Прощание и поиски

 

Нарастающее давление холодной голубой воды заставило Дамона быстро очнуться. Он плавал над илистым дном озера, его длинные волосы развевались, как листья папоротника, вокруг головы, грудь ныла от невозможности сделать вдох. Дамон чувствовал, что скользит в уютные объятия темноты. Все части его тела онемели и налились невыносимой тяжестью и болью после битвы с драконом, но ему удалось собрать остатки сил, чтобы попытаться всплыть. Выбравшись на поверхность, он задохнулся. Легкие были полны воды и жадно втягивали воздух. Волосы налипли на глаза, но и сквозь пряди Дамон различал силуэты Палина, Ферил и Рига, поднимавшихся по склону холма с берега озера.

— Ферил! — Он поднял руку и забил ногами по воде, чтобы привлечь внимание эльфийки. Но кричать громко не было сил. А Ферил была слишком далеко, чтобы услышать, и удалялась все дальше и дальше.

— Ферил! — снова позвал Дамон, но тут что-то толкнуло его, обвилось вокруг ног, и неизвестная сила потянула вниз. Вода хлынула в горло, крики затихли. Темнота приблизилась и поглотила Дамона.

 

Незадолго до захода солнца «Наковальня Флинта» отчалила от пристани города Палантас. Галиот зеленого цвета скользил мягко и молчаливо, как призрак, через лабиринт рыбацких лодок, вставших к вечеру на приколе. Палин Маджере стоял на носу корабля, прислушиваясь к мягкому плеску рыболовных сетей и почти не различимому скрипу палубы под ногами, обутыми в сандалии.

Сын известных Героев Копья, Карамона и Тики Маджере, один из выживших в сражении у Рифта, Палин считался наиболее могущественным чародеем на Кринне. Однако, несмотря на магические силы и тайные знания, он чувствовал себя бессильным перед монстрами, угрожавшими миру. Маг проклинал себя за то, что не смог вчера спасти Шаон из Истера и Дамона Грозного Волка, когда синий дракон напал на них.

Палин перегнулся через перила и смотрел на горизонт, где окрашенное розовым небо встречалось с волнами. Его золотисто-каштановые с проседью волосы развевались на ветру, маг лениво смахивал их и зевал. Предыдущая ночь прошла без сна. Лежа с открытыми глазами, Палин думал о погибших друзьях. Рабочие закончили ремонт грот-мачты «Наковальни», перекушенной драконом во время схватки, и единственным звуком снаружи остался шелест волн.

— Мы уже достаточно далеко! — закричал Риг Мер-Крел, морской варвар, капитан «Наковальни». Он повернулся к полулюдоеду Ворчуну, своему старшему помощнику, стоявшему у бизань-мачты, поднял руку, сжал кулак и быстрым движением поднес его к груди.

Глухой полулюдоед кивнул в знак того, что понял приказ капитана, и направил матросов снимать паруса. Остальная часть команды «Наковальни» осталась на палубе. Они образовали круг возле тела, аккуратно завернутого в парус. Джаспер Огненный Горн, племянник легендарного Флинта Огненного Горна, встал на колени рядом с телом и начал заматывать шелковый шнур короткими толстыми пальцами. Он пробормотал молитву ушедшим морским богам, дернул себя за короткую коричневую бороду и задохнулся от рыданий.

Позади него стояла Ферил. Эльфийка закрыла глаза, слезы бежали по ее щеке с татуировкой, изображавшей дубовый лист.

— Шаон, — всхлипывала она, — как я буду жить без тебя, моя дорогая подруга?

— На кого ты оставила нас, — мягким эхом отозвалась Блистер, кендерша средних лет. Ее губы дрожали, она нервно теребила белые перчатки на своих маленьких руках. — Ты была единственной, о ком я всегда говорила как о... как о моей...

— Шаон не могла жить без моря, — начал Риг, его звучный голос оборвал причитания кендерши. — Я всегда шутил, что соленая вода, а не кровь течет в ее жилах. Шаткая палуба корабля была ее домом. Ты была моей первой помощницей, моим первым другом и моей...— Крупное тело морехода содрогнулось. Он перестал убаюкивать сверток и поднял его, напрягая стальные мускулы; к телу был привязан груз, чтобы оно могло утонуть. — Сегодня ты навеки соединишься с морем, которое так любила.

Капитан подошел к борту и остановился, представляя под парусиной лицо Шаон цвета грецкого ореха. Он никогда не забудет гладкости ее кожи, никогда не забудет обаятельной и озорной улыбки. Риг перекинул тело подруги через планшир и увидел, как оно быстро погружается, скрываясь из виду.

— Я никогда не забуду тебя, — сказал он так тихо, что никто его не услышал.

К Ригу подошла Ферил и встала рядом. Бриз играл ее кудрявыми каштановыми волосами и щекотал изящно очерченные мочки ушей.

— Дамон Грозный Волк тоже погиб. Но мы не смогли отыскать его тело. Он расстался с жизнью как Рыцарь Такхизис, приняв на себя благородную миссию, пожертвовал собой, чтобы избавить мир от синего дракона, который убил Шаон. — Эльфийка держала кожаный ремень в тонкой руке. Она нашла его среди скудных пожитков, которые Дамон принес на борт «Наковальни». Ферил замолчала на минуту, чтобы намотать короткую полоску кожи на наконечник стрелы. — Дамон свел нас вместе. Давайте почтим его память и память Шаон тем, что будем неразлучны и избавим наш дом от драконов. — Наконечник стрелы вместе с ремешком выскользнул из ее пальцев и упал в море, которое соединило их так же, как озеро соединило в себе Дамона и синего дракона по имени Гейл.

Вскоре лишь слабый скрип рангоута раздавался над волнами. Риг отвернулся от борта и кивнул Ворчуну. Полулюдоед отдал команду поднять паруса, а темнокожий мореплаватель встал у штурвала.

 

Через несколько дней, в знойный полдень, Риг, Палин, Блистер и Ферил, обливаясь потом, стояли в пустыне Северных Равнин. Перед ними сидела небольшая ящерка со свернутым кольцами хвостом. Она чмокала раздвоенным язычком и с особым вниманием наблюдала за эльфийкой, которая разговаривала с ней. Остальные смотрели на них, но ничего не понимали из странной беседы.

— Вскоре я смогу поселиться с тобой в этой пустыне, малышка, — объясняла Ферил с помощью щелчков и шипения.

— Бежим со мной через пески. Посмотри мой очень, очень красивый дом. Много, много пустыни для всех.

— Это самая прекрасная пустыня, — перебила Ферил, — но мне нужно знать...

— Лови со мной насекомых: хрустящих жуков, сладких бабочек, сочных кузнечиков. Очень, очень сочных кузнечиков. Много, много для всех.

— Меня не интересуют насекомые, — объяснила Ферил.

Ящерка казалась разочарованной и собралась убегать.

— Пожалуйста, не уходи, — прошипела эльфийка, подползая ближе.

— О чем они говорят? — спросила кендерша, глядя на Ферил и ящерку широко раскрытыми от любопытства глазами. — Риг, ты знаешь, о чем они говорят? Все, что я слышу, — одно шипение, будто кипит пара чайников.

— Тсс! — прервал ее мореход.

— Жалко, что я не владею магией, — продолжила Блистер раздраженно. — Я бы смогла сказать что-нибудь такое... в общем все. — Кендерша скрестила руки на груди и поглядела на землю. Единственное, что она увидела под ногами, были песок и пыль, оседавшие на ее тонкой оранжевой тунике. Туника была больным местом Блистер. Однажды утром она поднялась с нижней палубы, наряженная в широкое оранжевое одеяние, зеленые перчатки, зеленую шляпу и подпоясанная зеленым же ремнем. Риг сказал, что она похожа на спелую тыкву. Замечания оказалось достаточно. Кричащие оранжевые ботинки тут же были заменены коричневыми сандалиями, а зеленая шляпа спрятана в сундук.

— Палин, ты можешь разобрать, хотя бы по слогам, чтобы, всем стало ясно, о чем ящерица пытается...

— Она рассказывает мне о своей большой пустыне, — сообщила Ферил, быстро посмотрев на Блистер, и снова принялась шипеть и щелкать.

— Это ужасная, громадная пустыня, — заметила кендерша, оглядываясь на море песка, расстилавшееся вокруг.

Ей пришлось напрячь зрение, чтобы увидеть мачты «Наковальни», возвышающиеся на горизонте в северном направлении. Такие тонкие и далекие, они походили на швейные иголки, торчащие из белого полотна пейзажа.

— Я знаю, что это очень большая пустыня, потому что видела ее на карте, которую приносил Дамон в Палантас несколько недель назад. Мы как раз собирались обследовать окрестности к югу от города. Шаон еще была с нами.

Она умолкла, заметив, как дрогнули губы Рига при упоминании о Шаон.

— Правда, — быстро продолжила Блистер, — мы воспользовались картой всего несколько раз. На нас напало одно из чудищ, которых создает синий дракон, и распугало наших лошадей, а карта была в седельной сумке лошади Дамона. Как вы думаете, лошадь жива? Как вы думаете, нам нужна другая карта? А может быть, ящерица из таких, ну, знаете, кто может нарисовать план маршрута хвостом прямо на песке? А может быть, мы...

— Тихо! — одернули ее Палин и Риг почти одновременно.

Кендерша выпятила нижнюю губу, разрыла пятками песок и уставилась на длиннохвостую зверюшку. Ящерка была поглощена беседой с Ферил.

— Ты очень сообразительная, — прошипела эльфийка.

— Очень, очень сообразительная, — согласилась ящерица, сев на маленькие задние лапы и взглянув в гладкое загорелое лицо и светящиеся глаза собеседницы. — Самая сообразительная в этой прекрасной пустыне.

— Могу поспорить, ты знаешь многое из того, что здесь происходит.

— Я знаю все, — ответила ящерица, раздувая маленькую грудь.

— Что ты знаешь о синем драконе?

— Синий? — Свернутый хвост ящерицы на мгновение распрямился, а глаза заморгали,— Коричневый как грязь?

— Синий как небо, — поправила эльфийка.

Ящерка, казалось, задумалась.

— Очень, очень большой ящер?

Ферил кивнула.

— Крылья? Как у птицы?

— Да. Дракон может летать.

— Держись подальше от очень, очень большого ящера, — продолжала вещать ящерица. — Он съест тебя очень, очень быстро.

Блистер потянула Рига за штанину.

— Я полагаю, наверняка это была твоя идея — поговорить с ящерицей. Мы же все хотим отправиться на Южный Эргот, во владения белого дракона. У тебя есть копье Дамона, и ты способен убить его.

— Это мое копье.

— Теперь да, — согласилась Блистер, — но сначала оно принадлежало Стурму Светлому Мечу, он использовал его в Войне Копья много лет назад. Потом оно попало к людям, которые разобрали его на части и хранили их как сувениры. Но Дамон и Палин вновь собрали копье, и Дамон владел им до самой смерти. Может быть, тебе следовало взять его с собой, на случай если мы встретимся с драконом, а не оставлять на корабле? Может быть, нам стоило плыть на Южный Эргот?

— Мы поплывем на Южный Эргот, — сказал Риг многозначительно.

— Хорошо, но я все-таки думаю, что ты должен был взять копье.

Риг вздохнул и понизил голос до шепота:

— Слушай, Блистер, я не знаю, как обращаться с копьем. Устраивает?

— Я думала, ты владеешь всеми видами оружия. Ферил говорит, что ты — ходячий арсенал.

— Мечи, кинжалы, гаррота — вот чем я умею пользоваться. Еще кистенем и некоторыми другими видами оружия. Но копье — это совершенно другое. Тут задействованы обе руки, вдобавок оно тяжелое. Для начала мне надо немного потренироваться, познакомиться с ним. Когда применяешь оружие, с которым незнаком, может выйти скорее вред, чем польза.

— А! Ты с самого начала не хотел говорить Палину, что не владеешь копьем. Вот и шепчешь теперь — не дай бог он услышит.

— Блистер! — заорал Риг.

— Действительно, зачем таскать по пустыне длинное копье! Тебе будет жарко, ты вспотеешь и рассердишься. Знаешь, лучше отдать копье кому-нибудь, кто умеет обращаться с ним. Может быть, Ворчуну или, может...

— Это мое копье, — повторил мореход,— у меня куча времени для тренировок — недели, месяцы, пока мы не попадем на Южный Эргот.

— Нам нужно немедленно отправляться туда, прямо сейчас.

— Я сказал, мы обязательно поедем, но только после того, как найдем логово синего дракона. Этот дракон убил Шаон, убил Дамона, пока умирал. У драконов куча сокровищ — так говорят в народе. Я собираюсь забрать столько, сколько смогу унести.

— Здорово! Я никогда прежде не участвовала в охоте за сокровищами! — воскликнула радостно Блистер. — Это ужасно интересно, несмотря на такую жару. Однако странно, что Палин пошел с нами в пустыню. Ведь он давно собирался на Южный Эргот.

Риг вздохнул:

— Палин согласился, потому что я капитан корабля и нужен ему, чтобы переправиться на Южный Эргот.

— Я согласился, потому что, обследовав логово мертвого дракона, мы сможем побольше узнать о них, — поправил Маджере, — думаю, тогда мы сумеем понять, как нам одолеть оставшихся в живых.

— Только бы удалось найти пещеру, — сказала Блистер, — те две птички, с которыми сегодня утром разговаривала Ферил, кажется, мало что знают. Теперь эта ящерица... ну, что она там говорит?

— Тихо! — вмешалась Ферил, — я еле слышу, что говорит моя маленькая подружка.

— Очень, очень большой ящер ест все,— продолжала ящерица, — ест верблюдов и…

— Он уже больше ничего не съест, — прошипела эльфийка.— Он мертв. Мой друг убил его.

Ящерка закрыла глаза, и ее темно-красный язык защелкал так, что Ферил поняла, какое облегчение та испытала.

— Очень, очень рада, что он мертв.

— Мы хотим посмотреть, где он жил.

— Нора ящера темная, и очень, очень противный запах, пахнет смертью.

— Ты была там?

— Один раз. Я была внутри, ловила жуков, потом убежала. Ужасный запах. Не захотела жуков, там плохие жуки.

— Ты проводишь нас туда?

— Нет. — Ящерица наморщила чешуйчатый нос, выпрямила хвост и повернулась в направлении юго-востока. — Очень, очень большой ящер жил в том направлении. Рядом со скалами, которые касаются неба. Долго идти отсюда — три дня, еще четыре, еще два. Но для тебя не так далеко. — Она посмотрела на длинные ноги Ферил.— Может быть, только для одного из вас. Очень, очень рада, что ящер мертв. Давай побежим со мной через пески. Поищем вместе сочных кузнечиков.

Эльфийка покачала головой:

— Сегодня у меня нет времени. — Она поднялась, отряхнула песок с колен и посмотрела, как ящерка быстро убегает.

— Она знает что-нибудь про логово дракона? — спросил Риг, вытерев пот с лица и сделав большой глоток из бурдюка.

— Туда, — ответила Ферил, указывая направление, обозначенное ящеркой.— Идите за мной.

Незадолго до захода солнца путники остановились на привал. Они не могли найти никакого укрытия и просто сели на песок возле маленькой дюны. У Палина ныли ноги от долгой ходьбы, а ступни просто горели из-за раскаленного песка, который забивался в сандалии. Тонкое одеяние, первоначально имевшее светло-зеленый цвет, потемнело от пота и липло к коже. Он закрыл глаза и попытался думать о чем-нибудь холодном.

— Ты уверена, что логово где-то здесь? — Риг повалился в нескольких футах от мага и взглянул на Ферил.

— Да, оно в этом направлении.

— Далеко еще? — Мореход стянул рубашку и попытался вытереть ею мокрую от пота кожу, но рубаху саму можно было выжимать. — Мы идем целый день. Может быть, разговоры с животными — не лучший способ отыскать пещеру дракона?

— А что, есть другое предложение? Ведь ты затеял это путешествие, Риг Мер-Крел, — напомнила эльфийка. — Если бы ты не упорствовал так в своих замыслах отыскать жилище мертвого дракона и разбогатеть, мы бы...

Ее слова повисли в воздухе.

— «Дом, — подумала Ферил. — Мы бы уже проделали большую часть пути до Южного Эргота, который был моим домом, пока там не поселился белый дракон».

Эльфийка повернулась спиной к спутникам и подставила лицо теплому ветру, ласкавшему ее кожу. Она переносила жару значительно лучше, чем ее ворчливые компаньоны. Будучи Диковатым Эльфом, она была привычна к капризам природы и даже наслаждалась суровым климатом. Ферил наблюдала за заходом солнца. Бриллиантовый тар окрашивал пустыню бледным красновато-оранжевым цветом. Это было захватывающее зрелище, и она в который раз пожалела, что Дамон мертв и не может сейчас вместе с ней любоваться закатом.

— Но зато мы не будем потеть, когда поплывем на Южный Эргот, — заявила Блистер и стала приводить в порядок свои косы. Когда пальцы, вечно скрытые перчатками, начали уставать, кендерша закусила губу, подумала немного и оставила прическу как есть. — Интересно, там будет очень холодно? Наверное, на острове стужа не такая лютая, как эта проклятая жара. Я утопаю в поту.

Риг улыбнулся. Это была его первая улыбка после смерти Шаон. Он опустошил второй бурдюк с водой, откинулся на песок и закрыл глаза. Мореходу было интересно, что бы подумала Шаон о нем, идущем по пескам в поисках норы, где когда-то жил дракон, убивший ее.

Хлопанье крыльев прервало мысли Рига. В нескольких ярдах от него фонтаном взметнулся песок. Прилетевший устраиваться на ночь гриф внимательно наблюдал за ними. Еще несколько его сородичей кружили в вышине.

Ферил быстро слепила из глины маленькую птичью фигуру. Она сосредоточилась на запахах и звуках пустыни и почувствовала, как теплый ветер относит ее мысли в сторону грифа. Пришлось довольно долго потрудиться, чтобы установить контакт с разумом падальщика.

«Скоро умрешь? — прокаркал он громко. Пронзительные тона заполнили мозг эльфийки. — Мой желудок стонет от голода, а ты будешь лакомым куском».

Эльфийка отрицательно покачала головой:

«Я собираюсь жить долго».

«Человеческие существа долго не живут на такой жаре, если у них нет верблюдов, — услышала она в ответ. — Скоро ты споткнешься, упадешь и больше не встанешь. Тогда ты сладко запахнешь смертью, а мы попируем».

«Ты любишь запах смерти», — это было утверждение, но Ферил увидела, что птица кивнула в знак согласия.

«Такой сладкий, — мечтательно проворковал гриф. — Может быть, ты знаешь место недалеко отсюда, где этот запах очень густой?»

Как только в небе зажглись первые звезды, четверка начала восхождение на огромную скалу. Она протянулась через пески, словно хребет наполовину засыпанного песком исполинского животного, и местами достигала сорока футов в высоту.

— Скалы, которые касаются неба, — шептала Ферил, вспоминая слова любезной ящерицы. — Логово дракона там.

Проходя мимо, Палин случайно задел ее в темноте, осмотрелся и направился к пещере. Чернота ночного неба окутывала подступы к логову. Плотные тени скрывали вход от посторонних глаз, поэтому даже днем его было трудно обнаружить. Шагнув во тьму, друзья оказались под неправдоподобно широким и низким сводом, увенчанным каменным гребнем. Мореход поднял бровь:

— Я не вижу никаких следов дракона.

— Ветер, — указала эльфийка на песок, змеившийся под их ногами. — Он замел его следы, так же как заметает наши.

— Если они здесь были, — сказал Риг. — Неизвестно, правду ли сказал тебе гриф. Может, и впрямь твоя ящерица самая сообразительная в этой пустыне. — Он взглянул на колдуна. — Здесь темно, а внутри будет еще темнее.

— Хочешь, подождем до утра, — предложила Ферил.

Палин был изможден, но больше всего хотел быстрее покончить с этим делом, вернуться на «Наковальню» и оставить позади ненавистную жару. Маг закрыл глаза и замер, пытаясь почувствовать колебания магической энергии вокруг себя. Ему удалось уловить слабую пульсацию земли.

В юности Палин был сильным и могущественным чародеем. У него был дар, наука давалась ему легко, и он творил великие чудеса. С годами магу стало недоставать силы воли и решимости, его чары уже не были такими ошеломляющими. Только опытные чародеи могли в полной мере оценить его искусство. Сейчас Палин заклинал огненную стихию, пропуская ее через канал, оканчивающийся у него на ладони.

— Ого! — воскликнула Блистер.

Маг открыл глаза. В руках у него появилась мерцающая сфера. Она вспыхивала белым, оранжевым и алым цветом, как огонь походного костра, но на ощупь была холоднее раскаленного песка пустыни. Простое волшебство оказалось полезнее любого фонаря.

— Ну, давайте посмотрим, что оставил после себя дракон,— сказал Палин и повел всех в глубь пещеры.

Неподвижный воздух внутри был насыщен трупным запахом, таким сильным, что у Палина заслезились глаза. Повсюду валялись клочья шерсти и обглоданные кости. Он встал на колени, чтобы рассмотреть их.

— Верблюды, — сказал он. — Только очень большое существо могло съесть столько верблюдов.

Следуя по каменному коридору, постепенно спускающемуся вниз, друзья вошли в огромное подземелье шириной в несколько сотен футов. Дышать по-прежнему было тяжело, но здесь не так сильно пахло гнилью. Свет, исходивший от шара в руке мага, освещал стены и потолок, но не рассеивал теней, которые цеплялись за ниши и выступы, образованные скалами.

— Я никогда не была в такой огромной пещере? — весело прощебетала Блистер. — С чего же начать, с чего начать? Палин, посмотри-ка сюда!

Кендерша стояла у скалистого выступа, указывая на чистый участок пола. Палин заметил глубокие выемки в камне, образующие какой-то узор. Он стал сметать оставшийся песок, чтобы увидеть рисунок целиком. Блистер принялась было помогать ему, но быстро сбежала, чтобы продолжить обследовать пещеру. Часть рисунка показалась Палин знакомой. Это был фрагмент заклинания, которое он когда-то знал.

— Интересно, почему дракон полагался на этот вид магии, — удивился маг вслух, внимательнее изучая изображение. — У них ведь есть скрытые врожденные силы. Искривленная линия олицетворяет изменение или возрождение, волнистая, пересекающая первую, имеет золотое напыление по всей длине и символизирует силу и энергию, круг, наполненный воском, прорезающий половину диска луны, обозначает...

— Палин! — окликнула его Ферил. Они с Блистер стояли на коленях и что-то разглядывали на полу. Прямо над ними в потолке была трещина. В слабом свете, падавшем сверху, различались следы, напоминающие снежные хлопья. — Взгляни на это. — В голосе эльфийки слышалась тревога, поэтому Палин быстро оторвался от диаграммы.

Риг, который был занят тем, что постигал громадные размеры помещения, быстро присоединился к ним.

— Это часть отпечатка большого следа,— разглядел он, наклоняясь через плечо эльфийки. — Выходит, что твои приятели-зверушки были правы. Это действительно логово дракона. А еще это значит, что я сейчас же пойду дальше, на поиски сокровищ. Я говорил вам, что поход будет недолгим.

Ферил нахмурилась и загрустила.

— Это, должно быть, след от когтя. По-моему, от маленького когтя правой передней лапы.

— Охо-хо, — вздохнула кендерша.

— Да, у дракона очень большие когти, — сказал Риг, — ну и что теперь? Это и так известно. Мы видели его близко, когда он убивал Шаон. Пошли, Блистер, мне потребуется помощь, чтобы наполнить это. — Он снял с пояса два кожаных мешка и один протянул кендерше. Блистер не шевелилась, поглощенная тщательным изучением отпечатка.

— Эта отметина слишком большая, — взволнованно объясняла эльфийка. — Дракон, который убил Шаон и Дамона, был слишком маленьким, чтобы оставить этот отпечаток. Верите вы в это или нет, но я думаю, что мы в пещере другого дракона.

— Охо-хо, — повторила Блистер еще тише.

— А отпечаток свежий, оставлен день назад,— продолжала Ферил.

— Это берлога живого дракона? — спросил Риг, и его голос внезапно стал тише. Мореход с трудом сглотнул и поглядел на Палина. — Копье на корабле. Я думал, что дракон мертв и оно не понадобится. Пойдемте-ка отсюда, пока не поздно.

— Уже поздно, — прозвучал скрипучий голос у входа.

Паника овладела четверкой. Все, как один, обернулись, чтобы посмотреть на говорящего.

У входа стояло существо, похожее на дракона. Но у него не было передних лап, только перепончатые крылья, как у летучей мыши, достигавшие в размахе пятидесяти футов. На концах крыльев росли большие острые шипы. Длинная гибкая шея вытягивалась, словно гигантский удав. Чешуя и кожа были цвета затвердевшей грязи, пятна на брюхе напоминали рассыпанный, гравий. Чудовище угрожающее клацало вытянутыми челюстями, заполненными двойными рядами острых зубов. Большие грушевидные глаза, черные как ночное небо, сверлили пришельцев. Зверь щелкнул хвостом, усеянным ядовитыми колючками, выпустил когти задних лап и шагнул ближе. Песок стелился по полу под взмахами крыльев.

— Это виверн, — заметил Палин.

— Коричневый дракон, о котором упоминала ящерка, — сказала Ферил.

— Я никогда такого не видела, — прошептала Блистер. В ее голосе послышались нотки благоговейного ужаса.

— Хвала богам, это не настоящий дракон, — вздохнул Риг, немного успокоившись, — и уж наверняка это был не его след.

Мореход вытащил саблю. Клинок, сверкнул в лучах волшебного шара.

— И он даже меньше того, что убил Шаон. Я возьму его.

— Что возьмешь? Что-нибудь украдешь? Хозяин будет в бешенстве! — заревел вошедший.

— Я не думал, что виверны умеют говорить, — удивился Палин.

— А они и не умеют, — ответила Ферил.

— Что нашел? — раздался такой резкий голос, будто гвоздем царапали по стеклу. — Что-то нашел?

И тут появился второй виверн. Этот был немного меньше, но выглядел точно так же. Он хлестал хвостом из стороны в сторону, вытягивая шею, чтобы лучше видеть происходящее из-за крыла первого.

— Люди. Нашел людей. Думаешь, они были здесь?

— Не знаю. Их не было, когда уходил. Теперь здесь. Было жарко, когда уходил. Теперь холодно. Люди пришли между жарой и холодом. Глупые люди.

Риг сильнее сжал рукоять сабли. Взгляд его темных глаз перебегал с одного виверна на другого.

— Это была прекрасная мысль — поискать сокровища дракона, — прошептала Ферил мореходу. Потом повернула голову в сторону Палина. — А ты говорил, что, обследовав логово дракона, мы побольше узнаем о них. Если бы вы оба послушались меня, мы бы уже плыли к Южному Эрготу.

— Может быть хуже, — предположила кендерша. — А вдруг их еще больше или появится дракон, который оставил след.

— Ничего, прорвемся, — пробормотал мореход.

— Хватит болтать, сдавайтесь! — приказал тот, что покрупнее. Его глаза остановились на Риге. — Брось свою сверкающую колючку. Сейчас же.

— Не дождешься!

Сабля взметнулась высоко над головой капитана и опустилась вниз скользящим движением, разрубая кожу на брюхе чудовища. Рана была неглубокой, и тварь завыла скорее от удивления, чём от боли.

— Они не сдаются, — проскулил маленький, ошарашенный таким поведением. — Что делать? — спрашивал он. — Делать что-нибудь?

— Хватать людей. И отдавать хозяину.

— Отдадим Шторму над Ансалоном, когда вернется! Мысль хороша!

— Шторм над Ансалоном? — произнес Палин. — Это пещера Келлендроса! Мы должны убираться отсюда!

— Келлендрос! Дракон-владыка! — закричала Блистер. Кендерша засунула руку в дорожную сумку, висевшую у нее на боку, и стала рыться в куче предметов малопонятного назначения, хранившихся там. Наконец она вытащила пращу и зарядила ее грецким орехом, который тоже отыскался в сумке. Блистер раскрутила свое оружие и метнула орех, который волчком полетел в маленького виверна и ударил его в нос.

— Люди жалятся! — завизжал тот.

Палин отвлекся от звуков, окружавших его, и сосредоточился на светящейся сфере. Цвета становились ярче. Шар понемногу нагревался, пока не обжег руку мага. Тогда чародей бросил его на землю и продолжил пристально разглядывать.

Ферил упала на живот, вытянула руки перед собой и принялась быстро разгребать песок, пока пальцы не коснулись холодного камня. Она ощущала себя спокойной, твердой и древней, как скала. Чувства покидали тело, проникали в камень, сливались с ним. Эльфийка превращалась в единое целое с полом пещеры. Ее покрывал песок, обжигал жар магического шара, царапали когти вивернов.

— Стань водой, — обратилась она к скале. — Плыви со мной. — Скала отвечала на ее мысленные приказы и становилась мягкой как глина. Ферил изо всех сил вонзила пальцы в камень. — Мягче! — еще раз приказала она скале. — Стань совсем жидкой! Быстро! — Старания не пропали даром. Руки погрузились в камень, холодный и густой как грязь. Пальцы яростно работали, рисуя поток волнообразных линий. — Теперь утекай от меня! Беги водным потоком!

За это время Палин соорудил настоящий костер.

— Огонь делает мне больно! Я не люблю, когда больно, — жаловался маленький виверн.

Искры летели в его сторону. Грудь чудовища была сильно опалена. Оно бешено хлопало крыльями, пытаясь сбить пламя. Маг, не отрываясь, смотрел на раскаленный шар, в результате следующая огненная струя достала тварь. Визг виверна эхом пронесся по пещере.

— Люди не сдаются! — вопил он. — Они ранят нас! Они жгут нас! Все еще хватать их?

— Не надо хватать! — заорал в ответ большой виверн. Отвлеченная огнем и своим собратом, тварь не заметила побелевшего Рига, который нанес очередной удар. Эта рана оказалась более глубокой. Она расползалась вдоль живота, черная кровь забила из нее фонтаном. Виверн взревел. Вытянув шею, он попытался укусить моряка, но тот оказался проворней и вовремя увернулся.

— Убить людей! — завыл маленький виверн, взмахнув хвостом. Шипы вонзились Ригу в бедро. Он задохнулся и упал на колени, сабля зазвенела о камни. Второй удар хвоста попал в грудь морехода, Риг вскрикнул от боли и забился в судорогах, его бросало то в жар, то в холод.

— Темный мой! — взвыл большой виверн, когда его приятель попытался, приблизиться, и надвинулся на Мер-Крела.

— Мой тоже! — потребовал маленький, оставив кровавую отметину на плече капитана.

— Поделим! Следующим будет тот, что с огнем! — Большой увернулся от новой вспышки и ударил колючим хвостом морехода в грудь.

Риг не мог больше сдерживать крики. Его поглотили сменяющие друг друга волны озноба и жара, он корчился от боли, лежа на каменном полу пещеры.

— Мой для еды! — Крупный виверн скорчил довольную гримасу. Его змеиная шея подалась вперед, а голова повернулась к корчившемуся от боли моряку. Едва тварь раскрыла пасть, как тут же была вынуждена отпрянуть, потому что на нее обрушился град мраморных осколков.

— Отстань от него! — кричала кендерша, выискивая боеприпасы в своем мешочке.

Следующий залп состоял из пуговиц и мелких камешков. Блистер кинулась к мореходу и стала оттаскивать его с опасного места.

— Ненавижу укусы! — зарычало большое чудище, его глубокий голос отскакивал от стен пещеры. — Укусы! Укусы! Забери малявку!

— Я не могу! Пол засасывает меня! Не могу двинуться!

Камень, как расплавленная лава, растекался от Ферил, огибая Палин, Блистер и Рига и образуя жидкую массу вокруг когтистых лап вивернов.

«Затвердей! — приказала она скале. — Стань снова каменной!» — От напряжения Ферил не могла даже пальцем шевельнуть, но скала послушалась ее и приняла изначальную твердую форму. Эльфийка поднялась на колени и потрясла головой, чтобы прийти в себя.

Палину удалось поразить большого виверна в голову. Взрыв был такой громкий, что заглушил крики твари. Запах обгоревшей плоти поглотил все остальные. Лицо кендерши исказилось от отвращения при виде изуродованной морды — осколки костей торчали сквозь обожженные раны на нижней челюсти. Вой виверна становился все громче, он бил хвостом, пытаясь достать Блистер и Рига. Но они уже были на безопасном расстоянии.

Палин, поняв, что опасность миновала, ослабил огонь магической сферы и вновь использовал ее как фонарь.

Чародей подошел к капитану и помог ему подняться на ноги, затем осмотрел раны и ощупал припухлости вокруг них.

— Я думаю, это какой-то яд. Жалко, что с нами нет Джаспера. Он знает, что делать в таких случаях.

— А с этими что? — Кендерша указала на извивающихся вивернов.

— Это самые омерзительные твари на свете, — сказала Ферил. — Пусть подыхают. Давайте-ка выбираться отсюда, пока не вернулся дракон.

— Не возражаю, — поддержал Риг. Он заскрипел зубами. По его телу прокатилась очередная горячая волна. За ней последовал озноб, который бросил его в сильнейшую дрожь. — Я чувствую себя отвратительно, — прошептал мореход и, потеряв сознание, упал на руки Палина.

— Тебе придется помочь мне нести его,— обратился маг к эльфийке. — Как только выберемся, мы сможем...

Но договорить он не успел. В пещере вспыхнул яркий свет, сопровождаемый раскатом грома. Палина отшвырнуло на несколько футов в сторону, рядом с ним повалился бесчувственный мореход.

— Потомок Келлендроса! — закричала Блистер и потянулась за пращой.

Ферил оглянулась и увидела еще одно чудовище, выступившее из скрытого тенью тоннеля в глубине пещеры. У него были человеческая фигура и такое выражение глаз, которое, увидев однажды, трудно было забыть. Кожу существа заменяли синие треугольные чешуйки, спускавшиеся от макушки до кончика короткого хвоста. Они переливались сапфировыми искрами в свете потухающего шара Палина. В стороны от лопаток расходились загнутые крылья. Монстр взмахивал ими и парил невысоко над землей.

На прошлой неделе все они видели подобных существ. Одолеть этих тварей было непросто.

— Убери плохих людей! — закричал большой виверн, обращаясь к чудищу.

— Убей их! — настаивал маленький.

Синий прислужник Келлендроса оскалил перламутрово-белые зубы, между которыми плясали разноцветные искры. Такие же искры вспыхнули на острых когтях и устремились к Ферил.

В ту же секунду Блистер выпустила из пращи осколки черепицы, перемешанные с горстью гвоздей. Она промахнулась, но от неожиданности существо отшатнулось за выступ в стене пещеры.

Эльфийка использовала драгоценные мгновения, подаренные ей кендершей, и ринулась к лежащей на полу пещеры сабле Рига. Она схватила рукоять, когда прозвучал треск второй вспышки. Блистер вскрикнула и рухнула на землю.

— Проклятая тварь! — закричала эльфийка. Сабля оказалась для нее слишком тяжелым оружием, но Ферил попробовала повторять движения морехода, бросаясь вперед и поднимая клинок над головой. Изо всех сил взмахнув саблей, она разрубила чешую на плече чудовища и, избежав удара его когтей, отступила для новой атаки.

На этот раз эльфийка целилась в область шеи; сверкнула сталь, голова монстра покатилась по песку, оставляя за собой потеки черной жижи. Глаза его расширились и тут же померкли, туловище на секунду содрогнулось. Послышался хлопок, резкий свет озарил площадку. Ферил зажмурилась, но слишком поздно. Ее обступила непроницаемая чернота, руки и ноги онемели. Она попятилась назад, стараясь нащупать руками стену.

— Блистер, ты жива? — позвала эльфийка.

— Да, — послышался ответ кендерши, — но я вся изранена.

— Ты можешь идти?

— Я-то могу, а вот Палин и Риг вряд ли. По-моему, они живы, но двинуться не в состоянии.

— Продолжай говорить, — попросила Ферил, — я пойду на звук твоего голоса. Ты должна помочь мне вытащить их отсюда. — Постепенно она стала различать оттенки цветов — серые стены, белизну песка, красное мерцание догорающего огня Палина, но изображение было нечетким. — Это будет нелегко, Блистер.

— Нелегко? Да почти невозможно! Они оба ужасно тяжелые! — заголосила кендерша.

Но Ферил, несмотря на озноб и сонливость, не сдавалась. Она двинулась на голос Блистер, не переставая напрягать глаза, чтобы вернуть зрению ясность. Позади раздался едва различимый звук хлопающих крыльев. Из глубины пещеры спешили еще три монстра. Темноту подземелья прошила дугообразная молния.

— Блистер, беги! — закричала эльфийка, падая на колени. Молния пролетела над ее головой. Пытаясь избежать следующего попадания, она отскочила в сторону, но другой потомок дракона не промахнулся, и Ферил упала прямо на пути чудовища. Сильный удар в плечо отшвырнул ее на камни.

Кендерша бросила последний взгляд на своих упавших товарищей, на приближающихся монстров и побежала так быстро, как не бегала никогда в жизни.