КУЛЬТУРА СТРАНЫ КАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФСКОГО РАССМОТРЕНИЯ

КУЛЬТУРА СТРАНЫ КАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФСКОГО РАССМОТРЕНИЯ. Слово “культура” происходит от латинского слова colere, что означает культивировать, или возделывать почву.

В средние века это слово стало обозначать прогрессивный метод возделывания зерновых, таким образом возник термин agriculture или искусство земледелия. Но в XVIII и XIX вв. его стали употреблять и по отношению к людям, следовательно, если человек отличался изяществом манер и начитанностью, его считали “культурным”. Тогда этот термин применялся главным образом к аристократам, чтобы отделить их от “некультурного” простого народа.

Немецкое слово Kultur также означало высокий уровень цивилизации. В нашей сегодняшней жизни слово “культура” все еще ассоциируется с оперным театром, прекрасной литературой, хорошим воспитанием [7, С.343]. Современное научное определение культуры символизирует убеждения, ценности и выразительные средства (применяемые в литературе и искусстве), которые являются общими для какой-то группы; они служат для упорядочения опыта и регулирования поведения членов этой группы.

Культура являет собой совокупность всех тех духовных достижений человечества, которые, даже возникнув как индивидуально-субъективные и исторически конкретные, с течением истории получили статус общественно-объективных и как бы над временных духовных явлений, образуя непрерывную и неподвластную отдельному индивиду всеобщую культурную традицию. Культура охватывает не только прошлое, настоящее, но и простирается в будущее.

Каждое общество осуществило свой отбор культурных форм. Каждое общество с точки зрения другого пренебрегает главным и занимается маловажными делами. В одной культуре материальные ценности едва признаются, в другой они оказывают решающее влияние на поведение людей. В одном обществе к технологии относятся с невероятным пренебрежением, даже в сферах, необходимых для выживания людей; в другом аналогичном обществе постоянно совершенствующаяся технология соответствует требованиям времени.

Но каждое общество создает огромную культурную надстройку, которая охватывает всю жизнь человека - и юность, и смерть, и память о нем после смерти. В результате такого отбора прошлые и нынешние культуры совершенно различны. В некоторых обществах считали войну самой благородной деятельностью человека. В других ее ненавидели, а представители третьих не имели о ней представления. В соответствии с нормами одной культуры женщина имела право выходить замуж за своего родственника.

Нормы другой культуры это решительно запрещают. В нашей культуре галлюцинации считаются симптомом психического заболевания. Другие общества расценивают ”мистические видения” как высшую форму сознания. Короче говоря, существует великое множество различий между культурами. В обществе иногда возникает тенденция судить о других культурах с позиции превосходства своей собственной. Эта тенденция называется - энтоцентризмом. Принципы этноцентризма находят отчетливое выражение в деятельности миссионеров, которые стремятся обратить, “варваров” в свою веру. Этноцентризм связан с ксенофобией - страхом и неприязнью к чужим взглядам и обычаям [3, С. 24]. Этноцентризмом отмечена деятельность первых антропологов.

Они были склонны сравнивать все культуры со своей, которую считали самой передовой. По мнению американского социолога Уильяма Грем Самнера культуру можно понять только на основе анализа ее собственных ценностей, в ее собственном контексте. Такая точка зрения называется культурным релятивизмом.

Читатели книги Самнера были потрясены, прочитав, что людоедство и детоубийство имели смысл в тех обществах, где практиковались подобные обычаи [2, С. 37]. Культурный релятивизм способствует пониманию тонких различий между близкими культурами. Например, в Германии двери в учреждении всегда плотно закрыты, чтобы разъединить людей. Немцы считают, что иначе служащие отвлекаются от работы. Наоборот, в США двери кабинетов обычно открыты. Американцы, которые работают в Германии, часто жаловались, что закрытые двери вызывали у них ощущение неприветливости окружающих и чувство отчуждения.

Закрытая дверь для американца имеет совсем не тот смысл, что для немца. Культура — цемент здания общественной жизни. И не только потому, что она передается от одного человека к другому в процессе социализации и контактов с другими культурами, но также и потому, что формирует у людей чувство принадлежности к определенной группе. По всей видимости, члены одной культурной группы в большей мере испытывают взаимопонимание, доверяют и сочувствуют друг другу, чем посторонним.

Их общие чувства отражены в сленге и жаргоне, в любимых блюдах, моде и других аспектах культуры. Культура не только укрепляет солидарность между людьми, но и является причиной конфликтов внутри групп и между ними. Это можно проиллюстрировать на примере языка, главного элемента культуры. С одной стороны, возможность общения способствует сплочению членов социальной группы. Общий язык объединяет людей.

С другой - общий язык исключает тех, кто не говорит на этом языке или говорит на нем несколько иначе. В Великобритании представители различных общественных классов употребляют несколько отличающиеся формы английского языка. Хотя все владеют “английским языком”, некоторые группы употребляют “более правильный” английский, чем другие. В Америке имеется буквально тысяча и одна разновидностей английского языка. Кроме того, социальные группы отличаются друг от друга своеобразием жестикуляции, стиля одежды и культурных ценностей.

Все это может стать причиной конфликтов между группами. В большинстве европейских обществ к началу XX в. сложились две формы культуры. Высокая культура - изящное искусство, классическая музыка и литература - создавалась и воспринималась элитой. Народная культура, включавшая сказки, фольклор, песни и мифы, принадлежала бедным. Продукты каждой из этих культур были предназначены для определенной публики, и эта традиция редко нарушалась. С появлением средств массовой информации (радио, массовых печатных изданий, телевидения, грамзаписи, магнитофонов) произошло стирание различий между высокой и народной культурой.

Так возникла массовая культура, которая не связана с религиозными или классовыми субкультурами. Средства массовой информации и массовая культура неразрывно связаны между собой. Культура становиться “массовой”, когда ее продукты стандартизируют и распространяют среди широкой публики. Во всех обществах существует множество подгрупп, имеющих различные культурные ценности и традиции.

Система норм и ценностей, отличающих группу от большинства общества, называют субкультурой. Философия изучает культуру не как особый объект, подлежащий исследованию наряду с природой, обществом, человеком, а как всеобщую характеристику мира как целого. Философское понимание культуры есть осмысление выраженного в ней стремления к безграничности и универсальности человеческого развития. 2. Роль понятия цивилизации в по¬знании общества Понятие «цивилизация» первоначально появилось во французском языке в середине XVIII в. в русле теории про¬гресса и употреблялось только в единственном числе. В ча¬стности, просветители называли цивилизацией идеальное общество, основанное па разуме н справедливости.

Кризис прогрессистских иллюзий просветителей, бога¬тый этно-исторический материал, полученный в «эпоху путешествий» и обнаруживший огромное разнообразие нравов и культур вне Европы, привели к тому, что в начале XIX в. возникла «этнографическая концепция цивилизаций», в ос¬нову которой было положено представление о том, что у каждого народа - своя цивилизация (Т. Жуффруа). В целом во второй половине XVIII - начале XIX вв. ут¬вердилось три подхода к пониманию «цивилизации»: 1) уни¬тарный (цивилизация как идеал прогрессивного развития че¬ловечества как единого целого); 2) стадиальный (цивилиза¬ция как этапы прогрессивного развития человечества как единого целого); 3) локально-исторический (цивилизация как качественно различные уникальные этнические или историче¬ские общественные образования). В это время Ф. Гизо, заложивший основы «этноисторической концепции цивилизаций», предпринял также попыт¬ку разрешить противоречие между идеей прогресса единого рода человеческого и реалиями культурно-исторического многообразия народов.

Он считал, что, с одной стороны, существуют локальные цивилизации, а, с другой,— над ними есть еще и Цивилизация как прогресс человеческого общества в целом [6, С. 92]. Однако дальнейшие попытки разрешить это противоречие завершились утверждением в европейской философско-исторической мысли методологии однолинейного прогрессизма.

Согласно этой методологии в истории действуют силы и законы, имеющие универсальный характер, а национальные истории являются лишь частным случаем их проявления.

Мировая история стала рассматриваться как процесс пере¬хода из одного состояния в другое, более развитое и совер¬шенное. Отдельные народы в своей истории — быстрее или медленнее - идут по одной линии прогресса, и поэтому бо¬лее продвинутые европейские страны как бы задают цель н идеал общественного развития вообще.

В рамках этой методологии появились концепции «исто¬рических» и «неисторических» народов; закон «трех стадии развития нравственности» (семья, гражданское общество и государство) Гегеля; закон «трех стадий эволюции мысли» (теологическая, метафизическая позитивная) Конта; теория «общественно-экономических формаций» Маркса. В условиях господства в европейской традиции различ¬ного рода философско-универсалистских концепций исто¬рии человечества идея уникальности культурно-историче¬ского развития народов теплилась лишь в рамках романти¬ческой историографии.

Поэтому появление в 1869 г. работы Н.Данилевского «Россия и Европа», посвященной пробле¬мам зарождения и развития Российской цивилизации, было явным диссонансом в ряду аналогичных исследований. Н. Данилевский отрицал существование «человечества» как целого, как «единой цивилизации», признавая реаль¬ным субъектом исторического процесса лишь отдельные «культурно-исторические типы»; народы с их самобытны¬ми цивилизациями, не подлежащими передаче и заимство¬ванию. (В этом смысле идеи Н. Данилевского оказались со¬звучными теоретическим построениям Рюккертаи Риля, не¬мецких историков романтической школы середины XIX в.) [7, С. 357] Культурно-исторические типы, находясь в непрерывной борьбе друг с другом и внешней средой, проходят опреде¬ленные стадии: от этнографического состояния к государственному и от государственного к цивилизованному.

Ход ис¬тории выражается в смене вытесняющих друг друга куль¬турно-исторических типов, среди которых наиболее перс¬пективным Данилевским был назван противостоящий куль¬турам Запада — «славянский тип», полнее всего выраженный в русском народе.

Концепция культурно-исторических типов Данилевско¬го, воспринятая первоначально как «литературный курьез» (В. Соловьев), предвосхитила в определенной мере идеи немецкого философа культуры О. Шпенглера, с именем ко¬торого связывают появление в 20—30-х гг. XX в. устойчиво¬го интереса к локальным культурам и цивилизациям. В работе «Закат Европы» (1918-1922 гг.), критикуя ос¬новные постулаты западноевропейской исторической науки — европоцентризм, панлогизм, историзм, «линейный» прогрессизм Шпенглер сформулировал теорию культурно-истори¬ческого круговорота, которая постулировала цикличность раз¬вития множества разрозненных, но равноценных по уровню достигнутой зрелости культурных миров [6, С. 134]. Выделив в развитии культурно-исторических миров три стадии: юность (мифосимволическая, ранняя культура), расцвет (метафизико-религиозная высокая культура) и упа¬док (поздняя окостеневшая культура). Шпенглер считал, что последняя переходит в цивилизацию.

Поэтому цивилизации везде обладают одними и теми же признаками: они есть симптом и выражение отмирания целого культурного мира как организма, затухания одушевляющей его культу¬ры, возврат в «небытие» культуры, этнический хаос, не по¬рождающий более культурной индивидуальности. В научном этосе термин «цивилизация» прочно связан с именем А.Дж. Тойнби, который, работая над всеобщей ис¬торией развития человеческой культуры, создал уникаль¬ный в своем роде 10-томный труд «A Study of history» (1934-1955). На философско-исторических взглядах Тойнби сказа¬лось влияние, с одной стороны, интуитивистской филосо¬фии А. Бергсона, его трактовки движущей силы истории как непрерывного стремления («прометеевского порыва») человеческого разума к слиянию с трансцендентным Уни¬версумом, с другой стороны,— теория исторического круго¬ворота О. Шпенглера, концепция о повторяемости «рит¬мов» истории как циклов развития цивилизации.

Цивилизацию Тойнби рассматривал в качестве «умопости¬гаемого поля исторического исследования», как систему, обо¬собленность которой определяется значимостью связей между ее элементами.

Цивилизации зарождаются, по мнению Тойн¬би, в результате поиска адекватных Ответов на Вызовы, ко¬торые предъявляются людям либо природой (стимулы «бесплодной земли» и «новой земли»), либо человеческим окружением (стимулы «удара» и «давления») [2, С. 49]. Новая цивилизация при этом может возникнуть двумя путями.

Во-первых, непосредственно из примитивного общества путем ка¬чественного изменения его структуры в результате выделения из общей, массы некоторого творческого меньшинства (эли¬ты), берущего на себя формирование Ответа и разработку но¬вых методов и направлений социальной активности при помо¬щи механизмов мимесиса. (Мимесис.— социальное подража¬ние, «приобщение через имитацию к социальным ценностям»). Во-вторых, из цивилизации на основе использо¬вания достижений генетически предшествующей цивилиза¬ции. При этом А. Дж. Тойнби считал, что в качестве храните¬ля и передатчика «генетической» информации особенно часто выступают конфессиональные институты.

Предложенное Тойнби понимание цивилизаций как сис¬тем, различающихся определенным типом связей, вызвало серьезные сомнения по поводу реальности существования самого феномена.

Из теории было известно, что выделение систем по типу их связей мало что дает для определения их реального статуса, ибо любая характеристика связей (по выраженности, силе, значимости) неизбежно является субъ¬ективной.

Поэтому возник естественный вопрос, не являют¬ся ли «цивилизации» Тойнби лишь мыслительными конст¬руктами. В 1961 г. Р. Арон на встрече с английским историком прямо поставил этот вопрос.

На что Тойнби ответил, что «в конечном счете единственно реальным можно назвать толь¬ко человеческие поступки». Присутствие в своей концепции интуитивного и иррационального моментов Тойнби и не от¬рицал, называя свой метод «мифологической аналогией». Этот метод является, по его мнению, менее совершенным по сравнению с научным « инструментом для понимания ре¬альности (мифология не поддается верификации), но в компенсацию за ее большую слабость мифология имеет бо¬лее дальний радиус действия и более глубокую возмож¬ность проникновения». С позиций герменевтики, идеи которой получили широ¬кое распространение в современной исторической науке, со¬четание рациональных н интуитивных методов познания у Тойнби также выглядит не недостатком, а, наоборот, пре¬имуществом.

В частности, отмечая эвристическую ценность в историческом познании «мифотворческого» и «эстетиче¬ского» воображения, Г.Гадамер подчеркивал, что верифи¬цируемое «расколдовывание» действительности смогло бы однозначно выразить смысл истории, если бы расколдован¬ный разум сам распоряжался собой и реализовывал бы себя в абсолютном самоопределении.

Фактически разум являет¬ся сам зависимым от выходящих за его пределы экономиче¬ских, общественных и государственных сил. Если Тойнби занимался конкретно-историческим изуче¬нием мировых цивилизаций, то в эти же годы польский фи¬лософ Ф. Конечны предпринял попытку создать «науку о цивилизации». В работе «О множественности цивилиза¬ций» (1935 г.) он писал, что от истории цивилизаций надо отличать теорию цивилизации.

Содержание истории циви¬лизаций — изучение их борьбы и развития, главная про¬блема «науки о цивилизации» — происхождение и природа их многообразия [2, С. 134]. Ф. Конечны считал, что цивилизация — это «особая форма организации коллективности людей», «метод устрой¬ства коллективной жизни». Цивилизация — это социальная целостность, внутренняя жизнь которой определяется дву¬мя фундаментальными категориями — блага (морали) и ис¬тины, а внешняя — здоровья и благополучия.

Кроме того, жизнь цивилизации основывается на категории красоты. Конфигурация этих категорий обусловливает своеобразие цивилизаций и их множественность. Однако ни концепция культурно-исторических миров Шпенглера, ни «наука о цивилизации» Конечны, ни мето¬дология исследования цивилизаций Тойнби в силу их умо¬зрительности не получили широкого распространения в за¬падной историографии. Это дало основание одному из вид¬ных социологов XX столетия П. Сорокину посетовать в середине 60-х гг. на то, что наука еще недостаточно изучает обширные целостные системы, называемые «цивилизация¬ми», «высокими культурами» пли «основными культурно-историческими типами». Во второй половине XX в. в порядке реакции на тоталь¬но-универсалистское и вестернизированное изображение мира в концепциях модернизации и развития произошло как бы новое — после работ В.Данилевского, О. Шпенгле¬ра, А. Тойнби — рождение понятия «цивилизация». В настоящее время эта категория стала, пожалуй, централь¬ной в системе социогуманитарных представлений о современном мире и его истории; оформилась и особая отрасль знания — «civilisational studies» («исследования цивилизаций»). В содержательно-методологическом плане можно выде¬лить несколько подходов в интерпретации понятия «циви¬лизация»: культурологический, социологический, этнопсихологический, географический. 3.