Философия исихазма в творчестве Феофана Грека

Философия исихазма в творчестве Феофана Грека. Философ зело хитрый», Феофан Грек по своему духовному складу был типичный представитель палеологовского возрождения, когда смешение традиционного православного мышления с идеями, которые несло это время, было свойственно многим исихастам.

Драматическая напряженность живописи Феофана, «страстность и полный драматизма пафос» его святых, их внутренняя напряженность и неуспокоенность проистекают не только из особенностей его личного характера и темперамента, но и из особенностей палеологовского возрождения, с которыми связана и тематика его росписи церкви Преображения на Ильине улице в Новгороде» [3]. Центральный элемент росписи Ф.Грека, раскрывающий особенности его воплощения идеи исихазма образ Христа-Пантократора, изображенного в куполе храма. «Для Феофана, как и для всякого исихаста, Бог – это прежде всего Свет, но этот Свет выступает здесь в ипостаси огня. Этим огнем мир испытывается, этим огнем мир судится, этот огонь сжигает всякую неправду, разделяя творение на свет и тьму, небесное и земное, духовное и душевное, тварное и нетварное.

Огонь – это меч, пронзающий плоть мира (Евр 4:12). Отсюда живописный язык Феофана – он сводит всю палитру к своеобразной дихотомии: все пишет двумя красками – охрой и белилами; мы видим как на охристо-глиняном фоне (цвет земли) вспыхивают молнии белильных бликов (свет, огонь). Все написано невероятно энергично, с некоторой гипертрофированностью эффектов, с усилением смысловых акцентов. …образный феофановский строй росписи говорит о том, что монохромность избрана мастером вполне сознательно, как метафорический язык. Цветовой минимализм этой росписи может быть соотнесен по аналогии с отказом от многословия в молитве, который исповедовали исихасты; сводя свое правило к нескольким словам Иисусовой молитвы, исихасты добивались невероятной концентрации мысли и духа. Такой же концентрации добивается и Феофан Грек» [4]. На восточной стене того же храма мастером был написан образ «Явление трех ангелов» («Гостеприимство Авраама»). «И здесь Феофан верен своему принципу монохромности – даже образы Ангелов написаны в два цвета – охрой и белилами.

Общий тон фигур фона написан в коричневой гамме, а белилами проставлены и обозначены основные акценты – очертания нимбов, блики и крылья, посохи с трилистниками на конце, тороки-слухи в волосах, движки на ликах и глазах.

Причем обращает на себя внимание тот факт, что зрачки в глазах Ангелов не написаны, вместо этого в них положены ярко-белые белильные мазки – «очи его, как пламень огненный» (Откр 1:14)» [4]. По стенам церкви, с трех сторон, изображены столпники и пустынники. «В образах подвижников дихотомия феофановского колорита обретает особую напряженность.

На наших глазах активность белого цвета нарастает от образа к образу» [4]. У святого Даниила «свет скользит свободными потоками по одежде, пульсирует на завитках волос, отражается в глазах»[4]. У св. Симеона Дивногорца «света на его одежде напоминают острые пронзающие молнии, стрелами вонзающиеся в его ветхую плоть.

В раскрытых глазах нет зрачков, но в глазницах изображены белильные движки – святой видит этот свет, он наполнен этим светом, он им живет.

Столпник Алимпий изображен с руками, сложенными на груди, его глаза закрыты, он слушает свое сердце, как и советовали исихасты: «Опусти ум свой в сердце и тогда молись». И, наконец, апофеоз преображения и погружения в свет – образ св. Макария Египетского.

Удлиненная свечеобразная фигура подвижника вся объята светом, как белым пламенем; это столп света.

Белильные блики вспышками написаны на лике Макария, но глаза не написаны вовсе.

Этот странный прием вновь избран сознательно: святому не нужны телесные очи, он внутренним (духовным) взором видит Бога, он не смотрит на мир внешний, он весь внутри. В образе св. Макария Феофан наглядно демонстрирует, как воздействует Фаворский свет на подвижника» [4]. Итак, на примере фресок церкви Спас-Преображения в Новгороде можно судить о художнике «как о ярчайшем представителе искусства исихазма. Энергичная манера, яркие запоминающиеся образы, глубинные духовные прозрения и знание мистического созерцательного опыта – все это открывает нам личность самобытную, темпераментную, необычайно одаренную» [4].