В Швеции

Среди бежавших в Швецию было много женатых. Большую группу составляли молодые люди, служившие в разных армиях, и решившие избежать службы в армии русских. Многие респонденты рассказывали, что домохозяйки- матери, чаще бабушки – из Эстонии сохранили свой статус в Швеции. После пятидесяти лет трудно приспосабливаться к новым условиям, в те сложные времена дом и дети требовали большей заботы, чем обычно. Для зажиточных сохранение роли домашней хозяйки не было проблемой. Бедные – из прибрежных деревень – были вынуждены искать новые средства содержания семьи: женщины шли в текстильную промышленность, становились медсестрами в больницах, в Стокгольме шли сортировать почту.

В 1940-е- 1950-е годы идеальной считалась полная семья во главе с мужчиной. Многие шведки были домохозяйками или работали неполный рабочий день. Таким образом, эмигранты среднего и старшего возрастов обнаружили, что шведская модель семьи весьма похожа на привычную им и совпадает с их системой ценностей. Те женщины, кто оказался в Швеции в молодом возрасте, чувствовали, что они должны, как и все эмигранты - продвигаться по жизни собственными силами и пытались получить практичную, высокооплачиваемую работы (дантист, зубной техник). Так как большинство детей и подростков из семей эмигрантов ходили в школу со шведскими сверстниками, вскоре они переняли шведский взгляд на семью и на гендерное разделение труда.

Поскольку небольшая общность в несколько тысяч человек оказалась на территории большой нации, проблемы смешанных браков были неизбежны. Идеалом эмигранты среднего и старшего возрастов считали "чисто эстонскую семью", которую они навязывали своим детям как должное. Те, кому было 15-25 лет по прибытии в Швецию (будучи в брачном возрасте) по возможности следовали этому правилу. Но их дети его уже не придерживались.

То есть беженцы в Швеции довольно долго держались своих идеалов семьи и гендерных отношений как правило, потому, что современная шведская модель семьи было весьма похожа на эстонскую. В последующие десятилетия эстонцы слились со шведскими социальными сетями столь сильно, что полностью приняли семейные ценности принявшей их страны и смешали их с собственными.