Основные этические учения в истории религий

Основные этические учения в истории религий. Этические представления в философии. 3. Развитие этики в XX веке. Воспитание нравственности начинается с усвоения этических правил, которые выработало человечество и которые действенны для всех времен и народов. Однако в критических ситуациях не всегда можно опереться на готовые решения, общие предписания не всегда помогают индивиду найти правильное жизненное решение.

Человек сам решает, как поступить в той или иной жизненной ситуации. Он сам определяет, что является нравственным для него в данном случае. Человеческая природа такова, что человек одинаково способен и на добро, и на зло. Этически ценным добрым признается поступок такого человека, который предпочитает злу добро в конкретной ситуации, но непременно по свободному выбору. С именем Моисея связан один из древнейших и самых распространенных кодексов нравственного поведения, состоящий из десяти заповедей, что и стало его обозначением Десять заповедей - Декалог. Моисей - законодатель еврейского народа, основатель религии иудаизма.

Общей основой Декалога являются десять заповедей, которые содержат самые общие религиозно-нравственно-юридические принципы поведения. Именно благодаря им Моисей приобрел известность, выходящую далеко за пределы еврейско-иудаистской культуры, и стал одним из учителей человечества.

Основная жизненная миссия Моисея, в рамках которой разворачивается его религиозная и нравственно-законодательная деятельность вывести евреев из египетского рабства. В течение долгих странствий по пустыне Моисей является предводителем своего народа, наставляя и защищая его, подавляя его гнев и ропот, творя справедливость и укрепляя в нем сознание богоизбранности, приучая его к нравственной, юридической и ритуальной дисциплине. Если в этническом смысле евреи происходят от Иакова Израиля, то в историческом смысле они происходят от Моисея.

Выступающий в роли вождя и учителя народа оказывается в нравственно двусмысленном положении, поскольку святой, считающий себя святым, святым не является. Бог освобождает Моисея от такой двусмысленности тем, что берет на себя ответственность за его высокую миссию. Сомнения же Моисея относительно своих прав и способностей быть предводителем народа говорят о его высоких моральных качествах. Первые три заповеди Декалога предписывают почитать одного лишь Яхве, запрещают создавать других богов, предостерегают от необязательного отношения к указаниям Бога. Четвертая заповедь Помни день отдохновения является исключительно важной с точки зрения связи Бога и народа, и в то же время это - день, в который перед лицом Бога уравниваются все в пределах Израиля, независимо от их социального статуса.

В субботнем отдохновении духовное единство Израиля перед Богом находит свое предметное воплощение. Пятая заповедь предписывает почитание отца и матери.

В контексте Десятисловия она приобретает особый смысл и призвана подчеркнуть, что новые религиозно-национальные предписания нравственного поведения не отменяют родственных обязанностей, вековечного закона почитания родителей. Последующие заповеди с шестой по десятую регулируют нормы отношения человека к ближним, понимая под ближними всех представителей своего народа и только их. Без этого отождествления ближнего с сыном своего народа нельзя понять своеобразие этики Моисея.

Единство народа и его сплочение вокруг единого Бога, помимо прямого поклонения Богу в установленных и для всех обязательных формах, обеспечивается едиными законами. Противоречивые отношения народа и Бога регулируются по законам справедливости. В содержательном плане справедливость, задаваемая принципами Декалога, является равным возмездием. Речь идет об уходящем корнями в родоплеменные отношения принципе талиона, или воздаяния равным за равное. Пять заповедей, образующих вторую часть Декалога не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай ничего, что принадлежит твоему ближнему, задают основную меру справедливости.

Именно их признание в качестве основы общественной жизни является главным признаком богоугодности народа, а их соблюдение - критерием нравственно достойного поведения. Декалог представляет собой документ эпохи, когда общественное сознание оставалось синкрегичным, не расчленялось на обособленные формы - религию, мораль и право. Нравственные требования в нем даны вместе с их религиозным обоснованием и юридическими следствиями.

Они сформулированы Богом, отсюда их безусловный характер. Не подлежащая обсуждению и не допускающая отклонений обязательность этих требований гарантирована тем, что они являются одновременно суровыми юридическими законами. С этим также связаны некоторые особенности Декалога. В Декалоге награды и наказания распространяются на далекое потомство, что противоречит идее индивидуальной нравственной ответственности.

Декалог не знает идеи загробного воздаяния или иной перспективы, призванной гарантировать награду за добродетель поведения. Моисей как законодатель делал ставку на принудительную силу закона. Он исходил из основного убеждения, согласно которому путь к человеческому благополучию и согласию лежит через справедливое общественное устройство, верховенство закона. Законы Моисея - законы Израиля. Отношения к другим народам далеки от канонов Десятисловия.

Они остаются враждебными. Разделение людей на своих и чужих не было изобретением Моисея. Оно существовало задолго до него. Подобная жестокость оправдывается тем, что речь идет о народах, практикующих человеческие жертвоприношения и другие варварские обычаи. Установления Декалога вошли в культуру как всеобщие требования, без первоначальных исторически обусловленных ограничений. Они стали важной составной частью нравственных канонов христианства и ислама, общечеловеческой основой нравственности.

Это был великий духовный переворот, связанный с появлением монотеистической религии иудаизма. Субъектом этики Моисея является народ. И в этом качестве она является этикой справедливости. Милосердие в ветхозаветной этике не обрело самоценного значения, оно существует в связи со справедливостью, выступает как особая ее форма. Ветхозаветная мораль является суровой и беспощадной. Кротость Моисея выражалась не в жалости и прощении, а в том, что его гнев знает границы, задаваемые нормами справедливости, а его суровость не столь беспощадна, как она могла бы быть. Кротость, милосердие в этике Моисея - это справедливость как более мягкая по сравнению с неограниченной местью форма человеческих взаимоотношений.

Декалог как программа достойной человека жизни говорит о том, что способность жить по законам, предначертанным Богом законам справедливости, делают человека человеком. К основным этическим учениям относится учение Будды. Основными его источниками являются буддийская каноническая книга Трипитака три корзины закона и поэма Буддхачарита Жизнеописание Будды великого классика буддийской санскритской литературы Асвагоши.

Вся жизнь принца Гаутамы после того, как он стал Буддой, был посвящена проповеди учения и организации общинно-монашеской жизни. Он пришел к выводу, чего спасение достигается через освобождение от желаний. Исходным пунктом жизнеучения Будды является констатация того, что ни наслаждение жизнью, ни умерщвление страстей не ведут к блаженству.

Верную срединную дорогу Будды нельзя уподоблять известному из греческой античности принципу меры. Для Будды, который вырос на индийской духовной почве, понятие блаженства соотнесено с представлением о жизни как цепи переходов из одного существования в другое в широком диапазоне от богов до обитателей ада. При этом каждое существование сопряжено со страданиями, хотя по этому критерию разница между различными сферами существования огромна. Такой образ мира обозначается термином сансара.

Блаженство состоит в том, чтобы вырваться из круговорота рождений и смертей. В основе жизнеучения Будды лежат четыре благородные истины, открывшиеся ему в знаменитую ночь просветления под смоковницей. Вот они есть страдание есть причина страдания и есть прекращение страдания - нирвана есть путь, ведущий к прекращению страдания правильная срединная дорога. Благородные истины говорят о том, что надо знать и что надо делать, чтобы стать благородным, нравственно чистым. Первая благородная истина - о страдании.

Рождение, болезнь, смерть, разлука с любимыми, невозможность иметь, чего хочется, словом, сама жизнь в ее многообразных проявлениях - от непосредственных ощущений до отвлеченных понятий - есть страдание. Будда снимает привычное различие между наслаждением и страданием. Все есть страдание, в том числе и то, что считается наслаждением. Вторая благородная истина - об источнике страданий. Источником является желание жизни. Третья благородная истина - о пресечении страданий.

Состояние отсутствия, преодоленное страданий обозначается как нирвана. Будда избегал ответов на вопрос о сущности нирваны. Это было очень мудро. Нирвану можно охарактеризовать еще как покой в непривязанности. Покой в том смысле, что нирвана абсолютно непроницаема для желаний, страстей, душевной боли. Более ничего о ней сказать нельзя. В последующем в рамках буддийской философии была разработана целая теория нирваны. Четвертая благородная истина - о пути, который ведет к нирване, о верной срединной дороге, которая включает нормативную программу, охватывающую восемь ступеней духовного возвышения.

Восемь ступеней срединной дороги Будды могут быть осмыслены как универсальная схема действий нравственно совершенствующейся личности. Нравственное совершенствование по-буддийски можно истолковать как движение от индивидуально-личностной определенности к абсолютно-безличному началу. С этой позиции нравственной чистоты, совпадающей с вечностью, отношение к миру может быть только отрицательным.

Поэтому все требования этики Будды являются запретительными, а в совокупности они представляют собой систематику нравственного отрешения от мира. Моральный кодекс сторонника Будды состоит из пяти запретов буддистмирянин не должен убивать, воровать, жить нецеломудренно, лгать, употреблять опьяняющие напитки. Учение Будды нацелено на внутреннее самосовершенствование личности. В его основе лежат нравственные цели. При этом нравственность интересует Будду прежде всего в ее практическом действенном выражении, как путь спасения.

Древнекитайский мыслитель Конфуций предложил нормативную программу достойной жизни, которую можно кратко охарактеризовать как этику ритуала. По его мнению, именно ритуал способен соединить добродетель и счастье, волю отдельного человека и согласную жизнь всех в обществе. Учение Конфуция изложено в книге Луньюй Суждения и беседы. Конфуций является духовным отцом китайской нации. Его учение на протяжении почти двух с половиной тысяч лет пользуется в Китае безусловным признанием и почитанием.

Одно из основных понятий в его учении - жень милосердие, человеколюбие, гуманность. Иероглиф жень состоит из двух знаков, обозначающих соответственно человека и цифру два. Жень берет свои истоки и реализуется в отношениях человека с другими людьми. Мудрость состоит не в том, чтобы ставить несбыточную цель - убежать от людей, а в том, чтобы внести гармоничное начало в отношения между ними. На вопрос своего ученика Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом Конфуций ответил Это слово - взаимность, не делай другим того, чего не желаешь себе. Конфуций по-своему сформулировал принцип, который в европейской культурной традиции получил название золотого правила нравственности.

Жень как человеколюбие, взаимность в отношениях - общий принцип поведения. Его конкретным воплощением является ритуал. Слово ритуал может пониматься также как правила, церемонии, этикет, обряд. В самом общем виде под ритуалом понимаются конкретные нормы и образцы общественно достойного поведения.

Конфуций считал, что добродетель неразрывно связана с политикой, знания должны вести к процветанию государства, а наиболее достойным поприщем для ученого человека является сановная деятельность. Люди являются разными и по природным качествам, и по социальному статусу. Возникает проблема как реализовать принцип равенства в отношениях между неравными людьми? Ритуал позволяет определять общественную соразмерность индивидов.

Ритуал является и нравственной мерой поведения, поскольку он обеспечивает согласное существование людей. В содержательном плане конфуцианский ритуал держится на двух основаниях сыновней почтительности сяо и исправлении имен чжен мин. По мнению Конфуция, образец и норму достойного поведения задает древность. Сыновняя почтительность рассматривается в аспекте взаимоотношения поколений. Отец является для сына последней и в этом смысле абсолютной нравственной инстанцией. Конфуций придерживался мнения, что жажда перемен не должна посягать на культ предков.

Изменения возможны и желаемы только в том случае, если на них получено согласие родителей. Одна из норм конфуцианского ритуала разрешает детям менять порядки, заведенные отцом, только через три года после его смерти. При размышлении над этой нравственной установкой следует учесть, что народ, который руководствовался ею, оказался самым многочисленным на земле. Сыновняя почтительность - краеугольный камень в здании китайской цивилизации.

Функцию выравнивания человеческих отношений в социальном пространстве выполняет концепция исправления имен, которая выражается так Государь должен быть государем, сановник - сановником, отец - отцом, сын - сыном. Более высокое положение в человеческой и социальной иерархии означает также более высокий уровень нравственной ответственности. Нравственные обязанности непременно становятся делом воспитания, образования, культуры. Понятие благородного мужа цзюнь-цзы имеет у Конфуция два взаимосвязанных смысла принадлежность к аристократии и человеческое совершенство.

Принадлежность к аристократии сама по себе не гарантирует человеческого совершенства, ибо для этого необходима упорная духовная работа над собой. В то же время человеческое совершенство не закрыто и для тех, кому судьба предназначила долю простолюдина. Благородный муж - средоточие всех высоких качеств, идеальная личность, как ее понимает Конфуций. Он стремится познать правильный путь дао, всегда и во всем человеколюбив, думает о том, чтобы во всем следовать ритуалу, быть искренним и правдивым в словах, честным и почтительным в поступках, он постоянно учится.

После того как воспитанность и естественность в человеке уравновесят друг друга, он становится благородным мужем. То, как благородный муж строит взаимоотношения с другими людьми, можно выразить в трех предложениях он относится ко всем ровно, одинаково заимствует у окружающих только хорошее и сближается с лучшими судит только самого себя. Предмет особой заботы благородного мужа - соответствие слова и дела. Дела благородного мужа должны предшествовать его словам.

Благородный муж в этом смысле представляет собой воплощенный синтез нравственности и политики. Благородный муж - нравственно самостоятельная и самодостаточная личность. Ему в учении Конфуция противостоит низкий человек сяо жень. Это человек своевольный, грубый не только по внешнему виду и манерам, но и в том смысле, что для него ритуал, представления о человеческом приличии и достоинстве не стали определяющими мотивами поведения.

Низкий человек - своего рода антиидеал. Подобно тому, как благородный муж создает сам себя в упорных трудах, низкий человек является результатом нерадения индивидов о самих себе. Но следует также учитывать, что в целом в отношении индивидуальных судеб людей не существует предопределения. Поэтому творить добро и противостоять злу - не единовременный акт человеческого бытия, а его непрерывное состояние.

Этические представления в философии В истории культуры личность Пифагора занимает место наряду с великими религиозно-этическими реформаторами. Религиозно-этическое учение, жизнь и деятельность Пифагора известна на основании сохранившихся легенд. Пифагором было создано весьма жизнеспособное сообщество. Имущество у пифагорейцев было общее. В общине царил абсолютный авторитет Учителя, и все стремились как можно точнее следовать установленным им доктринам. Все пифагорейцы верили в переселение душ и строго воздерживались от мясной пищи, бобов, некоторых видов рыбы и т. д. Их поведение было основано на многочисленных предписаниях и запретах, которые содержались в работах Пифагора.

Учение Пифагора было секретным и сохранялось в тайне, книг у пифагорейцев не было, все излагалось в устной форме. На основании фрагментов Аристоксена, в которых отражено учение Пифагора, можно составить представление о тех предписаниях, которым следовали пифагорейцы. После божества более всего следует почитать родителей и законы, приготовив себя к этому не притворно, но искренне.

Они пифагорейцы предпочитали пребывать верными отцовским обычаям и законам, даже если они намного хуже других. Для всех - и высших, и низших - у Пифагора было мудрое изречение следует избегать всеми средствами, отсекая огнем и мечом и всем, чем только можно, от тела - болезнь, от души - невежество, от желудка - излишество, от города - смуту, от дома - раздоры, и от всего вместе - неумеренность. Пифагорейская система - это космос, в котором ничто не нарушает стройной и совершенной гармонии его частей.

Учение о числе было одной из основ пифагорейской философии. Но собственно слова все есть число, впервые появляются только у Аристотеля, излагавшего основные положения пифагорейской философии. Трактаты Аристотеля - неоценимый источник по пифагорейской философии. От него дошло больше сведений о пифагорейцах, чем от всех его современников вместе взятых. Из того, что Аристотель говорит о числе, к Пифагору относят уподобление числам некоторых этических понятий.

Широкая увлеченность греков музыкально-теоретическими вопросами в основном объясняется той ролью, которую играла музыка в системе греческого образования и культуры в целом. Становление пифагорейцами связи между музыкой и математикой повлекло за собой включение гармоники в число математических наук и предопределило все дальнейшее развитие античной науки о музыке. На современников и последователей Пифагора большое впечатление произвел тот факт, что вещь, казалось бы, неуловимая - музыкальная гармония - подчиняется простым числовым соотношениям.

Не случайно среди авторов музыкально-теоретических трактатов было так много выдающихся математиков Архит, Евклид, Эратосфен, Птолемей. Пифагорейская теория музыки оставалась до конца античности главным образцом в этой области. Пифагорейцы не ограничивались теоретической стороной музыки. Они считали музыкальное искусство одним из важнейших средств этического воспитания.

По словам Аристоксена, они использовали врачебное искусство для очищения тела, а музыку для очищения души. Хотя пифагорейцы применяли музыку для лечения различных болезней, прежде всего душевных, понятие очищение имеет здесь не только медицинский, но и религиозно-этический смысл. Усиление этического начала в греческой религии, связанное с именем Пифагора, влекло за собой постепенную замену старых ритуальных методов очищения другими, более тесно связанными с духовной жизнью человека.

Биографы Пифагора - Диоген Лаэрций, Порфирий и Ямвлих - единодушно говорят о том, что Пифагору не были чужды занятия медициной и он высоко ценил это искусство. Другой римский автор, Целий Аврелиан Vb сообщает, что некоторые считают Пифагора первым, кто применил музыку для лечения болезней. Физиология и анатомия, возникающие в Греции на рубеже VI - V вв. до н. э могли лишь частично удовлетворить стремление греческих врачей к рациональному объяснению причин болезни, и не только из-за своей неразвитости.

Дело осложнялось еще и тем, что путем к такому объяснению греческая медицина считала познание всей природы человека, а эта задача была для нее совершенно непосильной. Пифагорейцы придавали большее значение предотвращению болезни, чем ее лечению. Их интересовали вопросы каким должен быть образ жизни человека, чтобы он оставался здоровым, что он должен есть и пить, чем и сколько заниматься, чего избегать? Здоровье рассматривалось как особое состояние организма, которое достигается рациональными усилиями самого человека, такими, например, как физические упражнения, воздержание от излишеств в еде и питье и др. В основе пифагорейской медицины лежали диетика, определявшая характер и дозировку пищи и учившая правильному чередованию работы и отдыха, гимнастика, которая поддерживала бодрость тела, и музыка, в целительную силу которой пифагорейцы твердо верили.

Пифагорейцы чаще других употребляли мази, а лекарства применяли редко, в основном те, что предназначены для лечения нагноений, и уж почти совсем не прибегали к разрезанию и прижиганию.

Главный результат пифагорейских изыскании в этой области - взгляд на здоровье как на гармонию всех элементов организма, наилучшее равновесие всех его сил и качеств - не только не отвергнут, но всячески поддерживается современной медициной. Аристотель - величайший древнегреческий философ и ученый, который излагает этические представления, получившие название этики добродетелей. Аристотелю удалось освоить основную массу знаний своего времени логику, физику, математику, астрономию, естествознание, поэтику.

Большую роль в истории философии сыграло учение Аристотеля о познании. Ему принадлежит заслуга в разработке вопросов логики. Проблемам мышления вообще Аристотель уделил много внимания, оставил фундаментальные разработки по логике, под которой он понимал наукуо доказательстве, а также о формах мышления, необходимых для познания. Он считается создателем психологии Он раскрыл важнейшее качество искусства духовное возвышение, очищение катарсис посредством сострадания.

Творчество Аристотеля в области философии, науки и этики признано вершиной античной мысли. Наиболее полное знание о вещи достигается тогда, считал Аристотель, когда становится известна сущность вещи. Но категории у Аристотеля - это, в первую очередь, не понятия, а основные разделы бытия и, соответственно этому, основные разделы понятий о бытии как о сущем. Таких категорий Аристотель предлагает десять сущность, количество, качество, отношение, место, время, положение, обладание, действие, страдание.

По мнению Аристотеля, платоновские идеи несопричастны единичным вещам, на их основе никак не объяснить то, что происходит с вещами. Первая сущность - это просто отдельный предмет. Самобытное единичное бытие Аристотель называет субстанцией. Это такое бытие, которое не способно пребывать в другом бытии, оно существует в самом себе. Мир есть совокупность субстанций, каждая из которых - некоторое единичное бытие. По Аристотелю, единичное бытие есть сочетание материи и эйдоса формы. Материя - это возможность бытия и вместе с тем некоторый субстрат.

Из меди можно сделать шар, статую, то есть, как материя медь есть возможность шара и статуи. Применительно к отдельному предмету сущностью всегда оказывается форма. Форма выражается понятием. Так, понятие шара справедливо и тогда, когда из меди еще не сделали шар. Когда материя оформлена, то нет материи без формы, равно как формы без материи.

Выходит, что эйдос - форма - это и сущность отдельного, единичного предмета, и то, что охватывается этим понятием. Всякая вещь имеет четыре причины сущность форму, материю субстрат, действие начало движения и цель то, ради чего. Но и действующую причину, и целевую причину определяет эйдос, форма. Эйдос определяет переход от материи-вещности к действительности, это основное динамическое и смысловое содержание вещи. Исходные моменты аристотелевской философии неминуемо приводят к рассмотрению последовательных стадий становления оформленной материи.

Существует целая иерархия вещей, от неорганических объектов до растений, живых организмов и человека эйдосом человека является его душа. В трудах Аристотеля значительного совершенства достигла логика и вообще понятийный аппарат. Аристотель весьма подробно рассматривает ряд категорий, каждая из которых выступает у него в трояком виде а как род бытия б как форма мысли в как высказывание. Но Аристотель оперирует не только отдельными категориями, он анализирует высказывания, взаимоотношения между которыми определяются тремя законами формальной логики закон тождества А есть А , то есть понятие должно употребляться в одном и том же значении закон исключительного противоречия А не есть не-А закон исключенного третьего А или не- А истинно. Логические законы и понятия Аристотель использует для обоснования этических положений.

Аристотель весьма четко раскрывает содержание знаменитого сократовского диалогического метода.

Диалог содержит а постановку вопроса б стратегию задавания вопросов и получения ответов на них в правильное построение умозаключения. Однако сама по себе логика не дает знания эйдосов, общих принципов. Отыскание первых начал - дело не логики, а метафизики, осуществляемого в ее рамках умопостижения эйдосов. Творчество, по Аристотелю, нельзя втиснуть в рамки логики. Аристотель считал, что высшая цель государства состоит в достижении добродетельной жизни. Аристотель связывает определенное государственное устройство с принципами.

Принцип аристократии - добродетель, принцип олигархии - богатство, принцип демократии - свобода. Только в общежитии люди могут формироваться, воспитываться как нравственные существа. Человек самой своей природой предназначен к жизни сообща. Человека Аристотель определяет как общественное животное, наделенное разумом. Аристотель воспроизводит традиционные греческие добродетели - приобретаемые человеком качества - мудрость, рассудительность, мужество, щедрость, великодушие, умеренность.

Выражением гармоничного сочетания всех добродетелей является справедливость. Добродетелям можно и нужно научиться. Мужество есть середина между безрассудной отвагой и трусостью, щедрость - середина между расточительством и скупостью, великодушие - середина между тщеславием и малодушием. Этику в целом Аристотель определяет как этику добродетелей и практическую философию. Этические представления другого великого философа - И. Канта являются этикой долга.

Для Канта долг - чистота нравственного мотива и твердость нравственных убеждений. Через долг утверждается и всеобщность морального закона, и внутреннее достоинство личности. Этика Канта систематически разработана в произведениях Основоположение к метафизике нравов , Критика практического разума , Метафизика нравов. Во введении к Основоположению к метафизике нравов Кант форьулирует исходную аксиому своей теоретической этики. Моральные нормы у Канта являются категоричными, безусловными.

Когда, к примеру, говорится не лги, то имеется в виду, что этого нельзя делать никому, никогда и ни при каких условиях. В нравственности речь идет не о законах, по которым все происходит, а о законах, по которым все должно происходить. Исходя из этого, Кант рассматривает принципы, законы морали и то, как они реализуются в опыте жизни. Моральная философия разделяется у Канта на две части априорную и эмпирическую. Ничто из свойств человеческого духа, качеств его души, внешних благ, будь то остроумие, мужество, здоровье и тому подобное, не обладает безусловной ценностью, если за ними не стоит чистая добрая воля. Даже традиционно столь высоко чтимое самообладание без доброй воли может трансформироваться в хладнокровие злодея.

Все мыслимые блага приобретают моральное качество только через добрую волю, сама же она имеет безусловную внутреннюю ценность. Под доброй волей он понимает безусловную, чистую волю - волю, которая сама по себе, до и независимо от каких бы то ни было влияний на нее, обладает практической необходимостью.

Волей обладает только разумное существо, воля есть практический разум. Согласно этической концепции И. Канта разум не способен понять предметы без предварительного опыта общения с ними. Однако разум может определять волю человека и его практическое поведение. При этом оказывается, что по своему эмпирическому характеру как личность человек стоит ниже законов природы, находится под влиянием внешнего мира, несвободен.

А вот благодаря своему познающему характеру - как индивидуальность - человек свободен и подчиняется только своему практическому разуму. Нравственный закон - объективный принцип воли, который дается разумом и свидетельствует о ее разумности. Однако человек - не просто разумное существо, он - несовершенное разумное существо. Человеческая воля руководствуется не только разумом, поэтому нравственный закон в случае человеческой воли выступает как принуждение, как необходимость действовать вопреки тем многообразным субъективным эмпирическим воздействиям, которые эта воля испытывает.

Он приобретает форму принудительного веления - императива. Императивы - это формулы отношения объективного нравственного закона к несовершенной воле человека. Кант подразделил все императивы человеческого поведения на гипотетические и категорические. Гипотетические императивы можно назвать относительными. Они говорят о том, что какой-то поступок хорош в каком-то отношении, для какой-то цели. Категорический императив предписывает поступки, которые хороши сами по себе, объективно безотносительно к какой-либо иной цели. Императив нравственности может быть только категорическим. Категорический императив должен включать в себя идею самоцельности человека как разумного существа, субъекта возможной доброй воли. Формулировка категорического императива Кантом человеку следует поступать так, как он считает правильным поступать для всех людей становится одной из интерпретаций древнейшего принципа моральных представлений человечества если не хочешь, чтобы тебе причиняли зло, сам никому не делай зла. Основание нравственности практического законодательства объективно заключено в правиле форме всеобщности, субъективно - в цели каждое разумное существо как цель сама по себе. Категорический императив как абсолютный закон и есть закон доброй воли. Если категорический императив - объективный принцип доброй воли, что же является ее субъективным принципом каким мотивом руководствуется человек, когда он подчиняется категорическому императиву ? Уважение есть чувство, генетически связанное с разумом. Необходимость действия из уважения к нравственному закону Кант называет долгом.

Долг и есть субъективный принцип нравственности.

Когда человек совершает нравственные поступки по той единственной причине, что они являются нравственными, он действует по долгу.

Как категорический императив есть единственный нравственный закон, так и долг есть единственный нравственный мотив.

Подчеркивая исключительность долга в системе человеческой мотивации, Кант различает действия сообразно долгу от действий ради долга. Все, что совершается по склонности, не имеет отношения к нравственности и не может рассматриваться в качестве ее субъективного основания, даже если этой склонностью является любовь и симпатия. Для того чтобы обосновать истинность морали, необходимо предположить существование какой-то другой реальности. Именно это делает Кант своим учением о двух мирах. В самом кратком виде сущность этого учения состоит в следующем.

Познание ничего не говорит о том, что представляют вещи сами по себе, объективно, за пределами нашего восприятия. Основанием для такого предположения является то, что человеческий разум, по мнению Канта, доходит до такого вопроса Откуда у человека идеи свободы воли, существования Бога и бессмертия души Как факт свобода воли не существует. Человек включен в цепь природной причинности, и его эмпирический характер является целиком обусловленным.

Откуда же идея свободы воли? Из мира, лежащего за пределами опыта. Кант называет его миром вещей в себе, или самих по себе. Это -умопостигаемый мир. Он умопостигаем в том смысле, что его существование не имеет, не может иметь никакого подтверждения в опыте и постулируется умом. Его можно было бы обозначить как умополагаемый мир. Так как эта безусловность, свойство быть причиной причинности есть единственная характеристика мира вещей в себе, то он является одновременно миром свободы, ибо свобода и есть не что иное, как безусловность, произвольная причинность.

Как существо чувственное, человек принадлежит миру явлений, включен в поток времени, ничем в этом отношении не отличаясь от любой другой вещи. Как существо разумное, он принадлежит умопостигаемому миру вещей в себе. Постулат свободы необходим как условие происхождения нравственности, а постулаты бессмертия души и существования Бога - как условия ее реализации. Развитие этики в XX веке Важнейшая задача, стоящая перед этикой XXI в возвращение к мере, человек обязан отречься от большинства своих потребностей, ведь если они станут всеобщими, земля непременно погибнет. Но главная этическая проблема современности стоит не в обосновании новых этических норм и принципов ради сохранения планеты.

Гораздо труднее побудить людей поступать соответствующим образом. И здесь как никогда значима роль нравственных образцов - людей, которые не просто закладывали основы этики будущего, но и всей своей деятельностью доказывали ее жизненность Генри Торо и Лев Толстой, Махатма Ганди и Шри Ауробиндо, Олдо Леопольд и Аурелио Печчеи Особое место в этом ряду занимает Альберт Швейцер.

Швейцера называли последним гуманистом нашей эпохи. Альберт Швейцер понимал мораль как благоговение перед жизнью. При этом речь шла о благоговении перед жизнью во всех ее формах. Швейцер считал, что по критерию нравственной ценности человек не выделялся среди живых существ. Его этику можно назвать виталистской.

Швейцер придерживался мнения, что нельзя навязывать другим людям своих мнений и оценок, считал безнравственным вторжение в чужую душу. Принцип благоговения перед жизнью приходит в столкновение с эгоизмом, понимаемым в широком значении как самоутверждение человека, его стремление к счастью. Мораль и счастье человека одинаково важны и в то же время взаимоисключают друг друга. Швейцер считает, что первую половину жизни человек должен посвятить себе, своему счастью, а вторую половину жизни отдать нравственному подвижничеству.

И чем лучше человек послужит себе в первой - эгоистической, языческой половине жизни разовьет свои силы, способности, умения и т. д тем лучше он сможет служить другим людям во второй - моральной, христианской ее половине. Учение Швейцера наиболее полно изложено в его труде Культура и этика. Швейцера отличали нравственная впечатлительность и достаточно ярко выраженная сила воли. У него рано обнаружились разнообразные дарования, которые в сочетании с приобретенными в ходе семейного воспитания протестантскими добродетелями - трудолюбием, упорством и методичностью - предопределили успешную карьеру.

В личности Швейцера удивительно гармонично сочетались две черты, которые, на первый взгляд, исключают друг друга - индивидуализм и самоотверженность. За индивидуализмом Швейцера скрыто убеждение, согласно которому индивид должен делать только то, за что он может взять на себя всю полноту ответственности. Швейцер в определенном смысле служил людям на поприще философии и музыки.

В1913 г. Швейцер отправился в Африку, в ставшее с тех пор знаменитым местечко Ламбарене. Там он сразу же приступил к врачебной деятельности и начал строить больницу, которая со временем разрослась в небольшой медицинский городок. Швейцер остался верен избранному пути до конца своей долгой жизни. Лечение больных в Африке было основным его делом. О Швейцере обычно говорят, что он отказался от судьбы процветающего европейца, блестящей карьеры ученого, педагога, музыканта и посвятил себя лечению негров дотоле неведомого местечка Ламбарене.

Тем не менее, он состоялся и как выдающийся мыслитель, деятель культуры, и как рыцарь милосердия. Самое поразительное в нем - сочетание того и другого. Выбранное им решение цивилизацию - на службу милосердной любви позволило Швейцеру в опыте своей жизни соединить вещи, которые считались и считаются несоединимыми самоутверждение и самоотречение, индивидуальное благо и нравственные обязанности. Первую половину жизни он посвятил самоутверждению, вторую - самоотречению Швейцеровская трехступенчатая модель принятия решения воспроизводит выявленную еще Аристотелем схему морального выбора общая ценностная ориентация, мотивационная определенность воли конкретное намерение, рациональный выбор средств решение. Мировоззрение, а вслед за ним и вся культура начинаются с этики.

Культура должна способствовать духовному и нравственному возвышению человека. Это очень важный момент в философии культуры Швейцера мировоззрение, жизнеутверждение только тогда становится подлинной культуротворящей силой, когда оно соединено с этикой.

Оптимистическое мировоззрение европейского человека потеряло связь с этикой, лишилось смысла. Этика предшествует гносеологии, она не выводится из окружающего мира. Этика возможна не как знание, а как действие, индивидуальный выбор, поведение. Такое определение Швейцера нельзя рассматривать только в педагогическом аспекте, как подчеркивание первостепенной роли личного примера в нравственном воспитании, гораздо более важно его теоретическое содержание.

Поскольку этика есть бытие, данное как воля к жизни, то этика существует как этическое действие, соединяющее индивида со всеми другими живыми существами и выводящее его в ту область вечного, которая закрыта для языка и логически упорядоченного знания. Этика, в понимании Швейцера, и научное знание - разнородные явления этика есть приобщение к вечному, абсолютному, а научное знание всегда конечно, относительно, этика творит бытие, а научное знание описывает его. Этика умирает в словах, застывая в них, словно магма в горных породах, а научное знание только через язык и рождается.

Но из этого было бы неверным делать вывод, будто этика может осуществиться вне мышления. Этика есть особый способ бытия в мире, живое отношение к живой жизни, которое может, однако, обрести бытийную устойчивость только как сознательное, укорененное в мышлении. Существование, выраженное в воле к жизни и утверждающее себя положительно как удовольствие и отрицательно - как страдание, Швейцер рассматривает в качестве последней реальности и действительного предмета мысли.

Воля к жизни приводит человека в деятельное состояние, вынуждает его тем или иным образом к ней отнестись. Отрицание воли к жизни противоестественно и, самое главное, не может быть обосновано в логически последовательном мышлении. Человек действует естественно и истинно только тогда, когда он утверждает волю к жизни. Этика реализуется в рационально осмысленных и санкционированных разумом действиях человека.

В отношении практической реализации в жизни этических представлений Швейцер придерживался следующей точки зрения. Этика в ее практическом выражении совпадает со следованием основному принципу нравственного, с благоговением перед жизнью. Любое отступление от этого принципа - моральное зло. Швейцером принимаются во внимание только прямые действия, направленные на утверждение воли к жизни. Срывая цветок, человек совершает зло, спасая раненое животное, творит добро.

В этике Швейцера понятия добра и зла четко отделены друг от друга. Любое даже и минимально необходимое принижение и уничтожение жизни воспринимается как зло. В мире, где жизнеутверждение неразрывно переплетено с жизнеотрицанием, нравственный человек сознательно и целенаправленно ориентируется на жизнеутверждение. Этика противоречит целесообразности, и именно это позволяет ей быть наиболее целесообразной она выше обстоятельств и тем дает возможность в максимальной степени сообразоваться с ними. Этика говорит лишь одно добро - это сохранение и развитие жизни, зло - уничтожение и принижение ее. А конкретные способы осуществления этого зависят от обстоятельств, умения, силы воли, практической смекалки индивида.

И при этом этика ясно сознает, что зло можно уменьшить, но избежать его полностью невозможно. По мнению А. Швейцера, современная этика отступила от основополагающих принципов этики прошлого, особенно классической этики.

В книге Культура и этика он пишет, что, начиная с античности, этика пыталась сформулировать основной принцип нравственности, обозначающий границу добра и зла, но все ее усилия оказались безрезультатными, что связано с ложностью основных теоретических и нормативных установок этической науки. Речь идет о трех предрассудках, без преодоления которых этик якобы не сможет проникнуть в тайну нравственной изни. Во-первых, этика всегда ставила мораль в зависимость от познания, в то время как на самом деле она - цветок, произрастающий на почве мистики.

Во-вторых, этика видела в морали выражение и продолжение естественного процесса в человеке, а фактически она представляет собой бесконечный энтузиазм, произрастающий из мышления. В-третьих, этика рассматривала мораль как выражение общественной воли, хотя этика может быть только этикой личности. Так рассуждает А. Швейцер, анализируя самые существенные устои классических этических систем. Примечательно, что он усматривает внутреннюю связь между ориентацией этики на разум, познание и ее нормативным идеалом, утверждающим благо общества за счет блага личности.

Швейцер считает, что этика перестает быть этикой, как только начинает выступать от имени общества. Этика благоговения перед жизнью есть этика личности, она может реализоваться только в индивидуальном выборе. Исходя из вышеизложенного следует, что без высоких моральных идеалов, абсолютных образцов для подражания невозможен подъем культуры. В любом обществе высотами этического сознания овладевают единицы, но без этих высот не возникает элементарная порядочность.

Как пишет философ-этик Ю. Шрейдер, высота морального абсолюта не принижает, но возвышает человека. Если я сам не способен подняться до идеала, то, по крайней мере, во мне есть нечто, ради чего мне эти идеалы даны. Как прекрасно, что есть люди, способные подняться до таких высот. Из одного восхищения перед ними можно постараться не упасть слишком низко и не предать эти идеалы. Недаром не иссякал поток искателей морального совершенства на идеях Л. Толстого, отца А. Меня, в Индии - Ганди и Шри Ауробиндо, в Европе сердца раскрывались навстречу нравственной мудрости А. Швейцера.

Творчество этих пророков может быть приравнено по силе воздействия к религиозному и является достоянием всего человечества. В наши дни особая надежда возлагается на педагогов - проводников этики Альберта Швейцера. Это возможно только в том случае, если они примут ее к действию. ТЕМА 3.