ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКОВОГО ЗНАКА

Своеобразие языкового знака, по сравнению с другими видами знаков заключается прежде всего в том, что это первичный неконвен­циональный знак, объективно сформировавшийся в процессе эволю­ции человека и человеческого общества вообще. Языковой знак стал социальной и биологической необходимостью существования человека и человеческого общества, непреложным условием становления чело­века как члена общества и как биологического вида. Образование такого знака есть в конечном итоге результат развития природы и общества. Языковой знак — это необходимый канал связи и единства между членами общества, а также между ними и окружающим миром, орудие познания этого мира и человека.

Среди других видов знака, используемых в человеческом обществе, языковой знак занимает особое место:

— своей материальной и идеальной природой;

— своеобразием своего генезиса; эволюции и функционирования;

— выполняемыми функциями;

— формой своего существования и выражения;

— своей ролью в жизни общества
и многими другими признаками.

Эти и другие существенные признаки языкового знака трудно охватить в одном определении. Ограничимся рабочим определением первичного языкового знака, носящего звуковой характер. Языко­вой знак— это звук или комплекс звуков, являющийся носителем определенных языковых значений; эти значения имеют разный семан­тический характер в зависимости от того, какой языковой единицей они выражаются (ср.: морфема, слово, словосочетание, предложение). Материальной стороной языкового знака может быть не только звук, но и его различные вторичные условные обозначения: последователь­ность печатных букв, чернил на бумаге, мела на доске и др. Все это — различные материальные одежды наших мыслей, первичным вырази­телем которых явился звук.

Предметом спора между отечественными учеными, занимающими­ся проблемами языкового знака, является вопрос: представляет ли собой языковой знак двустороннюю или одностороннюю сущность (В.М. Солнцев, В.М. Павлов и др.). Большинство ученых считает, что языковой знак — двусторонняя сущность, т. е. представляет собой единство звука и значения. Мы должны присоединиться к мнению тех ученых (например, Н.В. Волошинова, А.Ф. Лосева, Ч. Морриса и др.), которые утверждают: знак потому и знак, что он нечто означает и обозначает.

Одной из существенных сторон языкового знака, отличающей его от всех других видов знаков, является форма его существования. Если мысль, например понятие, имеет только внутреннее, субъективное

Звук

 

f Звуковой ^ч / образ Л	f Звуковой ^ч / образ Л
. Мысль J	. Мысль J
Говорящий	Слушающий

Рис.5

существование, то материальная сторона языкового знака — звук — имеет двоякое существование: внешнее (звук или звуковой комплекс) и внутреннее (звуковой, или акустический, образ). И то и другое существует в человеке, порождается человеком. Звук при передаче мысли как бы исторгается из своего внутреннего существования, из своего внутреннего единства с мыслью, с идеальным. Звук, таким образом, подобно мысли тоже имеет какое-то внутреннее (в «снятом» виде) идеальное существование, какое мы весьма условно называем звуковым, или акустическим, образом.

Язык как субъективно-объективное, материально-идеальное явле­ние не существует вне звука, вне материального воплощения и выра­жения. И звук как единица языка, в свою очередь, не существует вне единства с мыслью, которую он обозначает и выражает. Поэтому и знак мы понимаем как двустороннюю сущность, единство материаль­ного и идеального звука и значения.

В процессе языкового обмена, при сообщении мысли звук меняет свою «среду обитания». Он исторгается из внутреннего своего сущест­вования вовне, но во внешней среде, в своем внешнем существовании, будучи воспринятым как материальный показатель внутреннего един­ства, приобретает новое единство — в другом индивидууме, у слушаю­щего. Звук вовне несет следы своего единства с мыслью, сигнализирует о нем, выражает его, потому он способен воссоздать у слушателя это единство. Звук служит внешним, материальным мостом между двумя мыслительными образованиями. Будучи внешним, материальным эле­ментом, звук находится, таким образом, одновременно в единстве с мыслью говорящего и слушающего. По отношению к слушающему он провоцирует образование мысли, аналогичной мысли говорящего. Только по отношению к говорящему звук «свой», а по отношению к слушающему — «чужой». Но вне этой связи он как материальная

 

сторона знака не существует; благодаря этому единству осуществляется общение, обмен мыслями. Схематически сказанное выше можно пред­ставить следующим образом (рис. 5).

Говоря о языковом знаке, языкововеды, как правило, имеют в виду слово. И это естественно. Слово — узловая единица языка, представ­ляющая собой фокус взаимодействия различных языковых факторов — фонетических, семантических, грамматических, словообразователь­ных. Слово аккумулирует знание коллектива об обозначаемом явлении в виде значения и закрепляет его в системе языка, передавая это знание от человека к человеку, от поколения к поколению.

Слово имеет отношение ко всем другим единицам языка. Так, фонема формируется в слове и с помощью слова, носителя значения, выполняя смыслоразличительную роль. Ее самостоятельность (реле­вантность) обнаруживается на основе смысловых отношений между словами. Слово является непосредственным контекстом морфем, по­следние участвуют в образовании слов. В свою очередь, слова образуют словосочетания и предложения. Однако тесная взаимосвязь и взаимо­обусловленность слова и других единиц языка, участие слова в их формировании и образовании не исключает самостоятельности и своеобразия этих единиц. Это одна из характернейших черт языка, природы его строения и системной организации.

Другие двусторонние единицы языка также являются знаками. В них мы находим те же основные компоненты, которые свойственны знаку; материальный (звуковой) показатель, соответствующее ему значение и «предметную отнесенность», т. е. свойственное этому знаку отношение к действительности. Однако, несмотря на общие знаковые признаки, указанные единицы языка существенно отли­чаются от слова по своему положению в языке, значению, выпол­няемым функциям и др.

Так, морфема в отличие от слова не имеет номинативного значения. Самостоятельно, вне того единства, которое образуется словом, она не применяется в языке. Если слово — самостоятельная номинативная единица, свободно употребляемая и воспроизводимая в предложении, соотнесенная с тем или другим фактом действительности, то, напри­мер, аффикс такими характеристиками не обладает. Поэтому на осно­вании приведенных выше признаков слово называют ауто­семантической единицей, в то время как аффикс — синсемантическая единица, т. е. имеющая сопроводительное значение, участвующая в образовании слова как самостоятельной номинативной единицы. Корень (вещественная морфема) лишен но­минативного значения; он выражает отношение к вещественным зна­чениям однокоренных слов, а также к непроизводному слову, если оно имеется.

Вопрос о предложении — является ли оно знаком языка или нет — спорный в современном языкознании. Так, Э. Бенвенист утверждает,

что хотя предложение образуется с помощью знаков (слов), само оно таковым не является (20, с. 139). Развитию этого положения много страниц посвятил В.А. Звегинцев (21). Основанием для такого заклю­чения явилось то, что смысл предложения образуется в речи, в конкретных условиях; поэтому предложение — речевая, а не языковая единица. Смысл предложения индивидуален, неповторим, не зафик­сирован в языке, в то же время он подвижен, лабилен, хотя и образуется с помощью слов — полноправных языковых знаков, имеющих устой­чивые, закрепленные в языке значения. Отсюда, по мнению названных ученых, необычность, уникальность предложения, по сравнению с другими единицами языка.

Однако, на наш взгляд, есть достаточные основания рассматривать предложение в качестве языкового знака, строение которого сходно, изоморфно строению других языковых знаков.

Предложение имеет устойчивые, воспроизводимые элементы: это схема, или модель, по которой строится тот или иной тип предложения. Модель семантизирована, имеет типовое структурное значение, кото­рое создается устойчивым соотношением значений форм слов, входя­щих в предложение, с их конкретными лексическими значениями. В рамках такой схемы может быть выражено бесконечное множество индивидуальных содержаний. И сама схема, и ее типовое значение, и смысл предложения имеют «свой выход» в действительность, свое место в отражении той или другой ситуации. Таким образом, предло­жение имеет устойчивые, воспроизводимые элементы, закрепленные в системе языка (модель и ее типовое значение), и элементы, реали­зуемые только в данных речевых условиях. Иными словами, элементы предложения соотносятся с элементами, характерными для знаков (т. е. семиозиса, или знаковой ситуации).

Сходное строение имеет и другая синтаксическая единица — сло­восочетание. Оно также образуется по устойчивой воспроизводимой модели, имеющей определенное синтаксическое типовое значение и наполняемой в конкретных речевых условиях индивидуальным смыс­лом: ср. белый платок (определительное отношение); пить воду (объ­ектное отношение); быстро ехать (обстоятельственное отношение) и т. п. В словосочетаниях выражаются отвлеченные грамматические значения, имеющие свой способ выражения и свое отношение к действительности. По этим моделям может быть выражено бесконеч­ное множество содержаний, или смыслов.

На основе вышесказанного можно заключить, что все значимые единицы языка — морфема, слово, словосочетание, предложение — имеют сходное строение, а именно: материальный (звуковой) показа­тель, соответствующее той или другой единице языка значение и определенное отношение к действительности.

Сложнее обстоит вопрос с фонемой. Если подходить к ней с точки зрения требований знаковой ситуации (семиозиса), то фонема не

является собственно языковым знаком: она не выражает какого-либо свойственного ей значения и не имеет соотношения с тем или иным действительным фактом. В то же время она участвует в образовании других языковых единиц, их материальной стороны, и прежде всего слова, где она выполняет смыслоразличительную роль. Некоторые лингвисты считают фонему знаком-сигналом или формальным знаком, поскольку она участвует в образовании материальной оболочки слова и играет смыслоразличительную роль.

В нашей классификации фонему можно считать естественным знаком (см. выше). Она не имеет собственного значения, но в интер­претации говорящих служит сигналом о разных словах {кот — кит, пыл — пыль и т. п.). Кроме того, она может служить знаком-сигналом и в дистрибуции (распределении) фонем.