ЗНАКОМЫЕ МЕСТА

 

За следующую ночь они, как и планировали, добрались до края пустыни, а потом три дня летели над рекой до самого моря. В результате они забрались еще севернее, а здесь в октябре было холодно, как зимой. Дэвид распаковал арктическую одежду, сшитую из блестящего серебристого лавсана, и Тэлли надела куртку поверх вязаного свитера — единственной вещи, которая осталась у нее на память о Дыме. Она радовалась тому, что легла спать одетой в ночь перед вторжением чрезвычайников, поэтому свитер не сгорел вместе со всем поселком.

Ночи в полете на скайбордах пролетали быстро. На этот раз не нужно было разгадывать шифрованные стишки Шэй, не надо было спасаться от палов. Не спускались с неба древние машины ржавников, чтобы напугать Тэлли до смерти. Мир казался совершенно пустым, лишь изредка попадались развалины. Порой казалось, что на всем свете только два живых человека — Тэлли и Дэвид.

Они разнообразили свое меню рыбой, пойманной в реке. Однажды Тэлли зажарила кролика над костром, который развела сама. Она видела, как Дэвид латает свою кожаную одежду, но думала, что никогда в жизни не сумеет сделать и стежка. Он научил ее определять время и направление по звездам, а она научила его запускать специальную программу скайборда для облегчения ночного полета.

У моря они повернули на юг и полетели над северным отрезком той железнодорожной ветки, вдоль которой следовала Тэлли по пути к Дыму. Дэвид сказал, что когда-то эта дорога тянулась до родного города Тэлли и даже дальше. Но теперь в колее образовались большие разрывы, на берегу моря были построены новые города, и Тэлли с Дэвидом не раз приходилось огибать их, забираясь в глубь материка. Но Дэвид хорошо знал здешние реки, ответвления железнодорожного пути и другие металлические конструкции, оставшиеся после ржавников, поэтому путники неуклонно приближались к своей цели.

Мешала им только погода. Через несколько дней путешествия вдоль побережья над океаном появилась мрачная, зловещая громада туч. Сначала гроза как бы не хотела двигаться к берегу, она собиралась с силами целые сутки. Атмосферное давление все время колебалось, скайборды вели себя норовисто. Гроза долго пугала путников издалека, но когда она наконец разразилась, то оказалась гораздо страшнее, чем ее представляла себе Тэлли. Она никогда не видела такого жуткого разгула стихии.

Ни разу ей не доводилось сталкиваться с бушующим в полную силу ураганом — ну разве что сидя за стенами прочного дома в городе. А теперь она еще раз на собственном опыте узнала, что такое необузданная сила природы.

Три дня Тэлли и Дэвид провели в пластиковой палатке, которую поставили посреди больших камней. Обогревали и освещали свое жилище они с помощью химических грелок и светильников. Оставалось только надеяться, что магниты скайбордов не притянут к себе молнию. В первые часы зрелище грозы зачаровывало ребят, они изумлялись мощи стихии и гадали, в какую секунду вновь содрогнутся от удара грома прибрежные утесы. А потом полил унылый дождь, и они целый день напролет говорили обо всем и ни о чем, но особенно — о детстве, и в конце концов Тэлли поняла, что теперь знает Дэвида ближе, чем кого-то еще. На третий день жизни в палатке они жутко поссорились. Из-за чего — Тэлли потом никак не могла вспомнить, но кончилось все тем, что Дэвид выскочил из палатки и, наверное, целый час простоял под ледяным ветром. А когда вернулся, еще несколько часов не мог согреться и дрожал, хотя Тэлли его крепко обнимала.

— Мы опаздываем, — проговорил он наконец.

Тэлли крепче обняла его. На подготовку человека к операции уходит определенное время — особенно если «пациент» старше шестнадцати лет. Но с родителями Дэвида доктор Кейбл наверняка не станет тянуть. Гроза каждый день все больше задерживала ребят, и с каждым днем усиливалась вероятность того, что Мэдди и Эз уже побывали под ножом. Для Шэй, которой шестнадцать только-только исполнилось, перспектива была еще хуже.

— Мы доберемся туда, не волнуйся. Меня обмеряли целый год перед шестнадцатилетием. Чтобы операция прошла хорошо, к ней надо подготовиться.

По телу Дэвида прошла судорога.

— Тэлли, а что, если им и не требуется, чтобы операция прошла хорошо?

На следующее утро гроза прекратилась, и, выйдя из палатки, Тэлли и Дэвид обнаружили, что мир будто кто-то перекрасил. Облака стали ярко-розовыми, трава — неестественно зеленой, а океан — таким темным, каким Тэлли его прежде ни разу не видела. Лишь кое-где белели барашки на гребнях волн да болтались стволы вырванных с корнем и унесенных ветром деревьев. Дэвид и Тэлли летели весь день, чтобы наверстать упущенное время. Им даже не верилось, что мир после такой грозы вообще уцелел.

Через некоторое время рельсы повернули в глубь континента, а несколько ночей спустя двое путников добрались до Ржавых руин.

 

Руины показались Тэлли не такими высокими, как раньше. За месяц, прошедший с тех пор, как она побывала здесь по дороге в Дым, имея с собой только записку Шэй и рюкзак, набитый «СпагБолом», небоскребы словно бы осели. Теперь ребята летели вдоль темных улиц, и Тэлли совсем не боялась того, что из провалов окон могут высунуться призраки ржавников.

— Когда я в первый раз попала сюда ночью, мне было жутко страшно, — призналась она.

Дэвид кивнул.

— Становится немного не по себе из-за того, насколько хорошо тут все сохранилось. Из всех руин, которые мне довелось повидать, эти выглядят самыми новенькими.

— А их покрыли каким-то особым спреем для лучшей сохранности. Ведь сюда водят школьные экскурсии.

«В этом они все, — подумала Тэлли. — Ничего не оставят как есть. Все превратят в подачку, или в пугало, или в наглядное пособие».

Тэлли и Дэвид сложили большую часть своего груза в полуразрушенном доме ближе к окраине. Вряд ли сюда осмелятся наведаться даже самые дерзкие уродцы. С собой путники взяли только фильтры для очистки воды, фонарик и несколько пакетов с едой. Дэвид ближе Ржавых руин к городу не подбирался, поэтому Тэлли полетела первой вдоль залежей железной руды, которые ей несколько месяцев назад показала Шэй.

— Как думаешь, мы с ней когда-нибудь сможем снова стать друзьями, как прежде? — спросила Тэлли, когда они с Дэвидом пешком шли к реке, впервые с начала путешествия расставшись со скайбордами.

— Вы с Шэй? Конечно.

— Даже после того… как мы с тобой…

— Только бы нам спасти ее от чрезвычайников, а уж тогда она, я думаю, простит тебе почти все на свете.

Тэлли промолчала. Шэй уже догадалась, кто предал Дым. Вряд ли это можно чем-то загладить.

Добравшись до реки, они на полной скорости полетели над порогами, радуясь тому, что освободились от тяжелого походного груза. Тучи брызг летели в лицо Тэлли, ревел внизу поток, и было так легко представить, что это — обычная вылазка из тех времен, когда она была беспечной городской девчонкой, а не…

Кем она стала теперь? Она больше не была шпионкой, но не могла больше называть себя дымницей. Она не стала красоткой, но и уродкой себя больше не чувствовала. По большому счету Тэлли не ощущала себя никем. Но зато у нее была цель.

Впереди показался город.

— Вот он, — сказала Тэлли Дэвиду, пытаясь перекричать шум воды. — Но ты же видел города раньше?

— Так близко я ни к одному не подбирался.

Тэлли смотрела на знакомый профиль Нью-Красотауна вдалеке, на тонкие струйки следов от фейерверков над бальными башнями и особняками, и ее сердце кольнуло от чувства, похожего на ностальгию, только более горького. Когда-то вид башен Нью-Красотауна будил в ней желание попасть туда. Теперь город казался ей опустевшей скорлупкой, из которой вынута сердцевина обещаний. Она, как и Дэвид, потеряла свою родину. Вот только в отличие от Дыма ее родной город никуда не делся, вот же он, прямо впереди, рукой подать… Но в нем не осталось ничего из того, что когда-то делало его родным.

— У нас еще несколько часов до рассвета, — сказала Тэлли. — Хочешь взглянуть на логово чрезвычайников?

— Чем скорее, тем лучше, — процедил сквозь зубы Дэвид.

Она кивнула и пробежалась взглядом по знакомому чередованию светлых и темных пятен вокруг города. За время, оставшееся до восхода солнца, можно было как раз успеть добраться до места и вернуться обратно.

— Вперед.

 

Они летели над рекой до лесополосы, отделявшей Уродвилль от пригородов. В зеленом поясе легче всего было перемещаться незаметно, да и летать над ним тоже было просто.

— Не надо так быстро! — прошептал Дэвид в спину Тэлли, замелькавшей среди верхушек деревьев.

Она сбавила скорость.

— Можешь говорить громче. Тут ночью никого не бывает. Это территория уродцев, а они сейчас все в кроватках, если только не занимаются шалостями.

— Ладно, — согласился Дэвид. — Но может быть, нам стоит аккуратнее выбирать маршрут?

— Маршрут? Дэвид, в городе на скайборде можно летать везде. Под землей лежит громадная стальная решетка.

— А, вот оно что!

Тэлли улыбнулась. Она так привыкла жить в мире Дэвида, что теперь ей было приятно что-то объяснять ему, знакомить его с чем-то новым.

— Что такое? — чуть насмешливо осведомилась она. — Догнать меня не можешь?

Дэвид усмехнулся.

— Давай наперегонки.

Тэлли развернулась и бросилась вперед. Зигзагом лавируя между тополей, она полагалась только на собственные рефлексы.

Она вспоминала о том, как дважды ее возили на аэромобиле в Комиссию по чрезвычайным обстоятельствам. Тогда машина пересекла зеленый пояс на дальней окраине города, потом направилась к транспортному кольцу и к промышленной зоне, раскинувшейся между пригородами, где обитали красотки и красавцы средних лет, и далеким Дряхвиллем. Пригороды станут самым опасным участком маршрута — уродцам там не стоит попадаться на глаза. К счастью, взрослые красавцы укладывались спать рано. Большинство по крайней мере.

Тэлли и Дэвид мчались наперегонки по окружности зеленого пояса, пока на другом берегу реки прямо напротив них не появились огни крупной больницы. Тэлли вспомнилось то жуткое утро. Ее забрали из больницы, где, как она думала, ей сделают операцию, отвезли на допрос, выбили почву из-под ног, лишили будущего… «А на этот раз я сама нарываюсь на встречу», — мрачно подумала она.

Когда они оставили позади зеленый пояс, у Тэлли по спине побежали мурашки. Какая-то крошечная часть ее сознания до сих пор ожидала, что колечко-интерфейс предупредит ее о том, что она покидает Уродвилль. И как она только могла целых шестнадцать лет носить на себе эту тупую штуковину? Тогда кольцо казалось чуть ли не частью собственного тела, а теперь мысль о том, что за ней постоянно следили, управляли, давали советы, вызвала у Тэлли отвращение.

— Держись поближе, — сказала она Дэвиду. — Вот здесь лучше перейти на шепот.

В детстве Тэлли жила в пригороде для красоток и красавцев средних лет вместе с Солом и Элли. Но в те годы ее мир был совсем маленьким: несколько парков, дорога до начальной школы да клочок лесополосы, откуда можно было подглядывать за уродцами. Как и Ржавые руины, стоявшие аккуратными рядами домики и сады теперь показались ей гораздо меньше, чем раньше, почти кукольными.

Низко пригнувшись, они с Дэвидом полетели над крышами, надеясь на то, что, если кто-то и не спит и вышел ночью пробежаться или выгулять собаку, эти люди не вздумают посмотреть на небо. Скайборды скользили на расстоянии вытянутой руки над крышами, под ногами летунов, притягивая к себе взгляд, проплывал орнамент черепицы. Ребятам повезло: по пути им никто не встретился, кроме только птиц в гнездах да несколько кошек. Потревоженные птицы разлетались, испуганные кошки разбегались.

Пригороды закончились ровной границей, потом последняя полоса парков сменилась транспортным кольцом, где из земли торчали верхушки подземных заводов и круглые сутки сновали по шоссе тяжелые грузовики. Тэлли накренила свой скайборд и начала набирать скорость.

— Тэлли! — прошипел Дэвид. — Нас заметят!

— Расслабься. Эти грузовики автоматические. Сюда никто не приходит, особенно по ночам.

Дэвид не мог оторвать взгляда от массивных машин, на лице у него была тревога.

— Посмотри, у них даже фар нет. — Тэлли указала на длинный автопоезд, проезжавший под ними.

Единственный свет, испускаемый этой машиной, исходил снизу, от днища: навигационный лазер считывал штрих-коды, нанесенные на дорожное покрытие.

Они летели дальше, а Дэвиду все не давала покоя картина самоходных машин.

Но вот на фоне индустриального пейзажа появился знакомый ориентир.

— Видишь вон тот холм? Контора чрезвычайников прямо за ним. Мы сядем на вершине и посмотрим оттуда.

Склоны холма были слишком крутыми, чтобы на нем можно было разместить завод, а размеры и прочность слагавших эту возвышенность пород, вероятно, не позволили взорвать ее и разровнять бульдозерами. Вот холм и стоял посреди плоской равнины, как кривобокая пирамида — один склон почти отвесный, а другой более пологий, поросший невысокими колючими кустами и жухлой травой. Тэлли и Дэвид полетели вверх над пологим склоном, миновали несколько валунов и невысоких деревьев и наконец добрались до вершины холма.

С высоты открывался вид на окрестности до самого Нью-Красотауна. Сверкающий диск острова отсюда виделся размером с обеденную тарелку. Окраины города лежали во мраке, а у подножия холма стояли приземистые, выкрашенные коричневой краской здания Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам, и там горели только безжалостные прожектора у ворот.

— Вон там, — прошептала Тэлли.

— С виду не слишком грандиозно.

— Большая часть помещений — под землей. А насколько глубоко они уходят, я не знаю.

Несколько минут они молча смотрели на скопление построек. С вершины холма Тэлли четко различала периметр, обнесенный проволочной изгородью, — почти идеальный квадрат. Значит, с безопасностью тут все серьезно. В городе не так много объектов обнесено оградой — в смысле такой, какую можно увидеть глазами. Если куда-то подходить не разрешалось, об этом тебя мигом предупреждало кольцо-интерфейс.

— Через этот заборчик, пожалуй, легко перелететь.

Тэлли покачала головой.

— Это не заборчик. Это сенсорная проволока. Стоит приблизиться к ней на двадцать метров — и чрезвычайники тебя засекут. Прикоснешься к земле внутри периметра — то же самое.

— Двадцать метров? Для скайборда слишком высоко. И что же нам делать? Постучаться в ворота?

— Я никаких ворот не вижу. Меня сюда привозили и отсюда увозили на аэромобиле.

Дэвид забарабанил кончиками пальцев по поверхности скайборда.

— Как насчет того, чтобы угнать машинку?

— Аэромобиль угнать? — Тэлли присвистнула. — Такое провернуть было бы круто. Несколько моих знакомых уродцев, бывало, такое откалывали, но только они катались, конечно, не на аэромобилях чрезвычайников.

— Жаль, что нельзя просто спрыгнуть.

Тэлли прищурилась.

— Спрыгнуть?

Отсюда. Спуститься на скайбордах к подножию холма с той стороны, разогнаться до полной скорости, а потом спрыгнуть примерно отсюда, где мы сейчас сидим. Тогда мы оказались бы ровненько посередине вон того большого здания.

— «Ровненько» — то самое слово. Мы бы разбились в лепешку.

— Ну да, пожалуй. Даже при наличии магнитных напульсников у нас наверняка руки из суставов выдернет после падения с такой высоты. Понадобятся парашюты.

Тэлли смотрела вниз, мысленно рисуя траектории, ведущие к постройкам комиссии от вершины холма. Дэвид собрался было что-то еще сказать, но Тэлли приложила палец к его губам. У нее в голове крутилась идея. Она вспомнила бал в особняке Гарбо, со времени которого, как ей теперь казалось, прошел не один год.

Наконец она позволила себе улыбнуться.

— Не парашюты, Дэвид. Спасательные куртки.