Отрицательный персонаж

Отрицательный персонаж. Интервьюер иногда подчеркнуто не замечает глупости своего собеседни¬ка, в общении ведет себя достаточно тактично (не восклицая: «С вами невоз¬можно спорить Не вздыхая: Нет, вам не объяснишь ») Такая же манера поведения желательна и во время общения с высокомерным снобом: вопро¬сы, заданные спокойным, уважительным тоном по контрасту высветят пус¬тую сущность собеседника. Это, однако, срабатывает не всегда. Журналист порой вступает в общение с личностью достаточно неприят¬ной, например, его «герой» — человек, подозреваемый в распространении наркотиков, глава изуверской секты, «мафиози» или террорист.

Как вести себя в этой ситуации? Общаться как с обычным законопослушным гражда¬нином? Вряд ли. Неверно и другое, — демонстративное пренебрежение этикой («Пишут, что вы — вор. Правда ли это »). Некоторые внутрицеховые этические рекомендации предлагают: если уж пришлось разговаривать, к примеру, с террористами, давать им высказываться, но немного, и предварительно не¬пременно проконсультироваться со специалистами из силовых структур.

Так как же все-таки говорить с «отрицательным героем»? С поправкой на ситуацию, но в целом — корректно и уважительно. Уважать за то, что он — человек, за то, что дает интервью. Как избежать напряженной ситуации:  Не задавать вопросы прокурорским тоном.  Указать на причину обращения именно к этому человеку, подчеркнуть значимость его персоны.  Пытаться понять причины его отказа отвечать на вопрос.  Пока собеседник не перестал отвечать, по собственной инициативе интервью не прерывать.  Разговаривая с очевидцами трагедий и катастроф, нежелательно сма¬ковать детали бед, несчастий и преступлений.  Придумывать все новые формулировки вопросов, тревожащих собе¬седника, разнообразить их интонационно.

ЗАВЕРШЕНИЕ ИНТЕРВЬЮ Как и начало интервью, завершение выделяется в особый методический этап в связи с его специфическими функциями.

Поскольку к моменту завершения интервью сбор информации по теме исследования окончен, эти функции в основном не являются информационными. Оптимальный вариант заключается в том, что завершение интервью должно совпасть с его естественным концом. Решение об окончании в этом случае оказывается как бы обоюдным, совместным. Никому из участников интервью не должно показаться, что финал слишком поспешный, но также не должно возникнуть ощущения, что интервью растянуто.

Интервью должно завершиться, когда все вопросы рассмотрены, – не раньше и не позже. Хорошо продуманная во время беседы концовка — иногда не что иное, как наиболее удачный вывод интервьюируемого или фраза, наиболее ему импонирующая. Можно завершить беседу так:  «Что было наиболее важным из сказанного?»  «Как бы вы сформулировали основную мысль нашей беседы, ее глав¬ный итог?»  «Не упустил ли я чего-нибудь? Возможно, вы хотите что-то добавить?» Иногда стоит задать последний вопрос, отложив блокнот или выключив магнитофон.  Для «завершающего контакта» неплохо поинтересоваться:  «Какие у вас дальнейшие планы?»  «Не найдется ли у вас дополнительных материалов по этой теме? Может быть, вы знаете, где я смогу их получить?» Такое поведение позволяет, иногда, договориться о продолжении разго¬вора, о новом интервью.

Во всяком случае, оно завершает встречу на «ноте заинтересованности», свидетельствует о том, что журналист не просто «от¬работал свое», но открыт к дальнейшему серьезному изучению темы и, если нужно, к коррекции представления о ней. Это производит благоприятное впечатление на собеседника, несколько уменьшает его опасения, что журна¬лист все исказит, представит его в невыгодном свете перед читателями и т.п. В принципе, каждый репортер стремится продлевать беседу, насколько это возможно, пока в этом есть смысл, уточняя и перепроверяя собеседни¬ка. Но следует точно чувствовать, когда следует завершать общение, когда интервью исчерпано.

Для того, чтобы не повредить налаженному контак¬ту, нельзя делать это грубо, бесцеремонно.

К удачным, бесконфликтным концовкам относятся просьбы позвонить для якобы нужных уточнений. Это лучше, чем покорно соглашаться на «цензуру», в результате которой собеседник, спохватившись, пригладит свои мысли так, что все усилия про¬падут даром. Учитывая это, репортер, что-то напутавший, не уверенный в каком-то фрагменте, должен стараться не показывать текст, а обговорить вопрос по телефону или в дополнительной беседе.

Очень редки веские причины, по которым необходимо показывать готовый материал «источнику» до его опубликования. У каждого профессионала найдутся собственные рекомен¬дации, как именно договариваться с собеседником об уточнении деталей, по возможности, избегая «цензуры». Так уж сложилось, что к собственным огрехам, ошибкам и оговоркам ин¬тервьюируемые относятся в высшей степени снисходительно, а вот любая не¬точность в передаче их мыслей — невозможна Квалифицированные жур¬налисты, обычно, не объясняют своим героям, что «они так сказали». Никто не верит в авторство своих неряшливых фраз, если они не «причесаны» как следует. Впрочем, один из репортеров, отзываясь о реакцию героя интервью на публикацию, предостерегает коллег: «Если ему все нравится, значит вы написали нечто уж вовсе поганое, какую-то дрянь, а не интервью » Бывали случаи, и неоднократно, что журналист приводил все, как есть, желая продемонстрировать неуступчивость собеседника, его нежелание от¬вечать на вопрос и свое ангельское терпение, с каким этот вопрос повторял¬ся А на деле «в зеркале беседы» высвечивался в неприглядных тонах он сам — негибкий, глухой к, возможно, более точным аспектам разговора.

Интервью, предлагаемое аудитории как «зеркало беседы», в числе про¬чего показывает, насколько благополучно и изящно репортеру удалось вый¬ти из беседы, проведя ее этически корректно.