История

Городские права община островного поселения у подножия Королевского замка получила в 1327 году, и с тех пор Кнайпхоф составлял один из трёх городов Кёнигсберга.

Изначально город специализировался на торговле и судоходстве. К концу XIX века он имел на своей территории ратушу, Кафедральный собор, используемый также как общинная церковь, и плотную застройку зданий. Строительно и архитектурно город был прост: узкие высокие фасады шириной преимущественно 4,5 или 5,2 метра в один, реже — в два подъезда; одна — тесная и неудобная — лестница; каждый фасад отличается от соседа декором и украшениями. Непрочная почва острова затрудняла строительство массивных зданий, вынуждая забивать в почву длинные дубовые сваи. Однако важное с торговой точки зрения положение острова (на пересечении трёх торговых путей, двух сухопутных и одного речного) заставляло жителей города не считаться с расходами по укреплению грунта. Остров соединялся с остальным миром пятью мостами. В Кёнигсберге существовала задача о семи мостах (как пройти по всем мостам, не проходя ни по одному из них дважды), которую решил Леонард Эйлер. Он сумел доказать, что это невозможно. На основе задачи о семи мостах Кёнигсберга возникла теория графов. Во время бомбардировок английской авиации в 1944 году поселение Кнайпхофа было почти полностью разрушено. В относительной сохранности остался лишь кафедральный собор Кёнигсберга и тело острова Кнайпхоф, на котором начала произрастать совершенно другая жизнь.

После английских бомбёжек в 1944 году, передачи Кёнигсберга в юрисдикцию СССР и переименования его в Калининград, в 1945-53 годах город становится рудником для добычи строительного и инженерного материала. В то время неизвестно было, останется ли город за Россией, поэтому отсюда везут в СССР все, что можно увезти. Развалины зданий разбираются на кирпич, грузят на баржи и отправляют на восстановление Ленинграда. Технология «берег-баржа» привела к тому, что в первую очередь разбирались развалины в непосредственной близи от Преголи. Даже если дома были в относительной сохранности и подлежали восстановлению. О восстановлении города в послевоенные годы никто не помышлял и, соответственно, Кнайпхоф превратился в такой рудник в первую очередь.

В 70-е годы на территории острова закладывают «дендро-парк», а потом и «Парк скульптур». Толчком к этому культурному действию послужило проектирование Эстакадного моста. Сегодня многие архитекторы считают, что «переброска» моста через Кнайпхоф была стратегической ошибкой, так как мост отчуждает от любого использования почти четверть территории острова. Но в 70-е годы путепровод (так мост называется официально) являлся смелым инженерным ходом, разгрузившим транспортную ситуацию в центре города.

Возведение эстакады естественно требовало окультуривания ситуации вокруг. Функцию «окультуривания» и должен был выполнять Парк скульптур. На озеленённые лужайки поставили скульптуры из запасников музеев (плюс специально купленные), разбили дорожки, назначили директора парка и смотрителя.

В начале 90-х годов, когда Калининград открылся для иностранных взглядов, мэр города Виталий Шипов решил сделать Калининград фестивальным городом. Одним из мест проведения фестивалей был выбран остров ввиду его а) центральности, б) обособленности, в) относительной пустынности, г) вмещаемости. На острове появились концертные площадки, пивные ларьки, лоточники и прочая торгово-праздничная инфраструктура. Во дни фестивалей трава на газонах вытаптывалась, потом за пару месяцев отрастала вновь. В почти неразрешимую проблему превратилось отсутствие на острове отхожих мест, несмотря на присутствие Парка скульптур и Кафедрального собора. На решение этой проблемы понадобилось восемь лет и два биотуалета.

В те же годы с началом восстановления Кафедрального собора у Парка скульптур старая функция «маскировки неудачного градостроительного решения» все больше стала вытесняться функцией «преддверие Собора». То есть когда Парк скульптур рассматривается как некие, пусть и обширные, «подступы» к главному культурному событию острова — Собору.

Эта вторичность и несамостоятельность культурной идеи Парка скульптур постоянно порождала у разных людей желание сделать на острове Кнайпхоф что-то более самодостаточное. Вот неполная история замыслов, публично высказанных относительно этого места.

Один из первых — диплом калининградского архитектора Юрия Забуги. Диплом был выставлен в качестве альтернативы проекту ленинградских архитекторов и скульпторов «Новый парк скульптур», который они сделали по заказу тогдашнего горисполкома. Ленинградцы предложили расположить скульптуры на высоких колоннах в три этажа, ориентируясь в пластике на гофманские сюжетные мотивы. Публичное обсуждение двух проектов прошло в калининградской художественной галерее в 1989 г, и общественность встала на сторону Забуги, не пустив в реализацию «Новый парк скульптур». Забуга предлагал обнажить фундаменты прежде стоявших на острове зданий, сделав из острова, таким образом, историко-архитектурный музей — идея для того времени радикальная. Официальные власти идею Забуги, по понятным причинам, реализовывать не стали.

В начале 1990-х активностью Игоря Одинцова (директора строительной фирмы «Кафедральный собор») и группы товарищей были найдены деньги (с немецкой и федеральной российской стороны) на восстановление Кафедрального собора. В течение нескольких лет здание восстановили до функциональной степени, и разместили в нём историко-культурный центр с обширными функциями. В память о культовом характере сооружения здесь же разместили часовни трех христианских конфессий.

Примерно тогда же Игорь Одинцов, в шутку называемый «губернатором острова Кнайпхоф», самодеятельно установил посреди острова каменную глыбу с надписью, что «здесь будет установлен памятный знак „Мир всем“». Деятельность Одинцова как строителя и реставратора неоднократно критиковалась местными архитекторами и историками, в том числе вышеупомянутым Забугой. Городская общественность в растерянности наблюдала за очередным раундом борьбы, а каждая сторона взывала к оценкам «своих» экспертов.

В конце концов, у общественности восторжествовала точка зрения, что как бы там ни было, а собор Одинцов восстановил. Но другая точка зрения до сих пор приводит массу аргументов, которые свидетельствуют, что при сегодняшнем видимом улучшении внешнего вида собора нетехнологическое строительство только способствуют его будущему разрушению.