Положение шестое: третья сила, триада нейтральности

В результате наших исследований мы пришли к выводу, согласно которому зло сильнее, чем добро. Однако в жизни находится немало ситуаций, подтверждающих обратное — когда добро торжествует и прочно удерживает себя в качестве победителя.

Действительно, разве нельзя признать за факт существование процветающих государств, благополучных се­мей, успешных и здоровых людей? Примеров, демонстрирующих подобное, не так уж и мало, во всяком случае нет никаких оснований считать их исключениями.

Вроде бы возникает парадокс: как же так — зло силь­нее, а добро оказывается в роли победителя? Что ж, нам представляется шанс разобраться в этом. Разберем воз­можные варианты.

1. Добро напрямую противопоставляется злу. В этом случае первое неизбежно погибает, приумножая могу­щество второго. В данном случае можно сказать, что зло — вампир, питающийся энергией добра. И этот монстр только и ждет момента, когда в борьбу с ним вступит светлая сила.

2. Иное зло напрямую противопоставляется данному злу. В этом случае побеждает более сильное зло, ста­новясь еще сильнее, только и всего.

3. Добро не противопоставляется злу, но в пассивном непротивлении смиренно дожидается часа своего тор­жества. Никогда не наступит такого часа, даже мину­та не промелькнет.

Тогда в чем же дело? Вероятно, в некой третьей силе, способной одолеть и сокрушить мощь зла. Именно она призвана вступить с ним во взаимодействие, расчистить путь созиданию. В этом смысле добро можно сравнить с шахматным королем — самой слабой и беспомощной фигурой на доске, но именно такой фигурой, ради кото­рой и разыгрывается вся партия. Жизнеутверждающи'1 прогресс без добра невозможен, но оно должно явить себя точно в свое время — когда зла уже не будет. Этот момент наступает в том случае, если третья сила оконча­тельно выполнит свою работу. И имя этой силы — нейтральность. Одним из ее проявлений можно назвать время — субстанция, которая способна растворить в себе самые неблагоприятные влияния. Однако жизнь челове­ческая слишком коротка, чтобы уповать и рассчитывать на целительные способности времени. И потому в конк­ретных реалиях нашего земного существования нам сле­дует скорее обратить интерес к иному воплощению ней­тральности — такому, которое можно было бы самостоя­тельно применить в той или иной ситуации, требующей определенной коррекции. Соответствующая поведенче­ская стратегия, обозначенная как триада нейтрально­сти, позволит нам осуществить это в полной мере.

Сама по себе формула триады нейтральности звучит просто.

1. Я наблюдаю.

2. Я принимаю.

3. Я доверяю.

Теперь я представлю механику ее действия, начав с крат­кой предыстории.

Будучи уже в ранге профессионального психотерапев­та, я все больше и больше убеждался в бессмысленности таких советов и рекомендаций, как «взять себя в руки», «контролировать ситуацию», «владеть собой» и т.д., по­нимая всю их нелепость. Действительно, как человек мо­жет овладеть собой, если он уже не владеет, то есть, по меньшей мере, не помнит, что следует «владеть собой»? Индивидуум, находящийся во власти аффекта, полно­стью управляется этой властью и себе не принадлежит. Подобные призывы ни на йоту не работают — просто по­тому, что сама способность их исполнения отсутствует.

Но зато в любой ситуации человек оказывается спо­собным к наблюдению, что доказывается весьма нехитрым образом: если я могу вспомнить некое событие — Ретроспективно воспроизвести его наблюдение, то уж тем более я смогу вспомнить себя в момент, когда это событие происходило. И не имеет значения, зол ли я, печа­лен, уныл, восторжен или погружен в транс, — мне не со­ставит особого труда взирать на происходящее.

Надо заметить, что при этом мне не требуется затра­чивать каких-либо усилий, стараться что-либо делать или уж тем паче бороться, ибо наблюдение — это самый естественный процесс в природе. Можно сказать, что он изначален, так как в полной мере свойствен даже груд­ным младенцам. Поэтому, когда я прибегаю к наблюде­нию, то всего лишь возвращаюсь к естеству.

С другой стороны, наблюдая, я автоматически отде­ляю себя от ситуации, и таким образом сила ее влияния ослабевает. Наблюдение уже в какой-то степени предпо­лагает невовлеченность.

При этом следует сделать весьма важную оговорку: чем больше я вовлечен в ситуацию, тем сильнее она на меня воздействует. Если же я реагирую на нее всем сво­им существом, то неизбежно становлюсь ее частью, не­отъемлемым звеном, функционирующим органом, без ко­торого она обойтись уже не может. Она уже сама как бы воплощается в некую сущность, становясь ненасытным вампиром, безжалостным монстром, фатально нависаю­щим над беспомощно трепещущим человечком и медлен­но поглощающим его жизненные соки.

Более того, если кто-то пытается бороться против небла­гоприятного стечения обстоятельств, то только способ­ствует их скорейшему развитию, но, увы, не разрешению.

Время от времени полезно вспоминать для собствен­ного же блага, что мы неизбежно становимся тем, против чего боремся.

Таким образом, получается, что первый шаг, уводя­щий из вовлеченности, — это наблюдение.

Принятие вначале кажется акцией парадоксальной, предполагающей позицию укрепления и утверждения се­бя в роли жертвы, однако на деле все выходит наоборот. Логика же здесь незатейлива: как только я «принимаю» происходящее, я автоматически отказываюсь от борьбы, то есть перестаю снабжать ситуацию своими силами и энер­гией, ведь ситуация питается именно моей борьбой. Это означает, что ее позиции слабеют, а мои усиливаются.

Принцип доверия означает отказ от агрессии, что яв­ляется весьма существенным действием, ибо нет более опасного состояния для человека, чем его собственная агрессия, так как в первую очередь она разрушает того, кто ее проявляет. Помимо всего прочего, агрессия требует затраты больших сил, что естественно приводит к быст­рому истощению жизнеспособности организма.

Таков механизм работы триады нейтральности. И ког­да он запускается, то это означает, что актуальная ситуа­ция вскоре разрешится с наименьшими потерями для то­го, кто в ней оказался.