СЕКРЕТНО

ИЗ ДНЕВНИКА В.М.МОЛОТОВА.

г.Лондон.

 

ПОСЕЩЕНИЕ В.М. МОЛОТОВЫМ МИНИСТРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ: ВЕЛИКОБРИТАНИИ БЕВИНА 11 сентября 1945 г. в 12ч.30мин. В МИНИСТЕРСТВЕ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ.

 

Присутствуют: Гусев, Кадоган, Павлов и английский переводчик.

 

Бевин говорит, что предполагается устраивать пленарные заседа­ния министров каждый день в 3 часа 30 минут, в то время как утренние часы имеется в виду отвести для работы заместителей. Министры могут назначать комиссии специалистов для изучения отдельных: вопросов, ес­ли это будет необходимо. Что касается порядка председательствования, то он зависит от пожелания министров.

Молотов говорит, что он предпочитал бы, чтобы на всех заседа­ниях министров на данной сессии председательствовал Бевин.

Бевин благодарит и говорит, что он предлагает для обслуживания Совета на данной: сессии услуги английского секретариата во главе с Бруком. Задача этого секретариата будет состоять в том, чтобы со­ставлять протоколы и рассылать различные документы.

Молотов говорит, что, по его мнению, каждой делегации полезно иметь своего секретаря.

Бевин говорит, что остальные вопросы можно будет обсудить, когда встретятся министры.

Молотов спрашивает, не имеется ли у Бевина проекта повестки дня

Бевин говорит, что им, Бевиним, била предложена повестка дня. Кроме того, другие делегации предложили поставить на обсуждение ряд вопросов.

Молотов отвечает, что было бы целесообразно секретарям делега­ций собраться вместе с целью обсуждения ряда организационных вопро­сов.

 

Беседа продолжалась 10 минут.

 

Записал В. Павлов.

 

 

СЕКРЕТНО.

 

ИЗ ДНЕВНИКА В.М.МОЛОТОВА.

г.Лондон.

 

ЗАПИСЬ БЕСЕДА С БЕВИНЫМ

23 сентября 1945 г. в 15 час.30 мин. в Советском Посольстве.

 

Присутствуют: Ф.Т.Гусев, А.К.Керр, переводчик В.Н.Павлов.

Бевин поясняет, что он пришел для того, чтобы переговорить с Молотовым по принципиальным политическим вопросам до завтрашнего за­седания, так как, по его, Бевина, мнению, трудности, с которыми встретилась Конференция, имеют своей причиной не процедурные, а полити­ческие вопросы. Дело в том, что отношения между Советским Союзом и Великобританией в настоящее время складываются так, как они скла­дывались в свое время между Великобританией и Гитлером, а это ведет к тому, что если обе стороны не будут действовать осторожно, то существующие между ними различия в подходе к европейским проблемам создадут такие трудности, которые будут иметь серьезное значение для отношений между Советским Союзом и Великобританией. Он, Бевин, стремится к тому, чтобы избежать взаимных подозрений в отношении политики обеих стран в Европе, и хочет такого положения, при кото­ром у обеих сторон не будет ни малейших подозрений в отношении моти­вов друг друга. Совпра правильно делает, что требует дружественных Советскому Союзу правительств в Восточной Европе и безопасности для себя. Но стоит лишь ему, Бевину, мимоходом поговорить с кем-нибудь из соседей Великобритании на западе, как его, Бевина, подозревают в том, что он стремится создать на западе блок против Советского Союза. На самом же деле Британское Правительство стремится лишь к свободному сотрудничеству со своими соседями, не имея никаких пло­хих намерений, а в других частях Европы Британское Правительство стремится к восстановлению тех прав, которые у него были до напа­дения Гитлера на Великобританию, и за восстановление которых она вела войну. Британское Правительство не намерено предпринимать чего-либо в тайне и оно не будет участником какого-либо соглашения, на­правленного против Советского Союза, Он, Бевин, хочет лишь знать, какова советская политика в Европе. Если Британское Правительство заключит договор с Францией, такой же как англо-советский договор, о чем оно, правда, еще не приняло решения, то это не будет вызвано желанием создать западный блок против Советского Союза. Заключение этого договора будет вызвано экономическими, финансовыми и другими соображениями. Что касается Триполитании, то Черчилль в свое время говорил ему, Бенину, о том, что Генералиссимус Сталин в одной из своих бесед с ним заявил, что у Советского Союза нет намерения двигаться в Средиземное море. У Великобритании же нет планов про­тив Советского Союза. Правда, это было не соглашение, а всего лишь устное заявление,

Если бы он, Бевин, знал, каковы планы Советского Союза в Европе, он откровенно изложил бы, что приемлемо для Великобритании, и предложил бы, как можно было бы согласовать политику обеих стран. В качестве примера того, что порождает сомнения, он Бовин, мог бы указать на то, что он не понимает, почему Молотов отказал­ся дать ему определенный ответ по поводу Додеканезских островов. В качестве второго примера, он, Бевин, приведет вопрос о междуна­родных внутренних водных путях в Европе, пояснив, что при обсужде­нии этого вопроса, он просил лишь о. том, чтобы при установлении международного режима на водных путях Британскому Правительству было возвращено то, что было потеряно Великобританией во время войны. Он, Бевин, не хотел и не хочет участвовать в такой Конфе­ренции, в которой нельзя будет откровенно обсуждать вопросы. Он, Бевин, хотел бы знать, с какими требованиями Великобритания должна согласиться, и тогда он, Бевин, откровенно сможет изложить бри­танскую позицию.

Молотов, сославшись на упоминание Бевином Гитлера, говорит, что, может быть, упоминание Гитлера кстати, а может быть и не кстати.

Бевин поясняет, что, упоминая Гитлера, он не хотел срав­нить Советское Правительстио с Гитлером, а. имел лишь в виду обсто­ятельства, при которых взаимоотношения между Англией и Германией в то время развивались в течение длительного Бремени при отсутствии откровенности, пока положение не стало непоправимым.

Молотов говорит, что он хочет упомянуть о Гитлере в другой связи. Гитлер смотрел на Советский Союз как на государство низшей расы, считая Советский Союз чем-то вроде географического понятия. Но что делать, если мы не считаем себя низшей расой, а считаем Советский Союз государством, имеющим равные права с другими госу­дарствами, и не хотим, чтобы на Советский Союз смотрели как на государство низшей расы. Он, Молотов, хочет, чтобы не забывали о том, что отношения с Советским Союзом должны строиться на основе равенства. Пока шла война, пока миллионы людей гибли на фронте, у Советского и Британского правительства были споры, но они сгова­ривались. Советский Союз был, видно, нужен. Как только война окончилась, против Советского Союза принимаются всякие мер!.. Не потому ли это происходит, что Советский Союз уже не нужен больше как равный партнер своих союзников? Конечно, если эта линия будет продолжаться, то это не будет нас сближать, а, напротив, создаст затруднения в на­ших взаимоотношениях. Мы готовы забыть то, что было сделано после прошлое войны, но не следует повторять ничего из того, что было сделано тогда, и не следует повторять новых попыток изолировать Со­ветский Союз. Во всяком случае, Британское Правительство должно по­нять, что если отношения с Советским Союзом будут строиться на чем-либо похожем на то, что было в прошлом, то нам трудно будет понять эту политику и трудно будет говорить о сближении, которого мы хотим и после войны, и которое мы считаем совершенно необходимым для себя и для наших друзей, в частности, и, может быть, в особенности, в Англии.

Бевин говорит о западном блоке, так будто бы мы атому ме­шаем. Это не верно. Британское Правительство может не обращать вни­мания на те или иные статьи в советских газетах, написанные малоиз­вестными авторами. Но Британскому Правительству известно, что Со­ветское Правительство ни разу не ставило этого вопроса перед Бри­танским Правительством и не высказывало никаких возражений.

Бевин затронул вопрос о Додеканезских островах. Это малень­кий вопрос и мы договоримся о нем с Великобританией, и Греция, конечно, получит эти острова. Но когда в Берлине Советская Делегация поставила вопрос о советских базах в Константинополе, советские предложения были отклонены, а, между прочим, в прошлую мировую войну Британское Правительство обещало отдать Константинополь царскому правительству. Советское Правительство на это не претендовало и не претендует. Почему Великобритания интересуется Черноморскими проливами? Черное море – внутреннее море для прибрежных стран и, вместе с тем не безопасный район для Советского Союза, как показала и эта война. Турция не может надежно оборонять одна Черноморские про­ливы. Британское Правительство, однако, не хочет, чтобы Советский Союз договорился с Турцией по этому вопросу. Он, Молотов, видел, что отношение Британского Правительства к Советскому Союзу гораздо хуже, чем его отношение к царскому правительству в 1915 году. В Черноморских проливах нас хотят держать за горло руками турок. А когда мы поставили вопрос о том, чтобы нам дали хотя бы одну мандатную территорию в Средиземном море - Триполитанию, то сочли, что мы покушаемся на права Великобритании. Между тем, Великобритания не может иметь монополии в Средиземном море, где сейчас Италия переста­ла быть силой, а Франция не занижает прежнего положения. Великобритания осталась там одна. Неужели Советский Союз не может иметь уголок в Средиземном море для своего торгового флота? Это трудно понять.

Бевин поставил вопрос о водных путях в Европе. Что касается водных путей в Европе, то, нам кажется, более правильным решить этот вопрос с точки зрения временного положения, т.е. периода окку­пации, то есть периода до заключения мирного договора, с балканскими странами - бывшими сателлитами Германии. Если будет решено учредить временный режим на международных путях в Европе, то верховная власть должна быть сохранена у Главнокомандующего. Иначе будет двоевластие и появится много лишних трений, очень вредных для Со­ветского Союза и Великобритании, так же как и для всех союзных го­сударств, т.е. Франции и США.

Мы никак почему-то не можем договориться о политике в отноше­нии балканских стран. Против Советской Делегации все время ведется наступление в тех целях, чтобы развязать противоречия на Балканах. Мы считаем это опасным. Или возьмем другой вопрос. До сих пор Бри­танское Правительство заявляло, что оно не признает советскими гра­жданами жителей Западной Белоруссии и Западной Украины, хотя Бри­танское Правительство согласилось на линию Керзона. Возьмем Герма­нию - нашего общего врага. Вместо того, чтобы помогать Советскому Союзу б вопросе о репарациях, Британское Правительство создает труд­ности. Оно само не берет репарации и не дает этих репараций Совет­скому Союзу, мешая ему там, где это касается нашего общего врага. Он, Молотов, уже не говорит о враждебном Советскому Союзу заявле­нии, сделанном недавно фельдмаршалом Вильсоном в Америке. Наконец, имеется вопрос о дальневосточных делах. Этот вопрос был затронут в письме британского посла на его, Молотова, имя и его имелось в виду обсудить в Лондоне, но до сих пор он не обсужден.

Бевин говорит, что он будет отвечать Молотову на каждый затронутый им вопрос. Во-первых, он, Бевин, может заверить его, Молотова, что лейбористы никогда не допускали даже и мысли о том, чтобы считать Советский Союз государством низшей расы, и что ни он, Бевин, ни его коллеги не исходят в англо-советских отношениях из признания одной нации низшей, а другой - высшей. Напротив, в Англии сейчас считают, что Советский Союз и Соединенные Штаты обращаются с Великобританией как с низшей нацией. Поэтому, по его, Бевина, мне­нию, этот вопрос вообще можно снять с порядка дня.

Бевин говорит, что он не обсуждал еще вопроса о Проливах с тех пор, как он стал министром иностранных дел. Но он готов к тому, чтобы возможно скорее заняться изучением этой проблемы. С другой стороны, в отношении Триполитании он, Бовин, может ска­зать, что Великобритания не хочет такой большой монополии в Сре­диземном море. Британская Империя сильно опасается того, как бы чего-нибудь не случилось в Средиземном море, что разделило бы Британскую Империю на две части. Если бы он, Бевин, действовал только в интересах Британской Империи, то он отдал бы Триполитанию под опеку Италии. Но он, Бевин, хочет оставить за Великобрита­нией Киренаику в силу тех обязательств, которое Великобритания имеет в. Египте и в других странах этого района.

Бовин говорит, что Британское Правительство хочет объединить Эритрею и ряд других территорий и держать их в разоруженном со­стоянии. Если Абиссиния пожелает получить выход к морю, то это не встретит затруднений. Вот чего требуют британские интересы и он, Бевин, хотел бы, чтобы это было принято. Что касается Додеканезских островов, то Британское Правительство хочет, возможно скорее, возвратить их грекам, передав вопрос о демилитаризации их на рассмотрение Совета Безопасности.

Бевин говорит, что Британское Правительство стремится вос­становить свои права на международных водных путях в Европе, независимо от того, будет ли установлен временный или постоян­ный режим на этих путях. Он, Бевин, не возражает против времен­ного режима, но считает, что срок временного режима не должен быть свыше 2-3 лет, т.е. он может быть короче, чем период кон­троля союзников над Германией. Если британские интересы на между­народных водных путях в Европе будут признаны, то это устранит еще один источник сомнений в отношении имеющихся намерений.

Бевин говорит, что Молотов сказал, что Британское Правитель­ство старается развязать противоречия на Балканах. Это неверно. Он, Бевин, унаследовал от бывшего Британского Правительства не­приятности, связанные с генералом Радеску. Но он, Бевин, должен сказать, что. Великобритания считает, что болгарское п румынское правительства вызвали много недовольства, и поэтому он, Бевпн, сделал на днях на заседании Совета Министров иностранных дел предложение, чтобы положить этому конец. Он, Бевин, хотел лишь, чтобы положение в этих странах было объективно расследовано в це­лях выяснения, не является ли политика Британского Правительства по отношению к этим странам неправильной.

Молотов отвечает, что он предлагал, чтобы официальное и не­официальные представителя союзников изучили положение в этих стра­нах на месте. Для этой цели Британское Правительство может послать туда того, кого оно хочет, того, кому оно доверяет.

Бовин спрашивает, может ли тот представитель, которого Бри­танское Правительство пошлет в эти страны, переговорить с совет­скими представителями там.

молотов отвечает утвердительно.

Бевин упомянув о репатриации советских граждан, происходя­щих из Западной Украины и Западной Белоруссии, спрашивает, идет ли речь также о лицах, происходящих из Прибалтийских республик.

Молотов отвечает, что он говорил только о жителях Западной Украины и Западвой Белоруссии. Он, Молотов, хочет, чтобы Британ­ское Правительство признало их советскими гражданами.

Бевин отвечает, что Британское Правительство не может счи­тать жителей Западной Украины и Западной Белоруссии советскими гражданами до тех пор, пока Британским Правительством не будет ратифицирован мирный договор, устанавливающий границу между Поль­шей и Советским Союзом. Тем временем Британское Правительство считает их лицами без гражданства.

Молотов заявляет, что эти действия Британского Правитель­ства неправильны, так как в Крыму Британское Правительство в лице Черчилля подписало соглашение, по которому линия Керзона признает­ся границей между Советским Союзом и Польшей.

Бевин отвечает, что юристы убедили его в том, что выходцев из Западной Белоруссии и Западной Украины следует считать лицами без гражданства. Однако, он, Бевин, обещает заняться этим вопро­сом и проверить выводы юристов.

Молотов замечает, что юристы, видимо, подвели Бовина. Бевин говорит, дальше, касаясь работы Репарационной Комиссии, что британским представителям даны указания выполнить то соглаше­ние, которое было заключено в Потсдаме.

Молотов замечает, что пока Репарационная Комиссия ничего не сделала, и что британские представители тормозят ее работу.

Бевин заверил меня, что они больше этого делать не будут.

Бевин говорит, ссылаясь на упоминание Молотовым заявления Вильсона, что британское министерство иностранных дел опубликова­ло соответствующее сообщение и добавляет, что поведение Вильсона расследуется военным министерством.

Молотов говорит, что при помощи своего опровержения мини­стерство иностранных дел по существу умыло руки.

Бевин спрашивает, что именно Советская Делегация предложит обсудить, в связи с намерением Советской Делегации поставить в Совете Министров вопрос о Дальнем Востоке.

молотов отвечает, что Советская Делегация имеет в виду вопрос о создании контрольного механизма для Японии и что она готова принять такое решение по этому вопросу, которое будет близко к тому, что было предложено Британским Правительством в письме Керра на имя Молотова от 30 августа.

Бевин спрашивает, говорил ли Молотов об этом с Бирнсом и, получив ответ Молотова, что он намерен это сделать, обещает обду­мать поставленный Молотовым вопрос.

Бевин просит в заключение беседы сообщить точку зрения Советского Правительства на возможное заключение договора между Францией и Великобританией в духе англо-советского договора.

Молотов обещает запросить Москву по этому вопросу и выска­зывает надежду, что такой франко-английский договор не встретит возражений Советского Правительства.

Беседа продолжалась 2 часа 15 минут.

Записал (В.Павлов)

 

Разослано:

тт.Сталину, Берия, Маленкову, Микояну.

 

СЕКРЕТНО

ИЗ ДНЕВНИКА В.М.МОЛОТОВА.

 

ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ С БЕВИНОМ В ЛАНКАСТЕР ХАУЗЕ

26 сентября 1945 г. в 15 час.30 мин.

 

Присутствуют тт.Гусев, Павлов, Кадоган, Керр.

 

Бевин заявляет, что он не может пойти на то, чтобы обидеть Францию, выставив ее за дверь.

Молотов говорит, что, если будет выполнено берлинское реше­ние, то это никого не должно обидеть.

Бевин говорит, что он не может согласиться на отстранение. Франции от участия в Совете Министров.

Молотов отвечает, что французская делегация сможет прини­мать участие в работе Совета Министров. Она лишь не будет при­нимать участия в обсуждении проекта мирных договоров с балкан­скими странами. Таково было решение, принятое в Берлине.

Бевин говорит, что британское правительство не может пойти на то, чтобы отстранить Францию от участия в балканских делах, в которых она столь сильно заинтересована.

Молотов отвечает, что он, в свою очередь, не может пойти на изменение берлинского решения.

Беседа продолжалась 35 минут.

Беседа происходила в условиях большой спешки и подробной записи не велось.

Записал Т. В. Павлов

Разослано:

тт.Сталину, Берия, Маленкову, Микояну.

 

СЕКРЕТНО

ИЗ ДНЕВНИКА В.М.МОЛОТОВА.

 

г.Лондон.

 

 

ПРИЕМ БЕВИНА 1 октября 1945 г. в 17 ч. 30 м. в Советском Посольстве.

 

Присутствуют - т.т. Гусев, Павлов, Британский Посол Керр.

 

Бевин заявляет, что он пытался найти тот метод, при помощи которого можно было бы достойно закончить конференцию. Во-первых, он, Бевин, хочет заверить Молотова, что он, будучи членом кабине­та Черчилля, последовательно защищал решения, принятые на конфе­ренциях в Москве, Тегеране и Ялте. Во-вторых, он, Бевин, хочет сказать, что у него не было никаких задних мыслей, когда он сос­тавлял проект решения от 11 сентября. Главная трудность, перед которой он, Бевин, предстал сейчас, связана с Францией. Если бы Франция была допущена в Совет в качестве полноправного члена, то это позволило бы ему, Бевину, избежать многих трудностей. Что ка­сается Болгарии и Румынии, о которых он, Бевин, беседовал с Моло­товым два раза, то после обмена мнениями между Молотовым и Бирнсом он, Бевин, сделал свое предложение с целью примирить точки зрения Молотова и Бирнса. Как известно он предложил послать объективных представителей на Балканы для изучения обстановки на месте. Задача этих представителей состояла бы в том, чтобы сооб­щить правительствам о действительном положении вещей с тем, чтобы правительства могли проверить те выводы, к которым они пришли. Если бы их доклад доказал, что британское правительство ошиблось в своем выводе, тогда вопрос о признании правительств был бы ре­шен немедленно. Если их доклад подтвердил бы выводы британского правительства, то признание нынешних правительств Болгарии и Румынии было бы затруднено. В этом случае отчет представителей не был бы опубликован, а между союзниками состоялись бы дружеские переговоры с целью урегулирования вопроса. Он согласен принять за основу требование Молотовым того, чтобы в соседних с СССР странах были дружественные СССР правительства. С другой стороны, он считает, что эти правительства не должны быть враждебными Ве­ликобритании. Далее Молотов поднял вопрос о том, чтобы правитель­ство Великобритании признало правительства Румынии и Болгарии после выборов. При этом Молотов ссылался на выборы, которые имели место в Финляндии. Британскому правительству представлены доказательства того, что те выборы, которые имели место в Фин­ляндии, будут невозможны в Румынии и Болгарии. Речь идет о том, правильно ли это, или неправильно. Это могут проверить объективные наблюдатели, которых можно было бы послать на Балканы.

Бевин говорит, что затем имеется вопрос о признании прави­тельства Австрии. Британское правительство будет согласно с лю­бым решением, которое будет вынесено по этому вопросу союзным Советом.

Молотов говорит, что процедурные дела Совета Министров воз­никли скорее в силу недоразумения и вообще он, Молотов, считает этот вопрос мелким. Он, Молотов, исходит из необходимости при­держиваться Берлинского соглашения. Он полагает, что можно было бы договориться на том, чтобы в общий протокол не вписывать ре­шение от 11 сентября. Это решение должно быть лишь вписано в протоколы, которые будут подписываться соответственно двумя, тре­мя и четырьмя министрами, которые пригласили Францию и Китай принять участие в обсуждении, но в эти же протоколы приглашающие державы должны внести соответствующее примечание, которым будет отменено решение от 11 сентября.

Бевин говорит, что в этом случае решение от 11 сентября будет, например, в протоколе по мирному договору с Италией гла­сить примерно следующее: "Правительства Советского Союза, Соеди­ненных Штатов, Франции, Великобритании пригласили Китай участ­вовать в дискуссии без права голоса". В случае мирных договоров с Балканскими странами в качестве приглашающих Францию и Китай будут упомянуты Советский Союз, Соединенные Штаты и Великобри­тания.

Молотов говорит, что это правильно.

Бевин замечает, что при такой форме протокола Франция попа­дает в неловкое положение, поскольку ее как бы просят выйти за дверь.

Молотов отвечает, что Франция не попадает в неловкое поло­жение, поскольку она уже не будет подписывать решений об отстра­нении себя от участия в работе Совета по определенным вопросам.

Теперь, он, Молотов, хотел бы высказать несколько замеча­ний по существу вопроса. Главное затруднение для советской делегации заключается в том, что британское и американское правительства не согласны признать правительства Румынии и Болгарии. Если британское и американское правительства в данный момент не готовы договориться с советским правительством о признании румынского и болгарского правительств, Советское правительство не торопит с этим и оно готово подождать до того момента, ког­да британское и американское правительства будут готовы к этому. По вопросу о Франции он, Молотов, ничего другого не может ска­зать, кроме, как подтвердить необходимость выполнения Берлин­ского решения, которое пока остается в силе и которое министры не имеют права изменить.

Молотов говорит, что Советский Союз не претендует ни на какие права Великобритании, ни на особую роль СССР в государ­ствах, в которых заинтересована Великобритания. Советский Союз в действительности, ни в чем не мешает Великобритании. Совет­ское правительство не вмешивается в греческие дела, хотя Со­ветскому правительству не все нравится в Греции. У Советского правительства не будет возражений, чтобы Великобритания заклю­чила с Францией или с любой другой демократической страной та­кой же договор, какой существует между Великобританией и Со­ветским Союзом. Советский Союз не виноват в том, что Франция попала в очень неудобное положение. Однако нужно учитывать, что Франция Петена и Лаваля помогала Гитлеру.

Бевин продолжает настаивать на своем. На этом беседа заканчивается.

Беседа продолжалась 1 час. 15 минут.

 

Записал В.Павлов.

 

Разослано:

тт.Сталину, Берия,

Маленкову, Микояну.

 

 

ИЗ ДНЕВНИКА В.М.МОЛОТОВА

Г.ЛОНДОН.

 

БЕСЕДА В.И.МОЛОТОВА С ГОСУДАРСТВЕННЫМ СЕКРЕТАРЕМ США БИРНСОМ

14 сентября 1945 г. в 15 ч. 30 мин. В ЛАНКАСТЕР ХАУС.

 

Бирнс заявляет, что он пришел изложить Молотову свое пред­ложение о колониях. Во-первых, он хотел он напомнить о том, что в Атлантической Хартии, в Московской декларации, а также во всех других заявлениях, союзники придерживались той позиции, что их целью является предоставление народам возможности выбрать себе форму правительства. Что касается колониальных народов, то можно предвидеть утверждения, что колониальные народы: не готовы к то­му, чтобы управлять собою. Известно, однако, что в своих коло­ниях Италия не наполнила своих обязанностей по подготовке насе­ления колоний к самоуправлению. Итальянцы использовали свои коло­нии для военных целей. Теперь после того, как союзники приняли решение об отделении от Италии ее колоний, они должны решить, как с ними поступить. Он, Бирнс, думал, что било он естественно передать эти колонии в ведение Совета по опеке Международной Ор­ганизации. Тогда возникает вопрос, кто, конкретно, должен управ­лять колониями. Судя по прошлому, Италия не в состоянии подгото­вить население колоний для самоуправления. Англичане предлагают, чтобы продолжало существовать нынешнее положение, а именно, чтобы итальянскими колониями управляли находящиеся в них британские войска. Имея в виду то, что союзники заявляли всему миру, было бы неразумно передавать колонии от одной стороны к другой, хотя бы на временный срок, так как весь мир сказал бы, что это уловка, что на самом деле передача колоний другой стороне произведена не временно, а на все время. Народы арабских государств хотят видеть дальнейшие шаги со стороны союзников в деле предоставления арабам возможности управления собой. Поэтому все люди, которые примкнули к делу союзников, хотели бы видеть, чтобы что-нибудь было пред­принято в этом направлении. Это касается военных баз в колониях, то они должна находиться не под контролем отдельного государства, а под контролем Организации 0бъединенных Наций, так как это дало бы уверенность в том, что ни одна нация не имеет преимуществ. За­тем через 10 лет дети, которые родились после того, как Италия начала колонизацию, станут совершеннолетними и из их числа воз­можно будет подобрать людей, которые смогут управлять страной. Благодаря тому, что Совет по опеке должен будет назначить админи­стратора, будет гарантирована компетентность этого администратора. Советское Правительство как член Совета Безопасности будет, наряду с другими государствами, членом Совета по опеке.

Молотов спрашивает, нельзя ли уговориться, из каких граждан будет назначен администратор.

Бирнс отвечает, что, по его мнению, администратора лучше на­значить из числа граждан того государства, которое не имеет прямой заинтересованности в данной подопечной территории. Если это не будет сделано, то итальянцы могут сказать, что у них в колониях имеется несколько тысяч итальянцев, которые лучше знают арабов и местные условия и поэтому смогут быть лучшими администраторами. Кроме того, он, Бирнс, предлагает назначить Совещательный Комитет в составе представителей СССР, Великобритании, Соединенных Штатов и других стран для надзора за работой администратора. Если он пло­хо будет действовать, то Совещательный Комитет может доложить об этом Совету по опеке.

Молотов отвечает, что он считает предложение Бирнса одним из интересных. Советское Правительство исходит из того, что коло­нии, взятые у побежденных стран, должны быть под контролем Совета по опеке. Во Советское Правительство предпочитает и советует пору­чить опеку над каждой из итальянских колоний одному из государств членов Совета по опеке. Советское Правительство хотело бы испы­тать свои силы, осуществляя опеку под контролем Совета по опеке хотя бы над одной из бывших итальянских колоний.

Бирнс отвечает, что, поскольку речь идет о Соединенных Штатах, то они не пожелают принимать на себя такое бремя. Соединенные Шта­ты выполнили свой долг в отношении Филиппин. Выполнение этого дол­га оказалось бременем для Соединенных Штатов. Ему, Бирнсу, неясно, как Советский Союз при своей огромной территории сможет управлять миллионным арабским населением.

Mолотов замечает, что Советский Союз хочет показать, что он сможет лучше это сделать, чем итальянцы.

Бирнс говорит, что выполнение соглашения является таким бре­менем, которое Соединенные Штаты не хотели бы брать на себя. Кроме того, он, Бирнс, откровенно должен сказать, что, если поручить опеку одному государству, то тогда и другие захотят получить подопечную территорию, например Франция, и тогда весь мир ска­зал бы, что США., Британия и Советский Союз отобрали у Италии колонии и разделили их между собой. Поэтому он, Бирнс, думает, что было бы лучше назначить администратора из числа нейтральных государств.

Молотов замечает, что было бы трудно найти из нейтральных стран такую, которая удовлетворила бы всех.

Беседа продолжалась 35 минут.

 

Записал В.Павлов.

Разослано

тт.Сталину, Берия, Маленкову, Микояну.

 

СЕКРЕТНО

ИЗ ДНЕВНИКА В.М.МОЛОТОВА.

г.Лондон.

 

ПРИЕМ БИРНСА, ГОСУДАРСТВЕННОГО СЕКРЕТАРЯ США, В СОВЕТСКОМ ПОСОЛЬСТВЕ

16 сентября 1945 г. в 17ч.30мин.

 

Присутствовали: т.т.Гусев, Павлов, Болен.

 

Бирнс заявляет, что он хотел бы переговорить с Молотовым по вопросу о Румынии и Болгарии до обсуждения мирных договоров с этими странами в Совете Министров. Он, Бирнс, считает, что даль­нейшее сотрудничество Советского Союза и Соединенных Штатов является самым важным фактором в мире. Всякий раз, когда возни­кает вопрос, по которому между США и Советским Союзом имеются разногласия, обе стороны должны, по крайней мере, облечь эти разногласия в такую форму, чтобы она не повредила общему делу. Во-первых, у Молотова не должно быть никаких сомнений, что Сое­диненные Штаты желают, чтобы соседние с СССР страны в Европе бы­ли дружественно настроены к СССР.

Молотов отвечает, что он не будет скрывать, что у Советско­го правительства имеются сомнения в этом. Советскому Правительст­ву непонятно, почему англичане и американцы поддерживали враж­дебное Советскому Союзу правительство Радеску и не поддерживают дружественное Советскому Союзу правительство Грозы.

Бирнс говорит, что он хотел бы сейчас обратиться к истории. После подписания Ялтинской декларации об освобожденной Европе он, Бирнс, по прибытии в США был уполномочен Президентом пояснить это соглашение членам конгресса. Декларация в США была признана хорошей и отношение к Советскому Союзу сильно улучшилось. Однако, когда не было никакого движения в польском вопросе, у американско­го народа создалось впечатление, что соглашение по Польше на­рушено. Он, Бирнс, хорошо знал, что это неправильное впечатление. В Москву поехал Гопкинс, договорился с Генералиссимусом Сталиным и в результате этого была принята реорганизация польского прави­тельства, которая разрядила атмосферу вокруг польского вопроса и весьма обрадовала всех. Не может быть сомнения в том, что нынеш­нее польское правительство дружественно относится к Советскому Союзу и что Соединенные Штаты удовлетворены достигнутым компромиссом. Он, Бирнс, знает, что в Советском Союзе и в Соединенных Штатах обычаи различны и что нужно проявлять терпимость в этом отношении. Если Молотов подумает о том, как народ в Соединенных Штатах представляет себе свободные выборы, то он поймет его, Бирнса, когда Бирнс скажет, что правительство Грозы было создано при таких обстоятельствах, что это произвело очень плохое впечатление в Амери­ке, где принято считать, что Вышинский приказал королю в течение двух часов уволить правительство и поручить Грозе сформировать новое. Со времени своего создания правительство Грозы отказывало в допуске американских корреспондентов в Румынию. Правительство Грозы не сде­лало для американцев ничего, что позволило бы правительству США за­щищать действия Совпра перед лицом американского народа.

Молотов спрашивает, имеются ли сейчас трудности в посылке американских корреспондентов в Румынию. Он, Молотов, вчера читал хорошее сообщение Госдепартамента об отъезде американских корреспон­дентов в Румынию.

Бирнс отвечает, что в Госдепартамент поступило 14 заявлений от американских корреспондентов, требующих въезда в Румынию.

Молотов говорит, что в декабре прошлого года, в мае и июле нынешнего года могли быть затруднения. Но имеются ли они сейчас?

Бирнс отвечает, что только вчера Госдепартамент был уведом­лен о том, что 14 корреспондентов получат визы на въезд в Румынию. Визы же были запрошены 8 месяцев тому назад.

Молотов замечает, что вопрос о въезде корреспондентов теперь, следовательно, отпал.

Бирнс отвечает, что рассмотрение вопроса о выдаче виз аме­риканским корреспондентам тянулось так долго, что многие из них отказались ехать в Румынию и уехали уже в другие страны. Но есть два американских корреспондента в Болгарии, запросивших визу на въезд в Румынию. Несмотря на то, что Румыния согласилась выдать им въездные визы, Болгария отказалась их пустить.

Молотов отвечает, что эту мелочь нетрудно урегулировать. Но он, Молотов, хотел бы знать, допустило ли бы ампра существование в соседней США Мексике правительства, враждебного США, в особенно­сти после того, как Мексика, напав на США, воевала бы против США и в течение двух лет ее войска оккупировали бы значительную часть территории США. Он, Молотов, уверен, что американское пра­вительство не потерпело бы в Мексике правительства, враждебного американскому правительству. Так и Советский Союз не может допустить враждебного ему правительства в побежденной стране - Румынии, являющейся к тому же соседкой СССР.

Бирнс говорит, что он согласен с Молотовым, но он хотел бы подчеркнуть, что не следовало бы сформировывать правительство та­кими методами, какими ёнло сформировано правительство Грозы. Мож­но найти способ, подобный тому, который был применен в Польше, для того, чтобы обеспечить наличие в правительстве представителей всех демократических партий страны.

Молотов отвечает, что в Румынии невозможно повторить опыт Польши, где существовали два правительства, а не одно, как в Ру­мынии. Кроме того, пример Польши не подходит также и потому, что Румыния выступила против союзников, а Польша была нашим союзником. В побежденной стране нельзя терпеть враждебного правительства, и ни одно уважающее себя правительство, находясь на месте Совет­ского правительства, этого не допустит.

Молотов говорит, что Советское Правительство пошло навстре­чу американцам и англичанам в деле выборов в Болгарии, но счи­тает, что сейчас как в Болгарии, так и в Румынии нужно подождать выборов, после которых в этих странах будут созданы новые правительства так, что в них будут представлены все демократические эле­менты, имеющие вес в парламенте. До выборов Советское Правитель­ство не считает возможным переформировывать правительства Румынии или Болгарии.

Бирнс отвечает, что он снова хочет повторить, что он согла­сен с тем, что Советский Союз не может терпеть враждебного прави­тельства в соседней стране. Но он не может поверить, что невоз­можно подобрать такое правительство, которое было бы дружествен­но Советскому Союзу и в котором были бы представлены все демокра­тические партии. Советское правительство заинтересовано, чтобы в мировом общественном мнении было хорошее мнение о Советском Сою­зе. Американское правительство не интересуется какими-либо отдель­ными лицами или партиями в Румынии. Оно лишь желает иметь возмож­ность заявить всему миру, что в румынском правительстве представле­ны все демократические партии. После этого весь мир будет уверен, что свободные выборы в Румынии гарантированы.

Молотов спрашивает, все ли партии представлены в американ­ском и британском правительствах. Насколько известно, это не так.

Бирнс говорит, что, конечно, не все партии представлены в американском правительстве, но в Румынии речь идет о временном правительстве, и если в нем будут представлены все демократичес­кие партии, то весь мир будет уверен, что выборы будут свободны­ми. Если же выборы будут проведены при правительстве Грозы, то мировое общественное мнение будет уверено, что румынский народ не имел возможности выразить свое мнение, и это нанесет ущерб престижу Советского Союза.

Молотов спрашивает Бирнса, почему американское и британское правительства не пошли на изменение состава правительства в Греции до выборов, несмотря на то, что нынешнее греческое прави­тельство нарушило Варкизское соглашение, заключенное им с демо­кратическими партиями. Между тем, большинство греческого народа не поддерживает нынешнее греческое правительство в отличие от правительства Грозы, пользующегося поддержкой большинства румынско­го народа. Почему американское правительство не заботится о своем престиже в связи с положением в Греции?

Бирнс говорит, что дело туту в фактах. Он, Бирнс, не инте­ресуется какими-либо партиями, представленными в правительстве Греции. Но правительство Греции не было сформировано так, как было сформировано правительство Грозы. Греческое правительство разрешает корреспондентам работать в Греции, не подвергает их сообщения цензуре, позволяет им свободно передвигаться по стране и т.д.

Молотов говорит, что Греция ведь создана не для американских корреспондентов, а для греческого народа. Демократическим прави­тельством является такое, которым довольно большинство народа, а не иностранные корреспонденты. Советское правительство конечно хочет, чтобы американские корреспонденты имели соответствующие благоприятные условия для своей работы. Советское правительство готово совместно с американским правительством содействовать улучшению условий для работы иностранных корреспондентов в Румынии.

Бирнс отвечает, что Советское и американское правительства должны помочь друг другу, и он, Бирнс, просит Молотова обдумать сказанное им. Но он, Бирнс, должен предупредить Молотова, что при обсуждении на Совете Министров вопроса о мирных договорах для Румынии и Болгарии он заявит, что американское правительство не может заключить мирных договоров с нынешними правительствами в этих странах, т.е. он повторит то, что было сказано Трумэном в Потсдаме. Если бы он, Бирнс, согласился подписать мирные договоры с нынешним правительствами в этих странах, то по приезде в США Сенат не одобрил бы их.

Молотов отвечает, что он не видит оснований, если не считать искусственно придуманных мотивов, задерживать выработку договоров с Румынией и Болгарией, в то время, как хотят быстро решить более сложный вопрос о мирном договоре с Италией. Тем более, что Совет­ская делегация предлагает превратить условия перемирия в мирный договор и не выдвигает никаких новых условий. Подписание договоров состоится тогда, когда будут проведены выборы и будут созданы новые правительства в этих странах. Если американское правительство отка­жется обсуждать условия мирного договора с Румынией и Болгарией, где речь идет лишь о превращении условий перемирие подписанных также американским правительством, в мирный договор, то это произведет плохое впечатление на широкие крути в Советском Союзе и породит представление, что американское правительство откладывает подписа­ние мирных договоров с этими странами, дожидаясь создания там не­дружественных Советскому Союзу правительств. Даже румынский король заявил, что на него оказывают давление в этом направлении.

Бирнс отвечает, что король об этом не заявил письменно.

Молотов отвечает, что король не осмелился бы это сделать.

Бирнс говорит, что он где-то читал заявление одного румынско­го чиновника, что американский представитель нажимает на короля.

Молотов замечает, что американская пресса и американский представитель действуют именно в этом духе.

Бирнс спрашивает, в каком духе они действуют.

Молотов говорит, что они стремятся убрать правительство Грозы.

Бирнс говорит, что Молотов хорошо знает американскую прессу. Когда стало известно, как было сформировано правительство Грозы,то нельзя было запретить прессе высказать свое мнение. Если выборы ' будут проведены при правительстве Грозы, то американская пресса скажет, что эти выборы не были свободными, независимо от того,как бы хорошо они не были проведены.

Молотов спрашивает, что эта за пресса, которая так будет от­зываться о демократических выборах. Надо прессе разъяснить, что критиковать следует положение в Греции.

Бирнс замечает, что корреспонденты в Греции пользуются полной свободой действия.

Молотвв говорит о создающемся впечатлении, что Бирнс считается с удобствами корреспондентов, а не с удобствами народа. Советское правительство придерживается другой точки зрения. Оно готово со­действовать в предоставлении американским корреспондентам более благоприятных возможностей для работы в Румынии. Однако, оно счи­тает, что о демократическом характере правительства следует судить на основе отношения к нему со стороны народа, а не по капризам отдельных корреспондентов.

Бирнс говорит, что, когда Совет будет обсуждать договоры с Румынией и Болгарией, он, Бирнс, должен будет сказать, что амери­канское правительство готово будет подписать мирный договор с лю­бым правительством в Румынии, которое будет создано так же, как было создано правительство в Польше.

Молотов отвечает, что в этом случае он должен будет заявить на Совете, что Советское Правительство считает позицию американ­ского правительства неправильной.

Бирнс спрашивает, что Молотов считает неправильным в этой позиции.

Молотов отвечает, что польский вопрос в течение почти полуто­ра лет портил отношения между нашими странами. В Польше существо­вало два правительства. Означает ли американское предложение, что американское правительство хочет иметь два правительства в Румынии?

Бирнс отвечает, что американское правительство этого не хо­чет. Но дело в том, что в Румынии существуют некоторые партии, не представленные в правительстве. В этих партиях есть выдающиеся ли­деры, которые могут быть в составе правительства.

Бирнс говорит, что он предполагает при обсуждении вопроса о мирных договорах с Румынией и Болгарией заявить, что американское правительство готово обсуждать проекты договоров путем передачи их на рассмотрение заместителей министров при условии, что аме­риканское правительство не будет подписывать их с нынешними прави­тельствами в Румынии и Болгарии.

Молотов предлагает не откладывать рассмотрение мирных дого­воров с Румынией и Болгарией, но подписать их после выборов, когда будут образованы новые правительства.

Бирнс отвечает, что если выборы будут проведены при правитель­стве Гроза, то нельзя будет доказать, что они были свободными.

Молотов говорит, что он хотел бы переговорить с Бирнсом о пе­реписке Громыко-Стеттиниус относительно предоставления Советскому Союзу подопечных территорий. Переписка имела место во время кон­ференции в Сан-Франциско. Тогда от имени американского правитель­ства Стассен и Стеттиниус обещали, что американское правительство поддержит требования Советского Союза о предоставлении ему подопеч­ных территорий. Но как только Советская делегация поставила этот вопрос на Совете Министров, американская делегация не оказала Совет­ской делегации никакой поддержки.

Бирнс отвечает, что он не знаком с письмом Стеттиниуса. Он, Бирж может лишь сказать, что Соединенные Ытаты не требуют для себя ника­ких территорий. Соединенные Штаты интересуются лишь поддержанием ми­ра. Он, Бирнс, считает, что залогом сохранения мира является един­ство между великими державами. Он, Бирнс, думает, что весь мир ждет от союзников таких действий, которые будут свидетельствовать об их стремлении к сохранению мира. Он, Бирнс, уже пояснял Молотову, по каким мотивам американская делегация выдвинула свои предложения от­носительно распоряжения итальянскими колониями. Англичане хотят оставить итальянские колонии за собой, французы предлагают передать их Италии, а боветский Союз требует их для себя. При этих обстоятельст­вах самым лучшим решением будет решение о том, чтобы не передавать этих колоний никому.

Молотов говорит, что американское правительство обещало под­держать требование Советского Союза о предоставлении ему подопечных территорий.

Бирнс отвечает, что если один обещал другому дом в городе, то это вовсе не означает, что первый принял на себя обязательство дать второму любой дом в городе, например, самый богатый, который был бы выбран вторым.

Молотов говорит, что он пришлет Бирнсу копию переписки Громыко-Стеттиниус.

Молотов говорит, что он хотел бы также переговорить сейчас с Бирнсом по вопросу об обсуждении на Совете министров советских пред­ложений по репарациям с Германии. Он, Молотов, согласен не ставить этого вопроса в повестку дня, если заместители советского, американ­ского и британского министров иностранных дел в Совете Министров подготовят от имени министров трех стран представителям в репараци­онной комиссии инструкции в духе советского документа о репарациях, разосланного на конференции.

Бирнс отвечает, что по его мнению советское предложение о ре­парациях лучше обсудить вне конференции, так же как и вопрос о ре­патриации советских граждан.

Молотов отвечает, что он будет согласен с этим, если срочно будут проверены факты, приведенные в записке советской делегации, и действительно будут приняты меры к тому, чтобы покончить с по­ложением, вызывающим многочисленные жалобы репатриируемых.

Бирнс заявляет, что он гарантирует Молотову, что все необхо­димое будет сделано.

Беседа продолжалась 1 час. 45 минут.

 

Записал В.Павлов

 

Разослано:

тт.Сталину, Берия, Маленкову, Микояну.

 

 

ИЗ ДНЕВНИКА В. М. МОЛОТ ОВА

г.Лондон.

 

ЗАПИСЬ БЕСЕДА С ГОСУДАРСТВЕННМ СЕКРЕТАРЕМ США БИРНСОМ

19 сентября 1945 г. в 18 час. 30 мил. В ЛАНКАСТЕР ХАУС.

 

Присутствуют: Гусев, Павлов, Болен, Дани.

 

Молотов спрашивает, как Бирнс думает вести обсуждение про­ектов договоров с Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией, ко­торые должны обсуждаться 20 сентября.

Бирнс говорит, что он, к сожалению, при нынешнем положении не в состоянии пойти навстречу пожеланиям Молотова в румынском воп­росе. Он должен сказать, что Правительство CШA не сможет подписать мирных договоров с Румынией и Болгарией. Но у пего не имеется воз­ражений против обсуждения проектов договоров и передачи их замести­телям, в надежде, что к моменту подписания договоров в правитель­ствах Румынии и Болгарии произойдут такие изменения, которое будут соответствовать условиям Ялтинского Соглашения.

Золотев отвечает, что Советское Правительство смотрит на мирный договор с Италией как на мирный договор с сателлитом Гер­мании, т.е. точно так же, как оно смотрит на мирные договоры с другими сателлитами Германии - Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией. Нельзя ставить в дискриминационное положение мирный договор с тем или иным сателлитом Германии. Это будет противоре­чить позиции союзников по отношению ко всем бывшим противникам союзников. Он, Молотов, хочет сказать, что если Соединенные Шта­ты откажутся подписать мирный договор с Румынией или Болгарией, Советское Правительство не смокет подписать мирного договора с Италией, так как все эти страны находятся в одинаковом положении, как сателлиты Германии. Он говорит об этом Бирнсу, чтобы сделать совершенно ясной точку зрения Советского Правительства.

Бирнс отвечает, что он беседовал с Молотовым в воскресенье именно для того, чтобы уяснить себе позицию Советского Правитель­ства, и разъяснить Молотову позицию Американского Правительства.

Как Молотов помнит, Трумэн на Конференции в Берлине заявил, что Правительство США не может признать правительств Румынии и Бол­гарии. Поэтому в решении Берлинской Конференции было записано, что каждое правительство отдельно изучит вопрос о признании этих правительств. Правительство США изучило положение в Румынии и Болгарии и сейчас еще больше убеждено, в результате этого изуче­ния, что оно не сможет признать правительств Румынии и Болгарии. Он, Бирнс, сожалеет об этом, но таковы факты. В воскресенье он говорил Молотову, что Конгресс не ратифицирует мирных договоров с нынешними правительствами в Румынии и Болгарии после того, что произошло в этих странах Правительство США признало Финляндию и Италию. Но Правительство США не считает, что правительства Румынии и Болгарии по своему составу такие же, как в Финляндии и Италии. Он может откровенно сообщить Молотову, что сейчас Пра­вительство США изучает возможность признания правительства Венгрии. Изучение положения в Румынии и Болгарии затруднено тем, что американские представители, в частности корреспонденты, ли­шены возможности быть полностью осведомленными о том, что проис­ходит в Румынии и Болгарии. Если Бирнс скажет Сенату, что Прави­тельство США не знает ничего о положении в этих странах, за исключением тех фактов, которые он изложил Молотову в воскресенье, касательно способа, которым было создано правительство в Румынии, то можно быть уверенным, что Сенат не ратифицирует мирных дого­воров с Румынией и Болгарией. Правительство США не стремится со­действовать образованию в соседних с СССР странах правительств, враждебных Советскому Союзу. Но Правительство США должно учиты­вать настроения в США, и, принимая их во внимание, Правительство США убеждено, что оно не в состоянии признать правительства Ру­мынии и Болгарии. Если к этим двум Правительствам будет приме­нен польский прецедент и правительства будут расширены, то это обрадует американский народ. Если новые расширенные правитель­ства проведут выборы, то никто не будет подвергать сомнению ре­зультаты выборов. Было бы очень хорошо, если бы Молотов обдумал это.

Молотов отвечает, что, конечно, он меньше, чем Бирнс, знает о внутренних делах в Америке и не собирается претендовать на то, что он их хорошо знает. С другой стороны, он может заверить Бирнса в том, что он довольно хорошо знает внутренние дела Советско­го Союза, и может сказать, что если Советское Правительство подпишет мирный договор с Италией и не подпишет мирных договоров с Румынией и Болгарией, то Верховный Совет не утвердит подобного решения Советского Правительства. Нетрудно показать, что прави­тельство Румынии не менее демократично, чем итальянское правитель­ство. Оно более демократично. Бирнс говорит, что в Румынии нет американских корреспондентов. Молотов проверил это заявление и уста­новил, что в Румынии находится в настоящее время 17 американских корреспондентов, не говоря уже об английских, тогда как советских корреспондентов в Румынии всего 2 или 3, не больше. Если румынское ^ правительство не удовлетворяет все капризы того или иного иностранного, в частности американского, корреспондента и если этот факт служит поводом к тому, чтобы быть недовольным румынским правительст­вом, то гораздо важнее знать, довольно ли население Румынии своим правительством. У Советского Правительства нет сомнений, что подав­ляющее большинство населения Румынии хорошо относится к теперешне­му правительству в Румынии. Спрашивается, в чем же тут дело, когда речь идет об отношении США к правительству Румынии. В том лишь, что это правительство дружественно расположено к Советскому Союзу? Правительство США, видимо, не хочет этого? Если это так, то это очень печально. Правительство США хочет, чтобы в Румынии было правитель­ство, недружественное Советскому Союзу. Но Советское Правительство не сможет договориться на этой основе с Правительством США. Других причин для объяснения позиции Правительства США в отношении Румы­нии нет. Американцы и англичане оказывали широкую поддержку преж­нему румынскому правительству генерала Радеску – правительству, которое относилось враждебно к Советскому Союзу. Он, Молотов, дол­жен сказать, что раньше Правительство США не так относилось к Со­ветскому Правительству.

Бирнс отвечает, что это не так. Правительство США никогда не признавало нынешнего румынского правительства, и Молотов об этом знает. С момента образования этого правительства, Правительство США отказалось его признать потому, что, как он, Бирнс уже говорил, Вышинский, которого Бирнс лично весьма уважает, пришел к королю и заявил, что нужно в 24 часа создать новое правительство, которое должен возглавить Гроза. Не может быть сомнения, что Молотов со­вершенно честен в своих взглядах, но Бирнс просит верить ему, что он тоже абсолютно честен в своих взглядах. После своей беседы с Молотовым в воскресенье Бирнс видит, что Молотов убежден в том, что румынский народ поддерживает правительство Гроза. Но, поскольку речь идет о правительстве США, представитель США в Румынии информи­рует Правительство США, что румынское правительство пользуется ограниченной поддержкой, так как оно отказалось сотрудничать с пред­ставителями других партий. Если бы Бирнс помышлял о том, чтобы создать правительство, недружественное Советскому Союзу, то он не занимал бы такой дружественной позиции к Советскому Союзу и к со­ветскому народу, какую он занимает сейчас. Но Бирнс хочет сказать, что если он говорит, что Правительство США не может признать ны­нешнее румынское правительство, то это не означает, что Правитель­ство США стремится к созданию в Румынии правительства, враждебного Советскому Союзу. Бирнс уверен, что можно было бы создать другое правительство в Румынии, в котором были бы представлены все демокра­тические партии, и которое было бы дружественным Советскому Союзу. В течение ряда недель после окончания Ялтинской Конференции, между Советским и Американским Правительствами велись переговоры о созда­нии временного правительства в Польше, и, в конечном счете, оба правительства договорились между собой о составе временного прави­тельства в Польше. Если бы то же самое можно было сделать в Румы­нии, то никого это не обрадовало бы больше, чем Бирнса, так как в этом случае Бирнс смог бы всюду выступать в защиту позиции Совет­ского Правительства.

Что касается Италии, то Бирнс знаком с одним из членов нынеш­него итальянского правительства и Бирнс должен сказать, что итальян­ское правительство не было создано такими методами, какими было создано румынское правительство. Поэтому Бирнс в состоянии заявить американскому народу, что итальянское правительство является доста­точно представительным. Правительство США полагается на информацию своих представителей. Эта информация отличается от той, которую Со­ветское Правительство получает от его представителей. Когда Бирнс приступил к исполнению своих обязанностей в Государственном Депар­таменте, он проверил, являются ли американские представители за гра­ницей объективными информаторами. Оказалось, что информация, полу­ченная от американского представителя в Контрольной Комиссии в Ру­мынии, и сообщения американских корреспондентов в Румынии совпадают, и это обстоятельство убедило его, Бирнса, в том, что информация является точной.

Когда люди хотят быть друзьями, они обязательно найдут пути к этому. Американцы хотят быть друзьями Советского Союза. Все, сле­довательно, зависит от Советского Союза. Он, Бирнс, очень просит Молотова, после отъезда из Лондона, подумать над тем, как найти ре­шение трудностей, перед которыми стоят правительства Советского Союза и США. Бирнс уверен, что Молотов найдет решение, поскольку ему удавалось находить решение еще более сложных вопросов. Если бу­дет избран другой деятель, а не Гроза, и если этот деятель будет назначен главой правительства, но не так, как был назначен Гроза, причем Бирнс уверен в том, что можно подобрать таких политических деятелей, о которых известно, что они дружественно расположены к Советскому Союзу и что они представляют румынские партии, и если включить этих деятелей в правительство, которое будет проводить вы­боры, и если в результате этих выборов будет избран Гроза, который, как Молотов утверждает, пользуется поддержкой румынского народа, то Молотов не услышит от Бирнса никаких возражений.

Молотов отвечает, что он хотел бы, чтобы Бирнс проверил следу­ющие факты. Когда Гроза предложил представителям других партий, за исключением тех, которые уже были представлены в правительстве, вой­ти в правительство, представители этих партий потребовали такое ко­личество мест в правительстве, которое было несоразмерно с их дейст­вительной силой. Молотову кажется, что когда Бирнс говорит о лиде­рах других партий, он имеет в виду группы Маниу и Братиану. Не так ли это?

Бирнс отвечает, что Правительство США совершенно не интересует­ся отдельными группами или лицами. Все, что правительству США из­вестно, это то, что Гроза был назначен по требованию Вышинского, который заявил, что Гроза через 2 часа должен быть назначен премьера Король позже говорил, что Гроза был назначен против его воли.

Молотов говорит, что в нынешнем румынском правительстве пред­ставлены социал-демократы, Земледельческий Союз, коммунистическая партия, либералы. В правительстве также имеются беспартийные. Спрашивается, представителей каких партий нахватает в румынском правитель­стве.

Бирнс говорит, что ему известно о том, что на одном из собра­ний сельскохозяйственной партии милиция не разрешила собранию выдви­нуть желаемого кандидата и заставила собрание назвать другого канди­дата, который никак не мог считаться представителем партии. Эти и подобные факты произвели на Бирнса и на американских представителей в Румынии неблагоприятное впечатление.

Молотов говорит, что, когда речь шла о Польше, то, прежде все­го, имелись в виду Миколайчик и Станчик. Кого имеет в виду Бирнс, когда он говорит о Румынии? Видимо, он имеет в виду Маниу и Братиа­ну. Но им были предложены посты в румынском правительстве, правда, количество предложенных постов было меньше, чем то, которого они требовали. Маниу и Братиану не согласились с предложенным их груп­пам количеством постов в правительстве, которое соответствовало их весу в стране.

Теперь Молотов хотел бы коснуться роли Вышинского. Молотов благодарен за то, что Бирнс: так хорошо отозвался о Вышинском, он этого заслуживает, но Бирнс преувеличивает его роль в событиях в Румынии. Говоря, так сказать, "по секрету", Молотов может сообщить Бирнсу, что Вышинский помогал образованию нового правительства, но если бы Советское Правительство не вмешалось, то в Румынии возник­ла опасность беспорядков и опасность перерастания их в гражданскую войну. При такой обстановке Советское Правительство не могло не помочь румынскому правительству найти выход из положения. То же са­мое делают американцы и англичане в Италии, и Советское Правитель­ство не мешает им. В побежденной, особенно в соседней стране, Со­ветский Союз должен иметь какое-то влияние. Молотов не замечал то­го, чтобы американцы мешали англичанам.в Греции, хотя в Греции у власти находится недемократическое правительство, правительство, не имеющее ничего общего с демократией. Несмотря на это, американцы хотят участвовать в контроле над выборами в Греции и прикрывают греческое правительство своей широкой спиной от критики, не мешая ему проводить террор в отношении демократических элементов. Амери­канцы помогают англичанам в Греции.

Если Бирнс выскажет здесь или в другом месте точку зрения Американского Правительства на положение в Румынии или Болгарии, то Советское правительство выскажет свою точку зрения на политику США в отношении этих стран. У Советского Правительства нет иного выхода. Правительство США толкает Советское Правительство на это.

Бирнс отвечает, что у него нет возражений против этого.

Молотов говорит, что Советское Правительство этого не хоте­ло бы, но, поскольку Правительство США толкает его на этот шаг, оно будет вынуждено высказать то, что оно думает по этому вопросу. Конечно, это не доставит удовольствия Советскому Правительству.

Бирнс отвечает, что, конечно, это не доставит удовольствия и Правительству США. Бирнс уже говорил Молотову о том, что он посе­тил его в воскресенье для того, чтобы лично, а не за круглым сто­лом, информировать Молотова о своем мнении.

Молотов говорит, что он за это весьма благодарен Бирнсу.

Бирнс говорит, что если будет соблюдена Ялтинская Декларация, то он будет рад этому больше всех. Как Молотов помнит, на Ялтинской Конференции союзники договорились о политике в освобожденной Европе. Было решено, что в освобожденных странах будут учреждены временные правительства, в которых будут представлены все демокра­тические элементы и которым будет вменено в обязанность провести свободные выборы. Союзники обещали помочь этому. После опублико­вания Ялтинской Декларации было объявлено, что в Греции состоятся выборы. Греческое правительство пригласило американских наблюдате­лей на выборы. Американцы приняли это предложение, и американские представители поедут в Грецию вовсе не потому, что их просили об этом англичане или французы. В Румынии положение иное, чем в Гре­ции.

Молотов спрашивает, почему в Греции, в отличие от Румынии, американцы не хотят переформировывать правительство до выборов. Видимо, американцы не хотят мешать англичанам, но хотят мешать Советскому Союзу в Румынии. Такова ли философия американцев? Он, Молотов, должен сказать, что при Рузвельте у Советского Союза с США были другие отношения.

Бирнс отвечает, что та философия, о которой говорит Молотов, глупая. Когда Молотов говорит о том, что американцы хотят угодить англичанам, то этим Молотов хочет уколоть его. Еще Рузвельт обе­щал от имени Правительства США помочь освобожденным народам в уст­ройстве их государственной жизни. Сейчас правительство США выпол­няет это обещание, для посылки в Грецию подобраны лучшие люди. Он, Бирнс, уверен, что если бы Советское Правительство также послало своих представителей в Грецию, то это было бы весьма полезно.

Молотов отвечает, что Советское Правительство не хочет вмеши­ваться в это нечистое дело.

На этом беседа заканчивается. Беседа продолжалась 1 час 10 минут.

Записал В.Павлов.

 

СЕКРЕТНО.

ИЗ ДНЕВНИКА В.М. МОЛОТОВА

г.Лондон

 

ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ С ГОСУДАРСТВЕННЫМ СЕКРЕТАРЕМ США БИРНСОМ

20 сентября 1945 г. в 15 час.40 мин. в Ланкастер Хаус

 

Присутствуют: Гусев, Павлов, Данн, Болен.

 

Бирнс заявляет, что в течение некоторого времени он обдумы­вал одну мысль, о которой он решил сегодня переговорить с Молото­вым. Во время своего пребывания в Ялте он, Бирнс, внимательно слу­шал заявления Генералиссимуса Сталина о Польше. Генералиссимус Сталин высказывал свои опасения в отношении Польши и справедливо указывал, что СССР не может мириться с тем, чтобы в Польше было недружественное СССР правительство и армия. Генералиссимус Сталин говорил о том, что он не хочет, чтобы Германия пользовалась Поль­шей как коридором для нападения на Советский Союз. При этом Гене­ралиссимус Сталин высказывал опасение, как бы Соединенные Штаты не замкнулись в своей скорлупе. Американский народ, как правило, не заключает договоров с другими странами. Но сейчас, когда аме­риканский