РАБЫНЯ АРИСТОТЕЛЯ

Говорили Виктору Сергеевичу не раз, что он похож на Аристотеля, каким тот изображен на известном полотне "Афинская школа" Рафаэля. Такая же небольшая, не закрывающая глаз, челка, густые черные волосы слегка курчавились, короткая, аккуратная бородка. Лицо приятное, вдохновенное.

Виктор Сергеевич действительно был недурен собой, рост имел подходящий, да и бородка а ля Аристотель красила. Однажды он покорил своей привлекательностью восторженную скандинавку. Случай произошел в Стокгольме, куда Костин прилетел на научную конференцию по логике Аристотеля. Встречал друг юности, с которым он вместе учился в университете. Друг не был эмигрантом, он просто работал в Швеции и снимал домик, в который и вез Виктора в открытой машине: был на редкость жаркий день.

И вот за ними увязалась шведка на своем "Мерседесе". Она мчалась рядом, улыбалась Виктору, время от времени махала рукой, Можно было только диву даваться, как ей удавалось справляться с управлением. И все-таки она нарушила правила - ее остановил полисмен. Надо было видеть, как исказилось ее лицо. Виктору Сергеевичу было жаль женщину, но ничем помочь он ей не мог.

Как-то само собой вспомнилось это забавное происшествие. Опять думалось о Лиде, которая ушла от него два месяца назад. Лида вот также засмотрелась на него во дворце "Геолог" на каком-то празднике: она готовила репортаж для телевидения. Лида была в разводе, как и Виктор. Оба отошли от горечи первого брака, созрели для новой любви. По прошествии нескольких месяцев после первой встречи Виктор заговорил о браке. Лида улыбнулась светло и радостно и кивнула головой. Когда она переехала к нему, казалось, что наступили дни безмятежности и безунывности.

* * *

Аристотель заносил на папирус завещание, начавшее складываться в его голове в последние дни. Опять боли в животе разбудили его на рассвете. Герпиллида быстро нагрела масло, заполнила им бычий пузырь и пристроила поближе к правому боку, где и была острая боль. Она стихла, философ отпустил ласково Герпиллиду досыпать. А сам заснуть не мог, сел писать завещание.

Герпиллида вчера сказала, что из-за болезни он подурнел. Да и годы шагают уверенно, не останавливаясь. Волосы Аристотеля поредели, хотя все еще слегка курчавились. Вот от шепелявости избавиться так и не смог. Раньше, когда он вел свои знаменитые беседы в Академии Платона или в Ликее, ученики, бывало, переспрашивали, не разобрав что-либо в его речи. Он повторял, старался не шепелявить, но изъян оставался.

Не был этот мудрый человек и физически крепким, никогда не участвовал в Олимпийских играх. Он стеснялся обнажать свои худые ноги. Утешила его только Герпиллида, огорошив словами:

- Худые ноги любви не помеха!

Глаза его были небольшими, очами их не назовешь. Правда, когда он начинал говорить перед учениками, глаза странно увеличивались и лицо делалось привлекательным. Но глаза имели еще одну особенность: светлые, они приобретали цвет того предмета, на который он глядел. Небо красило их в голубой цвет, крона кипариса - в зеленый. А когда к нему входила Герпиллида, в глазах его переливалась радуга всеми цветами.

- Где она захочет жить после моей смерти? Здесь, в Халкиде?

Надо сказать, что на острове Эвбея, самом большом острове из принадлежащих Греции, было владение его матери Фестиды, доставшееся ему по наследству. Сюда он недавно перебрался из Афин со всеми домочадцами, исключая Никанора, племянника и приемного сына, задержавшегося по делам в Афинах. Тот был старше и его дочери Пифиады от первой жены, и сына Никомаха от второй. Аристотель привык советоваться с Никанором и ему сейчас его не хватало.

Бежать в Халкиду пришлось, чтобы не состоялся второй позорный суд над философом. Первый суд приговорил Сократа к смерти. А верховный жрец Элевсинских таинств безапелляционно обвинил Аристотеля в кощунстве. Тот когда-то написал гимн в честь Гермия, единоличного правителя, тирана (как называли греки) городов Атарней и Ассос в Малой Азии. Гермий был почитателем философии Аристотеля. Его коварно захватили персы и распяли. Было основание написать гимн, но автора обвинили в том, что он написал пеан, а пеаны посвящались богам и не могли быть созданы в честь смертных.

Аристотель тридцатисемилетним покинул Академию после смерти Платона и отправился путешествовать. В Ассосе жили его друзья по Академии Эраст и Кориск. Встречи в Атарнее с Гермием, его племянницей - приемной дочерью - изменили жизнь Аристотеля. Он влюбился в Пифиаду. И своим отношением к ней вызвал осуждение Гермия:

- Ты приносишь смертной женщине такие жертвы, какие афиняне приносят богине Деметре!

Аристотель смолчал. Лишь иронично улыбнулся. Взяв Пифиаду в жены, он поселился в Ассосе, где ему были созданы Гермием прекрасные условия для жизни и работы. Родилась дочь. Назвали ее также, как мать, Пифиадой. Все бы хорошо, но счастье было недолгим: его возлюбленная умерла молодой и красивой.

Пифиада перед смертью успела попросить перенести ее прах туда, где будет похоронен ее муж. Аристотель всегда помнил последнюю волю покойной и написал в завещании, чтобы ее останки похоронили рядом с ним.

Почти три года Аристотель не был во дворце друга в Атарнее. Там мало что изменилось. Только во время пира им прислуживала незнакомая девушка со светлыми волосами, собранными на затылке в узел. Сначала философ не обратил на нее внимания: помнил свою жену. Рабыня смотрела на гостя прямо, без робости, а в конце пира улыбнулась открыто. На второй день гость вышел в сад и услышал завораживающую игру Герпиллиды на кифаре. Философ понимал музыку, любил ее: недаром он написал о ней два трактата.

На третий день Аристотель и рабыня сердечно поговорили о Фракии, где родилась девушка.

Шли дни, нет, не шли, а летели. Аристотель проводил их в беседах с Герпиллидой, старше которой он был более, чем в два раза, в прогулках вдоль реки Борбор. Слушал музыку, восхищался талантами, красотой рабыни, грациозностью движений.

Словом, сердце основателя логики запылало, он снова страстно влюбился. И было ему сладостно, и было ему боязно: а любит ли его эта богиня счастья?

И вот рано утром, до завтрака, Аристотель пришел к Гермию:

- Продай мне Герпиллиду за любую цену!

Гермий недавно купил девушку и намеревался сделать ее наложницей. Он отказал философу. Аристотель начал убеждать тирана, а дар убеждать у него был. Гермий сдался: и в этот раз победила дружба. Он продал рабыню за сносную цену.

Воспоминания, чудесные воспоминания... Аристотель взял палочку, обмакнул в краску и начертал на папирусе:

"Если она предпочтет жить в Халкиде, то предоставить ей гостинное помещение возле сада".

- Да, возле сада, там ей будет хорошо, - подумал он. И продолжал: "Если в Стагире, то отцовский дом...".

* * *

Свой дом Виктор Сергеевич Костин построил сам. Ну, не в полном смысле сам: для трудных и сложных работ прибегал к найму специалистов. Дом был двухэтажным, удобным. Спал хозяин на втором этаже. Окно спальни выходило на овраг, и было видно реку, которую ничто не закрывало - ни деревья, ни здания. В него по ночам свободно заглядывала луна, а по утрам весело лился солнечный свет.

Виктор рос романтично настроенным пареньком, все ему казалось загадочным и полным очарования. Но когда почитал "Топику" Аристотеля, имевшуюся в библиотеке отца - педагога, был покорен логикой и глубиной рассуждении. Восторженность и строгость мысли соединились в душе юноши. Потом освоил "Метафизику", "Аналитики", первую и вторую, изучал все, что находил о мыслителе, самой универсальной голове древности. Когда стал преподавать философию, защитил кандидатскую дис­сертацию "Критика Аристотелем софистики и ее значение для современности". И в докторской "Пафос в жизни и искусстве" значительное место уделил Аристотелю.

Наступила полночь, тихая полночь. Весна только начиналась и не успела еще разбудить дремлющие силы природы. Даже ка­пели не было слышно. Виктор Сергеевич разделся, выключил свет. Но заснуть не смог.

- Как это Аристотель написал о Герпиллиде в завещании? Ведь как-то значительно сказано...

Виктор встал, прошел в кабинет, нашел там Диогена Лаэртского и прочитал: "Она была ко мне хороша".

Каков стиль! Как красиво сказано! А ведь об Аристотеле говорили, что "не поцеловала его Муза". Какая несправедливость! Более двадцати трех веков упрекают великого философа в сухости и рассудочности, утверждают, что он не знал сердечного созерцания. Чуть не каждый образованный грек мог повторить его знаменитую фразу:

- Платон мне друг, но истина дороже.

Поговаривали, что ему бы только истину, а поэзия, красота его не занимают. Чего только не говорят о великих людях!

"Она была ко мне хороша". Первая жена Виктора Алевтина была холодна в отношениях с коллегами и друзьями, к мужу относилась величественно и высокомерно. Нет, она не была хороша к нему. А Лида? Она работала корреспондентом центрального телевидения, и ее репортажи и она сама частенько появлялись на домашнем экране. Никто не мог отвести от нее взора. Длинные черные волосы ниспадали на плечи, речь была выразительной и оригинальной. Талантливые репортажи Лиды получали всегда отклик в душе телезрителей.

Лида и Виктор прожили в согласии год. Потом начались непонятные упреки, даже обвинения в охлаждении. Виктор разубеждал, но старания были безрезультатными. Однажды отреагировал резко, наговорил глупостей и грубостей, совсем не по-аристотелевски.

* * *

Никто из историков не сомневался, что Аристотель был женат дважды. Но о Герпиллиде биографы рассказывают разное. Одни говорят, что она была служанкой Пифиады, первой жены Аристотеля, скорее всего, ее рабыней. Другие прямо утверждают, что она была рабыней тирана Гермия и что ее купил Аристотель. Самый авторитетный биограф античных философов Диоген Лаэртский, живший во 2-м веке новой эры, считал, что Аристотель нашел рабыню Герпиллиду в Атарнее, у Гермия, там в нее влюбился. Виктору Сергеевичу нравилась именно эта версия, хотя она и расходилась со свидетельствами других историков, но доктор философии не замечал противоречий: чем не пожертвуешь ради красоты!..

Аристотель вспомнил отчий дом в Стагире, впрочем, никому не удавалось забыть отчий дом. Город расположился на берегу Эгейского моря. Стагир едва ли не первым из греческих городов попал под влияние Македонии. Отец Аристотеля Никомах был другом македонского царя Аминты и его придворным врачом. Вот поэтому часть детства Стагирита, как позднее стали называть Аристотеля, прошла в столице Македонии, во дворце монарха в общении со сверстником - сыном Аминты - Филиппом Вторым. После смерти отца Аристотель вернулся в Стагир вместе с матерью, братом и сестрой и жил в нем до семнадцати лет. Любой житель города мог сказать, что красивое, объемное и возвышающееся над другими домами здание осталось от Никомаха, известного врача, род которого восходит к Асклепию, чтимому греками как бога врачевания. Жить в таком доме, тоже доставшемся Аристотелю по наследству, и легко, и приятно.

Но, может быть, Герпиллида захочет выйти замуж, и ей не понадобятся его дома? Что ж, пусть выходит: "Если она захочет выйти замуж, то пусть выдадут ее за человека, достойного нас". Написал с горечью, но без содрогания.

Часть рабов Аристотель отпускал на волю. Но раба Диррея, одну рабыню и трех прислужниц оставлял за Герпиллидой. И повелел выделить ей еще талант серебра.

* * *

Виктор в юности писал стихи, как и Аристотель. Но, повзрослев, расстался со стихотворчеством. В эту тягостную ночь он решил написать для Лидии стихи и рассказать о рабыне Герпиллиде, о том, как она любила худоногого Аристотеля, являя собой редкое сочетание сообразительности и красоты, долготерпения и восторженности, покорности и свободолюбия.

Стихи не получались: рифмы не шли, приходили затасканные эпитеты, обветшалые сравнения.

- Почему, ну почему у нас с Лидой не получается совместная жизнь? Может, только рабыни и способны любить?

* * *

Аристотель был трудолюбив, изобретателен, любил беседы, хорошие вопросы. Его лучший ученик Феофраст спросил, когда они были вместе на острове Лесбос:

- Как вести себя с друзьями?

- Так, как хотелось бы, чтобы они вели себя с нами.

Когда Филипп попросил взять в обучение своего сына Александра, будущего великого полководца, философ охотно согласился, переехал в Пеллу и за семь лет передал ему свое знание греческой культуры и свою любовь к ней.

Александр всю свою легендарную жизнь был благодарен учи­телю и при жизни философа поставил ему памятник с надписью: "Александр поставил этот памятник сыну Никомаха, мудрому божественному Аристотелю".

Воспитатель Александра Македонского - так стали его впоследствии называть - повернул на пальце большой красивый перстень. Поговаривали, что это подарок Александра Македонского. Была у мудреца слабость: любил красивые перстни.

Аристотель рассказывал Герпиллиде о походах своего воспитанника. Ей очень нравились эти рассказы. Вообще беседовать с ней было одно удовольствие.

Герпиллида никогда ни в чем не упрекнула мужа, но ведь и он относился к жене по-рыцарски. Аристотель подумал и написал: "Да будет все к лучшему". Завещание закончено.

* * *

- Я люблю Лиду, постоянно думаю о ней, не могу без нее. Любовь - рабство? Но в нее вступают охотно, добровольно, она желательна.

Виктор Сергеевич продолжал рассуждать:

- Но охота, добровольность - это ведь признаки свободы. Выходит, любовь - отрицание рабства, любовь делает человека свободным! Не о рабыне надо мечтать, а о любимой и заботливой спутнице...

Совершенно неожиданно раздался звонок.

Звонок на рассвете... Он никого не ждал. Неправда, ждал. Лида? Неужели она? Виктор Сергеевич рванул открывать входную дверь.