БИОЛОГИЧЕСКИЕ, ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ДРУГИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ОБРАЗОВАНИЯ ЯЗЫКА

Как говорилось выше, многие ученые, занимавшиеся проблемой происхождения языка, преимущественно обращали внимание на об­разование членораздельных звуков, истоки фонетической системы языка.

На наш взгляд, прежде чем решать вопрос о конкретном механизме формирования первоначальных звуков, о возможности сознательного влияния на образование языка и др., важно исследовать указанные выше необходимые общие условия и предпосылки такого формирова­ния и образования. Выяснение этих условий и предпосылок в итоге поможет вскрыть и сам механизм образования языка, в частности, его фонетической системы.

Общеизвестно, что язык представляет собой строго организован­ную систему, развивающуюся по присущим ей законам, не терпящим

субъективного вмешательства в их ход; особенно это касается внутрен­ней, глубинной структуры языка, непроницаемой для внешних соци­альных и индивидуальных воздействий. При всей многочисленности языков мира каждый из них представляет собой индивидуальное образование, отличается особенностями на всех уровнях своей систе­мы: своими элементами, их организацией на каждом уровне, законами функционирования и развития... Все это, на наш взгляд, должно свидетельствовать, что происхождение языка не случайное явление в истории человека, не следствие подражания звукам живой или неживой природы, не предмет договора между людьми и пр., а необходимый, единый, охватывающий человечество объективный поступательный процесс его развития.

Образование языка было детерминировано совокупностью многих общих внешних и внутренних факторов: природными (в том числе и космическими) условиями, биологическими (антропологическими) предпосылками, наличием общества и характером отношений между людьми, трудовой, предметной деятельностью, использованием пред­шествовавших языку неязыковых знаковых средств, обладавших тем не менее тождественной со словом знаковой структурой (семиозисом) и др. Кратко охарактеризуем необходимые условия и предпосылки образования языка.

Для человека и его далеких предков земные и космические условия существовали практически всегда, для его жизни они представляли собой нечто постоянное. Внешние условия (природные — земные и космические) сделали возможной не только жизнь на Земле, но одновременно и возможность языка, который мог возникнуть только при наличии, в частности, околоземной воздушной оболочки, необхо­димой как для дыхания всего живого, так и для образования звука. Следовательно, эти природные условия таили в себе в качестве необ­ходимой объективной предпосылки возникновения языка возмож­ность образования его существенного элемента — звука.

Другим необходимым условием происхождения языка являются биологические (антропологические) предпосылки, без учета которых нельзя вообще ставить вопрос об образовании человеческого языка. Такими предпосылками являются прежде всего вертикальное положе­ние человека, которое само по себе уже свидетельствует о принципи­ально иных, по сравнению с животным миром, усложненных, расширенных образе поведения, действиях и вообще деятельности человека, поскольку верхние конечности человека свободны для такой деятельности. Вертикальное положение предполагает совершенно иную группировку всех органов человека, по сравнению с высшими животными; особенно это касается органов, участвующих в выражении и восприятии речи. Как утверждают антропологи, только при таком условии стало возможным образование членораздельных звуков. Вер­тикальное положение обеспечивает широкий кругозор человека, суще-334

ственно влияет на восприятие и отражение окружающего мира, дает возможность свободного распространения звуковых волн на сравни­тельно большое расстояние и др. Вертикальное положение человека не только обеспечило ему трудовую, предметную деятельность, но и позволило использовать совокупность определенных органов в обра­зовании языка, т. е. в их вторичной, чисто человеческой, языкообразующей функции. Если первичные функции орга­нов речи одинаковы у всех народов, соотносительны с функциями соответствующих органов животных, то вторичные функции органов речи используются в каждом языке особенно. Языки мира представ­ляют собой поразительное разнообразие в организации фонетических систем языков, что, надо думать, вызвано многими и весьма трудно определимыми причинами: особенностями образа жизни сообществ, окружающими условиями, влияющими на образ жизни, психологией людей, своеобразием выражения мысли и др.

Указанные биологические (антропологические) предпосылки мог­ли реализоваться только в человеческом обществе. Образование языка возможно только в обществе. Следовательно, и биологические пред­посылки, и общественные условия представляют собой необходимое диалектическое единство, обеспечивающее развитие человека, и в частности его мышления и языка. Об этой диалектической связи А.Н. Леонтьев писал: «В развитии человека имеется своеобразная диалектика естественного и общественного: человеческая деятельность немыслима без социальной среды, но человеческое общество не могло бы существовать без индивидов, обладающих такими задатками, как задатки к речи, которые требуют определенного строения мозга» (11, с. 12-13).

О том, что эти естественные, биологические задатки весьма значи­тельны и существенны (и не только в строении мозга) и что их реализация возможна только в человеческом обществе, свидетельству­ют известные науке экстремальные случаи. Так, ребенок, родившийся в отсталом племени, близком по своему состоянию и образу жизни к первобытному, попав с рождения в цивилизованное европейское об­щество, в последующее время, по мере своего роста и развития не обнаруживал каких-либо умственных, биологических отклонений по сравнению с окружающими его людьми. В то же время современный ребенок, лишившись в раннем детском возрасте человеческого обще­ства (маугли), при всех своих биологических задатках человеческого развития, не может стать человеком в полном смысле этого слова.

Эти исключительные случаи позволяют утверждать, что Homo sapiens обладает общими естественными биологическими задатками; но реализация этих врожденных естественных предпосылок Человека разумного возможна только в свойственных человеку общественных условиях. Следовательно, становление, происхождение языка предпо­лагает единство необходимых биологических и общественных

условий. При этом человеческий индивид обладает огромными биоло­гическими ресурсами приспособления к общественным условиям и связанными с ними возможностями умственного развития. Потебня отмечал, что до некоторых грамматических абстракций народ доходит в течение тысячелетий; в то же время ребенок, научаясь родному языку, играючи овладевает такими абстракциями.

Предпосылкой первостепенной важности происхождения языка явилась достаточно высокая степень развития доязыкового человече­ского мышления, готового к существенному своему преобразованию под воздействием знакового звукового воплощения и выражения мыс­ли. Такая степень развития мышления была подготовлена определен­ными биологическими, социальными факторами и условиями, длительным использованием неязыковых знаков (см. ниже). Преобра­зование мышления выразилось в создании абстракций, в дифферен­циации психологических процессов, в расчленении мыслительного потока и образовании дискретных его форм, выступающих в органи­ческом единстве с соответствующими дискретными звуками, их ком­плексами, и др. Формирование абстракций, осуществление всех этих мыслительных процессов невозможно без участия языка, т. е. звуковой знаковой системы. Предъязыковая мысль человека должна была быть готовой к образованию с помощью формирующегося слова основных по содержанию форм мысли — образа и понятия.

Одной из важных предпосылок образования языка является отме­чаемая В. Гумбольдтом и Потебней общность психологических законов довербального и вербального мышления человека. Как считают эти ученые, нет оснований отрывать мышление человека, только начина­ющего говорить, делающего первые шаги в создании языка, от чело­века, владеющего языком, в том числе и современного. Деятельность этих законов Потебня считает ключом в познании происхождения языка. Эти законы свойственны всем народам, во все времена, в том числе и первобытным народам. Психологические законы — величина постоянная, в то время как их результаты — величина переменная. Отсюда Потебня делает важное заключение: «Если поэтому будем в состоянии определить законы прогресса языка, узнать, как он изме­няется в течение веков под влиянием действующей в нем мысли, как постепенно растет переменный агент в прогрессе языка, то есть найдем постоянные отношения, в какие становится уже сформированная масса языка к новым актам творчества, то и в этих последних, взятых в том виде, в каком их застаем в нас самих, сможем найти черты, общие нам с первыми говорившими людьми. Таким образом, в истории языка, в психологических наблюдениях современных нам процессов речи — ключ к тому, как совершались эти процессы в начале жизни челове­чества» (12, с. 70).

С участием языка психологические законы получили мощный толчок в своем развитии. Последнее выразилось в их дифференциро-

ванности и определенности, разработанности и утонченности. Они приобрели новое качественное развитие, поскольку обрели оператив­ное знаковое выражение и закрепление. Но генетическая и — в изве­стной степени — функциональная природа этих законов осталась тождественной в своем языковом и неязыковом воплощении, не разъединяющей тем самым вербальное и невербальное мышление.

Утверждая тождество психологических законов вербального и до­вербального мышления, В. Гумбольдт не отрицал категорически воз­можность ни Божественного участия в создании языка, ни собственно человеческого его образования. Это еще одна антиномия языка В. Гум­больдта (см. ниже).

Многие ученые считают, что формирующееся человеческое обще­ство весьма долгое время использовало в качестве средства общения неязыковые знаки: жесты, мимику, выразительные движения, дейст­вия, предметы. Также длительное время, первоначально не выделяясь, параллельно с невербальными знаками применялся и звук как знак мысли (см. ниже). Здесь следует подчеркнуть, что доязыковой и языковой знак объединяет не только общность психологических зако­нов, но и общность структуры доязыкового (и вообще неязыкового) и языкового знака, т. е. общность элементов, образующих знак, и их отношений (знаковая ситуация, или семиозис). Структура индексаль-ного, иконического и языкового (символического) знака тождественна.

Важнейшим условием формирования языка стала возможность образования членораздельного звука. Его образование — одно из самых таинственных и сложных явлений в процессе возникновения языка. Только с помощью членораздельного звука стало возможным отчуж­дение и вычленение из мыслительного континуума человека дискрет­ной, членораздельной мысли. Мысль стала выражаться в знаке, наиболее соответствующем ее природе. В этом, собственно говоря, и заключается создание языка. Образование дискретной мысли было обусловлено потребностью отражения тех или других явлений дейст­вительности, вошедших в человеческий опыт. Свое единство (в конеч­ном счете и свою дискретность) мысль заимствовала у отражаемой действительности, разумеется, под углом зрения потребностей челове­ка, его интереса к этой действительности. В свою очередь, качества членораздельного звука как существенной материальной стороны язы­ка обусловлены свойствами мысли. Требования выражения мысли диктуют определенные качества и видоизменения членораздельного звука. О членораздельном звуке Потебня писал: «...В природе он встречается только в человеческой речи, служит только для изображе­ния мысли, а потому только от свойств мысли заимствует все свои признаки» (12, с. 104).

Человеческое происхождение языка объясняется самим характером роли языка как постоянно возобновляющейся и созидающейся дея­тельности. Только в истоках языка эта деятельность была в зародыше

и, следовательно, не занимала в жизни человеческого сообщества такого места, какое она стала занимать в обществе в последующее время. Она не была самостоятельной, функционально дифференциро­ванной, развитой и т. д. Речевая деятельность была непосредственно вплетена в предметную деятельность человека, не выделяясь из нее, и выступала как не обособившийся элемент в единстве с другими простейшими средствами общения, выражения и обозначения мысли­тельной деятельности человека (см. ниже). Взявшая начало в весьма скромных, не выделявшихся по своей знаковой роли истоках эта языкообразующая и системообразующая деятельность благодаря не­прерывности языка продолжается до настоящего времени.

Речевую деятельность роднит с трудовой деятельностью тот факт, что как труд и его результаты начинаются с поразительно простейших источников — каменного ножа, топора или скребка, так и язык начи­нается с полувыкриков, которые мы условно называем «словом-пред­ложением», но в которых мы видим дифференцированное воплощение мысли в знаке (кстати сказать, как и в самых примитивных орудиях труда). Но важнейший, знаменательнейший шаг человеком был сделан, и последующая история человечества показала, чем оно обязано этому шагу.

Как уже говорилось выше, образование языка сыграло исключи­тельную роль в становлении и развитии человека, его мышления, в познании человеком действительности. Создание языка — событие вселенского масштаба, и поэтому последствия этого события трудно переоценить. Отметим только те последствия, которые прямым обра­зом связаны с развитием человеческого мышления и познания дейст­вительности.

С возникновением языка становится возможным образование вы­сших форм человеческого мышления — образа, понятия, суждения (как необходимого средства образования понятия), умозаключения. До возникновения языка человеческое мышление, надо полагать, не могло оперировать понятиями в строгом смысле этого термина. Однако вполне возможны были представления, которые также несли в себе элементы обобщения, а следовательно, анализа и синтеза. Но отсутст­вие языка как естественной знаковой системы исключало образование собственно понятия — сущностной, классификационной категории, мыслительного единства характерных или существенных признаков, отчужденных с помощью знаков и познанных в человеческой деятель­ности как элементы этого единства. Понятие позволяет человеку более или менее адекватно познавать окружающий мир, приближаться в своем познании к действительному положению вещей. Благодаря понятию как мысли об открытом классе предметов или явлений, связанной с языковым знаком, человек приобрел способность опери­ровать в «снятом» виде такими классами предметов и явлений, а также и отчужденными в знаке их качествами и свойствами, связями и

отношениями. Отсюда исключительная гносеологическая роль языка. По словам Гегеля, человек в понятии встречается с бесконечностью.

Выше мы говорили, что выраженная вовне, закрепленная в языко­вом знаке мысль становится объектом как для своего создателя, так и в принципе для всех других членов общества. В ее совершенствовании и развитии, таким образом, могут участвовать все члены общества, а не только ее автор. В этом залог прогресса мышления и языка, их поступательного развития. Язык делает возможной капитализацию мысли; роль этой стороны языка неизмеримо возрастает с изобрете­нием письма, а в современном мире — с возможностями машинного преобразования и хранения информации, первоначально выраженной языковыми средствами.

Наша попытка воссоздать, по возможности, условия и процессы образования языка обнаруживает необходимую цепь зависимостей, причин и следствий. Потребность сообщества в своей жизни и дея­тельности использовать наиболее оптимальное в этих условиях и одновременно отвечающее природе человека средство общения и выражения мысли в конечном итоге должна была привести к образо­ванию языка. Эволюция человеческого общества исчисляется многими сотнями тысяч лет, и практика использования в жизни и деятельности людей знаковых средств, разных по сложности и пригодности в окружающих условиях, не могли не привести к утверждению именно такого средства общения, которое более всего отвечало существующим условиям и одновременно было внушено самой природой человека. Расхожее утверждение, что природа стремится к совершенству, находит подтверждение в эволюции человеческих знаков. Человеческое обще­ство в своей истории необходимо, но одновременно — объективно и бессознательно — сделало в своей практике общения «выбор» в пользу языка, воспользовавшись, надо думать, единственно воз­можным сочетанием (а точнее — синтезом) внутренних био­логических предпосылок человека и внешних факторов и условий. Эволюция человеческого общества в существующих условиях не могла пройти мимо этого «выбора» и синтеза. Возникновение языка на определенном этапе развития общества не могло быть случайным; оно было подготовлено и детерминировано биологическим, психологиче­ским и общественным развитием человека и природными, земными условиями его существования.