Оформление нордической идеи

 

Вначале мировое научное сообщество, а затем широкие общественно-политические круги, журналисты и писатели приняли к употреблению термин «нордический», означающий тип высокорослого, длинноголового и голубоглазого блондина. В своей книге «Нордическая идея» Ганс Ф. К. Гюнтер честно признавал, что «термин нордическая раса впервые ввел русский расолог Деникер». Еще один немецкий авторитетный ученый Вальтер Шайдт (1895-?), акцентируя внимание на вкладе русского исследователя, даже счел возможным назвать одно из своих сочинений «История антропологии от Линнея до Деникера» (1928). Австрийский расовый специалист Эрих Фегелин в книге «Раса и государство» также подчеркивал, что «термин нордическая раса» впервые введен Деникером».

Примеры, означающие «взросление» всей науки в целом и выход ее на качественно новый методологический уровень, можно приводить во множестве. Помимо прежних использовавшихся принципов краниологии и соматологии, то есть определения расовых различий на основе измерений черепа и пропорций тела, в обиход вошли дерматоглифика (изучение вариаций на основе отпечатков кожных узоров рук и стоп), одонтология (определение различий по строению зубной системы), а также множество новейших биохимических и генетических методов исследований. Кроме того, и анализ психических расовых различий все чаще и чаще начал проводиться на основе интерпретации не социальных, но именно биологических факторов. Расовая теория из узкоспециального направления в антропологии все настойчивее и активнее стала превращаться в мощное нордическое движение, призванное обновить мироощущение и жизнеспособность северной расы. Это было время наибольшего расцвета концепции. Ганс Ф. К. Гюнтер в этот период создал целый цикл работ, направленных на всестороннее раскрытие темы. В книгах «Расология немецкого народа» (1922) и «Расология Европы» (1924) он изобразил детальный расовый портрет жителей континента, увязав конституциональные признаки каждой расы с ее психическими особенностями. А уже в работах «Нордическая идея» (1925), «Раса и стиль» (1926), «Расовая история эллинского и римского народов» (1927), «Нордическая раса среди индогерманцев Азии» (1933) он увязал специфику психических переживаний представителей различных рас с их культуросозидающими способностями, на основе чего и пришел к выводу о наибольшей биологической ценности нордической расы. Много позднее в книге «Расовые элементы европейской истории», вышедшей на многих языках уже после войны, развил и углубил свои идеи, подчеркивая: «Вопрос не в том, в какой мере нордическими являемся мы, ныне живущие люди, а в том, хватит ли у нас храбрости, чтобы подготовить мир для будущих поколений, очистив себя в расовом и евгеническом отношении. Денордизация индоевропейских народов всегда длится столетиями; воля людей с нордическим мышлением должна перекинуть мост через столетия. Когда речь идет об отборе, нужно учитывать множество поколений, и современные люди с нордическим мышлением могут ожидать на протяжении своей жизни лишь одну награду за свои труды: сознание собственной смелости. Расовая теория и исследования в области наследственности придают силу новой аристократии и молодежи, которая, стремясь к высоким целям, как Фауст, следует призывам из сфер, выходящих за пределы индивидуальной жизни. Поскольку это движение не стремится к выгодам, оно всегда будет движением меньшинства. Но дух любой эпохи всегда формируется только меньшинством, в том числе и дух той эпохи масс, в которую мы живем».

Один из признанных мэтров антропологии Ойген Фишер (1874-1967), хотя и старался всегда придерживаться канонов «чистой» академической науки, тем не менее, открыто высказывался в том смысле, что «сегодня каждое явное подчеркивание нордической точки зрения приносит выгоду». А в качестве зримого обоснования своего тезиса в соавторстве с Гансом Ф. К. Гюнтером в 1927 году опубликовал важное исследование «Немецкие головы нордической расы».

В работе «Раса и возникновение рас у человека» (1927) Ойген Фишер ясно выделял суть проблемы следующим образом: « Одна из наиболее обоснованных гипотез такова: от кроманьонской расы произошла нордическая раса, строители мегалитов, дольменных погребений Скандинавии, Дании и т. д. Согласно названной гипотезе, нордическая раса возникла в результате модификации позднепалеолитической расы на Севере по мере освобождения ото льда обитаемых ныне мест. Здесь возникла нордическая раса, тогда же она приобрела и свои типичные качества. Это наилучшее объяснение происхождения нордической расы».

Крупнейший специалист в области расовой гигиены и биологии наследственности Фриц Ленц (1887-1976) в своей программной работе «Раса как ценностный принцип» (1934) создал теоретический фундамент этики на расово-биологической основе: «Раса – носитель всего: и личности, и государства, и народа. Из нее исходит все существенное, и она – сама суть. Таким образом, для нас все проистекает из идеала расы – культура, развитие, личность, счастье, спасение – и все возвращается к нему. В нем мы находим единство нашей сути, единство жизни, единство в высшем смысле слова. В высшей ценности нет места компромиссам. Этический идеал требует от нас, чтобы мы поставили на службу ему всю свою жизнь. Мы только маленькие волны великого потока, но множество волн образует поток. Мы скажем вслед за Гобино, провозвестником расовой теории: Вопреки всему, кроме вероятности гибели, есть еще самая лучезарная и самая гордая надежда. Несомненно, можно привести нашу расу к такому подъему и расцвету, каких она еще никогда не достигала. Но если мы опустим руки, наша нордическая раса окончательно погибнет. Вместе с нею погибнет дело не только столетий, но и тысячелетий. Перед нами стоит величайшая задача мировой истории. Мы стоим накануне поворотного момента всех мировых циклов».

Замечательный расовый психолог Людвиг Фердинанд Клаусс (1892-1974) в монографии «Нордическая душа» (1936) очень точно и подробно описал архетип души человека нордической расы, описав стилистические нюансы его переживаний. По количеству изданных книг в Германии той эпохи Людвиг Фердинанд Клаусс прочно занимал второе место после Ганса Ф. К. Гюнтера. Он добился этого прежде всего потому, что, как и Гюнтер, в своем повествовании умел соединять красоту стиля, точность наблюдений и глубину выводов, доступных пониманию самого широкого читателя. Не перегружая свои книги изобилием трудной терминологии, Клаусс, казалось, напрямую обращался к исходным архетипам читающей публики, вызывая ее симпатии прежде всего проникновением в нюансы стиля психических переживаний. Деликатно и виртуозно он играл на тех струнах души, которые до этого считались неприкосновенными. В книге "Нордическая душа", ставшей бестселлером, он писал: "Нордическая душа устремляется вдаль и, в частности, на юг, но юг для нее – как свеча для мотылька. Разлагающее влияние юга проявляется в том, что исчезает желание куда-либо стремиться. Когда мы говорим о "душе", противопоставляя ее миру, мы уже рассуждаем о нордическом стиле. Не каждой душе свойственно такое противопоставление. Способность "объективировать" мир – нордическая способность. Людям ненордической расы нордический человек часто кажется холодным и бесстрастным. Но на самом деле за этой внешней холодностью часто скрываются сильные страсти. "Холодность" нордического человека объясняется его стремлением сохранить дистанцию между собой и окружающим миром.

Нордическому человеку не нужно подчеркивать дистанцию даже в отношениях с подчиненными. Все формы восточного деспотизма, византизма ему чужды.

Нордическая душа в полном своем развитии самодостаточна и ни в чем другом не нуждается. Нордический человек смело глядит в глаза своей судьбе и приветствует ее, какой бы она ни была".

В свою очередь видный расолог Пауль Шульце-Наумбург (1864-1949) в работе с характерным названием «Нордическая красота» (1937) проанализировал антропоэстетические каноны тела представителей этой расы, и на их основе сформулировал общие эстетические установки, побуждающие ее представителей к творчеству. А видный общественно-политический деятель Германии той поры Рихард Вольтер Даррэ (1895-1953) написал остроумное сочинение «Свинья как критерий у нордических народов и семитов» (1933), в котором подверг всестороннему анализу гастрономические пристрастия данной расы, с особым учетом таких важных компонентов, как животные белки и злаки. Из чего сделал правомерный вывод: «Прародина нордической расы – лесная зона Северной Европы с умеренным климатом». Помимо строго научного анализа биохимических процессов жизнедеятельности, свои выводы он подтвердил также многочисленными экскурсами в область истории и фольклора.

Выдающийся антрополог, этнолог и биолог Отто Рехе (1879-1966) в книге «Раса и прародина индогерманцев» (1936) подтвердил этот вывод на основе синтетического обобщения данных нескольких смежных дисциплин с особым упором на новые исследования в области физиологии и на собственное учение о расовом распределении групп крови. Натурфилософские взгляды Отто Рехе сводились к обобщению следующего характера: «То, что мы называем «мировой историей», – это в сущности, не что иное, как история индогерманцев и их достижений, мощная, возвышающая и одновременно трагическая песнь о нордической расе и ее идеализме: песнь, которая рассказывает нам о том, как сила расы делает то, что кажется невозможным и простирает свою руку до звезд, и как сила быстро иссякает, когда забывается «закон расы», когда нордический человек перестает сохранять чистоту своей крови и сильно смешивается с менее одаренными в культурном отношении расами».

Франц Шаттенфро, занимаясь изучением вопроса с точки зрения рефлексологии и истории законодательства, в своем фундаментальном сочинении «Воля и раса» (1943) пришел к такому выводу: «В данном доктором Гюнтером образцовом описании различных европейских рас, из которых важнейшими являются нордическая, динарская, западная и восточная, почти все народы Европы оказываются смешанными, но самой ценной в них является кровь нордической расы. Величайшие гении всех времен, не только в Европе, но и за ее пределами, были либо нордической крови, либо с сильной нордической примесью. Нордической крови были обессмертившие себя своими творениями в области религии, философии и математики древние индусы, которые еще до нашей эры все больше смешивались с темнокожими расами; древние греки, упадок которых был также связан с истощением их нордических слоев, а также древние персы и мидийцы, господствующие слои аморитов и филистимлян, скифы и, конечно, римляне… Истощение нордической крови в этих народах (в результате смешения, войн и внутренних конфликтов) влекло за собой их полный упадок. Чисто нордической расы были также праславяне. Вместе с кельтами и германцами по Европе прокатились последние волны нордической крови. Им Европа обязана своей высокой культурой. Чем меньше примесь нордической крови в разных народах, тем менее значительное место они занимают в мире».

Обратите внимание, уважаемый читатель, что издание этой книги было инициировано высшим идеологическим руководством Третьего рейха, когда позади уже были Сталинград и битва на Курской дуге, и положение на фронтах никак не располагало к сантиментам в адрес славян. Однако ни о какой показной славянофобии, якобы имевшей место в немецкой политической пропаганде, не было и речи. Все это более поздние измышления творцов коммунистического и либерального мифов. Третий рейх боролся не со славянством, а с угрозой большевизма основам европейской цивилизации. Кстати, до сих пор не опубликовано ни одного официального немецкого документа той поры, в котором славян называли бы «расой недочеловеков», о чем так любят вещать истые борцы с антифашизмом. «Недочеловеками» в сугубо антропологическом смысле этого слова в ведомстве Гиммлера называли большевистских комиссаров, вроде Льва Мехлиса и открытых расистов типа Ильи Эренбурга, подстрекательски кричавшего из-за спин русских солдат: «Убей немца!»

Весьма важен вклад в развитие философских основ расовой теории и всемирно известного физика, профессора Филиппа Ленарда (1862-1947), лауреата Нобелевской премии. В своей книге «Великие естествоиспытатели» (1929) он проанализировал расовое происхождение десятков величайших ученых с античных времен до первой половины ХХ века, открытия которых изменили ход мировой истории и заложили сам тип европейской цивилизации в его современном значении. Вывод, основанный на изучении портретных характеристик, а также психологии поведения, не открыл уже ничего нового: натурфилософские основания современной технической цивилизации созданы людьми с безусловным преобладанием нордической крови.

Основную суть книги Ф. Ленард выразил следующей фразой: "В настоящей науке, так же как и в остальном, для человека все обусловлено его расой и кровью". Кроме того, он часто цитировал Хаустона Стюарта Чемберлена, который в свою очередь указывал: "Совершенство ума, способность к анализу, равно как и страсть, сопутствующая его тяге к самообразованию, – все это в высшей степени показательные характеристики нашей нордической расы".

Нордический ученый характеризовался Ленардом как ученый, способный получать радость как от самого процесса исследования, так и от его экспериментального повторения, служащего выявлению истины. Он отмечал также, что только нордический ученый способен "наслаждаться борьбой с объектом исследования, как и от его экспериментального повторения, служащего выявлению истины. Он отмечал также, что только нордический ученый способен "наслаждаться борьбой с объектом исследования, как и мистерией охоты". Поэтому для нордического ученого наука – это и диалог с природой, и соревнование с действительностью одновременно. В то время, как ненордический ученый в процессе изучения довольствуется лишь постановкой задачи и результатом, а морально-этическое, волевое вторжение в суть бытия у него выпадает.

Интернациональная наука эксплуатирует объект исследований, расовая же стремится придать ему смысл и полезность в контексте существования расы. Бездушный прагматизм, равно как и догматизм, противоречат целям и задачам расовой науки, ибо ее принципы зиждятся на всем необъятном генетическом потенциале познавательной способности предков. Это то, что называется простым русским определением "природная смекалка" и означает, что человек, одаренный ею в процессе познания, способен многократно усиливать личную интуицию генетическим опытом предков, а этот синтез дает эффект трамплина в броске за овладение непознанным.

Именно Филипп Ленард и многие другие ученые Германии первой величины возглавили в 1936 году движение "арийских физиков, направленное на борьбу с тенденциями культурного пессимизма и с "теорией относительности" Эйнштейна – ярким выражением антирасовой науки.

Недаром шведский расолог Гастон Бакман утверждал в той же связи: «Если мерить цивилизацию не абсолютным количеством творческих личностей, а относительным, то чистокровные народы Севера опередят народы всех других стран Европы».

Светило в области физики и также лауреат Нобелевской премии профессор Иоганнес Штарк (1874-1951) опубликовал множество работ по теоретическим основам науки, в том числе и фундаментальную монографию «Национал-социализм и наука» (1934), в которой выдвинул тезис, что только для представителей нордической расы отношение к научному факту имеет самостоятельную психологическую ценность, а не является средством для своекорыстных материалистических спекуляций, как для представителей южных рас, испытывающих неподдельный восторг от бесконечного сидения на шумном и грязном базаре. Психологический тип академического ученого, постигающего красоты и таинства бытия в тиши кабинета, уставленного бюстами предшественников и многочисленными фолиантами, имманентен архетипу представителя именно нордической расы. «Пафос дистанции», как говорил великий Ницше, отождествляется в его понимании не только в общении с людьми, но и с самой природой. И именно из этого пафоса дистанции рождается подлинное уважение к миру, совершенно чуждое азиатских ухищрений и приспособления к окружающей обстановке. Нордический человек творит не ради, а вопреки. Именно расовый инстинкт подсказывает ему, что наивысшее удовольствие состоит в умственной и волевой борьбе с головоломками природы. Не за никчемный металл, но за истину нужно отдать всего себя без остатка. Не за мишуру рукоплесканий и не за дорогой наряд триумфатора творит нордический человек, но за осознание своей внутренней правоты, силы и первенства. Не люди, но Боги – его подлинные соперники. В своем сочинении Иоганнес Штарк указывал: «Способность к наблюдениям и уважение к фактам при полном забвении собственного «я» – самая характерная черта научной деятельности людей нордического типа. Они испытывают радость и удовлетворение от обретения научных знаний, потому что именно это их интересует. Только под давлением они решаются предать свои открытия гласности, а их пропаганда и коммерческое использование кажутся им деградацией научной работы».

Расолог Рихард Эйхенауэр (1893-?) в книге «Раса и музыка» (1932) сформулировал базовые постулаты расового музыковедения и определил, что психофизиологии нордического человека соответствует гармоническая музыка, а не рваные синкопы негритянского джаза с битьем тамтамов и не занудные завывания тюркской зурны, передающие многовековую печаль кочевников при виде голой пустыни. Симфония как отражение языческой полноты красок бытия максимально содействует надлежащему расовому воспитанию чувств подлинно белого человека. В свою очередь Зигфрид Каднер (1887-?) в книге «Раса и юмор» обосновал расовую принадлежность уже и такой тонкой субстанции. И действительно, не нужно быть особенным расовым психологом, чтобы отличить одесские местечковые анекдоты от английского салонного юмора джентльменов по характерным признакам их рассказчиков.

Именно обобщение наблюдений такого характера позволило Отто Бангердту (1900-?) написать исследование с соответствующим названием «Золото или кровь», в котором он вывел, что для людей нордической расы золото всегда было и будет презренным металлом, ибо для них с настоящей добродетелью связано то, что нельзя купить ни за какие деньги, но можно обрести лишь посредством унаследования благородной крови. Добродетели не учат и ее не выменивают, с ней рождаются и с ее именем умирают. На базе метафизического истолкования ценностных принципов другой крупный расолог Вильгельм Эрбт (1876-?) создал фундаментальное сочинение «Всемирная история на расовой основе» (1934), в котором выдвинул и обосновал целую сакрально-биологическую категорию «Nordland» (Северная земля). Эта территория является, по его мысли, обителью носителей высшей культуры на Земле. Выработке целостного мировоззрения и оценке принципов исторического развития на расовой основе посвящены такие книги крупных ученых, как Отто Хаузер (1876-1944) «Белокурый человек» (1930) и Виллибальд Хентшель (1858-?) «Даруна. Рассмотрение мира и истории с позиций арийца» (1918).

Весомый вклад в обоснование нордической идеи в расовой философии внесли и другие выдающиеся немецкие ученые: историк Густав Коссина (1858-1931), опубликовавший сочинение «Древние германцы» (1921), лингвист Герман Альфред Гирт (1865-1936) книгой «Индогерманцы» (1907), а также археолог Карл Шухардт (1859-1943) изданием монографии «Древняя Европа: культуры, расы, народы» (1935).

Наконец, один из создателей целого направления в расовой теории, получившего название культуробиологии,Фридрих Кайтер (1906-1967) написал трехтомное сочинение «Раса и культура» (1938), в котором на обширнейшем историческом и естественнонаучном материале обосновал критерии биологической оценки культуротворческих способностей отдельных рас. В результате чего венцом естественного хода развития явилась концепция Европы как «расово-биологической культурной провинции».

Особого рассмотрения заслуживает небольшая по объему, но совершенно шокирующая подбором фактического материала книга Вильгельма Зиглина (1855-1935) «Светлые волосы нордических народов в древности» (1935).

Прежде всего, во введении к основной части книги автор подчеркивал, что развивает идеи своего учителя – всемирно известного ученого Фридриха Ратцеля – одного из создателей народоведения. Согласно концепции Ратцеля-Зиглина, нордическая раса произошла с так называемого «русского острова» – части территории России, ограниченной десять тысячелетий тому назад с юга Черным морем, а с севера – ледником. Следует отметить, что в Германии в то время, согласно уверениям советской пропаганды, царила разнузданная антиславянская истерия, однако один из официальных расовых теоретиков пишет фундаментальную теоретическую работу, в которой выводит появление белокурого расового субстрата, в том числе и того, что входит в состав немецкого народа, из русской земли. Если это и впрямь свидетельство антиславянской пропаганды, то уж какой-то весьма изощренной.

Характеризуя задачу написания своего труда, В. Зиглин отмечал: «Я начал работу с целью уяснить для себя самого вопрос: были ли все индогерманские народы при своем первом появлении светловолосыми, были ли светлые волосы исключительно признаком, отличавшим их от соседей. Я собрал для этой цели свидетельства античных авторов о цвете волос их народов и их соседей, но не ограничился данными об отдельных народах, а собрал также сведения о личностях, о которых нам известно из литературных источников или по произведениям искусства. Я учел также Богов, героев и литературных персонажей. Это красноречивое свидетельство того, каковы были представления говорившей о них эпохи, об их внешнем виде». Эллины, италики, галлы, германцы, скифы, армяне, персы, алеманы, батавы, франки, готы, лангобарды, руги, саксы, свевы, тевтоны, вандалы, кельты, аланы, албанцы, анты, аримаспы, геты, сарматы, ливийцы и еще множество других народов, едва ступивших на арену мировой истории, были описаны древними авторами и запечатлены в изобразительных произведениях искусства как народы, состоящие почти полностью из светловолосых индивидов. Правящий слой индийцев времен начала завоевания их ариями также состоял из блондинов.

Анализируя внешний облик древнегреческих Богов, Вильгельм Зиглин приходит к выводу, что Афродита, Аполлон, Арес, Аретуза, Асклепий, Афина, Дионис, Эрос, Европа, Гармония, Гелиос, Гера, Гермес, Гименей, Ника, Пан, Персефона, Плутон, Сатир, Селена, Серапис, Тифон и Зевс – общим числом более шестидесяти – все были чистыми блондинами. Из мифических персонажей таковыми же были: Ахиллес, Адонис, Агамемнон, Амфион, Андромеда, Ариадна, Электра, Геракл, Елена, Ясон, Кадм, Медея, Медуза, Мелеагр, Менелай, Навсикая, Одиссей, Эдип, Орест, Пандора, Патрокл, Пенелопа, Персей, Федра, Тезей и многие другие, общим количеством до ста сорока. Из числа крупнейших исторических личностей античной Греции светлые волосы имели Александр Македонский, Анакреон, Аполлоний Тианский, Аристотель, Дионисий Сиракузский, Сафо, Пифагор и еще десятки философов, полководцев, деятелей науки и культуры, общим числом до двух сотен из числа исторически зафиксированных.

В то же время Богов с темными волосами существовало всего двадцать девять. Среди мифических персонажей обнаружилось всего девятнадцать брюнетов, а среди исторических личностей Эллады лишь двадцать имели вполне черные волосы.

Таким образом, не составляет никакого труда придти к простейшему умозаключению, что творцами непревзойденной античной греческой культуры были люди нордической расы, имевшие по преимуществу белокурые волосы.

В древнеримском пантеоне насчитывалось двадцать семь Богов-блондинов, и десять мифических персонажей также имели светлые волосы. Помимо десятков крупных исторических личностей среди римских императоров определенно белокурые волосы имели Август, Нерон, Траян, Тит, Адриан, Домициан, Вителий, Коммод, Каракалла, Галлиен, Гордиан, Гонорий, Валентиниан, Юлиан, Феодосий I и Феодосий II. Многие другие вершители судеб античного мира также отличались светлыми волосами. Сама архетипическая символика древних цивилизаций с точки зрения канонов красоты связана определенно с биологическим типом нордической расы. Образ всего божественного, героического и сверхъестественного всегда облекался в легко усвояемые черты светлокожей плоти, олицетворявшей собой концентрацию высшей солнечной субстанции и благодати. Вильгельм Зиглин считал нужным, кроме всего прочего, заострить внимание читателей своей книги на том, что древнейшее ведическое божество – Индра был блондином. И уж совсем как исторический курьез предстает перед нами тот факт, что Африка – эта белокожая богиня древних ливийцев – теперь с течением продолжительного времени ассоциируется с чернокожими типами.

И если истоки высшей античной культуры и цивилизации коренятся в биологически наследственной сути белокурой расы, то разгул анархии, демократии и сексуального беспредела неуклонно сопровождался резким потемнением пигмента волос в загнивающих обществах. По свидетельству многих историков и очевидцев окончательный крах древних государств обычно наступал с полным исчезновением светлых расовых типов из руководящего слоя. Печальный опыт античности мы, к сожалению, наблюдаем и в условиях разложения современной так называемой Западной цивилизации.

Правоту суровых выводов немецкого расолога можно проанализировать сегодня при посещении любого исторического музея с хорошей коллекцией. Греческий и римский залы Эрмитажа Санкт-Петербурга, к примеру, являют нам чистые образчики нордической расы, запечатленные в правильных пропорциях тел атлетов, глубокомысленных выражениях лиц философов, грациозных, величественных осанках императоров. Далее по ходу экспозиции в статуях исторических персон, принадлежащих к началу III века нашей эры, уже явственно читаются следы дегенерации, вызванной хаосом расового смешения, и наконец они доходят до карикатурного безобразия в гримасах у христианских святых в эпоху средневековья. Вся византийская, а равно и западноевропейская иконография – это чопорное припудривание физиологического разложения простейших рефлексов. Косящие глаза нимбоносных уродов до сих пор преподносятся нам как шедевр пространственной перспективы, а астенические, рахитические сухогрудые фигуры – как некое олицетворение «высокодуховного» стиля». Декадентское искусство, захлестнувшее Европейскую культуру с конца XIX века, продолжает эту удручающую тенденцию: маскировать под вдохновение художника элементарную деградацию его ущербной природы. Неврология новейшего времени доказала факт вырождения со всей очевидностью. Именно поэтому крупнейшие расовые теоретики Германии той поры выступили в качестве отряда идеологического обеспечения при проведении известной выставки «Дегенеративное искусство» в 1936 году в Мюнхене.

Особую роль в становлении расовой теории сыграла книга «Нордический человек» (1929) крупного норвежского ученого Хальфдана Брюна (1864-1933), в которой, с точки зрения эволюции он вообще выделил представителей светлых расовых типов в особый биологический вид – homo caesius, дословно «человек сероголубоглазый». Х. Брюн указывал, что в Норвегии сохранились области, где 100% взрослого мужского населения имеют белую кожу, 98,5% – голубые глаза и 99% светлые или рыжие волосы, что позволило сделать закономерный вывод: «В последнее время много говорят о прародине нордической расы. Тот факт, что она в наши дни представлена в почти чистом виде на Скандинавском полуострове, наводит на мысль, что он и был ее прародиной». Концепция о принципиальных биологических отличиях homo caesius от других видов людей подтверждает более раннее наблюдение польского антрополога Людвика Крживицкого, справедливо отмечавшего: «У человекообразных обезьян голубых глаз не бывает».

Однако наивысшего развития в указанный период данное направление достигло в монументальном сочинении под названием «Расология и расовая история человечества» всемирно известного ученого барона Эгона фон Эйкштедта (1892-1965). Два девятисотстраничных тома вышли в свет с 1938 по 1943 годы и объяли как общие проблемы истории происхождения человеческих рас, так и множество частных проблем, связанных с расовой морфологией, патологией, теорией наследственности, иммунологией и т. д.

В этом обстоятельном сочинении содержится обилие сведений только что зародившейся генетики, посвященных эволюционной специфике нордической расы. Большинство из них не устарело до сих пор. Кроме того, следует подчеркнуть, что в разделе, посвященном истории развития расологии как науки в разных странах, целый информационный блок посвящен России. В подчеркнуто уважительной форме сформулирована мысль о вкладе русских ученых, а также выделена уникальность школы русской расовой антропологии. Следует отметить, что все это происходило во время кульминации противостояния на русско-немецком фронте, однако в научных кругах немецкой академической науки никакие признаки огульной русофобии не просматривались.