Исторические праздники

ПЕ́САХ (פֶּסַח; по-арамейски פִּסְחָא, писха; по-гречески и по-русски — Пасха), весенний праздник в память Исхода евреев из Египта, начинающийся 15нисана и длящийся семь дней в Эрец-Исраэль и восемь дней в странахдиаспоры. Первый и седьмой дни (первые два дня и заключительные два дня — в диаспоре) — праздничные в полном смысле (иом тов), нерабочие, каксуббота (но приготовление пищи разрешено); в остальные дни — хол ха-мо‘эд (`праздничные будни`) — работа разрешается (с некоторыми ограничениями). Название «Песах» традиция связывает с тем, что Бог миновал (пасах) дома израильтян, не тронув их во время казней египетских(Исх. 12:23–27). Словом «ПЕСАХ» в древности назывался годовалый агнец или козленок, приносившийся в жертву в канун этого праздника (14 нисана к вечеру); его зажаривали целиком и съедали на семейной праздничной трапезе ночью (Исх. 12:1–28, 43–49; ср. Втор. 16:1–8, где упомянут и теленок). Тот, кто, не обладая ритуальной чистотой или находясь слишком далеко от Храма, не мог выполнить этот обряд 14 нисана, мог совершить его месяцем позже (Чис. 9:1–14); это второй (Песах шени), или малый Песах, согласно позднейшей терминологии. Песах называется также хаг ха-маццот(`праздник опресноков`, см. Мацца; Исх. 23:15; Лев. 23:6; Втор. 16:16), так как в этот праздник заповедано есть хлеб только из неквашеного теста в память о том, что израильтяне, в спешке покидавшие Египет, были вынуждены изготовить хлеб из не успевшего взойти теста (Исх. 12:39).

В книге Иехошуа бин Нуна говорится, что израильтяне, войдя в Эрец-Исраэль, праздновали Песах в Гилгале (ИбН. 5:9–10). В Хроник книге рассказывается о праздновании Песаха в Иерусалиме в царствование Хизкияху (II Хр. 30:1–21) и Иошияху (II Хр. 35:1–18). Иосиф Флавий сообщает, что в 65 г. н. э. вИерусалим на жертвоприношение пасхальных агнцев в Храме прибыло не менее трех миллионов человек (Война 2:280); такая же цифра приводится вТалмуде (Псах. 64б). С разрушением Второго храма (70 г. н. э.) жертвоприношение агнца прекратилось, в то время как другие пасхальные обряды сохранялись. Самаритяне, культовый центр которых находится на горе Гризим, до сегодняшнего дня приносят там в жертву пасхального агнца.

Праздничная трапеза в вечер наступления Песаха и все ритуалы этой ночи называются седер (буквально `порядок`), полнее — седер Песах; главное предписание этой церемонии — рассказывать детям об исходе из Египта. В средние века выработался окончательный традиционный порядок обрядовой трапезы (включая форму ответов главы семьи на вопросы детей, застольные песнопения и т. п.), зафиксированный в Пасхальной хаггаде.

Законы, связанные с Песахом, сформулированы в талмудическом трактате Псахим. До наступления пасхальной недели в доме и на всех других принадлежащих еврею территориях собирают все квасное (хамец) и сжигают в последнее утро перед Песахом (или продают нееврею). Согласно раввинистическим авторитетам, есть маццу обязательно только в первый день праздника (ночь 14 нисана), в то время как в остальные дни пасхальной недели, по мнению большинства, требуется лишь не употреблять в пищу квасного. Посуду, использовавшуюся под хамец, можно употреблять в Песах только после специальной обработки погружением в кипящую воду (хаг‘ала); посуда, которую ставят на огонь, прокаливается докрасна; если посуду нельзя обработать никаким из этих способов, ее не используют в Песах. Иногда в семье хранится особая посуда для Песаха.

В первый день Песаха в синагоге читается молитва о росе (тал) и полностью — Халлел (в странах рассеяния Халлел читается полностью в первые два дня, а в остальные дни Песаха — до середины); в субботу, выпадающую на один из дней праздничной недели, в синагогах ашкеназов читают Песнь Песней; в последний день Песаха читается Хазкарат нешамот. Этот день принято связывать с переходом через Красное море. В синагогальной литургии Песах называется праздником свободы (хаг ха-херут).

В еврейских общинах принято перед Песахом собирать ме‘от хиттим(буквально `деньги на пшеницу) или кимха де-фисха (по-арамейски, буквально `пасхальная мука`); первоначально собирались деньги на муку для маццы, а позднее — на пасхальный стол в пользу бедных членов общины. В талмудическое время всякий, проживший год в данном поселении, был обязан жертвовать, а если сам был неимущим, мог получать ме‘от хиттим. В средневековой Европе было принято, чтобы раввин общины и семь ее видных членов составляли список жертвователей и получателей благотворительных денег.

По мнению некоторых исследователей, праздник Песах в его окончательной форме возник в результате слияния двух изначально независимых праздников — собственно пасхальной церемонии и праздника опресноков. Высказывались предположения, что пасхальная церемония развилась из обрядов, совершавшихся пастухами-кочевниками перед переходом с зимних пастбищ в пустыне на летние пастбища в обжитых районах, а обычай мазать дверные косяки кровью жертвы — из магического ритуала защиты стад. Первоначально Песах отмечался в семейном кругу (ср. Исх. 12:21) — сначала в шатрах, а с поселением израильтян в Ханаане — в постоянных домах. После произведенной царем Иошияху централизации культа в Иерусалимском храме празднование Песаха там стало массовым (II Ц. 23:21–23; ср. Втор. 16:2,7). Обычай закалывать жертвенное животное, готовить и съедать его мясо при Храме (II Хр. 30; 35:13–14; Юб. 49:16–20), видимо, сохранялся и после возвращения из пленения вавилонского. Позднее, когда число участников увеличилось, при Храме производили только заклание, а трапезу совершали в частных домах Иерусалима (Псах. 5:10, 7–12 и др.). Пасхальное жертвоприношение при Храме положило конец обряду мазать дверной косяк кровью жертвы: теперь ею кропили алтарь (II Хр. 30:15–16; 35:11).

О порядке пасхальной трапезы, традиционных пасхальных блюдах и особых видах столовой утвари см. Седер.

Песах наряду с Суккот и Шаву‘от — один из трех паломнических праздников. Хотя, в отличие от двух последних, Песах в Библии не связан с земледелием, талмудическая традиция установила, что приношение омера (плодов первой весенней жатвы) должно совершаться на второй день Песаха. В современной литературе на иврите Песах принято называть хаг ха-авив (`праздник весны`). В Израиле в связи с возрождением еврейского сельского хозяйства вновь стал значимым характер весеннего праздника; прекратившееся с разрушением Храма приношение омера символически восстановлено вкиббуцах. Песах в Израиле — это пора массовых экскурсий и прогулок по всей стране и особых походов в Иерусалим, как бы воспроизводящих в новой форме древнее паломничество.

Возвращение народа из галута на историческую родину после Катастрофы и восстановление еврейской государственности воспринимается в Израиле как повторение решающих событий ранней еврейской истории, и в этом аспекте Песах как праздник освобождения приобретает особо актуальное значение (см. Исход).

В христианстве Песах — Пасха получает новое осмысление, связанное сИисусом. Это единственный христианский праздник, сохранивший связь с лунным еврейским календарем (см. также Иудействующие).

ХАНУККА́ (на иврите חֲנֻכָּה; по-арамейски חֲנֻכְּתא, ханукта - `новоселье, обновление`), праздник, начинающийся 25 кислева и продолжающийся восемь дней до 2 или 3 тевета (в зависимости от продолжительности месяцакислев, см. Календарь. Система еврейского календаря). Название этого праздника происходит от выражений хануккат ха-баит (освящение [обновление] Храма) или хануккат бет Хашмонаим (освящение домаХасмонеев). Праздник был установлен в эпоху Иехуды Маккавея в память об очищении Храма и возобновлении храмового служения, последовавшего за разгромом и изгнанием с Храмовой горы греко-сирийских войск и их еврейских пособников.

Письменных свидетельств той эпохи о Ханукке не сохранилось, большая часть известных литературных источников относится к памятникам еврейско-эллинистической литературы (см. Маккавеев книги). Наиболее древние литературные произведения, посвященные Ханукке и сохранившиеся в рамках еврейской традиции, — комментарий к Мегиллат Та‘анит и Антиохов свиток (по мнению современных ученых, язык этого документа позволяет предположить, что он был написан во 2 в.).

I книга Маккавеев (4:36–59) рассказывает о том, что после победы над греческим военачальником Лисием Иехуда Маккавей вступил в Храм, который до этого в течение трех лет был во власти греков. Хасмонеи очистили Храм от предметов языческого культа, которые Галаха определяет как ритуально нечистые (см. Чистота и нечистота ритуальные); пришлось перестроить жертвенник (см. Жертвоприношение), так как на нем возносили жертвы Зевсу, и сделать новую храмовую утварь взамен украденной и оскверненной. Запасы вина, предназначенного для возлияния на жертвенник, и оливкового масла для зажигания меноры, вероятно, тоже попали в категорию оскверненного, поскольку существовало опасение, что они предназначались греками для культового служения. После этого Иехуда постановил, что днем возобновления служения в Храме будет 25 кислева, третья годовщина вторжения в Храм Антиоха Эпифана. В течение восьми дней продолжалась церемония обновления Храма, включавшая жертвоприношения, чтениеХаллела и песнопения. Здесь же повествуется о том, что Иехуда и его сподвижники объявили эти дни «днями благодарения» для грядущих поколений.

Согласно II книге Маккавеев (1:8–9, 18–31; 2:10–12; 10:1–8), праздник продолжался восемь дней, потому что так установил царь Соломон, празднуя открытие Первого храма (I Ц. 8:63–66). В книге устроенный Хасмонеями праздник уподобляется празднику Суккот (см. ниже) и рассказывается, что небесный огонь спустился на жертвенник подобно тому, как это произошло во время первого служения в Храме и при открытии Второго храма в эпохуНехемии.

Рассказ Иосифа Флавия о празднике Ханукка в общих чертах совпадает со II книгой Маккавеев, однако слово «Ханукка» ни разу не упоминается, а праздник называется Светочи. Флавий объясняет это название тем, что спасение пришло внезапно и мгновенно, как свет от зажженного огня (Древ. 12:6–7).

По мнению большинства современных ученых, Иехуда Маккавей и его сподвижники устроили празднество, которое было своеобразным возмещением не отпразднованного в свой срок, согласно правилам храмового ритуала, праздника Суккот. Праздник был пропущен из-за гражданской войны и невозможности для паломников прийти в Храм (см. Паломнические праздники). Практика возмещения пропущенного праздника, так называемыеташлумим (`выплаты`), бытовала в храмовую эпоху и описана в литературе применительно к праздникам Песах (Песах шени) и Шаву‘от (ташлумей ацерет— `возмещение праздника собрания`). II книга Маккавеев упоминает, что во время празднества, устроенного Хасмонеями, участники несли арба‘а миним, совершали обряд симхат бет-шоэва и произносили Халлел (см. Суккот).

В Мегиллат Та‘анит рассказывается о том, что Хасмонеи, оказавшись в захваченном ими Храме, обнаружили, что храмовая менора то ли осквернена, то ли испорчена, поэтому они сделали новую менору из семи шипудим(буквально `вертела`), в которые было налито и зажжено оливковое масло, пригодное для ритуальных целей. По мнению некоторых ученых, шипуд в эллинистическую эпоху представлял собой колющее оружие, рукоятка копья была полой изнутри и имела, по-видимому, форму чаши, то есть первая менора обновленного Храма была сделана из оружия недавнего боя. Этот светильник неоднократно упоминается в Талмуде (РхШ. 24б; Ав. Зар. 43а; Мен. 28б). С упрочением династии Хасмонеев и стабилизацией в жизни страны временная менора была заменена золотой.

Тема чуда, которое произошло при зажигании храмовой меноры, отсутствует в книгах Маккавеев и у Иосифа Флавия; она находит свое развитие в древнем комментарии к Мегиллат Та‘анит, барайте из трактата Шаббат Вавилонского Талмуда (21б) и Антиоховом свитке: Хасмонеи, внезапно обнаружив, что только один сосуд с оливковым маслом (елеем) остался не оскверненным греками, а масла в этом сосуде достаточно лишь для одного дня горения, тем не менее зажгли менору, и масло горело восемь дней. В память об этом событии главная мицва Ханукки — зажигание хануккальных свечей. В древних эллинистических источниках нет сведений о зажигании свечей в Ханукку и о специфических законах этого праздника, только в комментарии к Мегиллат Та‘анит содержится упоминание о том, что Хасмонеи, праздновавшие хануккат ха-баит, зажигали в храмовых дворах светильники.

Первый из известных источников, где упомянуто зажигание хануккальных свечей как заповедь праздника, — барайта из Вавилонского Талмуда (Шаб. 21б); там упомянут спор о порядке зажигания свечей: школа Шаммаяполагает, что в первый день зажигают восемь свечей, а в последующие дни убавляют по свече; школа Хиллела, напротив, считает, что в первый день следует зажечь одну свечу, а в последующие дни праздника добавлять по одной свече. Такова и галахическая практика.

Зажигание хануккальных свечей производится, согласно Талмуду (Шаб. 21–23), «тотчас, как начнет темнеть и прохожие начнут оставлять улицы». При этом произносят бенедикции на зажигание свечей и о свершившемся чуде, а в первый день — также ше-хехияну. После этого читают отрывок из трактата Софрим (см. Талмуд), объясняющий, в чем состоит мицват нер Ханукка — `заповедь хануккальной свечи`. В молитвах и бенедикции биркат ха-мазонпраздничных дней произносится вставка ал ха-ниссим (`о чудесах`), в которой упоминается чудо Ханукки и содержится провозглашение победы малых над многими, слабых над сильными, света над тьмой.

В трактате Шаббат оговорено, что свечи Ханукки следует помещать на видном месте, перед домом у входной двери, чтобы напомнить о чуде (так называемый обычай пирсумей нисса, по-арамейски — `оповещать о чуде`). В трактате сказано, что если с этим связана опасность, исходящая от нееврейского населения (например, в Эрец-Исраэль в то время — христиане, в Вавилонии — секты огнепоклонников, называемые в Талмуде хабарим), то можно зажечь свечи в доме, поэтому в эпохи гонений евреи зажигали свечи Ханукки внутри домов, но возле входной двери. В случае опасности их разрешено было гасить. О хануккальных светильниках см. подробнеехануккия.

Некоторые вавилонские амораи считали, что сами хануккальные свечи святы, поэтому ими нельзя пользоваться в бытовых целях, например, для освещения, другие считали, что святостью отмечены не свечи, а только процесс зажигания (Шаб. 21–23). Было окончательно принято решение, что светом хануккальных свечей пользоваться запрещено, поэтому в средние века рядом со свечами Ханукки стали помещать так называемый шаммаш — служебную свечу, от которой следует зажигать свечи Ханукки, чтобы не зажигать их одну от другой и таким образом пользоваться ими; кроме того,шаммаш должен освещать жилище.

В средние века было принято зажигать хануккальные свечи и в синагоге, чтобы странники и бездомные могли приобщиться к исполнению заповеди. Некоторые галахические авторитеты (см. Галаха) усматривали в этом воспроизведение храмового обычая зажигания меноры. (По-видимому, в результате этой тенденции возник обычай стилизовать хануккальный светильник под менору. В книге, посвященной обычаям евреев, которая была издана в 1593 г. в Венеции, изображена хануккия в виде восьмисвечной меноры выше человеческого роста). В Израиле, США и России существует обычай зажигать хануккальные свечи не только в синагогах, но и на площадях городов.

В период Ханукки нет ограничений на созидательный труд (см. Праздники), однако в средние века возник обычай, описанный в трудах Хасидей Ашкенази тосафистов (см. Тосафот), согласно которому женщины не выполняют никакой работы во время горения свечей или даже весь вечер после захода солнца.

В 13 в. в Германии пайтан (см. Пиют) по имени Мордехай сочинил гимн Ханукки, начинающийся словами Ма‘оз цур иешу‘ати (дословно `Скала, прибежище моего спасения` — это метафорическое обращение к Всевышнему, парафраза из Исайи 17:10), которые стали со временем названием этого произведения. Это стихотворение представляет собойакростих имени автора и в поэтической форме подытоживает основные этапы еврейской истории — трагические падения и чудесные избавления. В наиболее древних версиях этого пиюта шесть строф: первая посвящена поэтическому изображению Храма, вторая — пленению в Египте и Исходу из него, третья — пленению вавилонскому и освобождению, четвертая — истории Пурима, пятая — собственно Ханукке, шестая — грядущемуизбавлению. Принято произносить или петь гимн после зажигания свечей Ханукки. В Германии его пели на мотив народной рождественской песни, в Италии существовала специальная мелодия григорианского стиля. Немецкая версия до сих пор пользуется широкой популярностью.

В ряде общин принято играть в Ханукку в волчок. Традиционный волчок — четырехгранный, и на каждой его грани изображена буква еврейского алфавита נ, ג, ה, ש: нун, гимел, хе, шин. Со временем эти буквы в народной традиции стали толковаться как первые буквы слов нес гадол хая шам (на иврите; `великое чудо было там`), а в Эрец-Исраэль заменили «там» на «здесь» (нес гадол хая по), изменив также последнюю букву на пе).

Принято раздавать детям мелкие монеты, так называемый ма‘от (дмей)Ханукка (иврит) или хануке гелт (идиш) — `хануккальные деньги`. В память о чуде горения масла принято готовить жаренные в масле блины, оладьи, пончики и т. д. Этот обычай возник в средние века в Европе и упомянут впервые в трудах жившего в 14 в. раввина Калонимуса бен Калонимуса (родился в 1286 г. – умер после 1328 г.). В сефардских общинах в Ханукку едят сыры в знак памяти о Юдифи, согласно поздним мидрашам (см.Мидраш), накормившей Олоферна сыром (подвиг Юдифи, не имевший отношения к войне Хасмонеев, в народной традиции был отождествлен с ней). У сефардов ближневосточных общин существовала традиция устраивать в последний день Ханукки праздничную трапезу для всей общины, во время которой устраивали представление, посвященное победам Хасмонеев. В восточноевропейских общинах бытовал обычай, вызывавший гнев галахических авторитетов, — играть в карты в дни Ханукки, особенно в последнюю ночь.

В отличие от Пурима, в который читают книгу Эсфири, в Ханукку нет такой особой книги, однако были попытки использовать для этой цели Антиохов свиток: немногочисленные свидетельства о чтении в Ханукку свитка, дошедшие до нас, относятся к позднему средневековью. Рабби Иехошуа ди Трани (12 в.; см. Ришоним) свидетельствует об этом обычае в некоторых общинах. О том, что следует читать Антиохов свиток в молитве Минха в субботу Ханукки, говорится в молитвенниках крымчаков и некоторых общинроманиотов, в литургическом сборнике «Тахлала» йеменских евреев. В литургическом сборнике «Хасдей авот» общины Гардиа (или Джардия), жившей в пустыне Сахара, содержится арабский перевод свитка, и немногочисленные потомки евреев этой общины читают в Ханукку свиток по-арабски.

В науке о еврействе существовали гипотезы, что Ханукка — видоизмененный древний языческий праздник, происходивший 25 кислева и связанный то ли с дионисийскими торжествами, то ли с самым коротким зимним днем. Ханукка, как праздник света, по этой гипотезе, выражает стремление к свету летнего солнца. Сторонники этой теории опирались на аггаду из Вавилонского Талмуда (Ав. Зар. 8а), которая рассказывает, что Адам установил праздник света (восемь дней до дня зимнего солнцестояния и восемь дней после), однако в аггаде не упомянута Ханукка. Доказательств этой концепции не существует: нет никаких достоверных свидетельств существования этого праздника в еврейской народной среде, нет определенной связи между продолжительностью дня и лунными месяцами еврейского календаря.

Смысл и значение праздника Ханукки в еврейской традиции менялись. Изначально Ханукка воспринималась как праздник победы Хасмонеев, впоследствии Ханукка стала в большей степени напоминанием о чуде с елеем — символе победы слабых над сильными, чистых над нечистыми. Древнюю концепцию Ханукки в современную эпоху возродили сионистские деятели. В существующей религиозной традиции, однако, по-прежнему преобладает символическая трактовка праздника.

В США Ханукка, по времени приближающаяся к рождественским каникулам, среди нееврейского населения считается самым важным еврейским праздником.

ЛАГ БА-‘О́МЕР (לַ"ג בָּעֹמֶר), полупраздник, отмечаемый на 33-й (ל"ג) день отсчета омера, продолжающегося, согласно библейскому предписанию, 49 дней — со второго дня праздника Песах до праздника Шаву‘от (Лев. 23:10, 15, 16). Приходится на 18 ияра (см. Календарь). Обычай празднования Лаг ба-‘омера упоминается впервые в комментариях Менахема Меири к талмудическому трактату Иевамот, согласно которому (по преданию, восходящему ко времени гаонов) в этот день прекратилась страшная эпидемия, унесшая многих из 24 тыс. учеников рабби Акивы (Иев. 62б). В большинстве общин в Лаг ба-‘омер отменяется вошедшее в обычай воздержание на дни омера, приобретшее силу религиозного предписания (запрет бракосочетания, стрижки и бритья, ношения новой одежды; Ш. Ар. ОХ. 493:1–3). С 16 в. эта дата считается (особенно среди сефардов и хасидов /см. Хасидизм/) также годовщиной смерти Шим‘она бар Иохая, отмечаемой массовым паломничеством к предпоЛАГаемым могилам его и его сына Эл‘азара у горы Мерон неподалеку от Цфата. Ортодоксальные родители совершают здесь первую стрижку (халака) трехлетних мальчиков. Сходное празднество происходит у могилы Шим‘она Праведного в Иерусалиме.

Память о Бар-Кохбы восстании, в котором, видимо, участвовали ученики рабби Акивы, сохранилась в играх детей с луком и стрелами на открытом воздухе в день Лаг ба-‘омер, а также в придании Лаг ба-‘омеру характера детского и молодежного праздника (День студента в Израиле), с наступлением которого разводятся костры и иллюминируются общественные здания.

О́МЕР (עוֹמֶר, עֹמֶר, буквально `сноп`, полнее — ОМЕР ха-тнуфа — `сноп возношения`; в Библии также — единица меры сыпучих тел, равная 2,2 литра), приношение, совершавшееся в Храме ежегодно 16 нисана (первый день хол ха-мо‘эд праздника Песах). Впоследствии название ОМЕРзакрепилось за периодом в «семь полных недель», то есть 49 дней со второго дня праздника Песах до Шаву‘от (на 50-й день), отсчитывающихся согласно библейскому предписанию (Лев. 23:15–16).

Об обряде и сроках приношения ОМЕРа в Библии говорится (согласно всем традиционным переводам): «Когда придете в землю, которую Я даю вам, и будете жать на ней жатву, то принесите сноп из начатков жатвы вашей к священнику, и вознесет он этот сноп пред Господом... во второй день празднования...» (Лев. 23:10–11; буквальный перевод: «... на следующий за субботой день»).

На основании определения в Исх. 16:36 «Омер есть десятая часть эфы» (см.Веса и меры) законоучители Талмуда установили, что ОМЕР означает меру зерна, а также то, что для принесения ОМЕРа следует пользоваться ячменем (видимо, постольку, поскольку это самая рано поспевающая из всех зерновых культур; Мен. 68б). Сжатую меру ячменя (эфа = 3 сеот) обмолачивали, зерно обжаривали, провеивали, измель­чали в крупу, которую тщательно отсеивали от отрубей, после чего от нее отделяли десятую часть — иссарон (собственноОМЕР), которую священники и возносили на алтарь (Мен. 10:4). Горсть иссарона, смешанного с маслом и ладаном, сжигали на алтаре, а остальное съедали священники. Окончив возношение ОМЕРа, священник приносил жертву всесожжения и связанные с ней приношения и возлияние вина, после чего хлеб нового урожая любых злаков дозволялся к употреблению (Лев. 23:12–14). Церемония отличалась большой торжественностью и истолковывалась как обращение к Богу о защите урожая от ветров и прочих бедствий (Мен. 62а).

Упомянутые выше библейские предписания о дне принесения ОМЕРа и отсчете семи недель «от дня приношения ... ОМЕРа возношения» (Лев. 23:11, 15 и 16) стали в эпоху Второго храма предметом ожесточенных споров междуфарисеями и саддукеями. Саддукеи толковали слова «на следующий за субботой день» (см. выше) буквально, то есть от субботы, приходящейся на один из дней хол ха-мо‘эд праздника Песах до первого дня после седьмой следующей за этим субботы. Фарисеи отвергали это толкование потому, что принятие его привело бы к неустойчивости даты празднования Шаву‘от, а также к тому, что этот праздник приходился бы всегда на первый день еврейской недели (Мег. Та‘ан. 1; Мен. 10:3; см. также Кумранская община,Календарь). День праздника принят окончательно в соответствии с толкованием фарисеев (Мег. Та‘ан. 1).

Стандартную формулу исчисления ОМЕРа («Сегодня один день ОМЕРа»; «Сегодня восемь дней, составляющие одну неделю и один день ОМЕРа» и т. д.) произносят после вечерней молитвы Ма‘арив (то есть с наступлением новых суток), предваряют особой бенедикцией и завершают краткой молитвой о восстановлении Храма, чтением 67 псалма, содержащего 49 слов, и литургического гимна Анна бе-хоах (см. Каббалат Шаббат). В лурианскомносахе литургии (см. И. Лурия) завершающая молитва включает просьбу об «очищении душ народа Израиля от [прилипшей к ним] скверны и исправлении повреждений в сфирот», упоминаемых в этом носахе в ходе обряда исчисления ОМЕРа. Каббалисты (см. Каббала) придают этим 49 сочетаниям (7×7) мистическое значение восхождения от 49 «врат» нечистоты египетского рабства к чистоте откровения у горы Синай.

Для избежания ошибок при отсчете ОМЕРа получили широкое распространение домашние «календари ОМЕРа» с передвижными цифрами. Часто такие календари были художественно оформлены.

В эпоху Талмуда (по-видимому, со второй половины 2 в. н. э.) дни ОМЕРа начали приобретать некоторые черты траура. Сначала были запрещены бракосочетания, затем — стрижка волос, игра на музыкальных инструментах и т. п. Обычно это связывается с преданием об эпидемии, погубившей в дниОМЕРа многих учеников рабби Акивы (Иев. 62б и др.). В Талмуде, однако, нет указаний относительно соблюдения траура в память об этом бедствии, траур впервые предписан гаонами в 8 в. В средние века элементы траура в дни отсчета ОМЕРа ассоциировались также с памятью о жертвах погромов, учиненных крестоносцами в 1096 г. и 1146 г. в при­рейн­ских городах и селах, а позднее — с резней Б. Хмельницкого в 1648–49 гг. Эти события упоминаются в пиютах, читаемых во время субботних литургий в дни ОМЕРа. Некоторые общины отмечали траур только между первым и тридцать третьим днемОМЕРа, другие — с начала месяца ияр и до конца исчисления ОМЕРа, исключая сам день Лаг ба-‘ОМЕР. После создания Государства Израиль обсуждался вопрос, следует ли делать перерыв в трауре 5 ияра, в День независимости Израиля, однако вопрос остался нерешенным. В киббуцах имошавах до последнего времени существовал обычай сразу же после Песах совершать особую церемонию в память о принесении ОМЕРа, а в некоторых киббуцах эта церемония составляет часть пасхального седера.