, она признана неотъемлемым средством научного и философского умопостижения. Различают аналогии предметов и аналогии отношений, а также строгую аналогию и нестрогую. Строгая аналогия обеспечивает необходимую связь переносимого признака с признаком сходства. Аналогия нестрогая носит проблемный характер. Важно отметить, что отличие аналогии от дедуктивного умозаключения состоит в том, что в аналогии имеет место уподобление единичных объектов, а не подведение отдельного случая под общее положение, как в дедукции.
Как отмечает В. Н. Порус, «важную роль в становлении классической механики играла аналогия между движением брошенного тела и движением небесных тел; аналогия между геометрическими и алгебраическими объектами реализована Декартом в аналитической геометрии; аналогия селективной работы в скотоводстве использовалась Дарвиным, в его теории естественного отбора; аналогия между световыми, электрическими и магнитными явлениями оказалась плодотворной для теории электромагнитного поля Максвелла. Обширный класс аналогий используется в современных научных дисциплинах: в архитектуре и теории градостроительства, бионике и кибернетике, фармакологии и медицине, логике и лингвистике и др.
Известны также многочисленные примеры ложных аналогий, "аковы аналогии между движением жидкости и распространением тепла в учении о «теплороде» XVII—ХУШ вв., биологические налогии социал-дарвинистов в объяснении общественных процессов и др.»1
К этой группе примеров следует добавить, что метод анало-ии широко используется в сфере технических наук. Для них важ-:а процедура сведения, где при создании сходных с изобретением объектов сводятся одни группы знаний и принципов к другим. Огромное значение имеет процедура схематизации, которая за-
1 Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т. 1. М., 2000. С. 104.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 261
тематических средств, однако все эти трансформации оставались в пределах выдвинутой гипотетической модели. В. С. Степин подчеркивает, что «в классической физике можно говорить о двух стадиях построения частных теоретических схем как гипотез: стадии их конструирования в качестве содержательно-физических моделей некоторой области взаимодействий и стадии возможной перестройки теоретических моделей в процессе их соединения с математическим аппаратом»1.
На высших стадиях развития эти два аспекта гипотезы сливаются, а на ранних они разделены. Понятие «закон» указывает на наличие внутренне необходимых, устойчивых и повторяющихся связей между событиями и состояниями объектов. Закон отражает объективно существующие взаимодействия в природе и в этом смысле понимается как природная закономерность. Законы науки прибегают к искусственным языкам для формулировки этих естественно-природных закономерностей. Законы, выработанные человеческим сообществом как нормы человеческого сосуществования, имеют, как правило, конвенциальный характер.
Примечательно, что еще в XVII в. английский материалист Томас Гоббс в своем знаменитом произведении «Левиафан» формулировал ряд «естественных законов». Они помогают стать на путь общественного договора, без них нельзя построить никакого общества.
Законы науки стремятся к адекватному отображению закономерностей действительности. Однако сама мера адекватности и то, что законы науки есть обобщения, которые изменчивы и подвержены фальсификации, вызывают к жизни весьма острую философско-методологическую проблему. Не случайно Кеплер и Коперник понимали законы науки как гипотезы. Кант вообще был уверен, что законы не извлекаются из природы, а предписываются ей.
Поэтому одной из наиболее важных процедур в науке всегда считалась процедура научного обоснования теоретических знаний, да и сама наука частенько трактовалась как чисто «объяснительное мероприятие». Впрочем, объяснение всегда сталкивалось с проблемой контрфактичности и было уязвимо в ситуации, где необходимо строго провести разграничение между обоснованием
1 Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 331.
262___________________________________ Основы философии науки
и описанием. Самое элементарное определение обоснованияопирается на процедуру сведения неизвестного к известному, незнакомого к знакомому. Однако последние достижения науки показывают, что в основании современной релятивистской физики лежит геометрия Римана, человеческое же восприятие организовано в пределах геометрии Евклида. Следовательно, многие процессы современной физической картины мира принципиально не представимы и не вообразимы. Это говорит о том, что обоснование лишается своего модельного характера, наглядности и должно опираться на чисто концептуальные приемы, в которых сомнению подвергается сама процедура сведения (редукции) неизвестного к известному.
Возникает и еще один парадоксальный феномен: объекты, которые необходимо объяснить, оказывается, нельзя наблюдать в принципе! (пример кварка — ненаблюдаемой сущности). Таким образом, научно-теоретическое познание приобретает, увы, вне-опытный характер. Внеопытная реальность позволяет иметь о себе внеопытное знание. Это заключение, у которого остановилась современная философия науки, вне вышеприведенного контекста не всеми учеными воспринимается как научное, ибо процедура научного обоснования опирается на то, что объясненным быть не может.
По отношению к логике научного открытиявесьма громко заявила о себе позиция, связанная с отказом поисков рациональных оснований научного открытия. В логике открытия большое место отводится смелым догадкам,часто ссылаются на переключение гештальтов («образцов») на аналоговое моделирование. Широко распространены указания на эвристику и интуицию, которая сопровождает процесс научного открытия.
Самый общий взгляд на механизм развития научного знания с позиций рационализма говорит о том, что знание может быть расчленяющим (аналитическим) н обобщающим (синтетическим).Аналитическое знание позволяет прояснить детали и частности, выявить весь потенциал содержания, присутствующий в исходной основе. Синтетическое знание ведет не просто к обобщению, но к созданию принципиально нового содержания, которое ни в разрозненных элементах, ни в их суммативной целостности не содержится. Кантовское синтетическое «априори» присоединяет к .понятию созерцание, т. е. объединяет собой структуры
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 263
разной природы: понятийную и фактуальную. Суть аналитического подхода состоит в том, что основные существенные стороны и закономерности изучаемого явления полагаются как нечто содержащееся в заданном, взятом за исходный материал. Исследовательская работа осуществляется в рамках уже очерченной области, поставленной задачи и направлена на анализ ее внутреннего потенциала. Синтетический подход ориентирует исследователя на нахождение зависимостей за пределами самого объекта, в контексте извне идущих системных отношений.
Достаточно традиционное представление о том, что возникновение нового связано лишь с синтетическим движением, не может оставаться без уточнения. Бесспорно, именно синтетическое движение предполагает формирование новых теоретических смыслов, типов мысленного содержания, новых горизонтов, нового слоя реальности. Синтетическое — это то новое, которое выводит к обнаружению качественно иной, отличной от прежней, имеющейся в наличии основы.
Аналитическое движение предполагает логику, направленную на выявление элементов, о которых еще не знали, но которые содержались в предшествующей основе. «Вы сами не знаете, что Вы это уже знаете, но мы сейчас выволочем Ваше знание наружу, логически переформулируем его» — так образно резюмирует этот процесс Галилей. А. Ф. Лосев также подчеркивает, что сущность аналитического отрицания заключается в том, что оно нечто прибавляет к неподвижной дискретности. Прибавление это, правда, очень мало: на первых порах оно близко к нулю. Но оно ни в коем случае не есть ноль. Вся новизна аналитического отрицания заключается в том, что оно указывает на некоторого рода сдвиг, как бы он ни был мал и близок к нулю, на некоторого рода приращение этой величины.
Аналитическая форма получения нового знания фиксирует новые связи и отношения предметов, которые уже попали в сферу практической деятельности человека. Она тесно связана с дедукцией и с понятием «логического следования». Примером такого аналитического приращения нового знания выступает нахождение новых химических элементов в периодической таблице Менделеева. В логике открытия вычленяются те области, где развитие происходит по аналитическому типу на основе раскрытия исходных основоположений уже ставшей теории. Также фиксиру-
264 Основы философии науки
ются и сферы, где осуществляется «прерыв постепенности», выход за пределы наличного знания. Новая теория в этом случае опрокидывает имеющиеся логические каноны и возводится на принципиально иной, конструктивной основе.
Конструктивное видоизменение наблюдаемых условий, по-лагание новых идеализации, созидание иной научной предметности, не встречающейся в готовом виде, интегративное перекрещивание принципов на «стыке наук», ранее казавшихся не связанными друг с другом, — таковы особенности логики открытия, дающей новое знание, имеющее синтетический характер и большую эвристическую ценность, чем старое. Логика традиций и новаций указывает, с одной стороны, на необходимость сохранения преемственности, наличную совокупность методов, приемов и навыков. С другой — демонстрирует потенциал, превосходящий способ репродукции накопленного опыта, предполагающий созидание нового и уникального.
Логика открытия нацеливает на осознание таких ускользающих из поля зрения факторов, как побочный продукт взаимодействий, непреднамеренные последствия целеполагающей деятельности. Колумб хотел открыть новый путь в Индию, а открыл неизвестный ранее материк — Америку. Расхождение целей и результатов — довольно частый, повсеместно встречающийся процесс. Конечный результат гетерономен, в нем сопрягаются, по крайней мере, три напластования: содержание первоначально поставленной цели, побочный продукт взаимодействий и непреднамеренные последствия целесообразной деятельности. Они свидетельствуют о многомерности природных и социальных взаимодействий. Признание нелинейности, многофакторности, альтернативности — визитка новой стратегии научного поиска.
Современный ученый должен быть готов к фиксации и анализу результатов, рожденных вне и помимо его сознательного целеполагания, в том числе и к тому, что последние могут оказаться гораздо богаче, чем исходная цель. Вычлененный в качестве предмета изучения фрагмент бытия на самом деле не является изолированным. Сетью взаимодействий, токами разнонаправленных сил и влияний он связан с бесконечной динамикой универсума. Главные и побочные, центральные и периферийные, магистральные и тупиковые направления развития, имея свои ниши, сосуществуют в постоянном неравновесном взаимодей-
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 265
ствии. Возможны ситуации, когда развивающееся явление не несет в себе в готовом виде формы будущих состояний, а получает их извне как побочный продукт взаимодействий, происходящих за рамками самого явления или, по крайней мере, на периферии эти.х рамок. И если ранее наука могла позволить себе отсекать эти боковые ветви, казавшиеся несущественными, то сейчас это непозволительная роскошь.
Оказывается, вообще непросто определить, что значит «не важно» или «неинтересно» в науке. Возникая на периферии связей и отношений, в том числе и под влиянием факторов, которые незначительным образом проявили себя в прошлом, побочный продукт может выступить в качестве источника новообразования и быть даже более существенным, чем первоначально поставленная цель. Он свидетельствует о неистребимом стремлении бытия к осуществлению всех своих потенций. Здесь происходит своеобразное уравнивание возможностей, когда все, что имеет место быть, заявляет о себе и требует признанного существования.
Неоднозначность логики построения научного знания отмечена многими философами. Так, М. К. Мамардашвили в монографии «Формы и содержание мышления» подчеркивает, что в логическом аппарате науки необходимо различать два типа познавательной деятельности. К первому отнесены средства, позволяющие получить массу новых знаний из уже имеющихся, пользуясь доказательством и логическим выведением всех возможных следствий. Однако при этом способе получения знания не производится выделение принципиально нового мыслительного содержания в предметах и не предполагается образование новых абстракций. Второй способ предполагает получение нового научного знания «путем действия с предметами», которые основываются на привлечении содержания к построению хода рассуждений. Здесь речь идет об использовании содержания в каком-то новом плане, никак не следующем из логической формы имевшихся знаний и любой их перекомбинации, а именно о «введении в заданное содержание предметной активности».
Галилеевский принцип инерции получен с помощью идеального эксперимента. Галилей формулирует парадоксальный образ — Движение по бесконечно большой окружности при допущении, что она тождественна бесконечной прямой, а затем осуществляет
266 Основы философии науки
алгебраические исследования. И во всех интересных случаях фиксируется либо противоречие, либо несоответствие теоретических идеализации и обыденного опыта, теоретической конструкции и непосредственного наблюдения. Поэтому суть научно-теоретического мышления начинает связываться с поиском видоизменения наблюдаемых условий, ассимиляцией эмпирического материала, и созданием иной научной предметности, не встречающейся в го~ товом виде. Теоретическая идеализация, теоретический конструкт становится постоянным членом в арсенале средств строгого есте-; ствознания.
В работе «Критерии смысла» (1950) современного немецко-американского философа науки Карла Густава Гемпеля (1905— 1997) обращается особое внимание на проблему выяснения отношений между «теоретическими терминами» и «терминами наблюдения». Как, например, термин «электрон» соответствует наблюдаемым сущностям и качествам, имеет ли он наблюдательный смысл? Чтобы найти ответ на поставленный вопрос, автор вводит понятие «интерпрйтативная система». В известной «Дилемме теоретика» Гемпель показывал, что при сведении значения теоретических терминов к значению совокупности терминов наблюдем ния теоретические понятия оказываются излишними. Они ока-} зываются излишними и в том случае, если при введении и обосновании теоретических терминов полагаться на интуицию. Тем самым «Дилемма теоретика» показала, что теоретические термины не могут быть сведены к терминам наблюдения, и никакая комбинация терминов наблюдения не может исчерпать теоретических терминов.
Эти положения имели огромное значение для осознания ста J
туса теоретических моделей в науке. «Дилемма теоретика», щк
мнению исследователей, может быть представлена в виде след]Я
ющих утверждений: Щ
1. Теоретические термины либо выполняют свою функцию, ипшИ
не выполняют ее. Щ
2. Если они не выполняют своей функции, то они не нужны. ,
3. Если теоретические термины выполняют свои функции, то-;
они устанавливают связи между наблюдаемыми явлениями.
4. Но эти связи могут быть установлены и без теоретических
терминов.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 267
5. Если же эмпирические связи могут быть установлены и без
теоретических терминов, то теоретические термины не нужны.
6. Следовательно, теоретические термины не нужны и когда они
выполняют свои функции, и когда они не выполняют этих
функций.
Для объяснения условий «принятия гипотезы» Гемпель предложил понятие «эпистемологической пользы». Его известное произведение «Мотивы и «охватывающие» законы в историческом объяснении» ставит проблему отличия законов в объяснений естествознании и истории. Научные исследования в различных областях науки стремятся не просто обобщить определенные события в мире нашего опыта, но выявить регулярности в течение этих событий и установить общие законы, которые могут быть использованы для предсказания и объяснения.
Согласно модели «охватывающих законов», событие объясняется, когда утверждение, описывающее это событие, дедуцируется из общих законов и утверждений, описывающих предшествующие условия; общий закон является объясняющим, если он дедуцируется из более исчерпывающего закона. Гемпель впервые четко связал объяснение с дедуктивным выводом и с законом, а также сформулировал условия адекватности объяснения. По мнению ученого, общие законы имеют аналогичные функции в исто- . рии и в естественных науках. Они образуют неотъемлемый инструмент исследования и составляют общие основания различных процедур, которые часто рассматриваются как специфические для социальных наук в отличие от естественных.
Исторические исследования часто используют общие законы, установленные в физике, химии, биологии. Например, поражение армии объясняют отсутствием пищи, изменением погоды, болезнями и т.п. Определение дат в истории с помощью годичных колец деревьев основывается на применении определенных биологических закономерностей. Различные методы эмпирической проверки подлинности документов, картин, монет используют физические и химические теории. Однако во всех случаях историческое прошлое никогда не доступно прямому непосредственному изучению и описанию.
Анализируя весь исторический арсенал объяснения, необходимо различать метафоры, не имеющие объяснительного значения, наброски объяснений, среди которых есть как научно прием-
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 269
в) исследование того, является ли объяснение логически убедительным.
Предсказание в отличие от объяснения состоит в утверждении о некотором будущем событии. Здесь даны исходные условия, а следствия еще не имеют места, но должны быть установлены. Можно говорить о структурном равенстве процедур обоснования и предсказания. Очень редко, однако, объяснения формулируются столь полно, что могут проявить свой предсказательный характер, чаще объяснения неполны. Выделяют объяснения «причинные»и «вероятностные»,основанные скорее на вероятностных гипотезах, чем на общих «детерминистических» законах, т. е. законах в форме универсальных условий.
В «Логике объяснения» К. Гемпель утверждает, что объяснить явления в мире нашего опыта — значит ответить, скорее, на вопрос «почему?», чем просто на вопрос «что?». Наука всегда стремилась выйти за пределы описания и прорваться к объяснению. К существенной характеристике обоснования относится опора на общие законы. Например, когда человеку в лодке часть весла, находящаяся под водой, представляется надломанной вверх, это явление объясняется с помощью закона преломления и закона оптической плотности сред: вода обладает большей оптической плотностью, чем воздух. Поэтому вопрос «Почему так происходит?» понимается в смысле: «согласно каким общим законам так происходит». Однако вопрос «почему?» может возникать и по отношению самих общих законов. Почему распространение света подчиняется закону преломления? Отвечая на него, представители классической физики будут руководствоваться волновой теорией света.
Таким образом, объяснение закономерности осуществляется на основе подведения ее под другую, более общую закономерность. На основе этого выводится двухчастная структура объяснения: экспланандум— это описание явления; эксплананс — класс предложений, которые приводятся для объяснения данного явления. Эксплананс в свою очередь разбивается на два подкласса: один из них описывает условия; другой — общие законы.
Экспланандум должен быть логически выводим из экспла-
нанса — таково логическое условие адекватности.Эксплананс дол-
; жен подтверждаться всем имеющимся эмпирическим материа-
270___________________________________ Основы философии науки
лом, должен быть истинным — это эмпирическое условие адекватности.
Неполные объяснения опускают часть эксплананса как очевидную. Причинные или детерминистские законы отличаются ot статистических тем, что последние устанавливают то, что в перспективе определенный процент всех случаев, удовлетворяющих данному набору условий, будет сопровождаться явлением определенного типа.
Принцип причинного обоснования работает и в естественных, и в общественных науках. Объяснение действий в терминах мотивов агента рассматривается как особый вид телеологического объяснения, которое совершенно необходимо в биологии, так как состоит в объяснении характеристик организма посредством ссылок на определенные цели, существенные для сохранения жизни организма или вида.
§3. Становление развитой научной теории
Сфера научного знания распадается на эмпирический и теоретический уровни (см. предыдущую главу). Опыт, эксперимент, наблюдение — это составляющие эмпирического уровня познания. Абстракции, идеализированные объекты, концепции, формулы и принципы — необходимые компоненты теоретического уровня. Мыслить движение идей и наблюдать различные факты — занятия, отличающиеся друг от друга. Задача ученого-теоретика создать теорию или сформулировать идею на основе «материи мысли», эмпирик же привязан к данным опыта и может позволить себе лишь обобщение и классификацию. Теоретический и эмпирический уровни познания нельзя свести к соотношению чувственного и рационального. И на эмпирическом, и на теоретическом уровнях познания присутствуют и мышление, и чувства. Взаимодействие и единство чувственного и рационального имеет место на обоих уровнях познания.
Зрелая теория представляет собой не просто совокупность связанных между собой положений, но содержит в себе механизм концептуального движения, внутреннего развертывания содержания, включает в себя программу построения знания. В этой связи
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 271 говорят о целостности теории. Для классической стадии развития науки характерен идеал дедуктивно построенных теорий.
Описательные теории ориентированы на упорядочивание и систематизацию эмпирического материала. Математические теории, использующие математический формализм, развертывание содержания, предполагают формальные операции со знаками математизированного языка, выражающего параметры объекта. Теория не должна рассматриваться как «закрытая» и неподвижная система. Теория содержит в себе механизмы своего развития, как посредством знаково-символических операций, так и благодаря введению различных гипотетических допущений. Существует и путь мысленного эксперимента с идеализированными объектами, который также обеспечивает приращение содержания теории.
Язык теории, надстраиваясь над естественным языком, в свою очередь подчинен определенной иерархии, которая обусловлена иерархичностью самого научного знания. Многообразные науки имеют самостоятельные предметные сферы и связаны необходимостью существования специфических языков. Язык — это способ объективированного выражения содержания науки. Как знаковая система, он создан или создается (в случае возникновения новой дисциплинарной области, с учетом ее потребностей), служит эффективным средством мышления. О языке науки говорят, имея в виду специфический понятийный аппарат научной теории и приемлемые в ней средства доказательства. При этом остается проблема более точного исследования выразительных возможностей языка, а также достаточно четкое осознание того, какие предпосылки, идеализации и гипотезы допускаются, когда ученые принимают тот или иной язык. Сам процесс продвижения к истинной теории есть также и своеобразная успешность «выразительных возможностей языка».
Многие ученые считают, что развитие науки непосредственно связано с развитием языковых средств выражения, с выработкой более совершенного языка и с переводом знаний с прежнего языка на новый. Ученые говорят об эмпирическом и теоретическом языках, языке наблюдений и описаний, количественных языках. Языки, используемые в ходе эксперимента, называются экспериментальными. В науке четко проявляется тенденция перехода от использования языка наблюдений к экспериментальному языку, или языку эксперимента. Убедительным примером тому служит
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 273
4.Аксеологический — язык, создающий возможность описания
различных оценок элементов теории, располагает средствами
сравнения процессов и процедур в структуре самой научной
теории.
5.Эротетический — язык, ответственный за формулировку воп
росов, проблем, задач или заданий.
6.Эвристический — язык, осуществляющий описание исследо
вательского поиска в условиях неопределенности. Именно с
помощью эвристических языков производится столь важная
процедура, как постановка проблемы.
Такая развитая классификация подтверждает тенденцию усложнения языка науки.
Знаки значение— осевые составляющие языка. В науке под значением понимается смысловое содержание слова. Значение предполагает наличие системы определенных смыслообразующих констант, обеспечивающих относительное постоянство структуры речевой деятельности и ее принадлежность к тому или иному классу предметов. В логике или семиотике под значением языкового выражения понимают тот предмет или класс предметов, который называется или обозначается этим выражением, а под смыслом выражения — его мыслительное содержание.
Знак определяется как материальный предмет (явление, событие), выступающий в качестве представителя некоего другого предмета и используемый для приобретения, хранения, переработки и передачи информации. Языковой знак квалифицируют как образование, репрезентирующее предмет, свойство, отношение действительности. Совокупность данных знаков, их особым образом организованная знаковая система и образует язык.
Наиболее распространенные пути создания искусственных языков теории сводятся, во-первых, к терминологизации слов естественного языка, и, во-вторых, к калькированию терминов иноязычного происхождения и, в-третьих, к формализации языка. Однако доступ к реальности на основе знаковой системы и понимания культуры как гипертекста рождает проблему «непереводимости» языков. Язык не всегда располагает адекватными средствами воспроизведения альтернативного опыта, в его базовой лексике могут отсутствовать те или иные символические фрагменты.
Для философии науки принципиально важным остается изучение специфики языка как эффективного средства репрезента-
274 Основы философии науки -к
ции, кодирования базовой когнитивной системы, выяснения спе- S цифики научного дискурса и взаимосвязи языковых и внеязыко-вых механизмов построения теории. Острота проблемы соотношения формальных языковых конструкций и действительности, аналитичности и синтетичности высказываний присутствует на этапе построения, развития теории. Представление об универсальной репрезентативности формализованных языков, об их идеальности изобилует парадоксальными конструкциями. Оно вызывает к жизни альтернативную концепцию репрезентации (представления предметности), указывающую на то, что отношение языковых структур к внешнему миру не сводится лишь к формальному обозначению, указанию, кодированию.
Теория всегда подчиняется процедуре верификации, т.е. подтверждения. Вместе с тем К. Поппер доказал, что любая теория в принципе фальсифицируема, т. е. подвластна процедуре опровержения. Принцип фальсифицируемости составляет альтернативу принципу верификации и влечет за собой резкую критику принципа индуктивизма, столь яростно защищаемого первыми позитивистами. Поппер считает, что эмпирические данные опираются на конвенционально принятый эмпирический базис. Тем самым он пытается показать тесную взаимосвязь теоретического и эмпирического уровней исследования.
Поппер начинает свою концепцию фальсифицируемости с утверждения, что теоретическое знание носит лишь предположительный гипотетический характер, оно подвержено ошибкам. Рост научного знания предполагает процесс выдвижения научных гипотез с последующим их опровержением. Последнее отражается в принципе «фаллибнлизма».Поппер полагает, что научные теории в принципе ошибочны, их вероятность равна нулю, какие бы строгие проверки они ни проходили. Иными словами, «нельзя ошибиться только в том, что все теории ошибочны».
Термин «фальсификация» означал опровержение теории ссылкой на эмпирический факт, противоречащий данной теории. Фаль-сифицируемость предполагала открытость любой подлинно научной теории для фальсификации. Фальсифицируемость, согласно Попперу, означает, что в связи с теорией мыслится не только совокупность эмпирических данных, подтверждающих эту теорию, т. е. выводимых из нее путем дедукции, но и совокупность потенциальных фальсификаторов еще не зафиксированных эм-
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 275
лирических свидетельств, противоречащих этой теории. Теория называется «эмпирической» или «фальсифицируемой», если она точно разделяет класс всех возможных базисных высказываний на два подкласса: во-первых, класс всех тех базисных высказываний, с которыми она несовместима, которые она устраняет или запрещает (это класс потенциальных фальсификаторов теории), и, во-вторых, класс тех базисных высказываний, которые ей не противоречат, которые она «допускает». Иначе говоря, как считает В. С. Степин, «теория фальсифицируема, если класс ее потенциальных фальсификаторов не пуст».
Современные методологи указывают на необходимость различения уровней собственно теоретической организации знания, оовень экстраполяции, т. е. переноса методов частной модели а. все случаи теоретического поиска, во многом ограничен и не ляется универсальной процедурой. Способы построения теории еняются исторически. При этом в теории сохраняется как инва--гантное содержание, так и специфические особенности тех или чых эволюционных стадий развития научного мышления. В по-роении научной теории свое место занимают процедуры интерпретации и математической формализации.
В. С. Степин обращает внимание на три особенности построения развитой научной теории. Первая указывает на то, что «развитые теории большей степени общности в современных условиях создаются коллективом исследователей с достаточно отчетливо выраженным разделением труда между ними», т.е. речь идет
0 коллективном субъекте научного творчества. Это обусловлено
усложнением объекта исследования и увеличением объема необ
ходимой информации. «Вторая особенность современной теоре
тико-познавательной ситуации состоит в том, что фундаменталь
ные теории все чаще создаются без достаточно развитого слоя
первичных теоретических схем и законов», «промежуточные зве
нья, необходимые для построения теории, создаются по ходу тео
ретического синтеза». В качестве третьей особенности выступает
применение метода математической гипотезы, «построение тео
рии начинается с попыток угадать ее математический аппарат»1.
При обнаружении неконструктивных элементов внутри теорети
ческих схем проводилась своеобразная селекция идеализирован-
1 См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 420—422, 427.
276___________________________________ Основы философии науки
ных объектов. Обращение к мысленному эксперименту позволяло объяснить или опровергнуть предполагаемые зависимости и
необходимые условия.
Теория обладает прогностической функцией,которая опирается на два вида прогноза:тривиальный и нетривиальный. Тривиальный (по определению В. Налимова— авгуровый) прогноз представляет собой проявление некоторой устойчивости достаточно инерционной системы, отличительной чертой которой выступает неопределенность, задаваемая прошлым в системе причинно-следственных отношений. Нетривиальный прогноз заставляет учитывать потенциальную возможность факторов, не включенных «в модель в силу их весьма малой значимости в прошлом». Для нетривиального прогноза характерны следующие признаки. Во-первых, изменчивость и подвижность самой системы, которая была бы открыта и могла бы строить свое функционирование, активно включая в себя реально действующие и внешние ее собственной структуре факторы. Во-вторых, это принципиально иной тип связи, при котором причинно-следственная зависимость не является основополагающей, аналогично тому, как «петля при вязании свитера не есть причина узора, хотя без нее он не может быть создан». Нетривиальный прогноз использует так называемый «фильтр предпочтений», создаваемый на основе образа желаемого будущего, и осуществляет выбор с учетом подобного многообразия предпочтений.
В контексте исследований по философии науки выделяются такие виды прогнозирования, как поисковый и нормативный прогнозы. Суть первого — выявление характеристик предметов и событий на основе экстраполяции тенденций, обнаруженных в настоящем. Второй говорит о возможном состоянии предмета в соответствии с заданными нормами и целями. Современный уровень развития науки привел к разработке и активному использованию таких прогностических методов, как «прогнозный граф» и
«дерево целей».
Графом называют геометрическую фигуру, состоящую из вершин — точек, соединенных отрезками-ребрами. Вершины обозначают собой цели, ребра — способы их достижения. Причем на всем протяжении ребра могут встречаться прогнозируемые отклонения оТ предполагаемой прямой научного поиска. Тогда граф имеет структуру с ответвлениями, отражающую реальный ход
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения" нового знания 277
движения научной мысли. Графы могут содержать либо не содержать так называемые циклы (петли), могут быть связанными или несвязанными, ориентированными или неориентированными. Если связанный граф не содержит петель и ориентирован, то такой граф называют деревом целей или графо-деревом.
Дерево целей строится с учетом того, что ветви, происходящие из одного ствола, должны быть взаимоисключающими и образовывать замкнутое множество, т. е. содержать в себе все элементы конечного множества. Сам же графический образ дерева выполняет во многом иллюстративную функцию и может быть заменен списком альтернативных решений. В последнем выдерживается принцип выделения все менее и менее значимых уровней и событий. Для оценки их значимости можно приписать каждому из них коэффициент относительной важности.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 279
ности и неудовлетворенности наличным знанием. Результатом выхода из проблемных ситуаций является конституирование новых рационально осмысленных форм организации теоретического знания.
Проблемные ситуации вызывают трансформацию мировоззренческих ориентации. Например, на рубеже XIX—XX вв. был зафиксирован кризис в физике и одновременно научная революция в естествознании.
Проблемные ситуации возникают, когда трудно установить специфику функционирования теории в соотношении с ее эмпирическим базисом. В этом случае поиск причинно-следственных отношений является основополагающим условием разрешения данной проблемной ситуации. Принцип причинности всегда занимает доминирующее место в научном исследовании. Вместе с тем проблемные ситуации могут возникать и в силу того, что изучение современной наукой более сложных объектов (статистические, кибернетические, саморазвивающиеся системы) фиксирует помимо причинных связей иные: функциональные, структурные, коррелятивные, целевые и пр. В связи с этим современная философия науки осознает в качестве глобальной проблемную ситуацию, связанную с заменой представлений о линейном детерминизме и принудительной каузальности нелинейной парадигмой, предполагающей квантово-механические эффекты, «неслучайность», т. е. неэлиминируемость случая, стохастические взаимодействия. Вселенная, понимаемая в контексте механистического мировоззрения как «точный часовой механизм», как «гигантская заводная игрушка», перестала восприниматься удовлетворительно. Современный мир не стабилен, связан с неопределенностью и неоднозначностью будущего, но он также требует своего научного изучения.
Другой, не менее масштабной проблемной ситуацией, считается напряжение между рациональностью и сопровождающими ее внерациональными формами постижения действительности. Слепая вера в рациональность осталась в прошлом, как образец классического естествознания. Сейчас для ученых актуальны дискуссии по поводу открытой рациональности, впускающей в себя интуицию, ассоциацию, метафору, многоальтернативность и пр. Рефлексия в отличие от мышления представала как самостоятельный интеллектуальный процесс, рожденный проблемными
280___________________________________ Основы философии науки
ситуациями и организующий поиск решения. Мышление рассматривалось как деятельность, направленная на трансляцию культурных норм, и обнаруживало свой исторический и социокультурный характер. Ставилась интересная задача вычисления «алфавита операций», развертывания моделей развитого мышления из «клеточных структур».
Проблемные ситуации в науке свидетельствуют о том, что имеет смысл различать «знает что-либо» и «знает, что». Знание необходимо рассматривать как отношение между человеком и объектом и как отношение между человеком и суждением. Первое названо перцептуальным знанием, а второе — сужденческим. С учетом историко-философской традиции первый тип знания может быть отнесен к Локку, второй — к Декарту. Проблемность науки и стремление к истинности разворачивалась в пространстве, стремящемся, с одной стороны, отгородиться от мира явлений, с другой, избегнуть завесы идей.
Мыслить научно, подчеркивал Гастон Башляр — представитель французской эпистемологии, значит занять своего рода промежуточное эпистемологическое поле между теорией и практикой, между математикой и опытом. Научно познать закон природы — значит одновременно постичь его и как феномен, и как ноумен1. Проблемность указывает на изначально промежуточное эпистемологическое поле, в котором нет деления на сектора: эмпиризм, рационализм, логическое, историческое. Развитие част-нонаучного знания и преодоление проблемных ситуаций шло в направлении рациональной связанности. Продвижение знания всегда сопровождается ростом согласованности выводов. Важную роль для преодоления проблемных ситуаций принадлежит точности репрезентаций— т.е. представления объекта понятийным образом.
Репрезентация может быть формальной, а может быть и интуитивной. В последнем случае схватываются основные характеристики, особенности поведения и закономерности объектов, не проводя дополнительных или предварительных логических процедур. Процесс освоения материала сжат в точку, в мгновение всплеска осознавания. Формальная репрезентация требует тщательно проведенных процедур обоснования и экспликации (уточне-
' См.: Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987. С. 163.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 281
ния) понятий, их смыслового и терминологического совпадения. Оба вида репрезентации предлагают универсально исторический юнтекст, т. е. связывают проблемы, волновавшие древнейших нтичных и современным мыслителей.
В поле проблемных ситуаций затянут и столь прочный спо-эб эмпирического исследования, как эксперимент. Он считается аиболее характерной чертой классической науки, однако он не ожет быть применен в языкознании, истории, астрономии и (по гическим соображениям) в медицине. Часто говорят о мыслен-зм эксперименте как проекте некоторой деятельности, оснований на использовании теоретических конструктов. Мысленный лжперимент предполагает работу с абстрактными объектами, идеальными конструктами, а следовательно, он уже не столько приписан к ведомству эмпирического, сколько являет собой средство теоретического уровня движения мысли.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 283
ях и народах, отстающих от принятого общекультурного уровня, «в которых варварство и дикость шевелятся».
Исторически идея взаимосвязи культуры и науки прослеживается в греческом понятии «техне», которое указывает на мастер-;тво и умение как технологию изготовления вещей, с одной сто-)оны, и на качества, необходимые гражданину для его самореа-шзации — с другой. «Знаток» — это тот, кто обладает мастерством 1 умением, он — значимый субъект для общества. Ориентация на техне» подчеркивает ремесленнический аспект жизнедеятельно-ти, ее принципиальную технологичность. Вместе с тем культи-. ировать означает возделывать и предмет, и себя, свои деятель-: :ые способности. Культура, как образованность, просвещенность, ! аличие прекрасных манер, и «техне», как умения, как техноло-• ия изготовления того или иного предмета, объединяются.
Примечательно, что корень античного понятия «техне» исполь-: звал отечественный мыслитель XX в. А. Богданов, назвав свой зуд «Тектология. Всеобщая организационная наука» (1912). Пре-эасное и совершенное мыслилось в тесной связи с полезным, эавильно организованным, соразмерным естественному поряд-/ вещей, природной целесообразности.
Тенденция сближения научных ориентиров и культуры заключается также и в первоначальном этимологическом значении термина, когда культура представала как агрокультура и толковалась как целесообразное воздействие на природу, ее обрабатывание. Культура в этом ее аспекте прочитывается как совокупность попыток управления природными процессами на основе адекват-ix им свойств. Когда речь идет о целесообразном воздействии человека, т. е. о воспитании, обучении и образовании, его ос-ву также составляют процессы, состоящие из совокупности при-ваемых норм, способов и приемов воздействия с целью получе-я желаемого результата. Таким образом, культивирование со-эжит в себе программу видоизменения объекта, предполагает и ночает в себя операции и этапы возделывания, совершенство-шя системы, т. е. опирается на открытые наукой теоретические представления.
Со стороны интеллектуальной составляющей культура всегда понималась как сфера прогрессивного развития способностей человеческого ума. Человек античной культуры гордился своей способностью жить правильно и «по природе», и «по установле-
284___________________________________ Основы философии науки
нию». Установления же включали в себя определенные ценностные образцы и требования. Еще греками они расценивались как «мудрые изобретения» — «номы», законы. Необходимо быть внимательным к любому новшеству, любому усовершенствованию. Большой успех складывался из повседневных маленьких наблюдений. Таким образом, культура основывалась на способности развить в человеке понимание законосообразности, искусства суждения и принятия решения, формирования умения оказывать влияние. Другим основанием сближения культуры и науки является общая направленность на созидание. Известно, что пафос подлинной культуры в созидании ценностей и в мире человеческих отношений, и в мире искусства, и в мире хозяйствования и экономики — в этом суть аксеологической концепции культуры. Наука также ориентирована на упорядочивание представлений о развитии универсума.
Известный пример о том, как древнегреческий натурфилософ Фалес, предсказав обильный урожай маслин, дешево скупил все маслодавильни, а затем сдал их в наем втридорога, выручив огромные деньги, подтверждает соответствие образованности (как результата культуры) и умения мыслить и прогнозировать (как продукта культурного развития) деловому успеху (как эффективной управленческой акции). Таким образом, общая культура — всесторонняя образованность и теоретическое понимание являются основанием для выбора правильной стратегии действия.
Проблема включения теоретических новаций и представлений в культуру, помимо общего расширительного, просвещенческого и когнитивного аспектов имеет еще и достаточно весомую этическую компоненту, которая указывает на особое значение понятия «мудрость». В его объеме должны сочленяться все возможные преимущества и последствия, рождаемые из стремления широко следовать новациям науки, научным открытиям, широко применять и пропагандировать их, делать каждодневной практикой. Мудрость в этом качестве понимается как состояние, когда полнота теоретической осведомленности переходит в практическую, обнаруживает себя на уровне утилитарных наставлений, руководства в решении повседневно-жизненных вопросов, советов обыденному житейскому опыту. Гносеологические характеристики мудрости, которые образовались исторически, имеют огромное значе-
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 285
; ние и оказывают влияние на процесс включения теоретических новаций в культуру.
В связи с этим следует обратить внимание на тот исторический факт, что в рамках византийского аскетизма (XVI в.) возникают представления о существовании «внешних наук», трактуемых как мирская мудрость. К ним относят астрономию, математику, учение о Земле и спрятанных в ней металлах и самоцветах, истины о море, движении и скорости и пр. Научное знание хотя и признается важным занятием, но квалифицируется как «шаткая мудрость». Традиционно считается, что возникновение прослойки, обращенной к «книжной мудрости» и интеллектуальному труду, обязано своим происхождением реформам Петра Великого. Отсюда следует вывод о влиянии западной образованности, приоритетов западноевропейской культуры на отечественные интеллектуальные ориентации и о весьма сильном давлении «новой культурной петровской традиции».
Идея первоначальной ассимиляции научных и культурных влияний Запада весьма популярна в контексте размышлений над спецификой отечественной научной мысли. Так, по мнению академика Н. Моисеева, «до начала XVIII века общий уровень образования, а тем более научной мысли в России был несопоставим с тем, что происходило в Западной Европе. И я не рискнул бы говорить, — подчеркивает ученый, — о существовании в России естественнонаучных направлений, в какой-то мере аналогичных западным». Благодаря энергичным действиям Петра в Россию приглашались иностранные ученые, и русскую науку представляли немцы, швейцарцы. Они оказались и первыми учителями русских национальных кадров, поэтому «начальный слой по-настоящему русских ученых состоял преимущественно из добросовестных учеников своих немецких учителей»1.
Когда появились ученики русских учителей, стала формироваться собственно русская национальная научная школа, которая приобрела ряд особенностей, свойственных отечественной культурной традиции. Открывались университеты не только в Москве, но и в Казани, Киеве, Варшаве, Юрьеве (Тарту).
Поскольку «книжная мудрость» — явление универсальное, то приобщение к ней позволяло выйти за ограниченные рамки соб-
1 Моисеев Н. Н. Современный рационализм. М., 1997. С. 42—49.
286___________________________________ Основы философии науки
стенного мироощущения и размышлять в категориях универсальных, а значит, от имени всего просвещенного человечества. Таким образом, книжная образованность, интеллект и ум с самого начала осознавались атрибутами любой научной деятельности.
Проблема «книжной учености» состояла еще и в том, что за исходное должны браться не все подряд книги, потому что человек в подобном случае может получить поверхностные или второстепенные сведения, малопитательную пищу для ума, либо просто остаться не информированным в отношении важнейших вопросов. Проблема заключается в качестве книжной продукции, которая положена в основание развития интеллекта. Все прочитать невозможно, вторичную продукцию изучать бесполезно, остается отобрать критерии для выделения того подмножества ученых книг, которые и обеспечат преемственное развитие научной мысли. Вместе с тем «книжная мудрость» не является окончательным и исчерпывающим критерием. «Не тот мудр, кто грамоте умеет, а тот, кто много добра творит», — гласит известное изречение. Исходя из этого, в фильтр критериев включения теоретических представлений в культуру входят и этические императивы и параметры. К специфике сугубо отечественной традиции, по мнению Н. Моисеева, следует отнести стремление к построению широких обобщающих конструкций, системность мышления. Если наши первые немецкие учителя XVIII века приучали своих русских учеников, прежде всего, к тщательности конкретных исследований и дали им для этого необходимую культуру и навыки, то уже первые самостоятельные русские исследования вышли из-под опеки традиционной немецкой школы. Они оказались связанными с попытками построения синтетических теорий. Впоследствии этот процесс породил своеобразный культ науки, оформляясь в своеобразный научно-философский дискурс.
Включение новых теоретических представлений в культуру с точки зрения исторического экскурса в сферу отечественной философии науки показывает, что со стороны математики революция в стиле мышления естествоиспытателей была произведена Н. И. Лобачевским (1792—1856). Он открыл миру дотоле неизвестную истину, что помимо Евклидовой геометрии может существовать другая, реальная геометрия нашего мира, отвечающая всем критериям научности.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 287
В сферу психофизики и физиологии выдающийся русский физиолог И. М. Сеченов (1829—1905) ввел идеи рефлексологии, утверждавшей, что по способу происхождения все акты сознательной и бессознательной жизни суть рефлексы, в которых выделялись два признака: быть орудием различения условий действия и быть регулятором последнего. Сеченов пытался вскрыть психофизиологический механизм логического мышления. Согласно его представлениям, исходные логические операции заложены в чувственной деятельности организма и потому никакой априоризм в их объяснении не состоятелен.
По инициативе выдающегося специалиста по невропатологии, психиатрии и психологии В. М. Бехтерева (1857—1927) в 1918 г. был создан Институт мозга, который впоследствии возглавила его внучка Наталья Бехтерева. Бехтерев предлагал взглянуть на психические процессы с точки зрения их энергетического содержания, связать психические явления с реакцией на физические и социальные раздражители, обратить энергетический подход на сферу общественных явлений. По мнению ученого, в социальной жизни, в деятельности общественных движений и больших коллективов мы встречаемся с теми же рефлексами, с таким же их развитием и течением, какое находим в жизнедеятельности отдельного индивида. Коллективы людей следует рассматривать как «собирательные личности», а основу общественной жизни искать в коллективных рефлексах, т. е. в реакциях коллективов людей на различные стимулы внешней среды. Энергетический подход заставлял обращать внимание на влияние космических факторов на исторические события.
Нобелевский лауреат, русский физиолог//. П. Павлов (1849— 1938) — родоначальник объективного экспериментального изучения высшей нервной деятельности — выразил свой подход в трех главных положениях: детерминизм, связь динамики с конструкцией, единство анализа и синтеза. Следует особо подчеркнуть, что исследования в области кибернетических систем, моделирующих конкретные аспекты деятельности головного мозга, опирались на результаты естественнонаучных разработок Павлова. Вывод о сигнальной функции психического был основополагающим для развития учения о высшей нервной деятельности. Существо принципа сигнализации состоит в том, что он определяет такие формы приспособления организма, когда последний в сво-
288 ___________________ Основы философии науки
их ответных действиях предвосхищает течение будущих событий. Огромное значение для философии науки имеет и концепция возникновения второй сигнальной системы, понимаемой в качестве физиологической основы абстрактного мышления. Павлов был уверен, если наши ощущения и представления, относящиеся к окружающему миру, есть для нас первые сигналы действительности, конкретные сигналы, то кинестезические раздражения, идущие в кору от речевых органов, есть вторые сигналы, сигналы сигналов.
Извечная философская проблема об отличииживого от неживого упиралась в определение жизни, возникшее еще во второй половине XIX в.: «Жизнь — это способ существования белковых тел». Действительно, наиболее важными компонентами живого считаются белки, аминокислоты, нуклеиновые кислоты, а отличительной способностью живого является воспроизведение, рост и обмен веществ. В XX в. академик В. А. Энгельгардт указывает на чрезвычайно важную характеристику живых систем, а именно способность «создавать порядок из хаоса», т. е. на антиэнтропийный характер жизненных процессов. Живые организмы способны творить упорядоченность из хаотического теплового движения молекул.
Отечественный исследователь Я. К. Анохин (1898—1974), ученик В. М. Бехтерева и И. П. Павлова, ввел в современную культуру и научно обосновал потенциал идеи опережающего отражения.Он исходил из того, что живая материя в процессе эволюции как бы «вписалась» в уже готовую пространственно-временную структуру мира и не могла не отразить на себе ее свойства. Возникла необходимость приспособления к существующим условиям, в процессе которого огромное значение имели внешние временные параметры.
Примером опережающего отражения может служить следующий: осень, опадает листва, физиологические процессы замедляются, деревья обезвоживаются, готовясь встретить зиму, однако холода еще не наступили. Следовательно, изменение организма (субъекта) произошло раньше, чем на него подействовали внешние обстоятельства (объект). Опережающее отражение—"это реакция живого организма, подготовленная сериями прежних повторяющихся воздействий со стороны неорганического мира, окружающей среды. Опережающее отражение возможно вследствие
Глава IV. Динамика науки как процесс порождении нового знания 289
разновременности физического (внешнего) и биологического (внутреннего) времени. Оно делает живые системы надежными и устойчивыми в мире, полном изменений. У человека способность к опережающему отражению перерастает в форму научного предвидения и прогностики.
В отечественной науке после острого увлечения проблематикой бессознательного в ее психоаналитическом варианте новый интерес к ней возник благодаря деятельности Д. Узнадзе (1886— 1950)— грузинского психолога и философа, одного из организаторов Тбилисского университета, который в качестве альтернативной модели фрейдовского «бессознательного» предложил «теорию неосознаваемой психической установки».Согласно последней, действия, реакции, поступки и мысли человека всегда зависят от особого психического состояния — готовности к данному процессу. Кардинальной формой бессознательного оказывается установка, связанная с направленностью личности на активность в каком-либо виде деятельности, общей предрасположенностью к деятельности. Установка возникает при встрече двух факторов: потребности и ситуации удовлетворения этой потребности. Она определяет направление проявлений психики и характер поведения субъекта. Установка обладает сложной структурой, содержит эмоциональные, смысловые и поведенческие аспекты предрасположенности к восприятию или действию в отношении социальных объектов и ситуаций. Д. Узнадзе экспериментально и теоретически доказал, что установка как неосознаваемая психическая деятельность является составляющим элементом любого акта человеческого поведения. Особенно велика ее роль в творческих процессах, в области межличностного общения, в сфере избирательной целесообразной активности.
Говоря о проблеме включения теоретических представлений в культуру в контекст отечественной философии науки, невозможно обойти период деформации института наукив связи с тоталитарным режимом и системой репрессивно-террористического контроля в истории нашей страны, установленного над всеми сферами общества. Угроза давления ненаучных, идеолого-поли-тических принципов и ориентировок нависала над судьбой не только отдельных ученых, но и целых научных направлений. Широко известный в марксизме тезис о классовой борьбе в наукеобернулся многообразными акциями разоблачения «вредительства».
Основы философии науки
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 291
тесно связанном с практикой. В 1940 г. он был арестован и на пост директора назначен Т. Д. Лысенко, который употребил все силы для выполнения поставленной задачи.
Кроме жесткого механизма насилия советская тоталитарная система использовала еще один специфический механизм — необходимость противодействия «вражеским проискам и элементам». Ситуация, сложившаяся в отечественной философии науки, отличалась ярым идеологическим неприятием открытий квантовой физики и всех следующих из нее мировоззренческих переориентации, откровенным шельмованием ее сторонников. Причем работы по созданию атомной бомбы, основанные на превращении вещества и энергии и вытекающие из новых теорий, всячески стимулировались, но в то же время готовилась крупномасштабная кампания по обличению новой физики как псевдонауки. То, что она не вылилась в массовые репрессии, объяснялось так: «Физики отбились от своей лысенковщины атомной бомбой».
Однако идеологическая кампания была развернута. Она имела своей целью освободиться от самостоятельно мыслящих теоретиков, чьи выводы и исследования были малопригодны для подтверждения ортодоксальных норм сталинизма и примитивно сформулированных положений диалектического материализма. Основная часть отечественных физиков разделяла представления копенгагенской школы Бора и Гейзенберга. А философская реакция не скупилась на ярлыки и обвинения в космополитизме, реставрации махизма, отступлении к идеализму и агностицизму и т. п. Все открытия квантовой физики огульно именовались чертовщиной, провозглашавшей выводы о «свободе воли» у электрона. Усиление идеологического контроля приводило к отказу от достижений мировой научной мысли, довлела атмосфера резкого неприятия идей новой физики.
Ликвидация урона началась лишь в 60-е гг. XX в., когда в изменившейся социально-политической ситуации, названной «оттепелью», обнаружил себя подлинный интерес к проблемам философии науки в их новой, свободной от диктата идеологии форме. Одновременно возникают и условия взаимодействия с трудами западных мыслителей. Рефлексия над реальными историческими коллизиями включения теоретических представлений в культуру привела к выводам о социокультурной детерминации процесса научного познания и его теоретических компонентов. Для
292___________________________________ Основы философии науки
современного уровня развития отечественной философии науки становится ведущей тенденция сопротивления идеологизаторско-му подходу, стремление предоставлять решение конкретных вопросов специалистам в области конкретных наук.
Проблема включения теоретических представлений в арсенал культуры имеет свой антропологический аспект.Человек, воз- ; главляющий научно-исследовательский процесс, предстает как структурный и системообразующий фактор культуры. По мне- : нию современных исследователей, внимания заслуживают следующие модели человеческой деятельности: модель Прометея, Колумба, Сизифа. Прометеевская модель выражает инновационный, творческий характер научного поиска, полагает, что человек достигает своих целей при помощи рациональных и строгих методов; расхождения между замыслом и результатом не существует. Модель Колумба представляет собой вероятностную и открытую модель деятельности человека с ее прогнозом удачи, стремлением к открытиям, принятием непредвиденных результатов. Сизифовская модель фиксирует невозможность выйти за рамки существующего порядка вещей, показывает, что все усилия по преобразованию той или иной сферы обречены на неудачу. В ней фиксируется разрыв между замыслами и последствиями.
В процессе включения теоретических представлений в культуру исследователи обращают внимание на наличие двух стратегий: внешней и внутренней. Внутренняя стратегия объясняет успехи и поражения научных новаций самим их содержанием. Она ориентирована на принятие решений среднего уровня риска, связанного с наименьшими потерями, проявление «мудрой осторожности». Ориентация на «внешнюю стратегию» объясняет успехЛЙили неудачи воздействием совокупности внешних факторов, щ
Существует интересная корреляция типа руководителя и хеш рактерных признаков его поведения. Новаторы— поиск, разработка, внедрение нового, отсутствие страха перед риском. Энтузиасты — приверженность новым идеям, проектам, независимо от возможностей внедрения. Рационалисты — принятие нового после глубокой проработки, исключающей риск. Нейтралы — действуют по указанию со стороны, инициатива рискованных решений не проявляется. Скептики — противодействуют новому и сомневаются по всякому поводу. Консерваторы — активные при-
Глава |у. Динамика науки как процесс порождения нового знания 293
верженцы старого, не признающие никаких изменений. Ретрограды — углубленные консерваторы, не признающие никаких законодательств.
Сфера культуры не остается безучастной к чистой теории, а предъявляет свои требования и, в частности, предполагает культивирование в человеке таких качеств, как доброжелательность, деликатность, вежливость, толерантность. Эти качества выполняют роль механизма трансляции культурных образцов, способствующего сдерживанию и снятию деструктивного эффекта неопределенности. Толерантность сочетает в себе сложное взаимодействие эмоциональных механизмов и профессионально-творческих способностей, которые помогают адаптировать ситуацию. Не истерика и психотравмирующий взрыв, а спокойный, трезвый и всесторонний взгляд на ситуацию с оценкой различного рода последствий и возможностей ее развития, — вот, что характеризует позицию толерантности. Опора на толерантность становится особо значимой, если принять во внимание многообразие раздражающих факторов, сопровождающих процесс включения новаций в актуальный культуросозидательный потенциал. По мнению Э. Роджерса1, к их числу можно причислить следующие шесть факторов: новизны и нестандартности; экстремальности действий; целостности профессионального труда; постоянной включенности в управленческие связи; неопределенности.
Общие закономерности развития науки
Будучи детерминирована в конечном счете общественной практикой и ее потребностями, наука вместе с тем развивается по своим собственным закономерностям, т. е. обладает относительной самостоятельностью и внутренней логикой своего развития.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 295
ваются несущественными. Например, законы квантовой механики переходят в законы классической при условии, когда можно пренебречь величиной кванта действия, а законы теории относительности переходят в законы классической механики при условии, если скорость света считать бесконечной. Так, В. Гейзенберг отмечал, что «релятивистская механика и в самом деле переходит в ньютоновскую в предельном случае малых скоростей... Мы, стало быть, и сегодня признаем истинность ньютоновской механики, даже ее строгость и общезначимость, но, добавляя «везде, где могут быть применены ее понятия», мы указываем, что считаем область применения ньютоновской теории ограниченной»1.
Таким образом, любая теория должна переходить в предыдущую менее общую теорию в тех условиях, в каких эта предыдущая была установлена. Поэтому-то «ошеломляющие идеи» теории относительности, совершившие переворот в методах физического познания, не отменили механики Ньютона, а лишь указали границы ее применимости. На каждом этапе своего развития наука использует фактический материал, методы исследования, теории, гипотезы, законы, научные понятия предшествующих эпох по своему содержанию является их продолжением.
Как бы ни был гениален ученый', он так или иначе должен исходить из знаний, накопленных его предшественниками, и знаний современников. Известна знаменитая фраза Ньютона: «Я стоял на плечах гигантов». При выборе объектов исследования и выводе законов, связывающих явления, ученый исходит из ранее установленных законов и теорий, существующих в данную эпоху.
Важный аспект преемственного развития науки состоит в том, что всегда необходимо распространять истинные идеи за рамки того, на чем они опробованы. Подчеркивая это обстоятельство, крупный американский физик-теоретик Р. Фейнман писал: «Мы просто обязаны, мы вынуждены распространять все то, что мы уже знаем, на как можно более широкие области, за пределы уже постигнутого... Это единственный путь прогресса. Хотя этот путь неясен, только на нем наука оказывается плодотворной»2.
Таким образом, каждый шаг науки подготавливается предшествующим этапом, и каждый ее последующий этап закономерно связан с предыдущим. Заимствуя достижения предшеству-
1 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 180—181.
2 Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1987. С. 150.
296___________________________________ Основы философии науки
ющей эпохи, наука непрерывно движется дальше. Однако это не есть механическое, некритическое заимствование; преемственность не есть простое перенесение старых идей в новую эпоху, пассивное заимствование полностью всего содержания используемых теорий, гипотез, методов исследования. Он обязательно включает в себя момент критического анализа и творческого преобразования. Преемственность представляет собой органическое единство двух моментов: наследования и критической переработки,
Процесс преемственности в науке (но не только в ней) может быть выражен в терминах «традиция» (старое) и «новация» (новое). Это две противоположные диалектически связанные стороны единого процесса развития науки: новации вырастают из традиций, находятся в них в зародыше; все положительное и ценное, что было в традициях, в «снятом виде» остается в новациях.
Новация (в самом широком смысле) — это все то, что возникло впервые, чего не было раньше. Характерный пример новаций — научные открытия, фундаментальные, «сумасшедшие» идеи и концепции — квантовая механика, теория относительности, синергетика и т. п.
Традиции в науке — знания, накопленные предшествующими поколениями ученых, передающиеся последующим поколениям и сохраняющиеся в конкретных научных сообществах, научных школах, направлениях, отдельных науках и научных дисциплинах. Множественность традиций дает возможность выбора новым поколениям исследователей тех или иных из них. А они могут быть как позитивными (что и как воспринимается), так и негативными (что и как отвергается). Жизнеспособность научных традиций коренится в их дальнейшем развитии последующими поколениями ученых в новых условиях.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 299
теграцией, происходит взаимопроникновение и объединение в единое целое самых различных направлений научного познания мира, методов и идей.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 301
Чем сложнее данное явление, чем более высокой форме движения материи оно принадлежит, тем труднее оно поддается изучению количественными методами, точной математической обработке законов своего движения. Так, невозможно математичес-ки точно выразить рост сознательности человека, степень развития его умственных способностей, эстетические достоинства художественных произведений и т. п.
Применение математических методов в науке и технике за последнее время значительно расширилось, углубилось, проник-
0 в считавшиеся ранее недоступными сферы. Эффективность
; рименения этих методов зависит как от специфики данной на-
ки, степени ее теоретической зрелости, так и от совершенствова-i :ия самого математического аппарата.
Вместе с тем нельзя не заметить, что успехи математизации нушают порой желание «испещрить» свое сочинение цифрами и формулами (нередко без надобности), чтобы придать ему «солид-[ость и научность». На недопустимость этой псевдонаучной затеи >бращал внимание еще Гегель. Считая количество лишь одной пупенью развития идеи, он справедливо предупреждал с недопустимости абсолютизации этой одной (хотя и очень важной) ступени, о чрезмерном и необоснованном преувеличении роли и значении формально-математических методов познания, фетишизации языково-символической формы выражения мысли.
А. Пуанкаре отмечал: «Многие полагают, что математику можно свести к правилам формальной логики... Это лишь обманчивая иллюзия»1. Рассматривая проблему формы и содержания, В. Гейзенберг, в частности, писал: «Математика — это форма, в которой мы выражаем наше понимание природы, но не содержание. Когда в современной науке переоценивают формальный элемент, совершают ошибку и притом очень важную»2.
Математические методы надо применять разумно, чтобы они не «загоняли ученого в клетку» искусственных знаковых систем, не позволяя ему дотянуться до живого, реального материала действительности. Количественно-математические методы должны основываться на конкретном качественном, фактическом анализе Данного явления, иначе они могут оказаться хотя и модной, но
1 Пуанкаре А. О науке. М., 1983. С. 286.
2 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 262.
302 Основы философии науки
беспочвенной, ничему не соответствующей фикцией. Указывая на это обстоятельство, А. Эйнштейн подчеркивал, что «самая блестящая логическая математическая теория не дает сама по себе никакой гарантии истины и может не иметь никакого смысла, если она не проверена наиболее точными наблюдениями, возможными в науке о природе»1.
Абстрактные формулы и математический аппарат не должны заслонять (а тем более вытеснять) реальное содержание изучаемых процессов. Применение математики нельзя превращать в простую игру формул, за которой не стоит объективная действительность. Вот почему всякая поспешность в математизации, игнорирование качественного анализа явлений, их тщательного иссле дования средствами и методами конкретных наук ничего, кроме вреда, принести не могут.
История познания показывает, что практически в каждой част- i ной науке на определенном этапе ее развития начинается (иногда = весьма бурный) процесс математизации. Особенно ярко это про- ' явилось в развитии естественных и технических наук (характерный пример — создание новых «математизированных» разделов теоретической физики). Но этот процесс захватывает и науки социально-гуманитарные — экономическую теорию, историю, социологию, с^ циальную психологию и др., и чем дальше, тем больше.
В настоящее время одним из основных инструментов мат< матизации научно-технического прогресса становится математи ческое моделирование. Его сущность и главное преимущество о стоит в замене исходного объекта соответствующей математиче кой моделью и в дальнейшем ее изучении (экспериментиров нию с нею) на ЭВМ с помощью вычислительно-логических алг ритмов.
Теоретизация и диалектизация науки
Наука (особенно современная) развивается по пути синтез! абстрактно-формальной (математизация и компьютеризация) и кенкретно-содержательной сторон познания. Вторая из названных сторон выражается, в частности, терминами «теоретизация» и «диалектизация».
1 Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 124.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 303
Для современной науки характерно нарастание сложности и абстрактности знания, теоретические разделы некоторых научных дисциплин (например, квантовой механики, теоретической физики и др.) достигли такого уровня, когда целый ряд их результатов не могут быть представлены наглядно. Все большее значение приобретают абстрактные, логико-математические и знаковые модели, в которых определенные черты моделируемого объекта выражаются в весьма абстрактных формулах. Такой процесс происходит во всех науках, и переход на все более высокие уровни абстрагирования усиливается и расширяется.
Диалектизация науки как ее важнейшая закономерность означает все более широкое внедрение во все сферы научного познания идеи развития (а значит, и времени). Причем именно во все науки, а не только в так называемые «исторические науки» — в геологию, биологию, астрофизику, историю и т. п. Как писал В. Паули, «сами будни физика выдвигают в физике (которая сотни лет считалась «неисторической» наукой. — В. К.) на передний план аспект развития, становления»1. Процесс диалектизации (как и теоретизации) также конкретно-историчен и определяется предметом науки, особенностями данной ступени ее развития и другими факторами.
Можно без преувеличения сказать, что первые импульсы процесс диалектизации получил вместе с возникновением самой науки — и прежде всего благодаря созданию Декартом, а позднее — Кантом космогонических гипотез. С их появлением Земля и вся Солнечная система предстали как нечто ставшее во времени, т. е. как нечто возникшее естественным путем и развивающееся. Процесс диалектизации получил новый мощный импульс благодаря работам английских ученых — геолога Ч. Лайеля и биолога Ч. Дарвина, которые на большом фактическом материале доказали, что все в природе взаимосвязано и все в ней происходит в конечном счете диалектически, а не метафизически. Серьезное обоснование диалектические принципы развития, всеобщей связи, противоречия, детерминизма и др. получили благодаря открытию клетки и закона сохранения и превращения энергии (30—40-е гг. XIX в.), а впоследствии (с конца XIX — начала XX вв.) — благодаря созданию квантовой механики и теории относительности, а в современный период развития науки — благодаря крупным успехам
1 Паули В. Физические очерки. М., 1975. С. 31.
304___________________________________ Основы философии науки
синергетики — теории самоорганизации целостных развивающихся систем.
Сегодня многие мыслящие представители частных наук все более четко осознают, что «процесс диалектизации давно пошел» и продолжает расширяться и углубляться — хочется это кому-то или не хочется, нравится кому-то диалектика или нет.
Поэтому необходимо как можно скорее и основательнее «вытравлять» именно извращения диалектики (а не ее саму), дальше творчески развивать диалектический метод, вернуть ту свойственную ему роль, которую он всегда играл в мировой философии, — роль мощного методологического орудия — «стоящего на стороне субъекта средства» (Гегель), с помощью которого он познает i преобразует окружающую действительность, а «заодно» измен* ется и сам1.
Глава IV. Динамика науки как процесс порождения нового знания 305
щего числа научных работников, научных учреждений и организаций, публикаций, выполняемых научных работ и решаемых проблем, материальных затрат на науки или (и) доходов от нее и т. п.
Ускоренное развитие науки есть следствие ускоренного развития производительных сил общества. Это привело к непрерывному накоплению знаний, в результате чего их масса, находящаяся в распоряжении ученых последующего поколения, значительно превышает массу знаний предшествующего поколения. По разным подсчетам (и в зависимости от области науки) сумма научных знаний удваивается в среднем каждые 5—7 лет (а иногда и в меньшие сроки).
Одним из критериев ускорения темпов развития науки является сокращение сроков перехода от одной ступени научного познания к другой, от научного открытия к его практическому применению. Если в прошлом открытие и его применение отделялись десятками и даже сотнями лет, то теперь эти сроки исчисляются несколькими годами и даже месяцами.
Ускорению темпов развития науки способствовало и развитие средств сообщения, облегчавшее обмен идеями. Оно также связано с развитием производительных сил, с совершенствованием техники и технологии. В свою очередь ускорение развития науки обусловливает ускорение развития производительных сил. Именно из закона ускоренного развития науки как его следствие вытекает все увеличивающееся влияние науки на развитие общества, на все стороны жизни людей.
Глава V. Методология научного исследования 311
лее общей — логико-философской форме, но и интенсивное развитие внутринаучной рефлексии. «Суть ее заключается в том, что в рамках конкретных научных направлений происходит осмысление и изучение методов и форм научного познания. В самой науке все более четко выделяются два взаимосвязанных направления: исследование свойств объектов (традиционное направление) и исследование способов и форм научного познания»1.
Особенно активно второе направление разрабатывается в рамках таких зрелых наук, как физика, биология, химия, все большее внимание оно привлекает и в гуманитарных науках. Эмпирической базой разработки методологии науки (научной методологии) является история науки, но взятая не сама по себе, а в широком философском, общественно-историческом, социокультурном контексте, т. е. в системе культуры в ее целостности.
В наши дни стало совершенно очевидным, что «несомненно, магистральной линией современной цивилизации является разработка методов в самых различных сферах человеческой деятельности». Более того, в настоящее время «методология стала самостоятельной реальностью», под влиянием нынешних социокультурных условий, «и складывается профессиональная методология как одна из областей современной технологии — технологии мыслительной работы (деятельности)»2.
Любой научный метод разрабатывается на основе определенной теории, которая тем самым выступает его необходимой предпосылкой. Эффективность, сила того или иного метода обусловлены содержательностью, глубиной, фундаментальностью теории, которая «сжимается в метод». В свою очередь «метод расширяется в систему», т. е. используется для дальнейшего развития науки, углубления и развертывания теоретического знания как системы, его материализации, объективизации в практике. «Как известно, развитие науки заключается в нахождении новых явлений природы и в открытии тех законов, которым они подчиняются. Чаще всего это осуществляется благодаря тому, что находят новые методы исследования»3.
Тем самым теория и метод одновременно тождественны и различны. Их сходство состоит в том, чтЪ они взаимосвязаны, и в
1 Кравец А. С. Методология науки. Воронеж, 1991. С.21.
2 Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т. II. М., 2001. С. 552, 554.
3 Капица /7. Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1987. С. 314.
Глава V. Методология научного исследования_______________ 313
ний теории в ориентационно-деятельные, регулятивные принципы (требования, предписания, установки) метода.
Любой метод детерминирован не только предшествующими и сосуществующими одновременно с ним другими методами, и не только той теорией, на которой он основан. Каждый метод обусловлен, прежде всего, своим предметом, т. е. тем, что именно исследуется (отдельные объекты или их классы). Метод как способ исследования и иной деятельности не может оставаться неизменным, всегда равным самому себе во всех отношениях, а должен изменяться в своем содержании вместе с предметом, на который он направлен. Это значит, что истинным должен быть не только конечный результат познания, но и ведущий к нему путь, т. е. метод, постигающий и удерживающий именно специфику данного предмета.
Говоря о тесной связи предмета и метода и их «параллельном развитии», Гейзенберг отмечал, что когда предметом естествознания была природа как таковая, и «научный метод, сводившийся к изоляции, объяснению и упорядочению», способствовал развитию науки. Но уже к концу XIX — началу XX в., когда полем зрения науки стала уже не сама природа, а «сеть взаимоотношений человека с природой», научный метод «натолкнулся на свои границы. Оказалось, что его действие изменяет предмет познания, вследствие чего сам метод уже не может быть отстранён от предмета»1.
Поэтому нельзя «разводить» предмет и метод, видеть в последнем только внешнее средство по отношению к предмету, никак не зависимое от него и лишь «налагаемое» на предмет чисто внешним образом.
Метод не навязывается предмету познания или действия, а изменяется в соответствии с их спецификой. Исследование предполагает тщательное знание фактов и других данных, относящихся к его предмету. Оно осуществляется как движение в определенном материале, изучение его особенностей, связей, отношений и т. п. Способ движения (метод) и состоит в том, что исследование должно детально освоиться с конкретным материалом (фактическим и концептуальным), проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю связь.
1 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 304.
Глава V. Методология научного исследования 315
тики, вне и помимо объективных законов ее развития. Он не является способом, однозначно определяющим пути и формы деятельности, позволяющим априори решать любые познавательные ii практические проблемы. Поэтому необходимо искать происхож-ние метода не в головах людей, не в сознании, а в материаль-|й действительности. Но в последней — как бы тщательно ни , икали — мы не найдем никаких методов, а отыщем лишь объективные законы природы и общества.
Таким образом, метод существует, развивается только в сложной диалектике субъективного и объективного при определяющей роли последнего. В этом смысле любой метод прежде всего объективен, содержателен, «фактичен». Вместе с тем он одновременно субъективен, но не как чистый произвол, «безбрежная субъективность», а как продолжение и завершение объективности, из которой он «вырастает». Субъективная сторона метода выражается не только в том, что на основе объективной стороны (познанные закономерности реальной действительности) формулируются определенные принципы, правила, регулятивы.
Каждый метод субъективен и в том смысле, что его «носителем» является конкретный индивид, субъект, для которого, собственно говоря, данный метод и предназначен. В свое время Гегель справедливо подчеркивал, что метод есть «орудие», некоторое стоящее на стороне субъекта средство, через которое он соотносится с объектом. В этом вопросе Гегелю вторил и Фейербах своим афоризмом о том, что именно «человек — центр всей методологии».
Метод не является застывшим списком «разреженных абстракций» или закостенелых общих формул-предписаний. Он не существует вне его конкретного реального носителя — личности ученого, философа, научного сообщества, коллективного субъекта и т. п. Их роль в реализации методологических принципов исключительно велика. Каждый метод — не сам себя доказывающий автомат, он всегда «замыкается» на конкретного субъекта.
Включенностью субъекта в «тело» метода объясняется, в частности, его творческий характер, который «затрагивает» не только научные открытия, но и созидание нового в любой сфере человеческой деятельности. История науки и практики показала, что нет никакой «железной» последовательности познавательных проце-ДУР и действий, в сумме составляющих логику открытия, так же
Глава У. Методология научного исследования_______________ 317
метод представляет собой «удачное упрощение», «однако с помощью любого данного метода можно открывать истины только определенного, подходящего для него типа и формулировать их в терминах, навязываемых данным методом»1, а не каким-либо методом «вообще».
Классификация методов
Многообразие видов человеческой деятельности обусловливает многообразный спектр методов, которые могут быть классифицированы по самым различным основаниям (критериям). Прежде всего следует выделить методы духовной, идеальной (в том числе научной) и методы практической, материальной деятельности. В настоящее время стало очевидным, что система методов, методология не может быть ограничена лишь сферой научного познания, она должна выходить за ее пределы и непременно включать в свою орбиту и сферу практики. При этом необходимо иметь в виду тесное взаимодействие этих двух сфер.
Что касается методов науки, то оснований их деления на группы может быть несколько. Так, в зависимости от роли и места в процессе научного познания можно выделить методы формальные и содержательные, эмпирические и теоретические, фундаментальные и прикладные, методы исследования и изложения и т. п. Содержание изучаемых наукой объектов служит критерием для различия методов естествознания и методов социально-гуманитарных наук. В свою очередь методы естественных наук могут быть подразделены на методы изучения неживой природы и ме-оды изучения живой природы и т. п. Выделяют также качествен-яе и количественные методы, однозначно-детерминистские и :роятностные, методы непосредственного и опосредованного юзнания, оригинальные и производные и т. д.
В современной науке достаточно успешно «работает» многоуровневая концепция методологического знания. В этом плане все методы научного познания могут быть разделены на следующие основные группы (по степени общности и широте применения).
I. Философские методы, среди которых наиболее древними являются диалектический и метафизический. По существу каждая
1 Уайтхед А. Избранные работы по философии. М., 1990. С. 624.
Глава У. Методология научного исследования_______________ 319
ти норм, «рецептов» и приемов, а в качестве диалектической и гибкой системы всеобщих принципов и регулятивов человеческой деятельности — в том числе мышления в его целостности.
Поэтому важная задача диалектико-материалистической методологии состоит в разработке всеобщего способа деятельности, в развитии таких категориальных форм, которые были бы максимально адекватны всеобщим законам существования самой объективной действительности. Однако каждая такая форма не есть зеркальное отражение последней, и она не превращается автоматически в методологический принцип.
Чтобы стать им, всеобщие диалектические положения должны принять форму нормативных требований, своеобразных предписаний, которые (в сочетании с регулятивами других уровней) определяют способ действия субъекта в познании и изменении реального мира. Объективная детерминированность диалектико-логических принципов, как и вообще всех социальных норм, служит основанием для последующего субъективного использования их в качестве средства познания и практического овладения действител ьностью.
Диалектический метод нельзя, разумеется, сводить к универсальным логическим схемам с заранее отмеренными и гарантированными ходами мысли. Однако ученых интересуют, строго говоря, не сами по себе категории «развитие», «противоречие», «причинность» и т. п., а сформулированные на их основе регулятивные принципы. При этом они хотят четко знать, как последние могут помочь в реальном научном исследовании, каким образом они могут способствовать адекватному постижению соответствующей предметной области и познанию истины. Вот почему все чаще приходится слышать от ученых призывы к созданию прикладной философии — своеобразного моста между всеобщими диалектическими принципами и методологическим опытом решения конкретных задач в той или иной науке.
Проиллюстрируем сказанное на примере некоторых важнейших принципов диалектического метода1.
1 Более подробно о принципах диалектики как всеобщих регулятивах деятельности, их содержании и возможных искажениях см.: Коханов-ский В. П. Диалектико-материалистический метод. Ростов н/Д, 1992; Он же. Нужна ли диалектика современной науке? // Научная мысль Кавказа. 1998. №2.
Глава V. Методология научного исследования 323
обмена веществ с природой является фундаментальной для всех социальных институтов, особенно для их исторического развития. Это утверждение, по моему мнению, совершенно верно... экономизм Маркса представляет весьма ценный прогресс в методах социальной науки (курсив наш. — В. К.)»1.
П. Общенаучные подходы и методы исследования, которые получили широкое развитие и применение в современной науке.
Они выступают в качестве своеобразной «промежуточной методологии» между философией и фундаментальными теоретико-методологическими положениями специальных наук. К общенаучным понятиям чаще всего относят такие понятия, как «информация», «модель», «структура», «функция», «система», «элемент», «оптимальность», «вероятность» и др.
Характерными чертами общенаучных понятий являются, во-первых, «сплавленность» в их содержании отдельных свойств, признаков, понятий ряда частных наук и философских категорий. Во-вторых, возможность (в отличие от последних) их формализации, уточнения средствами математической теории символической логики.
Если философские категории воплощают в себе предельно возможную степень общности — конкретно-всеобщее, то для общенаучных понятий присуще большей частью абстрактно-общее (одинаковое), что и позволяет выразить их абстрактно-формальными средствами. Важным критерием «философичности» того или иного «мыслительного формообразования» является его необходимое «участие» в решении основного вопроса философии (во всем его
объеме).
На основе общенаучных понятий и концепций формулируются соответствующие методы и принципы познания, которые и обеспечивают связь и оптимальное взаимодействие философии со специально-научным знанием и его методами. Особенно бурно в последнее время развивается такая общенаучная дисциплина, как синергетика — теория самоорганизации и развития открытых целостных систем любой природы — природных, социальных, когнитивных (познавательных). Среди основных понятий синергетики такие понятия, как «порядок», «хаос», «нелинейность», «неопределенность», «нестабильность», «диссипативные структуры», «бифур-
1 Поппер К. Открытое общество и его враги: В 2 т. М., 1992. Т 2. С. 126.
Глава V. Методология научного исследования 325
пов разных уровней, сферы действия, направленности, эвристических возможностей, содержаний, структур и т. д.
Рассмотрим более подробно роль философии и общественных методов в научном познании.
Глава У. Методология научного исследования_______________ 327
Основоположник позитивизма, французский ученый О. Конт (о ком выше шла речь), уже в ЗО-х гг. ХГХ в. провозгласил решительный разрыв с философской («метафизической») традицией. Он считал, что наука не нуждается в какой-либо стоящей над ней философии. Это, по его мнению, не исключает синтеза частнона-учного знания, за которым можно сохранить старое название «философия». Последняя сводится, таким образом, к общим выводам из естественных и социально-гуманитарных наук.
Эти идеи Конта были развиты далее на последующих этапах эволюции позитивизма — в махизме (эмпириокритицизме) и в неопозитивизме (логическом позитивизме). Так, видный представитель последнего Л. Витгенштейн считал, что философия не является одной из наук и слово «философия» должно означать нечто, стоящее под или над, но не рядом с науками. По его мнению, цель философии — логическое прояснение мыслей. Мысли, обычно как бы туманные и расплывчатые, философия призвана делать ясными и отчетливыми.
Если философия Витгенштейном и признается возможной, то только лишь как «критика языка». Ее основная задача — борьба с дезориентирующим воздействием неправильного обращения с языком, которое, по его мнению, является источником всякого рода псевдопроблем (среди которых и проблема объективной реальности).
Таким образом, по мнению неопозитивистов, предметом философии должен быть язык (прежде всего язык науки) как способ выражения знания, а также деятельность по анализу этого знания и возможностей его выражения в языке. «Метафизика» (философия) рассматривается не просто как ложное учение, а как лишенное смысла с точки зрения логических норм языка. Противопоставляя науку философии, представители неопозитивизма считали, что единственно возможным знанием является только специально-научное знание. Традиционные философские вопросы объявлялись неопозитивизмом бессмысленной «метафизикой» на том основании, что они формулируются с помощью терминов, которые являются псевдопонятиями, ибо определения последних не поддаются проверке.
Вместе с тем позитивизм оказал значительное влияние на методологию естественных и гуманитарных наук. Среди его дости-
Глава V. Методология научного исследования 329
ственнонаучных результатов, которые были получены к концу XVIII в. Особенно быстро в этот период прогрессировала теория электричества (Кулон, Гальвани, Вольта и др.). Опираясь на естественнонаучные открытия своего времени, Шеллинг сформулировал идеи целостности и развития природы, ее «полярности» («насыщенности» противоречиями), всеобщей связи ее явлений и др.
Говоря о необходимости союза философии и частных наук, Гегель писал, что необходимо, чтобы философия согласовывалась с действительностью и опытом — это «пробный камень» истинности философского учения. «Возбужденное опытом, как раздражителем», мышление затем поднимается в свою «чистую стихию», развивается из себя. При этом Гегель остроумно замечает, что единственно лишь мышление должно называться «инструментом философии», а не термометры, барометры и т. п. «философские инструменты», выступает против так называемых «философских принципов сохранения волос» и т. п.
Диалектика как Логика и теория познания, согласно Гегелю, не отбрасывает в сторону эмпирическое содержание частных наук, а признает его, пользуется им и делает его своим собственным содержанием. Она также признает всеобщее в этих науках, законы, принципы и т. п., но она вводит в эти категории другие — философские — категории и удерживает их. Различие, таким образом, состоит лишь в этом изменении категорий. Отсюда Гегель делает свой знаменитый вывод о том, что «всякая наука есть прикладная логика».
Великая заслуга Гегеля состояла в том, что он подверг критике господствующий в его время метафизический метод мышления и обосновал необходимость применения в частных науках диалектики.
Ф. Энгельс осуществил глубокое диалектико-материалисти-ческое переосмысление философии Гегеля с учетом обобщения важнейших результатов развития естественных и гуманитарных наук. На материале прежде всего естествознания Энгельс показал, что в природе сквозь хаос бесчисленных изменений прокладывают себе путь диалектические законы развития. Это положение уже не было умозрительным, а опиралось на большое количество фактов. Особенно большое значение в этом отношении имели сделанные в 30—50-х гг. XIX в. три великих открытия —
Глава V. Методология научного исследования 331
исследования — внешней им реальности. Граница между философией и наукой — по объектам их исследования — исчезает, когда дело идет об общих вопросах естествознания («философия науки»). Современная философская мысль Запада пока слабо отразила вхождение в научную западную мысль чуждой ей философии Востока, великих живых восточных философских построений1.
Глава V. Методология научного исследования 335
личными типами рациональностей, эмпиризма, рационализма, типами культурно-исторической детерминации, типами организации «мыслительных коллективов» и научной институционно-
сти1.
5. Философия дает науке наиболее общие методологические принципы, формулируемые на основе определенных катего-. рий. Эти принципы реально функционируют в науке в виде всеобщих регулятивов, универсальных норм, требований, которые субъект познания должен реализовать в своем исследовании (методологическая функция). Изучая наиболее общие закономерности бытия и познания, философия выступает в качестве предельного, самого общего метода научного исследования. Этот метод, однако, не может заменить специальных методов частных наук, это не универсальный ключ, открывающий все тайны мироздания, он не определяет априори ни конкретных результатов частных наук, ни их своеоб-," разных методов.
Так, например, принципы диалектики образуют определенную субординированную систему и, взятые в их совокупности, представляют собой методологическую программу самого верхнего уровня. Они задают лишь общий план исследования, его стратегию (поэтому их называют стратегическими), ориентируют познание на освоение действительности в ее универсально всеобщих характеристиках. Их эвристическая мощь зависит как от их содержания, так и от их умелого, правильного применения.
Философско-методологическая программа не должна быть жесткой схемой, «шаблоном», стереотипом, по которому «кроят и перекраивают факты», а лишь «общим руководством» для исследования. Не являются философские принципы и механическим «набором норм», «списком правил» и простым внешним «наложением» сетки всеобщих категориальных определений и принципов на специально научный материал. Совокупность философских принципов — гибкая, подвижная, динамическая и открытая система, она не может «надежно обеспечить» заранее отмеренные, полностью гарантированные и заведомо «обреченные на успех» ходы исследовательской мысли. В наши дни все большее число
1 См.: СтепинВ. С. Теоретическое знание. М., 2000;Лекторский В. А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001; Микеши-наЛ. А. Философия познания: Полемические главы. М., 2002.
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
специалистов начинают осознавать, что в условиях информационного взрыва, который переживает наша цивилизация, значительное внимание следует уделять методам ориентации в огромном фактическом материале науки, методам его исследования и применения.
6. От философии ученый получает определенные мировоззрен
ческие, ценностные установки и смысложизненные ориенти
ры, которые — иногда в значительной степени (особенно в
гуманитарных науках) — влияют на процесс научного иссле
дования и его конечные результаты (аксиологическая функ
ция).
Философская мысль выявляет не только интеллектуальные (рациональные), но также нравственно-эмоциональные, эстетические и другие человеческие универсалии, всегда относящиеся к конкретным историческим типам культур, и вместе с тем принадлежащие человечеству в целом (общечеловеческие ценности). Философия играет роль критической «селекции», т. е. аккумуляции мировоззренческого опыта и его передачи (трансляции) последующим поколениям. Там самым она предлагает ученому различные варианты миропонимания («возможные миры», «мировоззренческие образы»), которые всегда являются интеграцией всех форм человеческого опыта — практического, познавательного, ценностного, эстетического и др. Философия (особенно в ее «экзистенциальных вариантах») «поставляет» ученому огромный материал для формирования его системы взглядов на объективный мир (и на свое место в нем), его жизненной позиции, убеждений, идеалов и ценностных ориентации, его интересов, пристрастий, нравственных принципов ит.д.,ит.п.
7. В наибольшей степени философия влияет на научное позна
ние при построении теорий (особенно фундаментальных). Эта
селективная (отборочная) функция наиболее активно прояв
ляется в периоды «крутой ломки» понятий и принципов в ходе
научных революций. Очевидно, указанное влияние может быть
как позитивным, так и негативным — в зависимости от того,
какой философией — «хорошей» или «плохой» — руководству
ется ученый, и какие именно философские принципы он ис
пользует. Известно в этой связи высказывание В. Гейзенбер-
га о том, что «дурная философия исподволь губит хорошую
физику». А. Эйнштейн справедливо полагал, что если под
философией понимать поиск знания в его наиболее полной и широкой форме, то философия, несомненно, является «матерью всех научных знаний».
Если говорить более конкретно, то влияние философии на процесс специально-научного исследования и построение теории заключается, в частности, в том, что ее принципы при переходе от умозрительного к фундаментальному теоретическому исследованию выполняют своеобразную селективную функцию. Последняя заключается, в частности, в том, что из множества умозрительных комбинаций исследователь реализует только те из них, которые согласуются с его мировоззрением. Но не только с ним, а также с философско-методологическими ориентациями ученого. История науки дает тому массу примеров.
Так, А. Эйнштейн при создании своей теории относительности особое внимание обращал на такие философские принципы, как причинность, наблюдаемость, относительность пространства и времени (и зависимость их свойств от движущейся материи). При формировании квантовой теории важную роль в процессе выбора соответствующих вариантов решения конкретных физических проблем играли такие философские принципы, как принцип диалектического противоречия (в форме принципа дополнительности), принцип соответствия (диалектическое отрицание), принцип активности субъекта, принципы детерминизма и причинности (в их различных формах) и др.
Философские принципы в качестве селекторов «работают», разумеется, только тогда, когда встает сама проблема выбора и есть из чего выбирать (те или иные умозрительные конструкты, гипотезы, теории, различные подходы к решению задач и т. п.). Если имеется множество вариантов решения какой-либо частнонауч-ной проблемы и возникает необходимость выбора одного из них, то в нем «участвуют» опытные данные, предшествующие и сосуществующие теоретические принципы, «философские соображения» и др.'
8. Существенное влияние на развитие познания философия оказывает своей умозрительно-прогнозирующей функцией. Речь идет о том, что в рамках философии (а точнее — в той или иной ее форме) вырабатываются определенные идеи, прин-
1 См.: Роль философии в научном исследовании. Л., 1990. С. 17—25.
Основы философии науга
Глава V. Методология научного исследования
ципы, представления и т. п., значимость которых для наую обнаруживается лишь на будущих этапах эволюции позна ния. Особенно богатой в этом отношении была натурфилосо фия, но не только она.
Таковы, в частности, идеи античной атомистики, которые ста ли естественнонаучным фактом лишь в XVII—XVIII вв. Тако] развитый в философии Лейбница категориальный аппарат, выра жающий некоторые общие особенности саморегулирующих сие тем. Таков и гегелевский аппарат диалектики, «предвосхитивший сущностные характеристики сложных саморазвивающихся сие тем — в том числе и идеи синергетики, не говоря о квантово] механике (дополнительность, активность субъекта и др.)- Указы вая на это обстоятельство, М. Борн подчеркивал, что «многое, < чем думает физика, предвидела философия. Мы, физики, благо дарныей за это»1.
9. Гейзенберг считал, что во всех современных науках (особенм естественных) имеются признаки их общего истока, которьи «кроется в конечном счете в античном мышлении». Здесь мы по его мнению, находим умение владеть «одним из наиболе мощных интеллектуальных орудий», выработанных западно европейской мыслью, «навыками принципиального мышле ния». Вот почему великий физик был,твердо уверен в том что «вряд ли возможно продвинуться в современной атомнЫ физике, не зная греческой натурфилософии... Но тот, кто хо чет дойти до самой сути в том деле, которым он занимается будь это техника или медицина, — тот рано или поздно при дет к этим истокам и многое приобретет для своей собствен ной работы, если научится у греков радикальности мышле ния, постановке принципиальных проблем»2. Вот почему очен полезным делом является изучение философии (в ее самы различных формах и направлениях) представителями частны наук, что и делали великие творцы науки. 10. Философско-методологические принципы — в их единстве -выполняют в ряде случаев функцию вспомогательного, про изводного от практики критерия истины. Они не заменяю практику как решающий критерий, но дополняют его — осе
1 Бор Н~. М. Физика в жизни моего поколения. М., 1963. С. 432.
2 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 40—41.
бенно когда обращение к ней, в силу целого ряда обстоятельств, невозможно. Так, например, если замечены нарушения со стороны исследователя таких принципов диалектики, как объективность, всесторонность, конкретность, историзм и др., то никакой практики не нужно, чтобы убедиться в том, что выводы, сделанные на такой «основе», вряд ли будут истинными. Воздействие философских принципов на процесс научного исследования всегда осуществляется не прямо и непосредственно, а сложным опосредованным путем — через методы, формы и концепции «нижележащих» методологических уровней. Философский метод не есть «универсальная отмычка», из него нельзя непосредственно получить ответы на те или иные проблемы частных наук пу^ем простого логического развития общих истин. Он не может быть «алгоритмом открытия», а дает ученому лишь самую общую ориентацию исследования, помогает выбрать кратчайший путь к истине, избежать ошибочных ходов мысли.
Следует иметь в виду, что роль философских принципов довольно часто маскируется многообразными по своей природе «затемняющими обстоятельствами». Поэтому чаще всего требуется очень тонкий и глубокий анализ для выявления этой роли, которую не следует ни недооценивать, ни переоценивать.
Поскольку влияние философии на науку является, как правило, опосредованным, тем более в условиях возрастающей расходимости их языков, то очень актуальной становится проблема адекватной «стыковки» философских и специально-научных представлений, «перевода» первых во вторые. Свою эвристическую функцию философия в качестве универсального регулятива может плодотворно осуществлять, лишь постоянно соотнося себя с другими уровнями методологического знания, реализуя свои потенции в них и через них.
Таким образом, недопустимо рассматривать общие философские положения, руководящие принципы и идеалы в качестве прямых средств объяснения конкретных ситуаций и решения специфических проблем. Это лишь самые общие абстрактные схемы, которые должны быть вписаны в конкретный материал, ибо они сами по себе ничего не определяют и ничего не объясняют.
Философские методы не всегда дают о себе знать в процессе исследования в явном виде, они могут учитываться и применяться либо стихийно, либо сознательно. Но в любой науке есть эле-
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
менты всеобщего значения (например, законы, категории, понятия, принципы и т. д.), которые и делают всякую науку «прикладной логикой». В каждой из них «властвует философия», ибо всеобщее (сущность, закон) есть всюду (хотя всегда оно проявляется специфически). Наилучшие результаты достигаются тогда, когда философия является «хорошей» и применяется в научном исследовании вполне сознательно.
Следует сказать, что широкое развитие в современной науке внутринаучной методологической рефлексии не «отменяет» философские методы, не элиминирует их из науки. Эти методы всегда в той или иной мере присутствуют в последней, какой бы степени зрелости ни достигли ее собственные методологические средства. Философские методы, принципы, категории «пронизывают» науку на каждом из этапов ее развития. Так, любая наука использует практически весь арсенал категорий диалектики, в ней всегда стоит проблема истины и ее соотношения с заблуждением, традиционно трудными для ученых являются проблемы взаимосвязи материального и идеального, субъекта и объекта и других сугубо философских вопросов. На них «узкий специалист» неизбежно «натыкается» и вынужден так или иначе их решать, так же, как и свои специально-научные и собственно методологические вопросы.
Реализация философских принципов в научном познании означает вместе с тем их переосмысление, углубление, развитие. Так, например, квантовая механика, по словам Н. Бора, преподала в этом смысле «гносеологический урок». А. Эйнштейн и Л. Hi" фельд отмечали, что «результаты научного исследования очей часто вызывают изменения в философских взглядах на пробж мы, которые распространяются далеко за пределы ограниченны областей самой науки... Философские обобщения должны оса вываться на научных результатах. Однако раз возникнув и пол| чив широкое распространение, они очень часто влияют на дал] нейшее развитие научной мысли, указывая одну из многих вб! можных линий развития. Успешное восстание против принято! взгляда имеет своим результатом неожиданное и совершенно нощ развитие, становясь источником новых философских воззрений*
Тем самым путь реализации методологической функции ф) лософии есть не только способ решения фундаментальных пр
Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965. С. 47—48.
блем развития науки, но и способ развития самой философии, всех ее методологических принципов1.
Основы философии науки
Глава У. Методология научного исследования
различными приборами и техническими устройствами (микроскопом, телескопом, фото- и кинокамерой и др.)- С развитием науки наблюдение становится все более сложным и опосредованным.
Основные требования к научному наблюдению: однозначность замысла; наличие системы методов и приемов; объективность, т. е. возможность контроля путем либо повторного наблюдения, либо с помощью других методов (например, эксперимента). Обычно наблюдение включается в качестве составной части в процедуру эксперимента. Важным моментом наблюдения является интерпретация его результатов — расшифровка показаний приборов, кривой на осциллографе, на электрокардиограмме и т. п.
Особую трудность наблюдение представляет в социально-гуманитарных науках, где его результаты в большей мере зависят от личности наблюдателя, его жизненных установок и принципов его заинтересованного отношения к изучаемому предмету. (Об этом см. гл. VIII.)
В ходе наблюдения исследователь всегда руководствуется определенной идеей, концепцией или гипотезой. Он не просто регистрирует любые факты, а сознательно отбирает те из них, которые либо подтверждают, либо опровергают его идеи. При этом очень важно отобрать наиболее репрезентативную, т. е. наиболее представительную группу фактов в их взаимосвязи. Интерпретация наблюдения также всегда осуществляется с помощью определенных теоретических положений.
2. Эксперимент — активное и целенаправленное вмешательство в протекание изучаемого процесса, соответствующее изменение объекта или его воспроизведение в специально созданных и контролируемых условиях. Таким образом, в эксперименте объект или воспроизводится искусственно, или ставится "в определенным образом заданные условия, отвечающие целям исследования. В ходе эксперимента изучаемый объект изолируется от побочных влияний, затемняющих его сущность, и представляется в «чистом виде». При этом конкретные условия эксперимента не только задаются, но и контролируются, модернизируются, многократно воспроизводятся и изменяются.
Тем самым эксперимент осуществляется, во-первых, как взаимодействие объектов, протекающее по естественным законам, во-вторых, как искусственное, человеком организованное действие.
Всякий научный эксперимент всегда направляется какой-либо идеей, концепцией, гипотезой. Без идеи в голове, говорил И. П. Павлов, не увидишь факта. Данные эксперимента всегда так или иначе «теоретически нагружены» — от его постановки до интерпретации его результатов.
Основные особенности эксперимента:
а) более активное (чем при наблюдении) отношение к объекту,
вплоть до его изменения и преобразования;
б) многократная воспроизводимость изучаемого объекта по же
ланию исследователя;
в) возможность обнаружения таких свойств явлений, которые
не наблюдаются в естественных условиях;
г) возможность рассмотрения явления в «чистом виде» путем
изоляции его от усложняющих и маскирующих его ход обсто
ятельств или путем изменения, варьирования условий экспе
римента;
д) возможность контроля за «поведением» объекта исследова
ния и проверки результатов.
Основные стадии осуществления эксперимента: планирование и построение (его цель, тип, средства, методы проведения и т. п.); контроль; интерпретация результатов.
Структура эксперимента (т.е. что и кто необходим, чтобы он состоялся): а) экспериментаторы (например, физики-экспериментаторы); б) объект эксперимента (т. е. явление, на которое осуществляется воздействие); в) система приборов и другое научное оборудование; г) методика проведения эксперимента; д) гипотеза (идея), которая подлежит подтверждению или опровержению.
Приборы — своеобразные усилители органов чувств, позволяющие исследовать то, что последним недоступно. Современные экспериментальные установки состоят из большого количества приборов, выполняющих разные функции. В ходе эксперимента возможны случайные (в том числе негативные) воздействия прибора на изучаемый объект. Поэтому результаты эксперимента могут расходиться с его целями.
Однако экспериментатор принимать соответствующие меры, чтобы свести к минимуму эти воздействия. Последние порой вызываются намеренно, а потом специально изучаются («рандомизация» эксперимента).
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
Эксперимент имеет две взаимосвязанные функции: опытная проверка гипотез и теорий, а также формирование новых научных концепций. В зависимости от этих функций выделяют эксперименты: исследовательские (поисковые), проверочные (контрольные), воспроизводящие, изолирующие и т. п. История науки показала, что научное открытие (особенно фундаментальное) сразу же приводит к совершенствованию экспериментальной техники. По характеру объектов выделяют физические, химические, биологические, социальные и т. п. эксперименты. Важное значение в современной науке имеет решающий эксперимент, целью которого служит опровержение одной и подтверждение другой из двух (или нескольких) соперничающих концепций. Это различие относительно: эксперимент, задуманный как подтверждающий, может по результатам оказаться опровергающим, и наоборот. Но в любом случае эксперимент состоит в постановке конкретных вопросов природе, ответы на которые должны дать информацию о ее закономерностях.
Один из простых типов научного эксперимента — качественный эксперимент, имеющий целью установить наличие или отсутствие предполагаемого гипотезой или теорией явления. Более сложен количественный эксперимент, выявляющий количественную определенность какого-либо свойства изучаемого явления.
Широкое распространение в современной науке получил мысленный эксперимент — система мыслительных процедур, проводимых над идеализированными объектами. Мысленный эксперимент — это теоретическая модель реальных экспериментальных ситуаций. Здесь ученый оперирует не реальными предметами и условиями их существования, а их концептуальными образами.
Все шире развиваются социальные эксперименты (см. гл. VIII). При проведении эксперимента соблюдение условий его чистоты нередко осложняется и затрудняется такими факторами, как: а) случайная, внешняя помеха, искажающая протекание изучаемого процесса; б) случайные и систематические ошибки приборов, применяемых в эксперименте; в) субъективные ошибки самого экспериментатора.
3. Сравнение — познавательная операция, выявляющая сходство или различие объектов (либо ступеней развития одного и того же объекта), т.е. их тождество и различия, но имеет смысл только в совокупности однородных предметов, образующих класс. Сравнение предметов в классе осуществляется по
признакам, существенным для данного рассмотрения. При
этом предметы, сравниваемые по одному признаку, могут быть
несравнимы по другому.
Сравнение является основой такого логического приема, как аналогия (см. далее), и служит исходным пунктом сравнительно-исторического метода. Его суть — выявление общего и особенно^ го в познании различных ступеней (периодов, фаз) развития одного и того же явления или разных сосуществующих явлений.
4.Описание — познавательная операция, состоящая в фиксиро
вании результатов опыта (наблюдения или эксперимента) с
помощью определенных систем обозначения, принятых в на
уке (схемы, графики, рисунки, таблицы, диаграммы и т. п.).
5. Измерение — совокупность действий, выполняемых при по
мощи определенных средств с целью нахождения числового
значения измеряемой величины в принятых единицах изме
рения.
Следует еще раз подчеркнуть, что методы эмпирического исследования никогда не реализуются «вслепую», а всегда «теоретически нагружены», направляются определенными концептуальными идеями.
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
получать из них новые формулы и соотношения. Тем самым операции с мыслями о предметах заменяются действиями со знаками и символами.
Формализация, таким образом, есть обобщение форм различных по содержанию процессов, абстрагарование этих форм от их содержания. Она уточняет содержание путем выявления его формы и может осуществляться с различной степенью полноты. Но, как показал австрийский логик и математик XX в. К. Гедель, в содержательной теории всегда остается невыявленный, неформа-лизуемый остаток. Все более углубляющаяся формализация содержания знания никогда не достигает абсолютной полноты, ибо никогда не прекращается развитие (изменение) предмета познания и знаний о нем. Это означает, что формализация внутренне ограничена в своих возможностях. Доказано, что всеобщего метода, позволяющего любое рассуждение заменить вычислением («сосчитаем!» — как мечтал Лейбниц), не существует. Теоремы Геделя дали достаточно строгое обоснование принципиальной невозможности полной формализации научных рассуждений и научного знания в целом.
2. Аксиоматический метод — способ построения научной теории, при котором в ее основу кладутся некоторые исходные положения — аксиомы (постулаты), из которых все остальные утверждения этой теории выводятся из них чисто логическим путем, посредством доказательства. Для вывода теорем из аксиом (и вообще одних формул из других) формулируются специальные правила вывода. Следовательно, доказательство в аксиоматическом методе — это некоторая последовательность формул, каждая из которых есть либо аксиома, либо получается из предыдущих формул по какому-либо правилу вывода.
Аксиоматический метод — лишь один из методов построения уже добытого научного знания. Он имеет ограниченное применение, поскольку требует высокого уровня развития аксиоматизированной содержательной теории. Известный французский^ физик Луи де Бройль обращал внимание на то, что «аксиоматический метод может быть хорошим методом классификации или преподавания, но он не является методом открытия»1.
Бройль Луи де. По тропам науки. М., 1962. С. 179.
3. Гшютетико-дедуктивный метод — метод научного познания, сущность которого заключается в создании системы дедуктивно связанных между собой гипотез, из которых в конечном счете выводятся утверждения об эмпирических фактах. Тем самым этот метод основан на выведении (дедукции) заключений из гипотез и других посылок, истинностное значение которых неизвестно. А это значит, что заключение, полученное на основе данного метода, неизбежно будет иметь вероятностный характер. Общая структура гипотетико-дедуктивного метода (шаги
его реализации):
а) ознакомление с фактическим материалом, требующим теоретического объяснения и попытка такового с помощью уже существующих теорий и законов. Если нет, то:
I б) выдвижение догадки (гипотезы, предположения) о причинах
;" и закономерностях данных явлений с помощью разнообраз-
• ных логических приемов;
в) оценка основательности и серьезности предположений и от
бор из их множества наиболее вероятной;
г) выведение из гипотезы (обычно дедуктивным путем) след
ствий с уточнением ее содержания;
д) экспериментальная проверка выведенных из гипотезы след
ствий. Тут гипотеза или получает экспериментальное подтвер
ждение, или опровергается. Однако подтверждение отдель
ных следствий не гарантирует ее истинности (или ложности)
в целом. Лучшая по результатам проверки гипотеза перехо
дит в теорию.
Разновидностью гипотетико-дедуктивного метода можно считать математическую гипотезу, где в качестве гипотез выступают некоторые уравнения, предоставляющие модификацию ранее известных и проверенных состояний. Изменяя последние, составляют новое уравнение, выражающее гипотезу, которая относится к новым явлениям. Гипотетико-дедуктивный метод (как и аксиоматический) является не столько методом открытия, сколько способом построения и обоснования научного знания, поскольку он показывает, каким именно путем можно прийти к новой гипотезе.
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
4. Восхождение от абстрактного к конкретному — метод теоретического исследования и изложения, состоящий в движении научной мысли от исходной абстракции («начало» — одностороннее, неполное знание) через последовательные этапы углубления и расширения познания к результату — целостному воспроизведению в теории исследуемого предмета. В качестве своей предпосылки данный метод включает в себя восхождение от чувственно-конкретного к абстрактному, к выделению в мышлении отдельных сторон предмета и их «закреплению» в соответствующих абстрактных определениях. Движение познания от чувственно-конкретного к абстрактному — это и есть движение от единичного к общему, здесь преобладают такие логические приемы, как анализ и индукция. Восхождение от абстрактного к мысленно-конкретному — это процесс движения от отдельных общих абстракций к их единству, конкретно-всеобщему, здесь господствуют приемы синтеза и дедукции. Такое движение познания — не какая-то формальная, техническая процедура, а диалектически противоречивое движение, отражающее противоречивое развитие самого предмета, его переход от одного уровня к другому в соответствии с развертыванием его внутренних противоречий1.
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
реальности, только если к нему присоединить много иных (а не только существенных) деталей.
Существуют различные виды абстракций: отождествления, изолирующая, актуальной бесконечности, потенциальной осуществимости. Абстракции различаются также по уровням (порядкам). Абстракции от реальных предметов называются абстракциями первого порядка. Абстракции от абстракций первого уровня называются абстракциями второго порядка и т. д. Самым высоким уровнем абстракции характеризуются философские категории. 3. Обобщение — процесс установления общих свойств и признаков предметов. Тесно связано с абстрагированием. Гносеологической основой обобщения являются категории общего и единичного.
Всеобщее (общее) — философская категория, отражающая сходные, повторяющиеся черты и признаки, которые принадлежат нескольким единичным явлениям или всем предметам данного класса. Необходимо различать два вида общего: а) абстрактно-общее как простая одинаковость, внешнее сходство, поверхностное подобие ряда единичных предметов (так называемый «абстрактно-общий признак», например, наличие у всех людей — в отличие от животных — ушной мочки). Данный вид всеобщего, выделенного путем сравнения, играет в познании важную, но ограниченную роль; б) конкретно-общее как закон существования и развития ряда единичных явлений в их взаимодействии в составе целого, как единство в многообразии. Данный вид общего выражает внутреннюю, глубинную, повторяющуюся у группы сходных явлений основу — сущность в ее развитой форме, т. е. закон. Общее неотрывно от единичного (отдельного) как своей противоположности, а их единство — особенное. Единичное (индивидуальное, отдельное) — философская категория, выражающая специфику, своеобразие именно данного явления (или группы явлений одного и того же качества), его отличие от других. Тесно связана с категориями всеобщего (общего) и особенного.
В соответствии с двумя видами общего различают два вида научных обобщений: выделение любых признаков (абстрактно-общее) или существенных (конкретно-общее, закон). По другому основанию можно выделить обобщения: а) от отдельных фактов, событий к их выражению в мыслях (индуктивное обобщение);
б) от одной мысли к другой, более общей мысли (логическое обобщение). Мысленный переход от более общего к менее общему есть процесс ограничения. Обобщение не может быть беспредельным. Его пределом являются философские категории, которые не имеют родового понятия и потому обобщить их нельзя. Операция, противоположная обобщению, — ограничение понятия, переход от рода к виду.
4. Идеализация — мыслительная процедура, связанная с образованием абстрактных (идеализированных) объектов, принципиально не осуществимых в действительности («точка», «идеальный газ», «абсолютно черное тело» и т.п.). Данные объекты не есть «чистые фикции», а весьма сложное и очень опосредованное выражение реальных процессов. Они представляют собой некоторые предельные случаи последних, служат средством их анализа и построения теоретических представлений о них.
Идеализированный объект в конечном счете выступает как отражение реальных предметов и процессов. Образовав с помощью идеализации о такого рода объектах теоретические конструкты, можно в дальнейшем оперировать с ними в рассуждениях как с реально существующей вещью и строить абстрактные схемы реальных процессов, служащие для более глубокого их понимания. Теоретические утверждения, как правило, непосредственно относятся не к реальным, а к идеализированным объектам, познавательная деятельность с которыми позволяет устанавливать существенные связи и закономерности, недоступные при изучении реальных объектов, взятых во всем многообразии их эмпирических свойств и отношений.
В процессе идеализации происходит предельное отвлечение от всех реальных свойств предмета с одновременным введением в содержание образуемых понятий признаков, не реализуемых в действительности. В результате образуется так называемый «идеализированный объект», которым может оперировать теоретическое мышление при отражении реальных объектов.
Указывая на важную роль идеализации в научном познании, А. Эйнштейн и Л. Инфельд отмечали, что, например, «закон инерции нельзя вывести непосредственно из эксперимента, его можно вывести лишь умозрительно — мышлением, связанным с наблюдением. Этот идеализированный эксперимент никогда нельзя
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
выполнить в действительности, хотя он ведет к глубокому пониманию действительных экспериментов»1.
В результате идеализации образуется такая теоретическая модель, в которой характеристики и стороны познаваемого объекта не только отвлечены от фактического эмпирического материала, но и путем мысленного конструирования выступают в более резко и полно выраженном виде, чем в самой действительности.
Идеализированные объекты — результат различных мыслительных экспериментов, которые направлены на реализацию некоторого нереализуемого в действительности случая. В развитых научных теориях обычно рассматриваются не отдельные идеализированные объекты и их свойства, а целостные системы идеализированных объектов и их структуры.
5. Индукция — движение мысли от единичного (опыта, фактов) к общему (их обобщению в выводах) и дедукция — восхождение процесса познания от общего к единичному. Это противоположные, взаимно дополняющие ходы мысли. Поскольку опыт всегда бесконечен и неполон, то индуктивные выводы всегда имеют проблематичный (вероятностный) характер. Индуктивные обобщения обычно рассматривают как опытные истины (эмпирические законы). Из видов индуктивных обобщений выделяют индукцию популярную, неполную, полную, научную и математическую.
Характерная особенность дедукции заключается в том, что от истинных посылок она всегда ведет к истинному, достоверному заключению, а не к вероятностному (проблематичному). Дедуктивные умозаключения позволяют из уже имеющегося знания получать новые истины, и притом с помощью чистого рассуждения, без обращения к опыту, интуиции, здравому смыслу и т.п. Как один из приемов научного познания тесно связана с индукцией, это диалектически взаимосвязанные способы движения мысли. «Великие открытия, скачки научной мысли вперед созда ются индукцией, рискованным, но истинно творческим методом.. Из этого, конечно, не нужно делать вывод о том, что строгост дедуктивного рассуждения не имеет никакой ценности. На само! деле, лишь она мешает воображению впадать в заблуждение, лиш она позволяет после установления индукцией новых исходны
пунктов вывести следствия и сопоставить выводы с фактами. Лишь одна дедукция может обеспечить проверку гипотез и служить ценным противоядием против не в меру разыгравшейся фантазии»1.
6. Индуктивные методы установления причинных связей — индукции каноны (правила индуктивного исследования Бэкона— Мил ля).
а) Метод единственного сходства: если наблюдаемые случаи какого-либо явления имеют общим лишь одно обстоятельство, то, очевидно (вероятно), оно и есть причина данного явления:
• А есть причина а |
АВС->аЬс ADE -» ade)
Иначе говоря, если предшествующие обстоятельства ABC вызывают явления abc, а обстоятельства ADE — явления ade, то делается заключение, что А — причина а (или что явление А и a причинно связаны).
Применение метода сходства в реальном исследовании наталкивается на серьезные препятствия, во-первых, потому что непросто во многих случаях отделить разные явления друг от друга. Во-вторых, общую причину следует предварительно угадать или предположить, прежде чем искать ее среди различных факторов. В-третьих, очень часто причина не сводится к одному общему фактору, а зависит от других причин и условий. Поэтому для применения метода сходства необходимо располагать уже определенной гипотезой о возможной причине явления, исследовать множество различных явлений, при которых возникает имеющееся действие (следствие), чтобы увеличить степень подтверждения выдвигаемой гипотезы, и т. д.
б) Метод единственного различия: если случаи, при которых явление наступает или не наступает, различаются только в одном предшествующем обстоятельстве, а все другие обстоятельства тождественны, то это одно обстоятельство и есть причина данного явления
1 Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. М., 1965. с. 11.
1 Бройль Луи де. По тропам науки. М., 1967. С. 178.
Основы философии науки
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
ABC -> abc ВС^Ъс | |
—> А есть причина а
Иначе говоря, если предшествующие обстоятельства А8С вызывают явление abc, а обстоятельства ВС (явление А устраняется в ходе эксперимента) вызывают явление be, то делается заключение, что А есть причина а. Основанием такого заключения служит исчезновение а при устранении А.
в) Объединенный метод сходства и различия — образуется как подтверждение результата, полученного с помощью метода единственного сходства, применением к нему метода единственного различия: это комбинация первых двух методов. г)Метод сопутствующих изменений: если изменение одного обстоятельства всегда вызывает изменение другого, то первое обстоятельство есть причина второго. При этом остальные предшествующие явления остаются неизменными.
Изм. А изм. а)
Г В }• —> А есть причина а
[С |
неизмен <
Иначе говоря, если при изменении предшествующего явления А изменяется и наблюдаемое явление а, а остальные предшествующие явления остаются неизменными, то отсюда мЪжно заключить, что А является причиной а.
д) Метод остатков: если известно, что причиной исследуемого явления не служат необходимые для него обстоятельства, кроме одного, то это одно обстоятельство и есть, вероятно, причина данного явления.
Пусть изучаемое сложное явление # распадается на а, Ъ, с, d. При этом известно, что ему предшествуют обстоятельства А, В, С, где А —причина а. В — причина Ь, С — причина с. Следовательно,© — причина d — остатка изучаемого явления К. При этом предполагается, что!) должно существовать среди предшествующих обстоятельств.
Метод остатков основывается на анализе сложных (составных) причин. Если нам известно, что такое явление зависит от
составной причины С, частями которой служат причины Q и С2, тогда если причина Свызывает действиеЕ, можно предположить, что если Q вызывает действие Еи тогда оставшаяся причина С2 должна вызвать действие.Е^- Другими словами, оставшаяся причина может быть найдена путем «вычитания» ее из составной причины. Используя метод остатков, французский астроном Леверье предсказал существование планеты Нептун, которую вскоре и открыл немецкий астроном Галле.
Рассмотренные методы установления причинных связей чаще всего применяются не изолированно, а во взаимосвязи, дополняя друг друга. При этом нельзя допускать ошибку: «после этого по причине этого».
7. Аналогия (греч. — соответствие, сходство) — при выводе по
аналогии знание, полученное из рассмотрения какого-либо
объекта («модели»), переносится на другой, менее изученный
и менее доступный для исследования объект. Заключения по
аналогии являются правдоподобными: например, когда на
основе сходства двух объектов по каким-то одним парамет
рам делается вывод об их сходстве по другим параметрам.
Схему аналогии можно представить так:
а имеет признаки Р, Q,S,T
Ъ имеет признаки P,Q,S,...
b, по-видимому, имеет признаки Г.
Аналогия не дает достоверного знания: если посылки рассуждения по аналогии истинны, это еще не значит, что и его заключение будет истинным.
Для повышения вероятности выводов по аналогии необходимо стремиться к тому, чтобы:
а) были схвачены внутренние, а не внешние свойства сопос
тавляемых объектов;
б) эти объекты были подобны в важнейших и существенных
признаках, а не в случайных и второстепенных;
в) круг совпадающих признаков был как можно шире;
г)учитывалось не только сходство, но и различия— чтобы последние не перенести на другой объект.
8. Моделирование. Умозаключения по аналогии, понимаемые
предельно широко, как перенос информации об одних объек-
Глава V. Методология научного исследования
д) представление объекта как гармонически функционирующей системы, все элементы которой «работают» на поддержание этой гармонии.
11. Вероятностно-статистические методы — основаны на учете действия множества случайных факторов, которые характеризуются устойчивой частотой. Это и позволяет вскрыть необходимость (закон), которая «пробивается» через совокупное действие множества случайностей. Названные методы опираются на теорию вероятностей, которую зачастую называют наукой о случайном.
Вероятность — количественная мера (степень) возможности появления некоторого явления, события при определенных условиях. Диапазон вероятности от нуля (невозможность) до единицы (действительность). Одна из основных задач теории вероятностей состоит в выяснении закономерностей, возникающих при взаимодействии большого числа случайных факторов. Для понимания существа названных методов необходимо рассмотреть понятия «динамические закономерности», «статистические закономерности».
Вероятностно-статистические методы основаны на различении динамических и статистических законов по такому критерию (основанию), как характер вытекающих из них предсказаний. В законах динамического типа предсказания имеют точно определенный однозначный характер (например, в классической механике). Динамические законы характеризуют поведение относительно изолированных объектов, состоящих из небольшого числа элементов, в которых можно абстрагироваться от целого ряда случайных факторов.
В статистических законах предсказания носят не достоверный, а лишь вероятностный характер. Подобный характер предсказаний обусловлен действием множества случайных факторов, которые имеют место в статистических коллективах или массовых событиях (большое число молекул в газе, число особей в популяциях, число людей в определенных коллективах и т. д.).
Статистическая закономерность возникает как результат взаимодействия большого числа элементов, составляющих коллектив, и поэтому характеризует не столько поведение отдельного элемента, сколько коллектива в целом. Необходимость, проявляющаяся в статистических законах, возникает вследствие взаим-
ной компенсации и уравновешивания множества случайных факторов. «Хотя статистические закономерности и могут привести к утверждениям, степень вероятности которых столь высока, что она граничит с достоверностью, тем не менее принципиально всегда возможны исключения»1.
Статистические законы, хотя и не дают однозначных и достоверных предсказаний, тем не менее являются единственно возможными при исследовании массовых явлений случайного характера. За совокупным действием различных факторов случайного характера, которые практически невозможно охватить, статистические законы вскрывают нечто устойчивое, необходимое, повторяющееся. Они служат подтверждением диалектики превращения случайного в необходимое. Динамические законы оказываются предельным случаем статистических, когда вероятность становится практически достоверностью.
В статистических законах предсказания носят не достоверный, а лишь вероятностный характер, который обусловлен действием множества случайных факторов, через сложное переплетение которых и выражается необходимость. Как показала история научного познания, «мы лишь теперь начинаем по достоинству оценивать значение всего круга проблем, связанных с необходимостью и случайностью»2.
Вероятностно-статистические методы широко применяются при изучении массовых, а не отдельных явлений случайного характера (квантовая механика, статистическая физика, синергетика, социология и др.). Сегодня все чаще говорят о проникновении в науку вероятностного стиля мышления.
Важная роль общенаучных подходов состоит в том, что в силу своего «промежуточного характера» они опосредствуют взаимопереход философского и частнонаучного знания (а также соответствующих методов). Названные методы потому и называются общенаучными, что применяются во всех науках, но обязательно с учетом особенностей предмета каждой науки или научной дисциплины и специфики познания природных, социальных и духовных явлений. (Об особенностях социального познания и специфике применяемых в нем методов речь будет идти в гл. VIII.)
1 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С. 125.
2 Пригожим И., Стенгрес И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 50.
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
Таким образом, в научном познании функционирует сложная, динамичная, субординированная система многообразных методов разных уровней, сфер действия, направленности и т. п., которые всегда реализуются с учетом конкретных условий, и прежде всего предмета исследования.
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
ледние тесно связаны с «внерациональным», немыслимы без него и это важная особенность указанных рассуждений. Понимание нельзя смешивать с тем, что называют «озарением», «инсайтом», интуицией, хотя все это есть в процессе понимания.
Процесс понимания органически связан с процессом познания человеком окружающего мира, однако не сводится целиком и полностью только к познавательной деятельности. Проблематика понимания не может вытеснить вопросы теории познания, а должна анализироваться на основе диалектики единства познания и предметно-практической деятельности в широком социокультурном контексте.
Наряду с описанием, объяснением, истолкованием (интерпретацией) понимание относится к основным процедурам функционирования научного знания. Многочисленные подходы к исследованию понимания показывают, что процесс этот обладает сво^ ей спецификой, отличающей его от других интеллектуальных процессов и гносеологических операций.
Поэтому понимание не следует отождествлять с познанием («понять — значит выразить в логике понятий») или смешивать с процедурой объяснения, хотя они и связаны между собой. Однако, чаще всего, процесс понимания связывается с осмыслением, т. е. выявлением того, что имеет для человека какой-либо смысл. Вот почему следует согласиться с выводом о том, что «понимание как реальное движение в смыслах, практическое владение этими; смыслами сопровождает всякую конструктивную познавательную деятельность»1, есть ее необходимый момент.
Причем понимание может выступать в двух ракурсах: как приобщение к смыслам человеческой деятельности и как смыс-лообразование. Понимание как раз и связано с погружением в «мир смыслов», другого человека, постижением и истолкованием его мыслей и переживаний. Понимание — это поиск смысла: понять можно только то, что имеет смысл. Этот процесс происходит в условиях общения, коммуникации и диалога. Понимание неотделимо от самопонимания и происходит в стихии языка.
Тем самым смысл — это то, к чему мы апеллируем, когда предполагаем адекватность понимания (у собеседника или читателя) сообщаемой ему информации. Смыслом может обладать
1 Загадка человеческого понимания. М., 1991. С. 17.
не только слово, предложение, текст и т. п., но и то, что происходит вокруг нас.
Представитель современной французской герменевтики Поль Рикер считает, что понимание никогда не отрывается от познания, а просто представляет собой «этап в работе по присвоению смысла», это выявление мышлением смысла, скрытого в символе. При этом Рикер исходит из того, что: а) герменевтика — это последовательное осуществление интерпретаций; б) суть герменевтики — многообразие интерпретаций (вплоть до их конфликта — что очень хорошо); в) понимание — искусство постижения значения знаков, передаваемых одним сознанием и воспринимаемых другим сознанием через их внешние выражения; г) один и тот же текст имеет несколько смыслов и эти смыслы наслаиваются друг на друга.
Важная методологическая проблема социально-гуманитарного познания состоит в том, чтобы, исходя из понимания текста как «материализованного выражения духовной культуры», распред-метить субъективные смыслы, объективированные в текстах, «услышать через них человеческие голоса» и с их помощью проникнуть в «Дух» минувших эпох, чужих культур.
Таким образом, во-первых, любой текст — источник множества его пониманий и толкований. И понимание его автором — только одно из них. Произведение содержит в себе одновременно несколько смыслов. Именно в этом состоит его символичность: символ — это не образ, это сама множественность смыслов. Поэтому понимание текста не может ограничиться лишь тем смыслом, который вложил в него автор. Оно зависит не только от того смысла, который вложил в него автор своего произведения (текста, произведения искусства и т. п.), но и его интерпретатор. А это значит, что, по словам М. М. Бахтина, понимание может и должно быть лучшим, оно восполняет текст, носит активный творческий характер. Однако зависимость понимания текста от конкретных исторических условий его интерпретации отнюдь не превращает его в чисто психологический и субъективный процесс, хотя личные пристрастия и опыт интерпретатора играют здесь далеко не последнюю роль.
Во-вторых, эта множественность смыслов раскрывается не вдруг и не сразу, ибо смысловые явления могут существовать в
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
Б) Процесс понимания неизбежно связан с приданием дополнительного смысла тому, что пытаются понять. Следовательно, понимать текст, как его понимал автор, недостаточно. Это значит, что понимание является творческим и не сводится к простому воспроизведению авторского смысла, а обязательно включает критическую его оценку, сохраняет позитивное, обогащает его смыслом современных реалий и органически связано со смыслом авторской позиции.
Таким образом, понимание есть постижение смысла того или иного явления, его места в мире, его функции в системе целого. Оно помогает раскрыть бесконечные смысловые глубины бытия.
Что необходимо для того, чтобы процесс понимания состоялся: предмет, выраженный в тексте любой природы; наличие в нем смысла («сути дела»); предпонимание — исходное, предварительное представление об этом смысле; интерпретация — толкование текстов, направленное на понимание их смыслового содержания; наличие самопонимания у интерпрератора; общение, коммуникация «стихия языка»; умение всемерно поддерживать диалог; стремление сказать свое слово и дать слово инакомыслящему, уметь усваивать произносимое им; уяснение того, что один и тот же текст имеет несколько смыслов (кроме авторского); соотнесение предметного содержания текста («сути дела») с культурным мыслительным опытом современности.
Наряду с пониманием существует и такая важнейшая познавательная процедура, как объяснение. Ее главная цель — выявление сущности изучаемого предмета, подведение его под закон с выявлением причин и условий, источников его развития и механизмов их действия. Объяснение обычно тесно связано с описанием и составляет основу для научного предвидения. Поэтому в самом общем виде объяснением можно назвать подведение конкретного факта или явления под некоторое обобщение (закон и причину прежде всего). Раскрывая сущность объекта, объяснение также способствует уточнению и развитию знаний, которые используются в качестве основания объяснения. Таким образом, решение объяснительных задач — важнейший стимул развития научного знания и его концептуального аппарата.
В современной методологической литературе в структуре объяснения выделяют следующие элементы: 1) исходное знание
об объясняемом явлении (так называемый экспланандум); 2) знания, используемые в качестве условия и средства объяснения, позволяющие рассмотреть объясняемое явление в контексте определенной системы или структуры (так называемые основания объяснения, или эксплананс). В качестве оснований объяснения могут использоваться знания различного рода и уровня развития; 3) познавательные действия, позволяющие применить знания, выступающие в качестве оснований объяснения, к объясняемому явлению.
Наиболее развитой и широко известной формой научного объяснения являются объяснения, предпринимаемые на основе теоретических законов (как динамических, так и вероятностно-статистических) и предполагающие осмысление объясняющего явление в системе теоретического знания.
Это дедуктивно-номологическая модель научного объяснения. Эта модель (схема) подводит объясняемое явление под определенный закон — в этом состоит его особенность. В данной модели объяснение сводится к дедукции явлений из законов. В качестве законов в этой модели рассматриваются не только причинные, но и функциональные, структурные и другие виды регулярных и необходимых отношений. Следует обратить внимание на то, что дедуктивно-номологическая модель объяснения описывает лишь конечный результат, а не реальный процесс объяснения в науке, который отнюдь не сводится к дедукции факта из закона или эмпирического закона из теории, а всегда связан с весьма трудоемким исследованием и творческим поиском.
В области гуманитарных наук используется так называемое рациональное объяснение. Его суть заключается в том, что при объяснении поступка некоторой исторической личности исследователь старается вскрыть те мотивы, которыми руководствовался действующий субъект, и показать, что в свете этих мотивов поступок был рациональным (разумным).
Гораздо большую сферу охватывает телеологическое (интен-циальное) объяснение. Оно указывает не на рациональность действия, а просто на его интенцию (стремление), на цель, которую преследует индивид, осуществляющий действие, на намерения участников исторических событий. Телеологическое объяснение, по мнению крупного современного философа и логика Г. X. фон
Основы философии науки
Глава V. Методология научного исследования
Вригта* «является той моделью объяснения, которая так долго отсутствовала в методологии наук о человеке и которая является подлинной альтернативой модели объяснения через закон»1.
Следует иметь в виду, что, во-первых, дедуктивно-номологи-ческая модель (схема) иногда провозглашается единственно научной формой объяснения, что неверно (особенно применительно к гуманитарным наукам). Во-вторых, при объяснении поведения отдельных личностей данная модель неприменима, здесь «работают» рациональная и интенсиональная схемы.
Обе эти схемы являются в социальном познании приоритетными по отношению к дедуктивно-номологическому объяснению, которое, конечно же, применяется и в гуманитарных науках, но занимает здесь более скромное место, чем в естествознании.
Что касается научного познания в целом, то в нем необходимо сочетать (а не противопоставлять друг другу) различные виды объяснения для более глубокого постижения природы и социальной жизни.
Понимание и объяснение тесно связаны. Однако надо иметь в виду, что понимание не сводится к объяснению, так как — особенно в социальном познании — невозможно отвлечься от конкретных личностей, их деятельности, от их мыслей и чувств, целей и желаний и т. п. Кроме того, понимание нельзя противопоставлять объяснению, а тем более отрывать друг от друга эти две исследовательские процедуры, которые дополняют друг друга и действуют в любой области человеческого познания.
Различая эти процедуры, М. М. Бахтин писал: «При объяснении — только одно сознание, один субъект; иряпонимании — два сознания, два субъекта. К объекту не может быть диалогического отношения, поэтому объяснение лишено диалогических моментов (кроме формально-риторического). Понимание всегда в какой-то мере диалогично»2.
Говоря о соотношении объяснения и понимания интерпретации Вригт считает, что различие между ними «лучше проводить». Это различие он видит в следующем: «Результатом интерпретации является ответ на вопрос «Что это такое?». И только тогда, когда мы задаем вопрос, почему произошла демонстрация или
' ВригтГ. X. фон. Логико-философские исследования. М., 1986. С. 64. 2 Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб., 2000. С. 308.
каковы были «причины» революции, мы в более узком и строгом смысле пытаемся объяснить происходящие события.
Кроме того, эти две процедуры, по-видимому, взаимосвязаны и особым образом опираются друг на друга... Объяснение на одном уровне часто подготавливает почву для интерпретации фактов на более высоком уровне»1.
Однако в социальном познании предпочтение отдается понимающим методикам, обусловленным прежде всего спецификой его предмета, в естествознании — объясняющим.
Согласно Г. X. Вригту, объяснение имеет ряд форм, среди которых одна из основных — каузальное объяснение. Последнее, в свою очередь, бывает двух видов: предсказание и ретросказа-ние. Обосновывая это свое деление, философ отмечает, что объяснения, обладающие силой предсказания, играют исключительно важную роль в экспериментальных науках. С другой стороны, ретросказательные объяснения занимают важное место в таких науках, как космогония, геология, теория эволюции, изучающих историю (развитие) природных событий и процессов. В этих науках мы путем исследования прошлого можем обнаружить его элементы («следы») в настоящем.
Ретросказательные объяснения, т. е. пересмотр отдаленного прошлого в свете более поздних событий, «в высшей степени характерны», по Вригту, для исторической науки. При этом он предостерегает, что, применяя ретросказательное объяснение, следует избегать абсолютизации прошлого, его переоценки.
Последняя легко может ввести в заблуждение, так как делает суждение историка вопросом его вкусов и предпочтений, в соответствии с которыми он отбирает важное или «ценное». Разумеется, этот элемент присутствует в историографии. В процессе понимания и объяснения более недавних событий историк, согласно Вригту, приписывает прошлым событиям такую роль и значение, которыми они не обладали до появления этих новых событий. А поскольку полное будущее нам неизвестно, мы и не можем сейчас знать все характеристики настоящего и прошлого. А это означает, что «полное и окончательное» описание прошлого невозможно.
Осуществление функций объяснения в науке органически связано с предсказанием и предвидением. По существу, рассматри-
ВригтГ. X. фон. Логико-философские исследования. М., 1986. С. 164.
Глава VI
Научные традиции
И научные революции.
Типы научной рациональности
§1. Взаимодействие традиций и возникновение нового знания
1 Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. С.263.
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
обнаружили, что этот след имеет форму «развилки», то они отнесли этот эффект к погрешностям эксперимента. И только когда Дирак «на кончике пера» открыл позитрон, стала ясна истинная суть двойного следа в камере Вильсона. Возникает проблема: как согласовать изменение парадигмы под напором новых фактов с утверждением, что восприятие ученым явлений, не укладывающихся в парадигму, всегда затруднено.
Показав, как происходит развитие нормальной науки в рамках традиции, Кун не сумел объяснить механизм соотношения традиции и новации.
Основы философии науки
Глава VI. Научные традиции и научные революции..
демонстрировать технологию производства предмета. Такая демонстрация легко осуществима по отношению к артефактам (сделанные руками человека предметы и процессы). Можно показать, как делают, например, нож. Так же сравнительно легко продемонстрировать последовательность операций какого-нибудь химического анализа, решения математических уравнений.
Но показать технологию «производства» аксиом той или иной научной теории, дать «рецепт» построения удачных классификаций еще никому не удалось. Дело в том, что аксиомы, классификации — это некие образцы продуктов, в которых глубоко скрыты схемы действия, с помощью которых они получены. Эти схемы действия, как правило, остались не вполне проясненными и для самого создателя аксиом, классификаций и т. д. Так, никто не знает, как Евклид создал свои «Начала», ибо он не дал никаких разъяснений по этому поводу. Он оставил потомкам готовый образец продукта, и теперь можно только пытаться реконструировать процесс создания «Начал», в котором присутствовали как явные, так и не поддающиеся реконструкции неявные предпосылки и знания, вплоть до религиозно-мистических.
Признание того факта, что научная традиция включает в себя наряду с явным также и неявное знание, позволяет сделать следующий вывод. Научная парадигма — это не замкнутая сфера норм и предписаний научной деятельности, а открытая система, включающая образцы неявного знания, почерпнутого не только из сферы научной деятельности, но из других сфер жизнедеятельности ученого. Достаточно вспомнить о том, что многие ученые в своем творчестве испытали влияние музыки, художественных произведений, религиозно-мистического опыта и т. д. Следовательно, ученый работает не в жестких рамках стерильной куновской парадигмы, а подвержен влиянию всей культуры, что позволяет говорить о многообразии научных традиций.
Каждая научная традиция имеет свою сферу применения и s распространения. Поэтому можно выделять традиции специально-научные и общенаучные. Но проводить резкую грань между ними трудно. Дело в том, что специально-научные традиции, на которых базируется та или иная конкретная наука, например, физика, химия, биология и т. д., могут одновременно выступать и в функции общенаучной традиции. Это происходит в том случае, когда методы одной науки, например биологии, применяют-
ся для построения теорий других естественных и даже общественных наук. Как известно, в настоящее время многие теоретические и методологические принципы и установки биологии используются при объяснении генезиса общества, отношения между пола-
ми и т.д.
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
трудно представить ситуацию, когда кто-то бы из ученых ставил задачу открыть то, что никому до сих пор не было известно. Так, в античности никто не знал о квантовой механике, а потому Демокрит, например, в принципе не мог поставить вопрос о спине электрона. Или другой пример. Когда астрофизики не знали ничего о «черных» дырах, никто из них не мог поставить вопрос об их существовании. Только когда этот феномен был открыт, возникла возможность говорить о нем в терминах незнания: «Я не знаю того-то и того-то, что относится к данному феномену».
Итак, целенаправленный, запрограммированный поиск абсолютно неизвестных еще никому явлений и процессов просто невозможен. Не существует и метода поиска таких явлений, ибо не известно, что и где искать. Нельзя построить исследовательскую программу открытия того, не знаю чего. Абсолютное неведение находится за пределами возможности целеполагания ученого, ибо он не знает, чего не знает, не знает, что ему искать.
И, тем не менее, ученые выходят в сферу неведения и делают открытия таких явлений, процессов, о которых никто до этого не догадывался. Многие из таких открытий являются провозвестниками научных революций, т.е. принципиальных сдвигов в науке (о научных революциях см. ниже).
Как же преодолевается неведение, т.е. как совершаются открытия принципиально нового в науке? Сразу же скажем, что и незнание и неведение преодолеваются только в рамках научных традиций. Относительно незнания это понятно и выше было показано, что традиция помогает ученым наращивать знания о предметах, процессах и явлениях, известных традиции. Но как объяснить роль традиций в возникновении принципиально нового знания, т. е. такого знания, которое нельзя получить целенаправленными действиями, совершаемыми в рамках данной традиции? Такого рода объяснение дает отечественный философ М. А. Розов, предлагая несколько концепций. Рассмотрим некоторые из них.
Концепция «пришельцев». Смысл этой концепции прост: в какую-то науку приходит ученый из другой научной области. Не связанный традициями новой для себя науки, «пришелец» начинает решать ее задачи и проблемы с помощью методов своей «родной» науки. В итоге, он работает в традиции, но примененной к новой области. Как правило, успех сопутствовал тем ученым, которые совершали «монтаж» методов той науки, в которую «при-
шелец» внедрился, и той, из которой он пришел. На примере Па-стера М. Розов показал, что успех ученого был обусловлен комбинированием традиций химии и биологии.
Концепция побочных результатов исследования. Работая в традиции, ученый иногда случайно получает какие-то побочные результаты и эффекты, которые им не планировались. Так произошло, например, в опытах Л. Гальвани на лягушках. Заметить не планируемые, а потому непреднамеренные побочные эффекты ученый может только в силу их необычности для той традиции, в которой он работает. «Необычность» требует объяснения, что предполагает выход за узкие рамки одной традиции в пространство совокупности сложившихся в данную эпоху научных традиций.
Концепция «движения с пересадками». Побочные результаты, непреднамеренно полученные в рамках одной из традиций, будучи для нее «бесполезными», могут оказаться очень важными для другой традиции. М. Розов так характеризует эту концепцию: «Развитие исследования начинает напоминать движение с пересадкой: с одних традиций, которые двигали нас вперед, мы как бы пересаживаемся на другие». Именно так открыл закон взаимодействия электрических зарядов Кулон. Работая в традиции таких наук, как сопротивление материалов и теория упругости, он придумал чувствительные крутильные весы для измерения малых сил. Но закон Кулона мог появиться только тогда, когда этот прибор был использован в традиции учения об электричестве. Открытие Кулона — результат перехода ученого из одной исследовательской традиции в другую.
Рассмотренные примеры получения нового научного знания свидетельствуют о важнейшей роли научных традиций. Можно сказать, чтобы сделать открытие, надо хорошо работать в традиции. Новаций не бывает вне традиций.
Научные революции как перестройка оснований науки
Этапы развития науки, связанные с перестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки, получили название научных революций. Главными компонентами основания науки являются идеалы и методы исследования (представления
Основы философии науки
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
S
о целях научной деятельности и способах их достижений); науч-1 нал картина мира (целостная система представлений о мире, его общих свойствах и закономерностях, формирующихся на основе научных понятий и законов); философские идеи и принципы, обо-1 сновывающие цели, методы, нормы и идеалы научного исследо-| вания (подробно см. гл. Ш, § 6, 7).
Перестройка оснований науки, сопровождающаяся научными | революциями, может явиться, во-первых, результатом внутри-дисциплинарного развития, в ходе которого возникают проблемы,-! неразрешимые в рамках данной научной дисциплины. Например,! в ходе своего развития наука сталкивается с новыми типами объек-[ тов, которые не вписываются в существующую картину мира, их познание требует новых познавательных средств. Это ведет) пересмотру оснований науки. Во-вторых, научные революции воз можны благодаря междисциплинарным взаимодействиям, осно ванным на переносе идеалов и норм исследования из одной ной дисциплины в другую, что приводит часто к открытию явле ний и законов, которые до этой «парадигмальной прививки» попадали в сферу научного поиска. В зависимости от того, како компонент основания науки перестраивается, различают две новидности научной революции: а) идеалы и нормы научного i следования остаются неизменными, а картина мира пересматри вается; б) одновременно с картиной мира радикально меняютс не только идеалы и нормы науки, но и ее философские основания.^
Первая научная революция сопровождалась изменением кар-1 тины мира, перестройкой видения физической реальности, созда-ч нием идеалов и норм классического естествознания. Вторая научная революция, хотя, в общем, и закончилась окончательным становлением классического естествознания, тем не менее способствовала началу пересмотра идеалов и норм научного познания, сформировавшихся в период первой научной революции. Третья и четвертая научные революции привели к пересмотру всех указанных выше компонентов основания классической науки. Подробно эти вопросы будут рассмотрены ниже.
Главным условием появления идеи научных революций явилось признание историчности разума, а следовательно, историчности научного знания и соответствующего ему типа рациональности. Философия XVII — первой половины XVIII в. рассматривала разум как неисторическую, самотождественную способность
человека как такового. Принципы и нормы разумных рассуждений, с помощью которых добывается истинное знание, признавались постоянными для любого исторического времени. Свою задачу философы видели в том, чтобы «очистить» разум от субъективных привнесений («идолов», как их называл Ф. Бэкон), искажающих чистоту истинного знания. Даже И. Кант в конце ХУШ в., совершивший «коперниканский» переворот в теории познания, показав, что предмет знания не дан, а задан априорными формами чувственности и рассудка познающего субъекта, тем не менее придерживался представления о внеисторическом характере разума. Поэтому в качестве субъекта познания в философии Канта фигурировал внеисторический трансцендентальный субъект.
И только в XIX в. представление о внеисторичности разума было поставлено под сомнение. Французские позитивисты (Сен-Симон, О. Конт) выделили стадии познания в человеческой истории, а немецкие философы послекантовского периода, особенно в лице Гегеля, заменили кантовское понятие трансцендентального субъекта историческим субъектом познания. Но если субъект познания историчен, то это, в первую очередь, означает историчность разума, с помощью которого осуществляется процесс познания. В результате истина стала определяться как историческая, т. е. имеющая «привязку» к определенному историческому времени. Принцип историзма разума получил дальнейшее развитие в марксизме, неогегельянстве, неокантианстве, философии жизни. Эти совершенно разные по проблематике и способу их решения философские школы объединяло признание конкретно-исторического характера человеческого разума.
В середине XX в. появилось целое исследовательское направление, получившее название «социология познания». Свою задачу это направление видело в изучении социальной детерминации, социальной обусловленности познания и знания, форм знания, типов мышления, характерных для определенных исторических эпох, а также социальной обусловленности структуры духовного производства вообще. В рамках этого направления научное знание рассматривалось как социальный продукт. Другими словами, признавалось, что идеалы и нормы научного познания, способы деятельности субъектов научного познания детерминируются | уровнем развития общества, его конкретно-историческим бытием.
Глобальные революции и смена типов научной рациональности
Перестройка оснований науки, происходящая в ходе научных революций, приводит к смене типов научной рациональности. И хотя исторические типы рациональности — это своего рода абст-
1 См.: Кун Т. Структура научных революций. М., 1977.
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
рактные идеализации, все же историки и философы науки выделяют несколько таких типов.
Нужно отметить, что рациональность не сводится только к научной. Вся европейская культура формировалась и развивалась под знаком рациональности, которая явилась формообразующим принципом жизненного мира европейского человека, его деятельности, его отношения к природе и к другим людям. Рациональность предполагала способность человека самостоятельно мыслить и принимать решения. И. Кант считал, что рациональность — это главный принцип Просвещения. Суть этого принципа в том, что субъект рационального мышления полностью ответствен за содержание своей мысли. «Имей мужество пользоваться собственным умом... без руководства со стороны кого-то другого», — таков девиз Просвещения, считал философ. Сформировалась уверенность в автономности и самодостаточности человеческого разума, сила которого проявилась в создании науки и техники.
В силу того, что ключевую роль в европейской рациональности стали играть наука и техника, возникла уникальная индустриальная цивилизация. В настоящее время ясно стало осознаваться, что все глобальные проблемы современности порождены этой цивилизацией, которая трансформировалась, переходя от индустриального этапа к постиндустриальному и информационному. Жизненно-практические угрозы, порожденные рациональной культурой Европы, и вызвали широкий интерес к проблеме рациональности вообще и научной, в частности.
Поскольку европейская рациональность преимущественно была ориентирована на науку, которая вплоть до середины XX в. рассматривалась как образец рациональности, то обсуждение вопроса о научной рациональности стало одной из главных тем философов науки. С 60-х гг. XX в. начинается критический пересмотр претензий науки быть образцом рациональности. Некоторые философы и философы науки стали утверждать, что, во-первых, наука не является прототипом рациональности как таковой; а, во-вторых, претензии науки на истинную рациональность есть разновидность «рациофашизма» (П. Фейерабенд). Но это — крайние позиции. Философы постпозитивисты Т. Кун, Дж. Агасси, И. Лакатос, Ст. Тулмин и др., пытаясь создать историко-методо-логические модели науки, вышли на проблему исторических типов рациональности.
Основы философии науки
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
Но, прежде чем говорить об исторических типах научной рациональности, рассмотрим ту исторически первичную рациональность, которая была открыта в Древней Греции. Это время (период между 800 и 200 гг. до н. э.) характеризуется резкими изменениями в духовной жизни трех стран: Китая, Индии, Греции. Для Греции это время Гомера, философов Парменида, Гераклита, Платона, историка Фукидида, ученого Архимеда. В этот же временной период Конфуций и Лао-цзы создали китайскую философию, а в Индии жил Будда и возникли «Упанишады». Следует добавить, что одновременно в Иране появляется учение Заратустры о борьбе добра и зла, а в Палестине пророчествуют Илия, Исайя, Иеремия, Второисайя. Это было время зарождения разума, осознание человеком своей способности мыслить. Но так как европейская рациональность уходит корнями в культуру античной Греции, рассмотрим специфику рациональности, рожденной в этой культуре.
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
; его мысль есть частица Божественного разума, полнота которого . состоит в единстве Истины, Добра, Блага.
В-пятых, основная функция разума усматривалась в познании целевой причины. Только разуму доступны понятия цели, блага, наилучшего. Все, что существует, существует ради чего-то. «То, ради чего» — это конечная цель, ради которой «существует другое» (Аристотель). Конечная цель существует онтологичес- ки, и одновременно о ней знает разум. Если бы не было конечной цели, то все в мире и в человеческих поступках было бы незавершенным, беспредельным. Согласно Аристотелю, «те, кто признает беспредельное (движение), невольно отвергают благо как таковое». Признание целевой причины вносило смысл в природу, которая рассматривалась как нечто целостное, включающее в себя объективную целесообразность. Разум, как высшая познавательная способность человека, был ориентирован прежде всего на понимание целесообразности природных явлений в их целостном единстве. Признание наличия конечной цели, которая все движет «как предмет любви» и к которой все стремится, как к высшему благу, не позволяло относиться к природе как к объекту эксплуатации и изменения. Все сущее в природе, согласно Аристотелю, всегда движется по направлению к объективной цели, реализуя при этом свое природное предназначение. Характер целей движения всех тел определяется конечной высшей целью, управляющей миропорядком в целом. Цель выступала принципом организации природы. В этой связи современные философы науки приходят к выводу, что математика не могла быть фундаментом аристотелевской физики, так как в математике нет понятия «цель» (А. П. Огурцов). Созданная Аристотелем наука о природе — физика — просуществовала, правда, с уточнениями и изменениями, вносимыми последующими мыслителями, почти два тысячелетия (IV в. до н. э.—XVI в.) (П. П. Гайденко).
Первая научная революция и формирование научного типа рациональности
Все типы рациональности мы будем объяснять, опираясь не только на факты и идеи естествознания, но и на философию, которая эти идеи оправдывала, аргументированно обосновывала или, наоборот, критически переосмысливала. Лишь взятые вместе ес-
13. Основы философии науки
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
i I
F
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
возможность препарировать мир в идеальном плане с последующим контролируемым воспроизводством.
Галилей ввел теоретически спроектированный эксперимент вместо эмпирического фиксирования наблюдаемых явлений природы. Мыслительным инструментом теоретических вопросов, управляющих таким экспериментом, стала математика. Идея математизации природы, осуществленная родоначальником науки Г. Галилеем, способствовала тому, что бесконечная природа превратилась в прикладную математику. Научным признавалось то, что могло быть конструировано и выражено на языке математики. При этом первые ученые не занимались обоснованием правомочности математизации природы, а также выяснением предпосылок математической объективации. Если в античности математика имела духовно-мистический смысл в контексте космического Разума, то Галилей начинает использовать ее как просто технику счета. Наука отделилась от философии (такого разделения не было в античности) и превратилась в исследовательскую технику.
В-четвертых, основным содержанием тождества мышления и бытия становится признание возможности отыскать такую одну-единственную идеальную конструкцию, которая полностью соответствовала бы изучаемому объекту, обеспечивая тем самым однозначность содержания истинного знания. Сконструированные с помощью мышления математические модели, алгоритмы, теоретические конструкты рассматривались как полностью адекватные действительности.
Научная рациональность претендовала на познание действительности «как она есть сама по себе» без примеси человеческой субъективности. При этом задача приспособить мысли, понятия, представления к содержанию изучаемого явления ставилась в зависимость от адекватного употребления языка. Например, Л. Больцман уже в конце XIX в. писал: «Мы должны сочетать слова так, чтобы они во всех случаях наиболее адекватным образом выражали «данное», чтобы установленные между словами взаимосвязи были по возможности везде адекватны взаимосвязям действительного». В классической философии существовало убеждение, что «если слово что-нибудь обозначает, то должна быть какая-то вещь, которая имеется им в виду».
Непосредственную связь мышления и языка отстаивал Гегель. Он считал, что логические категории мышления отложи-
Глава VI. Научные традиции и научные революции... <ЗУ"1
ся в однородное бесконечное пространство. Формируется новое представление о Вселенной, в котором место привилегированного, «первого» кругового движения занимает движение прямолинейное, подчиненное закону инерции. Тело, двигающееся по инерции, предоставлено самому себе, в его движении нет цели, т.е. нет стремления к осуществлению того, что ему предназначено по природе. В ситуации отказа от целевой причины, полное истинное и окончательное объяснение природных явлений считалось завершенным, если изучаемые явления сводились к механической системе, из которой устранялись качественные определения вещей и явлений. Научное объяснение сводилось к поиску механических причин и следствий, а обоснование — к редукции знаний о природе к принципам механики.
Таким образом, итогом первой научной революции было формирование особого типа рациональности. Наука изменила содержание понятий «разум», «рациональность», открытых в античности. Механическая картина мира приобрела статус универсальной научной онтологии. Принципы и идеи этой картины мира выполняли основную объяснительную функцию. Например, во второй половине XVII в. Р. Бойль внедрил принципы и образцы объяснения, сложившиеся в механике, к химии, предложив объяснять все химические явления на основе представлений о движении корпускул. Механическая картина мира оказывала сильное влияние также и на исследовательские стратегии в биологии. В частности, Ламарк выдвинул идею биологической эволюции, опираясь на представление о «флюидах» (электрических, тепловых), существовавшее в механической картине мира. Именно в это время стали формироваться идеалы и нормы научной рациональности. Но окончательное свое завершение они получили в XDC в., который многие исследователи называют веком науки. Под воздействием идей Просвещения понятие «рациональное» практически было отождествлено с понятием «научное». Поэтому все виды знания, отличающиеся от научных, квалифицировались как иррациональные и отбрасывались.
Начало XIX в. было торжеством механического взгляда на мир. «Математические начала натуральной философии» И. Ньютона определили триумф механики на протяжении последующего столетия. К началу XIX в. механика была единственной ма-
Основы философии науки
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
тематизированной областью естествознания, что в немалой степени способствовало абсолютизации ее методов и принципов познания, а также соответствующего ей типа рациональности.
Гяава VI. Научные традиции и научные революции...
лов и норм научности. Но в целом «первая и вторая научные революции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и ее стиля мышления»1.
Третья научная революция и формирование нового типа рациональности
Третья научная революция охватывает период с конца XIX в. до середины XX в. и характеризуется появлением неклассического естествознания и соответствующего ему типа рациональности. Революционные преобразования произошли сразу во многих науках: в физике были разработаны релятивистская и квантовая теории, в биологии — генетика, в химии — квантовая химия и т.д. В центр исследовательских программ выдвигается изучение объектов микромира. Специфика этих объектов потребовала переосмысления прежних классических норм и идеалов научного познания. Уже само название «неклассическое» указывает на принципиальное отличие этого этапа науки от предыдущего. Особенности изучения микромира способствовали дальнейшей трансформации принципа тождества мышления и бытия, который является базовым для любого типа рациональности. Произошли изменения в понимании идеалов и норм научного знания.
Во-первых, ученые согласились с тем, что мышлению объект не дан в его «природно-девственном», первозданном состоянии: оно изучает не объект, как он есть сам по себе, а то, как явилось наблюдателю взаимодействие объекта с прибором. Эту позицию советские ученые и философы науки критиковали, называя ее «приборным идеализмом», хотя в дальнейшем, во второй половине XX в., она была признана. Стало ясно, что в классической физике эффектом взаимодействия прибора и объекта можно было пренебречь в силу слабости этого взаимодействия. Так, измеряя линейкой длину предмета, мы деформируем измеряемую поверхность, но эта деформация исчезающе мала и потому ее можно было не учитывать. Но, когда производят «замеры» местоположения и величины электрона, то «возмущение», вносимое в пространство его бытия электромагнитным излучением, являющимся средством наблюдения, столь велико, что не учитывать его невозможно. Поэтому в качестве необходимого условия объек-
Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 622.
Основы философии нау
тивности объяснения и описания в квантовой физике стало вигаться требование учитывать и фиксировать взаимодейс объекта с прибором, связь между знаниями об объекте и хара ром средств и операций деятельности ученого. Осмысливае корреляция между онтологическими постулатами науки и cnei фикой метода, посредством которого осваивается объект. С пок •шью приборов, математических моделей и т. д. исследователь: дает природе «вопросы», на которые она и «отвечает». В связи с этим в процедуры объяснения и описания вводятся ссылки на средства и операции познавательной деятельности.
В классической физике идеал объяснения и описания пред: латал характеристику объекта «самого по себе», без указания! средства его исследования, в силу слабого влияния средств блюдения на характеристики изучаемого объекта, каковым " макрообъект. В квантово-релятивистской физике, изучающей i рообъекты, объяснение и описание невозможны без фикс средств наблюдения, так как имеет место сильное взаимодейс влияющее на характеристики изучаемого объекта. Экспериме основанный на энергетическом и силовом воздействии на элел тарную частицу, в принципе не позволяет наблюдать ее в одно том же начальном состоянии. Эта ситуация и была зафиксирс на В. Гейзенбергом в его уравнении, согласно которому чем т нее эксперимент фиксирует координаты (если можно так сказг элементарной частицы, тем менее определенной становится г рость ее движения, и наоборот (принцип соотношения неог ленностей).
Во-вторых, так как любой эксперимент проводит исслел тель, то проблема истины напрямую становится связанной с деятельностью. Некоторые мыслители прокомментировали пс ную ситуацию так: «Ученый задает природе вопросы и сам я них отвечает». Актуализировалось представление об активнс субъекта познания. И. Кант в своей философии совершил «к никанский» переворот в теории познания, обосновывая мысль о: что субъект познания конституирует мир явлений, т. е. мир < " тов научного знания. Философия в лице Канта обосновала том, что научное знание характеризует не действительность, она есдъ сама по себе, а некую сконструированную чувствами! рассудком реальность. В XX в. известный немецкий филе '"
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
М. Хайдеггер прокомментировал эту познавательную ситуацию следующим образом: «Бьггие сущего стало субъективностью», «теперь горизонт уже не светится сам собой. Теперь он лишь точка зрения» человека, отказавшегося от всякой метафизики. Философы науки, начиная с середины XX в., согласились с тем, что каждая наука конструирует свою реальность и ее изучает. Физика изучает «физическую» реальность, химия — «химическую» и т.д.
В-третьих, ученые и философы поставили вопрос о «непрозрачности» бытия, что блокировало возможности субъекта познания реализовывать идеальные модели и проекты, вырабатываемые рациональным сознанием. В итоге принцип тождества мышления и бытия продолжал «размываться».
В-четвертых, в противовес идеалу единственно научной теории, «фотографирующей» исследуемые объекты, стала допускаться истинность нескольких отличающихся друг от друга теоретических описаний одного и того же объекта. Исследователи столкнулись с необходимостью признать относительную истинность теорий и картины природы, выработанной на том или ином этапе [ развития естествознания.
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
объекты и др. Для изучения этих очень сложных систем, как и вообще любых объектов естествознания, требуется построение идеальных моделей с огромным числом параметров и переменных. Выполнить эту работу ученый уже не может без компьютерной помощи. Допустим, объектом научного исследования является биосфера — сложный природный комплекс, включающий человека с его производственной деятельностью. Эта деятельность, бесспорно, влияет на состояние биосферы, вызывая изменения в популяциях, биоценозах. Чтобы изучить характер этих изменений, надо задействовать параметры, связанные с физико-химическим состоянием рек, озер, морей, океанов, лесов, полей, пустынь, вечных ледников, гор, атмосферы и т.д. Очевидно, что речь идет о таком огромном числе параметров и переменных, увязать которые в целостность невозможно без использования компьютерных программ и проведения специального математического эксперимента на ЭВМ.
В-пятых, при изучении такого рода сложных систем, включающих человека с его преобразовательной производственной деятельностью, идеал ценностно-нейтрального исследования оказывается неприемлемым. Объективно истинное объяснение и описание такого рода систем предполагает включение оценок общественно-социального, этического характера. Например, исследования последствий влияния производственной деятельности человека на биосферу предполагают проведение социальной экспертизы с целью выявления вредных, а часто катастрофических, последствий этого влияния и установления ограничений и даже запретов на некоторые виды человеческой производственной деятельности. В постнеклассическом типе рациональности учитывается, как считает современный философ науки B.C. Степин, «соотнесенность характеристик получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями»1.
А это значит, что рациональное познание не имеет безусловного приоритета перед дорациональными и внерациональными познавательными формами.
Особо важным моментом четвертой научной революции было оформление в последние 10—15 лет XX в. космологии как научной дисциплины, предметом изучения которой стала Вселенная в целом. Философы науки выделяют две революции в космологии XX в. Не рассматривая их подробно, отметим только некоторые научные и эпистемологические последствия этих революций (при этом воспользуемся исследованием, проведенным А. Н. Павленко1).
Первая революция в научной космологии датируется началом XX в. До этого времени господствовала ньютоновская космологическая парадигма, согласно которой Вселенная в целом не может эволюционировать, она неподвижна. Теорию эволюции Вселенной в целом предложил русский математик А. А. Фридман. Эта теория признавала качественное изменение характеристик Вселенной во времени. Теория эволюции Вселенной необходимо привела к постановке вопросов о начале эволюции (рождении) и ее конце (смерти). Но рождение и смерть Вселенной как грандиозные космические процессы происходят без «свидетелей». В момент ее рождения (Вселенная рождается только один раз) человека-наблюдателя еще нет, в момент ее смерти человека-наблюдателя уже-нет. Следовательно, рождение и смерть Вселенной — принципиально ненаблюдаемые факты. Эволюционирующую Вселенную в ' целом никто и никогда не наблюдал и не сможет наблюдать. Следовательно, эволюционная теория Фридмана есть теория о том, что принципиально ненаблюдаемо. Но принципиально ненаблюдаемое является по определению трансцендентным, а потому относящимся к сфере метафизики, в которой главным способом познания является чистое умозрение, зрение умом (ср. с умозрением античных философов Платона и Плотина, например). Теория эволюции Вселенной в целом способствовала появлению в пост-неклассическом типе рациональности элементов античной рациональности. Рассмотрим некоторые из этих элементов. 1. Обращение к чистому умозрению при разработке теории развития Вселенной напоминает в своих существенных чертах античный тип рациональности. Более того, понятие «Вселенная в целом» родственно античному понятию Космос (правда, без прилагательного «Божественный»). Следует отметить, что в традиционной космологии от Канта — Гершеля — Лапласа до Шмидта отсутствовало понятие «Вселенная в целом», так как не ясно было, что есть это целое. Поэтому часто Вселенную отождествляли с Галактикой. С появлением эволюционной теории Фридмана такие понятия классической науки, как теория, эксперимент (опыт), научное знание и др., начинают приобретать иной смысл: теория становится «чистой», не опосредованной экспериментом, который по отношению к Вселенной в целом в принципе невозможен. Научное знание приобретает черты метафизического, т. е. становится знанием, получаемым только с помощью ума, хотя в отличие от античности, ум в космологической науке является только умом человека и не связан с Логосом. Метафизическая теория не может быть подтверждена опытом даже опосредованно, а потому все виды аргументации носят внутритеоретический характер.
Еще в начале XX в. А. Эйнштейн предугадал нарастание тенденции такого рода аргументации для тех случаев, когда основные понятия и аксиомы теорий конструируются по отношению к принципиально ненаблюдаемым фактам. Тот факт, что космология практически отрешилась от ньютоновского девиза «физика, бойся метафизики!», был негативно воспринят многими современными философами науки. Так, Ст. Тулмин называл космологию «естественной религией». Космология Фридмана открыла, феномен «умозрительной науки», которая «эмпирически не защищена» (А. Эйнштейн). Этот феномен, как было показано ранее, существовал в античности.
2.0 том, что фридмановская космология способствовала востребованности типа рациональности, близкого античному, свидетельствует и тот факт, что в ней впервые со времен греческой философии и протонауки был поставлен вопрос: «Почему Вселенная устроена именно так, а не иначе?» Например, почему пространство трехмерно, а время одномерно и т. д. В традиционной космологии вопрос формулировался иначе: «Как устроена Вселенная?» Вопрос «почему» в отношении метафизических объектов, каковым является Вселенная в целом, есть вопрос о причинах и первопричинах, поставленных еще античным философом Аристотелем.
Глава VI. Научные традиции и научные революции...
W
Глава VII
I
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
Принимая синергетический подход, некоторые современные исследователи стремятся осуществить комплексное, системное рассмотрение всей совокупности факторов, определяющих изменение роли науки в процессах постиндустриальной транспормации. Так, Л. В. Лесков к числу таких факторов относит: модернизацию научной методологии; роль фундаментального теоретического знания; модернизацию общенаучной парадигмы; достаточно широкий спектр анализируемых научных направлений; перспективы снятия барьера между естественнонаучным и гуманитарным научным знанием; уточнение роли и места науки в культуре, а теоретического знания — в социокультурной динамике. «Подобная постановка проблемы означает, — по мнению автора, — не что иное, как попытку построить модель самой науки как самоорганизующейся системы»1.
2. Укрепление парадигмы целостности, т. е. осознание необходимости глобального всестороннего взгляда на мир. «Принятие диалектики целостности, включенности человека в систему — одно из величайших научных достижений современного естествознания и цивилизации в целом»2. В чем проявляется парадигма целостности?
а) В целостности общества, биосферы, ноосферы, мироздания и
т. п. Одно из проявлений целостности состоит в том, что че
ловек находится не вне изучаемого объекта, а внутри его. Он
всегда лишь часть, познающая целое.
б) Для конца XX в. характерной является закономерность, со
стоящая в том, что естественные науки объединяются, и уси
ливается сближение естественных и гуманитарных наук, на
уки и искусства. Естествознание длительное время ориенти
ровалось на постижение «природы самой по себе», безотноси
тельно к субъекту деятельности. Гуманитарные науки — на
постижение человека, человеческого духа, культуры. Для них
приоритетное значение приобрело раскрытие смысла, не
столько объяснение, сколько понимание, связь социального
знания с ценностно-целевыми структурами.
1 Лесков Л. В. Наука как самоорганизующаяся система // Обществен
ные науки и современность. 2003. №4. С. 148. ;
2 Моисеев И. Н. Естественнонаучное знание и гуманитарное мышление
// Общественные науки и современность. 1993. № 2. С. 66.
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
Идеи и принципы, получающие развитие в современном естествознании (особенно в синергетике), все шире внедряются в гуманитарные науки, но имеет место и обратный процесс. Освоение наукой саморазвивающихся «человекоразмерных» систем стирает прежние непроходимые границы между методологией естествознания и социального познания. В связи с этим наблюдается тенденция к конвергенции двух культур — научно-технической и гуманитарно-художественной, науки и искусства. Причем именно человек оказывается центром этого процесса, в) В выходе частных наук за пределы, поставленные классической культурой Запада. Все более часто ученые обращаются к традициям восточного мышления и его методам. Все более распространяется убеждение не только о силе, но и о слабости европейского рационализма и его методов. Но это никоим образом не должно умалять роли разума, рациональности — и науки как ее главного носителя — в жизни современного общества.
Ориентацию европейской науки XX в. на восточное мышление четко зафиксировал В. И. Вернадский, который писал: «Едва ли можно сомневаться, что выдержавшая тысячелетия, оставшись живой, слившись с единой мировой наукой, мудрость и мораль конфуцианства скажется глубоко в ходе мирового научного мышления, так как этим путем в него входит круг новых лиц более глубокой научной традиции, чем западноевропейская цивилизация»1. Тема «Восток—Запад» сегодня активно обсуждается в литературе. Разительное несходство двух типов культур пронизывает всю жизнь современной цивилизации, оказывает огромное влияние на происходящие процессы во всех сферах общественной жизни и на пути осмысления возможных перспектив развития человека.
Тот факт, что даже при обсуждении новой концепции природы эта проблема возникает, говорит о ее чрезвычайной актуальности. «Мы считаем, что находимся на пути к новому синтезу, новой концепции природы. Возможно, когда-нибудь нам удастся слить воедино западную традицию, придающую первостепенное значение экспериментированию и количественным формулиров-
кам, и такую традицию, как китайская: с ее представлениями о спонтанно изменяющемся самоорганизующемся мире»1. 3. Укрепление и все более широкое применение идеи (принципа) коэволюции, т. е. сопряженного, взаимообусловленного изменения систем или частей внутри целого. Будучи биологическим по происхождению, связанным с изучением совместной эволюции различных биологических объектов и уровней их организации, понятие коэволюции охватывает сегодня обобщенную картину всех мыслимых эволюционных процессов, — это и есть глобальный эволюционизм. (Подробнее об этом см. §3 данной главы.)
Данное понятие характеризует как материальные, так и идеальные (духовные) системы, т. е. является универсальным. Оно тесно связано с понятием «самоорганизация». Если самоорганизация имеет дело со структурами, состояниями системы, то коэволюция — с отношениями между развивающимися системами, с корреляцией эволюционных изменений, отношения между которыми сопряжены, взаимоадаптированы. Полярные уровни коэволюции — молекулярно-генетический и биосферный.
Коэволюция остро ставит вопрос о синтезе знаний, о необходимости совмещения различных уровней эволюции, различных представлений о коэволюционных процессах, выраженных не только в науке, но и в искусстве, религии, философии и т. п. Коэволюция совершается в единстве природных и социальных процес-, сов. Поэтому на современном этапе развития науки нужно тесное единство и постоянное взаимодействие естественнонаучного и гуманитарного знания с целью более глубокого исследования механизма коэволюционного процесса.
Принцип коэволюции является углублением и расширением на современном научном материале принципа эволюции (развития), который, как известно, был основательно разработан в истории философии — особенно в немецкой классике (и прежде всего у Гегеля), а затем — в материалистической диалектике («две концепции развития»). Идеи развития и «полярности», особенно остро и глубоко «выстраданные» в немецкой классической и материалистической диалектике, сегодня являются ключевыми для современной науки.
Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. Дубна, 1997. С. 398.
1 Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 65.
I
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
Реализация комплексных научных программ порождает особую ситуацию сращивания в единой системе деятельности теоретических и экспериментальных исследований, прикладных и фундаментальных знаний, интенсификации прямых и обратных связей между ними. Все это порождает усиление взаимодействия сложившихся в различных дисциплинарных областях науки идеалов, норм и методов познания1. 5. Еще более широкое применение философии и ее методов во
всех науках.
В том, что философия как органическое единство своих двух начал — научно-теоретического и практически-духовного — пронизывает современное естествознание, — в этом, кажется, сегодня не сомневается ни один мыслящий естествоиспытатель. В по-стнеклассическом естествознании еще более активно (прежде всего, в силу специфики его предмета и возрастания роли человека в нем), чем на предыдущих этапах, «задействованы» все функции философии — онтологическая, гносеологическая, методологическая, мировоззренческая, аксиологическая и др.
Проблема опять же в том, о какой конкретно философии идет речь и как именно она влияет на развитие естественных наук начала XX в. Предметом активного обсуждения сегодня являются вопросы о самой философии как таковой; ее месте в современной культуре; о специфике философского знания, его функциях и источниках; о ее возможностях и перспективах; о механизме ее воздействия на развитие познания (в том числе научного) и иных орм деятельности людей.
В этой связи большой интерес представляют идеи известного [зилософствующего физика» В. В. Налимова. Он считает, что фи-хофия «остановилась на наших глазах», что ей «не удалось пе-^бросить мост ни в сторону науки, ни в сторону религии», что назрела необходимость в «постфилософии». Он убежден, что следует включить в картину физического мира, «в картину мироздания представление о вездесущности сознания, смыслов (и их ценностных оценок) и спонтанности». А это означает, что «проблема
1 Более подробно об особенностях саморазвивающихся систем см.: Сте-пин В. С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность // Вопросы философии. 2003. № 8; Князева Е. Н., Курдю-мов С. П. Основания синергетики. СПб., 2Й02.
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки 415
отход от объективности, а все более полное приближение к ней, ибо она открывается только в процессе активной деятельности
людей.
Соединение объективного мира и мира человека в современных науках — как естественных, так и гуманитарных — неизбежно ведет к трансформации идеала «ценностно-нейтрального исследования». Объективно-истинное объяснение и описание применительно к «человекоразмерным» объектам не только не допускает, но и предполагает включение аксиологических (ценностных) факторов в состав объясняющих положений.
В естествознании XX в. сформировался и получает все более широкое распространение (хотя и является предметом дискуссии) так называемый «антропный принцип» — один из фундаментальных принципов современной космологии. Его суть афористически выразил Дж. Уилер: «Вот человек, какой должна быть Вселенная». Иначе говоря, антропный принцип устанавливает связь существования человека (как наблюдателя) с физическими параметрами Вселенной.
Согласно антропному принципу, Вселенная должна рассматриваться как сложная самоорганизующаяся система, включенность в нее человека не может быть отброшена как некое проявление «научного экстремизма». Суть антропного принципа заключается в том, что наличие наблюдателя не только меняет картину наблюдения, но и в целом является необходимым условием для существования материальных основ этой картины.
Существует две разновидности антропного принципа. Слабый вариант: наше положение во Вселенной с необходимостью является привилегированным в том смысле, что оно должно быть совместимо с нашим существованием как наблюдателей. Поэтому возникновение человека в расширяющейся Вселенной должно быть связано с определенной эпохой эволюции. Сильный вариант: Все-ленная (и, следовательно, фундаментальные параметры, от которых она зависит), должна быть такой, чтобы в ней на некотором _■ этапе эволюции допускалось существование наблюдателей. Иначе говоря, человек мог появиться лишь во Вселенной с определенными свойствами, т.е. наша Вселенная выделена фактом нашего существования среди других Вселенных.
Таким образом, развитие науки XX в. — как естествознания, так и обществознания — убедительно показывает, что независи-
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки__ 417
вично повсюду, начиная с уровня элементарных частиц и до космологических моделей.
Понятие «история» применяется ко все более широкому кругу природных объектов и вводится даже в квантово-механическую интерпретацию, где его раньше не было. Причем историзм, согласно Пригожину, определяется тремя минимальными условиями, которым отвечает любая история: необратимость, вероятность, возможность появления новых связей.
Исторический аспект любой науки, в том числе о неживых (и, казалось бы, неразвивающихся) объектах все более выдвигается на передний план познания. Так, в последние годы активно формируется новое направление исследований — эволюционная химия, предметом которой является химическая эволюция. Новые открытия в этой области знания (особенно разработка концепции саморазвития открытых каталитических систем) обосновали «...включение в химическую науку принципа историзма, с помощью которого только и можно объяснить самопроизвольное (без вмешательства человека) восхождение от низших химических материальных систем к высшим — к тем, которые и составляют «лабораторию живого организма»1. Крупный физик и методолог науки К. фон Вайцзеккер пишет, характеризуя научное познание нашего времени в целом, что развитие науки имеет тенденцию к превращению в науку о развитии. 10. Усиливающаяся математизация научных теорий и увеличивающийся уровень их абстрактности и сложности. Эта особенность современной науки привела к тому, что работа с ее новыми теориями из-за высокого уровня абстракций вводимых в них понятий превратилась в новый и своеобразный вид деятельности. В этой связи некоторые ученые говорят, в частности, об угрозе превращения теоретической физики в математическую теорию. Компьютеризация, усиление альтернативности и сложности науки сопровождается изменением и ее «эмпирической составляющей». Речь идет о том, что появляются все чаще сложные, дорогостоящие приборные комплексы, которые обслуживают исследовательские коллективы и функционируют аналогично средствам промышленного производства.
тригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 277.
1 Кузнецов В. И. Общая химия: тенденции развития. М., 1989. С. 169.
Основы философии науки
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
В науке резко возросло значение вычислительной математики (ставшей самостоятельной ветвью математики), так как ответ на поставленную задачу часто требуется дать в числовой форме. В настоящее время важнейшим инструментом научно-технического прогресса становится математическое моделирование. Его сущность — замена исходного объекта соответствующей математической моделью и в дальнейшем ее изучение, экспериментирование с нею на ЭВМ и с помощью вычислительно-логических алгоритмов. В современной науке математическое моделирование приобретает новую форму осуществления, связанную с успехами синергетики. Речь идет о том, что «математика, точнее математическое моделирование нелинейных систем, начинает нащупывать извне тот класс объектов, для которых существуют мостики между мертвой и живой природой, между самодостраиванием нелинейно эволюционирующих структур и высшими проявлениями творческой интуиции человека»1.
Что касается современной формальной логики и разрабатываемых в ее рамках методов, законов и приемов правильного мышления, то, по свидетельству ее выдающегося представителя, «она расплавилась в разнообразных исследованиях математики, а также в таких новых дисциплинах на научной сцене, как информатика и когнитология, кибернетика и теория информации, общая лингвистика — каждая с сильным математическим уклоном»2.
Развитие науки — особенно в наше время — убедительно показывает, что математика — действенный инструмент познания, обладающий «непостижимой эффективностью. Вместе с тем стало очевидным, что эффективность математизиации, т. е. применение количественных понятий и формальных методов математики к качественно разнообразному содержанию частных,наук, зависит от двух основных обстоятельств: от специфики данной науки, степени ее зрелости и от совершенства самого математического аппарата. При этом недопустимо как недооценивать последний, так и абсолютизировать его («игра формул»; создание «клеток» искусственных знаковых систем, не позволяющих дотянуться до «живой жизни», и т. п.). Кроме того, надо иметь в виду,
1 Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировидение:
диалог с И. Пригожиным // Вопросы философии. 1992. № 12. С. 19.
2 Вригт Г. X. фон. Логика и философия в XX веке // Вопросы филосо
фии. 1999. № 8. С. 89.
что чем сложнее явление или процесс, тем труднее они поддаются математизации (например, социальные и духовные процессы, явления культуры).
Потребности развития самой математики, активная математизация различных областей науки, проникновение математических методов во многие сферы практической деятельности и быстрый прогресс вычислительной техники привели к появлению целого ряда новых математических дисциплин. Таковы, например, теория игр, теория информации, теория графов, дискретная мате-«матика, теория оптимального управления и др. 11. Стремление построить общенаучную картину мира на основе принципов универсального (глобального) эволюционизма, объединяющих в единое целое идеи системного и эволюционного подходов.
Становление эволюционных идей имеет достаточно длительную историю. Уже в XIX в. они нашли применение в геологии, биологии и других областях знания, но воспринимались скорее как исключение по отношению к миру в целом. Однако вплоть до наших дней принцип эволюции не был доминирующим в естествознании. Во многом это было связано с тем, что длительное время лидирующей научной дисциплиной была физика, которая на протяжении большей части своей истории в явном виде не включала в число своих фундаментальных постулатов принцип развития.
Представления об универсальности процессов эволюции во Вселенной реализуется в современной науке в концепции глобального эволюционизма. Последний и обеспечивает экстраполяцию эволюционных идей, получивших обоснование в биологии, астрономии и геологии, на все сферы действительности и рассмотрение неживой, живой и социальной материи как единого универсального эволюционного процесса. Идея глобального эволюционизма демонстрирует процесс перехода естествоиспытателей периода постнеклассической науки к диалектическому способу мышления, где ключевым принципом (как уже отмечалось ранее) является принцип историзма.
В обоснование универсального эволюционизма внесли свою лепту многие естественнонаучные дисциплины. Но определяющее значение в его утверждении сыграли три важнейших концептуальных направления в науке XX в.: во-первых, теория нестаци-
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки__ 421
Здесь уже центральное место занимает принцип органической целостности применительно и ко всей природе, и к ее различным подсистемам. Организм, вид, биоценоз, биогеоценоз — основные формы организации жизни, уровни (стадии) ее организации.
Справедливости ради надо сказать, что «организмический подход» к природе не является таким уж совсем новым, ибо по существу своему он было достаточно четко сформулирован уже Шеллингом в его афоризме о том, что природа есть «всевеликий великий организм». Рассматривал Шеллинг (а за ним и Гегель) и восходящую иерархию эмпирических форм, наблюдаемых в природе, — от неорганической природы к органической и далее к человеку. Принцип целесообразности, лежащий в основе живого организма, стал у Шеллинга общим принципом объяснения природы в целом.
13. Понимание мира не только как саморазвивающейся целостности, но и как нестабильного, неустойчивого, неравновесного, хаосогенного, неопределенностного. Эти фундаментальные характеристики мироздания сегодня выступают на первый план, что, конечно, не исключает «присутствия» в универсуме противоположных характеристик. Введение нестабильности, неустойчивости, открытие неравновесных структур — важная особенность постнеклассической науки. «Сейчас внимание школы Пригожина и многих других групп исследователей направлено как раз на изучение нестабильного, меняющегося, развивающегося мира. А это есть своего рода неустойчивость. Без неустойчивости нет развития»1. Тем самым при исследовании развивающегося мира надо «схватить» два его взаимосвязанных аспекта как целого: стабильность и нестабильность, порядок и хаос, определенность и неопределенность. А это значит, что признание неустойчивости и нестабильности в качестве фундаментальных характеристик мироздания требует соответствующих методов и приемов исследования, которые не могут не быть по своей сущности диалектическими.
Ключевые идеи по рассматриваемому вопросу четко сформулированы И. Пригожиным: нестабильность мира не означает, что он не поддается научному изучению; неустойчивость далеко не
См.: Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 645—646.
1 Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным // Вопросы философии. 1992. № 2. С. 11.
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
всегда есть зло, подлежащее устранению, или же некая досадная неприятность. Неустойчивость может выступать условием стабильного и динамического саморазвития, которое происходит за счет уничтожения, изъятия нежизнеспособных форм; устойчивость и неустойчивость, оформление структур и их разрушение сменяют друг друга. Это два противоположных по смыслу и дополняющих друг друга режима развития процессов; порядок и беспорядок возникают и существуют одновременно: один включает в себя другой — эти два аспекта одного целого и дают нам различное видение мира; мы не можем полностью контролировать окружающий нас мир нестабильных феноменов, как не можем полностью контролировать социальные процессы.
Таким образом, современная наука даже в малом не может обойтись без вероятностей, нестабильностей и неопределенностей. Они «пронизывают» все мироздание — от свойств элементарных частиц до поведения человека, общества и Универсума в целом. Поэтому в наши дни все чаще говорят о неопределенности как об атрибутивной, интегральной характеристике бытия, объективной во всех ее сферах.
Таковы главные характеристики современной постнекласси-ческой науки.
§2. Освоение саморазвивающихся синергетических систем и новые стратегии научного поиска
В современной постнеклассической картине мира упорядоченность, структурность, равно как и хаосомность, стохастичность. признаны объективными, универсальными характеристиками действительности . Они обнаруживают себя на всех структурных уровнях развития. Проблема иррегулярного поведения неравновесных систем находится в центре внимания синергетики— теории самоорганизации,сделавшей своим предметом выявление наиболее общих закономерностей спонтанного структурогенеза.
Понятие синергетики получило широкое распространение в современной философии науки и методологии. Сам термин имеет древнегреческое происхождение и означает содействие, соучастие, иди содействующий, помогающий. Следы его употребле-
ния можно найти еще в исихазме — мистическом течении Византии. Наиболее часто он употребляется в значении: согласованное действие, непрерывное сотрудничество, совместное использование.
1973 г. — год выступления немецкого ученого Г. Хакена на первой конференции, посвященной проблемам самоорганизации, положил начало новой дисциплине и считается годом рождения синергетики. Г. Хакен — творец синергетики — обратил внимание на то, что корпоративные явления наблюдаются в самых разнообразных системах, будь то астрофизические явления, фазовые переходы, гидродинамические неустойчивости, образование циклонов в атмосфере, динамика популяций и даже явления моды. В своей классической работе «Синергетика» он отмечал, что во многих дисциплинах, от астрофизики до социологии, мы часто наблюдаем, как кооперация отдельных частей системы приводит к макроскопическим структурам или функциям.
Синергетика в ее нынешнем состоянии фокусирует внимание на таких ситуациях, в которых структуры или функции систем переживают драматические изменения на уровне макромасштабов. В частности, синергетику особо интересует вопрос о том, как именно подсистемы или части производят изменения, всецело обусловленные процессами самоорганизации. Парадоксальным казалось то, что при переходе от неупорядоченного состояния к состоянию порядка все эти системы ведут себя схожим образом.
Хакен объясняет, почему он назвал новую дисциплину синергетикой следующим образом. Во-первых, в ней «исследуется совместное действие многих подсистем..., в результате которого на макроскопическом уровне возникает структура и соответствующее функционирование»1. Во-вторых, она кооперирует усилия различных научных дисциплин для нахождения общих принципов самоорганизации систем. В 1982 г. на конференции по синергетике, проходившей в нашей стране, были выделены конкретные приоритеты новой науки. Г. Хакен подчеркнул, что в связи с кризисом узкоспециализированных областей знания информацию необходимо сжать до небольшого числа законов, концепций или идей, а синергетику можно рассматривать как одну из подобных
1 Хакен Г. Синергетика. М., 1980. С. 15.
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
попыток. По мнению ученого, существуют одни и те же принципы самоорганизации различных по своей природе систем, от электронов до людей, а значит, речь должна идти об общих детерминантах природных и социальных процессов, на нахождение которых и направлена синергетика.
Таким образом, синергетика оказалась весьма продуктивной научной концепцией, предметом которой выступили процессы самоорганизации — спонтанного структурогенеза. Она включила в себя новые приоритеты современной картины мира: концепцию нестабильного неравновесного мира, феномен неопределенности и многоальтернативности развития, идею возникновения порядка из хаоса. Основополагающая идея синергетики состоит в том, что неравновесность мыслится источником появления новой организации, т. е. порядка. Поэтому главный труд И. Пригожина и И. Стенгерс назван «Порядок из хаоса» (М., 1986).
Зарождение упорядоченности приравнивается самопроизвольной самоорганизации материи. Система всегда открыта и обменивается энергий с внешней средой, она зависит от особенностей ее параметров, внешней среды. Неравновесные состояния связаны с потоками энергии между системой и внешней средой. Процессы локальной упорядоченности совершаются за счет притока энергии извне. Г. Хакен считает, что переработка энергии, подводимой к системе на микроскопическом уровне, проходит много этапов, что, в конце концов, приводит купорядоченности на макроскопическом уровне: образованию макроскопических структур (морфогенез), движению с небольшим числом степеней свободы и т. д. При изменяющихся параметрах одна и та же система может демонстрировать различные способы самоорганизации. В сильно неравновесных условиях системы начинают воспринимать те факторы, к которым они были безразличны в более равновесном состоянии. Следовательно, для поведения самоорганизующихся систем важна интенсивноть и степень их неравновесности.
Саморазвивающиеся системы находят внутренние (имманентные) формы адаптации к окружающей среде. Неравновесные условия вызывают эффекты корпоративного поведения элементов, которые в равновесных условиях вели себя независимо и автономно. Вдали от равновесия когерентность, т. е. согласованность элементов системы, в значительной мере возрастает. Опре-
деленное количество или ансамбль молекул демонстрирует когерентное поведение, которое оценивается как сложное. И. Приго-жин подчеркивает: «Кажется, будто молекулы, находящиеся в разных областях раствора, могут каким-то образом общаться друг с другом. Во всяком случае, очевидно, что вдали от равновесия когерентность поведения молекул в огромной степени возрастает. В равновесии молекула видит только своих соседей и «общается» только сними. Вдали от равновесия каждая часть системы видит всю систему целиком. Можно сказать, что в равновесии материя слепа, а вне равновесия прозревает». Эти коллективные движения Г. Хакен называет модами. Устойчивые моды, по его мнению, подстраиваются под неустойчивые и могут быть исключе-fI ны. В общем случае это ведет к колоссальному уменьшению числа степеней свободы, т. е. к упорядоченности.
Синергетические системы на уровне абиотического существо-| вания (неорганической, косной материи) отличаются тем, что образуют упорядоченные пространственные структуры. На уровне одноклеточных организмов они коммуницируют посредством сигналов. Многоклеточные организмы осуществляют многообразное кооперирование в процессе своего функционирования. Идентификация биологической системы опирается на наличие кооперативных зависимостей. Работа головного мозга оценивается синергетикой как «шедевр кооперирования клеток».
Новые стратегии научного поиска в связи с необходимостью освоения самоорганизующихся синергетических систем опираются на конструктивное приращение знаний в так называемой «теории направленного беспорядка», которая связана с изучением специфики и типов взаимосвязи процессов структурирования и хао-тизации. Попытки осмысления понятий «порядок и хаос»в качестве предпосылочной основы имеют обширные классификации и типологии хаоса. Последний может быть простым, сложным, детерминированным, перемежаемым, узкополосным, крупномасштабным, динамичным и т. д. Самый простой вид хаоса — «маломерный» — встречается в науке и технике и поддается описанию с помощью детерминированных систем. Он отличается сложным временным, но весьма простым пространственным поведением. «Многомерный» хаос сопровождает нерегулярное поведение нелинейных сред. В турбулентном режиме сложными, не поддающимися координации, будут и временные, и пространствен-
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
ные параметры. Под понятием «детерминированный хаос» подразумевают поведение нелинейных систем, которое описывается уравнениями без стохастических источников, с регулярными начальными и граничными условиями.
Можно выявить ряд причин и обстоятельств, в результате которых происходит потеря устойчивости и переход к хаосу: это шумы, внешние помехи, возмущающие факторы. Источник хао-сомности иногда связывают с наличием многообразия степеней свободы, что может привести к реализации абсолютно случайных последовательностей. К обстоятельствам, обусловливающим ха-осогенность, относится принципиальная неустойчивость движения, когда два близких состояния могут порождать различные траектории развития, чутко реагируя на стохастику внешних воздействий.
Современный уровень исследований приводит к существенным дополнениям традиционных взглядов на процессы хаотизации. В постнеклассическую картину мира хаос вошел не как источник деструкции, а как состояние, производное от первичной неустойчивости материальных взаимодействий, которое может явиться причиной спонтанного структурогенеза. В свете последних теоретических разработок хаос предстает не просто как бесформенная масса, но как сверхсложноорганизованная последовательность, логика которой представляет значительный интерес. Ученые определяют хаос как нерегулярное движение с непериодически повторяющимися, неустойчивыми траекториями, где для корреляции пространственных и временных параметров характерно случайное распределение.
В мире человеческих отношений всегда существовало негативное отношение к хаотическим структурам и полное принятие упорядоченных. Социальная практика осуществляет экспансию против хаосомности, неопределенности, сопровождая их отрицательными оценочными формулами, стремясь вытолкнуть за пределы методологического анализа. Последнее выражается в торжестве рационалистических утопий и тоталитарных режимов, желающих установить «полный порядок» и поддерживать его с «железной необходимостью».
Современное научно-теоретическое сознание перодолевает это отношение, предлагая иное, конструктивное понимание роли и значимости процессов хаотизации в современной синергетичес-
кой парадигме. Истолкование спонтанности развития в деструктивных терминах «произвола» и «хаоса» вступает в конфликт не только с выкладками современного естественнонаучного и фило-софско-методологического анализа, признающего хаос наряду с упорядоченностью универсальными характеристиками развития универсума. Оно идет вразрез с древнейшей историко-философской традицией, в которой, начиная от Гесиода, хаос мыслится как все собой обнимающее и порождающее начало. В интуициях античного мировосприятия безвидный и непостижимый хаос наделен формообразующей силой и означает «зев», «зияние», первичное бесформенное состояние материи и первопотенцию мира, которая, разверзаясь, изрыгает из себя ряды животворно оформленных сущностей.
Спустя более чем двадцать веков такое античное мирочувство-вание отразилось в выводах ученых, утверждающих, что открытие динамического хаоса — это, по сути дела, открытие новых видов движения, столь же фундаментальное по своему характеру, как и, открытие физикой элементарных частиц, кварков и глю-онов в качестве новых элементов материи. Наука о хаосе — это наука о процессах, а не о состояниях, о становлении, а не о бытии.
Типы взаимосвязи структурирования и хаотизации представлены не только схемой цикличности,но и с учетом отношений бинарности и дополнительности.Бинарная структура взаимодействия порядка и хаоса проявляется в сосуществовании и противоборстве этих двух стихий. В отличие от цикличности, предполагающей смену состояний, бинарная оппозиция порядка и хаоса сопряжена с множественностью результативных эффектов: это и отрицание, и трансформация с сохранением исходной основы (скажем, больше порядка или больше хаоса), и разворачивание того же противостояния на новой основе (например, времена другие, а порядки или пороки все те же). Отношение дополнительности предполагает вторжение неструктурированных сил и осколочных образований в организованное целое. Здесь наблюдаются вовлеченность в целостность несвойственных ей чужеродных элементов, вкрапления в устоявшуюся систему компонентов побочных структур, зачастую без инновационных приращений и изменения степени сложности.
Для освоения самоорганизующихся синергетических систем принята новая стратегия научного поиска, основанная на древо-
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
видной ветвящейся графике, образ которой воссоздает альтернативность развития. Выбор будущей траектории развития в одном из нескольких направлений зависит от исходных условий, входящих в них элементов, локальных изменений, случайных факторов и энергетических воздействий. На X Международном конгрессе по логике, методологии и философии науки (август 1995 г., Флоренция) И. Пригожий предложил идею квантового измерения применительно к Универсуму как таковому.
Новая стратегия научного поиска предполагает учет принципиальной неоднозначности поведения систем и составляющих их элементов, возможность перескока с одной траектории на другую и утрату системной памяти, когда система забывает свои прошлые состояния, действует спонтанно и непредсказуемо. В критических точках направленных изменений возможен эффект ответвлений, допускающий в перспективе функционирования таких систем многочисленные комбинации их эволюционирования.
Примечательно, что подобный методологический подход, предполагающий ветвящуюся графику анализа, был применен британским историком А. Тойнби по отношению к общецивилизаци-онному процессу развития. В нем не игнорируется право на существование различных типов цивилизаций, которых, по мнению историка, насчитывается около 20. Общецивилизационный рост не подчиняется единой схеме формационного членения. Исторический процесс предполагает многовариантность цивилизацион-; ного развития, где представители одного и того типа общества по-разному реагируют на так называемый вызов истории. «Одни сразу же погибают; другие выживают, но такой ценой, что после этого уже ни на что не способны; третьи столь удачно противостоят i вызову, что выходят не только не ослабленными, но даже создав наиболее благоприятные условия для преодоления грядущих ис-" пытаний; есть и такие, что следуют за первопроходцами, как овцы следуют за своим вожаком»1.
Генезис независимых цивилизаций связан не с отделением от предшествующих обществ образований того же вида, а скорее j с процессами мутаций обществ сестринского вида или же мута-[ циями примитивных обществ. Распад обществ происходит также I различным образом и с различной скоростью. Одни разлагаются!
как тело, другие — как древесный ствол, а иные как камень на ветру. Общество, по мнению Дж. Тойнби, есть пересечение полей активности отдельных индивидов. Их энергия — та жизненная сила, которая творит историю. Этот вывод историка во многом согласуется с одним из ведущих положений постнекласси-ческой методологии, переосмысливающих роль и значимость индивида, как инициатора «созидающего скачка», по-новому окрашивает страницы прошлого, события которого происходили под влиянием меньшинства, великих людей, пророков.
Своеобразная организационная открытость мира предполагает многообразные способы квантования реальности, различные сце-нарно-структурные сцепления материи. Стратегия освоения самоорганизующихся синергетических систем связана с такими понятиями, как бифуркация, флуктуация, хаосомность, диссипация,
: |. странные атракторы, нелинейность, неопределенность. Они наделяются категориальным статусом и используются для объясне-
l ния поведения всех типов систем: доорганизмических, организ-мичесгих, социальных, деятельностных, этнических, духовных и пр. В условиях, далеких от равновесия, действуют бифуркацион-
ные механизмы, предполагающие наличие точек раздвоения и неединственность продолжения развития. Результаты их действия труднопредсказуемы. По мнению И. Пригожина, бифуркационные процессы свидетельствуют об усложнении системы. Н. Моисеев утверждает, что в принципе каждое состояние социальной системы является бифуркационным. А в глобальных измерениях антропогенеза развитие человечества уже пережило, по крайней мере, две бифуркации. Первая произошла в палеолите и привела к утверждению системы табу, ограничивающей действие биосоциальных законов — «не убий!» Вторая — в неолите и связана с расширением геологической ниши: освоением земледелия и скотоводства1 .
Флуктуации в общем случае означают возмущения и подраз: деляются на два больших класса: класс флуктуации, создаваемых внешней средой и класс флуктуации, воспроизводимых самой системой. Возможны случаи, когда флуктуации будут столь сильны, что овладеют системой полностью, придав ей свои колебания, и по сути изменят режим ее существования. Они выведут
Тойнби А. Постижение истории. М., 1991. С. 85.
.• См.: Моисеев Н. Н. Человек и ноосфера. М., 1990. С. 78.
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
систему из свойственного ей «типа порядка», но обязательно ли к хаосу или к упорядоченности иного уровня — это особый вопрос.
Система, по которой рассеиваются возмущения, называется диссипативной. По сути дела — это характеристика — поведения системы при флуктуациях, которые охватили ее полностью. Основное свойство диссипативной системы — необычайная чувствительность к всевозможным воздействиям и в связи с этим чрезвычайная неравновесность.
Ученые выделяют такую структуру, как атракторы — притягивающие множества, образующие собой как бы центры, к которым тяготеют элементы. К примеру, когда скапливается большая толпа народа отдельный человек, двигающийся в собственном направлении, не в состоянии пройти мимо, не отреагировав на нее. Изгиб его траекторий осуществится в сторону образовавшейся массы. В обыденной жизни это часто называют любопытством. В теории самоорганизации подобный процесс получил название «сползание в точку скопления». Аттракторы стягивают и концентрируют вокруг себя стохастические элементы, тем самым структурируя среду и выступая участниками созидания порядка.
Приоритетное направление новой парадигмы — анализ нестабильных, неравновесных систем — сталкивается с необходимостью исследования феномена онтологической неопределенности1, который фиксирует отсутствие реального референта будущего. В середине XX в. неопределенность заинтересовала ряд западных ученых в рамках проблем кибернетики и компьютерной связи. В работах Н. Винера, К. Шеннона, У. Эшби, Р. Хартли информация ставилась в зависимость от неопределенности и измерялась ее мерой. Было принято считать, что неопределенность (или неожиданность) обратно пропорциональна вероятности, чем событие более вероятностно, тем менее оно неопределенно или неожиданно.
Дальнейший анализ показал, что простота этой зависимости во многом кажущаяся, неопределенность — это вид взаимодействий, лишенных конечной устойчивой формы. Она может быть производна от гетерономной, комплексной природы объекта-события, когда последнее происходит, как говорится, прямо «на глазах», опережая всевозможные прогнозы, расчеты и ожидания.
1 См.: Лешкевич Т. Г. Неопределенность в мире и мирнеопределенности. Ростов н/Д, 1994.
I Феномен неопределенности отождествим с потенциальной пол-
! нотой всех возможных изменений в пределах существующих фун-
даментальных физических констант. Вероятность предполагает
устойчивое распределение признаков совокупности и нацелена на
исчисление континуума возможных изменений.
В новой стратегии научного поиска актуальна категория случайности, которая предстает как характеристика поведения любого типа систем, не только сложных, но и простых. Причем дальнейшее их изучение, сколь бы тщательно оно ни проводилось, никак не ведет к освобождению от случайности. Последняя означает, что свойства и качества отдельных явлений изменяют свои значения независимым образом и не определяются перечнем характеристик других явлений. В одной из последних интерпретаций такую случайность назвали динамическим хаосом. Порожденная действием побочных, лерегулярных, малых или взаимопереплетением комплексных причин, случайность — это конкретно-особенное проявление неопределенности.
Категорией возможность отражается будущее состояние объекта. Возможность нацелена на соотнесение предпосылок и тенденций развивающегося явления и предполагает варианты последующих стадий развития и изменения. Набор возможностей составляет бытийное поле неопределенности. Сложившаяся ситуация нередко оценивается как неопределенностная из-за наличия множества конкурирующих возможностей. Неопределенность сопровождает процедуру выбора и квалифицирует «довыборное» состояние системы. Причем выбор понимается не только как действие сознательное и целенаправленное, но и как актуализация стохастической причинности природного или естественно-исторического процесса. Неопределенность потенциально содержит в себе в качестве равновозможных многочисленные варианты, когда «все может быть» (разумеется в пределах фундаментальных физических констант). Затем она организуется в ситуацию и в своем свершившемся виде являет собой противоположность самое себя — т. е. определенность.
Необходимые в новой стратегии изучения самоорганизующихся систем статистические закономерности формулируются на языке вероятностных распределений и проявляются как законы массовых явлений на базе больших чисел. Считается, что их действие обнаруживается там, где на фоне множества случайных причин существуют глубокие необходимые связи. Они не дают
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки__ 433
ке объяснений обращается к абдукции. Врач по симптомам болезни ищет ее причину, детектив по оставшимся следам преступления ищет преступника. Таким же образом и ученый, пытаясь отыскать наиболее удачное объяснение происходящему, пользуется методом абдукции, значимость отражаемой им процедуры в построении новой и эффективной методологической стратегии весьма существенна.
Другой новацией современных научно-исследовательскихстра-тегий является куматоид(от греч. — волна). Он означает определенного рода плавающий объект, который характеризуется тем, что может появляться, образовываться, а может исчезать, распадаться. Он не репрезентирует всех своих элементов одновременно, а как бы представляет их своеобразным «чувственно-сверхчувственным» образом. Скажем, такой системный объект, как народ, не может быть представим и локализован в определенном пространственно-временном участке. Невозможно, иными словами, собрать всех представителей с тем, чтобы объект был целостно представлен. Однако этот объект не фиктивен, а реален, наблюдаем и изучаем, и более того, он во многом определяет направление всего цивилизационно-исторического процесса в целом.
Другой наиболее простой и легкодоступный пример — студенческая группа. Она также представляет собой некий плавающий, то исчезающий, то появляющийся объект, который обнаруживает себя не во всех системах взаимодействий. Так, после окончания учебных занятий группы как целостного объекта уже нет, тогда как в определенных, институционально запрограммированных ситуациях (номер группы, количество студентов, структура, общие характеристики) она как объект обнаруживается и самоидентифицируется. Кроме того, такой куматоид поддерживается и внеинституционально, подпитываемый многообразными импульсами: дружбой, соперничеством, солидарностью, поддержкой и прочими отношениями между членами группы.
Особенность куматоида в том, что он безразличен не только к пространственно-временной локализации, но и не жестко привязан к самому субстрату — материалу, его составляющему. Его качества системные, а следовательно, зависят от входящих в него элементов, от их присутствия либо отсутствия и, в особенности, от траектории их развития или поведения. Куматоид нельзя однозначно идентифицировать с одним определенным качеством или же с набором подобных качеств, вещественным образом зак-
I*LJ
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
репленных. Вся социальная жизнь сплошь наводнена этакими плавающими объектами — куматоидами. Еще одной характеристикой куматоида следует признать определенную предикативность его функционирования, например: быть народом, быть учителем, быть членом той или иной социальной группы. От куматоида ожидается некое воспроизведение наиболее типических особенностей поведения.
Новые стратегии научного поиска указывают на принципиальную гипотетичность знания. Так, в одной из возможных интерпретаций постнеклассической картины мира обосновывается такое состояние универсума, когда, несмотря на непредсказуемость флуктуации (случайных возмущений и изменений начальных условий), набор возможных траекторий (путей эволюционирования системы) определен и ограничен. Случайные флуктуации и точки бифуркаций труднопредсказуемым образом меняют траекторию системы, однако сами траектории тяготеют к определенным ти-пам-атракторам и вследствие этого приводят систему, нестабильную относительно мельчайших изменений начальных условий, в новое стабильное состояние.
В синергетической парадигме признается поведение систем в режиме «с обострением». Критерием «сложности» синергетичес-кого объекта является показатель, указывающий на потенциал самоорганизации. Синергетика исследует неравновесные системы, или системы, находящиеся «вдали от равновесия», причем неустойчивость означает «случайное движение внутри вполне определенной области параметров». Исследователи саморазвивающихся систем отмечают, что при определенных условиях могут возникать макроскопические явления самоорганизации в виде ритмически изменяющихся во времени пространственных картин, мот гут появляться мозаичные структуры, кольца, спирали, концентрические окружности, ячейки (Г. Николис, И. Пригожий). За порогом неустойчивости, как отмечал Г. Хакен, возникает новая структура.
Глобальный эволюционизм
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки__ 437
ра— это сфера разума. В «Философских мыслях натуралиста» В. Вернадский писал: «Мы как раз переживаем яркое вхождение в геологическую историю планеты. В последние тысячелетия наблюдается интенсивный рост влияния одного видового живого вещества — цивилизованного человечества — на изменение биосферы. Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние — в ноосферу»1. Проблема ноо-сферогенеза в качестве своего основания указывает на процесс специфики изменений геобиохимической миграции вещества и энергии под воздействием человеческой жизнедеятельности.
Французский философ и ученый-антрополог П. Тейяр де Шар-ден понимал ноосферу как «мыслящий пласт», своеобразную оболочку земли, зародившуюся в конце третичного периода, разворачивающуюся над растениями и животными, вне биосферы и над ней. По его словам, с «первым проблеском мысли на Земле жизнь породила силу, способную критиковать ее саму и судить о ней». Ноосфера включала в себя мысли и дела человека, совокупность мыслящих сил и единиц, вовлеченная во всеобщее объединение посредством совместных действий, она будет влиять и в значительной степени определять эволюцию нашей планеты.
В едином эволюционном потоке понятие «ноосфера» фиксирует появление и использование новых средств и факторов развития, имеющих духовно-психическую природу. По мысли Тейяра де Шардена, с появлением ноосферы завершается после более чем шестисот миллионов лет биосферное усилие церебрализации — развития нервной системы. Это огромный эволюционный скачок • в планетарном и космическом развитии,сравнимый разве что с явлением витализации материи, т. е. с возникновением самой жиз-> ни. Появление человека, способного к свободному изобретению и 1 к рефлексии, осознаванию своих действий и мыслей, — это с ло-|; гической точки зрения и новое, перспективное развитие предыду-| щей — биологической формы движения материи, и фактор, задающий перед лицом неодушевленной материи «новый порядок реальности». Это действительно инициативный системообразующий фактор, который по своей «физической внедренности» выступает не как внешний, инородный элемент, а как нечто равнозначное, но превосходящее все существующее.
Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. М., 1998. С. 27.
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки__ 439
Обеспечение коэволюции биосферы и общества как принципа их совместного развития с необходимостью предполагает определенные запреты и регламентации человеческой деятельности. Возникает потребность в «экологическом императиве»,который накладывал бы рамки определенных ограничений на совместные действия и поведение людей. Гуманистический пафос понятия ноосферы в наш технократичный век особо значим. Он заставляет задуматься о «всепланетарных последствиях» общественного прогресса, развития науки и техники. Человечество осознает необходимость и острую потребность своего обновления с опорой на ценности разума. Тревога за будущность человечества и намерение использовать достижения науки только во благо, а не во вред вливает новую кровь в ч£ны машинной индустрии, настраивает на новый синтез в едином жизненном акте мира и человека.
Целостность мироздания, космопсихология человека как универсальные характеристики глобального великого эволюционного процесса, великолепно описанные Рерихами, были положены Вернадским в основания новой системы образования, воспитания и науки. Наука и искусство интерпретировались им как два метода общения человека, с космосом. Понятие живого и разумного Космоса, «трепета пульса Земли» (А. Чижевский), «лучевого человечества» (К. Циолковский) как обозримого космического будущего людей — идеи, заполняющие проективное поле ноосферных исканий.
Современная научная картина мира объединяет в едином полотне представлений естественнонаучные и философские знания и стремится создать целостное представление о принципах и законах устройства мироздания.
§4. Осмысление связей социальных
и внутринаучных ценностей как условие современного развития науки
Ценностный, аксиологический подход к науке — явление не бесспорное. Наука ориентируется на объективность, и, следовательно, на первый взгляд, она свободна от ценностей и измерений в оценочной шкале «хорошо—плохо». В принципе считается, что для науки нет запретных тем и естествознание, направленное
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
на выявление общих законов природы, свободно от ценностей. В отличие от него культура и история есть царство ценностей. Если для науки важно объяснение, то постижению ценности способствует понимание. Фактор включения ценностей позволяет размежевать естественно-математические и гуманитарно-исторические науки.
Истоки идеи о науке, свободной от ценностей, восходят к Галилею и Р. Бэкону и связаны с принятием автономности, беспристрастности и нейтральности науки. Вместе тем она как социокультурный феномен способствует укреплению могущества человеческого разума и должна быть направлена на рост его благосостояния и благополучия. Однако насколько благотворно научное воздействие на человека и окружающую среду и насколько вредноносны ее технологические приложения — вопрос чрезвычайно острый. Не все достижения переднего края науки могут быть приемлемы и общественно востребуемы в современном мире. Следовательно, возникает сложный вопрос: наука для человека или против него, а может быть, она безразлична к человеку?
Стандартная концепция науки лишала ее внутринаучных ценностей и настаивала на ценностной нейтральности науки. Однако многие ученые считали иначе. М. Борн, например, утверждал, что наука и техника разрушают этический фундамент цивилизации, что необходимым следствием роста науки является распад и девальвация этики. М. Полани, напротив, восставал против безличностно объектированного идеала науки, заявляя, что науку делают люди, а следовательно, привносят всю палитру ценностных отношений. Известный философ науки Т. Кун также отмечал роль ценностей, разделяемых творческими личностями, влияющих на выбор и изменяющихся в процессе научного познания. Интересное суждение принадлежит К. Попперу, в котором подчеркивается, что требование безусловной свободы от ценностей парадоксально, так как объективность, истинность, и «сама свобода от ценностей» есть ценности. По его мнению, свободный от ценностей ученый не является ученым. Точка зрения современного западного философа X. Лэйси сводится к тому, что «наука и ценности только соприкасаются, но не обуславливают друг друга»'.
1 Лэйси X. Свободна ли наука от ценностей. Ценности и научное понимание. М., 2001. С. 39.
В царившей долгое время демаркации научного знания и ценностей факт и ценность противопоставляются друг другу и существуют автономно. Ценность элиминируется из науки. Однако последняя сама представляет собой несомненную ценность, состоящую в рациональном видении мира. Научное познание является ценностью для практической деятельности и прогрессивного развития человечества. Ценностью является знание и сама истина.
Преодоление ситуации игнорирования когнитивных ценностей привело к осмыслению взаимосвязей социальных и внутри-научных ценностей и стало активно обсуждаться в науковедчес-кой, социологической и методологичской литературе. Дискуссии затрагивали круг вопросов об ответственности ученых за сделанные ими открытия и их применение, о взаимосвязи социальных институтов и институтов экспертов, о влиянии господствующей в обществе идеологии на развитие науки, о роли ценностных факторов в процессе научного поиска и познавательной деятельности, о соотношении науки и властных структур и пр.
В самом общем смысле ценность понимается как отражение отношения субъекта деятельности к результату своей деятельности. Важно подчеркнуть, что ценности не сводятся только к морально-этическим императивам. Ценностью науки может стать доказательность, гармония, простота и пр. Ценность способствует мотивации поступков и действий человека. Ценностные установки, ориентации и характеристики накладывают свои отпечаток на поисковый процесс научного творчества. Они связаны с глубинными переживаниями значимости своей деятельности. Важно подчеркнуть, что ценности могут играть как позитивную, так и негативную роль. Они могут способствовать повышению порога чувствительности ученого в ходе проведения научных исследований, могут влиять на свободный выбор проблем, на процесс принятия решений или обусловливать степень компромиссов между наукой и властью.
Ученые указывают на смысловое родство таких понятий, как ценность, стоимость и цена. Вместе с тем ценность следует отличать от того, что приносит сиюминутную выгоду и связано только лишь с пользой. Ценное — это не только прибыльное, но и то, что должно быть соотнесено с категорией цели.
Исследованием ценностей занимается аксиология. Проблема внутринаучных ценностей связана с рефлексией над теми теоре-
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
тико-методологическими, мировоззренческими и практическими последствиями, которые следовали из бурного развития науки. Эта проблематика была направлена на осознание необходимости органический интеллектуальной экспансии науки на мир человеческих отношений в целом, на понимание того факта, что научное познание не является сферой монополии человеческого существования и не может доминировать в сложных смысложизнен-ных ориентациях. В многообразных контекстах человеческих отношений первостепенное значение имеют понятия добро—зло, прекрасное—безобразное, справедливо—несправедливо, полезное—вредное. Современные методологи пришли к выводу о неустранимости из сферы научного познания ценностного и оценочного аспектов. Научное познание регулируется не только механизмами интеллектуальной деятельности, но и влияниями, идущими из мира ценностей.
О том, что познание является ценностью и благом, свидетельствовала и эпоха античности, и эпоха Просвещения. И. Кант признавал роль ценностных ориентации в познании как таковом, но считал необходимым элиминировать этот фактор в индивидуальном познании. В этом своеобразно проявлялось противоречие теоретического и практического разума. Чистое познание должно быть оторвано от всех влияний непосредственной практической) деятельности.
Однако внутринаучные ценности задают не только теорети-| ческое, но прежде всего целостное, практически-духовное отно-1 шение человека к миру. Поэтому они являются опосредствующи-1 ми познавательный процесс структурами. Внутринаучные ценТ ности выполняют ориентационную и регулирующую функции. К ним отнесены: методологические нормы и процедуры науч ного поиска; методика проведения экспериментов; оценки зультатов научной деятельности и идеалы научного нсследс вания; этические императивы научного сообщества. Внутрина учные ценности иногда назьюают когнитивными. Модели когни-| тивных ценностей проявляются в системе убеждений ученого., него является ценностью объяснительный, доказательный и предсказательный потенциал науки, а также примат фактов и возможность непротиворечивого вывода. Иногда к когнитивной ценности относится опора на традицию или авторитет. Когнитивные ценности выступают основанием консолидации ученых в научном со-
обществе. Однако в последнем иногда возникают споры по поводу их иерархии, различных их системах, разнообразии их носителей. Система ценностей имеет большое значение для определения критериев науки.
Внутринаучные ценности необходимо отличать от субъективных ценностей, которые отражают отдельные личностные и сугубо индивидуальные предпочтения. На внутринаучные ценности большое влияние оказывает господствующая в том или ином обществе ценностная система. Внутренней ценностью науки считается адекватное описание, непротиворечивое объяснение, аргументированное доказательство, обоснование, а также четкая, логически упорядоченная система построения или организации научного знания. Все эти характеристики связаны и корре-лируются со стилем научного мышления эпохи и во многом социально обусловлены. Совершенно очевидно, что нормы и идеалы научного поиска в античности отличны от таковых в Новое время и весьма несхожи с ситуацией современного этапа постне-классической науки.
Ценностью классической картины мира являлась процедура изоляции субъекта от познаваемого им объекта и от средств познания. Наука Нового времени пыталась исключить любые культурно-заданные, мировоззренческие факторы познания. Трансформация во внутринаучных ценностях в неклассической картине мира шла по линии сохранения изоляции субъекта познания и идущих от него субъективных наслоений, но объединяла и учитывала связь между средствами и объектом познания. Постнеклассическая картина мира рассматривала предметный результат научной деятельности в единстве со средствами познания, внутринаучными ценностями и субъектом-наблюдателем и показывала, что знание на самом деле трудно оторвать от процесса его получения. Объекты микрофизики, например, оказываются составными частями ситуации наблюдения, на что, в частности, указывал В. Гейзенберг. В связи с этим возникли существенные трансформации в интерпретации принципа объективности.
Принцип объективности всегда считался наиглавнейшей когнитивной ценностью. Он мыслился, во-первых, как процедура, фиксирующая совпадение знания со своим объектом; во-вторых, как процедура устранения из знания всего, что связано с субъектом и средствами его познавательной деятельности. Этот второй
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
смысл объективности, как отмечает В. Порус, в контексте европейской христианской культуры был связан с представлением о греховной, «испорченной» природе человека, которая тяготеет над его познавательными устремлениями. Привлекает к себе внимание такое понимание принципа объективности: мир полностью определен, если его полнота сложилась с человеком, но независимо от мышления.
В современной науке фиксируется неоднозначность в понимании объективности. Иногда с нею связывают общезначимость и интерсубъективность. Часто под объективностью подразумевают нечто инвариантное и неизменное. Наиболее распространено представление о ней как сочетании и совпадении множества уело-: вий: логических, методологических, философских и др. Незави-) симость от субъекта при этом остается важной и основополагающей чертой объективности. Однако отождествление интерсубъективности и объективности несостоятельно, поскольку в интерсубъективности, претендующей на то, чтобы знания были общими для всех субъектов (или, как говорит Э. Агацци, в «публичном дискурсе»), присутствует явный конвенциальный контекст. Она предполагает конвенцию, согласие и договоренность как неустранимый элемент такого публичного дискурса. Нужно, чтобы было; «очевидное согласие в способе употребления понятия, а без этого ■ научное рассуждение теряет смысл». Следовательно, строгий на- ; учный дискурс — это столь же необходимая когнитивная ценность.
Социальные ценности воплощены в социальных институтах и укоренены в структуре общества. Они демонстрируются в программах, постановлениях, правительственных документах, законах и определенным образом выражаются в практике реальных отношений. Свобода, права собственности, равноправие, а также стабильность общества и его динамика — это важные социальные ценности, которые для своего воплощения нуждаются в определенных социальных условиях и определенном общественном порядке, необходимом для их поддержания. Социальные институты обеспечивают поддержку тем видам деятельности, которые базируются на приемлемых для данной структуры ценностях. Социальные ценности могут выступать в качестве основания для критики научных изысканий, могут выступать в роли критериев для выбора стандартов поведения. Они вплетены в общественную жизнь, претендуют на то, чтобы быть общезначимыми.
Важным аспектом ценностей является их артикуляция. При этом всегда фиксировалось некоторое несоответствие между ценностями артикулированными и выраженными в словах, и ценностями, выражаемыми в практике, реальных отношениях, поведении и действии. Важной социальной ценностью является благополучие. Существуют ценности, связанные с общественным признанием и уважением. Система социальных ценностей закреплена в праве, традициях, нормах общежития и делового поведения. Общественные ценности направлены на то, чтобы задавать принципы стабильного существования общества, обеспечивать эффективность его жизнедеятельности.
Пересечение социальных и внутринаучных ценностей хорошо показано К. Поппером. Знаменитая идея демаркации — разделения науки и ненауки, проведенная им в эпистемологии, имела эффект, далеко выходящий за рамки сугубо научного познания. Возникла потребность в проведении демаркационной линии между двумя типами общества: открытого и закрытого, — понимая при этом, что они составляют ткань единого мирового исторического процесса развития.
Центральная в эпистемологии К. Поппера идея фальсификации, выступающая в роли критерия научности (то, что может быть опровержимо в принципе — научно, а то, что нет — догма), потребовала самокоррекции от общественного организма. Идея фальсификации, играющая огромную роль во всей современной философии науки, в приложении к социальному анализу задает весьма значимые ориентиры самокоррекции общественного целого, которые чрезвычайно актуальны применительно к реалиям жизни—в том числе и современного российского общества. С точки зрения фальсификации политические деятели только и должны стремиться к тому, чтобы их проекты были как можно более детальнее проанализированы и представлены критическому опровержению. Вскрытые ошибки и просчеты повлекут за собой более жизнеспособные и адекватные объективным условиям социально-политические решения.
Перекрестный огонь критики, который сопровождает стремление ученого к научной истине, должен иметь место и в социальной жизни, по отношению к реальным событиям и процессам. Все идеи, приобретающие популярность в социуме, должны
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
быть подвергнуты рационально-критическому дискуссионному обсуждению. Некритическое принятие глобальных социальных идей может привести к катастрофическим последствиям. Критическое же обсуждение популярных идей, когда все разумное будет сохранено, а неразумное отброшено, позволит предложить иную социальную стратегию, включающую в себя ценности малых организационных преобразований. Таким образом, в понимании ценности критики как чрезвычайно влиятельной, если не сказать движущей, силы общественного развития, можно также усмотреть результат влияния Поппера-эпистемолога на Поппера — социального философа. Критика служит действенным инструментом изменения в сторону более рациональной и эффективной деятельности.
Социология знания особо подчеркивает связь всех форм знания с социальным бытием. Парадокс науки состоит в том, что она на протяжении всего своего развития заявляла о себе как о реальном основании общественного прогресса, способствующем благосостоянию человечества, и в то же время развитие науки и техники привело к последствиям, являющимся угрозой самому его существованию. К негативным последствиям приводит не только загрязнение окружающей среды и экспансия техногенного развития. Сам лавинообразный рост научной информации оказывается патогенным для человеческой психики фактором. Он приводит к явно энтропийным последствиям.
На современном этапе развития науки значительные изменения происходят в области хранения и полурения информации, усложняется функционирование приборных комплексов и сложных саморазвивающихся человекоразмерных систем, в которые вовлечен сам человек. В связи с этим сама стратегия научного поиска должна быть построена с учетом императивов человеческого существования. На фоне широко распространенного признания дегуманизации современной науки особое значение и ценность приобретает аксиологически-дедуктивная система теоретического описания явлений и процессов, в которых присутствуют и учтены интересы и параметры человеческого существования.
Аксиологический подход к науке показывает, что она должна быть понята как интегральная составляющая современного социального развития. Аксиологичность научного познания признает-
ся его неотъемлемой чертой. Наука не должна быть подчинена как узкопрагматическим интересам, так и монополии военно-промышленного комплекса.
Система ценностей, процветающая в индустриальном обществе, подвергается сокрушительной критике. Человечество оказывается перед проблемой осознания своей беспомощности в контроле над все возрастающей технической мощью современной цивилизации. Индустриальное общество создает атмосферу мегарисков, оно ориентировано на идеалы потребления, что заводит человечество в тупик. Однако пренебрежение духовными ценностями во имя материальных не способствует гармоничному развитию человека. Эта проблема поставлена в произведении американского философа, социолога и психоаналитика Эриха Фромма «Иметь или быть?». Наряду с этим есть исследования Габриеля Марселя «Быть и иметь», Бальтазара Штеемина «Обладание и бытие», названия ^которых симптоматичны и нацеливают на сопоставление двух в принципе несоизмеримых миров ценностей: ценностей существования, связанных с абсолютной ценностью жизни, и потребительских ценностей, уводящих в дурную бесконечность.
На первый взгляд, альтернатива — бытие или обладание — противоречит здравому смыслу. Действительно, чтобы жить, необходимо есть, пить, обладать вещами и удовлетворять элементарные потребности. Но значит ли это, что основная ценность и смысл бытия в обладании? Философы предостерегают: чем ничтожней твое бытие, чем меньше проявлений находит твоя действительная жизнь, тем большую значимость приобретает имущество, чужая, отчужденная жизнь и цель человека не обладать многим, а быть многим. В Евангелии от Луки сказано: «Что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить, или повредить себе?»
Эрих Фромм как врач-психоаналитик, наблюдающий за больным миром, вынужден сделать вывод. «Обладание и бытие являются двумя основными способами существования человека, преобладание одного из которых определяет различия в индивидуальных характерах людей и типах социального характера»1. Ценности потребления влекут за собой ориентацию на достижение максимальной прибыли. В противовес этой ценностной системе в общественной жизни существуют иные ценности гражданского
1 Фромм Э. Иметь или быть. М., 1986. С 45.
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
общества, направленные на отстаивание свободы слова, принципиальной критики, справедливости, права на образование и профессиональное признание, ценности научной рациональности.
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
му этическое обоснование должно предварять сам ход эксперимента и научного исследования.
Этические проблемы, которые были порождены областью ядерной физики, стали очевидными в силу открытия в 1938 г. расщепления атома урана, которое сопровождалось выделением огромного количества энергии. Энергия атомного ядра поставила на повестку дня вопрос о своем практическом применении, до] того как было понятно ее губительное воздействие на организм! человека. В полной мере сознавая угрозы фашизма, в условиях! попыток запрещения квантовой физики и теории относительности выдающиеся немецкие физики продемонстрировали свои возможности, создав радарную защиту и атомную бомбу. Широко] известно обращение Эйнштейна с призывом отказаться от использования атомного оружия, однако оно не возымело действия. В августе 1945 г. на японские города Хиросима и Нагасаки без какой-либо военной необходимости были сброшены американские атомные бомбы. Последующая гонка вооружений поставила человечество перед угрозой атомного уничтожения.
Этические проблемы, проистекающие из области биологии,; указывают на опасность биологизаторских тенденций, в рамках которых многие отрицательные черты человека признаются врож-1 денными, например, насилие, угроза, агрессия, войны. Также при-! родно-эволюционно истолковывается и стремление человека к образованию, карьерному росту, лидерству и пр. В области генетики проблемными оказались вопросы о влиянии половых различий на умственную деятельность, генетические и интеллектуальные различия между расами и народностями. Далеко идущие выводы теории генетической детерминации умственной деятельности очень часто подводили к принятию расизма и геноцида.
На стыке биологии и медицины возникли проблемы биоэтики. Они имеют выходы на практику здравоохранения и правительственные программы. Ряд проблем вызван отношением к пациенту только как к объекту исследования или медицинской практики. К проблемной сфере относят взаимоотношения «врач—пациент». В условиях возрастающей формализации обязанностей врача пациент предстает в роли носителя определенного заболевания, лишаясь всей полноты своих индивидуальных и социальных качеств. Пришедшая на смену патерналистской модели
модель автономной ценности пациента позволяет врачу самостоятельно принимать решения за него и даже не информировать о его состоянии и перспективах лечения. Особое место занимают этические проблемы, исходящие из увеличения технизации медицины и появления принципиально новых медицинских технологий и препаратов, которые расширяют возможности воздействия на человека. В настоящее время идет процесс выработки основных критериев, допускающих экспериментирование на человеке.
Современная биомедицина расширяет технологические возможности контроля и вмешательства в естественные проблемы зарождения, протекания и завершения человеческой жизни. Различные методы искусственной репродукции человека, замены пораженных органов и тканей, замещение поврежденных генов, активное воздействие на процессы старения приводит к тому, что во всех подобных случаях возникают пограничные ситуации, когда достижения научно-технического прогресса не прогнозируемы и не анализируются в их последствиях. Вместе с тем возникает реальная опасность разрушения исходной биогенетической основы, угроза человеческому естеству, его телесности, функционирование которой сложилась в ходе продолжительной эволюции.
Стрессовые нагрузки, канцерогены, засорение окружающей среды серьезно трансформируют человека и разрушают его здоровье, ухудшают генофонд. Этические проблемы касаются и самого субъекта ответственности. Актуальной должна стать практика этической экспертизы. Особые проблемы вызывает связь науки и бизнеса, которая ведет к коммерциализации всех сфер взаимодействия: и в области врач—пациент, и в области трансплантации органов, и в области лекарственных препаратов и технологических новаций.
Генная инженерия за весьма непродолжительный период оказалась на передовой научно-экспериментальных исследований мира живого. Сейчас она дает возможность вмешиваться в генетический код человека и изменять его. Этот путь мыслится как позитивный в случаях лечения ряда наследственных болезней. Однако возникает опасность соблазна планомерного совершенствования человеческой природы с целью все большей его адаптации к нагрузкам современной искусственно созданной техносферы. Опасность состоит в том, что организмы, участвующие в
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
генетических экспериментах, могут обмениваться генетической информацией с прочими особями. Результаты подобных взаимодействий могут привести к неконтролируемым мутациям, ранее i не встречавшимся генетическим качествам. Многие эксперимен- ты в сфере генной инженерии свидетельствуют о непрогнозируе-мости ее ближайших и отдаленных последствий.
Широко обсуждается вопрос о пределах манипуляции над человеком. Проблемы манипуляции над человеческой психикой, воздействия на человеческий мозг составляют особую группу проблем. Некоторые структуры мозга при воздействии на них способны продуцировать галлюцинации, неадекватные поведенческие реакции, изменять эмоциональные состояния человека. Существуют эксперименты, связанные с вживлением в мозг электродов, которые слабыми электрическими воздействиями препятствуют возникновению сонливости, создают ощущение бодрости, прилива энергии, способствуют снятию напряжения. Средства манипуляции психикой по своему воздействию сравниваются с транквилизаторами и наркотиками.
Этическое регулирование науки, появление высокого уровня этической культуры, оцениваемые сегодня как жизненная необходимость, являются важной предпосылкой будущего развития науки. Это будет способствовать обеспечению качества ее моральности. Ученый должен проникнуться сознанием своей ответственности за судьбу человечества.
Другой животрепещущей проблемой современности является технология клонирования. Революционная ситуация в генетике и удавшийся эксперимент клонирования — создания искусственным путем первого млекопитающего — овечки Долли (животного, полученного из соматической клетки) — феномен, потрясший воображение всех живущих на Земле. Заметим, что соматической называется любая клетка взрослого организма, она несет в себе набор наследственного вещества. Половые клетки имеют половинный набор генов, поэтому при зачатии отцовская и материнская половины соединяются в единый новый организм. Термин же «клонирование» от древнегреч. klon — побег, черенок, всегда имел отношение к процессам вегетативного размножения и в этом своем качестве был достаточно хорошо знаком. Клонирование растений черенками, почками, клубнями в сельском хозяйстве извест-
но с древних пор. Живые организмы, например амеба, также размножаются, производя генетически идентичные клетки, которые называются клонами.
В общем смысле клонированием может быть назван процесс, предполагающий создание существа, генетически тождественного родительским. Изучение технологии клонирования началось в 60-е гг. XX в., однако сенсация, связанная с воспроизведением млекопитающего, приходится на 90-е гг., в связи с чем возникла проблема возможности экспериментов по клонированию челове-I ка. До тех пор пока речь шла об эффективности клонирования для ; обеспечения эффективности в рыбном хозяйстве, сельском хозяй-| стве, растениеводстве, проблема не обретала такую остроту и не сталкивалась с подобным накалом страстей. Когда же речь зашла 1о клонировании человеческого существа, потребовались усилия многих теоретиков для осмысления последствий такого шага. По мнению известного американского ученого П. Диксона, любой I способ, который испробован на млекопитающих, может быть применен к людям. В этом случае мы получим копии взрослых людей, копии своих родственников, друзей и вообще попадем в ситуацию реальной множественности, в которой и не отличить, где генетически подлинное человеческое существо, а где артефакт — искусственно созданное.
В 1998 г. американский физик из Чикаго Ричард Сид на симпозиуме по репродуктивной медицине громогласно заявил о намерении приступить к работам по клонированию человека. Есть и желающие участвовать в этом эксперименте: группа медиков и группа лиц, стремящихся обрести свои копии или быть донорами. Целесообразен ли запрет клонирования в народном хозяйстве — в растениеводстве, животноводстве, рыбном хозяйстве? Ведь получение копий ценных животных и растений, огромное количество экземпляров животных-рекордсменов, которые будут точной копией родительского организма или необыкновенно ценными растительными лекарственными препаратами, — не зло, а благо. Целые стада элитных коров, лошадей, пушных зверей, сохранение исчезающих видов животных — все это говорит о еще одной революции в сельском хозяйстве. Причем здесь просматриваются самозамыкающиеся технологии, ибо кормлением может служить такое вещество, как калус, представляющее собой
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
скопление делящихся клеток, из которых любая может дать жизнь новому организму-растению. Производство инсулина, синтез животных и растительных белков также даст экономический эффект. Иногда исследователи усматривают и возможность восстановления вымерших видов посредством клонирования, так как в ископаемых костных останках можно обнаружить сохраненную ДНК.
Ответ на поставленную проблему упирается в необходимость четкого осознания многоаспектности феномена клонирования. Есть медицинский, этический, философский, религиозный, экономический и прочие аспекты. Клонирование, как очень сложная экспериментальная технология, в принципе может приводить не только к воспроизводству эталонов (когда цель согласуется с результатом), но и к воспроизводству уродцев. С методологической точки зрения речь идет о повсеместно проявляющемся процессе рассогласования первоначально поставленных целей и полученных результатов. В условиях клонирования на человеке это аморально и преступно. Кроме того, неизвестно, как поведет себя клонированный организм в социальном мире, а в случае с животным — в стадной жизни. Ведь всем известен факт сложной стадной жизни высших животных, их ролевого разделения и амплитуды поведенческого амплуа. Изначальная жесткая генетическая запрограммированность может во многом ограничить данный организм в его универсальности. Он может оказаться странным уродцем.
Ватикан, налагая запрет на клонирование, настаивает на том, что рождение человека должно происходить естественным образом, иначе у родившегося не будет души. Клонирование, на его взгляд, — это вызов всемирной религиозной морали, измена ее принципам.
Интересно, что в памятниках древности, например, в текстах Каббалы, запрещают возможность создания искусственного человека по заданным параметрам, ибо за этим стоит космическое всевластие во многом нравственно несовершенного существа. Доктор Фауст у Гете пытается создать искусственного человека — гомункулуса и при этом присутствует сила зла — Мефистофель. Проблема сверхчеловека, поставленная Ницше, напрямую связана с вьйводом: «Бог умер!» Хаксли в романе «О дивный новый мир» описывает генетические манипуляции с эмбрионами. И на-
конец, идеологический заказ на советскую евгенику, предполагающую вмешательство в природу человека, использование достижений генетики в целях государственной политики, формирование искусственного отбора в условиях ослабленного естественного, свидетельствует о вероломстве псевдонауки.
Медицинский аспект клонирования, предполагающий производство подверженных деформации органов и тканей, столь необходимых в хирургии и травматологии, влечет за собой проблему организации производства такрго рода материала, поскольку донорами в любом случае должны стать живые люди. А это, в свою очередь, может привести к социально негативным последствиям и криминальному бизнесу.
Обсуждение проблемы клонирования выявляет еще один неожиданный аспект. Данная технология во многом уязвима в том отношении, что гении зачастую страдают серьезными патологиями. Подагра, шизофрения, циклотемия, эпилепсия и ряд разнообразных нервно-психических расстройств — лишь незначительный набор характеристик гениальных личностей1. Гениальный Циолковский, например, после перенесенной им в детстве болезни был глухим лунатиком в возрасте от 6 до 14 лет и оставался фантазером все последующие годы. Кроме того, гениальность связана с социальным признанием, с возможностью превзойти заданную социумом планку нормального развития способностей, гений прошлого века может стать рядовым существом в следующем. Идея клонирования гениев может обернуться угрозой здоровью генотипа совокупного родового человека.
Чистота эксперимента клонирования в условиях резко обострившихся глобальных проблем современности (радиация, острая экологическая проблема, многообразные вредоносные внешние факторы, воздействующие на организм, угроза уничтожения самого человечества) под большим сомнением. Такого рода экспериментирование, пусть даже под грифом «секретно», может привести к незапланированным мутациям, исход которых будет непредсказуем. Поэтому весьма маловероятно, чтобы клонирование давало точные копии отобранных образцов. Поскольку появление знаменитой овечки Долли последовало после 277 неудачных попыток, то опасения обретают еще и чисто технический характер.
1 См.: Эфроимсон В. П. Загадки гениальности. М., 1998.
Постнеклассичёская наука и изменение мировоззренческих ориентации техногенной цивилизации
Современная наука — очень сложный и динамичный фактор общественного развития. Наука делает открытия, рождает новые гипотезы и теории, совершенствует методы и технологии. Современная наука раздвигает свои горизонты и увеличивает темпы научно-технического прогресса.
Существует известный парадокс познания: чем больше мы знаем, тем шире область непознаваемого. Наука никогда не стремилась превратить свои знания в догмы и всегда исходила из установки, что любая научная теория, какой бы неопровержимой она ни казалась, может быть изменена в связи с изучением еще непознанных явлений. Современная наука вышла в область познания микромира и мегамира, достигла таких границ, которые требуют расширения области рационального мировосприятия и общепризнанных теорий.
Являясь сложноорганизованным объектом, современная наука предполагает как дифференциацию, так и интеграцию различных научных дисциплин. Поэтому одно из важных изменений мировоззренческих ориентации ее связано с направленностью на целостное обобщение имеющейся системы многообразных областей знания. Наука направлена на глубинное постижение объективного мира, поэтому важной мировоззренческой ориентацией остается стремление к созданию единой общенаучной картины мира, включающей в себя противоречивое объяснение многообразных явлений действительности, в том числе и парана-учных. Узкоспециализированный подход важен лишь в синтезе научных знаний.
Наука подразделяется на науку переднего края, опирающуюся на сенсационные открытия и гипотезы, и академическую, «нормальную» науку, развивающуюся на принятых основоположениях. Существует также подразделение науки на официальную и «народную», т. е. этнонауку, уходящую своими корнями в особенность специфического мировосприятия этноса, его обычаев и традиций. Она транслируется, как правило, от наставника к ученику в бесписьменной форме, связана с рецептурными предписаниями, знанием знахарей, целителей и пр. Говорят о науке восточной, в противовес науке западной, о науке классического образца, в центре которой идеалы детерминизма, и науке, учитывающей индетерминистские факторы и статистические закономерности. Многообразные образы науки рождают специфическую мировоззренческую ориентацию современного человека, предполагающую опору на плюрализм и построение альтернативных сценариев возможного развития.
Важной мировоззренческой ориентацией современной науки становится установка на ее парадигмальный характер. Так, для науки классического типа, царившей в XVII—XIX вв., была характерна норма социокультурной автономии научного знания, которая диктовала требования максимально возможных ограничений и ограждений науки от влияния культуры. Социокультурная автономия науки диктовала полную ее независимость от многообразия социокультурных факторов. Она предполагала также выработку некого универсального научного стандарта — классического идеала научности. Как правило, в качестве такового выделя-
Основы философии на
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
лись либо математика с ее аксиоматическим-дедуктивным методом, либо физика, с ее механико-экспериментальным методом.
Для мировоззренческих ориентации современной, постнеклас-сической стадии науки характерно упразднение ее социокультурной автономии и принятие идеи социокультурной обусловленности науки. Идеалом постнеклассической стадии науки является междисциплинарный подход синергетики, объединяющий строгие математические и физические модели постижения действительности с наукой об обществе. Мир предстает как неравновесная, динамическая, сложнорегулируемая система, во многом зависимая от деятельности человечества. Это предполагает и нацеливает на учет феномена обратной связи и особой роли активности субъекта в познании. Сам субъект познания мыслится как коллектив, состоящий из специалистов разных дисциплинарных областей.
Современные мировоззренческие установки, опираясь на развитие квантовой физики, релятивистской космологии, а также генетики, предполагают новый взгляд и переосмысление таких категорий, как необходимость и случайность, причина и следствие, часть и целое. Современная наука демонстрирует несводимость состояния целого к сумме состояний его частей. Причинность мыслится как система вероятностных взаимодействий, а случай | определяется как «Его Величество случай». Современная наука ведет к переосмыслению значения эксперимента как многократно повторяющего серии одних и тех же результатов. Принципиально изменяется стратегия экспериментирования. Применительно к развивающимся нестабильным системам эксперимент, основан- | ный на энергетическом взаимодействии с такой системой, не позволяет воспроизвести одни и те же ее состояния. Необратимость процессов развития не обеспечивает возможности воссоздания начальных состояний системы до ее участия в эксперименте. Особую роль приобретает экспериментирование при помощи ЭВМ, позволяющее вычислить разнообразие возможных структур и состояний, которые в состоянии породить данная система.
Изменение мировоззренческих ориентации происходит под влиянием изучения наукой таких сложных природных комплексов, в функционирование которых включен сам человек, т. е. «че-ловекоразмерных» систем. К их числу относят медико-биологические объекты, объекты экологии, объекты биотехнологии, ген-
ной инженерии, системы «человек—машина», сложные информационные комплексы, системы искусственного интеллекта. Изучение этих объектов показывает огромную роль системы гуманистических принципов и ценностей, так как преобразование «чело-векоразмерных» систем сталкивается с огромным числом запретов и ограничений. Недопустимы стратегии, потенциально содержащие в себе катастрофические последствия. Это обуславливает формирование мировоззренческой установки, связанной с требованием личностной социокультурной направленности научного познания. В определении приоритетов научного исследования огромное место принадлежит экономическим и социально-политическим целям и задачам.
Мировоззренческие ориентации, рожденные современной наукой, не отличаются простотой и однозначностью, они нацелены на динамичное восприятие мира. Утвердившаяся в науке концепция глобального эволюционизма предписывает воспринимать действительность и с точки зрения системности, и с точки зрения эволюционирования объектов любого рода. Универсальность процессов эволюции распространяется на огромное многообразие процессов, происходящих в окружающем мире, начиная от неорганической материи и кончая органическими и социальными системами. Выбор эволюционно пригодных состояний идет в направлении от наименее вероятностного к наиболее вероятностному состоянию, в ситуации, когда из всего мыслимо возможного отбирается наиболее адаптивно возможное.
Все неравновесные динамические системы в природе подразделяются на два семейства: консервативные и диссипативные. Консервативная система связана с принципиальным свойством сохранения. Оно указывает на существование некоей основы или субстанции, существующей неизменно, несмотря на многообразные обменные процессы, происходящие между системой, ее частями и внешней средой. Консервативные системы сохраняют качество перманентности. Примером осмысления такого рода систем могут быть как воззрения древних, например, Фалеса о первоначале воды или Платона о порождающей мощи идей, так и теоретические аналоги, содержащиеся в классической механике Ньютона (его законы, свидетельствующие о постоянстве взаимодействий, сил ускорения, противодействия, земного притяжения).
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
Однако классическая механика создавала представления о системах, которые являлись консервативными и одновременно необратимыми во времени. Качество необратимости играет главную роль в диссипативных системах. Диссипацию рассматривали в связи с исчерпанием доступной энергии, и поэтому в физике она оценивалось как некая деградация. В биологии же, напротив, в силу очевидности процессов эволюции необратимость мыслилась как возрастание сложности. Сегодня к~классу диссипативных систем относят широкую совокупность систем, в том числе и саму жизнь. Для описания поведения таких систем большая роль отводится таким факторам, как температура, давление, концентрация, скорость и пр. Состояния таких систем не может отличаться инвариантностью, а чередование событий будет необратимым.
Однако убеждение относительно того, что и постоянство, сохранение, и изменение, неустойчивость есть важнейшие характеристики мироздания, пронизывало все философские системы. Поэтому правомерен вывод — современные мировоззренческие ориентации представляют собой конкретно-историческое единство философско-мировоззренческих принципов постижения действительности и направлены на ее постижение с точки зрения объективности, всесторонности, конкретно-исторического подхода, развития и взаимосвязи явлений.
Современная наука продолжает сохранять доминирующее положение мировоззренческой установки на объективность восприятия и воспроизведения явлений в процессе исследования. Вместе с тем она дополняется нацеленностью на эффективность в решении практических проблем, инструментальной пригодностью и полезностью знания. Сохраняет свою значимость идея исторической изменчивости знания, которая в свою очередь дополняется ценностями социокультурной природы, задающими набор ограничений развитию науки. Наука не может быть вне и над культурой, она пребывает в исторически определенном культурном контексте. В современных мировоззренческих ориентациях, как отмечают ученые, особое значение приобретают ценностно-целевые структуры.
Важное место среди современных мировоззренческих ориентации занимает коэволюция, т. е. идея согласованного развития природных.процессов и целесообразной человеческой деятельности. Отношения с природой требуют диалога и снятия того напря-
жения, которое создает техногенная цивилизация и функционирование мира искусственного.
Совокупные достижения современной науки внедряют в мировоззрение людей идею необратимости, нелинейности развития, идею альтернативности, вариабельности и сценарного подхода. Механизм бифуркации, т. е. неединственности продолжения развития, сочетается с принципом саморегуляции. Значимым оказывается принцип корпоративных эффектов. Очень многие современные мировоззренческие принципы укоренились благодаря распространению синергетики как теории самоорганизации. Ее междисциплинарная природа позюляет обогатить мировоззрение современника как выводами из области естественнонаучного знания, так и установками, порожденными современными гуманитарными науками.
Современная стадия развития науки обеспечивает возникновение новых мировоззренческих установок, которые несут в себе новые гуманитарные смыслы и ответы на вызовы исторического развития. Современная наука включает в себя ориентиры планетарного мышления. Мировоззрение современника должно быть направлено на осмысление процессов диалога культур, на сочетание достижений как техногенной цивилизации, так и традиционных типов общества и культур Востока.
Сформировавшаяся в Западной Европе в XV—XVII вв. цивилизация относится к типу техногенной, так как развивается на основе быстрой смены технологий и научно-технических новаций. С особой силой заявляют о себе научно-технические революции, имеющие своим следствием изменение отношений человека к природе, способа мышления и типа личности. В социальном плане техногенные цивилизации способствуют становлению правовых форм государства и демократического правления, а также возникновению гражданского общества. Для техногенных цивилизаций характерна определенного рода экспансия и стремление оказать доминирующее влияние на традиционные общества. Научно-технический прогресс задает необходимость изменения типов коммуникации, образа жизни, ускоряющееся изменение природной среды и среды обитания человека. Научно-технический взгляд на мир, усиление рационалистических приоритетов, направленность на активное преобразование мира являются значимыми характеристиками техногенной цивилизации.
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
вилегированных слоев населения добавляет очки в пользу сциентизма.
Экзистенциалисты во всеуслышание заявляют об ограниченности идеи гносеологической исключительности науки.В частности, Серен Кьеркегор противопоставляет науку, как неподлинную экзистенцию, вере, как подлинной экзистенции, и совершенно обесценивая науку, засыпает ее каверзными вопросами. Какие открытия сделала наука в области этики? И меняется ли поведение людей, если они верят, что Солнце вращается вокруг неподвижной Земли? Способен ли дух жить в ожидании последних известий из газет и журналов? «Суть сократовского незнания, — резюмирует подобный ход мысли С. Кьеркегор, — в том, чтобы отвергнуть со всей силой страсти любопытство всякого рода, чтобы смиренно предстать перед лицом Бога». Изобретения науки не решают человеческих проблем и не заменяют собой столь необходимую человеку духовность. Даже когда мир будет объят пламенем и разлагаться на элементы, дух останется при своем, с призывами веры.
Антисциентисты уверены, что вторжение науки во все сферы человеческой жизни делает ее бездуховной, лишенной человеческого лица и романтики. Дух технократизма отрицает жизненный мир подлинности, высоких чувств и красивых отношений. Возникает неподлинный мир, который сливается со сферой производства и необходимости постоянного удовлетворения все возрас тающих вещистских потребностей. Антисциентисты считают, чп адепты сциентизма исказили жизнь духа, отказывая ему в аутен тичности. Сциентизм, делая из науки капитал, коммерциализировал науку, представил ее заменителем морали. Только наивные и неосторожные цепляются за науку как за безликого спасителя.
Яркий антисциентист Г. Маркузе выразил свое негодование против сциентизма в концепции «одномерного человека», в которой показал, что подавление природного, а затем и индивидуального в человеке сводит многообразие всех его проявлений лишь к одному технократическому параметру1. Те перегрузки и перенапряжения, которые выпадают на долю современного человека, говорят о ненормальности самого общества, его глубоко болезненном состоянии. К тому же ситуация осложняется тем, что уз-
кий частичный специалист (homo faber), который крайне перегружен, заорганизован и не принадлежит себе, — это не только представитель технических профессий. В подобном измерении может оказаться и гуманитарий, чья духовная устремленность будет сдавлена тисками нормативности и долженствования.
Бертран Рассел, ставший в 1950 г. лауреатом Нобелевской премии по литературе, в поздний период своей деятельности склонился на сторону антисциентизма. Он видел основной порок цивилизации в гипертрофированном развитии науки, что привело к утрате подлинно гуманистических ценностей и идеалов.
Майкл Полани — автор концепции личностного знания — подчеркивал, что «современный сциентизм сковывает мысль не меньше, чем это делала церковь. Он не оставляет места нашим важнейшим внутренним убеждениям и принуждает нас скрьшать их под маской слепых и нелепых, неадекватных терминов»1.
Крайний антисциентизм требует ограничить и затормозить развитие науки. Однако в этом случае встает насущная проблема обеспечения потребностей постоянно растущего населения в элементарных и уже привычных жизненных благах, не говоря уже о том, что именно в научно-теоретической деятельности закладываются «проекты» будущего развития человечества.
Дилемма сциентизм—антисциентизмпредстает извечной проблемой социального и культурного выбора. Она отражает противоречивый характер общественного развития, в котором научно-технический прогресс оказывается реальностью, а его негативные последствия не только отражаются болезненными явлениями в культуре, но и уравновешиваются высшими достижениями в сфере духовности. В связи с-этим задача современного интеллектуала весьма сложна. По мнению Э. Агацци, она состоит в том, чтобы «одновременно защищать науки и противостоять сциентизму».
Примечательно и то, что антисциентизм автоматически перетекает в антитехнологизм, а аргументы антисциентистского характера с легкостью можно получить и в сугубо научной (сциентистской) проблематике, вскрывающей трудности и преграды научного исследования, обнажающей нескончаемые споры и несовершенство науки.
1 См.: Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994.
1 Полани М. Личностное знание. М., 1985. С. 276.
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
Пафос предостережений против наук, как это ни парадоксально, был сильным именно в эпоху Просвещения. Жан Жаку Руссо принадлежат слова: «Сколько опасностей, сколько ложных путей угрожают нам в научных исследованиях!.. Через сколько ошибок, в тысячу раз более опасных, чем польза, приносимая истиною, нужно пройти, чтобы этой истины достигнуть?.. Если наши науки бессильны решить те задачи, которые они перед собой ставят, то они еще более опасны по тем результатам, к которым они приводят. Рожденные в праздности, они, в свою очередь, питают праздность, и невозместимая потеря времени — вот в чем раньше всего выражается вред, который они неизбежно приносят обществу»1 . А следовательно, заниматься науками — пустая трата времени.
Суждения русских философов, в частностиЯ. Бердяева (1874— 1948), Л. Шестова (1866-1938), С. Франка (1877-1950), занимающих особую страницу в критике науки, имеют огромное влияние не только в силу приводимых в них заключений, но и по яростному пафосу и трогающему до глубины души переживанию за судьбу и духовность человечества.
Бердяев по-своему решает проблему сциентизма и антисциентизма, замечая, что «никто серьезно не сомневается в ценности науки. Наука — неоспоримый факт, нужный человеку. Но в ценности и нужности научности можно сомневаться. Наука и научность — совсем разные вещи. Научность есть перенесение критериев науки на другие области, чуждые духовной жизни, чуждые науке. Научность покоится на вере в то, что наука есть верховный критерий всей жизни духа, что установленному ей распорядку все j должно покоряться, что ее запреты и разрешения имеют решающее значение повсеместно. Научность предполагает существование единого метода... Но и тут можно указать на плюрализм на-1 учных методов, соответствующий плюрализму науки. Нельзя, на-] пример, перенести метод естественных наук в психологию и в] науки общественные»2. И если науки, по мнению Н. Бердяева,! есть сознание зависимости, то научность есть рабство духа у низ-1 ших сфер бытия, неустанное и повсеместное сознание власти не-1
1 Руссо Ж. Ж. Рассуждения по вопросу: способствовало ли возрожде-|
ние наук очищению нравов. Трактаты. М., 1969. С. 20.
2 Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.(
С. 264-265.
обходимости, зависимости от «мировой тяжести». Бердяев приходит к выводу, что научная общеобязательность — это формализм человечества, внутренне разорванного и духовно разобщенного. Дискурсивное мышление принудительно.
Л. Шестов метко подмечает, что наука покорила человеческую душу не тем, что разрешила все ее сомнения, и даже не тем, что она доказала невозможность удовлетворительного их разрешения. Она соблазнила людей не своим всеведением, а житейскими благами. Он считает, что «нравственность и наука — родные сестры», которые рано или поздно непременно примирятся.
Шестов обращает внимание на реальное противоречие, гнездящееся в сердцевине ставшей науки, когда «огромное количество единичных фактов выбрасывается ею за борт как излишний и ненужный балласт. Наука принимает в свое ведение только те явления, которые постоянно чередуются с известной правильностью; самый драгоценный для нее материал — это те случаи, когда явление может быть по желанию искусственно вызвано. Когда возможен, стало быть, эксперимент»1. Шестов обращается к современникам с призывом: забудьте научное донкихотство и постарайтесь довериться себе. Он был бы услышан, если бы человек не был столь слабым, нуждающимся в помощи и защите существом.
Однако начало третьего тысячелетия так и не предложило убедительного ответа в решении дилеммы сциентизма и антисциентизма. Человечество, задыхаясь в тисках рационализма, с трудом отыскивая духовное спасение во многочисленных психотерапевтических и медиативных практиках, делает основную ставку на науку. И как доктор Фаустус, продав душу дьяволу, связьшает именно с ней, а не с духовным и нравственным ростом прогрессивное развитие цивилизации.
В условиях маскулинской цивилизации особняком стоит вопрос о феминистской критике науки.Как известно, феминизм утверждает равенство полов и усматривает в отношениях мужчин и женщин один из типов проявления властных отношений. Феминизм заговорил о себе в ХУШ в., поначалу акцентируя юридические аспекты равенства мужчин и женщин, а затем в XX в. — проблему фактического равенства между полами. Представители фе-
1 Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. Л., 1991. С. 37.
Основы философии нау
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
минизма указывают на различные схемы рационального кое ля по отношению к мужчинам и женщинам, на постоянный де фицит в востребованности женского интеллекта, организаторск способностей и духовности. Они требуют выведения женских та лантов из «сферы молчания». Убийственный аргумент, когд начиная с античности, человек отождествлялся с понятием i чины и соответственно именно он был делегирован на все дарственные роли, давал возможность женщинам обвинить мас-^ кулинскую цивилизацию во всех изъянах и бедствиях и с особой силой требовать восстановления своих прав. Вместе с тем и в условиях НТР сохранена ситуация нереального равенства возможностей. Возможность участвовать в экономическом рынке труда женщины имеют. Но возможность быть выбранными у них невелика. В предпочтения выбора необходимым компонентом входит наличие мужских черт: мужественность, инициативность, агрессивность.
И хотя истории известно немало имен женщин-ученых, проблема подавления женского начала в культуре, науке и политике весьма остра. Симона де Бовуар в своей знаменитой книге «Второй пол» (1949) показала, что общество культивирует маскулинное начало как позитивную культурную норму и уязвляет фемин-ное как негативное, отклоняющееся от стандартов.
Вопрос о том, можно ли говорить о феминистском направлении в науке и как его определять — либо как простое фактуальное участие женщин в научных изысканиях, либо как их эпохальный вклад, определяющий развитие научного познания, — остается открытым. Проблемно также и пресловутое разграничение женской и мужской логики.
Роль науки в преодолении
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
войны и мира. С недавнего времени в статус глобальных возведена проблема терроризма. К причинам возникновения глобальных проблем относят: усиленный прост потребностей человечества, возросшие масштабы технических средств воздействия общества на природу, истощение природных ресурсов. Особенностью глобальных проблем является их тесная взаимосвязь и взаимообусловленность, так, что обострение одной из них влечет за собой и обострение всей их цепочки. В силу этого глобальные проблемы должны решаться комплексно, координированно, усилиями всего мирового сообщества. Они сплетены в сложный клубок, включающий в себя сеть медико-биологических проблем, указывающих на риски для здоровья современного человека, сокращения ареалов нищеты и бедности, комплекс минерально-сырьевых проблем, свидетельствующих о потенциале народнохозяйственного развития, проблемы энергетического кризиса, проблемы прекращения гонки вооружения и предотвращения использования средств массового уничтожения.
Ученые бьют тревогу в связи с обострившейся демографической проблемой, которая обусловлена не только спадом рождаемости, но и новыми тенденциями развития семьи и семейных отношений. Это, во-первых, появление неполных семей, во-вторых, распадающихся и непрочных семей, в-третьих, возникновение семей нетрадиционного типа, в принципе способных к продолжению рода. Особыми проблемами являются проблемы социального расслоения, наличие экономического неравенства, «социального дна» и маргиналов. Три четверти населения развивающихся стран живут в антисанитарных условиях, а почти одна треть в условиях абсолютной нищеты. Все это свидетельствует о глубоком кризисе, выходом из которого должны служить научно обоснованные программы разумного обеспечения предметами первой необходимости всего населения планеты.
В условиях бурного научно-технического прогресса сохранена ситуация фактического неравенства возможностей и различные схемы рационального контроля по отношению к мужчинам и женщинам, постоянный дефицит востребованности интеллекта и организаторских возможностей женщин. Участвовать в экономическом рынке труда они могут, однако возможность быть выбранной у женщины невелика. Анализируя проблему подавления женско-
го начала в политике, науке и экономике, социологи настаивают на выведение женских талантов из сферы молчания.
Глобальные экологические проблемы сосредоточены в системе отношений « человек—общество—биосфера». Они требуют от ученых и предпринимателей повышения ответственности за последствия и результаты их деятельности, а также усиления контроля со стороны государственных, правительственных структур за осуществление предполагаемых проектов и разработок. Врачи и биологи выступают за проведение моратория на использование средств генной инженерии в антигуманных целях. Анализ экологических бедствий последних десятилетий свидетельствует, что в большинстве случаев их причиной становится непродуманное техногенное воздействие, катастрофически влияющее на природу. Становится актуальной просветительская работа, направленная на формирование экологического сознания человечества и подрастающего поколения, в частности.
Наука отреагировала на глобальную экологическую проблему созданием новой отрасти — социальной экологии. Ее задачами являются: изучение экстремальных ситуаций, возникающих вследствие нарушения равновесия во взаимодействии общества и природы, выяснение антропогенных, технологических, социальных факторов^ обусловливающих экологический кризис и поиск оптимальных путей выхода из него, выявление средств минимизации негативных разрушающих последствий экологических катастроф, создание программ решения экологических проблем, рассмотрение способов экологической переориентации экономики, технологии, образования и общественного сознания в целом.
Глобальная компьютерная революция и интенсивность процессов информатизации, стимулируя лавинообразный рост научно-технического развития, чревата обострением всего комплекса коммуникативно-психологических проблем. Обилие обрушившейся на человека негативной информации ведет к возникновению синдрома информационной усталости, а также к различного рода психическим расстройствам и массовой агрессии. Личное время экспроприировано временем социальных взаимодействий, включено в макровремя социальных обязанностей и институтов. Любопытно, что бешеный ритм современной жизни окрещен термином «крысиные гонки».
Основы философии науки
Глава VII. Особенности современного этапа развития науки
Проблемы обострения гонки вооружения и опасности ядерной угрозы тесно связаны с проблемами радиоактивного загрязнения. Новые виды вооружения предлагают все более изощренные способы поражения человечества, которое балансирует на грани выживания. Предложенная учеными коэволюционная стратегия принята как новая парадигма развития цивилизации XXI в. Она нацелена на утверждение в сознании людей новой экологической нравственности.
В осмыслении кризисных аспектов складывающейся в мир ситуации огромную роль сыграл Римский клуб. Начиная с 1968 г его участники под руководством итальянского экономиста Ауре-лио Печчеи посвящали свои доклады изучению «затруднений человечества», связанных с ограниченностью ресурсов Земли и бурным ростом производства и потребления. Их интересовали тенденции развития глобальных, социоприродных процессов.
Возникшая социальная экология в качестве своей теоретической основы опиралась на учение В. Вернадского о биосфере и ноосфере, в котором показывалось, что человечество становится основным преобразующим фактором активной оболочки Земли. Людям необходимо осознать свою планетарную роль как трансформаторов энергии и перераспределителей вещества по земной поверхности.
Важным в социоэкологии было признано техниковедение, в котором рассматривались многообразные функции техники, структуры технических систем и технологий в аспекте их воздействия на окружающую среду. Ученые настаивали на многоаспектном изучении отношений между человеческими сообществами и окружающей географической, пространственной, социальной и культурной средой, обращали внимание на вопросы управления и рационализации взаимоотношений «человек—природа».
Научный анализ показывает размеры кризисной ситуации. С начала техногенного развития на Земле уничтожено около трети площади лесов, загрязнение океана нефтепродуктами, ядохимикатами, нерастворимым пластиком достигло катастрофических размеров. На современном этапе технизация общества охватила все его сферы. Тревогу вызывает загрязнение атмосферы, которое происходит быстрыми темпами, ежегодно сжигается около 10 млрд тонн топлива и выбрасывается в воздух около 1 млрд тонн взвесей и канцерогенных веществ. Согласно обзору ВНИИ
Медицинской информации, за последние 100 лет в атмосферу попало более 1,5 млн тонн мышьяка, 900 тыс. тонн кобальта, 1 млн тонн вредных веществ. Истощаются запасы кислорода в атмосфере.
Тревогу вызывает общее потепление климата. Согласно мнению одних ученых, оно связано со сжиганием огромной Массы органического топлива и выделения в атмосферу большого количества углекислого газа, который является парниковым, т. е. затрудняет отдачу тепла с поверхности Земли. Другие ученые связывают потепление климата с усилением солнечной активности.
Большую опасность для всего живого представляет истощение озонового слоя, который не допускает опасное, разрушающее все живое космическое излучение до поверхности Земли. Катастрофически увеличивается дефицит пресной воды, которая составляет всего 2% всех водных запасов Земли. Есть прогноз, согласно которому человечество может исчерпать все запасы пресных вод в геосфере к 2010 г. Запасы нефти, угля, торфа, по прогнозам ученых, истощатся в пределах 200—300 лет. При нынешних темпах добычи запасов свинца, олова, меди может хватить только на 30 лет. Необходимы комплексные меры по компенсации и экономии дефицитного сырья. Ученые говорят о необходимости контроля и регуляции всей совокупности антропогенных процессов.
Вместе с тем научно-технический прогресс создает условия для снятия каких бы то ни было ограничений в использовании природных ресурсов. В результате этого чрезвычайно обостряются противоречия между конечными ресурсами природы и бесконечным ростом потребностей и возможностей роста производства. Возрастает необходимость регуляции этих взаимодействий, растет общественное движение за снижение темпов роста человеческих потребностей, побуждающее людей при помощи средств массовой информации изменить способы потребления.
Роль науки в преодолении глобальных кризисов связана не только с осознанием причин экологического коллапса, сущности и многообразия рисков и негативов для развития человечества, критикой технофобии и призывами к освобождению от «демонов техники». Наука в полной мере проявляет себя как деятельная производительная сила и фактор регуляции общественного развития, она предлагает реальные меры по технологии очистки отходов, возможности перехода производства на замкнутые циклы,
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
1. Первая позиция заключается в следующем. Никакого разли
чия между социальными и естественнонаучными формами и
методами познания не существует. Так, польский историк и
философ Е. Топольский, доказывая отсутствие специфики ис
торического познания, считает, что все проблемы, касающие
ся исторического познания, являются проблемами, касающи
мися одновременно всякого познания. Следствием указанно
го подхода явилось фактическое отождествление гуманитар
ного познания с естественнонаучным, сведение (редукция)
первого ко второму как эталону всякого познания. Подобный
прием есть не что иное, как абсолютизация роли естествен
ных наук: научным считается только то, что относится к об
ласти этих наук, все остальное не относится к научному по
знанию, а это философия («метафизика»), религия, мораль,
культура и т. д.
2.Сторонники второй позиции, стремясь найти указанное свое
образие, гипертрофировали его, противопоставляя социаль
ное знание естественнонаучному, не видя между ними ниче
го общего. Особенно характерно это было для представителей
баденской школы неокантианства (Виндельбанд, Риккерт).
Суть их воззрений была выражена в тезисе Риккерта о том,
что «историческая наука и наука, формулирующая законы, суть
понятия, взаимоисключающие друг друга».
Попытки найти специфику социального познания нельзя сводить к чисто словесным манипуляциям с терминами («социальное качество», «социальное противоречие», «социально-исторический факт», «социальная теория» и т. п.). В отношении исторического познания эту ситуацию зафиксировал А. И. Ракитов: «Приходится с сожалением констатировать, что попытки модифицировать историческую науку, с тем, чтобы поднять ее до уровня «гвардейских» дисциплин века (физика, кибернетика, теория информации и др.), зачастую сводятся к простым вербальным заимствованиям концептуальных схем и понятий из этих дисциплин без должного учета реальных проблем и специфики исторического познания»1.
Несомненно, что для социального познания характерно все то, что свойственно познанию как таковому. Это описание и обоб-
1 Ракитов А. И. Историческое познание. М, 1982. С. 244.
щение фактов (эмпирический этап), теоретический и логический анализ с выявлением законов и причин исследуемых явлений, построение идеализированных моделей («идеальных типов», по Веберу), адаптированных к фактам, объяснение и предсказание явлений и т. д.
Единство всех форм и видов познания предполагает и определенные внутренние различия между ними, выражающиеся в специфике каждой из них. Обладает такой спецификой и познание социальных процессов.
Проблема соотношения естественных наук и обществознания активно обсуждается и в современной, в том числе и в отечественной, литературе. Так, В. В. Ильин, подчеркивая единство, «родовую единообразность науки», фиксирует крайние, а значит ошибочные, позиции в этом вопросе: а) натуралистика — некритическое, механическое заимствование естественнонаучных методов, что неизбежно культивирует редукционизм в разных вариантах — физикализм, физиологизм, энергетизм, бихевиоризм и др., б) гуманитаристика — абсолютизация специфики социального познания и его методов, сопровождаемая дискредитацией «точных наук». Следовательно, естествознание и гуманитарные науки — ветви одной науки как целого. По образному выражению автора, естественник и гуманитарий «едят одно блюдо», хотя с разных концов и разными ложками. Сказанное не означает, что между естество- и обществознанием нет различий и что каждое из них не обладает будто бы своей спецификой. Для ее выявления необходимо обратиться к истории познания.
Начиная с XVII в. идет особенно бурный процесс формирования естественных наук, в ходе которого на первый план выдвигается механика. Социальное познание исторически первоначально развивалось в рамках философии истории — раздела философии, связанного с интерпретацией исторического процесса и исторического познания.
Термин «философия истории» используется в настоящее вре-мя в следующих основных значениях:
а) учение об исторической реальности в ее целостности и разви
тии, общая теория исторического процесса как единства про-
; шлого, настоящего и будущего;
б) часть философии науки, исследующая историческое позна-
■ ние рациональными средствами и методами, т. е. историчес-
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
кая эпистемология, учение о познании исторической реальности;
в) философская концепция об исторической реальности в ее всеобщих характеристиках, а также о ее познании, его средствах и методах. Это «философская версия истории» с такими ключевыми категориями, как «единство», «целое», «развитие», «деятельность», «ценности», «человек» и др. Философия истории, как целостная система знаний, разрабатывалась, начиная с XVII в., в трудах Вико, Гердера, Сен-Симона и других мыслителей.
Французский философ А. К. Сен-Симон (1760—1825) утверждал взгляд на человеческое общество как на закономерно развивающийся целостный организм и стремился рассматривать всякую общественную организацию как исторически преходящую, занимающую определенное место в общем ходе исторического процесса. Созданная им «наука о человеке» («социальная физиология») построена на принципе историзма, который Сен-Симон рассматривал как принцип и теоретической, и практической деятельности.
Реализуя принцип историзма, французский мыслитель основные черты разумного общества стремился раскрыть, рассматривая его не как нечто неизменное, а как процесс — реальный процесс деятельности людей: «будущее скажется из последних членов ряда, в котором первые члены составляют прошлое». Плодо творной идеей Сен-Симона было признание им поступательного хода развития человечества от низших форм к высшим. Философ подчеркивал исключительное значение в жизни и развитии обще ства «индустрии», которая (а не только религия, мораль и другш духовные факторы) является главным фактором объединение людей в единый организм. Именно «индустрия», т. е. трудовш деятельность в сфере промышленности, сельского хозяйства, яв ляется естественной необходимостью и обязанностью человека i создает важнейшие — материальные — связи между людьми Успешное развитие индустрии возможно только на основе при менения научных принципов.
Вместе с тем Сен-Симон в своей социальной концепции не избежал механицизма, который был тогда господствующей методологической доктриной в естествознании, да и в философии и науке того времени. Он исходил из того, что прогресс человечес-
кого ума дошел до того, что наиболее важные рассуждения о политике могут и должны быть непосредственно выведены из познаний, приобретенных в «высших науках и в области физики». По мнению Сен-Симона, закон всемирного тяготения должен стать основой новой философии, которая, в свою очередь, может стать фундаментом новой-политической науки. «Сила ученых Европы, — писал он, — объединенных в общую корпорацию и имеющих своей связью философию, основанную на идее тяготения, будет неизмерима».
Своеобразным итогом и вершиной классической философии истории была социально-историческая концепция Гегеля, которая опиралась на главное в его учении — диалектический метод. Великая заслуга Гегеля состояла в том, что он, обладая «огромным историческим чутьем», впервые представил весь естественный, исторический и духовный мир в виде процесса, т. ё. в беспрерывном развитии, и пытался раскрыть внутреннюю связь (т. е. законы) этого развития.
Основой деятельности людей (т. е. всемирной истории) философ считал деятельность экономическую, т. е. труд, — преобразование природы с помощью орудий труда. В этой связи он подчеркнул, что «в своих орудиях человек властвует над внешней природой, тогда как в своих целях он скорее подчинен ей»1. Это положение есть не что иное, как «зародыш» материалистического понимания истории. Понимая всемирную историю как «прогресс в сознании свободы», Гегель пытался представить ее как единый объективный закономерный поступательный процесс. Каждая эпоха в этом процессе, будучи неповторимо своеобразной, представляет собой в то же время закономерную ступень в общем развитии человечества.
Вместе с тем философско-историческая концепция Гегеля была исторически и содержательно ограниченной: идеализм (основа истории — «дух»), метафизичность («остановил» развитие и «замкнул» его на «германский мир»), примирение социальных противоречий, национализм, апологетика, «мнимый критицизм» и др.
Классическая философия истории выдвинула и разработала ряд важных идей: идея развития, теория прогресса, проблемы единства (целостности) исторического процесса и многообразие его
* Гегель. Соч.: В 14 т. Т. 8. М., 1956. С. 205.
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
форм, исторической закономерности и причинности, свободы и необходимости, «зачатки» исторического материализма, важная роль диалектики в социальном познании и др.
Открыв материалистическое понимание истории, Маркс и Энгельс впервые показали, что люди сами творят свою историю (прежде всего в сфере материального производства), будучи одновременно и актерами, и авторами всемирно-исторической драмы. Провозгласив первичность общественного бытия по отношению к сознанию, они тем самым в материалистическом понимании истории нашли ту фундаментальную основу, которая и позволила объединить, слить в высшем синтезе, целостном единстве материализм и диалектику, адекватно интерпретировать совпадение диалектики, Логики и теории познания. Отрыв какой-либо из названных сторон друг от друга и от данного органического целого, гранями которого они являются, или понимание названного целого как «механического агрегата», неизбежно ведет к тем или иным односторонностям — в том числе в познании социальных явлений.
Во второй половине XIX в. проблемы, стоявшие в центре внимания философии истории, в значительной мере отходят к частным социально-гуманитарным наукам. Но в начале XX в. и далее — новый всплеск западной философии истории, новые варианты теории исторического развития, смысла истории. Возрождение интереса к собственно философии истории в конце ХГХ — начале XX в. происходило в двух основных направлениях.
Первое направление имело дело с самой исторической реальностью (онтологический аспект). Второе же сосредоточило свое внимание на постижении этой реальности с помощью различных методов и средств. Иначе говоря, здесь главный интерес был направлен на саму историческую науку, на выявление специфики социально-гуманитарного познания по сравнению с естественнонаучным. Наиболее крупные представители первого направления — русский философ Н. Я. Данилевский, немецкий философ О. Шпенглер и британский философ А. Тойнби.
Сторонники первого направления исходили из биологической модели исторического процесса, согласно которой единство человечества — это фикция, а фактически мы имеем дело с разнообразием специфических, конкретно-исторических форм культуры, напоминающим богатство форм органического мира. Это во-пер-
вых. Во-вторых, смысл истории — не в постепенном линейном восхождении к свободе, а в плюралистической (множественной) модели исторического развития. В-третьих, никакого единства мировой истории нет, а есть различные культурно-исторические модели (типы).
Наиболее последовательно представление о самодовлеющей замкнутости дискретных культурных организмов, фаталистически подчиняющихся биологической необходимости рождения, расцвета, старения и умирания защищал О. Шпенглер. Его теоретические построения во многом были предвосхищены концепцией культурно-исторических типов русского философа Н. Я. Данилевского. Освальд Шпенглер (1880—1936) — немецкий историк и философ, представитель философии жизни. Стал известен после того, как в 1922 г. вышел его главный труд «Закат Европы», где изложена его культурно-историческая концепция.
Согласно Шпенглеру, жизнь человечества — это бесконечный процесс самозарождения и столь же естественного умирания культур. Культура трактуется им как «организм», который, во-первых, обладает жестким сквозным единством (структурно), во-вторых, обособлен от других подобных ему «организмов», т. е. совершенно уникален.
Исходная методологическая идея Шпенглера — идея круговорота (цикличности) исторического развития — приводит его к выводам о том, что:
а) хотя «культурные миры» развиваются, но они разрознены в
пространстве и во времени;
б) даже при одновременном существовании эти миры не сооб
щаются между собой;
в) в силу двух предыдущих обстоятельств нужно особое внима
ние уделять индивидуальности, исключительности «культур
ных миров», их внутреннему единству и эволюции.
В методологическом арсенале немецкого мыслителя такие приемы и методы, как сравнение, аналогия, исторический подход — причем он различает историзм морфологический и эволюционный. Морфологический историзм нацелен на изучение структуры «организмов-культур», опирается на непосредственное усмотрение (интуицию), аналогию и художественное портретирование. Эволюционный историзм нацелен на рассмотрение их генезиса и этапов развития. В противоположность догматическим, по мне-
16. Основы философии науки
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
нию Шпенглера, принципам научного познания, он обосновывает приоритет «лирического начала», «чувства жизни» в подходе к историческому целому как развивающемуся живому организму.
В рамках первого из названных направлений новой философии истории работал и Арнольд Тошби (1889—1975). Его важная методологическая установка — культурологический плюрализм, убеждение в многообразии форм организации человечества, каждая из них имеет своеобразную систему ценностей, вокруг которых складывается повседневная жизнь.
Вторым направлением философии этого периода была неогегельянская философия тождества исторического бытия и сознания, крупными представителями которой были Б. Кроче (1866— 1952) пДж. Коллингвуд (1889—1943).
Согласно Коллингвуду, история должна: а) быть наукой, или ответом на вопросы; б) заниматься действиями людей в прошлом; в) основываться на интерпретации источников; г) служить самопознанию человека. При этом мыслитель не согласен с предложением о том, чтобы создать некую «науку о человеческой природе», принципы и методы которой мыслятся по аналогии с принципами и методами естественных наук.
Работа историка не предполагает, что он не должен заниматься поисками причин и законов событий. Историк, согласно Коллингвуду, ищет именно процессы мысли, и вся история тем самым — история мысли.
При этом британский философ подчеркивает «историчность исторических мыслей» в том смысле, что все они без исключения развиваются, имеют свою историю. Поэтому они становятся совершенно непонятными без знания последней. Отсюда — необходимость историзма как важнейшего методологического принципа исторического исследования.
Исследование природы исторического мышления относится к тем задачам, решение которых вполне оправданно и необходимо выпадает на долю философии. При этом он считал, что сотрудничество историков и философов в решении философско-ме-тодологических проблем не только желательно, но просто необходимо.
Большое значение для гуманитарных наук британский философ придавал логике вопроса и ответа. Разъясняя значение этого принципа, он отмечал, что в соответствии с ним «свод знания не
состоит только из «предложений», «высказываний», «суждений»... Знание состоит из всего этого, вместе взятого, но и из вопросов, на которые оно дает ответы. Логика же, обращающая внимание только на ответы и пренебрегающая вопросами, — ложная логика»1 . Поэтому истинность — это не атрибут отдельно взятого предложения или их комплекса, а она — атрибут комплекса, состоящего из вопросов и ответов.
По Коллингвуду, единственными авторитетами историка, как и любого ученого, служат логика и фактическая подтверждаемость теоретических выводов. Очень важным для любого историка является «методологический индивидуализм», т. е. требование объяснять исторические события исключительно на основе конкретной целеполагающей активной деятельности конкретных людей.
Ставя вопрос о сближении истории и философии, британский мыслитель тем самым ставил вопрос и о необходимости создания философии истории.
Первый принцип, который сформулировал Коллингвуд в своей философии истории, гласит: «То прошлое, которое изучает историк, является не мертвым прошлым, а прошлым, в некотором смысле все еще живущим в настоящем». А это значит, что, если прошлое и настоящее не проникают друг в друга, знание прошлого ничего не дает для решения проблем настоящего. При этом британский мыслитель подчеркивает и методологическую сторону проблемы — роль правил (принципов) не только в познании, но и в исторических действиях. Методологически очень необходимо, считает Коллингвуд, правильно видеть ту конкретную реальную ситуацию, в которой оказался исследователь т. е. «конкретный анализ конкретной ситуации». Он убежден, что история может и должна научить людей управлять человеческими ситуациями, как естественные науки научили их управлять силами природы.
Второе основное положение своей философии истории Коллингвуд выразил так: «Историческое знание — воспроизведение в уме историка мысли, историю которой он изучает». При этом мысль должна найти выражение либо в языке, либо в любой другой из многочисленных форм коммуникативной деятельности (например, в жестах).
1 Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. С. 339.
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
Согласно третьему положению философии истории Коллин-гвуда, «историческое знание — это воспроизведение прошлой мысли, окруженной оболочкой и данной в контексте мыслей настоящего. Они, противореча ей, удерживают ее в плоскости, отлич-, ной от их собственной»1. Мы изучаем историю для того, разъяс-] няет автор это свое положение, чтобы стала нам ясной ситуация, в которой нам предстоит действовать.
Историк, по Коллингвуду, должен быть микрокосмом всей истории, которую он в состоянии познать. Таким образом, изучение им самого себя оказывается в то же самое время и познанием мира людских дел. А история и есть наука о людских делах.
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
считаться «объективным». Это вело, во-первых, к абсолютизации естественнонаучного знания (особенно механической картины мира) в объяснении человека и общества и, во-вторых, к игнорированию специфики последних. Развитие общества объяснялось либо механическими, либо различными природными факторами (климат, географическая среда), биологическими и расовыми особенностями людей и т. д. Однако стремление развитие общества объяснить законами природы, игнорируя собственно социальные закономерности, все более выявляло свою односторонность и ограниченность.
Как отмечает В. Г. Федотова, «натурализм в методологии об-ществознания являлся продуктом исторически обусловленной апелляции к природе. Исторически первым таким образцом была механика... Натурализм в методологии социальных наук XX в. связан с развитием всех разновидностей позитивизма, а также со структурно-функциональным подходом... Кризис натуралистического подхода в конце XIX — начале XX в. был связан с осознанием различий природы и культуры»1. Это осознание пошло достаточно быстрыми темпами, и стала формироваться — в противовес натуралистической — культур-центристская парадигма, основой которой стало признание особого статуса социально-гуманитарных наук.
Итак, к концу XIX—началу XX в. стало уже очевидным, что науки о культуре должны иметь свой собственный концептуально-методологический фундамент, отличный от фундамента естествознания. Этот тезис особенно активно отстаивали два философских направления — баденская школа неокантианства и философия жизни.
«Философия жизни» — направление, сложившееся в после дней трети ХГХ вв., ее представителями были — Дильтей, Ниц ше, Зиммель, Бергсон, Шпенглер и др. Возникла как оппозицш классическому рационализму и как реакция на кризис механисти ческого естествознания. Обратилась к жизни, как первичной ре альности, целостному органическому процессу. Само понятие жизни многозначно и неопределенно, дает простор для различных трактовок. Однако во всех трактовках жизнь представляет
1 Федотова В. Г. Методология истории сегодня // Новая и новейшая история. 1996. № 6. С. 62.
собой целостный процесс непрерывного творческого становления, развития, противостоящий механическим неорганическим образованиям, всему определенному, застывшему и «ставшему».
Научному познанию и его приемам противопоставляются вне-интеллектуальные, интуитивные, образно-символические способы постижения (иррациональные в своей основе) жизненной реальности — интуиция, понимание и др. Наиболее адекватным способом выражения жизни считаются произведения искусства, поэзия, музыка, вчувствование, вживание и другие внерациональ-ные способы освоения мира.
Немецкий философ и историк культуры Вильгельм Дильтей (1833—1911) — представитель «философии жизни», основоположник понимающей психологии и школы «истории духа».
Мыслитель выделял два аспекта понятия «жизнь». Взаимодействие живых существ — это применительно к природе; взаимодействие, существующее между личностями в определенных внешних условиях, постигаемое независимо от изменений места и времени, — это применительно к человеческому миру. Понимание жизни (в единстве двух указанных аспектов) лежит в основе деления наук на два основных класса. Одни из них изучают жизнь природы, другие («науки о духе») — жизнь людей. Дильтей доказывал самостоятельность предмета и метода гуманитарных наук по отношению к естественным.
Постижение жизни, исходя из нее самой, считал он, — основная цель философии и других «наук о духе», предметом исследования которых является социальная действительность во всей полноте своих форм и проявлений. Поэтому главная задача гуманитарного познания — постижение целостности и развития индивидуальных проявлений жизни, их ценностной обусловленности. При этом Дильтей подчеркивает: невозможно абстрагироваться от того, что человек — сознательное существо, а это значит, что при анализе человеческой деятельности нельзя исходить из тех же методологических принципов, из которых исходит астроном, наблюдая звезды.
А из каких же принципов и методов должны исходить «науки о духе», чтобы постигнуть жизнь? Дильтей считает, что это прежде всего метод понимания, т. е. непосредственное постижение некоторой духовной целостности. Это проникновение в духовный
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
мир автора текста, неразрывно связанное с реконструкцией куль-турнЬго контекста создания последнего. В науках о природе при меняется метод объяснения — раскрытие сущности изучаемой объекта, его законов на пути восхождения от частного к общему
Различая сравнительную (естественнонаучную) и описатель ную психологию, Дильтей считает, что именно последняя явля ется основой для наук о духе. «Природу мы объясняем, душев ную жизнь — постигаем». Это «постижение» (понимание) душев ной жизни как взаимосвязанной, структурированной и развивающейся — важная задача описательной психологии.
По отношению к культуре прошлого понимание выступает как метод интерпретации, названный им герменевтикой — искусством понимания письменно фиксированных проявлений жизни Герменевтику он рассматривает как методологическую основу всего гуманитарного знания. Дильтей выделяет два вида понимания: понимание собственного внутреннего мира, достигаемое с помощью интроспекции (самонаблюдения); понимание чужого мира — путем вживания, сопереживания, вчувствования (эмпатии). Философ рассматривал способность к эмпатии как условие возможности понимания культурно-исторической реальности.
В обоих своих видах понимание — это «процесс, в котором на основе внешних, чувственных данных постигается внутреннее» — прежде всего внутренняя духовная жизнь человека, ее развитие, специфика и уникальность. Такое понимание — «это не концептуализация, а тотальное создание духовного состояния и его реконструкция на основе вчувствования». Здесь не нужны ни законы, ни теории, ни даже общие понятия.
Наиболее «сильная форма» постижения жизни, по Дильтею, — это поэзия, ибо она «каким-то образом связана с переживаемым или понимаемым событием». Как бы вторя в этом вопросе Дильтею, современный американский.философ Р. Рорти пишет о «секретах поэтического сердца, неизвестных тайной полиции», и о том, что «человеческая жизнь заключается в поэзии, а не просто в размышлении». Один из способов постижения жизни — интуиция. Важными методами исторической науки он считает биографию и автобиографию. При этом отмечает, что научное мышление может проверить свои рассуждения, может точно формулировать и обосновывать свои положения. Другое дело — наше знание жиз-
ни: оно не может быть проверено, а точные формулы здесь невозможны.
Дильтей подчеркивает важную роль идеи (принципа) развития для постижения жизни, ее проявлений и исторических форм. Философ отмечает, что учение о развитии по необходимости связано с познанием относительности всякой исторической формы жизни. Перед взором, охватывающим весь земной шар и все прошедшее, исчезает абсолютное значение какой бы то ни было отдельной формы жизни.
Если сторонники философии жизни исходили из того, что науки о культуре отличаются от естествознания по своему предмету, то неокантианцы полагали, что эти две группы наук отличаются прежде всего по применяемому ими методу.
Лидеры баденской школы неокантианства В. Виндельбанд (1848—1915) и Г. Риккерт (1863—1936) выдвинули тезис о наличии двух классов наук: исторических («наук о культуре») и естественных. Первые являются идиографическими, т. е. описывающими индивидуальные, неповторимые события, ситуации и процессы. Вторые — номотетическими: они фиксируют общие, повторяющиеся, регулярные свойства изучаемых объектов, абстрагируясь от несущественных индивидуальных свойств. Поэтому номотетические науки — физика, биология и др. — в состоянии формулировать законы и соответствующие им общие понятия. Как писал Виндельбанд, одни из них суть науки о законах, другие — науки о событиях. Оба мыслителя предложили исходить в подразделении научного познания не из различий предметов наук, а из различий их основных методов.
Анализируя специфику социально-гуманитарного знания, Риккерт указывал следующие его основные особенности: его предмет — культура (а не природа) — совокупность фактически общепризнанных ценностей в их содержании и систематической связи; непосредственные объекты его исследования — индивидуализированные явления культуры с их отнесением к ценностям; его конечный результат — не открытие законов, а описание индивидуального события на основе письменных источников, текстов, материальных остатков прошлого; сложный, очень опосредованный способ взаимодействия с объектом знания через указанные источники; для наук о культуре характерен идиографический метод, сущность которого состоит в описании особенностей суще-
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
ственных исторических фактов, а не их генерализация (построение общих понятий), что присуще естествознанию — номотети- •; ческий метод (это главное различие двух типов знания); объекты социального знания неповторимы, не поддаются воспроизведению, нередко уникальны; социально-гуманитарное знание целиком зависит от ценностей, наукой о которых и является философия; абстракции и общие понятия в гуманитарном познании не отвергаются, но они здесь — вспомогательные средства при описании индивидуальных явлений, а не самоцель, как в естествознании; в социальном познании должен быть постоянный учет вс субъективных моментов; если в естественных науках их единст обусловлено классической механикой, то в гуманитарном — г нятием «культура».
Резюмируя свои рассуждения в работе «Науки о природе науки о культуре» (1911), Риккерт пишет, что «мы можем аб( рактно различать два вида эмпирической научной деятельность На одной стороне стоят науки о природе, или естествознание. Цель их — изучить общие абстрактные отношения, по возможности, законы... Они отвлекаются от всего индивидуального как несущественного, и включают в свои понятия обыкновенно лишь то, что присуще известному множеству объектов. При этом нет объекта, который был бы принципиально изъят из-под власти естественнонаучного метода. Природа есть совокупность всей действительности, понятой генерализирующим образом и без всякого отношения к ценностям.
На другой стороне стоят исторические науки о культуре... Названные науки изучают объекты, отнесенные ко всеобщим культурным ценностям; как исторические науки они изображают их единичное развитие в его особенности и индивидуальности»1. — это и есть индивидуализирующий метод.
Этим двум видам наук и их методам соответствуют и два спо-1 соба образования понятий: 1) при генерализирующем образовании понятий из многообразия данности выбираются лишь повто- j ряюшиеся моменты, подпадающие под категорию всеобщего; 2) при индивидуализирующем образовании понятий отбираются I моменты, составляющие индивидуальность рассматриваемого явления, а само понятие представляет собой «асимптотическое при-1
ближение к определению индивидуума». Объекты исторических наук — «суть процессы культуры», которая есть «совокупность объектов, связанных с общезначимыми ценностями» и где единичные явления соотнесены с последними — «в смысле ее содержания и систематической связи этих ценностей».
Таким образом, и гуманитарные, и естественные науки применяют абстракции и общие понятия, но для первых — это лишь вспомогательные средства, ибо их назначение — дать конкретное, максимально полное описание исторического неповторимого феномена. Для вторых общие понятия в известном смысле — самоцель, результат обобщения и условие формулирования законов. Тем самым генерализирующий метод в науках о культуре не отменяется, а имеет подчиненное значение: «И история, подобно естествознанию, подводит особое под «общее». Но тем не менее это, конечно, ничуть не затрагивает противоположности генерализирующего метода естествознания и индивидуализирующего метода истории»1.
При этом Риккерт обращает внимание на следующие моменты:
1. Культура как духовное формообразование «не может быть под
чинена исключительно господству естественных наук». Более
того, он считает, что естественнонаучная точка зрения подчи
нена культурно-исторической, хотя бы потому, что естествоз
нание — «исторический продукт культуры».
2. В явлениях и процессах культуры исследовательский интерес
направлен на особенное и индивидуальное, «на их единственное
и неповторимое течение». Поэтому-то «в исторических науках о
культуре мы не можем стремиться к установлению его общей
«природы», но, наоборот, должны пользоваться индивидуали
зирующим методом»2. Последний находится во внутренней свя
зи с ценностным отношением к реальности. Дело в том, что
ценность чего-либо может быть признана только с признанием
его неповторимости, уникальности, незаменимости.
3. Если явления природы мыслятся не как блага, а вне связи с
ценностями, то все явления культуры воплощают какие-ни
будь признанные людьми ценности, которые заложены в них
изначально.
Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX век. Антология. М., 1995. С. 90—91.
1 Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология. XX
век. Антология. М., 1995. С. 90.
2 Там же. С. 77.
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
4. Исследование культурных процессов является научным толь
ко тогда, когда оно, во-первых, не ограничивается простым
описанием единичного, а принимает во внимание индивиду
альные причины и подводит особое под общее, используя
«культурные понятия», во-вторых, когда «при этом руковод
ствуется определенными ценностями, без которых не может
быть вообще исторической науки... Только благодаря прин-;
ципу ценности становится возможным отличить культурк
процессы от явлений природы с точки зрения их научного ]
смотрения»1. Естествознание, как считает Риккерт, устана
ливая законы, игнорирует культурные ценности и отнесен
к ним своих объектов. Но это, как мы выше отмечали, у
относится к современному естествознанию.
При этом «исторически-индивидуализирующий метод отн сения к ценностям» философ отличает от оценки: оценивать-значит высказывать похвалу или порицание, относить к ценно тям — ни то, ни другое. Если отнесение к ценностям, по его мне-! нию, остается в области установления фактов, то оценка выходит 1 из нее. Именно метод отнесения к ценностям и выражает сущ-' ность исторических наук о культуре, позволяя отличить здесь важное от незначительного. Риккерт полагает, что и естественные i социально-исторические науки могут и должны избегать оценок, ибо это нарушает их научный характер. Однако теоретическое от-1 несение к ценностям как метод (принцип) наук о культуре, отличая их от естествознания, «никоим образом не затрагивает их на-1 учности».
5. Важная задача наук о культуре состоит в том, чтобы с помо-1
шью индивидуализирующего метода и исторических понятий]
«представить исторические явления как стадии развития», а]
не как нечто неизменное, раз навсегда данное. Иначе говоря,
подойти к ним именно как к «процессам культуры», а не толь
ко как к ее результатам, т. е. конкретно-исторически. При этом I
немецкий философ различает понятия «историческое разви-1
тие» и «прогресс», считая, что последний означает «повыше-[
ние ценности культурных благ» и включает в себя положи-1
тельную или отрицательную оценку.
6. Поскольку историческая жизнь не поддается строгой систе
ме, то у наук о культуре не может быть основной науки, ана
логичной механике. Но это не означает, что у них отсутствует
«возможность сомкнуться в одно единое целое». Возможность
такого единства общей связи этих наук обеспечивает им поня
тие культуры. «Итак, единство и объективность наук о куль
туре обусловлены единством и объективностью нашего поня
тия культуры, а последняя, в свою очередь — единством и
объективностью ценностей, оцениваемых нами»1.
7.По сравнению с естествознанием исторические науки отлича
ются большей субъективностью и важную роль в них играют
такие феномены, как интерес, ценность, оценка, культура. Тем
самым историческое знание не только фиксирует индивиду
альное и неповторимое в истории, но и строится на основе
индивидуальных оценок и личных предпочтений исследова
теля. Напротив, законы естествознания объективны, и, буду
чи продуктами определенной культуры, по существу от нее
не зависят. Но это опять-таки уже не относится к современно
му естествознанию.
8. В методологическом плане, т. е. «с всеобщеисторической точ
ки зрения не бывает исторической науки без философии исто
рии». Последняя и есть всеобщее концептуально-методологи
ческое основание всех наук о культуре.
В последующем методологические идеи в рамках гуманитарных наук развивали М. Вебер, X. Г. Гадамер, К. Поппер, М. Фуко и др. Но это уже тема особого разговора.
Методология социальных наук
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
Наука и научный метод
Вебер исходит из того, что исследователю трудно рассчитывать на «дельную работу» в науке, на получение ценных результатов, если ему «не хватает надежного рабочего метода». Поэтому объективно, а не по чьему-то желанию «всякой научной работе всегда предпосылается определенная значимость правил логики и методики (т. е. методологии. — В. К.) — этих всеобщих основ нашей ориентации в мире»1. Разработка и совершенствование этих «правил» — важнейшая предпосылка и условие научного прогресса, которые Вебер считает существенной частью процесса интеллектуализации. Ее суть он видит в том, что мир постепенно «расколдовывается» и все делается с помощью технических средств и расчета.
Однако это не означает, что наука создается только холодным рассудком, «как на фабрике», а не всей душой, со страстью. Поэтому в науке очень важен труд, но также страсть, «внезапные догадки», риск, выдумки, вдохновение, фантазия и другие подобные моменты, характеризующие личность в научной сфере.
Согласно Веберу, наука как «специализированное и уходящее в бесконечность производство» имеет два основных вектора: вовне — для практической, личной жизни и улучшения благосостояния людей, и вовнутрь — для своих собственных потребностей. Поэтому на вопрос: «что же позитивного дает наука?» Вебер отвечает: «Во-первых, наука прежде всего разрабатывает, конечно, технику овладения жизнью — как внешними вещами, так и поступками людей — путем расчета... Во-вторых, наука разрабатывает методы мышления, рабочие инструменты и вырабатывает навыки обращения с ними»2. Вторая задача — не менее важная, чем первая, а в ряде случаев, на определенных этапах развития науки она приобретает решающее значение.
Вебер считал, что наука не вездесуща и не всемогуща, а имеет свои границы. Но избавление от рационализма и интеллектуализма науки не должно заходить слишком далеко. А именно — не впадать в другую крайность — абсолютизацию иррационального. Можно сказать, что Вебер уже достаточно четко видел од-
1 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 719.
2 Там ж*.
носторонность зарождающихся еще при его жизни сциентистских и антисциентистских философско-мировоззренческих ориентации.
Вместе с тем немецкий мыслитель был убежден в том, что одна только наука со всеми своими средствами и методами не может справиться со всеми сферами жизни, разрешить серьезные жизненные проблемы. Здесь слово уже «за иными силами» — такими как мораль (нравственность), религия, философия и др. Выступая против «принесения в жертву интеллекта», Вебер вместе с тем считает «сомнительным» стремление возвысить достоинство чисто человеческих отношений и человеческой общности путем их религиозного истолкования.
Возражая против рассмотрения общества по биологической модели, Вебер в качестве методологической основы для социологии выбирает «целерациональное действие». Это означает, что в социологии необходимо исходить прежде всего из действий отдельных индивидов. Требование исходить из индивидуального действия он рассматривает как важный методологический принцип социального познания.
Научные принципы должны быть творческими и плодотворными, а их применение исследователем — «осторожным, свободным от догматизма». Требуя всегда руководствоваться определенными методологическими положениями, Вебер подчеркивает, что методология — не цель, а средство, не носящее, однако, внешнего характера. Дело в том, что «только в ходе выявления и решения конкретных проблем, а отнюдь не благодаря чисто гносеологическим или методологическим соображениям возникали науки и разрабатывались их методы»1. Важную роль в этом процессе играет философия, но при этом нельзя поддаваться «импонирующему влиянию философских дилетантов».
Специфика социального познания и его методов
В решении этого вопроса немецкий мыслитель исходил из следующего методологически важного положения: «В основе деления наук лежат не «фактические» связи «вещей», а «мысленные» связи проблем: там, где с помощью нового метода исследу-
1 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 418.
Основы философии науки
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки
ется новая проблема и тем самым обнаруживаются истины, открывающие новые точки зрения, возникает новая наука»1. Под углом зрения данного критерия он выделяет — вслед за Виндель-бандом и Риккертом — два основных класса наук — естественные и социальные, считая, что своеобразие последних и границы между этими двумя классами нужно защищать обоснованно.
«Водораздел» между указанными двумя основными классами наук Вебер проводит по вопросам: достоин ли существования этот мир, имеет ли он какой-нибудь смысл и есть ли смысл существовать в таком мире? Он считает, что естествознание не только не решает, но даже и не ставит данных вопросов, хотя оно и описывает существующий мир.
Вебер не разделяет китайской стеной естественные и социальные науки, подчеркивая их единство и целый ряд общих черт. Одна из них — и весьма существенная — состоит в том, что и те и другие требуют «ясных понятий», знания законов и принципов мышления как «весьма ценных познавательных средств», совершенно необходимых в обеих группах наук. «Однако, даже используя такую их функцию, мы в определенный решительный момент обнаруживаем границу их значения и, установив последнюю, приходим к выводу о безусловном своеобразии исследования в области наук о культуре»2. В чем же видит Вебер это своеобразие?
1. Предмет социального познания — культурно значимая инди
видуальная действительность. Социальная наука — это тоже
наука о действительности. Она стремится понять ее своеобра
зие — взаимосвязь и культурную значимость ее явлений ге
нетически, конкретно-исторически: не только в их «нынеш
нем облике», но и причины того, что они исторически сложи
лись именно так, а не иначе. И в науках о культуре решаю
щим признаком в конечном итоге является «то, что содержит
в себе законы», т. е. выражает закономерную повторяемость
причинных связей. Итак, акцент на индивидуальное, единич
ное, культурно-значимое, но на основе всеобщего (законов) —
характерная черта социального познания.
2. Преобладание качественного аспекта исследования над коли-
чественным. В социальных науках речь идет о роли духовных процессов, «понять» которые в сопереживании — совсем иная по своей специфике задача, чем та, которая может быть разрешена (даже если исследователь к этому стремится) с помощью точных формул естественных наук»1. Конечно, последние также не отвергают качественный аспект, но в социальных науках он все же является приоритетным.
3.Характер исследовательских задач, определяемый своеобра
зием предмета социального познания — прежде всего его ис
торичностью. Это требует конкретно-исторического подхода
к этому предмету.
4.Решающее значение ценностных компонентов. Познать жиз
ненные явления в их культурном значении — вот к чему стре
мятся социальные науки, это их основная цель. «Значение же
явления культуры и причина этого значения не могут быть
выведены, обоснованы и пояснены с помощью системы зако
нов и понятий, какой бы совершенной она ни была, так как
это значение предполагает соотношения явлений культуры с
идеями ценности. Понятие культуры — ценностное понятие^-.
5.Более тесная, чем в естествознании, связь с субъективными
предпосылками, необходимость отражения в исследовании
личности автора. Он считает «наивным самообманом» устра
нение из социального познания «личного момента», всегда
связанного с определенными ценностями и выбором для ис
следования соответствующих сторон действительности — того,
что «единственно важно» для данного ученого. Господствую
щая в данное время в мышлении данного ученого система
ценностей имеет, согласно Веберу, регулятивный характер.
Она определяет выбор им предмета исследования, его мето
дов, способов образования понятий и норм мышления.
6. Определяющая роль причинного объяснения по сравнению с
законом. Здесь немецкий мыслитель исходит из того, что в
методологии социальной науки знание законов — не цель, а
средство исследования, которое облегчает сведение культур
ных явлений к их конкретным причинам. Поэтому знание за-
1 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 364.
2 Там же. С. 373.
' Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 371. 2 Там же. С. 374.
Глава VIII. Социально-гуманитарные науки |
Основы философии науки |
конов в этой сфере применимо настолько, насколько оно существенно способствует познанию индивидуальных связей.
7. Своеобразие теоретических понятий и методов в познании
«культурной действительности». Мы уже отмечали, что Ве
бер ни в коей мере не отвергает необходимости логико-мето
дологических средств для социального познания. Вместе с тем
он считает полностью бессмысленной идею, «будто целью,
пусть даже отдаленной, наук о культуре должно быть созда
ние замкнутой системы понятий, в которой действительность
можно будет представить в некоем окончательном членении
и из которой она затем опять может быть дедуцирована»1.
Выступая против «натуралистического монизма» (абсолюти
зирующего принципы естествознания) и гегелевского панлогиз
ма (абсолютизирующего мышление и его формы), Вебер стре-
мится объединить общее (законы, теоретическое) с единичным
(индивидуальным, эмпирическим), отдавая приоритет второй сто-
роне их единства.
8. Осознание особой роли понимания как своеобразного способа
постижения социальных явлений и процессов, противополож
ного методу естественных наук. Обосновывая специфику со
циального познания, немецкий мыслитель отмечает, что, изу-
чая социальные образования в отличие от биологических орга
низмов, «мы понимаем поведение отдельных индивидов, уча
ствующих в событиях, тогда как поведение клеток мы понять
не можем»2, а можем только установить правила (законы) дан
ного процесса. А это есть объяснение, основанное на наблю
дении, а не «интерпретирующее объяснение», являющееся спе
цифическим свойством социального познания.
Понимание у Вебера и у неокантианцев — постижение инди
видуального, в отличие от объяснения, основным содержанием
которого является подведение единичного под всеобщее. Общесо
циологическая концепция Вебера названа им «понимающей соци
ологией», «понимает» социальное действие и тем самым стремит
ся объяснить его причину. Сочетания человеческих действий по
рождают устойчивые «смысловые связи» поведения.
Результат понимания не есть окончательный результат
1 Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 383.
2 Там же. С. 617.
следования, а всего лишь гипотеза высокой степени вероятности, которая, чтобы стать научным положением и занять твердое место в системе знания, должна быть верифицирована объективными научными методами. Подчеркнем, что Вебер не разводит резко понимание и объяснение (как Риккерт или Дильтей), а стремится сблизить эти подходы, считая, однако, основным для наук о культуре понимание.
Категория «идеальный тип»
Этимологически термин «идеальный тип» восходит к слову «идея», в котором Вебер выделяет два основных значения: 1) идеал, образец, т. е. то, что должно быть, к чему следует стремиться. Это своеобразная максима, т. е. правило, регулирующее определенные связи и взаимоотношения людей; 2) мысленно сконструированные образования как вспомогательные логические средства, продукт синтеза определенных понятий: «капитализм», «обмен товаров», «церковь» и т. п.
Если в первом своем аспекте идея выступает в качестве идеала, с высоты которого о действительности выносится оценочное суждение, то во втором — она есть целостная система понятийных средств, в сравнении с которыми действительность сопоставляется и измеряется. Хотя между указанными аспектами идеи существует определенная взаимосвязь, смешение этих двух «в корне различных значений» недопустимо, ибо ведет к заблуждениям.
Итак, «идеальный тип» — понятийное образование. А поскольку каждая наука работает с помощью комплекса специфических понятий своей эпохи, то одним из важнейших критериев зрелости науки Вебер считает овладение идеальным типом как своеобразным инструментом (орудием) познания и его умелое применение.
Умение оперировать понятиями и непрерывное совершенствование такого умения — важный показатель прогресса исследований в науках о культуре, свидетельство их высокой логико-методологической и теоретической зрелости.
Подчеркивая важную роль идеальных типов в исследовании социально-исторических явлений, немецкий мыслитель вместе с тем не склонен к преувеличению их роли. Тем более он резко
выступает против того, чтобы идеальные типы считать конечной целью, а не средством социального познания.
Если идеальные типы — лишь одно из средств (хотя и очень важное) познания социальных явлений в их культурном значении, то каково назначение идеальных типов, какова цель их образования? Отвечая на этот вопрос, Вебер указывает, что какое бы содержание ни имел рационально созданный идеальный тип (будь то этическая, эстетическая или правовая норма, техническое предписание или политический принцип и т. д.), нужно иметь в виду следующее обстоятельство. «Конструкция идеального типа в рамках эмпирического исследования всегда преследует только одну.] цель: служить «сравнению» с эмпирической действительностью, показать, чем они отличаются друг от друга, установить степень отклонения действительности от идеального типа или относительное сближение с ним, для того чтобы с помощью по возможности однозначно используемых понятий описать ее, понять ее путем каузального сведения и объяснить»1.
Вебер считает одним из распространенных заблуждений истолкование идеальных типов «на манер» средневекового «реализма», т. е. отождествление этих мысленных конструкций с самой историко-культурной реальностью, их «субстанциализацию». Он указывает на ту серьезную опасность, которая возникает тогда, когда обнаруживается стремление стереть грань между идеальным типом и действительностью.
Говоря об отношении мысленной конструкции к эмпирически данным фактам действительности, Вебер считает, что такая конструкция не дает изображения последней, но представляет для | этого «однозначные средства выражения». Идеально-типическая абстракция все же обязана своим происхождением действитель- | ности, ибо она «компилируется» из различных элементов последней, сочетает, объединяет определенные связи и процессы исторической жизни в некий «космос мысленных связей», лишенный внутренних противоречий. Тем самым — это своеобразная «идея-1 синтез», характерная черта которой состоит в том, что «по своему содержанию данная конструкция носит характер утопии, полученной посредством лшсленногоусиления определенных элемен-1 тов действительности»2.
Вебер разграничивает социологический и исторический идеальные типы. Если в первом случае исследователь с помощью данной мысленной конструкции «ищет общие правила событий», то во втором — он стремится к каузальному анализу индивидуальных, важных в культурном отношении действий, личностей и т. п., пытается найти генетические связи (примеры генетических идеальных типов — «средневековый город», «кальвинизм», «культура капитализма» и т. д.).
Социологические идеальные типы в отличие от исторических являются более «чистыми» и более общими, здесь не надо при установлении общих правил, событий осуществлять их пространственно-временную привязку в каждом конкретном случае. Это своего рода «разумная абстракция», избавляющая социолога от повторений, ибо сконструированные им чистые идеальные модели встречаются всегда во все исторические эпохи, в любой точке земного шара.
Тем самым генетический (исторический) идеальный тип находится на более «приземленном» методологическом уровне, он ближе к действительности. Выявляя преимущественно «однократные связи», он применяется локально во времени и пространстве. Применение же социологического идеального типа как более чистого и универсального не локализовано в пространственно-временном отношении, ибо он есть средство выявления связей, существующих всегда и везде. Идеальные типы «работают» тем лучше, чем они «чище», т. е. чем дальше от действительных, эмпирически существующих отношений. Оба вида идеальных типов тем самым различаются по степени общности.
Рациональный смысл различения Вебером указанных двух видов идеальных типов состоял в том, что ему удалось значительно сузить пропасть между историей и социологией, которая разделяла эти две науки в теории баденской школы. Вместе с тем разработка Вебером понятия идеального типа позволила ему в определенной мере смягчить противоположность индивидуализирующего и генерализирующего способов мышления, ослабить разрыв между ними.
Объективность и постулат «свободы от оценки»
Л Вебер следующим образом формулирует сущность данного принципа: «Объективность» познания в области социальных наукхарактеризуется тем, что эмпирически данное всегда соотносится с ценностными идеями, только и создающими познавательную ценность указанных наук, позволяющими понять значимость этого познания, но не способными служить доказательством их значимости, которое не может быть дано эмпирически»1.
Немецкий мыслитель — за строгую объективность и в сфере социального познания, ибо он считает, что данное требобание не есть благое пожелание, а оно само объективно обусловлено. Это ближайшим образом означает, что «в решении каждой профессиональной задачи вещь как таковая заявляет о своих правах и требует уважения ее собственных законов. При рассмотрении любого специального вопроса ученый должен ограничить свою задачу и устранить все, непосредственно не относящееся к делу, прежде всего свою любовь или ненависть»2.
Вебер твердо убежден в том, что вносить личные мотивы в специальное объективное исследование противоречит самой сущности научного мышления, в какой бы сфере (в том числе и социальной) ни применялись его принципы. Конечно, человеку не удается полностью исключить свои субъективные пристрастия, но лучше всего, если он будет все-таки держать их при себе. А основное внимание сосредоточит на выполнении своего главного долга — искать истину, «нести в массы» специальные знания.
Итак, антиномия (противоречие). С одной стороны, Вебер считает, что человек (будь он ученый, политик и т. д.) не может «выкинуть за борт» свои субъективные интересы и пристрастия. С другой стороны, он полагает, что надо полностью их отвергнуть именно в чисто научном аспекте. Вебер убежден, что там, где исследователь приходит со своим сугубо личным ценностным суждением по тому или иному вопросу, то здесь уже нет места полному беспристрастному пониманию фактов, а значит, и строго объективной социальной науки. Но как же разрешить эту антиномию? Судя по всему, она всегда будет неразрешенной в целом, хотя в отдельных своих аспектах может быть преодолена.
Таким образом, для успешной и последовательной реализации требований принципа «свободы от оценки» необходимо различать две принципиально разные вещи: проблему свободы от суждений в строгом смысле и проблему соотнесения познания и ценностей. В первом случае речь идет о необходимости четко разделять эмпирически установленные факты и закономерности с точки зрения мировоззрения исследователя, их одобрения или неодобрения. Во втором случае речь идет о возможности и необходимости строго научного исследования ценностных компонентов всякого (и прежде всего социального) познания.
«Понимающая социология»
Свою общесоциологическую концепцию Вебер назвал «понимающей социологией». Центральной ее категорией является «социальное действие», в нем субъективный смысл действия соотносится с поведением другого человека. Совокупность человеческих действий порождает возникновение устойчивых смысловых связей в обществе. Социальное действие — основной предмет вебе-ровской социологии, а поскольку его объяснение требует анализа вложенного в него смысла, то всякое социологическое описание требует понимания как основания научной методологии.
Вебер использовал понятие «понимание», заимствованное из герменевтики, не только как метод интерпретации смысла и структуры авторских текстов, но и как метод раскрытия сущности всей социальной реальности, всей человеческой истории. Тем самым понимание у него есть нечто большее, чем просто «переживание» текста или социального феномена.
Согласно Веберу, понимание, во-первых, не тождественно эмпирическому познанию; не есть объяснение на основе каузального и иных рациональных методов. Во-вторых, понимание следует отличать от истолкования (интерпретации) как средства достижения понимания. Наибольшей очевидностью обладает целерацио-нальная интерпретация, т.е. ориентированная на субъективные цели и средства их достижения. Иначе говоря, проблема понимания решается Вебером в связи с целерациональным действием: «понимание в чистом виде имеет место там, где перед нами целе-рациональное действие».
Социология как «понимающая» наука рассматривает свой основной объект — действия (поведение) людей — исключительно изнутри, т. е. с точки зрения их смысла, но никоим образом не посредством перечисления физических или механических черт человеческого поведения (хотя они и играют здесь определенную роль). При этом «понимающий социолог» не может упускать из виду того очевидного обстоятельства, что «человеческие действия в весьма существенной степени осмысленно соотносятся с не ведающим осмысления «внешним миром», с явлениями и процессами природы: теоретическая конструкция поведения изолированного экономического человека, например, создана именно на этой основе»1.
Подлинная задача социологии состоит, по Веберу, в том, чтобы «интерпретируя, объяснить» — с учетом указанных внешних факторов — осмысленно соотнесенные действия людей, характер и специфику этих действий — как с объектами внешнего, так и собственного внутреннего мира; стремления людей, мотивы и причины их целерациональных действий. Сказанное не означает, что понимающая социология есть просто отдельная часть психологии, а не вполне самостоятельная наука. Хотя, действительно, принижать значение психологических соображений, а тем более полностью отвергать их социология не должна. Но сам по себе чисто психологический аспект понимания проблематичен и ограничен2.
Глава IX
Глава IX. Наука как социальный институт
превосходство которого очевидно. Ее авторитет не имеет ничего общего с влиянием количественного фактора. Поэтому подлинной элитой может быть только интеллектуальная, а не та часть населения, которая присвоила себе максимальное количество материальных благ.
Можно отметить, что в литературе прошлого периода исключались попытки обсуждать проблему интеллектуальной элиты. Считалось, что марксизм-ленинизм полностью разоблачил антинаучный характер теории элит. Поэтому вполне естественно, что он не употреблял этого термина. Принятие элиты ведет за собой принятие иерархии. Сегодня признаны статус и интеллектуальная значимость этого явления. Интеллектуальную элиту характеризует критическое, независимое мышление. Эмпирическим индикатором служит раннее развитие и выдающиеся способности; которые обусловлены сложным взаимодействием генетических и социальных факторов.
Иногда, характеризуя типологию интеллектуальной элиты, обращаются к терминам «Прометеи» и « синтетики». Суть этих наименований интуитивно ясна. Прометеи — это творцы новых понятий, теорий, новых путей мышления. Синтетики тяготеют к открытиям обобщающего характера. Самым показательным индикатором принадлежности к интеллектуальной элите, помимо индекса цитирования, научных званий и премий, является стихийное присуждение имени автора сделанному им открытию или созданному им учению. Для всех представителей интеллектуальной элиты характерна высокая продуктивность во все периоды их деятельности. Часто наблюдается два «всплеска» активности. Первый приходится на возраст 32—36 лет, второй — 42—46 лет.
Таким образом, интеллектуальная элита — это не наследственный, а функциональный тип интеллигенции. Он связан с возложенной на него функцией обеспечения духовного и интеллектуального развития общества. К характерным признакам данного слоя можно отнести его открытость. Именно одаренные выходцы, несмотря на трудности, достигают верхнего яруса, вливаясь в состав избранных — интеллектуальной элиты. Впрочем, их элитное состояние может рассогласовываться со статусными должностными позициями.
Нужно учесть и то, что элитарные качества с возрастом слабеют, и многие стареющие представители элиты, не желая выгля-
Основы философии науки
Глава IX. Наука как социальный институт
деть тускло на ярком фоне талантливых новичков, руководствуются при приеме их правилом: «Пусть чуть хуже меня, но лишь бы не намного лучше». Вследствие таких обстоятельств может возникнуть противоречие между элитной группой и действительной интеллектуальной элитой, т. е. не включенными в элитную группы интеллектуалами. Элитная группа деградирует, а подлинная интеллектуальная элита оказывается не выявленной и не ин-ституциализированной.
Существуют методики, которые указывают на ряд необходимых атрибутов и признаков при решении вопроса об отнесении того или иного представителя интеллигенции к интеллектуальной элите. В качестве таковых предлагаются следующие показатели:
— избрание конкретного ученого действительным членом, чле
ном-корреспондентом, почетным членом академий, научных
учреждений и обществ;
— присуждение премий и медалей за научную деятельность;
—включение биографических справок о них в специальные био
графические справочники и энциклопедии;
—участие ученых в работе редакционных коллегий, изданий с высоким научным цензом;
— высокий индекс цитирования публикаций ученого членами ми
рового научного сообщества.
В науке действует так называемый «эффект Матфея», при котором уже признанные ученые получают новые поощрения (премии, награды, цитирование) значительно легче своих, пока еще не признанных, коллег. Любое общество должно быть заинтересовано в наращивании своего интеллектуального потенциала. Однако наблюдаемая в России структурная эмиграция интеллигенции, отъезд ученых за рубеж, переход вследствие необеспеченности научной сферы в другие отрасли деятельности говорит о недостаточно высокой оценке их труда.
Историческое развитие
Глава IX. Наука как социальный институт
людей. Появление университетов датируется ХЦ в., однако в первых университетах господствует религиозная парадигма мировосприятия, преподавали представители религиозной ортодоксии, стремящиеся подчинить знание вере. Светское влияние проникает в университеты лишь спустя 400 лет.
Примечательно, что та система высшего образования, которая имеется в настоящее время, сохранила многие черты устройства и порядка аттестации университетов позднего средневековья. Элитные университеты максимально демонстрируют и артикулируют ценности и привилегии интеллектуального развития.
Многообразие существующих научных сообществ также предстает в статусе научных институтов. Научное сообщество может быть понято как сообщество всех ученых, как национальное научное сообщество, как сообщество специалистов той или иной области знания или просто как группа исследователей, изучающих определенную научную проблему. Роль научного сообщества в процессе развития науки может быть описана по следующим позициям:
• Во-первых, представители данного сообщества едины в по
нимании целей науки и задач своей дисциплинарной области. Тем
самым они упорядочивают систему представлений о предмете и
развитии той или иной науки.
• Во-вторых, для них характерен универсализм, при котором
ученые в своих исследованиях и в оценке исследований своих кол
лег руководствуются общими критериями и правилами обосно
ванности и доказательности знания.
• В-третьих, понятие научного сообщества фиксирует коллек
тивный характер накопления знания. Оно выступает от имени кол
лективного субъекта познания, дает согласованную оценку резуль
татов познавательной деятельности, создает и поддерживает сис
тему внутренних норм и идеалов, так называемый этос науки.
Ученый может быть понят и воспринят как ученый только в его
принадлежности к определенному научному сообществу. Поэто
му внутри последнего высоко оценивается коммуникация между
учеными, опирающаяся на ценностно-оценочные критерии его де
ятельности.
• В-четвертых, все члены научного сообщества придержива
ются определенной парадигмы — модели (образца) постановки и
решения научных проблем. Как отмечает Т. Кун, парадигма уп-
Глава IX. Наука как социальный институт
«классической» научной школы ослабили функции обучения и были сориентированы на плановые, формирующиеся вне рамок самой школы программы. Когда же научно-исследовательская деятельность переставала «цементироваться» научной позицией и стратегией поиска руководителя, а направлялась лишь поставленной целью, «дисциплинарная» научная школа превращалась в научный коллектив. Существует точка зрения, согласно которой целесообразно заменить традиционный тип ученого «дисциплинари-ем», т. е. конкретным исследователем, который был бы не только компетентен в решении конкретных научных проблем, но и одновременно оценивал возможности их применения, выяснял те негативные последствия и ту степень опасности, которую их технологическое внедрение несет обществу.
Следующим этапом развития институциональных форм науки стало функционирование научных коллективов на междисциплинарной основе. Междисциплинарность имеет то преимущество, что размывает строгие границы между дисциплинами и обеспечивает появление новых открытий на стыках различных областей знания. Междисциплинарность утверждает установку на синтез знания, в противоположность дисциплинарной установке на аналитичность. Междисциплинарность содержит в себе механизм «открывания» дисциплин друг для друга, их взаимодополнения и обогащения всего комплекса человеческих знаний. Существенные подвижки намечаются в понятийном аппарате науки на стадии междисциплинарной институционализации. Если понятия и термины конкретной научной дисциплины жестко связывают содержание термина и его предметную область и функционируют как бы в закрытом пространстве своей сферы, то междисциплинарные исследования предлагают новый словарь и иной дискурс. В нем должны быть соопределены, расширены и дополнены новыми контекстами смыслы входящих в него понятий.
Для эффективного решения поставленной задачи члены междисциплинарного коллектива подразделялись на проблемные группы. И если междисциплинарный научный коллектив мог включать в себя ученых с различными теоретическими убеждениями и интересами, то для научных школ такая ситуация немыслима. Ученые — члены научной школы объединены общими идеями и убеждениями. Это бесспорно единомышленники, которые группируются вокруг лидера — генератора идей. Научные школы мск-
Глава IX. Наука как социальный институт
обладать над любыми соображениями престижного порядка, личной выгоды, круговой поруки, конкурентной борьбы и пр.; • организованный скептицизм как критическое отношение к себе и работе своих коллег. В науке ничего не принимается на веру и момент отрицания полученных результатов является неустранимым элементом научного поиска. Для современного институционального подхода характерен учет прикладных аспектов науки. Нормативный момент теряет свое доминирующее место, и образ «чистой науки» уступает другому ее образу — науки, поставленной на службу производству. В орбиту институционализации включаются проблемы возникновения новых направлений научных исследований и научных специальностей, конституирование соответствующих им научных сообществ, выявление различных степеней институционализции. Возникает стремление различать когнитивную и профессиональную институционализацию. Наука как социальный институт взаимосвязана и зависит от других социальных институтов, которые обеспечивают для ее развития необходимые материальные и социальные условия.
Исследования Мертоном процесса становления современной науки раскрыли ее зависимость от потребностей развития техники, социально-политических структур и внутренних ценностей научного сообщества. Сейчас научная практика осуществляется только в рамках науки, понимаемой как социальный институт. В связи с этим возможны ограничения исследователей и свободы научного поиска. Институциональность обеспечивает поддержку тем видам деятельности и тем проектам, которые способствуют укреплению той или иной системы ценностей. Набор базовых ценностей варьируется, однако в настоящее время ни один из научных институтов не будет сохранять и воплощать в своей структуре следование принципам диалектического материализма или библейского откровения, не будет артикулироваться и связь науки с паранаучными видами знания.
Одним из неписаных правил научного сообщества является запрет на обращение к властям и народу в разрешении научных вопросов. Требование научной компетенции становится ведущим для ученого. В качестве арбитров и экспертов для оценки результатов научного исследования могут выступать только профессионалы или группы профессионалов. Наука как социальный инсти-
Основы философии науки
Глава IX. Наука как социальный институт
тут берет на себя функции распределения вознаграждений, обеспечивает признание результатов научной деятельности, переводя таким образом личные достижения ученого в коллективное достояние.
Социология наукиисследует взаимоотношения института науки с социальной структурой общества, типологию поведения ученых в различных социальных системах, динамику групповых взаимодействий формальных профессиональных и неформальных сообществ ученых, а также конкретные социокультурные условия развития науки в различных типах обществ.
Науковедение фиксирует общие тенденции развития и функционирования науки, тяготеет к описательному характеру. Как специальная дисциплина, науковедение сложилось к 60-м гг. XX в. В самом общем смысле науковедческие исследования направлены на разработку теоретических основ политического и государственного регулирования науки, выработку рекомендаций по повышению эффективности научной деятельности, принципов организации, планирования и управления научным исследованием. Можно встретиться с позицией, когда науковедению придается предельно широкий смысл, и весь комплекс наук о науке называют науковедением. Тогда оно становится междисциплинарным исследованием, выступая как конгломерат дисциплин.
Область статистического изучения динамики информационных массивов науки, потоков научной информации оформилась под названием наукометрия. Восходя к трудам Прайса и его школы, наукометрия представляет собой применение методов математической статистики к анализу потока научных публикаций, ссылочного аппарата, роста научных кадров, финансовых затрат.
Основы философии науки
Глава IX. Наука как социальный институт
Современный процесс трансляции научных знаний и освоения человеком достижений культуры распадается на три типа: личностно-именной, профессионально-именной и универсально-понятийный. По личноапно-именным правилам человек приобщается к социальной деятельности через вечное имя — различи-тель. Например, быть матерью, отцом, сыном, дочерью, старейшиной рода, Папой Римским — эти имена заставляют индивида жестко следовать программам данных социальных ролей. Человек отождествляет себя с предшествующими носителями данного имени и целиком растворяется в тех функциях и обязанностях, которые передаются ему с именем.
Профессионально-именные правила включают человека в социальную деятельность по профессиональной составляющей, которую он осваивает, подражая деятельности старших: учитель, ученик, врач, военачальник, прислуга и т.п.
Универсально-понятийный тип обеспечивает вхождение в жизнь и социальную деятельность по универсальной «гражданской» составляющей. Опираясь на универсально-понятийный тип, человек сам себя распредмечивает, реализует, дает возможные выходы своим личностным качествам. Здесь он может выступать от имени любой профессии или любого личного имени.
С точки зрения исторического возраста личностно-именной тип трансляции — наиболее древний. Профессиональный тип мышления представляет собой традиционный тип культуры, более распространенный на Востоке и поддерживаемый такой структурой, как кастовость. Универсально-понятийный способ освоения культуры — наиболее молодой, он характерен в основном для европейского типа мышления.
Процесс трансляции научного знания опирается на технологии коммуникации, которые могут проявиться как монолог, диалог, полилог. Коммуникация предполагает курсирование семантической, эмоциональной, вербальной и прочих видов информации. Выделяют направленный коммуникационный процесс, когда информация адресуется отдельным индивидам, и ретенальный (от лат. — сеть) процесс, когда информация посылается множеству вероятностных адресатов. Щедровицкий выделял три типа коммуникативных стратегий — это презентация, манипуляция, конвенция. Презентация содержит в себе сообщение о значимо-
сти того или иного предмета, процесса, события. Манипуляция предполагает передачу внешней цели избранному субъекту и использует скрытые механизмы воздействия, при этом в менталь-ности агента происходит разрью коммуникации понимания и целевой коммуникации, возникает пространство некомпетентности. Для конвенциальной коммуникации важны акты соглашения в социальных отношениях, когда субъекты выступают партнерами, помощниками и пр., они носят название модераторов коммуникации. С точки зрения взаимопроникновения интересов коммуникация проявляется как противоборство, компромисс, сотрудничество, уход, нейтралитет. По организационным формам коммуникация может квалифицироваться как деловая, совещательная, презентационная.
В коммуникации нет изначальной тенденции к консенсусу, это очень зашумленная сфера, наполненная выбросами энергии разной степени интенсивности и модальности, и вместе с тем она открыта для возникновения новых смыслов и нового содержания. В целом коммуникация опирается на рациональность и понимание, но превосходит их допускающий объем. В ней присутствуют моменты интуитивного, импровизационного, эмоционально-спонтанного реагирования, а также волевого, управленческого, ролевого и институционального воздействий. В современной коммуникации достаточно сильны имитационные механизмы, когда личность склонна имитировать все жизненно важные состояния, большое место принадлежит паралингвистическим формам (интонации, мимике, жестам), а также экстралингвистическим формам (паузам, смеху, плачу). Коммуникация важна не только в свете важной эволюционной цели адаптации и в процессе передачи знаний, но и для реализации значимых для личности жизненных ценностей.
Следует отметить, что способы трансляции научного знания связаны с типом общественной системы. Эти способы в традиционном смысле отводили огромное место фигуре учителя, преподавателя, который передавал суть знания своим ученикам. Большое значение имел принцип передачи знания по типу «делай как я». Рассматривались отношения учитель — текст — реципиент (обучающийся). Учитель нес на себе институционально допустимую знаково-символическую нагрузку, систему образцов-эталонов, упо-
Основы философии науки
Глава IX. Наука как социальный институт
рядочивающих многообразие знания. Ученик должен схватывать и выявлять смыслы, распредмечивать содержание знания и запускать механизм автокоммуникации, т.е. применения знаний к собственным индивидуальным действиям.
В современный период информационные технологии оказывают свое существенное влияние на все виды деятельности, в том числе и на трансляцию научного знания. Они преобразовывают знания в информационный ресурс общества. Теперь они, а не книги, обеспечивают хранение, обработку и трансляцию информа ции. К преимуществам информационных технологий следу отнести огромный объем информации и большую скорость трансляции и обработки. Следствием интенсификации информа ционных технологий является повышение уровня развития и об-| разованности людей, увеличение степени интеллектуализации об-,] щества. Появляются все более совершенные версии компьюте-» ров, прикладных программ. Возникла система дистантного обучения, предполагающая обучение при помощи компьютерных заданий в мировой сети Интернет. Человек оказывается перед лицом новой реальности, предлагающей ему виртуальные способы взаимодействия. Вместе с тем обилие информации и различных ее оценочных трактовок усложняет формирование единой научной картины мира. Компьютерным технологиям свойственна анонимность и безразличность, игровая компьютерная промышлен- j ность прививает прагматизм, разрушает общезначимые мораль-^ ные ценности. Моделирование процессов и явлений происходит] вне опоры на эмпирическую базу. Строй реального мировосприя-1 тия и мироощущения индивида страдает негативами затруднен-1 ной самоидентификации.
Если трансляция научного знания ранее проходила в контролируемости и должна была отвечать соответствующим Kpij териям, формировать установки и алгоритмы поведения, то масс вое использование Интернета размывает строгие стратегии обу ния. Многообразие информации различного рода глубины и соде жательности затрудняет отбор и трансляцию значимого знания.
Технокультура предлагает иной социокод, основанный на по*| стоянной трансформации личности, свободе от биологических ог-f раничений, позиции «по ту сторону добра и зла». Привлекает проблема создания искусственного интеллекта (ИИ) и сверхинтеллекта (СИ).
Основы философии науки
Глава IX. Наука как социальный институт
ном процессе существуют тормозящие механизмы, направленные на сохранение и модификацию уже существующей технологии и препятствующие ее резкой смене и деконструкции.
Однако если прикладные науки, обслуживая производст могут надеяться на долю в распределении его финансовых ресу сов, то фундаментальные науки напрямую связаны с объемо|| бюджетного финансирования и наличием тех планов и програ которые утверждены государственными структурами. Ученые от- ^ крыто говорят о том, что практический выход фундаментальных исследований непредсказуем и не может быть напрямую связан с его успешным технологическим применением. Существуют данные, что до XIX в. разрыв между исследованием, проектом и его фактической реализацией составлял период в 150 лет, сейчас, по мнению прикладников, этот интервал сократился до 20—30 лет. Высшие технические учебные заведения, такие как Политехническая школа в Париже, возникли еще в XVII в. (по ее подобию строились многие европейские школы), однако общие программы развития технологии никогда не разрабатывались. Профессиональная инженерная деятельность оформилась по образу и подобию научного сообщества только к концу XIX в.
Проблема предотвращения негативных последствий применения технологий упирается в различия между естественными и техническими науками, которые состоят в абстрактности и аналитичности схем и построений, к которым тяготел ученый классической науки, и фрагментарности и узкоспециализированности реальных объектов, с которыми имел дело технолог. Объекты технического знания имеют искусственную природу в отличие от «естественных» объектов науки. Техническое знание отличается бо-g лее сложной системной организацией и ориентировано на достаЦ жение практической задачи. Фундаментальные науки направле ны на отыскание истины и открытие законов.
Технические науки распадаются на две ветви: дескриптивную, нацеливающую на описание того, что происходит в технике, и нормативную, формулирующую правила, по которым она должна функционировать. И хоть техника — это сложный и противоречивый фактор развития современной цивилизации, вместе с тем по сей день «концептуальный багаж» технических наук по большей части представлен проблемами традиционного плана: исследование сущности техники, специфики технических наук, соотно-
шения техники и естествознания, оценки научно-технического прогресса. Отец философии техники Фридрих Рапп весьма критично оценивал результаты исследований в этом направлении. По его мнению, только одна из десяти работ может быть отнесена к исследованию высокого профессионального класса, большинству же работ свойствен постановочный характер. М. Хайдеггер и К. Ясперс говорили о деструктивном характере технических нововведений, доказывали, что техника разрушает духовность, порабощает человека, ведет к гибели цивилизации. .
Развитие техники, оторванное от гуманистических целей и ценностей, порождает разрушающие человеческое бытие последствия. Тем более, что для этой сферы характерно запаздывание форм ее осознавания. Вместе с тем именно технические науки и инженерная деятельность нуждаются в выверенных и точных ориентирах, учитывающих масштабность и остроту проблемы взаимодействия мира естественного и мира искусственного, экономики и наукоемких технологий, экспертизы и гуманитарного контроля. Ученые приходят к выводу о том, что если маховик научной деятельности по производству фундаментальных знаний и их приложению будет приостановлен хотя бы на 50 лет, он никогда не сможет быть приведен в движение вновь, так как имеющиеся достижения будут подвергнуты коррозии прошлого.
Для спектра проблем, связанных с соотношением экономики и науки, важно подчеркнуть, что негативные последствия технократического развития (угроза ядерной и экологической катастроф, генная инженерия и клонирование, сциентизированное мировоззрение, последствия зомбирования и мн. др.) подразделяются на природогенные и телеогенные. К первым причисляют те, которые возникают в природных процессах, но являются отрицательными результатами технократического давления, нарушающего природное равновесие, например, землетрясения, наводнения, снегопады, сход лавин и пр. Ко вторым относят явления, генерируемые человеко-машинными, техническими системами и имеющие тесную связь с ошибками в расчетах, планировании, проектировании. Это нарушение норм сейсмостойкости, строительство на затопляемой территории, сброс вод в водохранилище и последующее за этим наводнение. Об отрицательном техногенном влиянии человека на среду обитания свидетельствует и разрушение почвенного покрова, и сокращение площади лесов, и унич-
Т
Основы философии науки
Глава IX. Наука как социальный институт
тожение видов животных и растений. Подобная необдуманная, направленная на сиюминутную экономическую выгоду, эксплуатация природы грозит гибелью самому человеку.
Циклы техногенных процессов во много раз превышают скорость восстановления природных ресурсов и ландшафта. Масштабы технических инноваций, покорение природы и исчерпание ее ресурсов часто свидетельствуют о человеческой недальновидности, просчетах и произволе. Реализация текущего экономического интереса делает инновационные проекты весьма конфликтными, основанными на противоестественных, сопротивляющихся природе решениях. Для современного этапа развития экономики и производства весьма актуальны требования коэволюционной стратегии технических разработок, органичного взаимопереплетения законов технической и природной реальностей, гармоничной конвергенции всех типов систем.
Особого внимания заслуживает описание аспектов человеко-машинного взаимодействия, касающегося не только способов работы человека с техническим устройством или программным обеспечением, но и того воздействия, которое различные технические системы оказывают на поведение человека. Дезгармоничная организация искусственной среды, монотонность производственных и технологических процедур создает дополнительный ряд проблем психологического и медицинского характера. Особое значение приобретает такая дисциплина, как гигиена труда. Продукт научно-технического прогресса, т.е. техническая инновация — артефакт, изменяет как среду обитания потребителя, так и самое его природу. Здесь правомерны и праксеологические, и валеологические, и социальные требования к создаваемому искусственному объекту. Максимизация функции полезности не всегда оправдана с точки зрения здорового образа жизни современного человека в условиях окружающей его техносферы.
В современных условиях говорить о том,, что техника есть инструмент в человеческих руках, можно лишь в сослагательном наклонении. Абсолютной гарантии от технологических катастроф не существует. Радиоактивное заражение биосферы, генетические мутации ведут к усилению социального напряжения. Выявленная учеными «эпидемиологическая» модель развития технических инноваций показывает, что динамика данного процесса обнаруживает картину, подобную волнам распространения инфек-
I
ционных заболеваний. Она отражает хорошо известную кривую с медленной начальной стадией, экспотенциальным ростом в средней и медленным ростом на стадии насыщения.
Современный технический мир сложен. Его прогнозирование — одна из наиболее ответственных сфер, сопряженных с действием эффектов сложных систем, не поддающихся полному контролю ни со стороны ученых, ни со стороны властных, государственных структур. В современном прогнозировании должна быть рассмотрена не просто система «техническое устройство — человек», а комплекс, где заявлены параметры окружающей среды, социокультурные ориентиры, динамика рыночных отношений и государственных приоритетов.
Обсуждая вопрос взаимосвязи науки и власти, ученые отмечают, что власть либо курирует науку, либо диктует властные приоритеты. Существуют такие понятия, как национальная наука, престиж государства, крепкая оборона. Власть — это понятие, тесно связанное с понятием государства. С точки зрения государства и власти наука должна служить делу просвещения, делать открытия и предоставлять перспективы для экономического роста и улучшения благосостояния народа. Тем не менее жесткий диктат власти неприемлем. Для отечественной истории проблема идейного столкновения науки и власти особо остра и болезненна. В свое время и кибернетика, и археология, и генетика были объявлены лженауками и преследовались. Для развития науки важен некоторый либерализм, определенный люфт свободы от властных указаний. Сфера власти ответственна за принятие решений о развитии того или иного направления или проекта. Все реальные решения должны осмысливать возможные последствия. Власть определяется как механизм, обладающий возможностью подчинять, управлять или распоряжаться действиями других людей или структур.
Следует отметить особую форму организации научного труда по закрытому принципу. С целью максимальной отдачи и намерением изолировать группы перспективных ученых-разработчиков от внешнего мира строятся ученые городки. Эта тенденция была свойственна Советскому Союзу, сейчас по такому принципу работает ряд японских компаний и компания «Microsoft». Взаимосвязь науки и власти можно проследить по линии привлечения ведущих ученых к процессу обоснования важных государствен-
Основы философии науки
ных и управленческих решений. В ряде европейских государств и в США ученые привлекаются к управлению государством, обсуждают проблемы государственного устройства и государственной политики. В нашей стране дело обстоит иначе, власть обеспечивает ученым крайне скромное содержание, а ученые получают возможность не нести никакой ответственности за состояние дел в стране.
Вместе с тем у науки есть свои специфические цели и задачи, ученые стоят на объективных позициях, для научного сообщества в целом не свойственно при решении научных проблем обращаться к третейской инстанции власть имущих, неприемлемо для него и вмешательство власти в процесс научного поиска. При этом следует иметь в виду различие фундаментальных и прикладных наук. И если фундаментальные науки в целом направлены на изучение объективной реальности, то прикладные должны отвечать тем целям, которые ставит перед ним производственный процесс, способствовать изменению объектов в нужном для него направлении. Их автономия и независимость значительно снижена в сравнении с фундаментальными науками.
Современное состояние науки вызывает к жизни необходимость государственного регулирования и гуманитарного контроля над темпами и последствиями научно-технического развития, над прикладными инженерными и технологическими приложениями. Когда же наука ориентируется на идеологические принципы того или иного типа государства, она превращается в лженауку. Подлинной целью государственной власти и государственного регулирования науки должно быть обеспечение роста научного потенциала во благо человечества.
Заключение
Завершая изложение основ философии науки, мы хотим отметить, что большой вклад в ее разработку внес крупный современный отечественный философ, академик РАН Вячеслав Семенович Степин. В нашем учебном пособии мы опирались и на его идеи. В целостном, систематическом виде свои многолетние исследования по проблемам философии науки В. С. Степин обобщил в фундаментальной работе «Теоретическое знание». Считаем целесообразным воспроизвести полностью основные итоги данной работы, сформулированные самим автором.
«1. Теоретическое знание возникает как результат исторического развития культуры и цивилизации. Его первичные образцы были представлены философскими знаниями, которые являлись единственной формой теоретического на этапе преднауки. Переход от преднауки к науке привел к возникновению научного теоретического знания, которое в дальнейшем развитии культуры становится репрезентантом теоретического.
2. Развитая наука, в отличие от преднауки, не ограничивается
моделированием только тех предметных отношений, которые уже
включены в наличную практику производства и обыденного опы
та. Она способна выходить за рамки каждого исторически опреде
ленного типа практики и открывать для человечества новые пред
метные миры, которые могут стать объектами массового практи
ческого освоения лишь на будущих этапах развития цивилиза
ции. В свое время Лейбниц характеризовал математику как науку
о возможных мирах. В принципе эту характеристику можно отне
сти к любой фундаментальной науке.
3. Прорывы к новым предметным мирам становятся возмож
ными в развитой науке благодаря особому способу порождения
19. Основы философии науки
Основы философии науки
Заключение
i
знаний. На этапе преднауки модели преобразования объектов, включенных в деятельность, создавались путем схематизации практики. Объекты практического оперирования замещались в по-1 знании идеальными объектами, абстракциями, которыми оперирует мышление, а отношения идеальных объектов, операции с ними также абстрагировались из практики, представляя собой своего рода схему практических действий. В развитой науке этот способ хотя и используется, но утрачивает доминирующие позиции. Главным становится способ построения знаний, при котором модели предметных отношений действительности создаются вначале как бы сверху по отношению к практике. Идеальные объекты, выступающие элементами таких моделей, создаются не за счет абстрагирования свойств и отношений объектов реальной практики, а конструируются на основе оперирования ранее созданными идеальными объектами. Структура (сетка связей), в которую они погружаются, также не извлекается непосредственно из практики (за счет абстрагирования и схематизации реальных связей объектов), а транслируется из ранее сложившихся областей знания. Создаваемые таким образом модели выступают в качестве гипотез, которые затем, получив обоснование, превращаются в теоретические схемы изучаемой предметной области.
Именно теоретическое исследование, основанное на относительно самостоятельном оперировании идеализированными объектами, способно открывать новые предметные области до того, как они начинают осваиваться практикой. Теоретизация выступает своеобразным индикатором развитой науки.
4. Теоретический способ исследования и соответственно переход от преднауки к науке в собственном смысле слова вначале осуществился в математике, потом в естествознании и наконец в технических и социально-гуманитарных науках. Каждый из этих этапов развития науки имел свои социально-культурные предпосылки. Становление математики как теоретической науки было связано с культурой античного полиса, утверждавшимися в ней ценностями публичной дискуссии, идеалами обоснования и доказательности, отличающими знание от мнения.
Предпосылками естествознания, соединившего математическое описание природы с экспериментом, послужило становление основных мировоззренческих универсалий техногенной культу-
ры: понимание человека как активного, деятельного существа, преобразующего мир; понимание деятельности как креативного процесса, обеспечивающего власть человека над объектами; отношение к любому виду труда как к ценности; понимание природы как закономерно упорядоченного поля объектов, противостоящего человеку; трактовка целей познания как рационального постижения законов природы и т.п. Все эти ценности и жизненные смыслы, формировавшиеся в эпоху Ренессанса, Реформации и раннего Просвещения, были радикально отличны от понимания человека, природы, человеческой деятельности и познания, которые доминировали в традиционалистских культурах.
В последующем развитии техногенной цивилизации, на этапе ее индустриального развития возникают предпосылки становления технических и социально-гуманитарных наук. Интенсивное развитие промышленного производства порождает потребности в изобретении и тиражировании все новых инженерных устройств, что создает стимулы формирования технических наук с присущим им теоретическим уровнем исследования. В этот же исторический период относительно быстрые трансформации социальных структур, разрушение традиционных общинных связей, вытесняемых отношениями «вещной зависимости», возникновение новых практик и типов дискурса, объективирующих человеческие качества, создают предпосылки становления социально-гуманитарных наук. Возникают условия и потребности в выяснении способов рациональной регуляции стандартизируемых функций и действий индивидов, включаемых в те или иные социальные группы, способов управления различными социальными объектами и процессами. В контексте этих потребностей формируются первые программы построения наук об обществе и человеке.
5. Научные знания представляют собой сложную развивающуюся систему, в которой по мере эволюции возникают все новые уровни организации. Они оказывают обратное воздействие на ранее сложившиеся уровни и трансформируют их. В этом процессе постоянно появляются новые приемы и способы теоретического исследования, меняется стратегия научного поиска. В своих развитых формах наука предстает как дисциплинарно организованное знание, в котором отдельные отрасли — научные дисциплины (математика, естественнонаучные дисциплины — физика,
Основы философии науки
Заключение
химия, биология и др.; технические и социальные науки) выступают в качестве относительно автономных подсистем, взаимодействующих между собой.
Научные дисциплины возникают и развиваются неравномерно. В них формируются различные типы знаний, причем некоторые из наук уже прошли достаточно длительный путь теоретиза-ции и сформировали образцы развитых и математизированных теорий, а другие только вступают на этот путь.
В качестве исходной единицы методологического анализа структуры теоретического знания следует принять не отдельно взятую теорию в ее взаимоотношении с опытом (как это утверждалось в так называемой стандартной концепции), а научную дисциплину. Структура знаний научной дисциплины определена уров-невой организацией теорий разной степени общности — фундаментальных и частных (локальных), их взаимоотношениями между собой и со сложно организованным уровнем эмпирических исследований (наблюдений и фактов), а также их взаимосвязью с основаниями науки. Основания науки выступают системообразующим фактором научной дисциплины. Они включают: 1) специальную научную картину мира (дисциплинарную онтологию), которая вводит обобщенный образ предмета данной науки в его главных системно-структурных характеристиках; 2) идеалы и нормы исследования (идеалы и нормы описания и объяснения, доказательности и обоснования, а также идеалы строения и организации знания), которые определяют обобщенную схему метода научного познания; 3) философские основания науки, которые обосновывают принятую картину мира, а также идеалы и нормы науки, благодаря чему вырабатываемые наукой представления о действительности и методах ее познания включаются в поток культурной трансляции.
Основания науки имеют наряду с дисциплинарной также и междисциплинарную компоненту. Ее образуют: общенаучная картина мира как особая форма систематизации научных знаний, формирующая целостный образ Вселенной, жизни, общества и человека (дисциплинарные онтологии предстают по отношению к общенаучной картине мира в качестве ее аспекта или фрагмента), а также особый слой содержания идеалов, норм познания и философских оснований науки, в котором выделяются инвариантные характеристики научности, принятые в ту или иную историчес-
кую эпоху (эти характеристики конкретизируются применительно к особенностям предмета и методов каждой научной дисциплины). Междисциплинарная компонента оснований науки обеспечивает взаимодействие различных наук, переносы идей и методов из одной науки в другую. Теоретическое знание функционирует и развивается как сложная система внутридисциплинарных и междисциплинарных взаимодействий.
6. Содержательная структура научных теорий определена системной организацией идеализированньк (абстрактных) объектов (теоретических конструктов). Высказывания теоретического языка непосредственно формулируются относительно теоретических конструктов и лишь опосредованно, благодаря их отношениям к внеязыковой реальности, описывают эту реальность. В сети абстрактных объектов (конструктов) научной теории можно вьщелить особые подсистемы, построенные из небольшого набора базисных конструктов. В своих связях они образуют теоретические модели исследуемой реальности. Эти модели включаются в состав теории и образуют ее «внутренний скелет». Относительно них формулируются теоретические законы. Такого рода модели, составляющие ядро теории, можно назвать теоретическими схемами. Их следует отличать от аналоговых моделей, которые используются в качестве средства построения теории, являются ее «строительными лесами» и не входят в ее состав.
В развитой теории можно обнаружить фундаментальную теоретическую схему, относительно которой формулируются базисные законы теории, и частные теоретические схемы, относительно которых формулируются законы меньшей степени общности, выводимые из базисных. Эти схемы и соответствующие им законы образуют уровневую иерархию. В составе теоретических знаний научной дисциплины отдельные частные теоретические схемы и законы могут иметь самостоятельный статус. Они исторически предшествуют развитым теориям. Теоретические схемы отображаются на научную картину мира (дисциплинарную онтологию) и эмпирический материал, объясняемый теорией. Оба эти отображения фиксируются посредством особых высказываний, которые характеризуют абстрактные объекты теорий в терминах картины мира и в терминах идеализированных экспериментов, опирающихся на реальный опыт. Последние высказывания суть
Основы философии науки
Заключение
операциональные определения. Они имеют сложную структуру и не сводятся к описанию реальных измерительных ситуаций, хотя и включают такие описания в свой состав.
Связь математического аппарата с теоретической схемой, отображенной на научную картину мира, обеспечивает его семантическую интерпретацию, а связь теоретической схемы с опытом — эмпирическую интерпретацию.
7. Теоретические схемы играют важнейшую роль в разверты
вании теории, которая осуществляется не только за счет методов
дедуктивного вывода с применением формальных операций (по
лучение из уравнений их следствий), но и генетически-конструк
тивным путем, за счет мысленных экспериментов с теоретичес
кими схемами. Представление о функционировании теории как
гипотетико-дедуктивной системе нуждается в существенной кор
ректировке. В теориях, которые не относятся к типу формализо
ванных систем (а таких теорий подавляющее большинство в есте
ствознании, технических и социальных науках), вывод из базис
ных законов их теоретических следствий предполагает сложные
процессы трансформации теоретических схем, редукцию фунда
ментальной теоретической схемы к частным. Такая редукция со
единяет дедуктивные и индуктивные приемы исследования и со
ставляет основу решения теоретических задач. Развертывание те
ории осуществляется как решение теоретических задач, отдель
ные из которых включены в состав теории в качестве «парадиг-
мальных образцов» (Т. Кун). Представления о структуре теорети
ческих схем и генетически конструктивных приемах построения
теории позволяет значительно конкретизировать поставленную
Т. Куном проблему образцов как обязательного элемента в струк
туре теории опытных наук.
8. Проблема формирования теории и ее понятийного аппарата
предстает в первую очередь в качестве проблемы генезиса теоре
тических схем. Такие схемы создаются вначале как гипотезы, а
затем обосновываются опытом. Построение теоретических схем в
качестве гипотез осуществляется путем перенесения абстрактных
объектов из других областей теоретического знания и соединения
этих объектов в новой «сетке отношений». Этот способ формиро
вания гипотетических моделей может осуществляться в двух ва
риантах: за счет содержательных операций с понятиями и за счет
выдвижения математических гипотез (во втором случае вместе с - гипотетическими уравнениями неявно вводится и гипотетическая модель, обеспечивающая предварительную интерпретацию уравнений).
В формировании гипотетического варианта теоретической схемы активную роль играют основания науки. Они определяют постановку проблем и задач и выбор средств, необходимых для выдвижения гипотезы. Основания науки функционируют как глобальная исследовательская программа, целенаправляющая научный поиск.
9. При построении гипотетических моделей абстрактные объек
ты наделяются новыми признаками, поскольку они вводятся в
новой системе отношений. Обоснование гипотетических моделей
опытом предполагает, что новые признаки абстрактных объектов
должны быть получены в качестве идеализации, опирающихся
на те новые эксперименты и измерения, для объяснения которых
создавалась модель. Такую процедуру предложено назвать мето
дом конструктивного обоснования теоретической схемы. Схемы,
прошедшие через эту процедуру, как правило, приобретают новое
содержание по сравнению со своим первоначальным гипотети
ческим вариантом. Отображаясь на картину мира, они приводят к
изменениям в этой картине. За счет всех этих операций происхо
дит развитие научных понятий. В создании концептуального ап
парата теории решающую роль играют не только выдвижение, но
и обоснование гипотезы. В свою очередь, обоснование гипотез и
их превращение в теорию создают средства для будущего теоре
тического поиска.
10. Метод конструктивного обоснования позволяет выявлять
«слабые точки» в теории и тем самым обеспечивает эффективную
перестройку научного знания. Он открывает возможности эффек
тивной проверки непротиворечивости теоретического знания, по
зволяя обнаружить скрытые парадоксы в теории до того, как они
будут выявлены стихийным ходом развития познания. Метод
конструктивности следует рассматривать как развитие рациональ
ных элементов принципа наблюдаемости.
11. Обнаружение процедуры «конструктивного обоснования»
позволяет решить проблему генезиса «парадигмальных образцов*
584
Основы философии науки
Заключение
объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами. При этом эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями. В комплексных исследованиях сложных саморазвивающихся систем, которые все чаще становятся доминирующими объектами современного естествознания и техники (объекты экологии, генетики и генной инженерии, технические комплексы «человек — машина — окружающая среда», современные информационные системы и т.д.), экспликация связей внутринаучных и социальных ценностей осуществляется при социальной экспертизе соответствующих исследовательских программ.
Историзм объектов современного естествознания и рефлексия над ценностными основаниями исследования сближает естественные и социально-гуманитарные науки. Их противопоставление, справедливое для науки XIX в., в наше время во многом утрачивает свою значимость.
Возникновение нового типа рациональности не уничтожает исторически предшествующих ему типов, но ограничивает поле их действия. Каждый новый тип научной рациональности вводит новую систему идеалов и норм познания, что обеспечивает освоение соответствующего типа системных объектов: простых, сложных, исторически развивающихся (самоорганизующихся) систем. Соответственно меняется категориальная сетка философских оснований науки — понимание вещи, процесса, пространства, времени, причинности и т.д. (онтологическая составляющая) и понимание знания, теории, факта, метода и т.д. (гносеологическая составляющая). Наконец, с появлением нового типа рациональности изменяются мировоззренческие аппликации науки. На классическом и неклассическом этапе своего развития наука находила опору только в ценностях техногенной цивилизации и отвергала как противоречащие ей ценности традиционалистских культур. По-стнеклассическая наука значительно расширяет поле возможных мировоззренческих смыслов, с которыми согласуются ее достижения. Она включена в современные процессы решения проблем глобального характера и выбора жизненных стратегий человечества. Постнеклассическая наука воплощает идеалы «открытой рациональности» и активно участвует в поисках новых мировоззрен-ческихориентиров, определяющих стратегии современного циви-
лизационного развития. Она выявляет соразмерность своих достижений не только ценностям и приоритетам техногенной культуры, но и ряду философско-мировоззренческих идей, развитых в других культурных традициях (мировоззренческих идей традиционалистских культур Востока и идей философии русского космизма). Постнеклассическая наука органично включается в современные процессы формирования планетарного мышления, диалога культур, становясь одним из важнейших факторов кросскуль-турного взаимодействия Запада и Востока»1.
1 Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 703—714.
Литература
Литература
Аггащ Э. Моральное измерение науки и техники. М., 1998.
Адорно Т. К логике социальных наук // Вопросы философии. 1992. №10.
Айзенк Г., Сарджент К. Объяснение необъяснимого: Тайны паранормальных явлений. М., 2001.
Алексеева И. Ю. Человеческое знание и его компьютерный образ. М., 19%.
Андреева Г. М. Социальное познание: проблемы и перспективы. М., 1999.
Андреева Г. М. Психология социального познания. М., 2000. Андреева Г. М. Социальная психология. М., 2003.
Анисимов О. С. Методология: функции, сущность, становление (диалектика и связь времен). М., 1996.
Аршинов В. И. Синергетика как феномен постнеклассической; науки. М., 1999.
АсмоловА. Г. По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии. М., 2002.
Баранцев Р. Г. Методология современного естествознания. М., 2002.
Барское А. Г. Научный метод: возможности и иллюзии. М., 1994. БатшцевГ. С. Введение в диалектику творчества. М., 1997.
Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб., 2000.
Башляр Г. Новый рационализм. М., 1987.
Белов В. А. Ценностное измерение науки. М., 2001.
Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.
БерналДж. Наука в истории общества. М., 1956.
Больцано Б. Учение о науке: Избранное. СПб., 2003.
Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М., 1961.
Борн М. Моя жизнь и взгляды. М., 1973.
Борн М. Размышления и воспоминания физика. М., 1977.
Борн М. Физика в жизни моего поколения. М., 1963.
БранскийВ. П. Теоретические основания социальной синергетики // Вопросы философии. 2000. № 4.
БройльЛуи де. По тропам науки. М., 1962.
Бряник Н. В. Введение в современную теорию познания. Екатеринбург, 2003.
Бургин М. С, Кузнецов В. И. Введение в современную точную методологию науки. М., 1994.
Бэкон Ф. Новый Органон // Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. М., 1978. Т. 2.
ВеберМ. Избранные произведения. М., 1990.
Вернадский В. И. Избранные труды по истории науки. М., 1981.
Вернадский В. И. Научная мысль как планетарное явление. М., 1991.
Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. Дубна, 1997.
Вернадский В. И. Размышления натуралиста: В 2 кн. М., 1975— 1977.
Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. М., 1988.
Возможности и границы познания. М., 1995.
ВригтГ. X. фон. Логико-философские исследования. М., 1986.
Вригт Г. X. фон. Логика и философия в XX веке // Вопросы философии. 1992. № 8.
Гадамер X. Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. Гадамер X. Г. Истина и метод. М., 1988.
Гайденко П. П. Научная рациональность и философский разум. М.,2003.
Основы философии науки |.|
Литература
Гайденко П. П. История новоевропейской философии в ее связи с
наукой. М., 2000. Гайденко П. П. Эволюция понятия науки (XVII—XVIII вв.). М.,
1987.
Гайденко П. П. Эволюция понятия науки. М., 1980. Гачев Г. Д. Гуманитарный комментарий к физике и химии. Диалог между науками о природе и о человеке. М., 2003.
Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук: В 3 т. М., 1974—
1977.
Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. Гильберт Н., МаклейМ. Открывая ящик Пандоры. М., 1980. Гирусов Э. В. Основы социальной экологии. М., 1998. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М., 1990. Глобальный эволюционизм. Философский анализ. М., 1994.
ГотлибА. С. Современные проблемы методологии социогумани-тарного знания. Самара, 2001.
Границы науки. М., 2000.
Давыдов Ю. Н. Макс Вебер и современная теоретическая социология. М., 1998.
ДевяткоИ. Ф. Методы социологического исследования. М., 2002.
Декарт Р. Рассуждение о методе // Декарт Р. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 1.
ДильтейВ. Введение в науки о духе//Дильтей В. Собр. соч.: Вбт.
М.,2000. Т. 1. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы
философии. 1988. № 4.
ДугинА.Т. Эволюция парадигмальных оснований науки. М., 2002.
Дюркгейм Э. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М., 1995.
ДыничВ. И., ЕмельяшевичМ. А., ТолкачевЕ. А., ТомильчикЛ. М. Вненаучное знание и современный кризис научного мировоззрения // Вопросы философии. 1994. № 9.
Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М., 1990.
Загадка человеческого понимания. М., 1991.
Зайцев А. И. Культурный переворот в Древней Греции. М., 1985.
ЗлобинН. Культурные смыслы науки. М., 1997.
Знание за пределами науки. М., 1996.
Иванов Б. И., Чешев В. В. Становление и развитие технических наук. Л., 1997.
Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М., 1997.
Ильин В. В. Философия науки. М., 2003.
Ильин В. В. Критерии научности знания. М., 1989.
Ильин В. В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М., 1994.
Ильин В. В. Теория познания. Эпистемология. М., 1994. Ильин В. В., КалинкинА. Т. Природа науки. М., 1985.
История методологии социального познания. Конец ХГХ—XX вв. М.,2001.
ИщенкоЕ. И. Современная эпистемология и гуманитарное познание. Воронеж, 2003.
Канке В. А. Основные философские направления и концепции науки: Итоги XX столетия. М., 2000.
Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3.
Капица П. Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1987.
Капица С. П., Курдюмов С. П., Малинеикий Г. Г. Синергетика и прогнозы будущего. М., 2003.
Карпинская Р. С, Лисеев Т. К., Огурцов А. П. Философия природы: коэволюционная стратегия. М., 1995.
Карпов М. М. Основные закономерности развития естествознания. Ростов н/Д, 1963.
Кедров Б. М. Проблемы логики и методологии науки: Избранные труды. М., 1990.
КеллеВ. Ж. Наука как компонент социальной системы. М., 1998.
Основы философии науки
Литература
Князева Е. Н. Саморефлективная синергетика // Вопросы философии. 2001. № 10.
Князева Е. Н. Одиссея научного разума. М., 1995. Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Законы эволюции исамоорганизации сложных систем. М., 1994.
Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Основания синергетики. СПб., 2002.
Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Синергетика как новое мировиде-ние: диалоге И. Пригожиным // Общественные науки и современность. 1993. № 2.
КойреА. Очерки истории философской мысли (о влиянии философских концепций на развитие научных теорий). М., 2003. Коллингвуд Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980. Конт О. Дух позитивной философии. Ростов н/Д, 2003.
Концепция самоорганизации: становление нового образа научного мышления. М., 1994.
Коршунов А. М., МантатовВ. В. Диалектика социального познания. М., 1988.
Косарева Л. М. Предмет науки: социально-философский аспект проблемы. М., 1977.
Косарева Л. М. Рождение науки Нового времени из духа культуры. М., 1997.
Косарева Л. М. Социокультурный генезис науки Нового времени. Философский аспект проблемы. М., 1989.
Кохановский В. П. Диалектика и герменевтика. Ростов н/Д, 2002.
Кохановский В. П. Диалектико-материалистический метод. Ростов н/Д, 1992.
Кохановский В. П. Нужна ли диалектика современной науке? // Научная мысль Кавказа. 1998. № 2.
Кохановский В. П. Философия и методология науки. Ростов н/Д, 1999.
Кохановский В. П., Золотухина Е. В., Лешкевич Т. Г., Фатхи Т. Б. Философия для аспирантов. Ростов н/Д, 2003.
Кохановский В. П., Шевченко П. А. Социально-гуманитарная методология Макса Вебера. Ростов н/Д, 2003.
КравецА. С. Идеалы и идолы науки. Воронеж, 1993. КравецА. С. Методология науки. Воронеж, 1991. КравецА. С. Наука как феномен культуры. Воронеж, 1998. Кугель С. А. Введение в социологию науки. СПб., 1992. Культурология. XX век. Антология. М., 1995. Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. Курбатов В. И. Логика. Систематический курс. Ростов н/Д, 2001. Курдюмов С. П. Синергетика — новые направления. М., 1989. Лакатос И. Методология исследовательских программ. М., 2003.
Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995.
Лапин Н. Н. Предмет и методология социологии // Социс. 2002.
№8. Лекторский В. А. Эпистемология классическая и неклассическая.
М.,2001.
Лесков Л. В. Наука как самоорганизующаяся система // Общественные науки и современность. 2003. № 4.
Лешкевич Т. Г. Неопределенность в мире и мир неопределенности. Ростов н/Д, 1999.
Лешкевич Т. Г. Теория познания и философия науки. Ростов н/Д, 2002.
Лешкевич Т. Г. Философия науки: Мир эпистемологов. Ростов н/Д, 1999.
Лешкевич Т. Г. Философия науки: традиции и новации. М., 2001.
Лешкевич Т. Г., Мирская Л. А. Философия науки: Интерпретация забытой традиции. Ростов н/Д, 2000.
Логико-гносеологический анализ науки. Алма-Ата, 1990.
Лэйси X. Свободна ли наука от ценностей? Ценности и научное понимание. М., 2001.
Майданов А. С. Искусство открытия: методология и логика научного творчества. М., 1993.
Максимов Л. В. Когнитивизм как парадигма гуманитарно-философской мысли. М., 2003.
МалкейМ. Наука и социология знания. М., 1983.
Основы философии нау
Литература
Мамчур Е. А. Проблема социокультурной детерминации научно-| го знания. М., 1987.
Мамчур Е. А. Идеалы единства и простоты в современном науч-1 ном сознании // Вопросы философии. 2003. № 12.
Мамчур Е. А., Овчинников Н. Ф., Огурцов А. П. Отечественная философия науки: предварительные итоги. М., 1997.
Маркова Л. А. Конец века — конец науки? М., 1992.
Маркова Л. А. Наука. История и историография XIX—XX вв. М., 1987.
Маркова Л. А. Теоретическая историография науки; М., 1992. Маркова Л. А. Наука и религия: проблемы границ. СПб., 2001.
Маркс К. Капитал. Т. 1 // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23.
Меркулов И. П. Когнитивная эволюция. М., 1999.
Меркулов И. П. Эпистемология (когнитивно-эволюционный подход). Т. 1. СПб., 2003.
Меркулов И. П. Эволюция, язык, познание. М., 2001. МертонР. Амбивалентность ученого. М., 1965.
Микешиш Л. А. Методолгия научного познания в контексте культуры. М., 1992.
Микешиш Л. А. Философия познания: Полемические главы. М., 2002.
МикешинаЛ. А., ОпеиковМ. Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997.
Минасян А. М. Диалектика как логика. Ростов н/Д, 1991.
Моисеев Н. Н. Еще раз о проблеме коэволюции // Вопросы философии. 1998. № 8.
Моисеев Н. Н. Современный рационализм. М., 1995.
МоисеевН. Н. Судьба цивилизации. Пути разума. М., 2000.
Моисеев Н. Н. Человек и ноосфера. М., 1990.
Наука в культуре. М., 1998.
Научные и ненаучные формы мышления. М., 1996.
Никифоров А. Л. Философия науки: история и методология. М., 1998.
Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000—2001. Новикова Т. М. Эзотерическая философия. М., 2001. Объяснение и понимание в социальном познании. М., 1990. Огурцов А. П. Дисциплинарная структура науки. М., 1998. Огурцов А. П. От натурфилософии к теории науки. М., 1995. Пантэм X. Разум, истина и история. М., 2002.
Петров М. К. Самосознание и научное творчество. Ростов н/Д, 1992.
ПетровМ. К. Язык, знак, культура. М., 1991. ПодкорытовГ. А. О природе научного метода. Л., 1988. Полони М. Личностное знание. М., 1985. Поппер К. Р. Логика и рост научного знания. М., 1983.
Поппер К. Р. Логика социальных наук // Вопросы философии. 1992. № 10.
Поппер К. Р. Нищета историзма. М., 1993.
Поппер К. Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002.
Поппер К. Р. Что такое диалектика // Вопросы философии. 1995. № 1.
ПорусВ. Н. Парадоксальная рациональность. М., 2000. ПорусВ. Н. Рациональность. Наука. Культура. М., 2002.
Порус В. Н. Эпистемология: некоторые тенденции // Вопросы философии. 1997. № 2.
Пригожим И., СтенгерсИ. Порядок из хаоса. М., 1986. Пригожий И. Переоткрытие времени//Вопросы философии. 1989. №9.
Пригожий И. Философия нестабильности // Вопросы философии. 1991. №6.
Принципы историографии естествознания: XX век. СПб., 2001.
Причинность и телеономизм в современной естественнонаучной парадигме. М., 2002.
Проблема знания в истории науки и культуры. СПб., 2001.
Основы философии науки
Литература
Проблема ценностного статуса науки на рубеже XXI века. СПб., 1999.
Проблемы методологии постнеклассической науки. М., 1992. Псевдонаучное знание в современной культуре // Вопросы философии. 2001. №6. Психология науки. М., 1998.
Психология с человеческим лицом: Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. М., 1997.
Психология развития: методы исследования. СПб., 2002.
Пуанкаре А. О науке. М., 1990.
Разум и экзистенция. СПб., 1999.
Рахитов А. И. Философия компьютерной революции. М., 1991.
Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. Киев, 1997.
Рациональность на перепутье: В 2 т. М., 1999.
РежабекЕ. Я. Мифомышление (когнитивный анализ). М., 2003.
Рикер П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. М., 1995.
Рикер П. История и истина. СПб., 2002. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998. Родин С. М. Идея коэволюции. Новосибирск, 1991. Рожанский И. Д. Античная наука. М., 1980.
Рожанский И. Д. История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи. М., 1988.
Рожанский И. Д. Развитие естествознания в эпоху античности. Ранняя греческая наука о природе. М., 1979.
Розин В.М. Философия и методология: традиция и современность // Вопросы философии. 1996. №11.
Розин В. М. Мышление в контексте современности // Общественные науки и современность. 2001. № 5.
Роль методологии в развитии науки. Новосибирск, 1985. Роль философии в научном исследовании. Л., 1990.
Романовская Т. Б. Наука XIX—XX вв. в контексте истории культуры. М., 1995.
Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. РузавинГ. И. Методология научного исследования. М., 1999.
Рузавин Г. И. Эволюционная эпистемология и самоорганизация // Вопросы философии. 1999. №11.
Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М., 1994.
Сапронов М. В. Синергетический подход в исторических исследованиях: новые возможности и трудности применения // Общественные науки и современность. 2002. № 4.
Сачков Ю. В. Естествознание и развитие научного метода. М., 2002.
Сачков Ю. В. Научный метод: вопросы и развитие. М., 2003. Семенов Н. Н. Наука и общество. М., 1981.
Синергетическая парадигма. Многообразие поисков и подходов. М., 2000.
Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. М., 2002.
Система гуманитарного и социально-экономического знания. М., 2001.
Скрипник К. Д. Логические модели диалога. Ростов н/Д, 2001. Современная западная философия. Словарь. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000.
Современная картина мира. Формирование новой парадигмы. М., 2001.
Современная философия науки. М., 1996. Социальное знание и социальные изменения. М., 2001. Социокультурный контекст науки. М., 1998. Степин В. С. Теоретическое знание. М., 2000.
Степан В. С, Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М., 1996.
Степин В. С, Кузнецова Л. Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994.
Основы философии науки
Литература
Степин В. С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность // Вопросы философии. 2003. № 8.
Структура и развитие науки. М., 1978.
ТомсонМ. Философия науки. М., 2003.
Традиции и революции в развитии науки. М., 1991.
Тулмин Ст. Человеческое понимание. М., 1984.
Уайтхед А. Н. Избранные работы по философии. М., 1990.x
Федотова В. Г. Что может и чего не может сделать социальная наука сегодня? // Социология и современная Россия. М., 2003.
Федотова В. Г. Социальное конструирование приемлемого для жизни общества (К вопросу о методологии) // Вопросы философии. 2003. № 11.
Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.
Фейнберг Е. Л. Две культуры: Интуиция и логика в искусстве и науке. Фрязино. 2004.
Фейнман Р. Характер физических законов. М., 1987. Философия естествознания: ретроспективный взгляд. М., 2000. Философия и методология науки. М., 1996. Философия и методология науки: В 2 ч. М., 1994. Философия науки: Вып. 1—6. М., 1995—2000. Философия техники: история и современность. М., 1997.
Философские проблемы классической и неклассической физики: современные интерпретации. М., 1998.
ФоллмерГ. Эволюционная теория познания. М., 1998.
Франк Ф. Философия науки. М., 1960.
Фролов И. Т., Юдин Б. Г. Этика науки. М., 1986.
ХакенГ. Синергетика. М., 1980.
Хеллевик О. Социологический метод. М., 2002.
Холодная М. А. Психология интеллекта: Парадоксы исследования. СПб., 2002.
ХолтонДж. Тематический анализ науки. М., 1981.
Холтон Дж. Что такое антинаука // Вопросы философии. 1992.
№2. ^
Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996.
Хюбнер К. Критика научного разума. М., 1994.
Червонная Л. Г. Плюрализм в социально-гуманитарном познании // Общественные науки и современность. 2002. № 2.
Чудеса паранормального мира. М., 2001.
Швырев В. С. Рациональность в современной культуре // Общественные науки и современность. 1997. № 1.
Шпенглер О. Закат Европы. Ростов н/Д, 1998.
Шредингер Э. Наука и гуманизм. М., 2001.
ЩедровицкийГ. Л. Философия. Наука. Методология. М., 1997.
Эволюционная эпистемология. Карл Поппер и его критики. М., 2000.
Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы. М., 1996. Эйнштейн А. Собрание научных трудов: В 4 т. М., 1964—1967. Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. Эйнштейн А., ИнфельдЛ, Эволюция физики. М., 1965.
Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.Т. 20.
Эпистемология и постнеклассическая наука. М., 1992.
Юревич А. В. Звездный час гуманитариев: социогуманитарная наука в современной России // Вопросы философии. 2003. № 12.
Юревич А. В. Социальная психология науки. СПб., 2001.
Ядов В. А. Стратегия социологического исследования: описание, объяснение, понимание социальной реальности. М., 2001.
Яковлев В. А. Инновация в науке. М., 1997.
Яковлева Е. Ю. Научное и вненаучное знание. СПб., 2000.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ОТ АВТОРОВ
ВВЕДЕНИЕ. ПРЕДМЕТНАЯ СФЕРА ФИЛОСОФИИ НАУКИ ........ 7
ГЛАВА I. НАУКА В КУЛЬТУРЕ СОВРЕМЕННОЙ
ЦИВИЛИЗАЦИИ..................................................................... 16
§1.0 многообразии форм знания. Научное и вненаучное знание ... 16
§2. Научное знание как система, его особенности и структура.............. 25
§3. Наука и философия. Наука и искусство............................................ 36
Соотношение науки и философии................................................... 36
Специфика понятийного аппарата философии и науки.............. 38
О статусе научности философии.................................................. 42
О практической значимости философии и науки........................ 46
О перспективах взаимоотношений философии и науки............... 48
Наука и искусство............................................................................. 51
§4. Классификация наук........................................................................... 53
§5. Роль науки в современном образовании и формировании
личности. Функции науки в жизни общества................................... 60
ГЛАВА II. ВОЗНИКНОВЕНИЕ НАУКИ
И ОСНОВНЫЕ СТАДИИ ЕЕ РАЗВИТИЯ........................... 70
§1. Генезис науки и проблема периодизации ее истории.
Преднаука и наука в собственном смысле........................................ 70
§2. Культура античного полиса и становление первых форм
теоретической науки........................................................................... 82
§3. Средневековая наука.......................................................................... 96
§4. Формирование опытной науки в новоевропейской культуре ... 106
§5. Наука в собственном смысле: главные этапы становления........... 118
Класси ческое естествознание и его методология..................... 119
Революция в естествознании конца XIX — начала XX в.
и становление идей и методов неклассической науки................ 131
§6. Формирование науки как профессиональной деятельности.
Возникновение дисциплинарно организованной науки ................ 144
§7. Технологическое применение науки.
Формирование технических наук.................................................... 156
Оглавление______________________________ бМ
ГЛАВА Ш. СТРУКТУРА НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ...................... 168
§ 1. Эмпиризм и схоластическое теоретизирование............................. 168
§2. Особенности эмпирического исследования.................................... 170
§3. Специфика теоретического познания и его формы........................ 175
§4. Структура и функции научной теории. Закон как ключевой
ее элемент........................................................................................... 189
§5. Единство эмпирического и теоретического, теории и практики.
Проблема материализации теории................................................... 207
§6. Основания науки и их структура. Идеалы и нормы
исследования...................................................................................... 216
§7. Научная картина мира, ее исторические формы и функции .... 231
ГЛАВА IV. ДИНАМИКА НАУКИ КАК ПРОЦЕСС
ПОРОЖДЕНИЯ НОВОГО ЗНАНИЯ.................................. 242
§1. Динамика научного знания: модели роста....................................... 242
§2. Формирование первичных теоретических моделей и законов.. 255
§3. Становление развитой научной теории............................................ 270
§4. Проблемные ситуации в науке......................................................... 277
§5. Проблема включения новых теоретических представлений
в культуру......................................................................................... 281
§6. Общие закономерности развития науки.......................................... 293
Преемственность в развитии научных знаний........................... 293
Единство количественных и качественных изменений
в развитии науки............................................................................. 296
Дифференциация и интеграция наук............................................ 297
Взаимодействие наук иметодов.................................................... 299
Углубление и расширение процессов математизации
и компьютеризации........................................................................ 300
Теоретизаиця и диалектизация науки.......................................... 302
Ускоренное развитие науки........................................................... 304
Свобода критики, недопустимость монополизма
и догматизма.................................................................................. 305
ГЛАВА V. МЕТОДОЛОГИЯ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ... 307
§1. Метод и методология....................................................................... 307
§2. Классификация методов................................................................... 317
§3. Основные модели соотношения философии и частных наук... 325
§4. Функции философии в научном познании...................................... 331
§5. Общенаучные методы и приемы исследования.............................. 341
Методы эмпирического исследования.......................................... 341
: Методы теоретического познания............................................... 345
, Общелогические методы и приемы исследования........................ 348
|б. Понимание и объяснение.................................................................... 360
I
Оглавление_______________________________________________ 603
§3. Методология социальных наук
и «понимающая социология» М. Вебера........................................ 493
Наука и научный метод................................................................. 494
Специфика социального познания и его методов....................... 495
Категория «идеальный тип»......................................................... 499
Объективность и постулат «свободы от оценки».................... 501
«Понимающая социология»........................................................... 503
§4. Философская герменевтика
и гуманитарное знание (Г. Гадамер)................................................ 504
§5. Особенности современного социального познания........................ 511
§6. Специфика методов социально-гуманитарных наук.
О новой -парадигме социальной методологии............................... 524
ГЛАВА IX. НАУКА КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ................ 541
§1. Наука как социокультурный феномен............................................ 541
§2. Историческое развитие институциональных форм научной
деятельности...................................................................................... 554
§3. Эволюция способов трансляции научных знаний ......................... 562
§4. Наука и экономика. Наука и власть.
Проблема государственного регулирования науки........................ 571
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ..................................................................................... 577
ЛИТЕРАТУРА........................................................................................ 588