Для человека, кто много скитался и вытерпел много.

Причина этому та, что приятно уже и самое от­сутствие зла. А из того, чего мы ожидаем, нам при­ятно то, с присутствием чего связано или сильное удовольствие, или польза, и притом польза, не со­единенная с горем. Вообще же все то, присутствие чего приносит нам радость, доставляет нам обыкно­венно удовольствие и тогда, когда мы вспоминаем такую вещь или надеемся на нее; поэтому и гневать­ся приятно, как сказал о гневе Гомер:

Много слаще, чем мед, стекает он в грудь человека,

потому что мы не гневаемся на того, кого считаем недоступным нашей мести, и на людей более могу­щественных, чем мы, мы или совсем не гневаемся, или гневаемся в меньшей степени.

С большей частью желаний связано некоторое удовольствие: мы испытываем его, или вспоминая, как наше желание было удовлетворено, или надеясь на его удовлетворение в будущем; например, боль­ные, мучимые жаждой в жару, испытывают удо­вольствие, и вспоминая о том, как они утоляли свою жажду в прошедшем, и надеясь утолить ее в буду­щем. Точно так же и влюбленные испытывают на­слаждение, беседуя устно или письменно с предме­том своей любви или каким бы то ни было другим образом занимаясь им, потому что, живя воспоми­нанием во всех подобных состояниях, они как бы на самом деле ощущают присутствие любимого чело­века. И для всех людей любовь начинается тем, что они не только получают удовольствие от присутст­вия любимого человека, но и в его отсутствие ис­пытывают наслаждение, вспоминая его, и у них яв­ляется досада на его отсутствие. И в горестях и слезах есть также известного рода наслаждение: горечь является вследствие отсутствия любимого человека, но в припоминании и некоторого рода ли­цезрении его — что он делал и каков он был — заключается наслаждение, поэтому справедливо го­ворит поэт: