Дерево, изобретенное людьми - раздел Иностранные языки, Ореолом романтизма овеяны все произведения великого французского поэта, романиста и драматурга Виктора Мари Гюго 1802—1885 Было, Вероятно, Около Семи Часов Вечера. Ветер Убывал – Признак Того, Что Он ...
Было, вероятно, около семи часов вечера. Ветер убывал – признак того, что он скоро должен был снова усилиться. Ребенок находился на краю плоскогорья южной оконечности Портленда.
Портленд – полуостров. Но ребенок не знал, что такое полуостров, и даже не слыхал слова «Портленд». Он знал только одно: что можно идти до тех пор, пока не свалишься. Представление об окружающем служит нам вожатым; у ребенка не было этого представления. Они привели его сюда и бросили здесь. «Они» и «здесь» – в этих двух загадочных словах заключалась вся его судьба: «они» – это был весь человеческий род, «здесь» – вся вселенная. Здесь, в этом мире, у него не было никакой иной точки опоры, кроме клочка земли, по которому ступали теперь его босые ноги, – такой каменистой и такой холодной земли. Что ожидало этого ребенка в огромном сумрачном мире, открытом всем ветрам? Ничто.
Он шел навстречу этому Ничто.
Вокруг него простирались безлюдные места. Вокруг него простиралась пустыня.
Он пересек по диагонали первую площадку, затем вторую, третью… В конце каждой площадки ребенок наталкивался на обрыв; спуск бывал иногда очень крутым, но всегда коротким. Высокие голые равнины оконечности Портленда похожи на огромные плиты, наполовину налегающие одна на другую, подобно ступеням лестницы; южным краем каждая площадка плоскогорья как бы уходила под верхнюю равнину, возвышаясь северным краем над нижней. Эти уступы ребенок преодолевал без труда. Время от времени он замедлял шаг и, казалось, советовался сам с собою. Становилось все темнее, пространство, на котором можно было что-то различить, все сокращалось, и ребенок теперь мог видеть только в нескольких шагах от себя.
Вдруг он остановился, на минуту прислушался, еле заметно с удовлетворением, кивнул головой, быстро повернулся и направился к небольшой возвышенности, смутно вырисовывавшейся справа, в том конце равнины, который примыкал к скале. На этой возвышенности виднелись смутные очертания чего-то, казавшегося в тумане деревом. Оттуда и слышал он только что шум, не похожий ни на шум ветра, ни на шум моря. Это не был также и крик животного. Ребенок решил, что там кто-то есть.
Сделав несколько шагов, он очутился у подножия холма.
Там действительно кто-то был.
То, что издали смутно виднелось на вершине холма, теперь вырисовывалось вполне отчетливо.
Это было нечто, похожее на огромную руку, торчавшую прямо из земли. Кисть руки была согнута в горизонтальном направлении, и вытянутый вперед указательный палец подпирался снизу большим. Мнимая рука с указательным и большим пальцами приняла на фоне неба очертания угломера. От того места, где соединялись эти странные пальцы, свешивалось что-то вроде веревки, на которой болтался какой-то черный бесформенный предмет. Веревка, раскачиваемая ветром, издавала звук, напоминавший звон цепей.
Этот звук и слышал ребенок.
Вблизи веревка оказалась цепью, как и можно было предположить по ее лязгу, – корабельной цепью из крупных стальных звеньев.
В силу таинственного закона слияния впечатлений, который во всей природе как бы наслаивает кажущееся на действительное, все здесь – место, время, туман, мрачное море, смутные образы, возникавшие на самом краю горизонта, – сочеталось с этим силуэтом и сообщало ему чудовищные размеры.
Бесформенный предмет, висевший на цепи, имел сходство с футляром. Он был спеленут, как младенец, но длиною равнялся росту взрослого человека. В верхней части его виднелось что-то круглое, вокруг чего обвивался конец цепи. Внизу футляр был разодран, и из него торчали лишенные мяса кости.
Легкий ветерок колыхал цепь, и то, что висело на ней, тихо покачивалось из стороны в сторону. Эта безжизненная масса подчинялась малейшим колебаниям воздуха; в ней было нечто, внушавшее панический страх; ужас, обычно изменяющий действительные пропорции предмета, скрадывал его истинные размеры, сохраняя лишь его контуры; это был сгусток мрака, принявший какие-то очертания; тьма была кругом, тьма была внутри; она вобрала в себя нараставшую вокруг нее могильную жуть; сумерки, восходы луны, исчезновения созвездий за утесами, сдвиги воздушных пространств, тучи, роза ветров – все в конце концов вошло в состав этого призрака; этот обрубок, висевший в воздухе, своим безличием походил на морскую даль и на небо, и мрак поглощал последние черты того, что было некогда человеком.
Это было нечто, ставшее ничем.
Превратиться в останки – для обозначения этого состояния в человеческом языке нет надлежащих слов. Не жить и вместе с тем продолжать существовать, находиться в бездне и в то же время вне ее, умереть и не быть поглощенным смертью – во всем этом, несмотря на несомненную реальность, есть что-то неестественное и потому невыразимое. Это существо – можно ли было назвать его существом? – этот черный призрак был останками, и притом останками ужасающими. Останками чего? Прежде всего природы, а затем общества. Это было ничто и все.
Он находился здесь во власти безжалостных стихий. Глубокое забвение пустыни окружало его. Он был оставлен на произвол неведомого. Он был беззащитен против мрака, который делал с ним все, что хотел. Он должен был терпеть все. И он терпел. Ураганы обрушивались на него. Мрачная задача, выполняемая ветрами!
Этот призрак был здесь добычей всех разрушительных сил. Его обрекали на чудовищную участь – разлагаться на открытом воздухе. Для него не существовало закона погребения. Он подвергся уничтожению, но не обрел вечного покоя. Летом он покрывался слоем, пыли, осенью обрастал корою грязи. Смерть должна быть прикрыта покровом, могила – стыдливостью. Здесь не было стыдливости, не было покрова. Гниение, цинично открытое взору каждого. Есть что-то бесстыдное в зрелище смерти, орудующей на глазах у всех. Она наносит оскорбление безмятежному спокойствию небытия, работая вне своей лаборатории – вне могилы.
Этот труп был выпотрошен. В его костях уже не было мозга, в его животе не было внутренностей, в его гортани не было голоса. Труп – это карман, который смерть выворачивает наизнанку и вытряхивает. Если у него когда-либо было свое «я», где оно было теперь? Быть может, еще здесь, – страшно подумать. Что-то, витающее вокруг чего-то, прикованного к цепи. Можно ли представить себе во мраке образ более скорбный?
На земле существуют явления, открывающие какой-то доступ к неведомому; мысль ищет выхода в этом направлении, и сюда же устремляется гипотеза. Догадка имеет свое compelle intrare[42]. В иных местах и перед иными предметами мы невольно останавливаемся в раздумье и пытаемся проникнуть в их сущность. Иногда мы наталкиваемся на полуоткрытую неосвещенную дверь в неведомый мир. Кого не навел бы на размышления вид этого мертвеца?
Огромная сила распада бесшумно подтачивала этот труп. В нем была кровь – ее выпили, на нем была кожа – ее изглодали, было мясо – его растащили по кускам. Ничто не прошло мимо, не взяв у него чего-нибудь. Декабрь позаимствовал у него холод его тела, полночь – ужас, железо – ржавчину, чума – миазмы, цветок – запахи. Его медленное разложение было пошлиной, которую труп платил шквалу, дождю, росе, пресмыкающимся, птицам. Все темные руки ночи обшарили этого мертвеца.
Это был странный обитатель ночи. Он находился на холме посреди равнины, и в то же время его там не было. Он был доступен осязанию и вместе с тем не существовал. Он был тенью, дополнявшей ночную тьму. Когда угасал дневной свет, он зловеще сливался со всем окружающим в беспредельном безмолвии ночи. Одно его присутствие здесь усиливало мрачную ярость бури и спокойствие звезд. Все то невыразимое, что есть в пустыне, было, как в фокусе, сосредоточено в нем. Жертва неведомого рока, он усугублял собою угрюмое молчание ночи. Его тайна смутно отражала в себе все, что есть загадочного в мире.
Близ него чувствовалось как бы убывание жизни, уходящей куда-то в бездну. Все в окружавшем его пространстве утрачивало постепенно спокойствие и уверенность в себе. Трепет кустарников и трав, безнадежная грусть, мучительная тревога, которая, казалось, находила свое оправдание, – все это трагически сближало пейзаж с черной фигурой, висевшей на цепи. Присутствие призрака в поле зрения отягчает одиночество.
Он был лишь призраком. Колеблемый никогда не утихавшими ветрами, он был неумолим. Вечная дрожь делала его ужасным. Он казался – страшно вымолвить – средоточием окружавшего пространства и служил опорой чему-то необъятному. Чему? Как знать? Быть может, той неясно сознаваемой и оскорбляемой нами справедливости, которая выше нашего правосудия. В его пребывании вне могилы была месть людей и его собственная месть. В этой сумрачной пустыне он выступал как грозный свидетель. Для того чтобы мертвая материя вызывала в нас тревогу, она в свое время должна была быть одухотворена. Он обличал закон земной перед лицом закона небесного. Повешенный здесь людьми, он ожидал бога. Над ним, принимая расплывчато-извилистые очертания туч и волн, реяли исполинские видения мрака.
За этим призраком стояла какая-то непроницаемая, роковая преграда. Этого мертвеца окружала беспредельность, не оживляемая ничем – ни деревом, ни кровлей, ни прохожим. Когда перед нашим взором смутно возникают тайны бытия – небо, бездна, жизнь, могила, вечность, – в такие мгновения все ощущается нами как нечто недоступное, запретное, огражденное от нас стеной. Когда разверзается бесконечность, все двери в мир оказываются запертыми.
Все темы данного раздела:
Человек, который смеется
В Англии все величественно, даже дурное, даже олигархия. Английский патрициат – патрициат в полном смысле этого слова. Нигде не было феодального строя более блестящего, более жестокого и более живу
Компрачикосы
Кому в наши дни известно слово «компрачикосы»? Кому понятен его смысл?
Компрачикосы, или компрапекеньосы, представляли собой необычайное и гнусное сообщество бродяг, знаменитое в семнадцат
Южная оконечность Портленда
В продолжение всего декабря 1689 года и января 1690 года на европейском материке непрерывно дул упорный северный ветер, в особенности неистовствуя в Англии. Это он вызвал те страшные по своим после
Брошенный
Присмотревшись поближе, можно было заметить следующее.
Все эти люди были в длинных плащах с капюшонами, рваных, в заплатах, но очень широких, закрывавших их в случае необходимости до самых
Вопросы
Что же это была за шайка, которая, бросив ребенка, спасалась бегством?
Быть может, то были компрачикосы?
Выше мы обстоятельно изложили, какие меры принимались Вильгельмом III с од
Битва смерти с ночью
Ребенок стоял перед темным силуэтом, безмолвно, удивленно, пристально глядя на него.
Для взрослого человека это была бы виселица, для ребенка это было привидение. Там, где взрослый увидел
Северная оконечность Портленда
Он бежал, задыхаясь, несся куда глаза глядят, мчался, не помня себя, по снегу, по равнине, в пространство. Бег согрел его. Это было ему необходимо. Если бы не быстрое движение и не испуг, он был бы
Законы, не зависящие от человеческой воли
Снежная буря на море – одно из наименее исследованных явлений. Она во всех отношениях должна быть признана самым темным метеорологическим феноменом. Это соединение тумана со штормом, которое и в на
Обрисовка первых силуэтов
Пока урка находилась еще в Портлендском заливе, море было довольно спокойно; волнения почти не чувствовалось. Океан, правда, потемнел, но на небе было еще светло. Ветер чуть надувал паруса. Урка ст
Встревоженные люди на тревожном море
Два человека на судне были озабочены: старик и владелец урки, которого не следует смешивать с главарем шайки; судохозяин был озабочен видом моря, старик – видом неба. Один не спускал глаз с морских
Появление тучи, не похожей на другие
Старик, которого главарь шайки назвал сперва безумцем, а затем мудрецом, больше не покидал носовой части судна. Как только миновали Чембурскую мель, его внимание разделилось между небом и океаном.
Хардкванон
Туман набухал, поднимался клубами на всем протяжении горизонта, словно какие-то незримые рты раздували мехи бури. Облака начинали принимать зловещие очертания.
Синяя туча заволокла большую
Они уповают на помощь ветра
Охваченный все возраставшей тревогой, доктор постарался выяснить положение дел. Тот, кто в эту минуту оказался бы рядом с ним, мог бы расслышать сорвавшуюся с его уст фразу:
– Слишком силь
Священный ужас
А те, кого уносила на своем борту урка, с чувством радостного облегчения смотрели, как отступает все дальше и уменьшается в размерах враждебная земля. Мало-помалу перед ними, округляясь, все выше в
Nix et nox – Снег и ночь
Характерным признаком снежной бури является ее чернота. Обычная картина во время грозы – помрачневшее море или земля и свинцовое небо – резко изменяется: небо становится черным, океан – белым. Вниз
Бурное море предостерегает
Владелец урки, державший румпель, разразился хохотом:
– Колокол! Отлично! Мы идем левым галсом. Что означает этот колокол? Только одно: вправо от нас земля.
Медленно выговаривая к
Буря – лютая дикарка
Владелец урки схватил рупор.
– Cargate todo, hombres![55] Отдай шкоты! Тяни виралы! Спускай драйперы у нижних парусов! Забираем на запад! Подальше в море! Правь на буй! Правь на колокол! Т
Каскеты
Это был действительно Каскетский маяк.
В девятнадцатом столетии маяк – это высокое конусообразное; каменное сооружение, вверху которого находится осветительный аппарат, устроенный по всем
Поединок с рифом
Несчастные, погибавшие на «Матутине», сразу же поняли горькую насмешку судьбы. При виде маяка они сначала приободрились, затем пришли в отчаяние. У них не было выхода, они ничего не могли предприня
Лицом к лицу с мраком ночи
Урку снова захлестнули волны беспредельного мрака. Благополучно миновав Каскеты, «Матутина» теперь перепрыгивала с гребня на гребень бушующих волн. Отсрочка развязки среди хаоса. Урка металась из с
Portentosum mare – Море ужаса
Между тем густой туман со всех сторон окутал несчастных, носившихся по прихоти волн. Они не знали, где они. Они едва различали, что происходит на расстоянии нескольких кабельтовых от урки. Несмотря
Загадочное затишье
Ураган внезапно утих.
Ни северного, ни южного ветра уже не было в помине. Смолк бешеный вой бури. Без всякого перехода, без малейшего ослабления смерч в одно мгновение куда-то исчез, точно
Последнее средство
В днище оказалась пробоина. Судно дало течь. Когда это произошло? Никто не мог бы ответить на этот вопрос. Случилось ли это, когда их пригнало к Каскетам? Или когда они находились вблизи Ортаха? Ил
Крайнее средство
Избавившись от груза, «Матутина» стала погружаться немного медленнее, но все же продолжала погружаться.
Положение было отчаянное: ни на что уже не приходилось надеяться. Последнее средство
Чесс-Хилл
На суше буря свирепствовала не меньше, чем на море.
Та же дикая ярость окружала и покинутого ребенка. Слабым и неискушенным приходится самим изыскивать способы борьбы с бешеным разгулом сл
Действие снега
Некоторое время он шел по этим следам. К несчастью, они становились все менее и менее отчетливыми. Снег так и валил. Это было как раз то время, когда «Матутина» под тем же снегопадом шла к своей ги
Тягостный путь еще тяжелее от ноши
Прошло более четырех часов с того момента, как урка покинула воды Портлендской бухты, оставив мальчика одного на берегу. За те долгие часы, когда он, брошенный всеми, брел куда глаза глядят, ему по
Иного рода пустыня
Поселок, в который он попал, назывался Уэймет.
Тогдашний Уэймет не был нынешним почтенным и великолепным Уэйметом.
В старинном Уэймете не было, подобно теперешнему Уэймету, безуко
Причуды мизантропа
Какой-то странный, пугающий скрежет донесся до него из темноты.
Тут было от чего попятиться назад. Однако он пошел вперед.
Тому, кого удручает безмолвие, приятно даже рычание.
Пробуждение
День начинался зловещей хмурью. В каморку проник бледный, печальный свет. Занялась ледяная заря. Белесоватые ее лучи постепенно обрисовывали угрюмые очертания предметов, ночью казавшихся призраками
Лорд Кленчарли
В те времена существовал человек, который был живым осколком прошлого.
Этим осколком был лорд Линней Кленчарли.
Барон Линней Кленчарли, современник Кромвеля[79], был одним из тех,
Лорд Дэвид Дерри-Мойр
Лорд Линней Кленчарли не всегда был стариком и изгнанником. Он пережил когда-то пору молодости и страстей. Со слов Гаррисона и Прайда известно, что Кромвель в молодости любил женщин и удовольствия;
Герцогиня Джозиана
Хотя в 1705 году леди Джозиане было уже двадцать три года, а лорду Дэвиду сорок четыре, они все еще не были женаты – и по очень веским причинам. Быть может, они ненавидели друг друга? Вовсе нет. Но
Magister elegantiarum – Законодатель изящества
Джозиана, конечно, скучала.
Лорд Дэвид Дерри-Мойр занимал выдающееся место среди веселящегося лондонского общества. Аристократия и дворянство относились к нему с глубоким почтением.
Королева Анна
Над этой четой судьба поставила Анну – королеву Англии. Королева Анна[128] была самой заурядной женщиной. Она была весела, благожелательна, почти величественна. Ни одно из ее положительных качеств
Баркильфедро
Знать, что делают твои ближние, весьма полезно, и благоразумие требует, чтобы за ними велось наблюдение.
Джозиана поручила наблюдение за лордом Дэвидом преданному человеку, которому она до
Баркильфедро пробивает себе дорогу
Прежде всего люди спешат проявить неблагодарность.
Не преминул поступить таким образом и Баркильфедро.
Облагодетельствованный Джозианой, он, конечно, только и думал о том, как бы
Inferi – Преисподняя
Обосноваться при дворе можно двояким способом: либо на облачных высотах – тогда вы окружены ореолом величия, либо в грязи – и тогда в ваших руках сила.
В первом случае вы пребываете на Оли
Ненависть так же сильна, как и любовь
Немало подсказчиков нашептывали на ухо королеве Анне. В том числе и Баркильфедро.
Кроме королевы, он старался воздействовать и на леди Джозиану и на лорда Дэвида, стремясь незаметно подчин
Пламя, которое можно было бы видеть, будь человек прозрачен
Как! Эта шалая женщина, эта похотливая мечтательница, девственница по недоразумению, этот кусок человеческого мяса, который пока еще не нашел владельца, эта бесстыжая причудница в герцогской короне
Баркильфедро в засаде
Найти уязвимое место Джозианы и нанести ей удар – таково было, по причинам, о которых мы говорили выше, непреклонное желание Баркильфедро.
Хотеть – недостаточно; надо мочь.
Как вз
Шотландия, Ирландия и Англия
Отметим одну подробность: у Джозианы «был диск».
Это станет понятным, если вспомнить, что она была сестрой королевы – правда, сестрой побочной, но все же особой королевской крови.
Лицо человека, которого до сих пор знали только по его поступкам
Природа не пожалела своих даров для Гуинплена. Она наделила его ртом, открывающимся до ушей, ушами, загнутыми до самых глаз, бесформенным носом, созданным для того, чтобы на нем подпрыгивали очки ф
Oculos non habet, et videt – Не имеет глаз, а видит
Одна только женщина на свете видела настоящего Гуинплена – слепая девушка.
Чем она была обязана Гуинплену, Дея знала от Урсуса, которому Гуинплен рассказал о своем трудном переходе из Порт
Прекрасно подобранная чета влюбленных
Философ Урсус это понимал. Он одобрял ослепление Деи:
– Слепой видит незримое.
Он говорил:
– Сознавать – значит видеть.
Глядя на Гуинплена, он бормотал:
Лазурь среди мрака
Так жили друг другом эти два обездоленных существа. Дею поддерживала рука Гуинплена, Гуинплена – доверие Деи.
Сирота опиралась на сироту. Урод опекал калеку.
Двое одиноких нашли д
Урсус наставник и Урсус опекун
Урсус прибавлял:
– Сыграю я с ними на днях шутку. Женю их.
Урсус излагал Гуинплену теорию любви. Он говорил:
– Любовь! Знаешь ли, как господь бог зажигает этот огонь? Он
Слепота дает уроки ясновидения
Порою Гуинплен упрекал себя. Его счастье вызывало в нем нечто вроде угрызений совести. Ему казалось, что, позволяя любить себя этой девушке, которая не может его видеть, он обманывает ее. Что сказа
Сумасбродство, которое люди без вкуса называют поэзией
Пьесы Урсуса представляли собой интерлюдии – литературный жанр, несколько вышедший из моды в наше время. Одна из этих пьес, не дошедшая до нас, называлась «Ursus rursus»[170]. По-видимому, Урсус ис
Взгляды на вещи и на людей человека, выброшенного за борт жизни
У человека всегда есть затаенное желание – отомстить за доставленное ему удовольствие. Отсюда – презрение к актеру.
Это существо пленяет меня, развлекает, забавляет, восхищает, утешает, нр
Гуинплен – глашатай справедливости, Урсус – глашатай истины
Философ – это соглядатай. Урсус, любитель читать чужие мысли, внимательно следил за своим питомцем. Наши безмолвные монологи отражаются у нас на лице и вполне ясны физиономисту. Поэтому от Урсуса н
Урсус-поэт увлекает Урсуса-философа
Вошла Дея. Он взглянул на нее и больше уже ничего не видел. Такова любовь. Вихрь мыслей может на мгновение завладеть нами, но входит любимая женщина, и сразу исчезает все, что не имеет к ней непоср
Тедкастерская гостиница
В Лондоне в ту пору был всего один мост – Лондонский мост, застроенный домами. Мост этот соединял город с Саутворком – предместьем, узкие улички и переулки которого, вымощенные галькой из Темзы, ка
Красноречие под открытым небом
Однажды вечером, в холодную и ветреную погоду, когда, казалось, никому не могла прийти охота задерживаться на улице, какой-то человек, проходивший по Таринзофилду, остановился вдруг у стен Тедкасте
Прохожий появляется снова
«Зеленый ящик», который читатели, конечно, узнали, недавно прибыл в Лондон. Он остановился в Саутворке, Урсуса привлекала «зеленая лужайка», имевшая то неоценимое достоинство, что ярмарка на ней не
Ненависть роднит самых несходных людей
Чужого успеха не выносят, в особенности те, кому он вредит. Пожираемые редко любят пожирателей. «Человек, который смеется» стал положительно событием. Окрестные фигляры негодовали. Театральный успе
Жезлоносец
Впрочем, однажды Урсус счел необходимым отказаться от этой осторожности и во имя осторожности потревожить Гуинплена. Правда, он считал, что на этот раз речь идет о вопросе более важном, нежели прои
Мышь на допросе у котов
Урсусу пришлось пережить еще одну тревогу, и достаточно страшную. На этот раз дело касалось непосредственно его. Он получил предложение явиться в Бишопсгейт, в комиссию, состоящую из трех пренеприя
По каким причинам может затесаться золотой среди медяков?
Произошло неожиданное событие.
Тедкастерская гостиница все более и более становилась очагом веселья и смеха. Нигде нельзя было встретить более жизнерадостной суматохи. Владелец гостиницы и
Признаки отравления
«Призрак» больше не возвращался.
Он не вернулся в ложу, но снова возник в душе Гуинплена.
Гуинплен был в некотором смятении.
Ему показалось, что он впервые в жизни увидал
Abyssus abyssum vocat – Бездна призывает бездну
Исчезло и другое лицо – Том-Джим-Джек. Он вдруг перестал появляться в Тедкастерской гостинице.
Люди, которым их общественное положение позволяло видеть обе стороны великосветской жизни лон
Искушение святого Гуинплена
Иной огонь едва прорезывает окружающую темноту, иной же может воспламенить вулкан.
Бывают искры, которые могут вызвать пожар.
Гуинплен прочел письмо, затем перечитал его. Он ясно
От сладостного к суровому
Как просто иногда совершается чудо. В «Зеленом ящике» настало время завтрака, и Дея просто пришла узнать, почему Гуинплен не идет к столу.
– Ты?! – воскликнул Гуинплен, и этим все было ска
Lex, rex, fex – Закон, король, чернь
Арест без объяснения причин, который сильно удивил бы нынешнего англичанина, был приемом весьма частым в полицейской практике тогдашней Великобритании. К нему прибегали еще в царствование Георга II
Урсус выслеживает полицию
Как мы уже говорили, по суровым законам того времени обращенное к кому-либо требование следовать за жезлоносцем являлось для всех присутствующих при этом приказанием не двигаться с места.
Ужасное место
Жезлоносец вошел вслед за Гуинпленом. За жезлоносцем – судебный пристав. За ним – весь отряд. Калитка захлопнулась.
Тяжелая дверь вплотную прилегла к каменному косяку, и не было видно, ни
Какие судебные чины скрывались под париками того времени
Если бы кто-нибудь в эту минуту посмотрел, что творится по другую сторону тюрьмы – со стороны ее фасада, он увидел бы главную улицу Саутворка и мог бы заметить у монументального парадного подъезда
Прочность хрупких предметов
Порою судьба протягивает нам чашу безумия. Из неизвестного появляется вдруг рука и подает нам темный кубок с неведомым дурманящим напитком.
Гуинплен ничего не понял.
Он оглянулся,
То, что плывет, достигает берега
Все случившееся явилось следствием того, что некий солдат нашел на берегу моря бутылку.
Расскажем, как это случилось.
Каждое происшествие должно рассматривать лишь как звено в цеп
Всякий, кого в одно мгновение перебросили бы из Сибири в Сенегал, лишился бы чувств (Гумбольдт)
Нет ничего удивительного в том, что даже самый крепкий и выносливый мужчина теряет сознание под влиянием внезапной перемены судьбы. Неожиданность оглушает человека, как мясник оглушает обухом быка.
Человеку кажется, что он вспоминает, между тем как он забывает
Что за странные перемены совершаются порою в человеческой душе!
Гуинплен в одно и то же время был вознесен на вершину и низвергнут в пропасть.
У него кружилась голова.
Кр
Что говорит человеконенавистник
Увидав, как Гуинплен скрылся за дверью Саутворкской тюрьмы, Урсус, растерявшись, так и замер в закоулке, откуда он наблюдал за всем происходившим. В ушах у него еще долго раздавались скрип замков и
И как он поступает
Он вернулся в Тедкастерскую гостиницу. Пробило половина седьмого, «половина после шести», как выражаются англичане. Еще только начинало смеркаться.
Дядюшка Никлс стоял на пороге входной дв
Осложнения
Урсус совершенно растерялся.
Ему не удалось ввести Дею в заблуждение.
Было ли тут виною его искусство чревовещателя? Конечно, нет. Ему удалось обмануть зрячих Фиби и Винос, но сле
Moenibus surdis, campana muta – Стены глухи, колокол нем
Урсус ощупал войлок шляпы, сукно плаща, саржу куртки, кожу нагрудника – никаких сомнений быть не могло; коротким повелительным жестом, не произнеся больше ни слова, он показал хозяину на дверь гост
Государственные интересы проявляются в великом и в малом
Увы, напрасно Урсус хвалился тем, что никогда не плачет. Теперь слезы подступили к самому его горлу. Они накоплялись в груди по капле в продолжение всей его горестной жизни. Переполненная до краев
Пробуждение
– А Дея?
Гуинплену, смотревшему на занимавшийся день в Корлеоне-Лодже, в то время как в Тедкастерской гостинице происходили описанные выше события, показалось, что этот возглас донесся к н
Дворец, похожий на лес
Как и во всех дворцах, выстроенных в итальянском вкусе, в Корлеоне-Лодже было мало дверей. Их заменяли занавесы, портьеры, ковры.
В те времена не было дворца, который не представлял бы соб
Узнают друг друга, оставаясь неузнанными
Гуинплен остался один.
Один перед теплой ванной и неубранной постелью.
В голове его царил полный хаос. То, что возникало в его сознании, даже не было похоже на мысли. Это было неч
Торжественная церемония во всех ее подробностях
Та ошеломляющая сила, которая привела Гуинплена в Виндзор и в течение уже стольких часов возносила все выше и выше, теперь снова перенесла его в Лондон.
Непрерывной чередой промелькнули пе
Беспристрастие
Провозглашение пэрского сословия равным королю было фикцией, но фикцией, принесшей в те варварские времена известную пользу. Эта незамысловатая политическая уловка привела во Франции и в Англии к с
Старинный зал
Близ Вестминстерского аббатства стоял старинный нормандский дворец, сгоревший в царствование Генриха VIII. От этого здания уцелело два флигеля. В одном из них Эдуард VI поместил палату лордов, в др
Палата лордов в старину
Вся церемония посвящения Гуинплена в звание пэра и введения в палату лордов, начиная со въезда в Королевские ворота и кончая торжественным отречением от католических догматов в стеклянной ротонде,
Высокомерная болтовня
Мало-помалу скамьи палаты заполнились. Начали появляться лорды. В порядке дня стоял билль об увеличении на сто тысяч фунтов стерлингов ежегодного содержания Георгу Датскому, герцогу Кемберлендскому
Верхняя и нижняя палаты
Вдруг зал ярко осветился. Четыре привратника принесли и поставили по обеим сторонам трона четыре высоких канделябра со множеством восковых свечей. Освещенный таким образом трон предстал в пурпурном
Жизненные бури страшнее океанских
Двери снова затворились; пристав черного жезла возвратился в зал; лорды-комиссары покинули государственную скамью и заняли отведенные им по должности три первых места на скамье герцогов, после чего
С высоты величия в бездну отчаяния
В то время, как на колокольне собора святого Павла пробило полночь, какой-то человек, перейдя Лондонский мост, углублялся в сеть саутворкских переулков. Фонари уже не горели, ибо в то время в Лондо
Последний итог
Гуинплен вышел из гостиницы и осмотрел во всех направлениях Таринзофилд. Он ходил всюду, где накануне стояли подмостки, палатки, балаганы. Теперь ничего от этого не осталось. Он стучался в лавки, х
Сторожевая собака может быть ангелом-хранителем
У Гуинплена вырвался крик:
– Это ты, волк!
Гомо завилял хвостом. Глаза его сверкали в темноте. Он смотрел на Гуинплена.
Затем он снова начал лизать ему руки. Одну минуту
Баркильфедро метил в ястреба, а попал в голубку
Подножка возка была спущена, дверь приотворена; внутри никого не было, скудный свет, пробивавшийся сквозь переднее окошечко, смутно обрисовывал внутренность балагана, тонувшую в печальном полумраке
Рай, вновь обретенный на земле
Он увидал Дею. Она стояла на тюфяке, выпрямившись во весь рост. На ней было длинное белое платье, наглухо застегнутое, позволявшее видеть только верхнюю часть плеч и нежную шею. Рукава спускались н
Нет, на небесах
Вдруг Дея, высвободившись из объятий Гуинплена, привстала. Она прижала обе руки к сердцу, словно желая сдержать его биение.
– Что со мной? – оказала она. – Мне трудно дышать. Но это ничего
Новости и инфо для студентов