Философское сравнение цвета в поэзии А. Фета и С. Есенина

Философское сравнение цвета в поэзии А. Фета и С. Есенина. Критик Валерий Лысенко, поднявший вопрос о цветовых «звучаниях» произведений классиков приводит следующее сравнение: «…здесь видна дистанция между автором, наблюдателем (лирическим субъектом) и объектом описания (лирическим объектом). Когда уши слышат то, что по ситуации им слышать не следует, глаза открыты, когда им положено быть закрытыми, а мозг переводит слышимое и зримое в слова, ритмы и рифмы естественно, ни слияния с природой, ни даже с возлюбленной не происходит, автор и лирический субъект раздельны и между собой, и с природой, и с лирическим «объектом» - той, кто пришла на свидание Автор выступает как субъект по отношению к своему лирическому двойнику, лирический герой находится в позиции субъекта по отношению к природе и возлюбленной.

То есть отношения … субъект-объектные». То же и с другим фетовским стихотворением, разобранным Лысенко.

Печальная береза У моего окна, И прихотью мороза Разубрана она. Как гроздья винограда, Ветвей концы висят, – И радостен для взгляда Весь траурный наряд. Люблю игру денницы Я наблюдать на ней, И жаль мне, если птицы Стряхнут красу ветвей. 1842 г. Он разбирает его в сравнении с есенинским: Белая береза Под моим окном Принакрылась снегом Точно серебром.

На пушистых ветках Снежною каймой Распустились кисти Белой бахромой. И стоит береза В сонной тишине И горят снежинки В золотом огне. А заря, лениво Обходя кругом, Обсыпает ветки Новым серебром. 1913 г. Различие обнаруживается с самых первых определений. У Фета береза «печальная», у Есенина - «белая». Можно ли сказать, что слово «белая» имеет смысловую соотнесенность со словом «печальная»? К печали больше «подходит» черный (темный, во всяком случае) цвет. Белый цвет ассоциируется, как правило, с жизнелюбием, уверенностью, спокойствием.

Но есть и еще разница. «Белая береза» - устойчивое словосочетание, традиционное для России, имеющее положительный подтекст, но в то же время не субъективно-оценочное. «Печальная береза» - выражение явно субъективное, связанное с определенным умонастроением наблюдателя. Фет именно так видит зимнюю березу, и именно Фет так видит… У Фета береза - просто красивое дерево.

У Есенина - живое самостоятельное существо в живой природной семье. Береза Фета - объект не только по отношению к лирическому субъекту, но и среди других природных явлений. Она разубрана прихотью мороза, а есенинская береза сама принакрылась снегом. У фетовской березы ветвей концы висят, как гроздья винограда (сравнение довольно любопытное, заставляющее думать, что лирическому субъекту вспоминается лето), а у есенинской - на пушистых ветках снежною каймой распустились кисти белой бахромой (сравнение из деревенского быта: береза как будто платком принакрылась, как будто девушка задумалась перед свиданием). Субъективность в стихотворении Фета очевидна: И радостен для взгляда Весь траурный наряд (“траурный” – белое на черном); «И жаль мне »; «красу ветвей». Но эта субъективность - свидетельство субъект-объектного видения мира (лирический субъект передает в терминах поэтической речи свое восприятие природного объекта). У Есенина - нечто совершенно иное. Прежде всего, в его стихотворении виден антропоморфизм - одушевление природы, приписывание ей человеческих свойств с помощью белого цвета.

Береза Есенина - самостоятельный субъект наряду с другими субъектами («заря, лениво обходя кругом »). И мы вправе сделать вывод о том, что отношение лирического «я» к природе в стихотворении Есенина - субъект-субъектное.

Здесь два принципиально разных мировидения. Одно можно определить так: мир - вне меня; я и мир существуем раздельно, но не мир смотрит на меня, а я - на мир; и это моя привилегия - видеть мир таким, каким только я могу его видеть.

Другое - я внутри мира, и поэтому мир и я нераздельны и неслиянны; я вижу мир, и мир видит меня; и это привилегия мира - рассматривать меня в качестве объекта. Отсюда - разные эстетические подходы к изображению мира. В одном случае художник волен использовать любые ассоциации, которые возникают в его сознании по поводу изображаемого, выражать свое эмоциональное отношение к тому, что он описывает; в другом же случае происходит своеобразный диалог между художником и субъектным миром. Таковы мировоззренческие позиции и эстетические программы двух больших (и очень разных) русских поэтов.

Стихотворение написано через год после отъезда Есенина из родного села. И то слияние с описываемым, что выявил в стихотворении Лысенко, есть выражение тоски по дому человека, лишенного уравновешенности (как о нем свидетельствуют биографии). Какое-то отношение к неуравновешенности имеет и то, какую обыкновенность – всего-навсего заснеженную березу - в ранг какой ценности автор возносит: дважды он одаряет ее «серебром», видит ее «в серебряном огне» (драгоценные все металлы), дважды она «белая», а это цвет чистоты и невинности, каким украшается к свадьбе беспорочная невеста.

Нужно чувствовать себя лишенным нравственных ценностей, чтоб так ценить их. У устойчивого словосочетания «Белая береза», недискретность пространства, как в словосочетании «под рукой», в словах «Под моим окном». Тогда как вдохновлено это неположительным переживанием разлуки со своей малой родиной.

Образ автора, слитого с природой, отделен от живого автора, с нею не слитого, что и образует противочувствия, а, следовательно, и - нецитируемый катарсис, возникающий от взаимного уничтожения противочувствий.