Юный проповедник крестового похода детей - Стефан из Клуа

Юный проповедник крестового похода детей - Стефан из Клуа. В 1200 г. а может, в следующем неподалеку от Орлеана в деревушке Клуа а может, в другом месте родился крестьянский мальчик по имени Стефан а может, Этьенн. Это слишком похоже на зачин сказки, но это только воспроизведение небрежности тогдашних хронистов и разнобой в их рассказах о детском крестовом походе. Впрочем, сказочный зачин вполне уместен для рассказа о сказочной судьбе. В. Задорожный Игра, ставшая трагедией. Атеистические чтения. М Издательство политической литературы, 1990г 20. Вот о чем рассказывают хроники.

Как все крестьянские дети, Стефан с малых лет помогал родителям - пас скот. От сверстников он отличался только чуть большей набожностью Стефан чаще других бывал в церкви, горше других плакал от переполнявших его чувств во время литургий и крестных ходов. Сызмала его потрясал апрельский ход черных крестов - торжественная процессия в день святого Марка, участники которой несли обвитые черной холстиной кресты.

В этот день возносили молитвы за воинов, полегших в святой земле, за мучимых в мусульманском рабстве. И мальчик воспламенялся вместе с толпой, яростно клявшей неверных. Не раз сеченная спина не позволяла глазам Стефана отвлекаться от стада. Зато мысленно он постоянно находился за морем, в святой земле. В один из теплых майских дней 1212 г. он повстречался с монахом-пилигримом, идущим из Палестины и попросившим подаяния. Монах принял поданый кусок хлеба и стал рассказывать о заморских чудесах и подвигах.

Стефан зачарованно слушал. Вдруг монах прервал свой рассказ, а потом неожиданно, что он Иисус Христос. Все дальнейшее было как во сне или же сном мальчика была эта встреча. Монах-Христос велел мальчику стать во главе небывалого крестового похода - детского, ибо от уст младенцев исходит сила на врага. Нет нужды ни в мечах, ни в доспехах - для покорения мусульман, будет достаточно безгрешности детей и божьего слова в их устах.

Затем онемевший Стефан принял из рук монаха свиток - письмо к королю Франции. После чего монах быстро ушел прочь растворился в воздухе Стефан не мог более оставаться пастухом. Всевышний призвал его на подвиг. Запыхавшись, мальчик примчался домой и десятки раз пересказывал случившееся с ним родителям и соседям, которые тщетно вглядывались ибо были неграмотными в слова загадочного свитка. Ни насмешки, ни подзатыльники не охладили рвения Стефана. Назавтра он собрал котомку, взял посох и направился в Сен-Дени - в аббатство святого Дениса, патрона Франции. Мальчик верно рассудил, что собирать добровольцев для детского похода надо в месте наибольшего стечения паломников.

И вот - раннее утро. Щуплый мальчик с котомкой и посохом на пустынной дороге. Снежный ком покатился. Мальчика еще можно остановить, удержать, связать и бросить остыть в подвал. Но ведь никто не предвидел трагического будущего. Один из хронистов свидетельствует по совести и по истине, что Стефан был рано возмужавшим негодяем и гнездилищем всех пороков. Но эти строки были написаны спустя тридцать лет после печального финала безумной затеи, когда задним числом стали искать козла отпущения.

Ведь имей Стефан дурную репутацию в Клуа, мнимый Христос не выбрал бы его на роль святого. Вряд ли стоит называть Стефана и юродивым, как это делают советские исследователи. Он мог быть просто экзальтированным доверчивым мальчиком, сметливым и речистым. В. Задорожный Игра, ставшая трагедией. Атеистические чтения. М Издательство политической литературы, 1990г 20. По пути Стефан задерживался в городах и деревеньках, где своими речами собирал десятки и сотни людей.

От многочисленных повторов он перестал робеть и путаться в словах. В Сен-Дени пришел уже опытный маленький оратор. Аббатство, расположенное в девяти километрах от Парижа, притягивало многотысячные толпы паломников. Стефана там приняли отлично святость места располагала к ожиданию чуда - и вот оно ребенок-златоуст.

Пастушонок бойко пересказывал все, что слышал от пилигримов, ловко вышибал слезу у толп, которые и пришли-то за тем, чтобы умиляться и плакать! Спаси, господи, страждующих в плену! Стефан указывал на мощи святого Дениса, хранимые среди злата и драгоценных каменьев, чтимые толпами христиан. А затем вопрошал такова ли судьба гроба самого господа, вседневно оскверняемого неверными? И выхватывал из-за пазухи свиток, и толпы гудели, когда отрок с горящими глазами потрясал перед ними непреложным велением Христа, обращенным к королю.

Стефан вспоминал о множестве чудес и знамений, поданных ему господом. Например, накануне появления монаха-Христа стадо забрело в пшеницу. Стефан погнался с хворостиной за коровами - а те вдруг пали перед ним на колени! Не так ли и нехристи падут пред нами! Стефан проповедовал перед взрослыми. Но в толпе были сотни детей, которых тогда частенько брали с собой старшие, направляясь к святым местам. Через неделю чудесный отрок вошел в моду, выстояв в острой конкуренции со взрослыми краснобаями и юродивыми.

К тому же Стефан исцелял хромых и слепых, являл и иные знаки святости. С горячей верой слушали нового чудотворца дети. Он взывал к их тайным мечтам о ратных подвигах, о путешествиях, о славе, о служении господу, о свободе от родительской опеки. А как это льстило честолюбию подростков! Ведь господь избрал своим орудием не грешных и алчных взрослых, а их - детей! Паломники расходились по городам и весям Франции. Взрослые очень скоро забыли о Стефане.

Зато дети взахлеб рассказывали всюду о ровеснике - чудотворце и ораторе, поражая воображение соседских детей и давая друг другу страшные клятвы помочь Стефану. И вот уже игры в рыцарей и оруженосцев заброшены, французские ребятишки начали опасную игру в христово воинство. Дети Бретани, Нормандии и Аквитании, Оверни и Гаскони, пока взрослые всех этих областей ссорились и воевали друг с другом, стали объединяться вокруг идеи, выше и чище которой не было в XIII в. Хроники умалчивают, был ли Стефан для папы счастливой находкой, или кто-то из прелатов, а может, и сам понтифик заранее запланировали явление мальчика-святого.

Принадлежала ли сутана, мелькнувшая в видении Стефана, никем не уполномоченному монаху-фанатику или переодетому посланцу Иннокентия III - теперь уже не дознаться. Да и неважно, где возникла идея детского крестоносного движения - в недрах папской курии или в ребячьих головах. Папа ухватился за нее железной хваткой. В. Задорожный Игра, ставшая трагедией. Атеистические чтения. М Издательство политической литературы, 1990г 20. Теперь все служило добрым предзнаменованием для детского похода плодовитость лягушек, столкновения собачьих стай, даже начинающаяся засуха.

То там, то здесь появлялись пророки двенадцати, десяти и даже восьми лет от роду. Все они твердили, что посланы Стефаном, хотя многие из них в глаза его не видели. Все эти пророки тоже излечивали бесноватых и творили другие чудеса Детвора формировала отряды и маршировала по окрестностям, повсюду вербуя новых сторонников.

Во главе каждого шествия, поющего гимны и псалмы, находился свой пророк, за ним несли орифламму - копию стяга святого Дионисия. Дети держали в руках кресты и зажженные свечи, размахивали курящимися кадильницами. А какое это было заманчивое зрелище для детей знати, которые наблюдали торжественный ход сверстников из своих замков и домов! А ведь почти у каждого из них в Палестине сражались дед, отец или старший брат. Кто-то из них погиб.

И вот - возможность отомстить неверным, стяжать славу, продолжить дело старшего поколения. И дети из знатных семей с энтузиазмом включались в новую игру, стекались под знамена с изображениями Христа и Приснодевы. Иногда они становились вожаками, иногда вынуждены были подчиняться худородному сверстнику-пророку. В движение включилось немало и девочек, которые тоже мечтали о святой земле, подвигах и свободе от родительской власти. Вожаки не гнали девчонок - хотелось собрать армию побольше.

Многие девочки ради безопасности и для удобства движений переодевались мальчиками. Как только Стефан еще не истек май! объявил местом сбора Вандом, туда стали сходиться сотни и тысячи подростков. С ними были немногочисленные взрослые монахи и священники, идущие, по выражению преподобного Грея, всласть пограбить или вдосталь намолиться, городская и деревенская беднота, присоединившаяся к детям не для Иисуса, а ради хлеба куса а всего больше - воры, шулера, разный преступный сброд, который надеялся поживиться за счет знатных детей, хорошо снаряженных в дорогу. Многие взрослые искренне верили в успех похода без оружия и надеялись, что им достанется богатая добыча.

Были с детьми и старцы, впавшие во второе детство. Сотни продажных женщин вились вокруг отпрысков знатных семей. Так что отряды получались на диво пестрые. И в прежних крестовых походах участвовали дети, старики, орды магдалин и всяческие подонки. Но раньше они были лишь довеском, а ядро христова воинства составляли искусные в ратном деле бароны и рыцари.

Теперь вместо плечистых мужей в латах и кольчугах ядро воинства составляли безоружные дети. Но куда же смотрели власти и, главное, родители? Все ждали, что дети перебесятся и успокоятся. Король Филипп II Август, неутомимый собиратель французских земель, коварный и дальновидный политик, поначалу одобрил инициативу детей. Филипп хотел иметь папу на своей стороне в войне с английским королем и был не прочь угодить Иннокентию III и организовать крестовый поход, да только власти его на то не хватало.

Как вдруг - эта затея детей, шум, энтузиазм. Разумеется, все это должно зажечь сердца баронов и рыцарей праведным гневом против неверных! Однако взрослые не потеряли голову. А детская возня стала угрожать спокойствию государства. Ребята бросают дома, бегут в Вандом, и в самом деле собираются двинуться к морю! Но с другой стороны, папа отмалчивается, легаты агитируют за поход Осторожный Филипп II опасался прогневать понтифика, но все же обратился к ученым недавно созданного Парижского университета.

Те ответили твердо необходимо немедленно остановить детей! Если надо - силой, ибо их поход вдохновлен сатаной! Ответственность была за остановку похода снята с него, и король издал эдикт, повелевающий детям немедля выбросить из головы глупости и разойтись по домам. В. Задорожный Игра, ставшая трагедией. Атеистические чтения. М Издательство политической литературы, 1990г 20. Однако королевский эдикт не произвел впечатления на детей.

У ребячьих сердец был владыка могущественнее короля. Дело зашло слишком далеко - окриком его уже не остановить. Лишь малодушные вернулисьдомой. Пэры и бароны не рискнули применить насилие простой люд сочувствовал этой затее детей и поднялся бы на их защиту. Без бунтов не обошлось бы. Ведь народу только что внушали, что божья воля позволит детям без оружия и кровопролития обратить мусульман в христиан и, таким образом, освободить из рук неверных Гроб Господень. К тому же папа заявил громогласно Эти дети служат укором нам, взрослым пока мы спим, они с радостью выступают за святую землю. Иннокентий III все еще надеялся с помощью детей разбудить энтузиазм взрослых.

Из далекого Рима он не мог видеть исступленных ребячьих лиц и, вероятно, не сознавал, что уже утратил контроль над ситуацией и не может остановить детский поход. Охвативший детей массовый психоз, искусно подогреваемый церковниками, теперь уже невозможно было сдержать. Поэтому Филипп II умыл руки и не настаивал на выполнении своего эдикта.

В стране стоял стон несчастных родителей. Забавные торжественные детские шествия по округе, столь умилявшие взрослых, превратились в повальное бегство подростков из семей. Редкие семьи в своем фанатизме сами благословляли детей на гибельный поход. Большинство отцов пороли своих отпрысков, запирали в чуланах, но дети перегрызали веревки, подкапывали стены, ломали замки и - убегали. А те, кто не смог вырваться, бились в истериках, отказывались от пищи, чахли, заболевали.

Волей-неволей родители сдавались. Дети надевали своего рода униформу серые простые рубахи поверх коротких штанов и большой берет. Но многие ребятишки и этого не могли себе позволить шли в чем были нередко босые и с непокрытой головой, хотя солнце в то лето за тучи почти не заходило. На груди у участников похода был нашит матерчатый крест красного, зеленого или черного цвета конечно, эти цвета соперничали друг с другом. У каждого отряда был свой командир, флаг и прочая символика, которой ребятишки очень гордились.

Когда отряды с пением, знаменами, крестами бодро и торжественно проходили через города и деревни, направляясь в Вандом, только замки и крепкие дубовые двери могли удержать сына или дочь дома. Словно чума прошлась по стране, унося десятки тысяч детей. Восторженные толпы зевак бурно приветствовали отряды детворы, чем еще больше подогревали ее энтузиазм и честолюбие. Наконец некоторые священники поняли всю опасность данной затеи.

Они стали останавливать отряды, где могли - уговаривали детей разойтись по домам, уверяли, что мысль о детском походе - это происки дьявола. Но ребята были непреклонны, тем более что во всех крупных городах их встречали и благословляли папские эмиссары. Разумных священников немедленно объявляли вероотступниками. Суеверие толпы, энтузиазм детей и козни папской курии победили здравый смысл. И многие из этих священников- вероотступников сознательно отправились вместе с обреченными на неминуемую гибель детьми, как семью веками позже учитель Януш Корчак пошел вместе со своими воспитанниками в газовую камеру фашистского концлагеря Треблинка.

В. Задорожный Игра, ставшая трагедией. Атеистические чтения. М Издательство политической литературы, 1990г 20. Глава 2.