Юношеские годы актера. Его увлечение театром

Юношеские годы актера. Его увлечение театром.

Это было время бурной журнальной полемики, принимавшей зачастую невиданно страстный характер. В 1832 году в Петербурге был открыт Александринский театр, построенный архитектором Росси. Довольно быстро он занял ведущее место среди театров города. Первым актером этого театра и по положению и по праву в этот период считался В.А.Каратыгин. Сын актера и актрисы, он не сразу пошел по стопам своих родителей. Пусть младший, Петр, идет в театральное училище, решили в семье, а старшие, Александр и Василий, должны учиться в петербург¬ском Горном корпусе: пройдут курс наук, станут чи¬новниками.

Как сказали, так и сделали. Вскоре младшие Каратыгины с восторгом смотрели на братьев, которые приходили на воскресенье из Корпуса домой. Их треугольные шляпы и тесаки тут же становились игрушками детворы, а сами они, перебивая друг друга, рассказывали о том, что произошло за неделю. Благополучно завершив учение, братья поступили на службу в департаменты, и быть бы Василию чи¬новником, ожидающим от судьбы и начальства очеред¬ного повышения и прибавки жалованья, да случилось, что он увлекся театром.

В семье только и разговору что о театре: кто что сыграл да как принимали, что начальство сказало да что в газетах написано, кто талантлив да почему. А тут еще отец организовал домашние спектакли, в которых были заняты все члены семьи и знакомые актеры. Василий играл в комедиях, но в драме чувствовал себя увереннее, и зрители считали, что именно там он наиболее интересен.

Зрителями на этих спектаклях были родственники, соседи, хорошие знакомые. Приходили известные ак¬теры, любители и знатоки театра, литературы Шахов¬ской, Загоскин, Висковатов, Корсаков. Князь Шаховской, подготовивший к сцене многих молодых талантливых актеров и считавшийся непревзойденным театральным педагогом, как-то заметил, что дети Каратыгиных, Василий и Александр, при определенной подготовке и труде могли бы стать неплохими актерами, для этого у них есть все данные. Отец с матерью тут же обратились к князю с просьбой позаниматься.

Начались уроки. Шаховской обучал юношей декламации, где, как он считал, ему не было равных, учил жестам, умению их применять. Василий все больше и больше увлекался театром. Играя в домашних спектаклях, начал готовиться к дебюту на императорской сцене. Но неожиданно этому воспротивились родители. Какой из него актер, всего-то шестнадцать лет, размышляли они, да и не совсем еще готов он для сцены. А вдруг дебют будет не¬удачный, и юноша не будет иметь успеха? Что тогда? В театре неудачи помнят долго, и получить новый дебют будет не так просто.

Пусть повзрослеет, по¬учится еще, а там видно будет. Что ж, им лучше было знать нравы император¬ского театра. Оба они воспитывались в театральном училище, оба были приняты в Александринку. С этим театром была связана вся их жизнь. Мать, Александра Дмитриевна, играла первые роли и была в свое время довольно известной актрисой. Отец, Андрей Васильевич, после выхода из училища дебютировал в балете, а потом перевелся в драмати¬ческую труппу и играл разных щеголей и молодых по¬вес — птиметров, как их называли тогда. Позже он был и режиссером.

Так что жизнь и порядки в театре они знали хо¬рошо, а потому и не рекомендовали детям поступать на профессиональную сцену. Впрочем, Александр не очень-то и тяготел к ней. Оставив увлечение, он полностью отдался службе в департаменте. А Василий продолжал брать уроки у Шаховского и упорно готовил себя к актерской карь¬ере. Дома у князя ученики разыгрывали отдельные сцены, отрывки из спектаклей, выступали с монологами, демонстрировали мастерство декламации.

В этом доме бывало немало умных, образованных людей, и общение с ними для будущих актеров пред¬ставлялось чрезвычайно интересным. У Шаховского Василий познакомился с Грибоедовым, встретился и со своим будущим учителем Павлом Александровичем Катениным, человеком, щедро одаренным от природы, прекрасно знающим и любящим театр. Катенин не играл в театре и не занимался спе¬циально педагогической деятельностью. Он служил в Преображенском полку и современникам был хорошо известен как переводчик Расина и Корнеля.

И в этом, по тем временам, не было ничего необычного. Например, Александр Сергеевич Грибоедов, будущий автор «Горя от ума», был тоже офицером, да и многие офицеры-декабристы прекрасно владели пером. Что же касается Катенина, то он беззаветно любил театр, знал его, да еще и сам великолепно декламировал. Увидев молодого Каратыгина у Шаховского, кото¬рого он справедливо считал рутинером, Катенин пред¬ложил юноше заниматься актерским искусством у него. Если Шаховской, считавшийся знатоком в деклама¬ционном искусстве, заботился больше о техническом оснащении своих учеников, о том, чтобы они были преданы законам театра классицизма, то Катенин, блестящий знаток литературы и театра, владевший в со¬вершенстве несколькими иностранными языками, обладавший великолепной памятью, широко образованный, учил мыслить свободно, как мыслил сам в свои двадцать шесть лет. Он учил размышлять над ролью, над ее смыслом, идеей.

Павел Александрович Катенин многому научил Ка¬ратыгина.

Он познакомил его с последними достиже¬ниями европейского театра, особенно французского; в 1814 году, во время заграничных походов русских войск, будучи со своим полком во Франции, он видел знаменитого Тальма, актрис Дюшенуа, Маре. Благодаря Катенину Каратыгин обрел хорошую актерскую школу. Катенин научил его мыслить, ценить и творить прекрасное. И только одного не сумел добиться учи¬тель — сделать чувствительной его душу 3.