ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ И СОБЛАЗНИТЕЛЬНАЯ КУЛЬТУРА

 

Эллинизацию Востока при Александре рассматривают зачастую как явление всеобъемлющее и всепроникающее. В действительности, однако, эллинистическая культура напоминала собою кринолин: он закрывает собой почти все, но касается весьма немногого. Победители пытались изменить Ближний Восток, напялив на него такой широченный кринолин. Он был соткан из их искусства, науки и образа жизни – всего, что составляло своего рода «эллинизм на экспорт»[10].

Со своей стороны, еврейские лидеры один за другим неустанно призывали евреев не поддаваться соблазну очаровательной эллинистической культуры. Они предостерегали против соблазнов, скрытых в греческом гедонизме, философии культа наслаждений. Они неутомимо предостерегали евреев от национального самоубийства, неизбежного при переходе от собственной культуры к греческому «эрзацу».

Эллинизм Ближнего Востока в третьем веке до н.э. напоминал Возрождение в феодальной Польше шестнадцатого столетия н.э. Польские аристократы того времени носили пудреные парики, их платки пахли лучшими французскими духами. Но под париками ползали вши, а запах французских духов не мог перебить вонь немытого тела. Эллинизм Ближнего Востока был культурой городских верхов. Сверкающий фасад ближневосточного «греческого города» скрывал глинобитные трущобы громадной восточной деревни. В то время как немногие интеллектуалы наслаждались греческой поэзией, миллионы крестьян вообще не умели читать. За шесть столетий греческого господства на Ближнем Востоке сожительство Запада с Востоком не породило на свет ни одного оригинального вклада в искусство, литературу или философию.

Исключением оказались евреи. Хотя большинство из них отвергло эллинизм, греческая философия попала здесь на благодатную почву. И хотя евреи, как правило, ее не принимали, они ее хорошо освоили. Они с жадностью поглощали любую интеллектуальную пищу, которую предлагали греки. Ко всей этой интеллектуальной пище они добавляли свою, еврейскую приправу. Затем греки, в свою очередь, заимствовали у евреев свои же идеи, но уже в измененном виде. В результате получилось то, чего не предвидел никто. Греки вышли на мировую арену в еврейском одеянии, известном под названием «христианство»

Евреи появились на той же сцене в скроенной по‑гречески тунике, именуемой «талмудизмом»[11].

Это интенсивное заимствование друг у друга продолжалось в течение шести веков. Все это время греки продолжали считать евреев невоспитанными варварами, а евреи продолжали считать греков безнравственными язычниками.

Кем были греки, и как произошло их смешение с евреями – или евреев с ними? Историки не так уж много знают об их происхождении. Известно, что, подобно персам, они тоже принадлежали к арийцам. Примерно в то самое время, когда Моисей вывел евреев из Египта, греческие племена вторглись на Эгейский полуостров с плоскогорий Анатолии (Малая Азия). Подлинная история Греции начинается с основания таких важнейших городов государств, как Афины, Спарта и Коринф. Это произошло в седьмом веке до н.э. Примерно в это время евреи были покорены ассирийцами. Пятый‑четвертый века в греческой истории отмечены появлением великих деятелей почти во всех областях жизни. Исключение составляла религия.

Пятый век до н.э. – вершина греческого расцвета, греческий золотой век. То было тревожное и беспокойное для греков время. Над Грецией нависла угроза персидского вторжения. К этому времени персы раздвинули свои границы до берегов Эгейского моря. Казалось, настала очередь греческих городов быть порабощенными Персией. Никто не сомневался в том, кто кого проглотит. Не было никаких разумных оснований думать, что крохотные греческие города государства могут одолеть персидского гиганта. Но именно это и произошло в результате знаменитой сухопутной битвы под Марафоном (490 г. до н.э) и не менее знаменитого морского сражения под Саламином (480 г до н.э.). Греки разгромили намного превосходящие их по силам персидские армии и флот Разумеется, это противоречило всякой логике. Но история никогда не дает себе труда извиняться за свою непоследовательность. Она и здесь продолжала оставаться нелогичной, предоставив грекам возможность одерживать все новые и новые по беды над персидскими армиями.

В промежутках между этими победами греки предавались своему излюбленному занятию – войнам друг с другом. Им ни разу не пришло в голову преследовать побежденных персов на их территории. Греки полагали, что их культура слишком хороша, чтобы нести ее варварам. К чему завоевывать другие страны? Потом придется ломать себе голову над тем, как ими управлять и как их просвещать. Александр Македонский был первым греком, у которого на этот счет были иные взгляды. Он мечтал о мировой империи. В 334 году он пересек Геллеспонт во главе 32‑тысячной армии, затем он разгромил войска империи, которая могла призвать на службу миллионы солдат. Персидская армия была разбита при реке Граник и окончательно уничтожена в битве под Иссом. Александр потребовал безоговорочной капитуляции Дария III. Персидская империя перестала существовать. По закону «победитель получает все» – греки получили также евреев.

По каким‑то непонятным причинам темпераментные евреи почему‑то не стали воевать с Александром, хотя в прошлом они неоднократно и не раздумывая, брались за оружие даже и против более грозных противников. На сей раз, все было наоборот. Как утверждает настойчиво повторяемая легенда, Иерусалимский первосвященник сам возглавил процессию, направившуюся приветствовать Александра‑завоевателя (332 г до н.э.). Македонскому полководцу пришлись по сердцу эти «свирепые варвары. Они не несли с собой никаких идолов и других изображений богов. Он даровал евреям политическое и религиозное самоуправление. Благодаря этому он стал для них чем‑то вроде „святого патрона“, если бы такое понятие было совместимо с еврейской религией.

Амбициозные планы Александра включали в себя не только установление греческой империи, но и распространение эллинской культуры во всем мире. Он хотел, чтобы его подданные говорили по‑гречески, жили по‑гречески, были греками. Он надеялся достичь этого эллинизацией покоренных земель. Для этого он избрал весьма простой и в то же время действенный метод. Он насаждал греческую культуру не мечом, а сексом. Он приказал своим солдатам и офицерам жениться на местных уроженках и народить побольше детей. За десять лет он основал на Ближнем Востоке 25 греческих городов, главными из которых была Александрия (в Египте). Его метод «окультуривания через оплодотворение» оказался весьма эффективным. Если бы не преждевременная смерть в возрасте тридцати двух лет, он, несомненно, добился бы своего. Его наследники, однако, были больше заинтересованы в грубой политической и военной власти, чем в распространении греческого идеала. Не успел Александр почить на ложе своем, как его огромная империя была буквально рассечена на части мечами враждующих полководцев. Трое из них протянули руки к короне. Ни один, однако, не был достаточно силен, чтобы завладеть ею. Поэтому каждый удовольствовался своей частью. Антигон захватил Грецию, Селевк – Малую Азию и Сирию, Птолемей – Египет и Палестину.

Правители династии Птолемеев исповедывали простую жизненную философию: «Живи и давай жить другим». Внутренние дела палестинских евреев Птолемеев не интересовали. Их интересовала лишь исправная уплата дани. Евреи наслаждались полной культурной и религиозной свободой и обладали весьма широким самоуправлением. Административную власть в стране осуществлял первосвященник. Чтобы первосвященник, упаси Боже, не спутал своих желаний с Божественными повелениями, его контролировал Синедрион. Это учреждение выступало сразу в двух ролях – сената и верховного суда. В Синедрион избирались представители знатных семей, ученой и интеллектуальной элиты. Когда Синедрион выступал в качестве верховного суда, он собирался в составе 71 члена; в роли обычного суда, рассматривающего важные преступления, он состоял из 23 судей; для гражданских дел и незначительных обвинений ограничивались тремя судьями.

Утверждение, что американская законодательная система сформирована по римскому образцу, повторялось так много раз, что его уже принимают на веру. Мало кто задается трудом выяснить, насколько это все же соответствует действительности. Примечательное сходство между сегодняшними американскими законами, римским правом и еврейской юриспруденцией библейских времен – нечто большее, чем просто совпадение. За четыре столетия до н.э. евреи разработали юридическую систему, которая исходила из признания человеческого достоинства и равенства всех перед законом. Между тем в Европе «суд Божий» практиковался еще в 15 в. Раввины рассматривали законы как орудие справедливости. Неправедные законы считались безнравственными. Хотя евреи в те времена не имели системы присяжных, процедура обвинения и суда над обвиняемым у них удивительно напоминает процедуру, принятую в сегодняшней Америке[12].

 

Привлеченный к суду считался невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана. Он имел право на защиту и беспристрастный суд. Он имел право вызывать свидетелей, допрашивать своих обвинителей и давать показания по собственному делу. Его нельзя было заставлять давать показания против самого себя или привлекать по двум обвинениям сразу. Будучи обвиненным, он имел право апелляции в случае выявления дополнительных обстоятельств дела.

Хотя большинство населения Палестины по‑прежнему занималось сельским хозяйством, многие евреи уже связали свою судьбу с коммерцией и торговлей. Это вынуждало добираться до самых отдаленных уголков бывшей империи Александра. Евреи преуспевали и становились многочисленным народом. «Они проникли во все страны, и трудно указать такое место в мире, куда бы это племя ни пробралось и ни стало господствующим», – писал греческий географ и философ Страбон в первом веке до н.э. В каждом греческом городе Малой Азии имелось значительное еврейское население. Но за фасадом этого безмятежного существования назревали сразу же два конфликта. Один состоял во внутреннем сопротивлении самих евреев эллинизации, второй – в борьбе между Селевкидами и Птолемеями.

Подлинным врагом евреев в период греческого господства был эллинизм. Борьба между греками и евреями была, в сущности, борьбой между двумя идеологиями, предназначенными «на экспорт», – александровой эллинской культурой и иудейской религией пророков. Победили пророки.

Эллинизация евреев началась неприметно. Сначала она затронула их язык, манеры, привычки, обычаи. Затем она стала влиять на мораль, этику и религию. Первое совершалось между девятью утра и четырьмя пополудни, когда греческие и еврейские торговцы встречались на рынках и в кофейнях. Проникновение в духовные сферы происходило вечером, когда греческая и еврейская молодежь встречалась в гимнасиумах, театрах и домах гетер.

В результате каждодневного делового общения евреи переняли греческие имена. По тем же причинам американские евреи сегодня англизируют свои имена и фамилии. Евреи стали говорить по‑гречески. По тем же причинам европейцы говорили по‑французски во времена позднего барокко. Евреи сменили свои традиционные одеяния на греческие туники. По тем же причинам сегодняшние китайцы и японцы сменили традиционную одежду на западные костюмы. Греческие слова стали мелькать в еврейских религиозных книгах. Синагоги – и те стали напоминать греческие храмы. Когда недавно лопаты археологов извлекли на свет божий синагогу в каком то отдаленном греко‑римском форпосте, которую поначалу приняли за греческий храм[13], евреи пережили немалое потрясение (а христиане – разочарование).

Ее стены были покрыты великолепными цветными рисунками, изображавшими библейские сцены. Они настолько напоминают византийские росписи, что ученые, к великому своему неудовольствию, вынуждены теперь вернуть евреям честь считаться основоположниками этого искусства, до сих пор его воспринимали как исключительно христианское.

Послеобеденные социальные контакты между еврейской и греческой молодежью оказывали на традиционный еврейский образ жизни еще более разлагающее влияние, чем дообеденные деловые встречи родителей. Греческие спортивные соревнования приобрели огромною популярность. Борьба обнаженных атлетов стала обычным развлечением еврейских мужчин театр – местом, где юноши знакомились с утонченностью греческой городской культуры. Оттуда дорога вела уже прямо к домам гетер. Вскоре погоня за наслаждениями стала правилом жизни и эти «глупцы возомнили себя философами». Путь к ереси был проложен. Он вел от первого ряда в синагоге через ложу театра и объятия гетер в первый ряд языческого храма.

Еврейский делец старался позаимствовать греческие манеры. Еврейский юноша стремился приобщиться к греческим наслаждениям. А еврейские интеллектуалы поддались чарам греческих философов. Ортодоксальные евреи считали этих философов самым опасным злом – даже более опасным, чем куртизанки. В конце концов куртизанки могли совратить лишь тело, философы же способны были совратить душу. Из всех греческих философов наибольшее осуждение заслужили эпикурейцы. Они были циниками: учили, что боги не вмешиваются в людские дела. Они утверждали, что человек должен избавиться от таких предрассудков как понятия преступления и воздаяния. На свете не существует ни морали ни аморализма – одно лишь наслаждение. Погоня за наслаждениями, говорили эпикурейцы – вот подлинная цель человека. Под влиянием подобной вульгаризации философских взглядов Эпикура аморализм и распущенность стали вытеснять такие традиционные ценности как верность и добродетель. Влияние эпикурейцев на еврейскую молодежь казалось ортодоксам столь угрожающим, что само слово «эпикуреец» – апикорос на иврите – до сего дня сохранилось у евреев как одно из самых сильных бранных слов.

Хотя влияние эллинизма и было угрожающе велико большинство евреев все же противостояло ему. Лагерь антиэллинистов держался на двух идеологических основах. Первой был авторитет и влияние Моисеева закона, который до сих пор воспринимался как священный. Второй основой была глубокая вера в грядущее возрождение Давидовой династии. Мало‑помалу эти чувства сплотили антиэллинистов в политическую партию, сторонники которой получили название «хасидеев» или благочестивых (не путать с хасидами – еврейской религиозной сектой, возникшей в 18 в. в Восточной Европе). Партия хасидеев, первоначально сложившаяся как движение протеста направленное против участия евреев в греческих пирах и попойках, постепенно обратилась против эпикурейцев в частности и всего греческого вообще. По мере того, как под ее знаменем собиралось все больше и больше людей, партия приобретала все большую политическую силу. В конечном счете, она сыграла решающую роль в грядущих событиях.

В течение 100 лет селевкиды и птолемеи боролись за контроль над Палестиной. В конце концов, один из селевкидов – Антиох III, прозванный Великим, сумел подчинить ее себе. Поначалу Антиох продолжал придерживаться той же политики, что и прежние правители Палестины. Он даже предоставил евреям еще более широкие права, поскольку они проявили ярко выраженную склонность к самоуправлению.

Антиох дерзнул осуществить грандиозную идею объединения провинции всей бывшей империи Александра Македонского под своей властью. Он выступил со своими отрядами против Египта и натолкнулся на римлян. Достаточно было одного взгляда на римские легионы, чтобы Антиох повернул обратно. Несмотря на постыдное отступление, он верил, что мог бы одолеть римлян, если бы за его спиной стояла мощь объединенной империи. Он не сомневался, что такого единства он добьется интенсивной эллинизацией всех стран, находившихся под его властью. В его программу насаждения эллинистической культуры входило, между прочим, воздвижение статуй греческих богов и самого Антиоха во всех подвластных ему городах. Эта националистическая кампания увенчалась успехом в большей части империи, но в Палестине она натолкнулась на сопротивление. Евреи заявили, что они достаточно продемонстрировали свою лояльность и гражданские чувства исправной уплатой налогов и службой в армии и не видят нужды в добавочных демонстрациях вроде поклонения статуе царя Антиоха. Антиох согласился с этими доводами.

Однако его второй сын, Антиох Эпифан, вступивший на трон в 176 г. до н.э. после убийства своею брата, эти доводы не принял. Антиох Эпифан полагал, что программа эллинизации, начатая его отцом должна распространяться и на евреев. Для него это было делом принципа, а не личной неприязни к этому народу. Евреи смотрели на это иначе. Результатом была трагическая война, которая имела и комические моменты, но в целом принесшая неожиданные результаты.

В империи Селевкидов каждая провинция обычно управлялась специально назначенным наместником в Палестине, пользовавшейся определенным самоуправлением, эту роль играл первосвященник, назначаемый царем по рекомендации самих евреев. Эллинизированная еврейская аристократия считала выгодным для себя помочь Антиоху в его планах эллинизации Палестины. С помощью интриг и подкупов им удалось убедить Антиоха назначить первосвященником лидера сторонников эллинизации священнослужителя Ясона. Ясон за 12 месяцев добился того, чего Птолемеи и Селевкиды не могли добиться в течение 100 лет. При его активном содействии языческие обычаи проникли в пределы самого Храма. В Святая Святых Храма были установлены статуи греческих богов, а еврейские священники, одетые в греческие туники, совершали в их честь греческие обряды. Атлетические соревнования обнаженных еврейских юношей стали обычным зрелищем во дворе Храма. Еврейские посланцы присутствовали на языческих празднествах.

Разгневанные и возмущенные евреи – представители всех социальных слоев – стали массами стекаться под знамена хасидеев. Их руководители, подобно пророкам 500 лет назад, начали метать громы и молнии, осуждая разнузданность нравов и подражание идолопоклонникам. События, разыгравшиеся в результате такого общего недовольства, не были никем запланированы. Они попросту произошли.

В истории еврейского народа имя Антиоха Эпифана настолько сильно ассоциируется с представлением о царе‑злодее и преступнике, что мало кто из евреев способен видеть в вызванной его реформами войне то, что она сама собой в действительности представляла. Это было не столько восстание против тирании Селевкидов, сколько война еврейских антиэллинистов против еврейских эллинизаторов. Селевкиды не навязывали евреям ничего специфически антиеврейского. Их требования – справедливые или несправедливые – были предъявлены в равной мере всем подданным селевкидской империи. Но в то время, когда все прочие народности согласились с этими требованиями, евреи их отвергли. Не Селевкиды, а Ясон был повинен в эллинизаторских крайностях. Долго назревавшее восстание вспыхнуло в результате непредвиденного события, и инициаторами были евреи. Именно это восстание, а не сопротивление евреев эллинизаторской программе Селевкидов было причиной последовавших жестоких репрессий.

Добившись торжества эллинизма в своих владениях, Антиох Эпифан счел, что настало время претворить слова в дела, и вторично двинулся против Египта. Когда во время этого похода по Палестине прошел слух, что Антиох погиб в битве с римлянами, вожди хасидеев решили воспользоваться счастливым случаем и обрушились на эллинизаторов евреев. С чиновниками и священнослужителями, назначенными Антиохом, разделывались простейшим способом. Их сбрасывали со стен Храма в тридцатиметровую пропасть. За людьми последовали статуи. Затем началось систематическое избиение всех мало‑мальски известных эллинизаторов. Партия хасидеев захватила власть в стране.

К сожалению, слухи о смерти Антиоха оказались ложными. Он был не только жив, но и полон ярости, потерпев такое же унизительное поражение в борьбе с римлянами, какое некогда потерпел его прославленный отец. Очутившись между двух огней – требованием римлян убраться из Египта и восстанием евреев в тылу, – Антиох решил, что будет более благоразумным выместить свою ярость на беззащитных евреях. Он вывел свою армию из Египта и двинул ее против Иерусалима. Там он с бессмысленной жестокостью перебил десять тысяч жителей без различия их партийной принадлежности. В Храме были воздвигнуты языческие статуи. К ним приставлены новые священнослужители и чиновники. Подобно Александру Македонскому, который призвал евреев переселяться в греческие города, Антиох призвал язычников переселяться в Иерусалим. Тем самым он пытался растворить еврейское население города.

Если бы Антиох ограничился этим, возникший конфликт, может быть, удалось бы еще погасить. Но он – уже из чистой злобы – запретил обряд обрезания и празднование субботы. Партия хасидеев, практически уничтоженная в ходе предшествующих гонений, приобрела новых сторонников. Теперь к ней примкнули даже те евреи, которые ранее выступали за умеренную эллинизацию. Новое восстание стало неотвратимым. И искрой снова послужило непредвиденное событие.

В маленьком городке Модиин греческий чиновник пытался заставить старого еврейского священнослужителя принести жертву языческим богам. Имя его было Маттитьяху, и происходил он из рода Хасмонеев. Вместо заклания жертвы Маттитьяху зарезал чиновника и бросил к ногам статуи его труп. Антиох приказал сурово наказать виновных. Все еврейское население Палестины поднялось на защиту Маттитьяху, возглавлявшего со своими пятью сыновьями восстание. Их прозвали Маккавеями – от еврейского слова, означающего «молот», после того как сражение за сражением они наносили «удары молотом» по селевкидским армиям[14].

Так началась жесточайшая война нового типа – первая в истории мира религиозная война. Сражались с мрачной решимостью выстоять, не считаясь с численностью и жертвами.

Потрясенные греки с изумлением взирали на этот народ, бестрепетно и героически погибающий во имя абстрактной идеи, а не чего‑то ощутимого и материального. Высокомерное отношение к евреям – «варварам» сменилось почтительным страхом перед ними. Такого рода воина была им непонятна. Они считали, что если армия разбита, столица оккупирована, царь взят в плен, а храмы и боги низвергнуты, народ должен покориться. Но евреи не хотели покоряться. И поскольку каждый евреи нес свои храм в своем сердце, греки начали с беспокойством понимать, что выкорчевать еврейскую религиозную идею можно, только уничтожив всех евреев до единого. Поэтому‑то жестокой, затяжной войне не видно было конца. Легендарные рассказы о Маккавеях разнестись по всему греческому миру.

Вначале Антиох не придавал особого значения этому восстанию. Он направил в Палестину небольшой ударный отряд, чтобы проучить зарвавшихся Маккавеев. Евреи уничтожили этот отряд. Уязвленный этим неожиданным поражением, Антиох собрал большую, первоклассную армию и, возглавив ее, пошел на Иерусалим. Он был настолько уверен в своей победе, что прихватит с собой множество работорговцев, разослав по всей империи гонцов объявить о предстоящем понижении цен на еврейских рабов. Но его прорицатели, видимо, неправильно истолковали расположение звезд. В 164 г. евреи отбросили его армию и освободили Иерусалим. Храм был очищен от языческих идолов и заново посвящен Яхве. Этому событию посвящен праздник Ханукка, который поныне напоминает об этой победе.

Война с Селевкидами продолжалась двадцать пять лет. Еврейскому оружию сопутствовала военная удача. Евреи выигрывали сражение за сражением, и постепенно Селевкидам пришлось отступить за пределы Палестины. Антиох Эпифан умер, так и не осуществив свою мечту о массовой распродаже евреев на рынках работорговцев империи. Его преемник предложил евреям полную религиозную свободу. Опьяненные победами, евреи потребовали полной политической независимости и перенесли войну на территорию врага. Потеряв веру в победу, Селевкиды согласились на поставленные им условия.Евреи, уставшие от четвертьвековой борьбы, заключили мир.

Четверо из сыновей Маттитьяху один за другим пали в ходе затяжной войны. Шимон, единственно уцелевший сын, в 143 г до н.э. заключил мирный договор с Селевкидами. В итоге, казалось бы, безнадежной войны был достигнут неожиданный результат – снова в Иудее было создано еврейское царство.